- Ты, - предположил я и обвел рукой комнату, - спасибо тебе.
      - Нет, - возразил шут. Когда он помотал головой, его светлые волосы выбились из-под шапки, - но я помогал. Спасибо тебе, что умылся. Это делает мою заботу по уходу за тобой менее обременительной. Ты отвратительно храпишь.
      Я пропустил мимо ушей это замечание.
      - Ты вырос, - заметил я.
      - Да. И ты тоже. И ты был болен. И ты спал довольно долго. И теперь ты проснулся, вымылся и поел. Но все равно выглядишь ужасно. Но от тебя больше не пахнет. Сейчас уже вечер. Есть ли еще какие-нибудь очевидные факты, которые тебе хотелось бы отметить?
      - Ты мне снился. Не здесь.
      Он с сомнением посмотрел на меня:
      - Да? Как трогательно. Не могу сказать, что ты мне снился.
      - Я скучал по тебе, - сказал я и порадовался быстрой вспышке удивления на лице шута.
      - Как забавно. Может быть, именно поэтому ты столько раз сам изображал из себя шута?
      - Наверное. Сядь. Расскажи мне, что тут было без меня.
      - Я не могу. Меня ждет король Шрюд. Вернее, он меня не ждет, и именно поэтому я должен сейчас пойти к нему. Особенно если он не ждет тебя. - Он внезапно повернулся, чтобы идти. Шут выскочил за дверь, потом быстро заглянул в комнату. Он поднял руку в необыкновенно длинном рукаве, на котором были нашиты серебряные колокольчики и позвенел ими. - До свидания, Фитц. Постарайся вести себя получше и береги себя. - Дверь бесшумно закрылась.
      Я остался один. Я налил себе еще одну чашку чая и пригубил ее. Дверь моя снова открылась. Я поднял глаза, ожидая, что это шут. В комнату заглянула Лейси и провозгласила:
      - О-о, он проснулся! - И потом спросила более строгим тоном: - Почему ты не сказал, как устал? Я чуть до смерти не испугалась, когда ты проспал так весь день. - Она не стала ждать, когда ее пригласят, и хлопотливо вошла в комнату. В руках у нее были чистые простыни и одеяла. По пятам за ней шла леди Пейшенс.
      - О-о, он проснулся, - сообщила она Лейси, как будто та сомневалась в этом. Они не обратили внимания на то, что я встречал их в ночной рубашке и был весьма этим смущен. Леди Пейшенс уселась на мою кровать, а Лейси стала хлопотать в комнате, приводя ее в порядок. Не так уж много дел было в моей полупустой комнате, но она сложила грязные тарелки, поворошила дрова в камине и поцокала языком при виде грязной воды для умывания и разбросанной одежды. Я стоял у камина, пока она перестилала постель, собирала мою грязную одежду и перекидывала ее через руку, недовольно втянув носом воздух, после чего оглядела комнату и выплыла из нее вместе со своей добычей.
      - Я собирался прибраться, - смущенно пробормотал я, но леди Пейшенс, казалось, этого не расслышала. Она царственным жестом указала на кровать. Я неохотно залез в нее. Не думаю, что я когда-нибудь еще чувствовал себя так неловко. Она усилила это чувство тем, что наклонилась и подоткнула мое одеяло.
      - Что касается Молли, - провозгласила она внезапно, - твое поведение в ту ночь было ужасным. Ты воспользовался своей слабостью, чтобы заманить ее к себе в комнату. И окончательно расстроил ее своими обвинениями. Больше я этого не допущу. Если бы ты не был таким больным, я была бы в ярости. А сейчас я серьезно разочарованна. Просто слов нет, как ты обманул бедную девушку и притащил ее сюда. Так что я просто скажу, что больше этому не бывать. Ты должен вести себя с ней благородно во всех отношениях.
      Простое недоразумение между Молли и мной внезапно стало серьезным прегрешением.
      - Произошла ошибка. - Я старался говорить убедительно и спокойно. Молли и мне надо разобраться со всем этим. Просто поговорить наедине. Уверяю вас, это совсем не то, что вы думаете.
      - Не забывай, кто ты такой. Сын принца не...
      - Фитц, - твердо напомнил я ей, - я Фитц Чивэл. Бастард Чивэла. Пейшенс казалась потрясенной. Я снова почувствовал, как сильно я изменился с тех пор, как покинул Баккип. Я уже больше не был мальчиком, за которым она могла присматривать, время от времени наставляя на путь истинный. Ей придется увидеть меня таким, каким я был на самом деле. Тем не менее я попытался смягчить мой тон, заметив: - Незаконный сын Чивэла, моя леди. Только бастард вашего мужа.
      Она сидела в ногах моей кровати и смотрела на меня. Взгляд ее газельих глаз был прямым, и она не отводила их в сторону. Сквозь ее легкомыслие и безалаберность я разглядел душу, способную испытывать всепоглощающее горе и более сильную боль, чем я когда-либо подозревал.
      - Неужели ты думаешь, что я моту хоть на секунду забыть об этом? спросила она тихо.
      Слова застряли у меня в горле. Возвращение Лейси спасло меня. Она привела с собой двоих слуг и парочку маленьких мальчиков. Они унесли грязную воду из умывальника и тарелки, а Лейси поставила на стол поднос с маленькими пирожными и еще две чашки и отмерила новую порцию трав, чтобы заварить чай. Пейшенс и я молчали, пока слуги не вышли из комнаты. Лейси заварила чай, наполнила всем чашки и уселась со своими вечными кружевами.
      - Именно из-за того, кто ты есть, это больше чем просто недоразумение. - Пейшенс вернулась к теме разговора, как будто я никогда не прерывал ее. Если бы ты был просто помощником Федврена или конюхом, то мог бы свободно ухаживать и жениться на ком хочешь. Но это не так, Фитц Чивэл Видящий. В тебе течет королевская кровь. Даже бастард, - она слегка споткнулась на этом слове, - даже бастард этой линии должен иметь в виду определенные обычаи и соблюдать известную осторожность. Оцени свое положение в королевской семье. Для женитьбы тебе нужно разрешение короля. Ты, конечно же, знаешь об этом. Простая учтивость по отношению к королю Шрюду требует, чтобы ты сообщил ему о своем намерении ухаживать за женщиной, с тем чтобы он мог все взвесить и сказать тебе, доволен он или нет. Подходящее ли время для твоей свадьбы? Пойдет ли это на пользу трону? Приемлемая ли это партия, или она может вызвать скандал? Не помешает ли женитьба выполнению твоих обязанностей? Не вызывает ли возражений родословная леди? Хочет ли король, чтобы ты имел детей?
      С каждым новым вопросом потрясение мое росло. Я лежал, откинувшись на подушки, и смотрел на драпировку кровати. Я, собственно, и не начинал ухаживать за Молли. От детской дружбы мы перешли к более глубоким товарищеским отношениям. Я знал, чего хочет мое сердце, но никогда не обдумывал это. Пейшенс легко читала на моем лице.
      - Помни также, Фитц Чивэл, что ты уже принес клятву другому. Твоя жизнь уже принадлежит твоему королю. Что бы ты предложил Молли, если бы женился на ней? Его объедки? Те клочки времени, которые у тебя останутся после выполнения его поручений? У человека, чей долг - служить королю, остается мало времени на что-то другое, - слезы внезапно выступили у нее на глазах. - Некоторые женщины согласны принять то, что мужчина может им предложить, и удовлетвориться этим. Другим этого недостаточно. И не может быть достаточно. Ты должен... - она запнулась, и казалось, что слова вырвались против ее воли, - ты должен это обдумать. На одну лошадь не наденешь два седла, как бы она ни хотела... - ее голос затих на этих последних словах. Она закрыла глаза, словно от боли. Потом вздохнула и быстро продолжала, как будто и не останавливалась: - И еще одна вещь, Фитц Чивэл. У Молли есть - или были - хорошие перспективы. У нее есть ремесло, и она хорошо им владеет. Думаю, что со временем она сможет обзавестись собственным делом. А ты? Что принесешь ей ты? Ты красиво пишешь, но не можешь сказать, что полностью освоил искусство писца. Ты неплохой конюх, да, но не этим ты зарабатываешь на хлеб. Ты бастард принца. Ты живешь в замке, ты сыт и ты одет. У тебя нет твердого положения. Может быть, эта комната подходит для одного человека. Но неужели ты хочешь жить здесь с Молли? Или ты серьезно думаешь, что король разрешит тебе оставить Баккип? А если и разрешит, что тогда? Ты будешь жить со своей женой, есть хлеб, который она заработает своими руками, и ничего не делать? Или удовольствуешься тем, что изучишь ее ремесло и станешь ее помощником?
      Она наконец замолчала. Она не ждала от меня ответа на ее вопросы. Я и не пытался ответить. Она вздохнула и подытожила сказанное:
      - Ты вел себя как легкомысленный мальчишка. Я знаю, что ты не хотел ничего плохого, и мы должны проследить, чтобы ничего плохого и не получилось. Особенно для Молли. Ты вырос среди сплетен и интриг королевского двора. Она - нет. Позволишь ли ты, чтобы о ней говорили как о твоей любовнице или, того хуже, местной шлюхе? Много лет Баккип был чисто мужским двором. Королева Дизайер была... королевой, но она не держала собственного двора, как некогда королева Констанция. Теперь в Баккипе снова есть королева. Все уже изменилось, как ты скоро обнаружишь. Если ты действительно надеешься сделать Молли своей женой, ее следует шаг за шагом вводить в этот мир. А иначе она будет чувствовать себя отверженной среди вежливо кивающих людей. Я говорю с тобой откровенно, Фитц Чивэл. Не для того, чтобы причинить тебе боль. Лучше я сейчас буду жестока с тобой, чем потом Молли будет обречена на жизнь среди пренебрежения и жестокости, - она говорила спокойно, не отрывая глаз от моего лица.
      Пейшенс ждала, пока я безнадежно не спросил:
      - Что я должен делать?
      На мгновение она опустила глаза, потом снова встретила мой взгляд:
      - Сейчас ничего. Я имею в виду именно это. Я сделала Молли одной из своих служанок. Я, как могу, учу ее придворным обычаям. Она оказалась способной ученицей и чудесной учительницей для меня в отношении трав и разнообразных ароматов. Я настояла на том, чтобы Федврен учил ее грамоте, она очень этого хотела. Но сейчас ничего, кроме этого, не должно происходить. Она должна быть принята придворными дамами как одна из моих леди - не жена бастарда. Через некоторое время ты сможешь начать встречаться с ней. Но сейчас тебе не подобает видеться с ней наедине и даже вообще пытаться увидеть ее.
      - Но я должен поговорить с ней. Только один раз, очень быстро, и после этого, обещаю, я буду следовать тому, что вы сказали. Она думает, что я намеренно обманул ее, Пейшенс. Она думает, что я был пьян прошлой ночью. Я должен объяснить...
      Но Пейшенс начала качать головой еще до того, как первые слова слетели с моих губ, и продолжала до тех пор, пока я не запнулся и не замолчал.
      - Уже возникли кое-какие слухи, когда она пришла сюда и искала тебя. По крайней мере, так говорили. Я опровергла их, уверяя всех, что Молли пришла ко мне, потому что у нее были затруднения, а ее мать была камеристкой леди Хизер при дворе королевы Констанции. Это правда, так что Молли имела право искать меня - ведь леди Хизер была моим другом, когда я впервые приехала в Баккип.
      - Вы знали мать Молли? - спросил я с любопытством.
      - На самом деле нет. Она ушла, выйдя замуж за свечника, еще до того, как я появилась в Баккипе. Но я действительно знала леди Хизер, и она была добра ко мне, - она отвела мой вопрос.
      - Но разве я не мог бы прийти в ваши комнаты, и поговорить там с ней наедине, и...
      - Я не дам повода для скандала! - заявила она твердо. - Фитц, у тебя есть враги при дворе. Я не позволю, чтобы они, желая причинить тебе боль, как-то навредили Молли. Вот. Теперь, наконец, я высказалась достаточно ясно?
      Она откровенно и просто говорила о тех вещах, о которых, как я считал, она ничего не знает. Что ей было известно о моих врагах? Может быть, она считает, что это просто обычные дворцовые дрязги, - хотя при дворе и этого было бы вполне достаточно? Я думал о Регале, о его изворотливости и о том, как он может тихо поговорить со своими прихлебателями на празднике, и все будут ухмыляться и шепотом комментировать критические замечания принца. Я думал, что мне следует убить его.
      - По тому, как ты выпятил челюсть, я вижу, что ты понял. - Пейшенс встала, поставив чашку на стол. - Лейси, я думаю, теперь Фитц Чивэл должен отдохнуть.
      - Пожалуйста, по крайней мере скажите ей, чтобы она на меня не сердилась. Скажите, что я не был пьяным прошлой ночью. Скажите, что я не хотел обманывать ее или причинить ей какой-то вред.
      - Ничего этого я не скажу! И ты тоже, Лейси. Не думай, что я не вижу, как ты подмигиваешь. Я настаиваю, чтобы вы соблюдали приличия, вы оба. Запомни это, Фитц Чивэл. Ты не знаешь Молли. Она не знает тебя. Вот как это должно быть. Теперь пойдем, Лейси. Фитц Чивэл, я жду, что за сегодняшнюю ночь ты отдохнешь.
      Они ушли. Я тщетно пытался перехватить взгляд Лейси и заручиться ее поддержкой. Дверь за ними закрылась, и я снова откинулся на подушки. Я пытался запретить себе восставать против запретов Пейшенс. Как бы это ни было неприятно, она была права. Я мог только надеяться, что Молли мое поведение покажется скорее легкомысленным, чем подлым. Я встал с кровати и подошел к камину помешать угли. Потом я сел и оглядел свою комнату. После месяцев, проведенных в Горном Королевстве, она казалась довольно мрачной. Единственным украшением, если так можно его назвать, был пыльный гобелен, на котором король Вайздом приветствовал Элдерлингов. Я получил его вместе с комнатой, так же как и кедровый сундук в ногах моей кровати, и теперь окинул его критическим взглядом. Он был старым и в нескольких местах поеденным молью. Но я понимал, почему этот гобелен был "изгнан" сюда. Когда я был младше, он являлся мне в кошмарах. Он был выткан в старом стиле, поэтому король Вайздом выглядел странно растянутым, в то время как у Элдерлингов не было сходства ни с одним существом, когда-либо виденным мною. На их торчащих плечах было что-то, напоминающее крылья. А может быть, имелось в виду окружающее их сияние. Я наклонился поближе, чтобы рассмотреть их.
      Потом я задремал и проснулся от сквозняка, холодившего мне плечо. Тайная дверь у камина, которая вела во владения Чейда, была приглашающе открыта. Я медленно встал, потянулся и стал подниматься по каменным ступеням. Так же я шел в первый раз, давным-давно, как и теперь, в одной ночной рубашке. Я шел тогда следом за пугающим стариком с рябым лицом и глазами, острыми и блестящими, как у ворона. Он предложил научить меня убивать людей. Он также предложил, хотя и не произнес этого, стать моим другом. Оба предложения я принял.
      Каменные ступеньки были холодными. Здесь по-прежнему были паутина, пыль и сажа под укрепленными на стенах факелами, как и раньше, эту лестницу и жилище Чейда не убирали. Все выглядело таким же, как и прежде. В одном конце комнаты был очаг, на голом каменном полу стоял необъятный стол. На столе царил обычный беспорядок. Ступки и пестики, липкие тарелки с мясными остатками для Слинка, горшки с сушеными травами, таблицы и свитки, ложки, щипцы и почерневший котелок, от которого все еще шел вонючий дым.
      Но Чейда здесь не было. Нет, он был в другом конце комнаты, и его кресло с толстыми подушками располагалось перед танцующим огнем камина. Ковры устилали пол, один поверх другого, и на столе, украшенном изящной резьбой, стояли стеклянная миска с осенними яблоками и графин вина. Чейд торчал в кресле, как свеча в подсвечнике. В руках у него был полураскрытый свиток, который он поворачивал к свету по мере прочтения. Мне это показалось или теперь он держит свиток дальше от своего носа, чем раньше, а его худые руки высохли еще больше? Я подумал, постарел ли он за те месяцы, что меня не было, или я просто не замечал этого раньше? Его серый шерстяной халат выглядел таким же поношенным, как прежде, длинные волосы ниспадали ему на плечи и, казалось, были того же цвета, что и халат. Как всегда, я стоял молча, ожидая, что он соизволит поднять глаза и заметить мое присутствие. Кое-что изменилось, но кое-что нет. Он наконец опустил свиток и посмотрел в мою сторону. Несмотря на шрамы, испещрявшие его лицо и руки, королевская кровь в нем была почти так же очевидна, как и во мне. Я мог бы вспомнить, что он мой двоюродный дедушка, но наше родство ученика и учителя было ближе любой кровной связи. Он оглядел меня. Я бессознательно выпрямился под его критическим взглядом. Голос его был серьезным, когда он приказал:
      - Выйди на свет, мальчик.
      Я послушно сделал несколько шагов и остановился. Он изучал меня так же внимательно, как свиток.
      - Если бы мы были низкими предателями, ты и я, мы могли бы постараться, чтобы люди отметили твое сходство с Чивэлом. Я мог бы научить тебя стоять так, как стоял он. Походка твоя уже похожа на походку принца. Я мог бы показать тебе, как добавить морщин твоему лицу, чтобы заставить тебя казаться старше. Ты почти одного с ним роста. Ты мог бы научиться его особым словечкам и тому, как он смеялся. Потихоньку мы могли бы собрать силы - осторожно, так, что никто даже не понял бы, что происходит. И в один прекрасный день мы могли бы выступить и захватить власть.
      Я медленно покачал головой. Потом мы оба улыбнулись, я подошел и сел на камни очага у его ног. Огонь приятно согревал мою спину.
      - Полагаю, это моя работа. - Он вздохнул и сделал глоток вина. - Мне приходится думать о таких вещах, потому что я знаю, как другие будут думать об этом. Однажды, раньше или позже, какой-нибудь мелкий лорд решит, что это хорошая идея, и придет к тебе с ней. Подожди и увидишь, прав я или нет.
      - Разрази меня гром, если это произойдет! С меня хватит интриг, Чейд. Эта игра оплачивается не так хорошо, как я надеялся.
      - Ты не так уж плох, учитывая руку, с которой имел дело. Ты выжил. Он смотрел мимо меня в огонь. Вопрос, повисший между нами, был почти осязаем. Почему король Шрюд выдал принцу Регалу, что я был обученным убийцей? Почему он поставил меня в положение, в котором я должен был докладывать и принимать приказы от человека, который хотел бы видеть меня мертвым? Может быть, он продал меня Регалу, чтобы отвлечь его от других планов? Если я был жертвенной пешкой, то остаюсь ли и теперь отвлекающей наживкой для младшего принца? Я думаю, что даже Чейд не мог бы ответить на все эти вопросы, а задать их было бы чернейшим предательством того, в чем мы оба поклялись. Быть людьми короля. Мы оба давно отдали наши мысли в собственность Шрюду для защиты королевской семьи. Не наше дело спрашивать, как он хочет использовать нас. Этот путь вел к измене.
      Так что Чейд взял графин с вином и налил мне стакан. Некоторое время мы обсуждали вещи, которые не имели значения ни для кого, кроме нас, и были тем более драгоценными. Я расспрашивал его о Слинке-ласке, а он выразил сочувствие по поводу смерти Ноузи. Он задал один или два вопроса, по которым я понял, что Чейд осведомлен обо всем, что я докладывал Верити, и, кроме того, знает массу конюшенных сплетен. Он рассказал мне о слухах и пересудах между слугами замка и о всех важных событиях, происшедших в мое отсутствие. Но когда я спросил Чейда, что он думает о Кетриккен, нашей будущей королеве, лицо его стало серьезным.
      - Перед ней трудная дорога. Она прибыла в замок, чтобы быть королевой, и она является и в то же время не является ею. Она приехала в тяжелые времена, когда королевству угрожают извне пират, а изнутри назревает бунт. Она и не подозревала, что окажется при дворе, который не отвечает ее представлениям о королевской власти. Ей досаждают праздниками и балами, даваемыми в ее честь. Она привыкла жить среди своего народа, ухаживать за своими садами, работать на ткацком станке и в кузнице, разрешать споры и жертвовать собой, чтобы облегчить жизнь своим людям. Здесь она видит, что ее общество состоит исключительно из знатных, привилегированных, богатых. Она не получает удовольствия от вина и экзотической пищи, демонстрации дорогих тканей и драгоценностей - всего, что является целью этих сборищ. И поэтому она не "выглядит". Она по-своему красивая женщина. Но она слишком крупная, слишком светлая и слишком мускулистая по сравнению с женщинами Баккипа. Она как боевая лошадь, поставленная в один ряд с охотничьими. Справится ли она с этим? У нее прекрасное сердце, но я не знаю, будет ли этого достаточно для такой задачи, мальчик. По правде говоря, я жалею ее. Ты знаешь, она приехала одна. Те немногие, кто сопровождал ее, давно вернулись в горы. Она здесь одна, совсем одна. Не считая тех, кто ищет ее расположения.
      - А Верити? - огорченно спросил я. - Он ничего не делает для того, чтобы скрасить это одиночество и обучить ее нашим обычаям?
      - У Верити мало для этого времени, - откровенно сказал Чейд, - он пытался объяснить это королю Шрюду еще до того, как свадьба была устроена, но мы к нему не прислушались. Король Шрюд и я были ослеплены политическими выгодами, которые надеялись получить. Я забыл, что после свадьбы при дворе окажется живая женщина. Верити очень занят. Если бы они были просто мужчина и женщина и у них было бы время, я думаю, они в самом деле полюбили бы друг друга. Но здесь и сейчас они должны приложить все свои усилия к тому, чтобы хорошо выглядеть. Скоро народ потребует наследника. У них нет времени узнать друг друга, не говоря уже о любви. - По-видимому, он увидел тень боли на моем лице, потому что добавил: - Так всегда было в королевских семьях, мальчик. Чивэл и Пейшенс были исключением. И они купили свое счастье ценой отказа от трона. Это было неслыханно, чтобы будущий король женился по любви. Я уверен, ты множество раз слышал, какая это была глупость. И меня всегда интересовало, было ли это ему безразлично. Этот поступок ему многого стоил, - тихо сказал Чейд, - я не думаю, что он сожалел о своем решении. Но он был будущий король. У тебя нет этой свободы.
      Вот оно. Я подозревал, что он знает все, и бесполезно было надеяться на его молчание. Я почувствовал, как краска медленно заливает мое лицо.
      - Молли.
      Он кивнул:
      - Одно дело, когда это было внизу, в городе, и ты был еще мальчиком. Тогда на это можно было не обращать внимания. Но теперь в тебе видят мужчину. Когда она пришла сюда, спрашивая о тебе, языки начали работать, а люди размышлять. Пейшенс очень быстро заглушила пересуды и овладела ситуацией. Я бы не стал оставлять эту женщину в замке, если бы это было предоставлено мне, но Пейшенс справилась с этим достаточно хорошо.
      - Эту женщину... - повторил я, уязвленный. Если бы он сказал "эту шлюху", это не могло бы задеть меня сильнее. - Чейд, ты неправильно судишь о ней. И обо мне. Это началось как дружба, очень давно. И если кто-то и был виноват в том... как все обернулось, то это я, не Молли. Я всегда думал, что друзья, которых я завел в городе, и время, которое я провожу с ними, принадлежат мне... - Я запнулся и замолчал, осознав глупость сказанного.
      - Ты думаешь, мы можем жить двойной жизнью? - голос Чейда был тихим, но твердым. - Мы принадлежим королю, мальчик. Мы люди короля. Наши жизни принадлежат ему. Каждое мгновение каждого дня, во сне или наяву. У тебя нет времени для того, чтобы жить собственными интересами, для себя. Только для него.
      Я слегка повернулся и посмотрел в огонь. Я обдумал все, что знаю о Чейде. Я встретил его здесь, в этих изолированных комнатах. Я никогда не видел его где-нибудь в другом месте Баккипа. Никто не называл мне его имени. Иногда, переодетый, он путешествовал в качестве леди Тайм. Однажды мы вместе скакали целую ночь, спеша увидеть первое "перековывание" в Кузнице. Но даже это было по приказу короля. Что было у Чейда для жизни? Комната, хорошее вино, еда и общество ласки. Он был старшим братом Шрюда. Если бы он не был бастардом, то получил бы трон. Была ли его жизнь тенью моей - в будущем?
      - Нет.
      Я не говорил ни слова, но, когда посмотрел в лицо Чейда, понял, что он угадал мои мысли.
      - Я сам выбрал эту жизнь, мальчик. После того как это проклятое зелье взорвалось и покрыло меня шрамами. Я был когда-то красивым. И тщеславным, почти таким же тщеславным, как Регал. Когда взрыв обезобразил мое лицо, я хотел умереть. Многие месяцы я не выходил из своих комнат. Когда я наконец вышел, то был переодет. Не леди Тайм, нет, тогда еще нет. Но мои руки и лицо были закрыты. Я покинул Баккип. Надолго. А когда вернулся, красивый молодой человек, которым я был, умер. Я обнаружил, что теперь, когда я умер, я более полезен для семьи. В этой истории еще много чего есть, мальчик. Но знай, что я сам выбрал свою жизнь. Это не Шрюд вынудил меня к этому. Я сделал это сам. Твое будущее может быть другим. Но не воображай, что ты можешь им распоряжаться.
      - Вот почему о вас знали Чивэл и Верити, а Регал нет?
      Чейд странно улыбнулся:
      - Я был чем-то вроде доброго неродного дядюшки для двух старших мальчиков, если ты можешь в это поверить. В некотором роде я присматривал за ними. Но с тех пор как я был обезображен, я стал отстраняться даже от них. Регал никогда не знал меня. Его мать испытывала ужас перед оспой. Я думаю, что она верила во все эти легенды о Рябом Человеке, - предвестнике болезней и горя. По этой причине люди, непохожие на других, вызывали у нее почти суеверный страх. Это видно по реакции Регала на шута. Она никогда бы не стала держать служанку с кривыми ногами или слугу без пальца. Вот. Вернувшись, я не был представлен леди и ребенку, которого она родила. Когда Чивэл стал наследником Шрюда, помимо прочих вещей его познакомили со мной. Я был потрясен, обнаружив, что он помнил меня и скучал обо мне. Он привел Верити повидаться со мной в тот вечер. Мне пришлось выбранить его за это. Трудно было заставить их понять, что они не могут приходить ко мне всегда, когда захотят. Ох уж эти мальчики... - Он покачал головой и улыбнулся своим воспоминаниям. Я не мог объяснить укол ревности, который ощутил, и снова перевел разговор на себя:
      - Что, ты думаешь, я должен делать?
      Чейд поджал губы, прихлебнул вина и задумался:
      - На данный момент Пейшенс дала тебе хороший совет. Не обращай внимания на Молли или избегай ее, но не слишком подчеркивай это. Веди себя с ней, как будто она новая судомойка: вежливо, но не фамильярно. Не ищи встречи с ней. Посвяти свое время будущей королеве. Верити будет рад, если ты развлечешь ее. А если ты намерен получить разрешение на брак с Молли, будущая королева станет твоей могущественной союзницей. Развлекая Кетриккен, в то же время следи за ней. Не забывай, что есть люди, в чьи интересы не входит появление наследника Верити. Те самые люди, которые не будут в восторге, если у тебя появятся дети. Так что будь осторожным и бдительным. Будь настороже.
      - Это все? - растерялся я.
      - Нет. Отдохни. Ведь это мертвым корнем угостил тебя Регал? - Я кивнул, и он, прищурившись, покачал головой. Потом прямо посмотрел мне в лицо: - Ты молод. Может быть, ты сможешь почти полностью поправиться. Я видел одного человека, который выжил, но он трясся остаток своей жизни. Я все еще вижу у тебя мелкие признаки этого. Это не будет особенно заметно только для тех, кто тебя хорошо знает. Но не перетруждайся. С усталостью придет дрожь и помутнение в глазах. Сделай что-нибудь через силу - и у тебя начнется припадок. Ты же не хочешь, чтобы кто-то узнал о твоей слабости? Лучше всего так строить свою жизнь, чтобы эта слабость никогда больше не давала о себе знать.
      - Вот почему в чае была эльфовая кора? - спросил я безо всякой надобности.
      Он вскинул брови:
      - В чае?
      - Может быть, это дело рук шута? Когда я проснулся, у меня в комнате была еда и чай...
      - А если бы это было делом рук Регала?
      Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять:
      - Я был бы отравлен.
      - Но ты не был. На этот раз. Нет, чай приготовил не я и не шут. Это была Лейси. Шут нашел тебя, и что-то подтолкнуло его рассказать Пейшенс. Пока та охала и ахала, Лейси тихо всем распорядилась. Я думаю, что в глубине души она считает тебя таким же легкомысленным, как ее хозяйка. Дай ей малейшую щель - и она влезет в нее и организует твою жизнь. Какими бы прекрасными ни были ее намерения, ты не можешь этого допустить, Фитц. Убийце нужна свобода. Достань замок для своей двери.
      - Фитц? - удивился я вслух.
      - Это твое имя. Фитц Чивэл. И поскольку, по-видимому, оно перестало раздражать тебя, я буду им пользоваться. "Мальчик" начал мне надоедать.
      Я кивнул. Мы стали говорить о других вещах. До утра оставалось около часа, когда я покинул его лишенные окон комнаты и вернулся в свою собственную. Я лег в постель, но сон не шел ко мне. Я всегда подавлял скрытую ярость, которую чувствовал, думая о своем положении при дворе. Теперь она тлела во мне, не давая отдыха. Я сбросил одеяло, натянул на себя одежду, которая стала мне мала, вышел из замка и пошел вниз, в Баккип.
      Свежий ветер с моря дохнул мне в лицо сырым холодом, как мокрая пощечина. Я покрепче завернулся в плащ и натянул капюшон. Я быстро шел по крутой дороге вниз, в город, избегая обледеневших мест. Я пытался не думать, но обнаружил, что быстрые удары крови разогревают скорее мою ярость, чем плоть. Мысли мои танцевали, как лошадь на натянутых поводьях.
      Когда я впервые пришел в Баккип, это был оживленный грязный городок. За последние десять лет он вырос и стал выглядеть куда приличнее, но прежние времена оставили на нем свою печать. Город цеплялся за скалы, а там, где они переходили в каменистые пляжи, дома строились на доках и молах. Прекрасная глубокая якорная стоянка, укрытая под Баккипом, привлекала торговые суда со всего света. Дальше к северу, где в море впадала Оленья река, берега были более мягкими, и широкая река могла нести торговые баржи далеко в глубь страны, к Внутренним Герцогствам. Ближайшая к устью реки местность часто затапливалась, и якорные стоянки были непредсказуемы, потому что высота воды в реке все время менялась. Так что жители Баккипа жили все вместе на крутых скалах над гаванью, как птицы на Яичных скалах. Из-за этого плохо вымощенные улицы были узкими и круто спускались к воде. Дома, лавки и трактиры жались к скалам, чтобы уберечься от ветра. Выше на скалах самые престижные дома и наиболее доходные предприятия были деревянными, а их фундаменты были вырублены в камне самих скал. Но эти районы я знал мало. Ребенком мне приходилось играть и бегать среди лавок и моряцких трактиров, стоявших почти в воде.
      К тому времени, как я вошел в нижний район города, я с горькой иронией думал, что для нас обоих - для Молли и для меня - было бы лучше, если бы мы вообще никогда не подружились. Я бросил тень на ее репутацию, и если не перестану оказывать ей внимание, она, по всей видимости, станет подходящей мишенью для злобы Регала. Что до меня, то прежняя боль была просто царапиной в сравнении с теперешней раной. Я знал, что она считает меня предателем. Очнувшись от своих мрачных мыслей, я понял, что подлые ноги занесли меня к самым дверям ее лавки.