Визитная карточка Уилла лежала у нее в кармане. Она вынула ее и переписала адрес на конверт. Теперь нужно было как можно скорее опустить письмо в почтовый ящик.
      Она кое-как скрыла под слоем косметики следы обильных слез, пролитых за последние полчаса, надела чистое льняное платье и побежала в контору за печатью.
      Пьера там уже не было, но на столе лежала стопка писем, предназначенных для утренней отправки. Она не могла решиться подсунуть свае послание в пачку деловых писем, потому что завтра на почте его могли не принять и вернуть обратно.
      Она не садилась в свой "метро" с самого приезда, но завелся он тут же, и она поехала в деревню. В местном магазине ей с трудом втолковали, что почтальон будет только завтра. Пришлось смириться. Завтра среда. Значит, Уилл получит ее письмо не раньше четверга. Это слишком поздно. Нет, надо будет позвонить ему. Она рассчитала, что к шести часам он должен добраться до дому. Оставалось подождать всего лишь час.
      Вернувшись в гостиницу, она увидела у подъезда большую черную машину. У нее замерло сердце: а вдруг Уилл вернулся? Но в гостиной ее ждал всего лишь доктор Луи.
      У нее защемило в груди.
      - Что с тетей Бекки? Ей хуже?
      - Non, поп, - заверил ее доктор. - С ней все хорошо. Завтра она выписывается из больницы.
      - И что, она побудет у вашей мамы? Он грустно покачал головой.
      - Je suis desole <Я огорчен (фр.).>. U maman <Мама (фр.)> вирусное заболевание, и вашей тете небезопасно находиться с ней вместе.
      Он приехал повидаться с Кейт, узнать, как идут дела в гостинице, и выяснить, может ли Бекки без опасений вернуться домой.
      Кейт заверила его, что Бекки будет обеспечен надлежащий уход. Тете ничего не придется делать, потому что вернулась Мари, а временный управляющий прекрасно справляется с конторской работой.
      - Я сама буду ухаживать за ней, - сказала Кейт, - а сегодня мы приготовим все нужное для ее возвращения.
      Доктор повеселел и уехал. Он действительно прекрасный человек и по-настоящему любит Бекки, подумала Кейт. Господи, пусть бы хоть у них все было хорошо!
      Кейт сообщила радостное известие Мари, и они принялись готовить к приезду Бекки ее комнату в пристройке. Эта часть гостиницы была современной. Ее соорудили, когда Бекки вышла замуж за Франсуа. Мари провела генеральную уборку, хотя там и так не было ни соринки. Кейт постелила на тумбочку две салфетки, привезенные ею из Англии, и поставила на них вазу с букетиком весенних цветов. Мари решила, что постелью они займутся завтра утром, а пока надо просушить и выгладить простыни, наволочки и пододеяльники.
      Вернувшись на кухню, они увидели, что приехал Жак, и Кейт обрадовалась старому другу. Ей хотелось расспросить, где он оставил Уилла и на какой поезд тот сел, но... Это было невозможно. Следовало набраться терпения.
      Как в старые, добрые времена, они втроем ели на кухне. Обстановка была дружеская, и Кейт немного успокоилась. Не находя себе места, она вернулась в спальню и принялась бесцельно перекладывать вещи с места на место. Она была готова завыть от тоски, но не позволила себе подойти к телефону до шести часов.
      Когда ее маленькие часики показали одну минуту седьмого, она спустилась вниз, где в нише между гостиной и столовой висел телефон для постояльцев. Парижский номер Уилла был записан на визитной карточке. Она зачем-то вынула ее из кармана и зажала в дрожащих пальцах, хотя и так помнила телефон наизусть. Повторяя в уме все, что она хотела сказать Уиллу, Кейт бессильно прислонилась к стене. Она набрала номер и принялась вслушиваться в длинные гудки на том конце провода. Ответа не было. Может быть, ее не правильно соединили? Она покрутила диск еще раз. Результат оказался тем же. Наверно, Уилл принимает душ. А может, он вообще еще не вернулся. Что ему делать в холодной, пустой квартире? Ему там и поесть нечего. Да, конечно, он обедает где-нибудь в ресторане.
      Трижды за вечер Кейт набирала номер Уилла, каждый раз слыша в ответ длинные гудки. Она одна сидела в гостиной, смотрела на мерцающий экран телевизора и слушала непонятное бормотание.
      Камин сегодня не топили, и в большой комнате было прохладно.
      В полдвенадцатого, после очередного безрезультатного звонка, она силой заставила себя отправиться в спальню. Уилл встретился с друзьями. Он человек общительный, а Париж по ночам не спит, верно? Зачем Уиллу горевать по ней?
      Поникнув от огорчения, она поднялась по лестнице и легла в постель, гадая, удастся ли ей уснуть. Она была еле жива от усталости, но нервное напряжение дошло до предела.
      В час ночи она не выдержала и пошла на разведку. В доме было темно. Жак и Мари жили во флигеле, а Пьер, конечно, давно спал без задних ног в своей комнатушке рядом с конторой. Кейт неслышно спустилась по лестнице. Свет из ее спальни освещал путь до гостиной, а в нише была своя лампочка. Последняя попытка, безнадежно подумала она и снова набрала номер, который запечатлелся в самой глубине ее сердца.
      Раздались привычные длинные гудки. Вдруг послышался щелчок, и пронзительный женский голос по-английски произнес:
      - Да! Да! Кто это?
      Кейт похолодела. Голос Лизбет, этой приставалы-агента, она узнала бы из тысячи. Секундой позже откуда-то донесся голос самого Уилла:
      - Кто там, Лизбет? Пусть подождут минутку! У Кейт вспотела ладонь, которой она держала трубку. Она слышала, как Лизбет ответила:
      - Кажется, там никого нет, - а потом мягким, воркующим тоном произнесла:
      - Поторопись, Вилли, мальчик, я жду!
      Кейт не глядя повесила трубку. Она представила себе широкую кровать и рассыпавшиеся по подушке золотистые волосы Лизбет, ее яркие голубые глаза, полные страсти. Перед ее глазами возник выходящий из душа Уилл с полотенцем на талии, как тогда, той ночью...
      У нее закружилась голова, она почувствовала ужасную слабость, упала на стул и прислонилась к спинке, ожидая окончания приступа дурноты.
      Спустя какое-то время она очутилась в спальне, сама не зная, как она туда попала. Она лежала в кровати и смотрела в потолок. Разве мужчины так поступают? Спят с одной девушкой, а на следующую ночь с другой? Значит, некоторые поступают.
      Какая же она дура, дура набитая! Нельзя было поддаваться ни первому впечатлению от сладкогласного Уилла Рейвена, ни собственным бесстыдным желаниям! Кейт чуть не сгорела со стыда, когда вспомнила, что прошлой ночью сама пришла в его комнату, пылая от страсти. Но больше этого не будет. Никогда, никогда, поклялась она. Она больше никогда не поверит мужчине. Двух измен ей достаточно, чтобы поумнеть на веки вечные.
      Она встала и приняла таблетку аспирина. Голова раскалывалась на куски. Она снова выключила свет и лежала в темноте, угрюмо ожидая наступления утра.
      С рассветом погода изменилась. Кейт лежала, слушая, как бьют в стекло капли дождя. По небу ползли тяжелые темные тучи. Замечательный отдых, подумала она с непривычной для себя иронией. Ее душа тоже стала тусклой и бесцветной.
      Она с трудом вылезла из постели. Руки и ноги болели - и из-за вчерашнего падения, и из-за переживаний последней ночи. Теплый душ почти не помог. Она надела расклешенные брюки, чтобы скрыть перевязанное колено. Когда Бекки вернется, ей нельзя будет волноваться.
      Как ни рано она поднялась, Мари все же опередила ее. Они вместе готовили Бекки постель, и Мари без умолку рассказывала о каникулах, проведенных у падчерицы в Булони. Но видно было, что она безумно рада вернуться на "ферму" и встретить мадам, возвращающуюся из больницы. Кейт вышла на дождь и нарвала букетик цветов, чтобы поставить его у Бекки в гостиной, а потом разожгла огонь в небольшом камине, не столько обогревавшем, сколько украшавшем комнату.
      Завтрак не лез ей в горло, но она делала вид, что прислушивается к шутливой беседе Пьера с Мари и Жаком, и даже пару раз выдавила из себя что-то похожее на смешок.
      Бекки приехала в десять утра. Ее привез доктор, обращавшийся с ней так, будто она сделана из драгоценного фарфора. Он обернул ее в шаль и семенил рядом, держа над ней зонтик. Бекки лукаво шепнула:
      - Ну разве он не прелесть? Ему так нравится заботиться обо мне...
      - Конечно, нравится, - подтвердила Кейт. - И мне тоже. Так что вам придется вести себя соответственно и не перенапрягаться!
      В гостиной Бекки торжественно водворили в удобное кресло, и Мари заторопилась к ней с кофе и только что испеченными бисквитами. Видно было, что ей не терпится засыпать Бекки вопросами, но, взглянув на доктора, она ограничилась лишь поздравлениями мадам по случаю возвращения к родному очагу и пожеланием скорейшего выздоровления, после чего поспешно ретировалась.
      Впрочем, доктору тоже вскоре пришлось уйти - его, как всегда, ждали больные. Перед отъездом он выпил чашку кофе, съел три бисквита и самолично убедился, что у Бекки есть все необходимое.
      Провожая его до дверей, Кейт шепнула:
      - Она прекрасно выглядит! По-моему, она хорошо знает, в каком долгу перед вами.
      - Ah - non, non! - Доктор протестующе воздел руки, но при этом вид у него был весьма польщенный. - Она настоящая леди: всегда такая веселая и в каждом человеке замечает только хорошее. Говорят, в этом половина победы над болезнью.
      Веселая! Да, это правда. Она и сама должна стать веселой, чтобы не расстраивать Бекки. Это будет трудновато, потому что внутри у нее оскомина, как от зеленых яблок.
      Вернувшись, она увидела, что Бекки прогуливается по гостиной и любуется тем, что она называла "мои безделушки".
      - Эй, кому-то было ведено отдыхать! - сказала Кейт, складывая губы в подобие улыбки.
      - Ах, как все-таки приятно оказаться среди дорогих тебе вещей! Ну посмотри, какой он милый... - Бекки сняла с каминной полки маленького пушистого кролика. - Подарок от благодарного посетителя. Чудесные люди бывают на свете... - Она вздохнула. - Да и Луи считает, что мне полезно побольше двигаться. Он не верит, что после операции следует долго лежать. Поэтому меня и выписали так рано: он пообещал, что сам присмотрит за мной.
      - Бекки, он очень хороший человек, - убежденно сказала Кейт.
      - Похоже на правду. - Бекки в задумчивости теребила ушки кролика.
      - Он не?.. Я имею в виду, вы не..? Бекки хихикнула.
      - Луи хотелось бы, чтобы мы поженились, л мне... Ох не знаю! Я так привыкла к моей маленькой гостинице, а он разрывается между частной практикой и больницей. Пожалуй, лучше какое-то время оставаться добрыми друзьями... Впрочем, поживем - увидим, - трезво закончила она. - А теперь мне не терпится узнать, что здесь нового! Я там была отрезана от всего мира...
      - Да ничего нового, - все с той же улыбкой ответила Кейт. - Мари скоро принесет ленч, а потом вам нужно будет отдохнуть. Мы поговорим днем, и я все расскажу.
      Труднее всего будет объяснить внезапный отъезд Уилла, подумала Кейт по дороге на кухню. Легче всего сказать чистую правду, хотя и не всю целиком.
      Но днем, сидя у Бекки в гостиной за чашкой чаю, Кейт поняла, что чистая правда сильно усложняет жизнь.
      - Ну, а теперь расскажи мне про этого милого молодого человека, которого я видела в больнице, - потребовала Бекки. - Кажется, его зовут Уилл, верно?
      - Уилл Рейвен? - как можно непринужденнее переспросила Кейт. - О, он уехал. Еще вчера.
      - Уехал? Но я думала... - Наступило молчание. Проницательные карие глаза принялись изучать лицо Кейт. - Это как раз то, о чем ты не хотела мне рассказать, Кейти? Согласна, моя встреча с ним была краткой, но он успел мне многое поведать. Он объяснил, почему ты приняла его за временного управляющего, и заявил, что я могу не беспокоиться из-за того, что вы остались в гостинице вдвоем, потому что он собирается жениться на тебе, как только ты привыкнешь к этой мысли. А он не похож на мальчика, который расшвыривается такими обещаниями направо и налево. - Она поднесла к губам чашку. - Кейти, дорогая, объясни мне, что произошло?
      Кейт пожала плечами.
      - Просто я узнала, кто он такой и зачем сюда приехал. Я надеюсь, он не сказал вам, что он сын той самой женщины, из-за которой отец оставил нас?
      - Нет! - опешила Бекки. - Как странно, что он здесь оказался!
      - Ничего странного, - сухо ответила Кейт. - Отел послал его шпионить. Уилл хотел выведать у вас, как обстоят дела, потому что отцу стукнуло в голову, что теперь, после смерти мамы, мы опять сможем стать друзьями! Друзьями! - Голос Кейт был полон презрения. - После того как он не обращал на меня внимания целых десять лет. Разве это не мерзость? Когда Уилл Рэйвен узнал, что я здесь, он решил воспользоваться счастливым случаем и сумел втереться ко мне в доверие. - На мгновение голос ее дрогнул, но она сумела взять себя в руки. - Вчера наконец все выяснилось, и я сказала ему в лицо все, что я думаю о нем, о его лживости и притворстве. Я ясно дала понять, что не желаю видеть отца ни при каких обстоятельствах, не хочу иметь дела с ним самим и прошу его немедленно уехать. Вот и все. - Она глубоко вздохнула. - А теперь, Бекки, давайте забудем эту трогательную историю. Согласны?
      Она пыталась говорить равнодушно, как будто все это произошло с кем-то другим, но карие глаза Бекки все так же внимательно и строго смотрели на нее. Кейт поспешно встала.
      - Пойду за кипятком, - сказала она, берясь за ручку чайника.
      - Кейти, сядь на место... Что-то в голосе Бекки заставило ее подчиниться. Она села и вопросительно посмотрела на тетку.
      В комнатке воцарилось напряженное молчание. Лишь дождь шумел за окном, да с кухни едва слышно доносились голоса Мари и Жака.
      - Не повторяй ошибку твоей матери.
      - Какую ошибку?
      - Стремление всех мерить на свой аршин. Кейт приняла вид примерной ученицы, которая хочет как можно лучше усвоить урок.
      - Разве я меряю? Наоборот, я всегда пытаюсь...
      Но Бекки не слушала ее.
      - Кейт, ты никогда не задумывалась, почему отец ушел от матери? Кейт одеревенела.
      - Я знаю почему. Мама сказала мне. Он ушел к женщине, которая была более сексуальной. Она не сказала этого прямо; она выразилась более.., деликатно.
      - А она и не могла сказать этого прямо, - отрезала Бекки, - потому что все было не так!
      Снова настала пауза, на сей раз еще более долгая. Кейт хотелось встать и уйти, но желание услышать рассказ Бекки пересилило.
      - Что вы имеете в виду? - сбавила тон Кейт.
      - Вот что. Он ушел потому, что они не были мужем и женой больше пятнадцати лет! Еще до твоего рождения у матери был нервный срыв, и она возненавидела твоего отца. Она не могла выносить его присутствия! Я все знала, потому что она сама мне рассказывала. Наверно, я была единственной, кто об этом слышал. Я умоляла ее показаться врачу, сходить к психиатру. Я была медицинской сестрой и знала, что такие вещи случаются, но поддаются лечению. Однако каждый раз после таких уговоров она впадала в ярость и устраивала истерику. Твой отец относился к ней идеально - он был добрым и терпеливым. Но мы не смогли ничего поделать: уговорить ее сходить на консультацию так и не удалось. В конце концов он смирился. Он с головой ушел в работу, а мать посвятила себя твоему воспитанию. Они все больше и больше отдалялись друг от друга. Тебя не удивляло, что они живут в разных комнатах?
      Кейт задумчиво ответила.
      - Мне и в голову не приходило, что это странно. Так было всегда, сколько я себя помню. Но... Бекки предостерегающе подняла руку.
      - Дай мне закончить, милая! После нескольких лет такой жизни случилось то, что должно было случиться. Когда отец работал в парижском отделении своей фирмы, он познакомился с одной женщиной. Та была вдовой. От покойного мужа у нее остался сын-подросток. Они горячо полюбили друг друга. Но ради тебя он не уходил из семьи. Когда тебе исполнилось пятнадцать лет, Маргарит - так звали эту женщину - неизлечимо заболела. Ей оставалось жить год-другой. Твоему отцу пришлось сделать тяжелейший выбор. Твоя мать его не любила, не то что ты. А тебя он любил бесконечно. Ему предстояло решить, и решить быстро, расстаться ли ему с тобой или бросить без помощи умирающую любимую женщину. Я знаю, что это чуть не довело его до инфаркта. Он догадывался, что в случае ухода мать восстановит тебя против него, и надеялся лишь на то, что ты со временем сама узнаешь, какой трудной бывает любовь. Он говорил, что тебе уже пятнадцать, ты почти взрослая и у тебя появился мальчик. Поэтому отец решил, что ты не так тяжело перенесешь его уход. Он сказал, что напишет тебе и постарается объяснить, как он любил и любит тебя и как надеется, что наступит день, когда вы снова будете вместе. Он думал, что ты уже достаточно большая, чтобы понять сделанный им шаг. Его поддерживала только вера в то, что вы увидитесь снова. Но ты ведь никогда не получала от него писем, верно?
      Кейт с несчастным видом покачала головой:
      - Нет.
      Опять наступило молчание. Потом Кейт очень тихо сказала:
      - Я так его любила, а он бросил меня, не сказав ни слова. Я ждала, ждала, но он ни разу не написал. Я чуть не умерла от горя...
      Бекки утвердительно кивнула, как будто и не ждала ничего другого.
      - Знай, он писал тебе. Он писал много раз, но никогда не получал ответа. Он был уверен, что его письма просто не доходят до тебя.
      - Ты думаешь... Ох, нет, мама бы никогда не... И тут она вспомнила, что в первые дни их переезда на новую квартиру мать всегда вставала раньше ее, что разобранная корреспонденция каждое утро лежала на столике и что она никогда не получала долгожданных, адресованных только ей писем. Она поняла, что это правда...
      - Бекки, откуда вы все это знаете? - спросила она. - Вы что, виделись с ним? Бекки кивнула.
      - На следующий день после ухода из дома он приезжал ко мне. Я работала в больнице в восточном Лондоне. Он объяснил мне, почему ему пришлось так поступить, дал свой парижский адрес и попросил разрешения время от времени узнавать, как идут у вас дела и не нужно ли тебе что-нибудь.
      - Что-нибудь... - саркастически повторила Кейт. - Конечно, мне многое было нужно, и маме пришлось пойти на работу, чтобы обеспечить меня всем необходимым. После продажи дома и выплаты закладных денег осталось только-только, чтобы купить эту жалкую квартирку. Я не знаю, что там было после развода, но мне точно известно - у нас не было ничего кроме того, что зарабатывала мама, а потом и я. Я никогда не прощу ему этого.
      Бекки покачала головой.
      - Боюсь, детка, ты снова ошибаешься, - печально сказала она.
      Кейт горько улыбнулась.
      - О нет, Бекки, вам не разубедить меня. Я знаю, как бедно мы жили. Мы с мамой экономили на всем и едва сводили концы с концами. Это несомненно.
      Бекки наклонилась и положила ей ладонь на руку.
      - Кейт, я знаю, как тебе неприятно слушать это, но ты должна узнать всю правду. - Она на мгновение замолчала, собираясь с мыслями, а потом спросила:
      - Сначала скажи мне, ты что-нибудь слышала об отце в последнее время?
      Зеленые глаза Кейт стали подозрительными.
      - Как вы догадались? Да, я получила от него письмо, которое мне переслали через адвокатскую контору. Я узнала его почерк и порвала письмо не читая.
      Бекки тяжело вздохнула.
      - О боже... Что ж, тогда мне придется самой рассказать обо всем.
      Кейт устало покачала головой.
      - Еще одна раскрытая тайна? У меня больше нет сил...
      - Придется потерпеть, моя милая, - непреклонно ответила Бекки. - До сих пор ты знала только половину правды, теперь тебе предстоит узнать другую половину. Она только красит твоего отца.
      - Красит? - воскликнула Кейт. - Что может красить такого человека?
      Она вскочила, подошла к окну и повернулась к Бекки спиной.
      - Успокойся и сядь на место, - мягко сказала Бекки. - Мне осталось немного. Кейт неохотно повиновалась.
      - Вот что случилось, - начала Бекки. - Дней десять назад - как раз перед тем как я попала в больницу - сюда неожиданно приехал твой отец. Он был в ужасном состоянии. После стольких лет он едва поздоровался со мной и сразу заявил: "Это невероятно. Я нашел ее, но никто кроме тебя не сможет ей ничего объяснить". Я с трудом уговорила его присесть и выпить чего-нибудь. После глотка спиртного он разговорился. Оказывается, он десять лет переводил деньги на банковский счет матери, но та им ни разу не воспользовалась. Не сняла с него ни фунта! За десять лет этот счет изрядно вырос. Он сказал: "Бекки, тут какая-то тайна. У Веры не было своих денег. На что же они жили, пока Кейт училась в колледже?"
      - Это не правда! - закричала Кейт. - Он никогда не присылал нам денег! Мама говорила мне, что он оставил нас без гроша в кармане! Может быть, мама вообще не знала об этих деньгах? - ухватилась она за соломинку.
      - Все она прекрасно знала. Тебе известно, что банки регулярно высылают извещения своим клиентам. Но позволь мне закончить. Джеймс спросил:
      "Что за черт, на какие деньги они жили все это время?" И тут мне пришлось признаться, что твоя мать работала служанкой в богадельне, потратила на это все свое здоровье, но дала тебе возможность закончить колледж. Он был сражен наповал. Он спросил: "Так, значит, Кейт ничего не знала? Боже мой, Бекки, что же она должна была думать обо мне все эти годы? Мне позарез необходимо увидеться с ней и все объяснить". Я дала ему твой адрес, но предупредила, что ты могла уехать. Он ответил, что перешлет тебе письмо через адвокатскую контору - это, мол, даст полную гарантию, что ты его получишь. Я предупредила его, что ты не очень обрадуешься этому письму, и он уехал совершенно подавленный. В жизни не встречала более несчастного человека. Вот и все, Кейт, что я должна была тебе рассказать.
      Кейт закрыла лицо руками - больше ей ничего не оставалось... Наконец она подняла голову и измученно спросила:
      - Как мама могла пойти на это? Почему? Бекки задумчиво ответила:
      - Моя дорогая, я прекрасно знала твою мать. Она всегда была гордой и независимой. Легко осуждала, но трудно прощала. И она была помешана на тебе, Кейт. Она хотела, чтобы ты во всем зависела только от нее. Как и всем нам, ей была нужна любовь - но лишь твоя и больше ничья, Кейт.
      Кейт протяжно вздохнула.
      - Бедная мама... Я действительно любила ее и гордилась ею. У нее была тяжелая работа, и справлялась она с ней просто героически. - Она покачала головой. - Я по-прежнему чувствую свою вину перед ней, но теперь по другой причине.
      Бекки сочувственно смотрела на нее.
      - Ты очень преданная девочка, Кейт. Я хорошо понимаю, что ты сейчас испытываешь. Кейт встала.
      - Слишком много всего сразу, - пожаловалась она и пошла к двери. - Мне нужно проветриться и подумать...
      Бекки глянула в окно. На улице все еще хлестал Дождь.
      - Дорогая, ты промокнешь... - начала она, но Кейт уже не было в комнате.
      Она выскочила на дождь и без плаща побежала в гараж. Ей нужно было немедленно убраться отсюда, немедленно! В мозгу у нее что-то скреблось, но она усилием воли заставила себя успокоиться, села в машину и изо всех сил погнала ее по шоссе, не думая ни о чем, кроме вождения. В конце концов неумолчный скрип "дворников" и ослепительный свет фар встречных машин чуть не свели ее с ума. Она свернула на узкую проселочную дорогу, проехала по ней еще пару миль и выключила двигатель.
      Ее одеялом окутала тишина. Стекла машины запотели, и вскоре она оказалась оторванной от всего мира, напоминавшего о себе только стуком дождинок по крыше да отдаленным гулом, доносившимся со стороны шоссе...
      Она закрыла глаза, пытаясь осмыслить происшедшее. За какой-то час рухнули все ее представления о жизни, но до полного отчаяния довела мысль о том, что она безвозвратно потеряла Уилла. Она потеряла его и сделала это по собственной глупости. "Не повторяй ошибок своей матери", - сказала Бекки, а она именно это и сделала. Она отказалась от человека, который любил ее, и он ушел к другой.
      Вот они, твои высокие моральные принципы, гневно подумала она. Вот до чего они тебя довели! Ты оказалась не права, не права, не права! В бессильной злобе она заколотила кулаками по баранке. Она не сумела понять ни отца, ни мать, ни - страшнее всего - Уилла!
      Ее затрясло. Обогреватель был выключен, и у нее не попадал зуб на зуб. Ей до боли захотелось, чтобы Уилл оказался рядом, обнял ее за плечи, крепко прижал к себе и насмешливо улыбнулся уголком рта.
      Может, он позвонит, когда прочитает ее записку? Может, вернется? Заткнись, дура, злобно прошептала она. Конечно, он не вернется. Какому мужчине нужна девушка, которая строит из себя святошу? Она потеряла его, потеряла Уилла, и виной тому ее безнадежный идиотизм. Она болтала о правде, о честности и бросила ему в лицо смертельное оскорбление. Ей не вспомнить и половины того, что она ему наговорила.
      В этот момент она ненавидела себя и все, во что когда-либо верила. Сидя в одиноко притулившейся неведомо где маленькой машинке, она откинула голову и заскулила, как больное животное.
      Глава 11
      Три дня Кейт не отходила от телефона. У нее еще сохранились остатки надежды, что Уилл, получив ее письмо, по крайней мере известит об этом. Но проходил день за днем, а от него не было ни слова, и все надежды иссякли.
      Он не выходил у нее из головы. Она снова и снова перечитывала его записку. "Мне очень жаль, что я причинил тебе такое горе. Я желаю тебе всего самого лучшего". Слова, которые поразили ее тогда в самое сердце, теперь казались последним прощанием.
      Она знала, что ей пора возвращаться в Лондон и начинать новую жизнь, но все еще оставалась здесь, надеясь неизвестно на что. Мало ли что могло случиться с ее письмом: вдруг оно задержалось на почте? Она не допускала, что Уилл мог просто порвать его. Хотя он и очень рассердился - так же, как рассердилась она, когда сожгла письмо отца. Это было бы только справедливо, мрачно подумала она. Ох, как все перепуталось!
      Приближалась Пасха, и гостиница стала понемногу оживать. Для уборки в деревне наняли двух девушек. Мари и Жак то и дело мотались в ближайший городок за продуктами и загружали холодильник. Бекки с помощью Пьера понемногу возвращалась к руководству гостиницей и каждый день по несколько часов просиживала в конторе.
      На губах Кейт застыла натужная улыбка. Только так она могла скрыть от окружающих страшную тяжесть, которая наваливалась на нее каждое утро, заползала в грудь и оставалась там на весь день.
      Она нашла себе в доме и в саду несколько пустяковых дел, прекрасно зная, что это всего лишь предлог, чтобы подольше задержаться здесь.
      Доктор Луи звонил каждый вечер в перерыве между операциями, а в воскресенье увез Бекки на прогулку. Кейт приглашали присоединиться, но она тактично отказалась.
      Кейт пришлось освободить спальню - она понадобилась для приезжих, первую волну которых ожидали в субботу. Она собрала вещи и переселилась к Бекки в пристройку. Спала она на раскладушке в гостиной. Ночи стали теперь еще мучительнее, потому что надо было лежать тихо, не метаться, не ворочаться и не плакать в подушку, как она привыкла делать, оставаясь одна. Она несчастна по собственной глупости, и незачем понапрасну беспокоить Бекки.
      Она решила, что дальше так продолжаться не может. Надо что-то делать. Ей нужно выяснить все до конца. В среду произошло то, что привело ее в чувство. По почте пришел гибкий диск, которым пользовался Уилл. Когда Пьер сказал ей об этом, она жадно накинулась на конверт, но нашла в нем только визитную карточку Уилла с припиской от руки "Огромное спасибо". Она опустилась на стул. Вот и конец. Горький конец.
      С той же почтой пришло письмо от Эдварда. Очень сухо, очень вежливо он выражал надежду, что она хорошо провела каникулы, и просил ее по возвращении в Лондон срочно позвонить в контору, так как ему нужно обсудить с ней несколько важных дел.
      Возврат диска и письмо Эдварда не только прибавили ей решимости, но и дали предлог для отъезда.
      - Пожалуй, пора возвращаться в Лондон, - сказала она Бекки. Накопилась куча дел. Я должна продать квартиру, подыскать себе новую работу и побеспокоиться о жилье. К тому же надо повидаться с адвокатами.
      Они пили чай у Бекки в гостиной. Бекки выглядела воплощением здоровья: ее седые волосы сверкали, карие глаза блестели, как у молоденькой белочки.
      - Ну что ж, надо так надо. Не очень длинные получились у тебя каникулы - по обеим причинам...
      - Скорее, по второй, - не удержавшись, брякнула Кейт.
      Бекки зорко глянула на нее.
      - Уилл Рэйвен, верно?
      Кейт судорожно глотнула, но попыталась улыбнуться.
      - Не понимаю, что вы имеете в виду.
      - Прекрасно понимаешь, дорогая. Я знаю тебя двадцать пять лет и насквозь вижу все твои маленькие невинные обманы.
      Не скажи она этих роковых слов, Кейт еще могла бы притворяться, но тут слезы так и хлынули из ее глаз.
      - Не лучше ли все рассказать начистоту? - деловито предложила Бекки.
      Кейт кивнула и стиснула зубы.
      - Я сделала страшную глупость, вот и все. - Теперь, когда эта история закончилась (или почти закончилась), таиться не имело смысла. - Ну, когда он уехал, я написала ему записку. Я извинялась за то, что наговорила ему, и просила связаться со мной. Это было еще до того как вы рассказали мне о папе. Но я уже тогда знала, что люблю Уилла, и не могла дождаться, пока скажу ему, что была не права. Ночью я позвонила ему домой. А к телефону подошла его агент. Она давно охотилась за ним - даже сюда приезжала, пока он был здесь, и пыталась заманить его в свои сети. Он сказал, что она ему не нужна, но теперь...
      Кейт прервалась, чтобы вытереть глаза.
      - А теперь он рикошетом попал в ее объятия, если можно так выразиться? - закончила ее мысль Бекки.
      Кейт безмолвно кивнула.
      - И он не ответил на твое письмо?
      - Ни словечка, - всхлипнула Кейт. - И я боюсь позвонить снова - вдруг она еще там? Я бы умерла на месте...
      Бекки надолго задумалась, а потом сказала:
      - Думаю, тебе нужно набраться мужества и сделать еще одну попытку. В конце концов, если ты поговоришь с ним, тебе будет легче, даже если ты узнаешь самое худшее.
      - Наверно, вы правы, но я не знаю, хватит ли у меня сил, - сморкаясь, ответила Кейт. - Я ведь не очень смелая. Но как бы то ни было, Бекки, дорогая, я завтра утром уеду. - Она встала и осторожно обняла тетку. Спасибо за то, что вы так хорошо все поняли, - сказала она и стремительно вышла из комнаты, не желая смущать Бекки выражением благодарности.