Весенние небеса (№1) - Любовь жива

Глава 35

Она ждала его, ждала каждую минуту. По утрам она сразу выглядывала из окна, всматриваясь в дубовую аллею, надеясь увидеть, как он спешит к ней. Каждую ночь она ложилась в постель с чувством разочарования. Она была уверена, что он обязательно прибудет, как только сможет, но ожидание переносила слишком тяжело. В свое время она ненавидела работу в Атланте: пронзительный вой снарядов, взрывы, плач, стоны, голодные, оборванные солдаты, раненые и мертвые… Но все же там ее дни были заполнены до предела, так что не оставалось времени горевать и раздумывать. Вот и теперь, думала Тэйлор, ей непременно нужно было чем-то заняться, чтобы заглушить тоску.

Джош и Филип проводили время на охоте и рыбной ловле, что помогало разнообразить скудный стол. Мима и Сюзан готовили, убирали в доме. Мэрили возилась с детьми. Тэйлор же ничего не могла делать. Она могла только ждать — и она ждала.

Они больше не видели янки, но знали, что те здесь, рядом. Неестественные, нереальные тишина и спокойствие повисли над всей местностью, словно все вокруг чего-то ждало вместе с Тэйлор.

День следовал за днем. Августовский зной выжег все на полях. Многие люди снялись со своих мест и ушли. Беллманы ничего не знали даже о своих ближайших соседях. Все в Спринг Хавене взывало о помощи, требовало порядка и должного внимания, но и здесь не осталось никого, кто мог бы в полной мере ответить на этот зов. Мужчины и женщины, смотревшие за хозяйством, включая слуг, старались делать то, что могли, но их было уже слишком мало, да к тому же они были так неопытны.

А Брента все не было.

— Ты, правда, не хочешь поехать с нами, Тэйлор, — спросил Филип, заканчивая проверять упряжь и снаряжение. Мэрили стояла рядом, держа на руках своего малыша. Она поддержала мужа:

— Тэйлор, мы остановимся там лишь на несколько дней. За это время ничего не изменится, вот увидишь.

— Нет-нет, спасибо. Я должна остаться здесь. Вы поезжайте и хорошо проведите время, а потом мне обо всем расскажете. Мэрили, передай, пожалуйста, мои симпатии своему отцу.

— Я передам. Ну, ладно, Тэйлор, скоро увидимся.

Тэйлор стояла и смотрела, как старый фургон, трясясь и накреняясь то в одну, то в другую сторону, покатил по дороге, и думала о том, как, наверное, волнуется сейчас Мэрили. Прошлой ночью они узнали, что преподобный Стоун вернулся в Беллвилл из Вирджинии. Он послал молодого раба узнать, здесь Мэрили или еще в Атланте. Мэрили решила, что ее семья должна нанести визит в город без промедления. Преподобный Стоун еще ни разу не видел своего внука. Нет, Тэйлор поступила правильно, отклонив их любезное предложение. Она не должна упустить возможность первой встретить Брента.

— Ну, что, Бренетта, — спросила она дочь, держа маленькую ладошку в своей руке, — чем мы займемся сегодня?

— Хочу покататься на лошадке, — прошепелявила та.

Тэйлор взяла ее на руки:

— Извини, дорогая, лошадка сказала нам «до свидания» и увезла дядю Филипа. Может быть, мы поохотимся на кроликов?

Бренетта взвизгнула, одобряя это предложение. Конечно же, она не знала, что когда взрослые находят кролика в одной из ловушек Джоша, что случается не так уж часто, то он становится частью их обеда. Для Бренетты, полуторагодовалой девочки, кролики были просто мягкими, пушистыми зверьками, с которыми было так приятно играть.

Они долго и безуспешно ходили по саду, выходили в поле и, наконец, вернулись домой, уставшие и голодные. Бренетта поела и тут же сама метнулась в кровать. Тэйлор уютно устроилась в плетеном кресле-качалке на веранде и закрыла глаза. Через какое-то время она услышала:

— Миссис Тэйлор, миссис Тэйлор!

Заплетая ногами, к дому бежал Джош и размахивал над головой руками. Он остановился у ступенек, возбужденно дыша.

— Миссис Тэйлор, они… они захватили Атланту.

«Так, — подумала она, — это, наконец, произошло».

— Кто тебе сказал, Джош? Где ты об этом узнал?

— Зеб из Розвуда сказал мне. Он услышал это от чернокожей девушки Медсенса, которая вернулась прошлой ночью. Извините меня, миссис, но я обещал Зебу, что сразу передам эту новость в Оук Лаун.

— Да, Джош, иди. Люди должны знать. Хотя ни для кого это уже не будет неожиданностью.

Трэйлор снова закачалась в кресле. Она задумалась: что же будет дальше? Станут ли солдаты Союза грабить и жечь, или они выше этого? Теперь, когда Атланта пала, предпримут ли они наступление на другие штаты? Но она не смогла продолжать свои размышления.

Восемь солдат Союза с грохотом мчались к их дому. Она замерла от страха. Теперь здесь нет даже Филипа, чтоб хоть он поддержал ее в случае опасности. Но вот… Да, она узнала в одном из всадников того, кого так сильно ждала. Позабыв обо всем, она вскочила и бросилась навстречу. Брент спрыгнул с седла и, схватив в свои объятия, закружил ее в воздухе. Оба при этом смеялись от переполнявшей их радости. Они услышали тихое покашливание, и Брент развернул ее лицом к красивому, с густой рыжей бородой, мужчине.

— Тэйлор, я должен представить тебя капитану Джеймсу.

— Очень рад, — сказал капитан и стукнул пятками.

После чего снял шляпу и поклонился.

Ничего пока не понимая, Тэйлор тихо произнесла:

— И я тоже, капитан.

— Тэйлор, капитан Джеймс приехал, чтобы обвенчать нас. Если ты хочешь этого, конечно. Утром я должен буду уехать. Атланта пала, но у нас еще очень много дел. Так мы поженимся, Тэйлор? Ты готова выйти за меня сегодня?

Стремительный напор его слов привел ее в смятение. Но Тэйлор не стала долго думать над ответом. Она достаточно думала все последние дни.

— О, да, я выйду за тебя, Брент Латтимер.

Она вдруг вспомнила, что вместе с Брентом и капитаном прискакали солдаты. Они уже спешились и стояли с улыбками на лицах.

— Господа, — сказала она, — поставьте своих лошадей в стойла, и я предложу вам кое-что, чтобы вы могли освежиться.

Она взяла Брента за руку и потянула за собой к дому.

— Они тоже останутся на ночь? — спросила она, беспокоясь, найдет ли для всех еду.

— Нет, любовь моя, эта ночь принадлежит только нам.

Голос его был низок и так интимен, что она ощутила, как по спине пробежала приятная дрожь. Тэйлор взглянула на Брента через ресницы и с овладевшим ею чувством сказала:

— Я люблю тебя.

Он улыбнулся, глаза обо всем сказали за него.

— Подожди здесь, Брент, я скажу Миме, чтобы она приготовила что-нибудь для тебя и твоих друзей.

— Прекрасно, Тэйлор. И еще одно…

— Да?

— Найди, пожалуйста, что-нибудь подходящее, что в таких случаях подобает надеть невесте. Я не намерен больше тратить время только на разговоры.

— Хорошо, сэр, — засмеялась она, шутливо «отдавая честь», и скрылась.

Одетая в свое старое платье из атласа с розовым кружевом и юбкой-колоколом, выглядевшей без обручей довольно непривычно, Тэйлор стояла перед зеркалом и расчесывала свои густые волосы. Мысли ее вернулись на пять лет назад, ко времени ее первого замужества. Она вспомнила, как выглядела тогда — в настоящем подвенечном платье. Жаль, что Брент никогда не видел ее в нем и что не он тогда был ее женихом. Потом она вернулась в настоящее и принялась критически рассматривать себя. Теперь уже не глупый, несмышленый подросток смотрел на нее из зеркала, а настоящая женщина, успевшая дважды овдоветь и родить ребенка, пережить войну и вынести на себе многочисленные тяготы. Теперь, к двадцати двум годам, она, наконец, близка к тому, чтобы вступить в отношения с мужчиной, для которых она, Тэйлор это точно знала, была рождена. Наконец-то она обретет себя и свое счастье, хотя и сейчас еще, с трудом верила, что это реальность.

Мима тихо вошла, неся на руках Бренетту.

— Миссис, господа уже поели, что мы для них приготовили, и мистер Брент ждет вас.

Тэйлор заволновалась.

— Бренетта выглядит очаровательно, Мима, несмотря ни на что. Спасибо тебе. — Тэйлор взяла малышку на руки.

— Ну, что вы, миссис Тэйлор, ваша детская одежда так устарела, что совсем не подходит ей.

— Не имеет значения, Мима. Сегодня очень важный день не только для меня, но и для Бренетты, хотя она и не понимает пока этого.

Девочка улыбалась своей матери, догадываясь, что разговор идет о ней. Она тоже была одета в розовое платьице, сшитое из старой одежды Тэйлор. Вьющиеся густые волосы, черные и непокорные, как у Тэйлор, были перевязаны сзади ленточкой.

— Ну, что ж, дорогая, пришло время тебе познакомиться со своим папой.

Тэйлор спускалась по лестнице, и напряжение ее с каждым шагом увеличивалось. Перед тем, как открыть дверь, она отодвинула занавеску и посмотрела в окно. Брент стоял со своими людьми в тени дубов и держал в руке тарелку. Тэйлор поставила Бренетту и легкими движениями поправила одежду себе и ей. Взяв маленькую доверчивую ручку в свою, она вышла на улицу. Брент повернулся и увидел их. Ладони его вспотели, колени обмякли: он впервые видел свою родную дочь.

— Подержите, — рассеянно сказал он, протянув тарелку капитану-священнику.

Он медленно приблизился. Глаза его теперь были устремлены только на девочку. Шесть недель назад он даже не знал, что он — отец. Теперь же стоит лицом к лицу с очаровательной маленькой мисс — с вьющимися черными волосами своей матери и его озорными золотистыми глазами. Бренетта тоже уставилась на него, ее детское любопытство все больше разгоралось. Нет, она просто изумительна! Она прекрасна. А самое главное, она — его дочь. Он чувствовал, как сердце его переполняется нежностью.

Тэйлор, словно сквозь сон, видела, как Брент уносил от нее девочку. Она почувствовала, как напряжение спало с нее, и она стояла и спокойно ждала их возвращения. Закрыв глаза, она послала небесам благодарную молитву за возвращение ей Брента, обещавшее создание крепкой, настойщей семьи. Бренетта захихикала где-то вдали, вынудив свою маму открыть глаза. Тэйлор увидела, как Брент устремился по аллее с Бре-неттой. Она обхватила его за шею, а ноги ее свисали с его плеч. Она с удовольствием визжала, когда ее «лошадка» то кружилась на месте, то вновь устремлялась вперед. Но вот отец и дочь шагом пошли к дому. Глаза Бренетты широко открылись от возбуждения, она буквально прилипла в своему новому другу, не соглашаясь прерывать веселье.

— Я думаю, — Брент часто и тяжело дышал, — что у нас все будет отлично.

Тэйлор улыбнулась счастливо:

— Я тоже так думаю.

— Так давайте все-таки поженимся, миссис Стоун, а то я не могу больше ждать.

— С удовольствием, мистер Латтимер.

Глава 36

Гудение пчел и пение птиц служили им музыкой, а три огромные ветки над головами — свадебным шатром. Тэйлор смотрела на красивое лицо Брента и не обращала внимания на свидетелей их венчания — Миму и Сюзан, на Джоша с довольной улыбкой на лице, на шестерых одинаково одетых незнакомцев и даже на щебечущую что-то Бренетту. Капитан Джеймс произносил замечательные слова; а Брент покорно повторял их, нежно держа ее за руку:

— Я, Брент Латтимер, беру тебя, Тэйлор…

Слеза соскользнула со щеки невесты. Потом еще… Тэйлор уже не сдерживала слез радости, когда говорила отдающееся в сердце:

— Я, Тэйлор Стоун, беру тебя, Брента…

— Властью, данной мне богом и правительством Соединенных Штатов, я провозглашаю вас мужем и женой…

Руки Брента тут же обняли Тэйлор. Он притянул ее к себе, взгляд его при этом был серьезен.

— Я люблю тебя, Тэйлор Латтимер, — нежно произнес он.

— И я всегда буду любить тебя, — послышалось в ответ.

Тело ее вспыхнуло от истомы, когда его губы соединились с ее губами. Она почувствовала, как ослабли ее колени, а он тут же подхватил ее и держал уверенно. Когда же он отпустил ее губы, она открыла глаза, боясь что-либо сказать, чтобы не разрушить прекрасные мгновения.

— Знаете, миссис Латтимер, мне уже начинает нравиться быть женатым…

Все засмеялись. Отовсюду послышались поздравления и одобрительные восклицания.

— Капитан Джеймс, — обратилась Тэйлор, — не хотите ли вы сказать тост? Все, что у нас есть, — это немного мадеры, но мы были бы рады, если б вы и ваши солдаты приняли участие в нашем маленьком торжестве.

— Благодарю вас. Нам, конечно, это было бы очень приятно. Я охотно поздравлю своего полковника с такой очаровательной супругой. Я желаю вам долгой и счастливой совместной жизни.

— Спасибо, сэр, — сказала Тэйлор и вспыхнула, потому что Брент нежно поцеловал ее в шею. Брент пожал капитану руку:

— Спасибо, Джон. — Потом весело крикнул солдатам: — Подойдите, мы нальем вам вина!

Официальности как не бывало. Солдаты один за другим брали руку Тэйлор и целовали, желая невесте и жениху счастья и доброй судьбы. Голова Тэйлор кружилась от комплиментов, которые так и сыпались в ее адрес и в адрес ее прелестной дочурки.

Тэйлор чувствовала, что все уже догадались, что Бренетта — дочь Брента, но тактично показывали, будто думают, что этот ребенок у Тэйлор от первого мужа.

Когда солнце опустилось за верхушки деревьев, все стали прощаться. Капитан сердечно пожал руку Бренту.

— Счастливый вы человек, полковник. Не забывайте об этом.

— Я сам до сих пор еще не верю, капитан…

— Миссис Латтимер, — говорил капитан, беря ее за руку, — будьте спокойны — он хорошо позаботится о вас. Но, надеюсь, и вы… Вы с ним так похожи!

— Спасибо вам, капитан Джеймс, — отозвалась Тэйлор. — Вы очень добры. Я действительно по-настоящему счастлива.

Он тряхнул своей рыжей бородой и, еще раз взглянув на Брента, сказал:

— Мы вернемся утром, сэр, с остальными нашими людьми.

Он щеголевато козырнул и, как Тэйлор успела заметить, лукаво подмигнул своему полковнику. Тэйлор почувствовала, как румянец прилил к ее щекам. Капитан прыгнул в седло, и все семеро галопом удалились.

— Мы скажем доброй ночи своей Бренетте?

Рука об руку, они медленно поднялись по лестнице. Мима уже накормила и переодела девочку, которая, свернувшись тугим клубочком, уже лежала под одеялом. После такого насыщенного событиями дня сон сразу же сразил ее. Тэйлор и Брент стояли в этой слабо освещенной комнатке, держась за руки, и смотрели, как спит их дочь. Пальцы Брента чуть сжали руку Тэйлор:

— Спасибо тебе, дорогая.

— Спасибо тебе, дорогой, — произнесла она в ответ.

Брент наклонился, целуя девочку в волосы, и подоткнул под нее одеяло.

— Она — чудо, — прошептал он.

Потом они на цыпочках вышли из комнаты. Его рука обнимала ее за талию.

— Я попросил Сюзан приготовить нам ужин, — сказал он. — А пока мы будем ждать, миссис Латтимер, я думаю, этот вальс мой…

Он встал перед ней в низком поклоне. Тэйлор ответила шутливым реверансом.

— Ты слышишь музыку, моя дорогая?

— Да, Брент, и она прекрасна.

Они медленно закружили по тихому, пустому холлу. Он хорошо танцевал, обнимая ее сильной рукой. Глаза их, устремленные друг к другу, не могли оторваться. Пара буквально летала, поглощенная своими мыслями и чувствами, а сумерки и тусклый свет от горевших сосновых шишек придавали помещению сказочный вид. Да, они слышали музыку — беззвучно, но такую чистую и мелодичную.. Когда они остановились, сердца их пребывали в бешеном биении. Но не от танца, а от какого-то тайного ожидания.

— Если вы уже готовы, мы можем подать вам ужин, — произнесла Мима от дверей.

— Спасибо, Мима.

Брент предложил свою согнутую в локте руку:

— Поужинаем, дорогая.

В столовой тускло горела лишь одна свеча. Свет от нее легкими отблесками отражался на лучшем хрустале Спринг Хавена. Брент сел напротив Тэйлор. На ее лице играла загадочная улыбка. Вдруг Тэйлор уловила запах, которого она не чувствовала очень давно. Вошла Сюзан. В руках у нее было блюдо с… окороком, обложенным картофелем. За ней шел Джош с кукурузой и подливкой. Мима несла рулет и масло.

— Брент, откуда это?

— Скажи, разве мог я оставить голодной свою жену в первую брачную ночь?

— Но как…

— Тише. Сначала отведай это, любимая, а потом можешь спрашивать.

Тэйлор думала о том, что невеста, наверное, не должна много есть, у нее, наверное, просто не бывает аппетита. Но к ней это, кажется, не имело никакого отношения. Брент молча смотрел, как она ест, и довольно улыбался. Она же, опорожнив одно блюдо, потянулась ко второму. В столовой стояла тишина. Приятный полумрак соединил их души без слов. Наконец, когда вино было разлито по бокалам, Брент поднял свой, протягивая руку к Тэйлор:

— За мою жену, принесшую в мою жизнь радость — большую, чем все остальные люди, которых я когда-либо знал.

В ответ она подняла свой бокал:

— За моего мужа, сделавшего свою жизнь достойной и стершего вражду между янки и повстанцами.

Бокалы издали прекрасный звон. Слуги незаметно ушли. Они остались одни — в целом мире, сотворенном ими же. Словно сговорившись, они разом встали из-за стола, и руки их соединились. Тэйлор и Брент вышли, не отрывая друг от друга влюбленных глаз. Они проплыли вверх по ступенькам в ее спальню. В их спальню. Она чувствовала, что дрожит от охватившего ее волнения. Это было так давно… когда она лежала вместе с ним, утопая в его ласках и поцелуях. Глаза ее горели от страсти. В сердце пылал огонь любви.

Покрывала на кровати были красиво отвернуты, в воздухе витал аромат розовых лепестков. Ночная рубашка Тэйлор лежала поперек кровати. Она была из прекрасного зеленого шелка. Тэйлор никак не могла вспомнить, откуда она у нее, но потом вдруг догадалась, что привез Брент. Тэйлор быстрым движением сняла с волос ленту, дав возможность упасть им свободно на спину. Брент не мог отвести от нее глаз, а она не могла двинуться с места, зачарованная его восхищенным взглядом. Она так давно любила его, но теперь только он стал поистине ее мужем. Сегодня исполнилась главная мечта ее жизни. Сейчас, этой ночью, исполнятся все ее желания.

— Иди ко мне, — произнес он.

Она медленно ступила к нему, и ноги ее утонули в мягком ковре. Его прикосновения обожгли ее, словно пламя. Разгорающаяся страсть распространилась по всему ее телу, подобно горячей лаве, устремившейся по склону горы.

— Тэйлор, любовь моя…

Держа в своих руках, он поцеловал ее. Ее руки обвили ее шею, пальцы гладили его волосы, лицо, плечи.

— Дотронься еще… Попробуй сильнее… Дотронься, еще дотронься…

Тело Брента внезапно окаменело, когда он услышал из темноты эти слова.

Первым движением он закрыл Тэйлор.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? — требовал он объяснений от незнакомца.

Тот кашлянул, и Тэйлор узнала, кто это, еще до того, как он вышел в освещенную часть комнаты. Она прижалась к Бренту.

— Мэтт Джексон? — выдохнул Брент.

— Так вы не забыли меня? Очень мило с вашей стороны.

— Убирайтесь, Джексон!

Тот снова засмеялся и поднял пистолет.

— Нет, я не могу этого сделать. У меня свидание с миссис… Беллман. Вы помните или уже забыли, миссис? Я ведь обещал заплатить за вашу доброту. Только уделите мне немного времени и все. — Он подошел ближе, дуло пистолета отсвечивало красным светом. — Мне очень приятно было видеть вашу свадьбу, но это немного не совпадает с моими намерениями. Мистер Лат-тимер, боюсь, вы устанете, пока я буду выражать свою благодарность миссис.

Его наглая ухмылка не оставила Тэйлор сомнений в том, какого рода «благодарность» намеревается он ей выразить.

— Джексон, — прорычал Брент, — вы подняли руку на мою жену, и вы умрете.

Ухмылка растворилась.

— Попытайтесь, и я с удовольствием прикончу вас, любящего негров янки.

Тэйлор почувствовала, как напряглись мышцы Брента, который, казалось, был готов к прыжку. Она испугалась еще больше: Джексон убьет его!

— О, Брент, будь осторожен, — прошептала она.

Джексон направил пистолет в грудь Брента:

— Теперь вы отойдете от нее, или я сделаю большую дырку в вас и в миссис тоже.

Брент колебался. Джексон сделает это. Он сейчас мог убить их обоих. Но Брент не может позволить этому человеку прикоснуться к Тэйлор. Он не смог бы перенести, если бы этому хорьку удалось замарать ее. Вдруг Брент сделал выпад и с яростью бросился на Джексона, не имея больше сил сдержаться от гнева. На какое-то мгновение пальцы его достали Джексона, и в это время страшная боль взорваласьу него в голове. «Тэйлор», — только и успел подумать Брент, опускаясь в бессилии на пол.

— Брент! — закричала Тэйлор.

Она припала к нему, прижимая к себе окровавленную голову.

Глубокая рана, там, где прошлась пуля, пульсируя, выбрасывала кровь, которая ручейком стекала по лицу. Тэйлор пыталась остановить кровь рукой и кричала:

— Брент, я люблю тебя! Не покидай меня, Брент! Пожалуйста. Брент! Я люблю тебя. Без тебя мне ничего не нужно, Брент. О, пожалуйста, не умирай…

— Оставьте его в покое, миссис, у меня к вам еще есть дело.

Пальцы Джексона коснулись ее плеча. И тогда, объятая праведным гневом, забыв собственный страх, Тэйлор с силой ударила его по руке:

— Уберите ваши вонючие пальцы от меня, вы, грязный убийца!

Он засмеялся, и она потеряла над собой контроль. Выпрямившись, она стала кулаками бить его по лицу, груди, голове, пока он не схватил ее за руки. Он грубо вывернул ей их за спину и поднял повыше, наслаждаясь болезненным визгом.

— Миссис, я ведь предупреждал вас, как мне нравится слушать женский крик. Чем меньше вы будете сопротивляться, тем меньше будет ваша боль.

Его рот находился в нескольких дюймах от ее лица, и отвратительное зловоние било ей в нос, вызывая тошноту. Он упорно тащил Тэйлор к кровати. Она пыталась хотя бы отключить свое сознание… Она закрыла глаза. У кровати Джексон остановился. Держа ее запястья одной рукой, другой он щупал лиф ее платья, на котором была кровь Брента.

— Я представлял себе этот момент не один год, — хрипел Джексон, срывая с нее одежду.

— Вы обещали, вы же обещали!

Этот пронзительный крик заставил остолбенеть обоих.

Джексон расслабил руки и оглянулся.

Тэйлор принялась натягивать на себя изорванную рубашку. Глаза ее широко раскрылись: возвышаясь над Брентом, размахивая пистолетом Джексона, стояла… Элизабет Рид. Ее распущенные волосы развевались, глаза горели каким-то неестественным огнем, по щекам ручьями текли слезы.

— Вы говорили мне, что ненавидите ее, и мне это нравилось, — кричала она Джексону. — Вы обещали, что не увидите ее снова. Вы лгали мне, Джефф Стоун! Вы мне лгали!

«Это безумие, — думала Тэйлор. Такого не может быть в реальности».

Джексон протянул руку к Элизабет.

— Дорогая, я хотел только наказать миссис за ту боль, что она причинила мне. Отдайте мне пистолет, Лиз.

Тэйлор не верила своим глазам. Только минуту назад ее нежно обнимали руки Брента, а теперь он лежит без движения, голова его в луже крови. Сама она стояла, прикрывая разорванной сорочкой свое обнаженное тело, а убийца и насильник уговаривал, упрашивал эту безумную женщину… «Может, я сошла с ума?» — спрашивала себя Тэйлор.

— Ну, Лиз, вы же знаете, что я не обманывал вас. Отдайте же мне этот пистолет.

Эта настойчивая просьба подействовала на Элизабет.

— Хорошо, — сказала она, — но после того, как буду уверена, что вы никогда больше не подойдете к ней.

И она медленно повернула дуло пистолета к Тэйлор.

— Элизабет, нет! — закричала Тэйлор, отступая назад.

— Я не собираюсь делить своего мужа с вами, Тэйлор Беллман. Вы однажды забрали его у меня, но теперь я не позволю вам одержать надо мной победу.

Никогда потом Тэйлор не могла собрать вместе минуты, которые последовали за этим. Сохранился в памяти лишь ее прыжок от ужаса, совпавший со вспышкой выстрела. Потом ей рассказали, что произошло, но сама она уже ничего не помнила. Последнее, что она смогла увидеть, — это злобное выражение лица Элизабет, когда она целилась в Тэйлор.

Элизабет едва нажала пальцами на курок, как рука Брента схватила ее за ногу, и Брент дернул, заставив Элизабет потерять равновесие. Пистолет выстрелил, и Джексон стал вдруг медленно оседать на пол. Руки его прижались к груди, а глаза остекляненно уставились на Тэйлор.

Бросив пистолет, Элизабет закричала:

— Джефф, Джефф! Я не хотела этого. Я хотела ее… О, Джефф, я думала убить ее…

Кровь текла у него изо рта, когда он произнес последние в своей жизни слова:

— Я не ваш… Джефф Стоун. Мое имя… Мэтт Джексон. Вы… сумасшедшая… безобразная… женщина.

В голове у Брента немилосердно стучало, когда он, подобрав пистолет, слабо отталкиваясь, по-пластунски приблизился к Тэйлор, окаменело сидевшей на кровати с закрытыми руками лицом. Она плакала.

В это время в комнату вбежал Джош со старым ружьем. Пораженный увиденным, он замер на месте.

Позже, когда Элизабет увели и удалили тело Джексона, Брент тихо говорил Тэйлор, гладя по волосам:

— Все в порядке, любимая. Нам теперь ничего не грозит. Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя…

Глава 37

Стояло прекрасное бабье лето. Солнце ярко светило над Спринг Хавеном и его обитателями. Лошади праздно помахивали хвостами, отгоняя мух, нисколько не думая о предстоящем им скором путешествии. Всадники в синих мундирах, расслабившись, отдыхали в седлах, радуясь такой возможности, не ведая, когда еще смогут позволить себе расслабиться. В тени веранды Брент пожимал руку Филипа, а Мэрили стояла рядом. Тэйлор качала на руках Бренетту в ожидании.

— Филип, я надеюсь, что у вас здесь все будет хорошо. Спасибо вам за уход. — Брент коснулся своей забинтованной головы. — Я знаю, вам, должно быть, трудно все это терпеть… Так много янки вокруг Спринг Хавена.

— Вы правы, — честно признался Филип. — Всегда нелегко проигрывать войну. Но, — добавил он, — вы теперь член нашей семьи, и вам всегда здесь будут рады.

— До свидания, Филип. До свидания, Мэрили. Я сделаю все, что смогу, чтобы Спринг Хавен был в безопасности.

Филип кивнул, находя для себя трудным принимать такую любезность, но он не способен был отрицать необходимость этого.

Брент повернулся к трем черным слугам, стоявшим в дверях. Они вытирали слезы и улыбались ему.

— Джош, — сказал он, пожимая мозолистую руку. — Спасибо. Вы очень помогли. Я никогда этого не забуду. Мима, Сюзан, пожалуйста, позаботьтесь о моих девочках, пока я вернусь.

— Мистер Брент, а чем же, вы думаете, мы собираемся заниматься еще? — проворчала Мима, но тут же растаяла от его теплого рукопожатия.

Он засмеялся:

— Ну, вот и хорошо.

Наконец, Брент подошел к своей жене и взял на руки девочку. Он поцеловал малышку в щеку и поводил носом по ее животику.

— Я хочу попросить тебя, солнышко, целовать за меня маму каждый день.

Мима подошла к ним. Она унесла Бренетту, оставив их вдвоем. Тэйлор и Брент медленно спустились по ступенькам. Лошадь Брента стояла уже наготове. Она так и лоснилась на солнце.

— Тэйлор, я думаю, мы расстаемся ненадолго. Я просто не выдержу долго нашей разлуки.

Слезы душили ее, не позволяя ответить. Он взял ее за подбородок, и глаза их встретились.

— Мы теперь были вместе намного больше, чем планировали в день свадьбы. Как ни странно, приходится радоваться тому, что произошло, что дало нам такую возможность. Разве нет?

— Пожалуй, — кивнула она.

— Любимая, когда я вернусь, я заберу тебя и Бренетту… Я не хочу, чтобы тебя ненавидели за твою любовь к янки и за то, что ты до свадьбы подарила мне дочь. Может быть, мы уедем в Орегон или Калифорнию. — Он нежно поцеловал ее. — Куда мы ни поедем, мы всегда будем счастливы, потому что мы теперь одно целое. Нас всегда будет согревать любовь друг к другу. — Его слеза упала на ее бледную щеку. — Я очень буду без вас скучать.

— Мне так больно, что ты уходишь, дорогой, — молвила Тэйлор упавшим голосом.

Но потом она собралась с силами и улыбнулась: необходимо позволить ему уйти спокойно.

Брент прав, их любовь будет поддерживать ее. Он вскочил в седло и подал сигнал ехать.

— Тэйлор, — спросил он вдруг, наклонившись к ней, — ты помнишь наше венчание? Помнишь музыку, которую мы слышали, когда танцевали свой вальс? Эта музыка останется с нами на всю жизнь. Любимая, у нас есть все для будущего.

— Я слышу эту музыку, Брент, — отвечала она с дрожащей улыбкой. Я слышу ее. Она прекрасна.

Он быстро поцеловал ее и поскакал, не оглядываясь. Сердце ее последовало за ним.