— Хэнк, не надо, — пролепетала она. — Давай подождем до…

— Со мной никогда еще такого не было! Лора! Я умру, если ты меня оттолкнешь.

Его признание разрушило все сомнения и возражения. Теперь Лора готова была на все, ее волновало только то, что Хэнк рядом и она крепко обнимает его, прижимаясь всем телом.

— Нет, — прошептала она, когда он опустил ее рядом с кроватью и выпустил из объятий. Она еще крепче обняла его за шею. — Не уходи.

— Я никуда не ухожу, — ободрил ее Хэнк. Он взял Лору за плечи и повернул к себе спиной.

Лора удивленно обернулась, но он снова повернул ее спиной к себе.

— Доставь мне удовольствие, — сказал он, коснувшись ее волос. — Я хочу видеть тебя всю-всю, с распущенными волосами, разбросанными по подушке. — И он принялся вытаскивать шпильки из ее прически.

Лора задрожала. Вчера ночью несколько прядей выбились из пучка и лежали на шее, однако металлические шпильки удерживали основную массу волос, и это почему-то позволяло ей сохранять самообладание. А теперь? Лора почувствовала, как ее густые локоны рассыпались по плечам. Ей сразу вспомнилась картина, изображающая блудницу: обнаженная женщина, прикрывающаяся длинными распущенными волосами…

— Так лучше. — Хэнк провел пальцами по волнистым прядям и опять повернул ее к себе лицом. — Они еще прекрасней, чем я представлял себе. — Его пальцы медленно перебирали ее волосы. — Я хотел потрогать их с той самой минуты, когда пришел к тебе в дом и увидел тебя, — тихо проговорил он.

У Лоры перехватило дыхание — она увидела выражение его лица. Хэнк улыбнулся, а Лора подняла руки к его груди. Они были странно тяжелые, а пальцы дрожали, пока она расстегивала верхнюю пуговицу на его рубашке.

— Ты тоже хочешь посмотреть на меня при свете? — Хэнк провел пальцем по ее шее и дотронулся до верхней пуговицы на блузке.

— Да, — едва слышно прошептала Лора.

Они стояли около вопиюще притягательной кровати. Он расстегивал крошечные пуговки ее шелковой блузки, а она — более крупные пуговицы его хлопчатобумажной рабочей рубашки. Лора задышала часто и прерывисто, когда под ее пальцами показалось гладкое загорелое тело, и услышала неровное хриплое дыхание Хэнка, когда из распахнутой блузки появились ее маленькие груди, прикрытые тонким, как паутинка, кружевным бюстгальтером. Прикосновение прохладного воздуха к разгоряченному телу усилило ее волнение. Лора облизнула распухшие губы и с трудом выговорила:

— Твои люди поблизости. А что, если кому-то понадобится войти в дом?

Хэнк на мгновение перестал вытягивать ее блузку из юбки.

— Они не посмеют. — Улыбка смягчила высокомерный тон.

Слова все еще висели в воздухе, когда гулкий крик из холла подтвердил правоту Лоры.

— Эй, Хэнк! Ты здесь?

— Я уволю его, — пробормотал Хэнк, обернулся и закричал: — Да, Дейв, в чем дело?

Момент был упущен. Лора застегнула блузку.

— Там на улице молодая пара хочет поговорить с тобой о покупке дома.

Хэнк оцепенел, Лора невольно ахнула.

Купить дом! Этот дом? Дом Хэнка? Наш дом!

— Хорошо, скажи, я буду через пять минут.

Ответ Хэнка оказал на Лору такое же воздействие, какое оказывает булавка на воздушный шарик. Однако она расправила плечи и выдержала его сверкающий взгляд.

— Жаль, — сказала она спокойным голосом. — Очень скоро я могу потерять работу.

Хэнк пошел к двери, застегивая пуговицы на рубашке. В ответ на ее замечание он хмуро глянул через плечо, темные брови сошлись в одну линию.

— О чем ты говоришь?

— Если они решат купить этот дом, тебе не понадобится художник по интерьеру, — объяснила Лора.

— Они не купят этот дом, — ответил Хэнк, останавливаясь и поворачиваясь к ней лицом.

— Откуда ты знаешь? — Лора была в отчаянии, ее голос дрожал, срывая маску спокойствия.

Хэнк застегнул рубашку и уперся руками в бока.

— Они не могут купить дом, который не продается, — отчетливо произнес он.

— Да? — Лора почувствовала, как настроение мгновенно улучшилось. — Почему?

— Почему? — Он взглянул на кровать, затем на нее. — Потому что он наш… только наш.

От радости она готова была подпрыгнуть до потолка, и ослепительная улыбка сказала ему, как она ждала этого ответа. Хэнк сделал шаг в ее сторону, но она остановила его движением руки.

— Тебя ждут. — Его нерешительность стала для нее лучшей наградой.

Какое-то мгновение Хэнк пристально смотрел на нее, потом печально вздохнул.

— Хорошо. — И, словно боясь, что еще секунда, и он вообще не сдвинется с места, он бросился к двери и распахнул ее. Еще раз задержался, улыбнулся. — Мне нравится, когда у тебя распущены волосы, — сказал он нежно. Потом вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Лора засмеялась с каким-то новым, свойственным только молодости ощущением свободы. Она опустилась на колени, чтобы подобрать с пола шпильки и сумочку, и пошла в ванную. Распускать волосы для Хэнка — это одно, а ходить, растрепанной перед другими — это совсем другое.

Открыв дверь в ванную, Лора окаменела. Ее глаза широко открылись, когда она увидела, что придумал Хэнк. Комната и сама по себе была привлекательной, а теперь стала обжитой.

На прозрачных крючках, укрепленных на черно-золотой, под мрамор стене, аккуратно висели красные и черные полотенца. Около душа и встроенной ванны лежали маленькие красные коврики, чтобы не намокал шикарный в черно-белую крапинку палас, полностью закрывающий пол. Набор для бритья Хэнка и его туалетные принадлежности стояли на одной из двух раковин, между ними располагался бронзово-красный туалетный столик. В держателе для щеток, установленном над столиком, была единственная зубная щетка с черной ручкой. Но самым изумительным из всего было то, что возле широкого, с матовыми стеклами окна в корзинке висел большой перистый папоротник.

— Обжитая и интимная, — заключила Лора, снова засмеявшись. Положив шпильки на гладкую поверхность туалетного столика, она расстегнула сумочку и достала косметичку и щетку для волос. Расчесала волосы и стала укладывать послушные пряди в классический узел на затылке. Пока одной рукой Лора придерживала волосы, а другой тянулась за шпилькой, она смотрела в зеркало.

И едва узнавала ту женщину, которую видела там. Автоматически закалывая волосы, Лора изучала свое отражение. Женщина выглядела моложе, не такой усталой и не такой напряженной, как обычно.

Неужели одна ночь, а точнее, полночи, проведенные с Хэнком, могли совершить в ней такие изменения? Лора понимала, что вопрос этот риторический. Она сама ощущала в себе и внутренние изменения, и внешние. После изматывающей напряженной ночи она должна была еле держаться на ногах. Но она была бодрой, полной жизненных сил, как никогда раньше.

К счастью, этим утром Меган слишком спешила, а Рут была слишком занята, чтобы задавать вопросы, когда Лора предупредила, что у нее есть дела и она не придет ночевать.

— Новый клиент? — спросила Меган рассеянно, залпом выпивая сок и поглядывая на часы.

— Да. — Лора ненавидела обман и почувствовала облегчение оттого, что слова прозвучали правдиво. А когда Меган удовольствовалась ответом и не продолжила тему, Лора почувствовала себя еще свободней.

— Хочешь, я позвоню Брук и Дону и скажу, что мы не сможем приехать на бридж завтра вечером? — спросила Меган, вставая из-за стола.

— Конечно, нет. — Лора отрицательно помотала головой, хотя совсем забыла о приглашении. — Я приеду домой заблаговременно.

— Хорошо, — сказала Меган, направляясь к двери. — Я ухожу, увидимся завтра.

Рут нахмурилась, когда ставила перед Лорой завтрак, но ее единственным замечанием было:

— Нестандартный случай, да?

— Угу, — тихо пробормотала Лора, отпивая кофе и думая, что слабо это сказано, для нее этот случай просто уникальный.

Приехав на работу, Лора не чувствовала необходимости говорить что-нибудь Джинни. И тем не менее на протяжении всего дня ловила на себе ее задумчивые и вопросительные взгляды.

И вот теперь, смотрясь в зеркало, Лора понимала почему: она выглядела совсем по-другому, чем вчера. И ощущала себя по-другому.

Что она чувствовала? Лора нахмурилась, размышляя. Это явно Лора Ситон смотрит на нее из зеркала. И в то же время это другая Лора Ситон. Что же изменилось?

Лора прищурилась, встревоженная ответом, мгновенно пришедшим ей на ум. Она удовлетворена и счастлива! Покачав головой от удивления, она отвернулась от зеркала. А ведь она даже не осознавала, что раньше была неудовлетворенной и несчастной!

Тихо засмеявшись своим мыслям, она уговорила себя выйти из ванной и приступить к работе. Ведь только небеса знали, когда непредсказуемый виновник ее физических и эмоциональных перемен мог вернуться.

После того как явно расстроенная молодая пара уехала, Хэнк еще долго стоял и пристально смотрел в пространство. Дождь все еще шел, но Хэнк не замечал его, сосредоточившись на собственных поступках, которые внезапно стали ему непонятными. По сравнению с этим намокшая одежда мало что значила.

Мгновенное решение оставить дом себе не беспокоило его, возможно, потому, что это решение вовсе не было скоропалительным. Хэнк чувствовал нутром, что не сможет продать этот дом, после того как встречался в нем с Лорой.

Неужели прошло только два дня? — изумился он. События развивались слишком быстро, их взаимоотношения становились все более тесными. Хэнк чувствовал, что выведен из равновесия, и не понимал этого состояния.

В то же время ему не хотелось замедлять ход событий. Пока разум велел ему отойти от Лоры, сердце требовало сойтись с ней еще ближе. Едва только он представил себе, что может потерять Лору, если предложит ей немного отдохнуть друг от друга, по спине пробежал незнакомый холодок. А это состояние нравилось ему еще меньше.

Так он и стоял под холодным весенним дождем, испытывая неприятное ощущение, будто попал между молотом и наковальней.

Меньше всего он хотел быть связанным обязательствами. Хэнк считал, что это наихудший вариант для него. Правда, он считал так в прошлое воскресенье, а сейчас была пятница.

Пять дней. До полной недели не хватает двух дней. Даже дом невозможно построить за такой срок. Что уж говорить о семье! Сколько раз ты должен обжечься, чтобы научиться осторожно обращаться с огнем? — упрекал он себя. Или ты глуп как пень?

Одна женщина полностью иссушила его чувства. А другая до углей сожгла его младшего брата, и угольки были еще горячими. Хэнк поклялся, что никогда больше не разрешит себе влюбиться. Почему же теперь он стоит под дождем и ждет, чем кончится война его ума с сердцем?

Улыбка искривила его рот. Если у него есть хоть чуточка разума, то он натянет огнеупорный костюм и отойдет подальше от огня.

Но пламя под именем Лора очаровывало, и глубоко в душе он представлял себе, что его ждет рай. Пожав плечами, Хэнк надменно поднял квадратный подбородок. Он не сбавит скорость и не покончит с этим. Он желает Лору, хочет все время быть с Лорой, хочет смеяться с ней, любить ее. И точка.

Он лучше, чем многие, понимал, какому риску себя подвергает. Но из-за Лоры он готов был рисковать.

Повернувшись, он долго и сурово всматривался в дом, представляя в нем женщину. Потом улыбка смягчила резкое выражение его лица, и Хэнк принял еще одно скоропалительное решение: он пригласит Лору на танцы. Но сначала надо заехать домой, сменить мокрую грязную одежду.

Вставляя ключ в замок зажигания, Хэнк тихо насвистывал.

Где же Хэнк? Во время его долгого отсутствия Лору мучили сомнения. Может, он передумал и решил продать этот дом, а теперь занимается оформлением документов?

Стараясь избавиться от неприятных мыслей, Лора усердно работала. И хотя вопросы и сомнения так и роились у нее в голове, она исписала много страниц, перечисляя по пунктам все детали убранства комнат: от мебели до декоративных растений, которые подобрала в соответствии с освещенностью.

Под конец она здорово проголодалась. Где же Хэнк? Нетерпеливо щелкнув замком портфеля, Лора направилась к лестнице. Она дошла уже до середины, когда парадная дверь открылась и вошел Хэнк. При виде его Лора остановилась.

В пыльной рабочей одежде Хэнк выглядел замечательно. Но в коричневом костюме и бледно-желтой рубашке, которая очень подходила к его волосам с золотистым оттенком, Хэнк просто ошеломлял.

— Ты переоделся. — Поняв, что говорит очевидные вещи, Лора нахмурилась и спросила: — Зачем ты переоделся?

Размеренным шагом он пересек холл и начал подниматься по лестнице навстречу ей.

— Потому что я был грязный и промок, — ответил он. — Но главным образом потому, что мы сейчас поедем с тобой обедать, а потом потанцуем, — закончил он, остановившись на одну ступеньку ниже Лоры.

— Танцевать?! воскликнула Лора, смеясь. — Я сто лет не танцевала.

— Ну, значит, пора.

— Ой, Хэнк, я не могу! — воскликнула Лора, прервав его. — Ты же знаешь, нельзя.

В его сверкающих янтарных глазах исчезли огоньки ожидания, они стали тусклыми и унылыми.

— Меган? — Его голос был безжизненным.

Лора тоже расстроилась.

— Да… Прости…

Хэнк глубоко вздохнул, не говоря ни слова, развернулся и стал спускаться по ступенькам.

В Лоре проснулась тревога.

— Куда ты идешь?

Хэнк посмотрел на нее через плечо.

— За обедом. Куда же еще? — Неожиданно его глаза засверкали, и он одарил ее сногсшибательной улыбкой. — На этот раз вместо пикника на жестком полу у нас будет пикник на кровати. — Он высокомерно изогнул брови. — Есть замечания?

Лора невозмутимо посмотрела на него и медленно, соблазнительно улыбнулась.

— Да. Не бери ничего такого, что может пролиться и испачкать новую мебель.

Наслаждаясь его отрывистым смехом, Лора смотрела на уже закрывшуюся дверь. И вдруг у нее возникла идея, которая заставила ее действовать. Она поставила портфель на ступеньку, бегом преодолела оставшуюся часть лестницы и, убедившись, что Хэнк уже уехал, вышла из дома. Через несколько минут она вернулась, неся дорожную сумку, что лежала в ее машине.

Быстро приняв душ, Лора надела тонкий, как паутинка, шифоновый пеньюар, оставила совсем немного косметики и расчесала волосы до блеска. Когда она брызгала духи на запястья и между грудей, то услышала, как Хэнк припарковывает машину. А когда закрывала дверь ванной, услышала его шаги на лестнице. Она встретила Хэнка в спальне, сидя на кровати. Увидев ее, он был потрясен, и она поняла, что ее выходка оценена по заслугам. Хэнк вымолвил лишь два слова, но их было достаточно, чтобы успокоить ее:

— Боже, Лора!

— Ты не сердишься, что не можешь пойти в ресторан пообедать и потанцевать? — спросила Лора.

— Нет, не сержусь. — Он поставил два белых пакета с едой к стене и, прежде чем подойти к ней, стащил пиджак.

Наблюдая за его размеренными шагами, выражением его глаз, Лора почувствовала, что у нее засосало под ложечкой. Небрежность, с какой он отбросил пиджак к ножкам кровати, откровенно говорила о его намерениях и увеличивала предвкушение радости. Смущенная и взволнованная, она сказала первое, что пришло в голову:

— Обед остынет.

— А я — нет, — промурлыкал Хэнк, притягивая ее к себе, — что касается танцев, я знаю другое занятие, оно приносит значительно больше удовольствия. — Хэнк положил ей руку на затылок, и пальцы, запутавшиеся в прядях волос, оттянули ее голову назад. Губы медленно приближались. — И начинается оно с основного движения — поцелуя.

Хэнк показывал, как это делается, красочно и понятно, используя не только губы, но и зубы, язык и приглушенные стоны удовольствия. Обед был забыт под влиянием более глубокого, более сильного голода. Реальность отступила, осталось только царство пробуждающегося сладострастия.

Первый поцелуй перешел во второй, потом в третий, и вскоре Лора потеряла им счет. Наслаждение все росло и увеличивалось, пока не исчезли последние связные мысли. Лора не могла больше думать, да и не хотела. Трепеща от сжигающей ее страсти, Лора едва держалась на ногах. Когда поцелуй наконец прервался и Хэнк оторвал свои губы от ее, Лора была уверена, что принадлежит ему, а он принадлежит ей.

Хэнк дышал с трудом, голос его был хриплым.

— Очень красиво, — сказал он, дотрагиваясь до пеньюара. — Но давай снимем.

Лора даже не смутилась, она была рада подчиниться, поскольку жесткий шифон раздражал ее чувствительную кожу. Большие руки Хэнка смахнули одеяние с ее тела. Не боясь и не стыдясь, Лора стояла спокойно и гордо, а Хэнк упивался ее красотой. Когда он потемневшими глазами посмотрел ей в глаза, она изогнула тонкую бровь и нежно сказала:

— Я думаю, у одного из нас слишком официальный костюм.

Сначала Хэнк улыбнулся, потом хмыкнул, а потом откинул голову и захохотал. Схватив Лору, он обнял ее так крепко, что она почувствовала, как содрогается от смеха его грудь. Хэнк поцеловал ее — настойчиво и жадно, с живительной влагой передавая ей свой смех.

— Ты потрясающая, — сказал он наконец.

— А ты не реагируешь на критику, — парировала Лора.

— Обязательно отреагирую, — пообещал Хэнк и осторожно положил ее на кровать. — Начинаю, смотри, — предупредил он, расстегивая пуговицы на своей рубашке, — а то пропустишь.

Приподнявшись на кровати, Лора любовалась им. Она облизывала губы, которые становились тем суше, чем меньше одежды оставалось на Хэнке. Когда наконец он выпрямился во весь рост перед кроватью — великолепный в своей наготе, — она протянула к нему руки. Этот жест был одновременно приглашающим и умоляющим.

— Если ты будешь так смотреть на меня, — простонал Хэнк, заключая ее в объятия, — ты пообедаешь только утром.

Утром. Это слово почему-то вызывало тревогу…

— Утром! — воскликнула Лора, уворачиваясь от его губ. — Хэнк, твои люди работают завтра утром?

— Да, но не беспокойся, — тихо проговорил он, лаская ее грудь длинными пальцами. — Я дал указание никому не входить в этот дом.

— Ты не понимаешь, — застонала она, извиваясь в его руках. — Я оставила машину перед домом. Кто-нибудь узнает ее.

— Нет, дорогая, — промурлыкал он, усиливая свои ласки. — Твоя машина стоит в гараже.

Лора удивленно прищурилась, но тут же удовлетворенно вздохнула в ответ на те ощущения, которые возникали у нее от прикосновения его пальцев.

— Как ты сделал это?

— Что? — хихикнул он. — Это? — Кончиком пальца он теребил трепещущий сосок.

Веки налились тяжестью, и Лора закрыла глаза, дыхание стало прерывистым.

— Нет, — медленно прошептала она. — Как тебе удалось поставить машину в гараж без ключа?

— Не спрашивай, — нежно смеясь, посоветовал Хэнк и уложил ее на матрац.

Лора и не спрашивала. Ее это больше не волновало. Он здесь и любит ее. Обвив его шею руками, Лора забыла обо всем.