Заполучив в свой лагерь Саманту, Брайс мог рассчитывать, что не за горами тот миг, когда он завладеет "Старз-энд-Барз". А теперь вот еще и Уилл уйдет, собственно говоря, уже ушел. Джей Ди видел, как брат выехал со двора на стареньком пикапе Такера с надписью "Мировой комбайн". Джей Ди всегда ждал, что Уилл наплюет на свой долг перед землей отцов и отправится на поиски более легкой жизни. И вот этот день настал, а он не испытывал ни облегчения, ни торжества, лишь пустоту в самой глубине души, В нем снова заговорило застарелое чувство вины.
      Они были семьей, и в этом плане на них налагались строгие обязательства. Но Джей Ди относился к Уиллу скорее как к наемному работнику, а не как к брату. Уже по одной этой причине он не имел права осуждать Уилла за его склонность к выпивке, к отлыниванию от работы, к растранжириванию денег или даже за проигрыш, за то, что Уилл разбил пикап, - и все эти обстоятельства приводили Уилла на все тот же замкнутый, порочный круг пьянства.
      Мэри Ли считала, что Уилл нуждается в помощи, что его пьянство вышло из-под контроля. Джей Ди же рассматривал это как просто досадное обстоятельство. Здесь у них грубая страна, где живут грубые люди. Пристрастие к спиртному было составной частью ковбойского образа жизни. Слишком значительной и слишком распространенной. Алкоголизм был страшной проблемой фермерской культуры. Стрессы, одиночество, кодекс чести - все играло свою роль: Джей Ди уже и счесть не мог, сколько раз видел Уилла вдребезги пьяным, но все, что он при этом предпринимал, так это орал на парня, чтобы тот не водил машину в таком состоянии и не опаздывал на работу.
      Необходимость отвлечься от проклятых вопросов привела Джея Ди в его любимое место - пруд в излучине Маленькой Змейки, - куда можно было приехать без риска наткнуться на полдюжины городских придурков в ковбойских жилетах от Орвиса и любителей рыбалки с навороченными спиннингами. Но в этот раз Рафферти не повезло: еще издали он увидел стоявший на берегу красный "бронко". Хозяина автомобиля поблизости видно не было.
      Подъехав к краю мелководной заводи, Джей Ди стал понуждать кобылку вступить в воду. Та, выгнув шею, принялась принюхиваться к воде, широко раздувая ноздри. Джей Ди тихим голосом успокаивал и уговаривал ее, слегка сжимая при этом ногами ее бока. Лошадь, приподняв переднюю ногу, нерешительно, обрызгав себя, вступила в воду, после чего осторожно двинулась вперед, всем своим видом давая Рафферти понять, что она не в восторге от его идеи, но полностью доверяется Джею Ди.
      Как только лошадь зашла достаточно глубоко и успокоилась настолько, что начала поводить мордой во все стороны, проверяя окружающую обстановку, Рафферти достал из привязанного к седлу мешка составные части спиннинга. Кобыла с любопытством оглянулась на Джея Ди, но стояла спокойно, пока тот собирал удилище.
      Джей Ди тоже успокоился. Мысли его очистились, стоило только поймать ритм ведущей леску рыбы. Солнце стало припекать, обжигая спину. Ручей что-то нашептывал и журчал, неся свои воды в реку Йеллоустон. Воздух был наполнен пьянящим сладким запахом луговых трав и резким запахом речной тины. Лиственницы и тополя шумели трепещущими на легком ветру листочками. Леска со свистом разматывалась, когда Рафферти, размахнувшись, забрасывал ее, и с щелканьем наматывалась на катушку при сматывании.
      Клева не было. Джей Ди смотал спиннинг и направил лошадь на противоположный берег. Она вышла на сушу и прошла по берегу ярдов шестьдесят вниз по течению. Когда же Рафферти снова направил ее в воду, она вступила в ручей уже без малейшего колебания. Джей Ди похлопал кобылку по шее и сказал несколько ласковых слов. Потом достал спиннинг и принялся за рыбалку. Так прошел час. Но в этой заводи так и не было ни одной поклевки, и они спустились ниже, к другой, и к следующей, переходя с берега на берег, иногда шагая прямо по отмелям. Джей Ди решил все же снова попытать счастья в той заводи, возле которой стоял "бронко", пока на берегу кто-нибудь не появится, и тогда они смогут отправиться домой.
      Подъехав ближе, Рафферти узнал пикап. На левой дверце машины красовалась надпись: "МИЛЛЕР ДАГТЕРПОНТ. ЭСКВАЙР. АДВОКАТ. ТОРГОВЕЦ АНТИКВАРИАТОМ". Затащить Миллера в горы на поиск грибов можно было лишь в том случае, если эти грибы были из чистого золота. Даггерпонт был рыбаком, но никаких признаков присутствия адвоката на берегу Маленькой Змейки не наблюдалось.
      Джей Ди нахмурился, озабоченный не столько отсутствием Миллера, сколько размышлениями о его мошенничествах. Мысли о Даггерпонте напомнили о земле, унаследованной Мэри Ли, что, в свою очередь, заставило вспомнить и о ней самой. Не самым лестным образом для последней.
      Рафферти забросил леску на край образовавшейся в изгибе ручья заводи. За долгие годы вода в этом месте размыла часть берега, и образовалась довольно глубокая яма, заполнявшаяся водой каждую весну и во время сильных дождей. По краям заводь густо заросла камышом и рогозой.
      Неловко брошенная леска запуталась в этих зароет Джей Ди хлопнул ладонью о колено и выругался. Задумавшись о Мэри Ли, он утратил сосредоточенность. Рафферти резко дернул леску, надеясь, что сможет вытащить без особых проблем. Не получилось. Тогда он попытался смотать ее медленно, но преуспел лишь в том, что еще больше затянул леску вокруг пучка камышей. Джей направил лошадь к противоположному берегу и, выбравшись на него, соскочил с седла. С поводьями в одной руке и леской в другой Джей Ди двинулся к заводи, держа кобылку на расстоянии, достаточном для того, чтобы она уверенно чувствовала дно у себя под копытами.
      Рафферти решил попытаться освободить проклял леску из зарослей и не порвать ее при этом. Но ему хотелось, чтобы лошадь ступала на дно заводи. Оно здесь было мягким и илистым, и кобылка вполне могла испугаться слишком глубокого погружения в ил. Страх же мог испортить лошадь так же быстро, как неправильное обращение. Джей Ди бросил поводья и о шел от лошади, прикрикнув на нее, как только та двинулась вслед за ним. Она остановилась и, когда Джей погладил ее по морде, повела ушами и осталась на месте наблюдать за действиями Рафферти.
      Намотав еще немного леску, он ступил на более глубокое место, погрузившись в воду по пояс, и оглянулся через плечо. Лошадь смотрела на него с интересом, и он дождался момента, когда их взгляды встретились только на секунду, чтобы дать понять животному, что о нем не забыли. И только Джей Ди снова двинулся вперед, колено его неожиданно наткнулось на что-то твердое, и он потерял равновесие. Правая нога скользнула по илистому дну, и Рафферти тяжело повалился... прямо на тело Миллера Даггерпонта.
      - Вот дьявол! Да проще было вытаскивать дохлых коров из реки. Помощник шерифа Дуг Бардуэл бродил в камышах по пояс в воде, пытаясь ухватиться за тело. - Эй, Джей Ди, не бросишь ли мне веревку? Я обвяжу труп, а твоя кобыла вытащит его на берег.
      Оторвавшись от изучения следов на мягком прибрежном грунте, Куин поднял голову и крикнул своему второму помощнику:
      - Петерс, полезай-ка в воду, и тащите тело на другой берег пруда. И без того полно следов. Вы только посмотрите на эту мешанину, - проворчал Куин, возвращаясь к прерванному обследованию. - Бог весть, сколько народу прыгало здесь туда-сюда после дождя.
      Джей Ди присел на корточки рядом с шерифом и хмуро оглядел грунт вокруг.
      - По-моему, здесь было несколько. Посмотри вон туда, видишь? Сдается мне, что тут топталось больше двух человек. Таких следов я нигде больше вдоль берега не видел.
      - Это еще ни о чем не говорит. - Куин сдвинул фуражку на затылок. Здесь могли быть и два человека, топтавшиеся вокруг, закапывая свои ящики со снастями. Это все, что мы знаем. Кроме того, - он встал и принялся растирать затекшее колено, - мне представляется, что старина Миллер схлопотал инфаркт и сам свалился в воду. Видел, как он вцепился себе в грудь?
      Они прошли на дальний конец заводи, где Бардуэл и Петере бились с безжизненным телом Даггерпонта.
      - Черт вас возьми, Бардуэл! - рявкнул Куин. - Не тащи ты его так за руку. Подведи под тело ногу и толкай!
      Кряхтя от напряжения, полицейские вытащили мертвеца на берег.
      - Видите? - Куин склонился над телом Даггерпонта и указал на его правую руку, намертво вцепившуюся в левую сторону груди и зажавшую в кулаке клок коричневой ковбойки и конец длинного галстука. - Это называется трупный спазм. Означает то, что человек в момент смерти держал руку именно так. Миллер всегда жаловался на сердце.
      Джей Ди, присев на корточки рядом с телом адвоката, внимательно исследовал каждую деталь. В душу Рафферти закралось смутное беспокойство. Миллер был адвокатом Люси. Мэри Ли вбила себе в голову, что в истории со смертью Люси не все чисто. Лично его позиция в данном сценарии соответствовала поговорке: "Собака лает, ветер носит". Приятель Брайса взял вину на себя, что было, черт возьми, гораздо лучше, чем если бы вину на себя взял Дел. Но теперь погиб Даггерпонт, и чутье подсказывало Рафферти, что это был не просто сердечный приступ.
      - Посмотри сюда, - сказал он, указывая на грязные темные пятна, выступившие на складках толстой шеи Даггерпонта. - Сдается мне, что кто-то схватил его за шею.
      - Мне на ум приходит лишь двадцать, ну, тридцать человек, которые не прочь были бы придушить Миллера, отозвался Бардуэл. - Ты думаешь, что больше, а, Пет?
      - Ты считаешь только мужиков или престарелых леди тоже? Повернув голову адвоката набок, Куин помрачнел.
      - Трупное окоченение скул только-только началось, пробубнил он. - Он здесь недавно.
      Куин пробормотал себе под нос нечто похожее на попытку составить список возможных подозреваемых, но самом деле ему хотелось одного - выбросить всю эту запутанную мешанину подальше. Адвокат Люси Макадам погиб при подозрительных обстоятельствах. Куин же выставил за дверь Мэрили Дженнингс, пытавшуюся выдать ему свою теорию заговора. Проклятые пришлые! С ними все не как у людей - сплошные проблемы.
      - Ладно, - шериф встал и вытер руки о штаны, отправим тело в Бозмен, пусть они там посмотрят. Пока же, мне придется сообщить Инесс, что у нее больше босса. Насколько я знаю, у Даггерпонта не было никак родственников. Как ты думаешь, есть еще кто-нибудь, ко следует немедленно сообщить о случившемся?
      - Да, - вздохнул Рафферти. Он двинулся к лошади, чувствуя, как в душе его дурное предчувствие борется страхом. - Я сам ей скажу.
      Глава 21
      Трио Дрю играло в гостинице "Загадочный лось" с семи часов вечера до часу ночи. Мэри присоединилась к ним, исполняя по две песни на каждые две вещи, исполняем группой. Группа предлагала публике, которая все прибывала и прибывала, электросмесь джаза, народной музыки, кантри и тяжелого рока. Мэри же немало потрудилась над составлением своего репертуара, включавшего медленные и блюзовые песни, как всегда, отражавшие ее собственное настроение. Если музыканты знали исполняемую Мэри песню, они поддерживали ее, ненавязчиво подыгрывая. Это был один из тех замечательных редких примеров, когда вкусы и интуиция исполнителей мгновенно сошлись, выдав волшебный результат. Выступление постоянно сопровождалось восторженными аплодисментами.
      В начале первого перерыва Мэри шмыгнула на стульчик рядом с сидевшим за роялем Дрю. Два других члена группы в поисках выпивки и друзей растворились в толпе. Гул разговоров в зале усилился, компенсируя недостаток музыкального фона.
      - Это - великолепно! - ласково улыбнувшись Дрю, пробормотала Мэри. Спасибо за приглашение.
      - Для нас это тоже сплошное удовольствие, дорогая. У тебя редкий талант. - Дрю взял свой стакан с тоником и лимоном, медленно отпил и, слегка поморщившись, потянулся, чтобы поставить стакан на место.
      - Как ты себя чувствуешь?
      - Замечательно, - рассеянно ответил Дрю, подвигав правым плечом. Мышцы потянул - вот и все. Неуклюжий болван! А ты выглядишь сегодня немного подавленной. - Он пристально посмотрел на Мэри.
      - О Боже, - усмехнулась она, - ты считаешь, я действую на людей угнетающе?
      - Вовсе нет! - засмеялся Дрю. - Они тобой восхищаются. Просто я вижу что-то ужасно печальное в этих милых голубых глазах. Я могу чем-нибудь помочь?
      Мэри покачала головой и скорчила забавную рожицу.
      - Вляпалась в то, во что не следовало бы. Ничего страшного. Я - большая девочка и лучше всех умею переносить жизненные невзгоды.
      Дрю нахмурился и, протянув к Мэри руку, убрал ей за ухо выбившуюся прядь серебристо-белых волос.
      - Что ты имела в виду, сказав, что влипла во что не следует? Это связано с Люси?
      - Нет, а что? Тебе известно что-то, что следует знать и мне?
      Дрю отвел взгляд и оглядел море человеческих лиц зале, пожалев о своем вопросе.
      - Я знаю: запахни здесь бедой, Люси сразу бы почуяла - вот и все.
      - Бедой, которая могла бы стоить Люси жизни?
      - Я этого не говорил.
      Подавшись к Дрю, Мэри резко дернула его за пыльный рукав изумрудного цвета шелковой рубашки.
      - Черт возьми, Дрю, - отчетливо прошептала она. Если ты что-нибудь знаешь, скажи мне. Я не считаю, что Люси погибла в результате несчастного случая, но я могу найти ни одной души, которой не было бы на это наплевать.
      Дрю помрачнел и, сделав вид, что занят лежавшими на пюпитре нотными листами, принялся нетерпеливо перелистывать.
      - Я ненавижу подозрения - благодарю покорно, знаю, что Люси была втянута в какую-то историю с Макдональдом Таунсендом, вот и все.
      - Она его шантажировала?
      - Возможно, - уклончиво ответил Дрю. - Конечно, Таунсенд играл определенную, не очень презентабельную роль в жизни Люси, но убить ее он не мог.
      - Не мог?
      Дрю опустил руки на клавиши и внимательно посмотрел на Мэри.
      - Господи Боже мой, Мэри, этот человек - судья! воскликнул он с придыханием. - Судьи не занимают отстрелом женщин.
      - А пластические хирурги занимаются?
      - Это был несчастный случай. У Шеффилда не было причин убивать Люси.
      - Что делает его очень удобным мальчиком для битья. ты не находишь? не унималась Мэри. - Нет мотива нет и обвинительного акта. Он признает себя виновным в том, что сделал "ба-бах" из мощного ружья, и зарабатывает аплодисменты. Бен Лукас - адвокат Шеффилда. Jlyкас и Таунсенд - старые приятели. И все они собираются на маленькой гасиенде Брайса, ..
      Дрю раздраженно покачал головой:
      - Ты хватаешься за соломинку!
      Мэри развела руками и пожала плечами:
      - Может, да, а может, и нет. Ты считаешь, что Таунсенд вне подозрений? Но мало кто ожидает от окружных судей, что они нюхают кокаин, а я своими глазами видела, как Таунсенд занимался именно этим в бильярдной у Брайса. Хотелось бы мне знать, какие еще дурные привычки могут быть у судьи.
      - Полагаю, ты этого не узнаешь.
      Дрю вернулся к своим нотным листам. Какое-то время Мэри сидела и пыталась, подобно психоаналитику, проникнуть в его мысли. Усилия эти ни к чему не привели, но на лице Дрю застыло каменное выражение, и мысли его, казалось, были спрятаны за толстыми стенками стального сейфа.
      - Дрю, что еще тебе известно? - спросила она наконец.
      - Я не могу пролить свет на обстоятельства смерти Люси, - заявил Дрю голосом тихим и раздраженным. - И не знаю, должен ли был, если бы мог. Иногда бывает лучше не будить спящих собак.
      - А у этих собак есть конкретные имена? - жестко спросила Мэри.
      Дрю издал глубокий вздох сквозь зубы и закрыл глаза;
      - Мэрили...
      - Невероятная музыка!
      Голос Брайса разорвал напряженность момента, выведя ее на новый уровень. Мэри крутанулась на стульчике и, оказавшись с ним лицом к лицу, изобразила вежливую улыбку:
      - Благодарю.
      Брайс стоял с бутылкой "Пеллегрино", покачивавшейся в его костлявой руке, и на лице его сияла улыбка. Мэри безжалостно подумала о том, не была ли эта улыбка на самом деле гримасой боли: джинсы Брайса были до того узки, что вполне могли поднять его кровяное давление до опасного уровня. Рука Брайса как бы невзначай легла на плечи Саманты Рафферти.
      Девушка, казалось, чувствовала себя очень неуютно в данной ситуации. Взгляд ее карих глаз стрельнул в сторону Дрю, после чего Саманта отвела глаза, словно искала предлог поскорее смыться из зала. Мэри подумалось, слышала ли уже Саманта об аварии, в которую угодил Уилл. Вопрос так и вертелся у нее на кончике языка, но она попридержала его за зубами. Не набила ли она и без того уже достаточно шишек, вмешиваясь в дела семейства Рафферти?
      - Нет, в самом деле, очень жаль, что вы не принесли с собой гитару на ту вечеринку, - сказал Брайс, склоняя голову и с осуждением глядя на Мэри. Робу Голду и: "Коламбии" очень понравилось бы ваше пение. Сейчас он уже вернулся в Лос-Анджелес.
      Мэри пожала плечами, не выразив особого восторга от перспективы знакомства с известным продюсером студии звукозаписи, особенно если учесть посредника такого знакомства.
      - Может быть, как-нибудь в другой раз...
      - "Может быть" не считается, - заявил Брайс. - Вам нужно немедленно ловить самолет и мчаться вслед за ним Если хотите, я могу сделать пару звонков...
      "И убрать меня из Монтаны", - добавила про себя Мэри.
      - В любом случае благодарю вас, но, думаю, сейчас для меня не лучшее время влезать в какое-то новое дело.
      - Такие возможности выпадают не каждый день.
      - Да, но и подруг у меня убивают не каждый день Мне нужно какое-то время, чтобы прийти в себя.
      Брайс одарил Мэри отечески-покровительственным взглядом:
      - Милая, вы слишком склонны к самообвинениям Люси, глядя на вас с небес, вероятно, тихо посмеивается Она бы коршуном ринулась на столь лакомый кусочек Люси никогда и ни за что не упустила бы шанс продвинуться вперед... Не так ли, Дрю?
      Глаза мужчин на какое-то мгновение встретились и наблюдавшей за ними Мэри сдавило грудь. Дрю элегантно встал из-за рояля и взял Саманту за руку:
      - Саманта, дорогая, могу я сказать тебе словечко?
      Глаза у Саманты стали круглыми.
      - Мистер ван Делен, я сегодня выходная.
      - Да, дорогая, я прекрасно об этом знаю, - ласково возразил Дрю, уводя ее от Брайса в направлении бокового выхода на террасу.
      Брайс отпустил свою спутницу без малейших возражений. Он присел на стульчик, освобожденный Дрю, и сделал большой глоток из бутылки. Адамово яблоко в его горле запрыгало, как пробка. Плотно сжав губы, он вытер их тыльной стороной ладони, после чего повернулся к Мэри и притворился крайне озабоченным;
      - Как дела, Мэрили? Мы слышали, у тебя вчера ночью случилась стычка с грабителем.
      - Да, нечто в этом роде, - пожала плечами Мэри. - На мое счастье, он стукнул меня по голове. А голова у меня настолько твердолобая, что ее трудно чем-либо пробить.
      - Тут дело не шуточное, ангел мой, - нахмурился Брайс. - Тебя могли убить.
      - В самом деле?
      - Такое случается, - в свою очередь, пожал плечами Брайс, как бы выражая этим, что насильственная смерть всего лишь одна из тех непредсказуемых неприятных вещей, которая может случиться на маршруте любого туриста. - Итак, когда же ты собираешься навестить нас и провести денек в "Ксанаду"? После всех этих событий тебе, наверное, будет приятно провести денек возле бассейна, ни о чем не беспокоясь.
      - Я дам вам знать, - сказала Мэри, вставая и разглаживая складки на джинсах. - Перерыв кончился. Пора вводить войска.
      - Выруби их, милочка!
      Брайс лучезарно улыбнулся Мэри. Всегда благоволящий монарх. Он отправился к своему постоянному столику. Высокие каблуки ковбойских сапог заставляли узкие бедра Брайса нелепо покачиваться. За столом его ждали Лукас и актриса Ума Кимбол, прилепившаяся к Брайсу как банный лист. Таунсенда в компании не было. В дальнем конце стола сидел все тот же жиголо, выглядевший культуристом с картинки и наслаждавшийся собственной игрой могучих мускулов под голубым шелком рубашки. Мрачная Шерон Рассел, в черном кожаном топике, с длинным ожерельем на шее сидела на своем обычном месте - по правую руку от Брайса.
      Появившаяся в боковых дверях Саманта, казалось, вот-вот расплачется. Бросившийся к ней Брайс тут же увел девушку обратно за дверь. Дрю, пройдя мимо рояля, устремился сквозь толпу к своему офису.
      Подойдя к микрофону, Мэри взяла аккорд и запела открыто подражая стилю Мэри-Чапин Карпентер и размышляя о том, что жизнь в Новом Эдеме становится все более и более любопытной.
      Джей Ди услышал ее голос еще до того, как переступил порог гостиницы. Томный и низкий, исполненный сильного чувства - боли, сомнения, стремления к чему-то недостижимому. Рафферти вошел в зал и встал в тени.
      Мэри сидела на высоком стульчике перед маленькой группой музыкантов, мягкий свет юпитеров обрамлял сиянием ее серебристо-белые волосы. Покоившаяся на одном колене Мэри старая гитара казалась неотъемлемой частью ее тела. Пальцы перебирали струны, извлекая и них медленную, меланхолическую мелодию. Мэри пела oб отношениях, становящихся холодными, о человеке, на ткнувшемся на стену молчания и безразличия. Невысказанные слова боли повисали в воздухе, наполняя его невидимым тяжелым гнетом. Женщина - в своем бессилии предотвратить невыносимую потерю. Печаль о возможном счастье, которому никогда не суждено сбыться.
      В паузах между куплетами он постепенно пробрался вдоль стены к свободному креслу, довольно далеко от сцены, и опустился в него. И все же Мэри почти тут же отыскала его взглядом в освещенном зале. Джею Ди показалось что голос ее на какую-то секунду сорвался, но пальцы ни на мгновение не оторвались от струн. Взяв последний аккорд, Мэри низко опустила голову на деку гитары. Непокорные волосы упали вниз, полностью закрыв лицо. Пока публика восторженно аплодировала, Мэри сидела неподвижно, потом отставила гитару в сторону, сошла со сцены и исчезла за дверью служебного выхода.
      Трио принялось исполнять джазовый номер. Джей Ди встал и, пройдя перед сценой, поспешил к выходу, в котором исчезла Мэри Ли.
      - Что с тобой, Рафферти? - спросила его Мэри, кaк только Джей Ди вышел на террасу. Она стояла, прислонившись спиной к перилам, скрестив на груди руки. Последний янтарный луч заходящего солнца освещал ее сзади окрасив лицо в золотисто-темные тона. Она, прищурившись, с вызовом смотрела на Рафферти. - Ты испортил мне утро. Испортил день. Не можешь успокоиться, не испортив мне еще и вечер?
      - Я пытался застать тебя на ранчо, но ты уже уехала.
      - Так что теперь ты имеешь возможность испортить мне вечер на глазах у сотни свидетелей. Вероятно, именно это окончательно тебя успокоит.
      Джей Ди безропотно принял словесные пинки, подозревая, что совершенно справедливо их заслуживает.
      - Знаешь, я не намерена больше это терпеть, - хриплым голосом произнесла Мэри с каменным выражением лица. Гневно сверкнув глазами, она оторвалась от перил и двинулась мимо Рафферти.
      Джей Ди схватил ее за руку и притянул к себе:
      - Я не хотел обидеть тебя, Мэри Ли. Собственно говоря, я приперся сюда убедиться, что ты не обиделась.
      Взглянув на него, Мэри выдернула руку из его ладони.
      - Пароход ушел чуть раньше, шкипер, - сказала она и снова двинулась прочь от Рафферти, не совсем уверенная в том, что у него на уме, зная только, что не хотела видеть его, когда пришла сюда. Однако последовавшие за этим слова Джея Ди заставили ее похолодеть.
      - Миллер Даггерпонт убит.
      Шок ударом кулака в солнечное сплетение поразил Мэри. Она повернулась к Рафферти, чувствуя, как слабеют ноги;
      - Что? Что ты сказал?
      - Миллер Даггерпонт убит. Я нашел его сегодня после полудня на Маленькой Змейке. Куин считает, что у него случился сердечный приступ.
      - А ты что считаешь?
      - Сдается мне, кто-то его придушил.
      Рука Мэри машинально метнулась к горлу. Она отошла от Джея Ди и вернулась на свое прежнее место у перил, оперлась о них и уставилась на затухающий закат. Перед ее глазами стоял образ адвоката, удивленный взгляд выпученных мертвых глаз за толстыми стеклами темных очков. Картина заставила Мэри содрогнуться.
      Шагнув к ней, Джей Ди положил свою большую ладонь на плечо Мэри и провел вниз по ее руке. Их тела разделял какой-то дюйм воздушного пространства. Стоило Мэри чуть отклониться назад, и она оказалась бы в его теплых и надежных объятиях. Но ей не пришлось долго задаваться вопросом, стоит ли это делать, поскольку Джей Ди сам сократил разделявшее их расстояние и прижался щекой к волосам Мэри.
      Собственный порыв показался Рафферти одновременно и незнакомым, и машинально естественным. Джей Ди был не из тех мужчин, которые вот так запросто предлагай свои услуги. Но Мэри выглядела такой маленькой, такой растерянной! И, несмотря на все данные себе зароки, все грубости, что он ей наговорил, страстное чувство все еще не ушло, оставалось первобытным, основным, ответившим на какой-то невидимый призыв, поданный Мэри. Она была беззащитна - он хотел придать ей сил. Она была напугана - он хотел придать ей мужества.
      Глупо. Опасно. Он думал... Она думала.
      Мэри не сомневалась, что в конце концов Рафферти оттолкнет ее, чтобы не подпустить к себе слишком близко. Но пока что... Пока что она могла закрыть глаза и представить... притвориться... пожелать... надеяться... Все эти нелепые, наивные штучки.
      Господи, какая же ты дура, Мэрили!.. Оставаться с человеком, которого ты не любишь, любить человека, который, никогда не будет с тобой...
      Рафферти ясно дал это понять там, на ранчо. Нежность, проявляемая им сейчас, говорила о худшем - означала конец. Она так устала быть игрушкой и девочкой для битья. И все же Мэри хотела... желала... и надеялась...
      Крепко вцепившись в перекладину перил, Мэри выпрямилась.
      - Куин послал тело на вскрытие в Бозмен, - сообщил Рафферти.
      - Зачем ты мне об этом говоришь?
      - Миллер был адвокатом Люси.
      - И что? Ты же считаешь, что Люси погибла в результате несчастного случая, и никак не хочешь допустить другой возможности.
      - Это неправда.
      Мэри засмеялась и, повернув голову, посмотрела и Джея Ди:
      - Нет, правда. Тебе на всех наплевать! Неужели ты о этом забыл, Джей Ди? Ты - одинокий волк, защищающий свею территорию. Земля - вот единственная вещь, на которую тебе не наплевать.
      - Есть, вероятно, добрая дюжина людей, которые могли бы желать смерти Миллеру. - Рафферти проигнорировал выпад Мэри с той же решительностью, с которой игнорировал чувства вообще. - Он приложил руку к немалому числу темных сделок по земле. Но если это убийство как-то связано с делом Люси, оно может касаться и тебя. Я не хочу видеть тебя убитой, Мэри Ли.
      - Что ж, а мне это представляется довольно удобным, - саркастически заметила Мэри. Повернувшись лицом к Рафферти, она опять скрестила руки на груди и с вызовом вздернула подбородок. - Ведь в этом случае тебе не пришлось бы тратить уйму времени на то, чтобы переспать со мной и заполучить землю Люси, не так ли?
      Мэри хотелось оскорбить Рафферти так же, как он оскорбил ее, и она безжалостно ударила по его чувствам чести и достоинства. Но ей от этого не стало легче, как только она увидела его сузившиеся глаза и стиснутые челюсти. Она почувствовала себя только еще более одинокой.
      Джей Ди склонился к Мэри - большой, грубый, грозный - и вцепился в перила, взяв Мэри в кольцо своих рук.
      - Признаюсь: я хочу эту землю, - голосом дрожащим, низким и горловым, как рычание пумы, сказал Рафферти. - Но постель была просто для забавы. Ты хочешь сказать, Мэри Ли, что тебе не понравилась эта часть моего "зверского" плана?
      - Ты - подонок!
      Взгляд Джея Ди был тяжел и темен, как горный гранит.
      - Скажи, что не хотела этого. Ты не дала мне и крохи того, к чему я стремился, в то время как я предоставил тебе великолепную верховую прогулку.
      - Думаю, ты меня с кем-то путаешь, - пристально посмотрела на него Мэри. - Очень плохо, что она умерла. Я начинаю думать, что вы просто были созданы друг для друга.
      Мэри Ли смотрела на Джея Ди и в ее больших глазах блестели слезы и читалось осуждение. Рафферти совсем не нравилась роль, которую он пытался сыграть. Он физически ощущал тяжесть ее взгляда, наблюдая за Мэри боковым зрением. Опять противостоящая ему. Сражающаяся за себя.
      - Я поняла, что тебе было нужно, Джей Ди, - жестко сказала Мэри. - Я ошибалась, думая, что в тебе есть нечто стоящее, помимо всего этого деревенского дерьма. Что-то хорошее. Нежное. Какой же я была дурой, считая, что ты, быть может, позволишь мне открыт в тебе это! Что за тупость была полагать, что в тебе что-то было. - Изобразив ледяную холодность, Мэри оторвалась от перил и, шаркая башмаками по деревянному полу террасы, медленно направилась к двери. Остановившись на полпути, она обернулась и откинула назад упавшие на лицо волосы. - Ты продолжаешь путать меня с Люси. Так что скажу тебе напрямую несколько вещей, ковбой. Я - не Люси. Я не люблю, когда меня используют. Я не терплю, когда меня оскорбляют. Я не играю в игры. Если я о ком либо забочусь - это честно, не всегда умно и удачно, но честно. Если тебе это не нравится, что ж - отлично. Тебе же хуже. Но не утруждай себя указаниями, как я должна поступать. У тебя ничего не выйдет, Рафферти. Ты не можешь просто взять, что хочешь, наплевав на все остальное.
      Джей Ди повесил голову и вздохнул. Грудь его словно сдавило тисками. Он не хотел этого. Он убеждал себя, что никогда этого не хотел. Гораздо проще было держаться от всего этого подальше. Он должен вести битву за право владеть своим ранчо. Он не мог позволить себе бесполезно тратить энергию.
      Мэри, затаив дыхание, смотрела на него и ждала. Глупая часть ее сердца ждала от Джея Ди, что он примет прощение и признается в своих чувствах. Дура с больше буквы! Не такой человек этот Рафферти. Нежность, которую Мэри в нем открыла, была лишь отклонением. О вырос настолько грубым, что способен только вязать быков и бороться с медведями. Мэри не могла изменить прошлое Джея Ди или правила, по которым он жил. И не было смысла пытаться продолжать их отношения. Чем скорее она смирится с потерей, тем лучше, и теперь надо просто уйти.
      Дверь на террасу приоткрылась, из нее высунулся Дрю и, пристально посмотрев на Джея Ди, потом - на Мэри спросил:
      - Здесь все в порядке, дорогая?
      Мэри задержала дыхание чуть дольше - еще на несколько секунд бесполезной надежды - и посмотрела на понурившуюся голову Рафферти. Он не произнес ни слова.