Крутая парочка

“Сожалею о вашей утрате, миссис Спрингер”, — подумала Лиска, представив себе, каково ей будет посмотреть в глаза вдове.

— Все копы Миннеаполиса и соседних омутов получили описание Рубела, — добавил Каслтон.

— Возможно, он прихватит пару колес и пустит свой грузовик под откос, — сказал Ковач. — Теперь ему нечего терять. Если мы его поймаем, он пойдет под суд за два убийства и разбойное нападение. Больше ему не видать дневного света.

Шеф полиции Иден-Прери вошел в прихожую:

— Лейтенант Леонард? Представители прессы ждут.

Леонард выругался сквозь зубы и вышел. Лиска отправилась в кухню и вытащила сотовый телефон, чтобы проверить, как дела у мальчиков. В этот момент в дверях появился Стив.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Нет.

Лиска набрала номер Майлоу Формена. Стив ждал, слушая, как она объясняет ситуацию и спрашивает, могут ли мальчики остаться у него на воскресенье.

— Я бы спросила, что ты здесь делаешь, — сказала Лиска, пряча телефон в карман, — но…

— Я услышал об этом по сканеру.

— Правда? Значит, ты не просто следовал сюда за Огденом и Рубелом из спортзала, в котором ты якобы не тренируешься?

Он поскреб небритый подбородок и отвернулся.

— Так что ты делал в этом спортзале, Стив?

Последовал глубокий вздох.

— Меня попросил помочь отдел наркотиков полиции Миннеаполиса. Они знали, что в департаменте проблема со стероидами, и нуждались в незнакомом лице.

— Давно? — Лиска чувствовала гнев, обиду и разочарование.

Стив поколебался, прежде чем ответить.

— Два месяца назад.

Лиска засмеялась и покачала головой. На что ей обижаться? Ведь тут даже удивляться нечему. Но у нее все еще оставалась искорка надежды, которую после стольких лет Стив умудрился не погасить. Ей было непонятно, как она не погасла сама собой.

— Выходит, твой внезапно пробудившийся интерес к моей жизни и к мальчикам…

— Я не притворялся, Никки.

— О, ради бога!..

Стив шагнул к ней:

— Я знал, что ты столкнулась с Огденом и Рубелом. Они говорили об этом в спортзале.

— И ты стал наблюдать за мной, не сказав мне ни слова?

— Я не могу говорить о деле, Никки. Ты же знаешь.

— Однако ты без колебаний выкачивал из меня сведения о моем деле! — Каждый вопрос, заданный им на этой неделе, всплыл в ее памяти.

Стив сделал еще один шаг вперед, стараясь выглядеть удрученным ее невысоким мнением о нем, и протянул руку, но Лиска увернулась.

— Никки, я заботился о тебе и о мальчиках…

— Каким образом? Ничего мне не рассказывая?

— Я думал, что смогу приглядывать за вами, не мешая ни своему, ни твоему расследованию.

— Чтобы я, не дай бог, тебя не опередила? — осведомилась Лиска. — Или ты планировал в самый отчаянный момент влететь в дом, как супермен, и спасти нас всех? Это было бы недурным перышком в твоей шляпе. Поймать плохих парней, заполучить девушку…

Стив начал терять терпение, как всегда, когда его подводили обаяние и притворная искренность.

— Если ты так думаешь, Никки…

Лиска тяжело вздохнула.

— Думаю, что тебе лучше уйти. Я, в конце концов, на работе.

Стив попытался изменить тактику:

— Я знаю, что сейчас не время и не место. Просто я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Может быть, я заеду к тебе позже…

— Не стоит.

— Если хочешь, могу завтра во второй половине дня забрать мальчиков.

— Я хочу только одного: не видеть тебя, Стив, — оказала Лиска, отведя взгляд, так как ей было больно смотреть на него.

До него наконец дошло, что на сей раз он проиграл. По крайней мере, до следующего раза, когда она расслабится достаточно, чтобы снова поверить в него.

— Возьми завтра мальчиков, если хочешь побыть с ними, — сказала Лиска. — Но не пытайся таким образом подобраться ко мне.

Стив немного поколебался, словно собираясь сказать что-то еще, но передумал и молча вышел.

Лиска стояла, уставясь в пол, и пыталась собраться с мыслями, чтобы привести себя в рабочее состояние. В дверь заглянул Ковач, и она подошла к нему.

— Ну почему меня ничто не учит? — — спросила она.

— Потому что ты твердолобая.

— Спасибо.

Ковач обнял ее за плечи.

— Пошли, Динь. Здесь наша работа кончена. Поезжай домой, а я пришлю к тебе радиофицированную машину — пускай подежурит на всякий случай.

Лиска скорчила гримасу:

— Я в этом не нуждаюсь.

— Нуждаешься, малышка. Ведь это ты добралась до Рубела. А ему известно, где ты живешь.

Лиске показалось, что чьи-то ледяные пальцы защекотали ей спину.

— Знаешь, — сказала она, положив голову ему на плечо, — иногда я жалею, что не стала официанткой.

Глава 35

К шести вечера все основные каналы телевидения и радио сообщили о розыске полицейского Дерека Рубела. Миннеаполис кишел репортерами. Ковач, Лиска, Типпен и Каслтон получили приказ никому не давать интервью об убийстве Кэла Спрингера. Журналистов взяли на себя Леонард, шериф округа Хеннепин и шеф полиции Иден-Прери.

В преследовании принимали участие ФБР и миннесотское Бюро задержания преступников. Воздушные патрули Миннесоты и Висконсина искали с вертолетов черный “Эксплорер” Рубела, и следствием этой утомительной работы были одна ложная тревога за другой: черных “Фордов Эксплорер” в Миннесоте оказалось более чем достаточно.

Соседей и знакомых расспрашивали о привычках Рубела, пытаясь составить перечень его возможных убежищ. Полицейские обшарили охотничьи угодья возле Циммермана — восемьдесят акров кустарниковой пустоши, — но никаких признаков Рубела не обнаружили ни на самих угодьях, ни в грубой хижине. Огден, получивший два пулевых ранения, был доставлен на вертолете в медцентр округа Хеннепин, и после трехчасовой операции его состояние стало стабильным. Его еще не допрашивали, но профсоюз уже поставил адвоката у двери палаты.

Ковач всю ночь исполнял обязанности патрульного, предпочитая стучаться в дверь к незнакомым людям, чем ночевать в своем пустом доме. Утром он передал дубинку Элвуду и все-таки поехал домой.

Сосед в своей клетчатой пилотке сгребал снег лопатой при первых бледных лучах солнца.

— Чертовы собаки! — услышал Ковач его ворчание, выходя из машины.

При звуке захлопнувшейся дверцы старик повернулся и посмотрел на Ковача сквозь покосившиеся очки.

— А, вот и вы! — воскликнул он: любопытство пересилило в нем неприязнь к Ковачу. — Мы уже слышали о розыске. Коп-убийца! Ну и ну! Вы тоже в этом участвуете?

— Я и есть тот парень, которого разыскивают, — ответил Ковач. — Спятил от бессонницы, вызванной иллюминацией, которую устроил мой сосед.

Старик некоторое время не мог решить, обидеться ему или притвориться дружелюбным.

— Ну и натворил дел этот парень, — сказал он наконец. — Я видел по телевизору. Они даже сделали специальный выпуск “Времени преступлений”.

— Лучше бы почитали хорошую книгу, — буркнул Ковач.

Сосед не обратил на это внимания.

— По-моему, это лучший из всех сериалов.

— Еще бы! “Программирование реальности”.

— Вы знаете этого парня, Эйса? Вот настоящий коп!

— А мне кажется, он больше похож на женщину.

Вздрогнув от удивления, сосед уставился на Ковача.

— Вы действительно спятили! — заявил он и вернулся на другую сторону двора подбирать собачье дерьмо и желтый снег.

Ковач открыл ключом дверь — и застыл как вкопанный.

В доме кто-то побывал. Статьи, которые он принес из библиотеки, были разбросаны по всему холлу. Открытый портфель валялся на полу, за стулом. Экран телевизора был разбит.

Воздух в комнате казался насыщенным электричеством. Ковач ощущал это кожей. Расстегнув пальто, он одной рукой извлек из кобуры револьвер, а другой вынул из кармана сотовый телефон и вызвал полицию.

Сообщая о случившемся, Ковач медленно переходил из комнаты в комнату, оценивая взглядом ущерб и проверяя, не находится ли преступник в доме. Ящики стола были выдвинуты. В комоде явно рылись. Деньги, которые он оставил сверху, исчезли вместе с дорогими часами, выигранными в лотерее на конференции служителей закона. Это означало ограбление. Вероятно, какой-нибудь наркоман искал вещи, которые можно отдать в залог.

Заглянув в стенной шкаф в спальне, Ковач с облегчением убедился, что старый револьвер 38-го калибра лежит на своем месте в коробке из-под обуви.

Он снова спустился вниз, огляделся уже более основательно и обнаружил, что взломщик проник через кухонную дверь. Задача оказалась до неприличия легкой. “Придется позаботиться о надежных замках”, — подумал Ковач. Дверь в полуподвал была приоткрыта.

Ковач щелкнул выключателем и прислушался. Ничего. Спустившись на несколько ступенек, он пригнулся и посмотрел вниз, все еще скрытый стеной.

Полуподвал еще не был оборудован до конца. Ковач приспособил осушительный прибор, собираясь бороться с сыростью бетонных стен и пола. Мебель здесь отсутствовала, и вроде бы ничего не могло заинтересовать вора — разве что полупустые банки с краской и коробки с материалами старых дел.

Эти коробки были сняты с полок, их содержимое валялось на полу.

В кармане запищал сотовый телефон.

— Ковач.

— Это Лиска. Грузовик Рубела нашли в озере Миннетонка. Съехал с дороги и провалился под лед.

— Значит, он мертв?

— Я сказала, что нашли грузовик. Рубела в нем не было.

* * *

Атмосфера на берегу озера Миннетонка напоминала первый день рыболовного сезона. Машины и фургоны телевидения стояли по обеим сторонам узкой дороги, люди бродили туда-сюда, глазея на работу полицейских и ожидая сенсационных сообщений. Вокруг места происшествия помощники шерифа натянули широкую ленту, за которую допускались только представители закона. Непосредственно перед ней репортеры застолбили свою территорию. Ближе всех расположилась команда “Времени преступлений” — в том же составе, что и на хоккейной площадке.

Закутанный в парку Эйс Уайетт стоял на красном коврике перед толпой зевак. Рядом с ним, за желтой лентой, находился вытащенный на берег “Эксплорер” Дерека Рубела с открытыми дверцами, и сотрудники миннесотского Бюро задержания преступников обследовали каждый его дюйм. Потом грузовик транспортируют в гараж бюро в Сент-Поле и каждый клочок волос и ткани будут изучать под микроскопом. Ковач быстро пробрался к месту происшествия, пытаясь представить, каким оно было до того, как тут собралась толпа. Пара домишек располагалась достаточно близко, чтобы добраться туда пешком в холодную ночь, но не настолько, чтобы увидеть оттуда человека, выскакивающего из грузовика, когда тот скатывался в озеро.

Подошел Типпен в той же нелепой шапке, держа руки в карманах теплой парки.

— Дома проверили. В одном никто не живет, а в другом тоже нет ни людей, ни автомобиля. Сейчас пытаются установить, где хозяин или хотя бы где он должен быть. Пока никаких результатов.

— Возможно, Рубел сейчас едет в “Бьюике” хозяина с его трупом в багажнике, — вздохнул Ковач. — Просто кошмар какой-то!

— Да. В Миннесоте такого не бывало после Эндрю Кьюнанана.

— Эндрю Кьюнанан не был копом. Это в Голливуде насочиняли о нем невесть что.

Между тем за желтой лентой уже вовсю шла съемка. Уайетт по-прежнему стоял на красном коврике, а один из прихлебателей держал возле его головы экспонометр, выкрикивая цифры.

— Можешь ты верить этому парню? — спросил Ковач.

— Его люди заняли здесь место раньше нас, — отозвался Типпен. — Иметь друзей в высших сферах бывает выгодно — даже для этого цирка уродов, который они снимают.

— Особенно если этот цирк уродов именуется “программированием реальности”…

Порыв ветра с озера взметнул красный шарф Уайетта, закрыв ему лицо. Режиссер выругался, потом повернулся к женщине в лохматой куртке, выругался снова, объявил десятиминутный перерыв и направился в припаркованному на дороге фургону.

Операторы достали сигареты, “лохматая куртка” подошла поправить Уайетту шарф. Гейнс взял чашку кофе, которую ему протянул другой прихлебатель пониже рангом.

Вице-президенты “Уорнер Бразерс” держались поблизости. Рыжеволосая девица успела купить себе парку, которая казалась изготовленной из фольги. Гейнс подошел к ним и стал что-то объяснять, указывая туда, где на снежном фоне виднелись домики любителей подледного лова.

Снова оглядевшись, Ковач попытался определить, далеко ли отсюда до дома Нила Фэллона, но для городского жителя, внезапно оказавшегося на берегу Миннетонки, это было нелегко. Возможно, этот дом располагался именно там, куда указывал Гейнс, хотя для Ковача все рыбачьи хижины походили друг на Друга.

Ковач подошел к Уайетту, взглядом отогнав вышибалу, который направился было к нему с края ковра.

— Ты, как всегда, на своем месте, верно, Эйс? — сказал он.

— К сожалению, того же не скажешь о тебе. — Уайетт стоял абсолютно неподвижно, покуда “лохматая куртка” искусно придавала его шарфу нужную форму. — Насколько я понимаю, ты и твоя напарница потерпели фиаско вчера вечером?

— Ну, я ведь настоящий коп, а не изображаю его на телевидении. Как тебе известно, в реальном мире с реальными преступникам всегда можно ступить в дерьмо.

— И вы в него ступили? — предположил Гейнс, протягивая Уайетту чашку кофе.

— Я в нем плаваю, слизняк. Мне приходится это делать, иначе я не смог бы раскрыть ни одного преступления.

— Мы очень заняты, сержант, — холодно произнес Гейнс.

— Через минуту я позволю вам продолжать вашу благородную деятельность. У меня один вопрос к Капитану Америка.

Уайетт вздохнул:

— Ты начинаешь действовать мне на нервы, Сэм.

— У меня к этому талант, — согласился Ковач. — После нашего вчерашнего разговора во мне взыграло любопытство, поэтому я прочитал старые газетные статьи об убийстве Торна. Чертовски драматическая история, Эйс! Ты можешь посвятить ей специальную передачу. Это может стать хитом недели, твой рейтинг поднимется на недосягаемую высоту.

— Мой сериал и так имеет успех, — высокомерно отозвался Уайетт. — Я не намереваюсь спекулировать на этой истории.

Ковач засмеялся.

— Но ты же делал это все время. Чего ради останавливаться теперь?

— Неправда! — огрызнулся Уайетт. — Это действительно повлияло на мою карьеру, но я тут ни при чем. — Повернувшись, он прикрикнул на женщину в лохматой куртке, продолжающую возиться с его одеждой: — Оставьте в покое этот чертов шарф!

Ничего не понимающие вице-президенты посмотрели сначала на Уайетта, потом друг на друга и наконец на Гейнса.

— Это старая трагическая история, — объяснил Ковач.

— Поэтому капитан и не желает о ней говорить, — подхватил Гейнс, становясь между Ковачем и Уайет-том. — Один его друг был убит, а другой остался парализованным. Вы понимаете, почему он не хочет бередить рану.

— Едва ли они понимают, — сказал Ковач. — Эта история сделала Эйса героем — ведь он спас жизнь другому копу. Сюжет как раз для Голливуда. Если Эйс сделает из него шоу, его будет смотреть вся Америка. — Он повернулся к Уайетту: — Ты еще поддерживаешь контакт с вдовой Билла Торна? Мне пришло в голову, что ей следовало бы сообщить о смерти Майка.

— Нет, — ответил Уайетт. — Мы давно не виделись.

Ковач удивленно поднял брови:

— Ты все время был рядом с Майком, но не поддерживал контакт с Эвелин Торн? После всего, что вам пришлось пережить?

— Именно поэтому.

— Когда Энди Фэллон говорил с тобой о деле Торна, он не упоминал о разговоре с Эвелин?

— Не помню.

— Впрочем, это наверняка есть в его записках, — сказал Ковач. — Просто я их еще не нашел. Когда найду, обязательно дам тебе знать.

— Нам нужно очистить место съемки, сержант, — Гейнс потянул его за рукав. — Вечером мы постараемся прояснить для вас эту проблему.

— Спасибо, малыш, — с усмешкой поблагодарил Ковач. — Это даст мне возможность сосредоточиться на другом.

Он отошел, бросив взгляд на вышибалу.

— Лучше бы ты пошел в борцы. Куда более достойное занятие.

Глава 36

— Мы снова показываем вам фотографию убийцы, которого сейчас разыскивает полиция. — У мужчины на экране телевизора был орлиный взгляд и стальная челюсть. Такое лицо внушает страх и доверие. — Это полицейский Дерек Рубел. Он убил своего коллегу и подозревается в еще нескольких жестоких преступлениях. Чтобы поймать этого зверя, нам требуется ваша помощь. Но если вы увидите Дерека Рубела, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к нему. Этот человек крайне опасен. Просто позвоните по ближайшему телефону в полицию.

На экране появились номер горячей линии и адрес вебсайта.

Экран потемнел.

Великолепно! Призыв служить обществу, наделяя силой бессильных.

Возбуждение возвращается, но вместе с ним возвращается страх. Он зарождается где-то в животе и рвется наружу, покуда взгляд изучает фотографии, запечатлевшие смерть.

Страх разоблачения.

Страх смерти.

Кажется, будто земля вращается все быстрее и становится все меньше, делая разоблачение неизбежным. Это только вопрос времени…

Как бы то ни было, Ковач должен умереть!

Глава 37

— После вчерашней передачи горячая линия не умолкает, — сказала Лиска, повесив трубку.

Ковач нахмурился, сидя за своим столом в каморке. Перед ним стоял включенный компьютер, а между плечом и ухом была зажата телефонная трубка.

— И каковы результаты? — осведомился он.

— Пока нулевые. А у тебя что за проблемы?

— Я ненавижу…

— Я знаю. А кроме того, что ты ненавидишь Эйса Уайетта?

— Это не так уж мало.

— Все-таки мне кажется, у тебя предубеждение против Уайетта. Его сериал учит активным действиям людей, которые сейчас считают, что от них ничего не зависит. Если бы Кэл Спрингер смотрел его повнимательнее, Дерек Рубел не был бы сейчас в бегах.

— И такую белиберду называют “программированием реальности”?

— Тебе ведь нравится “Их разыскивает Америка”.

— Это другое дело. Уайетт устраивает игру. А что будет дальше? Интерактивные судебные процессы? Зрители будут голосовать, виновен подсудимый или нет?

— Это уже происходит в “Дейтлайн”.

— Великолепно! В следующем сезоне начнут транслировать казни из Техаса, — проворчал Ковач.

— Кто у тебя на линии? — Лиска наконец заметила, что он все еще держит трубку.

— Фрэнк Синатра.

— Он умер, Ковач.

— Знаю. Это Донна из телефонной компании… А что, если этот сериал внушит кому-то ложное ощущение силы, человек натворит глупостей и погибнет?

— А если кто-то погибнет, потому что он глуп, безволен и не смотрел сериал?

— Все равно я ненавижу Эйса Уайетта.

— А ты слышал, что “Уорнер Бразерс” производят его в Капитана Америка?

На лице Ковача мелькнула гримаса отвращения.

— Эти гребаные вице-президенты украли у меня идею!

— Позвони своему агенту в Голливуд.

— Это же ты в восторге от его сериала, Динь-Динь, а не я.

— Конечно, в восторге. Может быть, благодаря ему я прославлюсь, поймаю Рубела и не позволю убить себя.

Ковач набрал воздух в легкие, собираясь спросить, как она это сделает, но в этот момент на другом конце провода послышался голос:

— Извини, что заставила ждать, Сэм. Что я могу для тебя сделать?

— Привет, Донна. Мне нужны сведения о звонках по одному миннеаполисскому номеру.

— У тебя есть разрешение?

— Не вполне.

— Тогда, прости, я ничего не смогу сделать.

— Но этот парень мертв. Кто будет возражать?

— А его родственники?

— Один тоже мертв, другой в тюрьме.

— Ну а как насчет окружного прокурора?

— Мне просто нужно кое-что выяснить. Это не будет фигурировать в суде.

— М-м… Раньше я тебе не давала таких сведений.

— Нет, но я живу надеждой.

В конце концов Донна согласилась. Классная баба! Ковач назвал ей телефонный номер Энди Фэллона и положил трубку.

— Чего ты добиваешься? — спросила Лиска.

— Сам толком не знаю, — признался он. — Хочу просмотреть данные о телефонных разговорах Энди — вдруг что-нибудь выплывет? Энди копался в деле Торна, и все его записи таинственным образом исчезли. А когда я тоже начал в этом копаться, Уайетт вышел из себя и даже потерял свое хваленое самообладание. Вот я и хочу проверить…

— У тебя навязчивая идея, Сэм, — сказала Лиска. — Тебе не подходит Рубел на роль убийцы Энди? Если только это убийство.

— Нет, не подходит. Все проделано слишком аккуратно. Посмотри, как работает Рубел, — одного забивает до смерти бейсбольной битой, другого едва не убивает колесным ободом, третьему всаживает две пули в грудь. Никакой изощренности.

— Но Пирс ведь говорил тебе, что видел Энди с каким-то парнем. Что, если это был Рубел? Это выглядит правдоподобным. Энди расследовал действия Огдена, но никто не знал тогда, что Огден и Рубел заодно. Рубел мог подобраться к Энди, чтобы присматривать за событиями “изнутри”. И когда он выяснил, что Энди оказался слишком близок к правде…

— Не пойдет. Рубел был напарником Огдена.

— Не в начале расследования. Тогда между ними не было никакой видимой связи. Рубел патрулировал вместе с Кертисом, но Кертис утверждал, что никто из прежних напарников его не преследовал.

— Пока он не заразил одного из них.

— А если Энди каким-то образом узнал, что Рубел ВИЧ-инфицирован… Я все-таки покажу Пирсу фотографию Рубела вместе с другими фотографиями.

— Валяй. Но кто залез ко мне в дом? Зачем это Рубелу? Ведь у меня там не хранилось никаких улик против него.

— Это мог сделать кто угодно и по любой причине. Возможно, какой-то наркоман искал денежную заначку или другой подонок, которому ты когда-то досадил. Совсем не обязательно, что это связано с Фэллоном.

Ковач задумался. В конце концов, ведь он вел и другие дела… Зазвонил телефон, и он поднял трубку:

— Отдел убийств, Ковач.

— Это Мэгги Стоун. Я просмотрела данные об Энди Фэллоне.

— Ну?

— Его уже похоронили?

— Не думаю. А что?

— Я бы хотела заполучить его назад для проверки. Думаю, его могли убить.

* * *

Кабинет Мэгги Стоун в морге округа Хеннепин ; всегда заставлял Ковача вспоминать истории о чокнутых стариках, чьи мумифицированные трупы находили среди кучи газет, журналов и другого мусора, который они не выбрасывали лет десять. Комната была завалена газетами, книгами о судебной медицине, а также журналами о мотоциклах: в хорошую погоду Стоун ездила на “Харли-Хоге”.

Одной рукой Мэгги сделала знак Ковачу войти, а в другой держала пирожок, откуда сочилось красное варенье, слегка напоминая некоторые из лежащих на столе фотографий.

— Ты когда-нибудь читаешь весь этот хлам? — осведомился Ковач.

Мэгги разглядывала фотографию через модные очки для чтения и увеличительное стекло.

— Какой хлам?

Сегодня ее волосы были прилизаны и имели причудливый сиреневатый оттенок. Как правило, они выглядели так, словно к ним лет двадцать не прикасалась расческа.

— Что ты обнаружила?

— Смотри. — Стоун перевернула увеличительное стекло на вращающейся подставке таким образом, чтобы Ковач мог смотреть в него с другой стороны стола. — На шее у повешенного я всегда ищу ссадину в форме буквы “V”, соответствующую углу петли. Вот эта ссадина. — Она указала на фотографию. — Но я вижу также прямой след вокруг шеи.

— Ты думаешь, что его сначала задушили, а потом повесили?

— След очень нечеткий. Любой, кто обследовал труп, будучи убежденным, что это самоубийство, не обратил бы на него внимания. Если я права, убийца использовал защитную прокладку меду удавкой и шеей жертвы. Если нам повезет и в похоронном бюро не слишком потрудились над подготовкой тела, я, возможно, смогу обнаружить на шее кусочки ткани. Кроме того, на затылке в месте пересечения двух концов удавки тоже должен был остаться характерный след.

— А нет фотографий его затылка?

— Нет, и это, конечно, упущение. Но случай выглядел явным самоубийствам, а от вас, очевидно, поступали звонки с просьбой ускорить процедуру.

— Только не от меня. — Ковач, нахмурившись, разглядывал фотографии. Он видел едва различимые следы на горле Энди Фэллона чуть ниже ярких отметин, оставленных петлей. — Давление оказывал кое-кто повыше.

Он имел в виду Эйса Уайетта.

* * *

Войдя в помещение архива. Ковач огляделся и увидел Рассела Терви, сидящего в углу и листающего “Хастлер” [13].

— Господи, Рассел! Окажи мне услугу и не заставляй пожимать тебе руку.

— Подумаешь! — буркнул Терви. — Ты бы тоже не возражал посмотреть такие картинки, если бы тебе представился шанс.

— Только не в твоем обществе.

Терви засмеялся и бросил журнал под стул.

— Я слышал, Спрингер получил свое? — сказал он, устремив один глаз на Ковача, другой косил влево. — Никогда его не любил.

Как будто это делало кончину Кэла Спрингера неизбежной!

— Ты, говорят, при этом присутствовал, — продолжал Терви.

— Клянусь, я не нажимал на спуск. Лиска может за меня поручиться.

— Хм… Лиска… — Выражение лица Терви стало похотливым. — Она лесбиянка?

— Нет! — внушительно произнес Ковач. — Не могли бы мы перейти к делу?

— К какому?

— Мне нужно взглянуть на архивные материалы по убийству Торна. Я не знаю номера дела, но у меня есть даты…

— Не важно, — прервал Терви. — Этого дела нет в архиве.

— Ты уверен?

— По-твоему, я не знаю свой архив?

— Но…

— Пару месяцев назад ко мне приходил парень из БВД — сын Майка Фэллона — и попросил эти материалы. Тогда их в архиве не было. И сейчас нет.

— И ты не знаешь, где они?

— Нет.

Ковач вздохнул, размышляя, у кого может быть досье или его копия.

— Забавно, что тебе понадобилось именно это, — сказал Терви.

— Почему?

— Потому что я выяснил насчет номера значка, о котором ты меня спрашивал вчера. Он принадлежал Биллу Торну.

Глава 38

Аманда Сейвард хранила у себя дома значок Билла Торна!

Ковач молча стоял, пытаясь осмыслить услышанное.

— Я помню Билла Торна, — продолжал Терви, почесывая шишковатый подбородок. — Тогда я был патрульным в третьем участке. Самый подлый сукин сын, какого я когда-либо знал.

— Ты в этом уверен? — спросил Ковач. Брови Терви полезли вверх.

— Уверен? Я однажды сам видел, как он выбил зубы проститутке за то, что она ему солгала.

— Ты уверен, что это значок Торна?

— Да, уверен.

Ковач вышел. Слова Рассела Терви звучали у него в голове.

Аманда держала у себя значок Билла Торна. Зачем? Пройдя в мужской туалет, Ковач ополоснул лицо холодной водой и застыл, вцепившись руками в раковину.

Его мысли вернулись к субботнему вечеру. Они занимались любовью у него на диване. А когда Аманда собиралась уходить, она посмотрела на столик в холле и увидела статьи, которые он принес из библиотеки.

“Что это?” — спросила она. И он ответил: “Материалы по убийству Торна — когда был ранен Майк Фэллон. Энди в этом копался, а теперь я ворочаю камни и смотрю, что оттуда выползет”.

Ковач спустился на первый этаж, переполненный копами и репортерами, пытающимися узнать новости об охоте за Рубелом. Казалось, никто его не замечал. Он пошел по коридору в сторону комнаты 126.

Вероятно, Аманда сейчас в своем кабинете: БВД наверняка уже занимается раскапыванием грязи, накопившейся по поводу Рубела и Огдена. Очевидно, Сейвард вызвали на ковер к капитану, который осведомился, почему прекратили расследование поведения Огдена в связи с убийством Кертиса. Почему тогда ни разу не упоминалось о Рубеле?

Если он войдет в кабинет, то может поймать ее в перерыве между двумя телефонными разговорами. И что дальше? Наброситься на нее с обвинениями, как обманутый муж? Представив себе такую сцену. Ковач отказался от этой мысли.

— Эй, Ковач! — негромко окликнул его один из репортеров, стараясь, чтобы не услышали конкуренты. — Говорят, вы были на месте происшествия в субботу вечером. Что там случилось?

Ковач махнул рукой и отвернулся:

— Без комментариев.

Нырнув в приемную и пробившись через толпу у столика дежурного, он направился в свой офис. Лиска куда-то ушла, зато на автоответчике было сообщение от Донны из телефонной компании. Она проверила звонки по номеру Энди Фэллона за последние три месяца, и Ковач решил заняться ими, чтобы отвлечься от мыслей об Аманде. Он включил компьютер и вывел на экран указатель телефонов.

Значительная часть номеров не была зарегистрирована — сейчас все жаждали анонимности. Номера, фигурирующие в указателе, не представляли особого интереса — Майк, Фил, рестораны, поставляющие еду на дом. Несколько звонков было сделано в некое место под названием Хейзлвуд-Хоум. Ковач справился в “Желтых страницах”, — там оно характеризовалось как “учреждение по уходу”. Уходу за кем? Возможно, Энди подыскивал отцу дом отдыха или лечебницу для престарелых? Хотя Майк Фэллон не производил впечатления человека, нуждавшегося в чем-то подобном.

Проверив по указателю весь перечень, Ковач начал г набирать неотмеченные номера, в большинстве случаев нарываясь на автоответчик. Один из этих номеров оказался принадлежащим Аманде Сейвард. В последние дни жизни Фэллон звонил ей домой несколько раз. Странно.

Энди Фэллон занимался убийством Торна. Аманда Сейвард хранила у себя значок Билла Торна.

Проклятие! Как же ему нужны записки Фэллона!

Должны же они где-то находиться — как и его ноутбук…

А может быть, пройти по коридору и напрямик спросить Аманду о значке?..

Ковач колебался, а это ощущение не было ему свойственно. Он привык брать быка за рога и говорить то, что думает. Но что-то его удерживало. Может быть, страх услышать то, о чем ему не хотелось знать? Аманда хранила значок Билла Торна. Она виделась с Энди Фэллоном у него дома вечером незадолго до его гибели. В последние дни Энди часто звонил ей… Внезапная мысль обожгла его, как удар хлыстом. Аманда Сейвард дважды спала с ним. Он копался в обстоятельствах смерти Энди Фэллона, а Энди — в убийстве Билла Торна. Аманда держала у себя значок Торна… Ковач быстро набрал номер Хейзлвуд-Хоум.