При взгляде на столь внушительный арсенал у Мэри отвисла челюсть. Все ружья выглядели огромными и очень грозными. Дел Рафферти. снял с плеча ружье, из которого стрелял в Мэри, и принялся разряжать его, протирать и смазывать, совершенно не обращая внимания на свою гостью. Мэри представила себе, как Дел целился и стрелял в нее, а потом и не подумал произнести хотя бы словечко извинения. Она представила Люси, попавшую в подобное положение.
      Шеффилд утверждал, что не видел ее. А как насчет Дела Рафферти?
      Не отрывал взгляда от шрама, обезобразившего скулу Дела, Мэри попятилась от него, пока не налетела на стул и резко плюхнулась на него, положив руки на стол и уронив с него при этом большой охотничий нож.
      В животе у Мэри все перевернулось, точно там заворочалась спавшая собака, как только она, повернувшись, увидела ножи, выложенные в линию у точильного камня, и канистры с ружейным маслом. Подойдя прямо к Мэри, Дел подобрал упавший нож, который воткнулся в доску своим широким острым лезвием, и положил его подальше от нее, словно посчитал, что она одним своим прикосновением каким-то образом может испортить филигранную заточку. Сердце у Мэри ушло в пятки.
      По радиотелефону, пристроенному на небольшой полке где-то между банок со специями, Дел вызвал "Старз-энд-Барз" и ограничился единственной фразой, без комментариев:
      - Приезжай, Здесь женщина. Я хочу, чтобы она уехала.
      После этого Дел Рафферти отправился заниматься своей лошадью, оставив Мэри наедине с ее воображением.
      Джею Ди потребовался час, чтобы добраться до лагеря. Час в кабине грузовика, тяжело взбиравшегося в гору по старой, выложенной деревянными брусьями колее. Сплошная стена дождя ограничивала обзор, делая реальной угрозу сползти из колеи куда-нибудь в болото. Старенький грузовичок скользил и вилял, выл мотором и подскакивал на каждом ухабе, и в унисон с каждым таким толчком все более натягивались нервы Джея Ди. К тому времени, когда ему пришлось все-таки включить оба ведущих моста, Рафферти был уже совершенно готов свернуть кому-нибудь шею. Дел не назвал никаких имен, но Джей Ди не очень-то сомневался относительно того, кто та женщина, нарушившая уединение его дядьки: Мэри Ли, не иначе.
      Собачья свора Дела выскочила, перепрыгивая через лужи и отчаянно лая, навстречу грузовику. Зип выпрыгнул из кузова, радостным ответным лаем приветствуя своих давнишних приятелей. Четверо псов завертелись вокруг пикапа, обнюхивая и помечая мочой скаты машины. Дождь перебрался на другую сторону Абсарокаса, ближе к хребту Медвежий Зуб. Воздух наполнили миллионы мошек, и бесчисленное множество птиц защебетали свои веселые весенние песенки.
      Дел, бледный и сердитый, вышел из тени навеса. Лоб старика прорезали глубокие морщины. Шрам на скуле оттянул уголок рта вниз.
      - Не хочу, чтобы она здесь была! - жестко сказал Дел.
      - В этом мнении мы с тобой не расходимся, - проворчал Джей Ди.
      - Говорит без умолку.
      - Она же заявляет, что умеет хранить молчание. Хотя мне еще ни разу не пришлось стать свидетелем подобного подвига.
      Дел с остекленевшим взглядом схватил Джея Ди за руку.
      - Временами она - та, другая! - в отчаянии выпалил он. - Я не хочу, чтобы та, другая, возвращалась. Я никого здесь не хочу. Это - мое место.
      - Я знаю, - смягчил тон Джей Ди, беря себя в руки и поворачиваясь к дяде лицом.
      Сердце у него камнем упало куда-то вниз. Дел находился на грани очередного психического срыва. Порой в моменты таких приступов Джей Ди ждал, что Дел, фигурально выражаясь, вышвырнет себя в какую-то великую бездну, но он считал, что те времена остались в прошлом, Старый солдат уже давно не испытывал беспричинных страхов. Он сам прекрасно справлялся здесь по хозяйству: что от него и ожидалось, если принять во внимание, что война повредила мозги Дела без надежды на их починку. Дел занимался животными, когда скот пригоняли на летние пастбища, а остальное время проводил со своими ружьями и собаками.
      Горожане, очевидно, назвали бы это сумасшествием, но для Дела такая жизнь была вполне нормальной: уж по крайней мере гораздо лучше, чем пребывание во вьетнамском военном госпитале, или того, что он обнаружил, вернувшись с войны, в бесчисленном море бутылок виски. Дел обрел равновесие. Теперь это равновесие поколебалось... благодаря Мэри Ли Дженнингс.
      - Я заберу ее, - сказал Джей Ди. - Она больше никогда не вернется. Обещаю.
      Дела всего передернуло. Он уставился на племянника, и ему захотелось заплакать, как маленькому мальчику. Судьба была немилосердна к Делу: он слаб, слабоумен и обуза для своей семьи. Дел пытался успокоиться, выбросить из головы все плохое, но это было выше его сил.
      - А как насчет другой? Я не хочу, чтобы и она возвращалась.
      - Она не вернется, Дел, - тяжело вздохнул Джей Ди. - Она умерла.
      Дел покачал головой и, отвернувшись, потер рукой белый гладкий кружок шрама на скуле, после чего рука тут же повлажнела от слюны. В Северном Вьетнаме пуля, попавшая в лицо Дела и изувечившая его подбородок, задела какие-то важные нервы, и теперь слюна у Дела выделялась очень обильно, как у идиота. Дел вытер струйку слюны рукавом рубашки. Джей Ди не знал, что смерть постоянно возвращалась к Делу. Он не знал, что Дел часто видит ночью, среди деревьев, двигающиеся среди темных пней трупы людей, с которыми ему пришлось служить, и тех, кого он застрелил. Блондинка. Люди говорят, что смерть приходит и уходит навсегда. Они ничего не знают.
      - Хочешь, я пришлю сюда Такера? - За деловитостью тона Джей Ди попытался скрыть охватившие его жалость и печаль. - Он проверит, все ли готово к тому, чтобы пригнать скот сюда, наверх?
      - Нет-нет! - пробубнил Дел, потирая шрам на скуле, а потом перейдя к его собрату на голове, прятавшемуся под седыми волосами. Временами Дел мечтал о том, чтобы узел заштопанной плоти имел в себе винт, который он мог бы открутить и, сдвинув в сторону половину черепной коробки, выпустить кишевших под ней змей, чтобы те иссохли и издохли при ярком, жарком свете дня. - Не надо. Я только хочу, чтобы меня оставили в покое. Оставьте меня в покое!
      Джей Ди с болью в сердце смотрел вслед удаляющемуся Делу. Его дядя отдал себя на служение своей стране, а страна вернула Дела на родину забинтованным и поломанным, бесформенным как физически, так и интеллектуально - скукожившаяся улитка, имеющая мало что общего с прекрасным молодым человеком, коим был когда-то Дел. Он уехал из родных мест героем, а вернулся новой обузой для Джея Ди, пополнив его бесконечный список обязанностей.
      Повернувшись к хижине, Рафферти поймал на себе пристальный взгляд наблюдавшей за ними из-за полуоткрытой двери Мэри Ли. Вне себя от гнева, Джей Ди рванулся к двери и распахнул ее. Мэри стояла в десяти футах от Рафферти - глаза широко раскрыты, маленькие ладошки прижаты к невообразимо пунцовым губам на ярко-оранжевой рубашке.
      Джей Ди рванулся было к Мэри, но тут же совладал с собой и, взмахнув рукой, указал на дверь.
      - Марш в машину - и ни слова! - прошипел он сквозь зубы.
      Мэри беспрекословно подчинилась. Ей самой хотелось поскорее убраться подальше от Дела Рафферти. У нее будет еще уйма времени поругаться с Джеем Ди, как только хижина останется позади. Мэри миновала дверь и змею в клетке и, закатав джинсы, прошлепала, скользя и чертыхаясь, по грязи через двор к грузовику. Встав на подножку, она развязала шнурки облепленных грязью спортивных башмаков и швырнула их в кузов. Красноречивым жестом руки Рафферти приказал Зипу последовать туда же, а сам вскочил на водительское сиденье. Он не проронил ни слова, пока машина не стала спускаться с горы, а летний лагерь не скрылся из виду за плотной стеной деревьев.
      - Я просил тебя оставить Дела в покое.
      - Ты мне не отец, - твердо и жестко ответила Мэри. - Не тебе приказывать мне, что я могу делать, а что нет. Попробуй подумать об этом, может быть, у тебя получится лучше, чем у Дела.
      Джей Ди взглянул на Мэри так, будто сама мысль о ее неповиновении показалась ему непостижимой.
      - Я велел тебе оставить Дела в покое! И имел в виду именно это. Ты что, думала, что я болтал это только затем, чтобы насладиться звуком собственного голоса?
      - Понятия не имею, почему ты этого от меня требовал. Ты ведь никогда не затрудняешь себя объяснениями. Тебе, очевидно, никогда не приходило в голову просто сказать: "О, кстати, Мэри Ли, держись подальше от моего дядюшки, потому что он сумасшедший".
      Пальцы Рафферти крепче впились в рулевое колесо, поскольку автомобиль дернулся в сторону, и его чуть было не выбросило из выложенной бревнами колеи. Джей Ди стиснул челюсти и часто заморгал, словно безудержная ярость застилала ему глаза.
      - Ты совсем не понимаешь, что ты наделала!
      - Что я наделала?! Прошу прощения, но это он меня чуть было не пристрелил! Он принял меня за говорящий труп...
      - У Дела есть некоторые проблемы, - неохотно согласился Рафферти, изо всех сил стараясь совладать с машиной. После каждого переключения скорости на более низкую и торможения пикап протестующе рычал и скрипел тормозными колодками, наклоняясь вперед под все более опасным углом. - Я просил тебя оставить его в покое. Если бы ты послушалась... - Если бы ты потрудился объяснить...
      - Я ничего не обязан тебе объяснять! - заорал Рафферти, чувствуя, как гнев и отчаяние овладевают всем его существом. Он ненавидел чужаков, вмешивающихся в его жизнь, лезущих на его землю и в его семью. - Ты нездешняя...
      - Ах, уволь ты меня от этих монологов - чушь собачья! - фыркнула Мэри и ухватилась за скобу на передней панели, пытаясь удержаться на месте, в то время как машину швыряло из стороны в сторону. - Мы живем в свободной стране, ваше высочество. Я здесь, и я сумею за себя постоять, нравится вам это или нет. Мою подругу убили, и я намерена выяснить, за что. И плевать мне, что ты...
      - Это был несчастный случай! Господи, почему ты не можешь просто оставить все, как оно есть? Что случилось - то случилось. Бывает. Все кончено. Правосудие исполнено.
      - Не много же ему понадобилось времени! Не очень-то я доверяю такому правосудию. И, честно говоря, есть во всем сценарии этого "несчастного случая" что-то такое, от чего разит, как от канализации в самый разгар жаркого солнечного дня.
      Джей Ди уставился на Мэри прищуренными глазами и отпустил педаль газа.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      Мэри открыла было рот, чтобы ответить, но тут же захлопнула его, так как грузовик высоко подпрыгнул, после чего, клюнув носом, грохнулся на землю и резко замер. Мэри стукнулась о переднюю панель и слетела с сиденья, ударившись коленями об пол. Джей Ди оторвал голову от ветрового стекла и, громко выругавшись, откинулся в кресле. Включив заднюю передачу, Рафферти попытался вытащить машину из глубокой ямы, в которую та угодила передними колесами. Он включил оба ведущих моста, пикап дернулся и принялся немилосердно швырять из-под колес тяжелые комья сырой земли. Пикап точно прирос к месту.
      - Отлично! - Рафферти сплюнул и выбрался из кабины, с грохотом захлопнув за собой дверцу.
      Мэри тоже открыла дверцу со своей стороны и высунулась наружу, позабыв в пылу перепалки с Джеем Ди, что осталась босой. Скользя и покачиваясь, она обошла радиатор застывшего на крутом склоне горы грузовика. Грязь и сухие листья просачивались между пальцами ног. Зип выскочил из кузова и с довольной мордой бросился в лес в поисках захватывающих приключений.
      - Отличное водительское мастерство, Рафферти! - усмехнулась Мэри.
      - Мэри Ли, - предостерегающе поднял указательный палец Джей Ди, - не заводи меня. Я и так вне себя от всего этого!
      - Ты вне себя? Да в меня стреляли, меня похитили, напугали так, что я чуть не описалась, а потом провела целый час в размышлениях, успеет ли кто-либо добраться до этой хижины, прежде чем местный Рэмбо одним из своих чудовищных ножей снимет с меня кожу заживо, чтобы сделать из нее приятненький модный абажурчик! Если уж у кого и есть право быть злым, так скорее всего оно остается за мной!
      Джей Ди подскочил к Мэри и склонился над ней, точно башня.
      - У тебя здесь нет никаких прав! - проревел он. - Ты - нездешняя. Я сказал тебе: держись подальше!
      - А я тебе сказала, чтобы ты и не пытался мной командовать! - заорала в ответ Мэри, обеими руками пытаясь как можно сильнее толкнуть Рафферти в грудь.
      Он машинально отпрянул, лишив тем самым Мэри равновесия. Пронзительно вскрикнув, она, падая, ухватилась за колени Джея Ди. Обескураженный и тоже потерявший равновесие, Рафферти рухнул, точно подрубленная секвойя, и оба, в сплетении рук, ног и тел, покатились вниз по склону, вопя, ругаясь, чертыхаясь и осыпая друг друга проклятиями.
      Они остановились лишь тогда, когда угодили в большую яму, не докатившись всего нескольких метров до торчавшего из земли огромного, покрытого мхом валуна. Мэри оказалась внизу. Джей Ди приподнялся над ней, и лицо Мэри оказалось как раз между его локтей, погрузившихся в мягкую влажную почву.
      Мэри уставилась на Рафферти, хотя ей пришлось усиленно поморгать, прежде чем взгляд ее глубоких синих глаз прояснился и принял сосредоточенное выражение. Веточки и листья запутались в ее волосах, на щеке темнел синяк. Губы были полураскрыты, из груди вырывалось прерывистое дыхание. Желание, все последние дни так упорно одолевавшее Джея Ди, наконец прорвалось наружу.
      Воздух вокруг них, казалось, мгновенно раскалился, стал плотным и благоухающим живым запахом проснувшегося леса. Взгляды их встретились, и ни один не отвел глаз. Джей Ди слегка пошевелился, испытывая реакцию Мэри. Она затаила дыхание. Глаза широко раскрылись. Она не сделала ни единого протестующего жеста.
      - Ты сводишь меня с ума, черт тебя побери, Мэри Ли! - прошептал Рафферти, и в самом деле теряя разум от желания обладать ею. И не важно, что Мэри ему не подходит. Ничего теперь не имело значения, кроме желания.
      Мэри хотела было не согласиться, но тут же сама себя оборвала. Она не смогла соврать себе, сказав, что не хочет близости с Джеем Ди. Она ее хочет. Она хочет Джея Ди каждой клеточкой своего тела. Желание пылало в ней, светилось во взгляде и поражало своей силой. Мэри была не из породы людей, живущих по воле собственных гормонов. Она не могла просто так вскочить в постель к любому мужчине. И этот человек сердил Мэри, распалял ее гнев. Но сейчас, как ни старалась, она не могла найти повод для злости.
      - Я не хочу тебя здесь, - пробормотал Джей Ди, наклоняясь над ней. Опершись на локоть, он свободной рукой откинул назад упавшие на лицо Мэри сбившиеся пряди волос. Дыхание его стало прерывистым от соприкосновения с грудью Мэри. - Я бы не хотел, чтобы это произошло здесь, но я так сильно тебя хочу, что терпеть больше не в силах. Я хочу тебя сейчас. Прямо сейчас. Ты не попытаешься остановить меня на этот раз, Мэри Ли?
      Тут не было вызова - тут был последний шанс Мэри. На мгновение между ними повисла дрожавшая напряжением пауза. Джей Ди смотрел прямо ей в глаза, взгляд его был полон желанием и страстью. То же самое испытывала и Мэри. Следует ли остановить Рафферти? Хочет ли она этого?
      Мэри медленно кивнула. Джей Ди поцелуем скрепил неизбежность судьбы. Время и пространство перестали существовать...
      Сознание постепенно возвращалось. Мэри попыталась успокоить дыхание, что оказалось задачей не столь простой и потребовало некоторого времени. Когда она пришла к выводу, что ей это все-таки удалось, Мэри решилась открыть глаза. Веки, казалось, налились свинцом, и потребовалось немыслимое усилие воли, чтобы заставить их подняться. Ее открывшемуся взору предстало ухо Джея Ди. Рафферти бесчувственно лежал на Мэри.
      - Мы все еще живы? - в благоговейном страхе спросила она.
      Джей Ди медленно поднялся. Грудь его тяжело вздымалась, к волосам на груди прилипло несколько прошлогодних листьев. Мэри ласково стряхнула их.
      Джей Ди внимательно изучал Мэри, вгоняя ее в краску и принуждая отвести взгляд. На щеке у Мэри красовался синяк. Рафферти никак не мог вспомнить, был ли он там прежде. В спутанных волосах застряли листья, крошечные веточки и комья земли.
      Господи всемогущий! Они оказались посреди леса, обнаженные, на ковре из мокрых опавших листьев.
      Джея Ди захлестнула волна смущения. Никогда он еще не терял над собой контроль. Хладнокровие всегда было для Рафферти вопросом чести, зароком, который он дал себе и держал все прожитые годы. Джея Ди коробило при мысли, что он мог забыть все эти трудные уроки жизни, стоило ему только расстегнуть "молнию" на джинсах.
      Теперь на него смотрела Мэри Ли - смотрела во все глаза, испытующе. Мэри Ли - чужачка. Мэри Ли - наследница Люси Макадам.
      Господи, Рафферти, о чем ты только думал? Джей Ди резко оторвался от Мэри, рывком натянул штаны и застегнул "молнию". Мэри следила за Рафферти, и внутри у нее точно застыла огромная мертвенно-ледяная глыба. Слишком поздно она поняла, в чем заключается коварство "дикого, горячего, необузданного, безумного секса": потом, когда прекращает свое действие новокаин возбуждения и страсть гаснет, тебе остаются лишь боль и проблемы, с которых все и началось. Рафферти в его драгоценных горах Мэри не нужна. Глядя на нее, он не сможет не думать о Люси, Брайсе и всех прочих, пытавшихся отнять у Джея Ди его родную землю.
      Вздохнув, Мэри протянула руку к разноцветному комку материи, в который скатались ее футболка и рубашка. Распутав рукава, она одновременно натянула их через голову и, встряхнув головой, попыталась пальцами пригладить растрепанные волосы.
      - Что ж, по крайней мере это было довольно забавно, - сухо заметила Мэри.
      Надевавший рубашку Джей Ди метнул на нее пристальный взгляд. Мэри Ли старалась казаться грубой. Она пыталась изобразить собственное наплевательское отношение к происшедшему так, как это сделала бы Люси. Однако Мэри не выглядела ни разбитной, ни самоуверенной. Она выглядела очень хрупкой, казалось, ей нужна защита. Но, видит Бог, Рафферти был не из тех парней, которые могут предложить комфорт и уверенность. Он и не желал, чтобы между ними существовало что-либо еще, кроме вражды. Так безопаснее. Так лучше всего.
      Их взгляды встретились. В глазах Мэри - больших, глубоких, подобных двум огромным сверкающим голубым бриллиантам - светился взгляд чистый и открытый. Уголки мягкого рта безвольно опустились вниз, губы еще больше распухли от поцелуев Рафферти. Страсть вновь пробежала по его телу. И он, казалось, ничего не мог с этим поделать. Джей Ди приблизился к Мэри, привлек ее к себе, обнял и заглянул в глаза:
      - Если ты думаешь, что это конец, тебе следует еще раз подумать, Мэри Ли.
      Мэри часто заморгала, и у нее перехватило дыхание от перспектив, открывающихся за признанием Рафферти.
      - Мы еще не кончили?
      - Мы и не начинали. - Джей Ди наклонился и потерся носом о щеку Мэри, потом о шею, пощекотал мочку уха. Рука его скользнула по ее спине и застыла на ягодицах. Сжав пальцами одну из них, Рафферти застонал от вновь нахлынувшего горячего желания и прошептал: - Черт побери, мы только-только заморили червячка.
      Глава 13
      Мэри медленно открыла глаза. Она лежала в своем доме, в своей спальне, в своей кровати, тесно прижавшись к Джею Ди Рафферти: щека ее плотно прижалась к его плечу, а одна нога сплелась с его ногой. Рука Рафферти небрежно обнимала Мэри. Свет в комнате померк, сгустились сумерки. За бревенчатыми стенами все еще шумел бесконечный дождь. Струи его стекали по стеклу светового люка в потолке. Шелест дождя был единственным звуком, наполнявшим тишину. Покой. Меланхолия. День перетек в ночь. Мэри понятия не имела, который сейчас час, сколько времени уже прошло. Она не знала, проснулся ли Рафферти. Дышал он глубоко и ровно. Джей Ди не произносил ни звука. Мэри согнула пальцы левой руки и прошлась ими по густым зарослям темных волос, растущих на мощной, мускулистой груди Рафферти. Сердце его билось медленно, ритмично.
      О чем думал Джей Ди? Что чувствовал? Мэри не решалась спросить, поскольку страшилась возможного ответа. Она не хотела услышать от Рафферти произнесенные тем же черствым тоном слова, которые он употребил в ночь их первой встречи. Мы переспали с ней. Дружба здесь ни при нем.
      Что все это значило для Джея Ди? Утоление похотливого зуда.
      А хочет ли сама Мэри, чтобы это значило больше?
      Тут стоял вопрос стоимостью в шестьдесят четыре тысячи долларов. Мэри на минуту задумалась, не заглядывая в будущее, о жизни с мужчиной, которого она едва знала. Уж они-то точно не были парой, предназначенной друг другу небесами.
      Боль хлынула на Мэри, точно на старую, никогда не заживающую рану плеснули соляным раствором. Все, чего когда-либо по-настоящему хотела Мэри, - это чувство принадлежности. Все, чего она искала всю свою жизнь, место, где она могла бы обрести это чувство. Джей Ди говорил, что Мэри здесь чужая. Он не позволит ей войти в его жизнь, хотя сал" по собственному желанию будет входить и выходить из ее жизни.
      Сколько раз она твердила себе, что нужно жить настоящим моментом, плыть в этом странном состоянии неприкаянности, но ей никак не удавалось заставить себя жить подобным образом. В самой глубине души хотелось большего, всегда хотелось иметь все.
      Мэрили, с тобой не соскучишься.
      Охватившее ее одиночество леденило душу. - Ты замерзла? - Голос Джея Ди был глубок и мягок, как мятый бархат.
      Мэри прикусила губу и кивнула, чувствуя, что вот-вот расплачется. Смешно! У нее никаких причин плакать. Мэри проглотила подкативший к горлу ком, как только Джей Ди укутал ее нлечи лоскутным покрывалом.
      - Очень уж ты притихла, - пробормотал Рафферти. 
      Слишком притихла.
      Указательным пальцем он приподнял подбородок Мэри. Она села и отвернулась, но он все же успел заметить слезы, заблестевшие в ее прекрасных глазах. Вид их поразил Рафферти.
      - Мэри Ли? Что случилось? Я был слишком груб? Я чем-то тебя обидел?
      - Нет. - "Пока нет", - подумала про себя Мэри. Она встала, стоило только Рафферти прикоснуться к ней, так что его пальцы успели лишь скользнуть по ее обнаженной спине.
      Мэри отыскала в куче валявшейся на полу одежды кирпично-красного цвета халат, подняла его и надела. Халат полностью укрыл ее, скрыв длинными рукавами даже запястья. Прекрасно! Мэри хотела запеленать себя в кокон.
      Заправив волосы за уши, Мэри подошла к окну и уставилась на заливаемый дождем склон горы и сгущающуюся темень. Джей Ди с кровати наблюдал за ней. Она чувствовала на себе его напряженный, сильный взгляд, повелевающий обернуться. Когда же Мэри ему не подчинилась, Рафферти встал и подошел к ней, совершенно не стесняясь своей наготы.
      - Я думала о Люси. - В душе у нее царили те же сырость и холод, что и за окном. - Интересно... вы когда-нибудь бывали вместе в этой комнате?
      - Люси не имеет к нам никакого отношения.
      - Ах, я ошиблась! - Мэри попыталась добавить в свой смех сарказма, но получилось так фальшиво, что она и сама поморщилась. - Я забыла. Там не было ничего личного. Только секс.
      - Я уже говорил тебе, что Люси мне нравилась.
      - Джей Ди, а как насчет меня? - Она взглянула на Рафферти - слишком гордая, слишком обиженная, с поднятым подбородком. - Ты будешь притворяться, что и я тебе ноавлюсь?
      Рафферти невнятно выругался:
      - Мэри Ли, к чему ты клонишь? Хочешь от меня каких-то обещаний? Приятных словечек? Тогда ты выбрала не того ковбоя.
      Мэри покачала головой и снова взглянула в окно. Она не имела права просить у Джея Ди более того, что он уже дал ей. Мэри уже большая девочка. Она с самого начала знала, что нужно Джею Ди, - он более чем ясно давал это понять. И не его вина, что момент истины посетил ее с таким опозданием.
      - Рафферти, дай мне передышку. Знаешь, эта неделька была для меня нелегкой, - тихо попросила Мэри.
      Джей Ди повернул Мэри к себе спиной, обнял и крепко прижал к себе.
      - Устала? - прошептал он, ласково целуя ее в висок. Из глаз у нее потекли горячие слезы. Джей Ди просто представить себе не мог, до чего же она устала! Устала постоянно быть странной чужачкой, все время испытывать неловкость, чувствовать себя не в своей тарелке. Мэри приехала в Монтану отдохнуть, освежиться, провести какое-то время с подругой. И вместо этого ей приходится выдерживать испытание на выносливость и силу.
      - Знаешь, для некоторых отпуск становится сушим адом. - Слова Мэри были едва слышны за стискивавшими горло слезами.
      - Иди ко мне, - прошептал Джей Ди, поворачивая Мэри к себе лицом. Прижав ее голову к своей груди, Рафферти погрузил пальцы в безнадежную путаницу ее волос. Он гладил Мэри по спине, и сердце его сжималось от жалости при звуках ее безутешных рыданий. Он не задавался вопросом, откуда в нем взялась эта болезненная нежность, - он игнорировал ее. Она не значила ничего. Просто мгновение во времени.
      Мгновение, которое Джей Ди никогда не подарил бы Люси Макадам или любой другой женщине, что были у него до Мэри. Мгновение, которому не было названия, мгновение, которое какая-то одинокая часть его души хотела бы переживать вечно.
      - Ты застала меня врасплох - без носового платка. Мэри фыркнула и рассмеялась, удивленная тем, что у Рафферти в такую минуту не пропало чувство юмора - то, что сейчас ей было всего нужнее. - Все в порядке. - Она утерла нос рукавом. - Это не мой халат.
      Джей Ди ухватил кончик рукава и нежно вытер им слезы у нее на щеках.
      - Подозреваю, что свой ты сожгла в качестве символического жеста, знаменующего протест против махровых тканей.
      - Опять шутишь! Полегче, Рафферти: ты изменяешь себе. - Мэри устало взглянула в его глаза. - Сейчас ты ужасно хороший. Кто твой ангел-хранитель?
      - Рассчитываю одолжить его у тебя, - ответил Джей Ди, будучи не так уж далек от истины. - Мой дядюшка стрелял в тебя. Тебе незачем было ездить в те места после моего предупреждения. Дел хочет одного: чтобы его оставили в покое. Война разрушила его изнутри, повредила разум.
      - Так, может быть, ему лучше находиться в больнице?
      - Он пробыл там несколько лет. Подобное заключение чуть было его не убило. Врачи ему не помогли, И никто, черт возьми, не помог! В конце концов, я просто привез его домой. Сейчас он в своей семье. Дел принадлежит "Старз-энд-Барз".
      - Дел напугал меня, Джей Ди. Не тогда, когда стрелял в меня. Но что, если это он убил Люси? - тихо спросила
      Мэри.
      - Он не убивал.
      - Ты твердо в этом уверен?
      Рафферти не был твердо уверен, но он скорее умер бы, чем позволил себе признаться в этом. Часть его души просто обмирала от подобной мысли. Дел был частью семьи. Рафферти всегда стояли друг за друга стеной; вместе могли пойти в огонь и в воду. Люси больше нет - и ничего здесь уже изменить нельзя.
      - Забудем об этом. Мэри Ли, это был несчастный случай. Но, стоя у окна, созерцая этот бесконечный дождь, оба они погрузились в собственные сокровенные мысли, по-настоящему не веря словам Джея Ди.
      В восемь часов утра Рафферти уехал в город - на собрание скотопромышленников Монтаны. Он пропускал основную часть встречи, но ему было необходимо переговорить с несколькими людьми относительно сделки по "Летающему К".
      Мэри, все еще в махровом халате, стояла на крыльце и наблюдала, как машина Рафферти скрывается в промозглой темноте раннего дождливого утра. Над землей висел густой мягко-серый туман, он медленно клубился в воздухе, точно дым, обвивая стволы деревьев и заполняя двор ранчо. Мэри плотнее укуталась в большой, не по размеру халат и содрогнулась от утреннего холодка. Все казалось довольно романтичным, пока с ней был Джей Ди. Оставшись одна, Мэри ясно почувствовала вызывающее озноб беспокойство.
      Мысли ее продолжали витать вокруг оставшегося на склоне горы, в одиночестве, Дела Рафферти. Дел и его ружья. Дел и его видения. Он не любит блондинок. Он не любит чужаков. Мэри всматривалась в покрытые лесами холмы, и ей показалось, что она чувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Мэри представила себе Дела, берущего ее на мушку в перекрестье оптического прицела ружья. Следил ли он так же за Люси?
      Почувствовав в животе урчание - от беспокойства и голода, - Мэри вернулась в дом. Ей следовало переодеться и тоже отправиться в город. Находя свое ранчо очень мирным и безопасным местом днем, Мэри не склонна была считать его таковым ночью, оставаясь наедине с мыслями об обитавшем поблизости безумном человеке. Она предпочитала номер в гостинице, и не только из соображений безопасности, но и потому, что еще не до конца восприняла положение о том, что это место принадлежит ей. Мэри до сих пор не смогла вполне согласиться принять этот дар. Она и сама не понимала, что так беспокоит ее во всей этой истории с наследством. Мэри не могла понять, какие еще нити, связанные с этим владением, могла оставить ей Люси.
      Мэри отыскала джинсы (размером меньше), футболку (двумя размерами больше) и кеды (точно по размеру). Не очень-то модно, но никто в придорожной забегаловке не мог предъявить Мэри претензии. Прыгая через ступеньку, она спустилась с лестницы и направилась к выходу, мысленно рисуя себе огромный чизбургер и бекон. Но, оказавшись у сломанной двери кабинета, вдруг остановилась, обуреваемая новым вихрем неожиданных мыслей, пронесшихся в голове. Возникшие вопросы были связаны с вполне конкретными именами: Макдональд Таунсенд, Бен Лукас, Эван Брайс.
      Перешагнув через разбитое стекло, Мэри вошла в комнату и зажгла настольную лампу, чудом не разбитую во время варварского налета. Пол был устлан ворохом бумаг, выброшенных из книжного шкафа. Бесполезная макулатура: повестки, документы на владение, журналы о ламах, папки с налоговыми пошлинами.
      Книги также были сброшены с полок, встроенных в дальнюю стену, и валялись беспорядочными грудами на сосновом полу. Мэри пробежала рассеянным взглядом по названиям и именам авторов. Толстый том Мартиндейла-Хьюбелла валялся на полу рядом с экземпляром "Интимной близости".
      Мартиндейл-Хьюбелл.
      Ты можешь не попасть в справочник Мартиндейла-Хьюбелла, но мое имечко уж точно будет светиться там, как образчик позорного поведения... - всплыла в памяти Мэри строчка из письма Люси.