Открытие сезона

Она научилась не оставлять воду в поилке, иначе она оказывалась на кухонном полу. Когда щенок направлялся к своей мисочке, она подливала туда понемногу воды, пока он не напивался. К несчастью, в мисочке всегда оставалось чуточку воды, и, окончив пить, он прыгал в нее. Дейзи пришлось вытирать лужи семь раз за вечер, причем каждый раз щенок отчаянно бросался на тряпку.

Он был на удивление сообразительным. За какие-то полдня и вечер он научился подходить к задней двери и проситься, когда ему было нужно на двор. Когда же он наконец умотался, Дейзи показала ему собачью кроватку, которую поместила в спальне, чтобы ему не было одиноко и страшно по ночам. Затем она закрыла дверь в спальню, положила ему в постельку под бок мягкую уточку и устало улеглась сама. Но ровно через две секунды, после того как она выключила свет, он начал жалобно повизгивать.

Пятнадцать минут спустя Дейзи сдалась и забрала его к себе в постель. Он обрадовался до истерики, прыгал, тянул на себя простыни, облизывал ей лицо. Едва она его утихомирила, как раздался телефонный звонок. Это был Джек. Пока он говорил, щенок обнаружил халат, брошенный ею в ногах постели, и стал тянуть его за рукав. Она закричала:

— Киллер, нет! Не трогай! — И, бросив в трубку: — Я должна идти, — кинулась через постель, чтобы успеть схватить маленького разбойника, пока он не свалился на пол.

Когда через пять минут зазвонил дверной звонок, Дейзи, борясь с изнеможением, сползла с кровати, подхватила на руки щенка и понесла его к двери. Это казалось самым безопасным. Быстрый взгляд в глазок обнаружил на крыльце Джека, нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу. Она включила свет и, отодвинув засов одной рукой, впустила его в дом.

Он вошел и замер, уставясь на щенка.

— Это щенок, — потрясенно произнес он, проявив недюжинную наблюдательность. В конце концов, Дейзи ведь предупредила его, что завела собаку.

— Не может быть! — притворно ужаснулась Дейзи. — Хозяйка меня обманула.

— Это щенок золотистого ретривера!

Она нежно прижала свое сокровище к груди.

— Ну и что?

Размеренными движениями Джек запер дверь на замок и стал ритмично биться головой о косяк.

— Что неладно с моим щенком? — возмутилась Дейзи.

— Вся идея заключалась в том, чтобы приобрести собаку для защиты, — сдавленным голосом ответил Джек.

— Он вырастет, — нерешительно проговорила она. — Посмотри на размер его лап. Он будет огромным.

— Но все равно останется золотистым ретривером!

— А чем тебе это не нравится? По-моему, он очень красив.

— Безусловно. Он великолепен. Но золотистые ретриверы настолько дружелюбны, что быть охранниками не могут. Они всех считают друзьями, которые родились на свет, чтобы их ласкать и баловать. Он может гавкнуть, чтобы сообщить тебе о том, что кто-то пришел… но это и все.

— Вот и хорошо. Он идеально мне подходит. — Она поцеловала щенка в макушку. Тот задергался, стараясь вырваться и попасть на пол, дабы обследовать этого нового человека.

Джек вздохнул, протянул руки и взял малыша в свои большие ладони. Щенок тут же стал бурно облизывать каждый дюйм кожи, до которого мог дотянуться.

— Значит, его зовут Киллер? Убийца?!

— Нет. Я просто примеряю к нему разные имена. Пока ничего не подходит.

— Конечно, не подойдут, если они все вроде Киллера. Золотистых ретриверов называют Счастливчиками или Мохнатиками. — Он поднял щенка к лицу, так что они оказались носом к носу. — Как насчет Мидаса? Или Райли? Или…

— Мидас! — со вкусом произнесла Дейзи, переводя загоревшиеся глаза со щенка на Джека. — Это идеально! — Она вскинула руки и обняла его, одновременно поднявшись на цыпочки в попытке его поцеловать. Однако новоназванный Мидас прорвался вперед и лизнул ее в губы. — Спасибо, лапочка, но ты и вполовину не такой хороший целовальшик, как этот детина.

— Благодарю, — откликнулся Джек и, отведя щенка на безопасное расстояние, нагнулся и поцеловал ее. Их губы встретились и прикипели друг к другу. Поцелуй становился все глубже. Дейзи начала млеть. — Как ты отнесешься к тому, что я останусь у тебя на ночь? — пробормотал он, прокладывая цепочку поцелуев вниз по ее шее.

— С восторгом, — промолвила она, зевая. Джек расхохотался:

— Лгунья! Ты на ногах не стоишь от усталости.

— У меня вчера был очень активный день, — смущенно покраснела Дейзи. — И прошлый вечер. — Она посмотрела на Мидаса. — И сегодняшний день. Я на минуту не могу от него отвернуться.

— А что, если я останусь и мы просто поспим? Удивленно моргнув, она поинтересовалась:

— Почему ты так хочешь сделать?

— Чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке.

— По-моему, ты хватаешь через край с этой твоей защитой и охраной.

— Может, да, а может, и нет. Сегодня мэр дал мне пробить по компьютеру один номер машины. Сказал, что видел этот автомобиль перегородившим дорогу у двери приемной доктора Беннета. Догадайся, чей это был номер?

— Чей же?

— Твой.

— Мой?! — возмутилась она. — Я никогда, паркуясь, не перегораживаю дорогу. В жизни такого не делала.

Джек, ухмыляясь, опустил Мидаса на пол.

— Я ни секунды в этом не сомневался. Есть у тебя какие-нибудь соображения, зачем мэру понадобилось выяснять, кому принадлежит твой номер?

Она медленно покачала головой.

— Если бы он сам видел машину, то понял бы, что она твоя. Значит, его кто-то попросил это выяснить. Все это меня немного тревожит. Хорошо, что ты переехала, так что у тебя сейчас не тот адрес, что зарегистрирован.

Дейзи ахнула:

— Господи! Я совсем об этом забыла! Завтра пойду и переменю…

— Нет, не пойдешь, — строго заявил он. — Пока я не выясню, что происходит.

— Почему бы просто не спросить Темпла?

— Потому что все это меня тревожит. И пока я не удостоверюсь, что ничего подозрительного не происходит, я не хочу, чтобы ты давала свой новый адрес кому бы то ни было. И семье своей тоже скажи, чтобы никому не давали.

— Но если кто-либо захочет узнать, где я живу, ему будет достаточно проводить меня с работы домой…

— С завтрашнего дня этим займусь я. Я буду отвозить тебя домой и гарантирую, что никто за нами следить не станет.

Дейзи посмотрела на него, на суровое выражение его лица, и поняла, что он абсолютно серьезен. Впервые у нее по спине пробежал холодок тревоги. Джек был встревожен, и это передалось ей.

Мидас промчался на кухню, и она сразу услышала громкий плеск: он приземлился в миску с водой.

— Возьми щенка и отнеси его на задний дворик, пока я стану вытирать воду, — вздохнула она. — А потом мы ляжем спать.

— С ним?

— Он же еще ребенок. Ты же не хочешь, чтобы он проплакал всю ночь?

— Лучше он, чем я, — пробормотал Джек, но послушно вынес Мидаса на двор и через пять минут вернулся обратно с сонным щенком на руках. — Полагаю, ты уложишь его посередине, — проворчал он.

Дейзи только вздохнула.

— Сейчас я готова позволить ему спать где угодно. А еще нам придется каждые два часа выводить его наружу.

— Что делать? — недоверчиво переспросил Джек.

— Я же говорю тебе: он ребенок. Бэби. Малыш. А малыши писаются.

— Могу предсказать, что ночь будет бурной.

Глава 19

Если блондинка действительно жила по адресу, который дал ему Нолан, Гленн Сайкс пока ее там не увидел. Появились и уехали две пожилые женщины, но не искомая блондинка. В таком состоятельном районе трудно было вести наблюдение, оставаясь незамеченным, потому что старые люди усаживались дышать воздухом на крыльцо и наблюдали за прохожими.

Он достал телефонный справочник и нашел там фамилию Майнор. В списке абонентов значилась только одна, с тем же адресом, что дал ему мэр. Так что блондинка должна была проживать здесь. Возможно, она уехала в какую-нибудь деловую поездку или что-то в этом роде… Сайкс чувствовал одновременно тревогу и облегчение. Облегчение, потому что та женщина явно не обратила на них внимания, а тревогу, потому что в «Новостях» сообщили, что какой-то охотник нашел в лесу тело неизвестного мужчины. Вечно эти чертовы охотники лезут, куда не надо. В газете был напечатан портрет Митчелла, так что дамочка теперь могла вспомнить, что видела его в субботний вечер.

Мэр был необычайно взволнован сложившейся ситуацией, и Сайкса это беспокоило. Он полагал, что если все сохранят спокойствие, все разрешится благополучно. Но у мэра явно сдавали нервы. Поэтому Сайкс не стал ставить его в известность о том, что эта Майнор так и не появилась. Ему не хотелось, чтобы Нолан совсем съехал с катушек, хотя и затягивать дело тоже было ни к чему. На очереди был следующий транспорт девушек, на этот раз русских, и Сайкс хотел провернуть зачистку концов до того, как они прибудут. На этой партии они должны были заработать большие деньги: одной из девушек было всего тринадцать, и она была хорошенькой, как куколка.

После наступления темноты он несколько раз проехал мимо дома Майноров, когда не так бросался бы в глаза, но бежевый «форд» так и не появился. Потом ему пришло в голову съездить в клуб «Баффало». Дурень! Он готов был стукнуть себя по башке. Ведь эта дамочка любила развлекаться, а не сидеть вечерами дома со старушками. Не сомневаясь, что найдет ее в ночном клубе, Сайкс поехал в округ Мэдисон.

Но, осмотрев парковку, бежевого «форда» он там не нашел. По понедельникам движение было меньше, чем в субботу и воскресенье, так что он наверняка его бы не пропустил. Либо она уже подцепила какого-то парня и поехала к нему домой, либо отправилась в другой клуб.

Ладно. Получалось, что лучший способ отыскать ее — это устроить засаду там, где она работает. А узнать место ее работы в таком маленьком городишке, как Хилсборо, труда не составит. Черт, да, вероятно, сам мэр отлично это знает. Если подумать, то он был каким-то очень притихшим, когда называл Сайксу ее имя и адрес. Может, он в самом деле был с ней знаком и его мучила совесть.

Пусть Сайкс не смог отыскать ее нынче, но он твердо знал, где она будет завтра, — на работе. Он решил, что сегодня вполне может поехать домой и хорошенько выспаться, а утром позвонить мэру, на тот случай, если ему известна эта женщина и место ее работы… Она была такой классной штучкой, что, не исключено, мэр вполне мог испытывать к ней жаркие чувства. Сайкс очень надеялся, что нет. Мэр и так последнее время стал каким-то пугливым… без того, что Сайксу придется ликвидировать одну из его подружек.

Все разрешится завтра утром. Вторник будет у него очень занятым днем.

Дейзи и Джек по очереди каждые два часа выгуливали Мидаса. Он, как солдат, каждый раз быстро исполнял то, зачем его выпускали наружу. К несчастью, каждый раз по возвращении в дом он решал, что пришла пора поиграть, и уходило еще полчаса или около того на то, чтобы его убаюкать.

— Это как завести новорожденного, — простонал Джек в семь утра, садясь за стол и потягивая вторую чашку кофе. Лицо его обросло щетиной, под глазами появились темные круги. У Дейзи щетины, разумеется, не было, но глаза выглядели ему под пару.

Она посмотрела вниз на Мидаса. Он валялся на спинке, задрав все четыре лапки вверх с мягкой уткой в зубах.

— За исключением того, — вздохнула Дейзи, — что за новорожденным младенцем не нужно гоняться. Они остаются там, куда вы их положили.

— Я достану ему мячик. Погоня за ним его утомит, и он будет спать дольше и чаще.

Несмотря на усталость, Дейзи откликнулась широкой улыбкой. Какой Джек милый: собирается купить ее щенку игрушку. Прошлой ночью он отнесся ко всему очень добродушно, и ведь он добровольно согласился остаться. Ей хотелось бы заняться с ним любовью, но и просто спать рядом… без секса… оказалось чудесным. Они даже ухитрились спать обнявшись, хотя Мидас никуда не делся и втиснулся своим толстеньким тельцем между ними, словно это было его законным местом.

— Раз уж ты завела этот мохнатый коврик вместо сторожевой собаки, — сказал Джек, укоризненно глядя на щенка, — я хочу, чтобы ты была особенно осторожна, пока я не удостоверюсь, что нам нечего тревожиться по поводу этой проверки номера машины. Мне нужно уточнить несколько вещей. А до тех пор я буду возить тебя на работу и с работы. И оставаться здесь на ночь.

— Ладно, — слегка удивившись, согласилась она. Создавалось впечатление, что он решил переехать к ней, хотя бы на короткое время. Удивило же ее то, насколько довольной она себя почувствовала. Ей бы надо стараться найти себе мужа, но при мысли об этом она вовсе не испытывала такого энтузиазма, как еще несколько дней назад. Конечно, тогда у нее не было любовника и она не наблюдала, как он баюкает щенка в сильных руках, вынося его пописать среди ночи. При одной мысли об этом у нее все таяло внутри.

Возможно, Джек был не в ее вкусе, но почему-то это ее больше не волновало.

— Сегодня заседание городского совета, — продолжал он, — так что я привезу тебя домой, потом поеду к себе, приму душ и сменю одежду. А после того как собрание закончится, вернусь сюда.

— Мне подождать тебя с ужином? — спросила она, словно они так поступали каждый день.

— Нет, не жди. Поешь сама. Если выберешь минутку. — Он бросил взгляд на Мидаса и ухмыльнулся. Тот снова задремал, задрав все четыре лапки в воздух.

Размышляя обо всем происшедшем, она позвонила матери узнать, готова ли та снова посидеть днем со щенком.

— Я приеду к тебе, — ответила Эвелин. — На мой взгляд, твоему огражденному заднему дворику цены нет. Я буду у тебя в восемь тридцать, так что ты спокойно успеешь на работу.

Позаботившись об этом, Дейзи повесила трубку и тут же стала тревожиться, как объяснить матери, почему Джек будет возить ее на работу. Вот объяснять его присутствие нужды не было: в конце концов, она взрослая женщина, и никому не должно быть дела до ее любовной жизни.

— Тебе придется уехать, — промолвила она. — Мама скоро приедет.

Он с трудом сдержал улыбку.

— Если ты накормишь меня завтраком, в восемь часов меня здесь не будет. Я съезжу домой, побреюсь, переоденусь и вернусь задолго до того, как тебе нужно ехать в твою библиотеку.

— Договорились, — поспешно согласилась она. — Приготовить миску каши недолго.

— И лепешки, — проныл он.

Она с досадой повернулась к плите.

— И яичницу с беконом…

Ну и пусть! Что такое приготовленный дома завтрак в сравнении с хлопотами, которые он взвалил на себя ради нее? Ему повезло, что она по привычке запаслась всеми необходимыми продуктами, забыв, что теперь ей нужно готовить лишь для себя. Каша по утрам и сандвич вечером — самая практичная еда, если садишься за стол одна.

Она положила бекон на сковородку и накрыла крышкой, чтобы жир не разбрызгивался по новой плите, затем достала растительное масло, муку и стала взбивать тесто для лепешек. Джек удивленно наблюдал за ее действиями.

— Я думал, ты возьмешь готовую смесь.

— У меня ее нет.

— Ты знаешь, как стряпать домашние лепешки?

— Разумеется. — Она достала из шкафчика новую сковородку для лепешек и обрызгала ее антипригарным спреем для готовки. Она не стала раскатывать тесто, а сделала, как приучила ее мать: отщипнула небольшой его кусочек, скатала в шарик, расплющила его легким ударом и положила на сковородку.

— Тетушка Бесси делала точно так же, — произнес он, завороженно глядя на ее руки. — Она называла их «удавленниками», потому что придавливала тесто, а не отрезала ножиком.

— Есть специальные ножики для лепешек, но они для жеманниц. — Обычно Дейзи стряпала столько лепешек, сколько она, мама и тетя Джо могли съесть за раз, но сейчас сообразила, что Джек съест их столько, сколько все они вместе. Плита продолжала греться, так что Дейзи проверила, как жарится бекон, и перевернула его.

Джек встал, налил себе еще чашку кофе, схватил с кухонного стола утреннюю хантсвиллскую газету и вернулся к обеденному столу. Дейзи накануне не успела даже мельком заглянуть в нее из-за Мидаса. Впрочем, она всегда могла прочесть ее в библиотеке.

Плита, достигнув заданной температуры, пикнула. Дейзи поставила печься лепешки и повернулась достать из холодильника яйца. При этом взгляд ее упал на фотографию на первой странице газеты. Мужчина показался ей знакомым, хотя она не могла сообразить откуда.

— Кто это? — Она, хмурясь, ткнула в портрет. Джек прочел заголовок.

— Его звали Чед Митчелл. Какой-то охотник нашел его тело утром в воскресенье.

— Я его знаю, — промолвила Дейзи.

Джек положил газету на стол, взгляд его зеленовато-серых глаз вдруг стал пронзительным.

— Откуда?

— Не уверена. Не могу точно вспомнить. — Она достала яйца. — Как ты хочешь: болтушку или глазунью?

— Болтушку.

Она разбила в миску четыре яйца, добавила немножко молока и взбила смесь вилкой.

— Пожалуйста, накрой на стол.

Он встал и начал открывать дверцы шкафов, пока не нашел тарелки и столовые приборы. Дейзи рассеянно смотрела на бекон, переворачивая его в последний раз.

— А-а! Вспомнила! — внезапно воскликнула она.

— Он посещал библиотеку?

— Нет, он был в клубе «Баффало». Он пытался потанцевать со мной в первый вечер, хотел купить мне колы, но драка началась раньше, чем он вернулся.

Джек поставил на стол тарелки и полностью сосредоточился на ее словах.

— Это был единственный раз, когда ты его видела?

Она склонила голову набок, как бы восстанавливая картину в памяти.

— Я не уверена.

— Что ты хочешь этим сказать? Или один раз, или нет.

— Я не уверена, — медленно повторила она. — Но кажется, я видела его на парковке клуба в субботний вечер… перед тем, как вошла внутрь. Он был еще с двумя людьми, а третий вышел из машины и присоединился к ним. Он не выглядел очень пьяным, когда вышел из клуба, но потом обмяк, и они положили его в кузов пикапа.

Джек отчаянно, почти сердито потер затылок.

— Господи Иисусе, — пробормотал он. Дейзи, слегка побледнев, смотрела на него.

— Ты думаешь, я была последней, кто видел его живым?

— Я думаю, что ты видела, как его убили, — резко произнес он.

— Но… но ведь не было выстрела… или чего-то такого… — Голос ее прервался, и она бессильно прислонилась к шкафчику.

Джек проглядел заметку, знакомясь с подробностями.

— Его закололи.

Она судорожно глотнула и побледнела еще сильнее. Джек потянулся было к ней, чтобы подхватить, но она взяла себя в руки и сделала то, что на протяжении столетий делали женщины, когда были взволнованы: занялась нормальным обычным делом. Она оторвала кусок бумажного полотенца, поместила его на тарелку и вытащила на него бекон, чтобы он стек.

Сдвинув в сторону сковородку, она взяла меньшую, обрызгала спреем для готовки, вылила туда взбитую яичную массу и поставила на горячую конфорку плиты. Затем проверила, как поживают лепешки, вытащила из холодильника масло и джем и поставила их на стол.

Джек огляделся вокруг.

— Я не хочу пользоваться сотовым. У тебя есть стационарная телефонная линия?

— В спальне.

Он встал и пошел в спальню. Дейзи занялась стряпней, помешивая яичницу, наблюдая, как поднимаются и начинают коричневеть лепешки. Через минуту Джек вернулся на кухню и сказал:

— Я поручил нескольким людям кое-что проверить, но боюсь, что один из тех мужчин на парковке заметил тебя и записал номер твоей машины.

Она стала еще сильнее мешать яичницу.

— Тогда позвони мэру и спроси у него, кто дал ему мой номер.

— С этим есть некоторая проблема.

— Какая?

— Мэр солгал мне, когда просил пробить номерной знак автомобиля на компьютере. Он может быть в этом замешан. — Джек помолчал. — Вероятно, он в этом замешан.

— Что будем делать?

— Я уже принял меры, чтобы никто тебя не нашел. Не говори никому, что ты переехала, скажи матери и тете, чтобы об этом не упоминали… Вообще-то позвони матери и попроси, чтобы она удостоверилась в том, что никто не следует сюда за ней.

Дейзи растерянно смотрела на него.

— Мама не Джеймс Бонд.

— Тогда скажи ей, чтобы машину вела твоя тетя. Думаю, эта женщина обыграет и Джеймса Бонда.

Кончилось тем, что ее матери позвонил сам Джек и спокойно объяснил, чего от нее хочет. Дейзи сосредоточилась на завтраке, потому что больше ничего не могла сообразить.

— И еще одно, — услышала она переговоры Джека с матерью. — У вас есть определитель номера звонящего? Сотрите его. Я не хочу, чтобы телефон Дейзи где-нибудь светился.

— Мне, наверное, нужно дать показания, — промолвила она, когда Джек положил трубку. — Ведь так?

— Как можно скорее. — Он снова взялся за телефон и нажал «повторный набор». Когда ее мать ответила, он сказал: — Дейзи сегодня на работу не пойдет. Позвоните… — Он обернулся на Дейзи, которая прошептала: «Кендре». — Кендре и скажите, чтобы справлялась с делами сама. Придумайте что-нибудь. Скажите, что у Дейзи зубы болят. — Повесив трубку, он произнес: — Если этот тип пытается перехватить тебя до того, как ты дашь показания и описание, а может, и опознать его на полицейских фото, самое важное сделать это как можно быстрее… Чтобы ему было нечего выигрывать.

— А разве я не должна быть живой, чтобы свидетельствовать в суде? — спросила она и мысленно возгордилась, что голос ее прозвучал ровно и спокойно. Она переложила пышную яичницу на блюдо, вынула из духовки идеально зарумянившиеся лепешки и выложила их в хлебницу, а затем перенесла все это на стол.

— Ты и будешь живой, — произнес Джек. — Обещаю.

Глава 20

Сайкс сделал то, чего никогда раньше не позволял себе: ясным ранним утром вторника он позвонил Темплу Нолану домой. Где бы ни работала та блондинка, он хотел быть там заранее, чтобы, если возможно, перехватить ее или последовать за ней с работы, когда она поедет домой. Это обещало долгий день, но он был человеком терпеливым.

Темпл ответил с третьего звонка, еще сонным голосом.

— Алло?

— Это я.

— Сайкс! — Темпл мгновенно пробудился. — Ради Бога, зачем ты звонишь мне сюда?

— Эта Майнор так и не появилась по тому адресу, что вы мне дали. Вы уверены, что она живет там?

— Уверен. Она живет и жила там всю жизнь.

Это ответило на один невысказанный вопрос Сайкса: мэр определенно знал эту женщину лично.

— Значит, прошлой ночью она осталась где-то еще. Может, у нее есть друг?

— У Дейзи Майнор? Маловероятно, — усомнился Темпл.

— Ну-ну! Если она развлекается в клубе «Баффало», она точно не мать Тереза.

— Пожалуй, — неохотно согласился Темпл. — И волосы она высветлила. Вот черт!

— Есть и хорошие новости: она вроде бы ни о чем не подозревает.

— Тогда, может быть, нам об этом забыть?..

— Нет, — решительно возразил Сайкс. — Она болтающаяся нитка. Здесь скоро будет партия русских. Ты хочешь рисковать тем, что эта Майнор испортит нам всю игру? Я не думаю, что Филлипс хорошо отнесется к потере таких больших денег. Русские стоят в три раза дороже любой другой нашей поставки.

— Вот дерьмо.

Услышав согласие в голосе собеседника, Сайкс спросил:

— Так где она работает? Если сумею, я схвачу ее этим утром, а может, в перерыв на ленч. Если нет, то прослежу ее, когда пойдет с работы, и достану ее тогда.

— Она чертова библиотекарша, — произнес Темпл.

— Библиотекарша?

— В публичной библиотеке Хилсборо. Ее дверь рядом с дверью городского совета. Она открывает библиотеку в девять и вроде бы до ленча работает одна. Но там тебе схватить ее не удастся. В городской совет и полицейский участок входит и выходит слишком много людей, и из обоих мест хорошо видна парковка библиотеки.

— Тогда я прослежу ее в час ленча и посмотрю. Может, выпадет шанс. Не волнуйся. Так или иначе, но сегодня я с ней покончу. Уберу.

Когда оба мужчины положили трубки, в спальне Дженнифер Нолан тихонько нажала на разъединяющую кнопку и придерживала ее, пока не опустила трубку на рычаг. Она много лет подслушивала разговоры Темпла. Это было некое болезненное пристрастие, которому она не могла противиться. Она слушала, как он назначал свидания множеству разных женщин, которым она потеряла счет, но всякий раз, как это происходило, часть ее души умирала еще чуть-чуть. За долгие годы она не раз пыталась набраться самоуважения и развестись с ним, но всегда оказывалось легче притупить сознание спиртным и другими мужчинами. Иногда она способна была выпить столько, что могла обмануть себя мыслью, будто этими другими мужчинами причиняет ему ту же боль, какую его женщины наносили ей. Но даже это жалкое утешение было утрачено, после того как он стал просить ее спать с теми мужчинами, которым хотел отплатить за услугу.

Элтон Филлипс был одним из этих мужчин, и с тех пор Дженнифер активно возненавидела мужа. Она ненавидела с яростью, разъедавшей ее, как кислота. Он знал, должен был понимать, что представлял собой Филлипс, и все-таки послал ее к нему. В замкнутом пространстве спальни Филлипса она кричала и плакала… просила милости… а под конец просто терпела, моля Бога дать ей силы вынести все и не умереть… пока не дошла до точки, когда стала молиться о смерти.

Однако он убивать ее не собирался: в этом не было нужды. Он был уверен, что Темпл сможет держать ее под контролем, хотя она все равно не пошла бы в полицию. Ей категорически не хотелось, чтобы ее дети узнали, что с ней проделали или какую роль сыграл в этом их отец. Джейсон и Пейдж и так едва ее выносили, из-за спиртного давно махнув на нее рукой. Если они еще узнают о других мужчинах — а Дженнифер не сомневалась, что об этом Темпл позаботится, — они, без сомнения, повернутся к ней спиной.

Заметил ли Темпл, что она, придя в себя после… насилия… нападения Филлипса, потеряла охоту заниматься сексом? Теперь она едва это терпела, и то если перед этим как следует напилась. Темпл отнял у нее даже это удовольствие, каким бы жалким оно ни было. У нее ничего не осталось, кроме ее детей.

Так, может быть, сейчас, только что, Темпл дал ей средство избавиться от него и сохранить Джейсона и Пейдж?

Она постаралась припомнить все, что услышала. Темпл произнес мужское имя, что-то вроде Лайке… Нет… Сайкс. Что-то было сказано о прибытии партии русских… Какая-то полная бессмыслица. Она не могла себе представить, что Темпл ввязался в доставку незаконных имигрантов. Он постоянно и громогласно вещал, что стране нужно лучше укреплять границы и не допустить проникновения этих бродяг. Но еще она знала, что если в этом замешан Элтон, дело должно быть мерзейшим.

Да, был еще странный разговор о Дейзи Майнор… Дженнифер была уверена, что все расслышала правильно. Дейзи была «выбившейся ниткой», а выбившиеся нитки нужно обрезать. Дженнифер знала, что это значит, хотя понять не могла, каким образом Дейзи может быть связана с Темплом. Это не имело никакого смысла. Темпл всегда обращал внимание на шикарных женщин, которые знали правила игры и не доставляли ему хлопот. А по разговору получалось, что с Дейзи хлопот не оберешься. Этот человек, Сайкс, собирался ее «убрать». Имелось в виду ее убить.

Нужно срочно рассказать об этом кому-нибудь. Но кому? Логичным было бы обратиться в местное отделение полиции, но воспримут ли они ее всерьез? И насколько? Их мэр намеревается убить библиотекаршу!.. И еще он поставляет сюда контрабандой русских! Очень правдоподобно. Разумеется.

Но ей хотя бы нужно предупредить Дейзи. Дженнифер потянулась к телефону у постели, но остановилась, не коснувшись трубки. Если она научилась прослушивать звонки Темпла, он вполне может делать то же самое.

У нее было время до ленча: именно тогда Сайкс собирается попытаться захватить Дейзи.

Кому же ей позвонить? В подразделение шерифа округа Джексон? В Хантсвиллское отделение ФБР? В Службу иммиграции? Нет, подумала она, шерифу звонить не стоит: с теми связями, которые установил Темпл, они могут оказаться друзьями. В Хантсвилле Темпл тоже проводил много времени, но мог ли он иметь влияние на тамошних федералов? Наверное. Хотя меньше всего ей хотелось недооценить его. У нее будет всего один шанс сбежать от него и при этом не потерять остатки симпатии детей.

Она попробовала все обдумать. Этим она не занималась бог знает сколько времени. Не позволяла себе. У нее не было друзей, к которым она могла бы обратиться за помощью или советом. Родители ее переехали во Флориду, а единственный брат не разговаривал с ней годами. Она даже не была уверена, есть ли у нее номер его телефона. Когда же она стала такой изолированной от всех?

Ей нужно было что-то предпринять, хотя бы просто поехать в библиотеку и предупредить Дейзи. Ей, собственно говоря, даже не нужно никуда ездить: она просто-напросто дождется, когда Темпл уедет из дома, чтобы не подслушал, и позвонит Дейзи по телефону. На ближайшее время этого хватит, а потом ей надо придумать что-то, чтобы остановить Элтона Филлипса и ее мужа. Прекратить их сотрудничество раз и навсегда.

Эвелин бросила все дела, оделась и поехала. Едва войдя в дом Дейзи, она впилась в Джека пронзительным материнским взглядом и поинтересовалась:

— Что происходит? Почему вы считаете, что за мной могут следить? Отчего нельзя никому говорить, куда переехала Дейзи, и зачем я должна стереть из телефонного определителя звонка ее номер?

— Потому что, возможно, она стала свидетельницей убийства, — ответил Джек, относя в раковину пустую тарелку.

— Господи Боже! — простонала Эвелин, опускаясь на стул, с которого он поднялся. Мидас заплясал вокруг ее ног в бурном приветствии, и она машинально нагнулась, чтобы его погладить.

— Тело было обнаружено в округе Мэдисон, поэтому сейчас я везу ее в Хантсвилл для дачи свидетельских показаний. Но меня тревожит то, что кто-то записал номер ее машины и выяснил, кто владелец. Значит, не исключено, что этот кто-то пытается ее найти. Возможно, я реагирую чересчур бурно, но пока все это не утрясется, буду ее прятать.

— Нет, вы тревожитесь не чересчур. Вы же говорите о моей дочери. Делайте то, что считаете нужным, чтобы ее защитить. Слышите?!

— Да, мэм. А вы тем временем предупредите всех в вашей семье, чтобы не отвечали ни на какие вопросы о ней. Не давайте никому никакой информации, даже мэру. Он может быть в этом замешан.

— Боже мой! — растерянно повторила Эвелин. — Темпл Нолан?

— Это он велел мне установить владельца ее номерного знака.