Глава 6

Джесси была мертва. Во всяком случае, так говорили. Он поверит, только когда сам убедится. Его мысли путались. Когда Джесси закричала, что хочет развода, он не почувствовал ничего, кроме облегчения, что наконец избавится от нее, но теперь… Джесси мертва? Испорченная, истеричная, страстная Джесси. Он не мог припомнить дня в своей жизни, когда Джесси не было бы рядом. Они вместе росли, двоюродные брат и сестра, товарищи детских игр. Потом голос пола толкнул их друг к другу, заставив вести бесконечную борьбу за первенство. Женитьба на ней была ошибкой, но известие о ее смерти потрясло его, хотя последние два года их жизни она превратила в ад, окончательно уничтожив то слабое чувство, которое он испытывал к ней. Кроме того, его терзало ощущение вины перед Роанной. Он не должен был целовать ее. Ей всего семнадцать, она совсем еще зеленый подросток. Когда она внезапно обвила руками его шею и поцеловала, нужно было отстранить ее. Вместо этого он как последний сукин сын упивался нежным и неумелым прикосновением ее губ и сладостным ощущением невинности. Вместо того чтобы прервать поцелуй, он ответил на него и даже перехватил инициативу, прижал ее к себе, чтобы почувствовать прикосновение маленьких нежных грудей. Если бы в это время не вошла Джесси, Бог знает, до чего бы дошло. Роанна тоже была возбуждена. Тогда он думал, что она слишком невинна, чтобы осознавать, что делает, но теперь он видел все в ином свете. Что бы он ни сделал, Роанна вряд ли остановила бы его. Он мог взять ее прямо на кухонном столе или не снимая с колен, и она не стала бы сопротивляться.

Могла ли Роанна убить Джесси? Уэбб ненавидел их обеих и ненавидел себя. Когда Джесси выкрикивала грязные оскорбления, он внезапно почувствовал, что не вынесет больше ни минуты ее присутствия и что их брак подошел к концу. Что касалось Роанны, то вряд ли она была такой коварной и искушенной, чтобы подстроить сцену в кухне. Когда он взглянул на нее после обвинений Джесси, то увидел, что на лице ее отпечатались страх, смущение и ненависть.

Он знал, что Роанна и Джесси не ладили друг с другом и догадывался о причинах этой враждебности. Только слепой мог не заметить, как сильно он нравится Роанне. Он никогда не давал ей повода, не поощрял ее, но и не пытался образумить. Ему нравилось ее полудетское обожание, особенно на фоне постоянных сражений с Джесси. Он любил малышку Ро, но совсем не так, как она хотела, он любил ее как старший брат. Его огорчало, что у нее не было аппетита, что она не умела вести себя в обществе. Да и легко ли чувствовать себя вечным гадким утенком рядом с красавицей Джесси.

Поверила ли она той абсурдной угрозе Джесси, что та заставит Люсинду вычеркнуть его из своего завещания? Он знал, что все это пустой бред, но знала ли Роанна? На что она могла решиться, чтобы защитить его? Зачем она пошла к Джесси? Затем, чтобы уговорить ее не заставлять Люсинду изменять завещание? Но это не имело никакого смысла. Джесси набросилась бы на Роанну, как медведь на кусок мяса, выкрикивая еще более несусветные угрозы и оскорбления. А может быть, Роанна отважилась на еще более страшный и безрассудный поступок? Раньше ему и в голову не пришла бы эта мысль, но после того, как на лице Роанны промелькнуло то странное выражение, он не был ни в чем уверен.

Ему сказали, что Роанна первая увидела Джесси мертвой. Ей пробили голову каминными щипцами. Нет, нет, это не она. Роанна не могла этого сделать.

Уэбб сидел один в кабинете Боули. Нужно постараться привести в порядок свои мысли. Вне сомнений, он является главным подозреваемым. После той сцены, которая произошла вчера вечером между ним и Джесси, это подозрение имело под собой почву.

Пока еще его не арестовали, хотя перспектива ареста не очень волновала. Джесси он не убивал, и, если против него не будет сфабриковано каких-нибудь улик, нельзя будет доказать вину, и его скоро отпустят. У него столько дел. Ему удалось увидеть Люсинду лишь мель-. ком, но нельзя было не заметить, как она убита случившимся. Ее необходимо освободить от хлопот по организации похорон. Кроме того, Джесси была его женой, и он должен был сослужить ей эту последнюю службу, той девочке, которую он знал много лет, жене, которую мечтал в ней найти, но потерпел поражение. Несмотря ни на что, такой смерти она не заслужила.

Слезы наполнили его глаза и потекли между пальцев. Джесс. Красивая, несчастная Джесс. Он хотел, чтобы она стала его другом и партнером в делах, а она хотела совсем другого — брать, ничего не давая взамен. Удовлетворить ее желания не смог бы никто, и вскоре он перестал даже пытаться это сделать, А теперь она мертва, и ничего уже нельзя исправить.

Но Роанна? Могла ли она убить его жену? Имеет ли он право рассказывать Боули о своих подозрениях на ее счет или следует срочно отправить ее куда-нибудь подальше от дома?

Но он не в состоянии поверить в то, что Роанна могла убить Джесси. Она могла ударить ее, защищаясь, если Джесси набросилась на нее первая. Роанна

Была несовершеннолетней, и, если бы ее арестовали, судили и нашли виновной, ей бы не вынесли строгого приговора. Но даже легкое наказание может быть для нее роковым. Он был совершенно уверен, что Роанна — такая слабая и хрупкая — не вынесет и года в колонии для несовершеннолетних преступников. Просто прекратит есть и умрет.

Он представил, что сейчас происходит в доме. Его забрали в участок прежде, чем он смог с кем-нибудь поговорить, но то, что он увидел в эти короткие мгновения, четко запечатлелось в мозгу. Ивонн была настроена решительно, готовая до конца бороться за сына, но он и не ожидал ничего другого от своей умной и решительной мамы; Люсинда, окаменевшая от горя, Глория и Гарлен, напуганные и осуждающие. Он не сомневался, что они подозревают его, но это мало его волновало. И Роанна, совсем одна в дальнем углу комнаты. Она даже не подняла голову, когда он вошел.

Последние десять лет он был ее защитником и так привык к этому, что даже теперь, испытывая противоречивые чувства, не мог освободиться от привычной роли. И теперь здесь, в полицейском участке, ему нужно своим молчанием защитить эту девочку, которая, возможно, убила его жену, и неотвратимость выбора угнетала его.

Дверь внезапно открылась, и он выпрямился, поспешно стерев ладонью остатки слез.

Обогнув стол, Боули тяжело опустился в старое скрипящее кресло.

— Мне очень жаль, Уэбб. Я знаю, какой это удар для вас.

— Да. — Голос Уэбба был хриплым.

— Ничего не поделаешь, я должен исполнить свои обязанности и задать вам несколько вопросов. Правда, что вы говорили Джесси, что с радостью избавитесь от нее?

Уэбб подумал, что лучший способ прохождения этого минного поля состоит в том, чтобы говорить правду, кроме тех случаев, когда лучше не говорить ничего.

— Да, говорил. После того как потребовал развода. Я имел в виду, что согласен на любые условия.

— Даже на отказ от Давенкорта?

— Давенкорт не мой, он принадлежит тете Люсинде. Она принимает все решения.

— Джесси угрожала, что заставит Люсинду вычеркнуть вас из своего завещания? Уэбб покачал головой:

— Тетя не сделала бы этого даже в случае развода. Опустив подбородок на скрещенные пальцы, Боули изучал сидящего перед ним молодого человека. Высокий, сильный парень, настоящий атлет, он мог бы проломить череп одним ударом, но из этого еще ничего не следовало. Боули сменил тему.

— Кажется, Джесси застала вас с Роанной на кухне, когда вы занимались кое-чем, что ей очень не понравилось. Это правда?

В глазах Уэбба загорелся холодный огонь ярости.

— Я никогда не изменял Джесси, — отрывисто произнес он.

— Никогда? — в голосе Боули прозвучало сомнение. — Тогда что же увидела Джесси, что так взбесило ее?

— Всего-навсего поцелуй.

— Вы целовали Роанну? А не кажется ли вам, что она немного молода для вас?

— Черт возьми, ну, конечно, кажется! — раздраженно сказал Уэбб. — Но все было не так! — А как? Что вы с ней делали?

— Я с ней ничего не делал! — Не в силах больше сдерживаться, Уэбб вскочил.

— Тогда почему вы поцеловали ее?

— Это она поцеловала меня.

— Почему?

Уэбб почесал затылок.

— Роанна для меня как младшая сестренка. Она была очень огорчена…

— Чем?

— Вчера приехала тетя Глория и дядя Гарлен, а она нe ладит с тетей Глорией.

Боули издал неопределенный звук.

— И вы… утешали ее?

— Да, и пытался убедить ее, что она должна хоть немного есть за столом. Если у нее плохое настроение и она нервничает, то совсем не может есть. Я боюсь за ее здоровье.

— Вы думали, что она может… как это… уморить себя голодом? Как это называется — анер…

— Анорексия. Я сказал ей, что поговорю с тетей Люсиндой, чтобы ее не дергали за столом, не учили хорошим манерам, если она пообещает, что станет есть. Она обняла меня за шею и поцеловала, и в это время вошла Джесси. Тут все и началось.

— Роанна поцеловала вас в первый раз?

— Да, если не считать чмоканья в щеку.

— То есть между вами нет никаких романтических отношений?

— Нет, — твердо ответил Уэбб.

— Мне говорили, что она обожает вас.

— С тех пор, как ее родители умерли, я защищал и оберегал ее, и об этом все знают.

— Джесси ревновала вас к Роанне?

— Насколько я знаю, нет. У нее не было для этого причин.

— Даже несмотря на то что вы были добрыми друзьями с Роанной? Насколько я знаю, у вас с Джесси давно испортились отношения.

— Вы много знаете, Боули, — устало сказал Уэбб, — но Джесси была не ревнива. Она ожесточалась только тогда, когда не могла настоять на своем. Я должен был ехать сегодня в Нэшвилл, а она этого не хотела и злилась. Когда же увидела, что Роанна целует меня, это было только поводом выплеснуть свое раздражение.

— Ссора переросла в настоящий скандал, не так ли?

— Я швырнул в нее стакан, и он разбился.

— Вы попали?

— Нет.

— Вы когда-нибудь били ее?

— Нет, — он помедлил, — я отшлепал ее однажды, когда ей было шестнадцать, если это имеет значение.

Боули усмехнулся. Он бы с удовольствием посмотрел на это зрелище. Иногда у него просто руки чесались отлупить некоторых из нынешних маменькиных сынков и дочек.

— А что случилось потом?

— Джесси ярилась все больше и больше, буквально заводила себя, и я предпочел уйти, чтобы дать ей успокоиться.

— Во сколько вы ушли?

— Не помню… в восемь, восемь тридцать.

— Вы вернулись обратно?

— Нет.

— Куда вы поехали?

— По окружной дороге к Флоренции.

— Это может кто-нибудь подтвердить?

— Не знаю.

— Что вы делали? Просто ехали по дороге?

— Какое-то время. Потом заехал в кабачок Симпсона, который стоит около шоссе.

— Во сколько вы приехали туда?

— Около десяти, наверное.

— Во сколько ушли?

— После двух. Я не хотел возвращаться домой, пока не успокоюсь.

— Значит, вы пробыли там около четырех часов? Надеюсь, официантка сможет это подтвердить?

Уэбб не ответил. Он не сомневался, что сможет, потому что девушка несколько раз пыталась вступить с ним в беседу. Боули это проверит, официантка подтвердит его слова, и все закончится. Но кого тогда станет подозревать Боули? Роанну?

— Вы можете идти домой, — сказал Боули после паузы. — Никаких запретов. Если вам нужно уехать из дома, например, в деловую поездку…

Уэбб удивленно взглянул на него:

— Я вряд ли буду планировать деловые поездки, когда нужно хоронить жену.

— Да, что касается похорон, нужно провести вскрытие. Похороны придется отложить на день-два. Я дам вам знать. — Лицо Боули стало серьезным. — Уэбб, сынок, скажу честно, я пока не знаю, что произошло в действительности. Прискорбно, когда убивают женщину, и как правило, это делает или ее муж, или любовник. И хотя я далек от мысли, что это сделал ты, но других подозреваемых практически нет, поэтому я все должен проверить досконально. Если ты сам кого-нибудь подозреваешь, поделись со мной. Всегда существуют маленькие семейные тайны и секреты. Твои родственники, например, уверены, что убийство совершила Роанна. Они даже обращались с ней как с преступницей, пока я не сказал им, что не думаю, что она причастна к убийству.

Боули был обыкновенным шерифом, но многолетний опыт помогал ему видеть людей насквозь. У него имелась выработанная с годами тактика ведения допросов, но сейчас она не сработала. Вместо того чтобы поделиться с ним своими подозрениями, Уэбб поднялся и спросил:

— Я могу идти? — Боули махнул рукой:

— Да, конечно. Хочешь, отвезу тебя домой. Все равно уже утро и поздно ложиться спать.

Роанна спряталась. Она спряталась не так, как делала это, когда была маленькой, залезая под диван или в стенной шкаф. Она просто отгородилась от всего, что происходило в доме. Облокотившись на подоконник, стояла около полукруглого окна, того самого, из которого однажды в детстве наблюдала, как Уэбб и Джесси, обнявшись, сидели на скамейке под старым деревом. За ее спиной в комнате остальные члены семейства обсуждали ее дальнейшую судьбу. На ее плечи все еще было накинуто одеяло, в которое она закуталась ночью, глаза были обращены на серый рассвет за окном, а в ушах стояло жужжание голосов, к которому она старалась не прислушиваться.

Она заставляла себя не думать о Джесси, но у нее не было сил прогнать из сознания отпечатавшуюся там кровавую картину. Войдя в комнату, Роанна сначала даже не поняла, что на полу лежит Джесси, вернее то, что от нее осталось. Голова Джесси была сплющена, на лбу зияла огромная открытая рана, череп был расколот почти пополам. Какое-то время Роанна стояла, в оцепенении глядя на тело, и только несколько мгновений спустя сознание ее просветлело и, почувствовав, что стоит в луже крови и наконец поняв, что неподвижное тело, распростертое у камина, — это то, что еще недавно было кузиной Джесси, она испустила тот ужасный крик, который разбудил весь дом.

В окне, около которого она стояла, отражались силуэты находившихся в комнате людей и, не поворачивая головы, она могла видеть входящих в комнату и выходящих из нее. Постепенно стали собираться и остальные родственники, парами и поодиночке. Слышались всхлипывания и возбужденные голоса.

Приехала Сандра, тетя Уэбба с отцовской стороны, высокая темноволосая женщина с таким же, как и у всех Тэллёнтов, энергичным и приятным лицом. Незамужняя, она полностью посвятила себя науке и теперь осуществляла в Хантсвилле одну из программ НАСА по физике.

Вместе со своими двумя детьми приехали дочь Глории и ее муж, Ланетт и Грег Спенсы. Дочь, которую звали Корлисс, была одного возраста с Роанной, но они никогда не были друзьями. Едва войдя в комнату, Корлисс тихо проскользнула к Роанне и прошептала:

— Слушай, неужели ты правда стояла в ее крови? Как она выглядела? Я слышала, как мама говорила папе, что ее голова была расколота пополам, как арбуз.

Не отвечая на настойчивый шепот, Роанна отвернулась к окну.

— Расскажи мне! — настаивала Корлисс со злобным любопытством и даже ущипнула Роанну так сильно, что от боли глаза ее наполнились слезами. Но она даже не оглянулась.

Наконец Корлисс отстала от нее и пошла искать кого-нибудь другого, чтобы расспросить о кровавых деталях.

Сын тети Глории, Бэрон, жил в Чарлете, и его вместе с женой и тремя детьми ждали к полудню. Но даже без них уже больше десятка членов семейства толпилось в гостиной и кухне около кофейного подноса, перемещаясь то туда, то обратно. Пока еще никому не разрешали подниматься наверх, хотя Джесси уже давно унесли. Там все еще работала группа экспертов, снимая отпечатки пальцев и фотографируя.

Старый дом был переполнен людьми, но Роанна старалась их не замечать. Ее опять стал бить озноб, и она изо всех сил обхватила себя руками.

Ее не оставляло чувство вины перед Уэббом. Все произошло из-за нее. Если бы только она его не поцеловала!

Уэбб не убивал Джесси. Ей хотелось закричать об этом во весь голос, чтобы они даже не смели думать о нем такое! Но помимо воли она слышала, как Глория и Гарлен так же убежденно говорили о его виновности, как некоторое время назад, что убийца — она. Уэбб не мог хладнокровно убить беззащитную женщину! Как они смеют даже думать об этом?

Какой бы злой и испорченной ни была Джесси, что бы она там ни вопила в запале, он никогда бы не стал убивать ее. Роанна вспомнила, как Уэбб целую ночь просидел в конюшне, помогая Лойелу принимать роды у кобылы, и как выхаживал потом слабенького жеребенка. Нет, он не мог убить.

В том, что Джесси убили, была вина и ее, Роанны. Она любила Уэбба и не смогла сдержать свой порыв, и это привело к цепи роковых событий. Роанна не представляла, кто мог убить Джесси, но она твердо знала, что не Уэбб. Каждой клеткой своего тела она чувствовала это, так же как и то, что теперь он никогда не простит ее.

Когда шериф Боули предложил Уэббу проехаться с ним в участок, у нее не было сил взглянуть на него перед его уходом. Она боялась увидеть в глазах злобу и осуждение и знала, что не вынесет такого. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой, как будто между нею и остальным миром образовалась невидимая стена. Она слышала, как позади нее тихо

Плакала бабушка и как Глория утешала ее, но все это было как будто уже в другой жизни.

Ей уже никогда не забыть, как Гарлен и Глория с пеной у рта обвиняли ее в убийстве Джесси и как шарахались от нее, как от прокаженной. Даже когда шериф сказал, что он не считает ее виновной, никто не подошел к ней и не извинился, даже бабушка, хотя Роанна расслышала, как она сказала шерифу: «Слава Богу!»

Всю свою жизнь она хотела добиться любви этих людей, старалась быть той послушной девочкой, какой они хотели ее видеть, но ей это так и не удалось. Только Уэбб один заботился о ней, но она своими руками уничтожила их дружбу. Если она теперь покинет этот дом, то ее отъезда даже никто не заметит. Отчаяние, которое она испытала, когда поняла, что Уэбб не любит ее и не верит ей, перешло в глухую молчаливую тоску.

Нелюбовь остальных она сможет перенести, но как ей жить без Уэбба?