Глава 1

Наконец наступил самый торжественный момент, и в полной тишине заговорил священник:

— Согласен ли ты, Джон, взять в жены Карен, любить и беречь ее в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, до конца своих дней?

— Да, — твердо ответил Джон и нежно улыбнулся Карен.

Она улыбнулась в ответ, хотя и через силу. На протяжении всего их знакомства она отвергала саму мысль о законном браке… почему? Неужели и вправду боялась сглазить их счастье?

— А ты, Карен, — продолжал святой отец, согласна ли взять Джона в мужья, любить и беречь его в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, до конца своих дней?

Эти простые, но бесконечно прекрасные слова эхом отозвались в душе Карен. И лишь сейчас она поняла, что боялась напрасно. Неужели это так страшно — сказать всему миру о том, что она любит Джона и будет любить вечно?

Долой суеверия и страх! Судьба улыбается тем, кто храбро идет ей навстречу.

— Да, согласна! — громко сказала Карен и улыбнулась Джону.

Он просиял. Глаза их встретились, и так, улыбаясь, они неотрывно смотрели друг на друга, пока звучали последние, самые важные слова:

— Перед Богом и людьми объявляю вас мужем и женой!

Глава 2

Дверь распахнулась, и в кабинет Карен ворвался раскрасневшийся от волнения Винсент.

— Ты и представить не можешь, кто только что позвонил и заказал тебе организацию свадьбы ее сына! — с порога выпалил он.

Карен возвела глаза к небу. Винсент вообще-то славный, добрый друг и трудолюбивый, надежный партнер. В свои тридцать пять он все еще оставался холостяком. Карен его любила как старшего брата, хотя порой Винсент вызывал у нее раздражение. У него была отвратительная привычка принимать заказы без ведома Карен. Дав скоропалительное согласие, он мчался к ней и вываливал все детали новой работы, ожидая, что Карен придет в буйный восторг.

Как бы не так! Карен предпочитала подбирать клиентов самостоятельно.

— Ты прав, Винс, — сухо согласилась она. — Я действительно не имею об этом ни малейшего понятия. Да и откуда бы, если мне не было позволено побеседовать с новой клиенткой самостоятельно?

Как всегда, Винсент и бровью не повел.

— А ты и не могла с ней побеседовать, весело сообщил он. — Когда она позвонила, ты как раз говорила по телефону, так что Синди переключила эту милую даму на меня.

— Синди могла бы попросить эту милую даму подождать, пока я не освобожусь, — притворно сладким голосом заметила Карен.

При одной мысли об этом Винсент не шутя схватился за сердце.

— Попросить подождать Луизу Каррадин?! Да она бы просто бросила трубку!

Теперь пришла очередь Карен хвататься за сердце.

— Луиза Каррадин?.. — слабым голосом повторила она.

Винсент просиял.

— Ага, вижу, ты уже впечатлена! Еще бы! Представляешь, что будет значить для нашей фирмы устройство свадьбы для Каррадинов? О «Розе Афродиты» заговорит весь Лос-Анджелес! Да что там — вся Калифорния! После того как свадьба пройдет блестяще и изумительно гладко — как и все, за что ты берешься, дорогая, — Луиза Каррадин будет рассыпаться в похвалах твоему гению, и скоро наш офис начнут осаждать все дамы из высшего общества, требуя, чтобы именно мы организовали свадьбы их дочурок. Или, как в данном случае, сынков!

Сердце Карен бешено застучало. Как же глупо — столько лет прошло, а ее все равно взволновало это известие!

— Ну-ну, — проронила она, откинувшись на спинку кресла, и выразительно постучала по подлокотнику длинным ухоженным ногтем. — Стало быть, Джон наконец решил жениться?

Что ж, давно пора. Если только она не ошибается, ему сейчас уже сравнялось тридцать. Самое время найти себе достойную невесту и произвести на свет достойного отпрыска, который унаследует состояние Каррадинов.

Винсент слегка опешил.

— А ты… ты разве знакома с Джоном Каррадином?

Карен коротко, сухо рассмеялась.

— Знакома? Да ведь я когда-то была его женой! — Недолго, мысленно добавила она.

Винсент тяжело рухнул в одно из кресел, которые предназначались для клиентов.

— Катастрофа! — выдохнул он, и весь его энтузиазм куда-то разом улетучился. — Итак, грядет наш первый провал!

Винсент обмяк, словно проколотый воздушный мячик, даже его ярко-розовый галстук-бабочка уныло обвис.

— Не говори ерунды. Ты и сам прекрасно справишься с этим заказом. Просто скажи, что я уже занята.

— Не выйдет! — простонал Винсент. — Миссис Каррадин хочет нанять именно того распорядителя, который организовывал свадьбу внучатого племянника Кэри Гранта.

— В самом деле? — Карен равнодушно пожала плечами. — Но ведь ту свадьбу трудно назвать светским событием — зеленый юнец женился на девчонке, которую любил с детства. Вот если бы женился сам мистер Грант…

— Да, я понимаю, но, видишь ли… Ты помнишь, что об этой свадьбе писали в каком-то из модных журналов? Судя по всему, миссис Каррадин листала этот журнал и пришла в восторг от свадебных фотографий. В журнале были указаны название фотостудии и номер телефона, фотографа, если помнишь, звали Льюк Дэвис. Словом, миссис Каррадин позвонила милейшему Льюку, чтобы нанять его на свадьбу своего сына, а тот, добрая душа, предложил ей заодно нанять и профессионального организатора свадеб и дал тебе самые блестящие рекомендации. Она позвонила сюда, и я сразу сказал, что ты ужасно занята, но она тут же заявила, что ты по отзывам наилучший профессионал в этом деле, а она хочет для своего сыночка все самое лучшее. Ну и я, естественно, обещал…

— Естественно, — с горечью повторила Карен.

Винсент воздел руки к потолку.

— Да откуда мне было знать, что ты когда-то была замужем за ее драгоценным отпрыском?! То есть… когда я назвал этой женщине твое имя, она совершенно никак не отреагировала. Как будто никогда его не слышала!

Карен на миг задумалась.

— Скорее всего нет, — согласилась она. — Меня тогда все звали Кэрри, а моя девичья фамилия была Стокман. Так что имя Карен Нокс ей совершенно ни о чем не говорит.

Винсент озадаченно нахмурился.

— Разве Нокс — не твоя девичья фамилия?

— Нет, это фамилия моего второго мужа. Винсент уставился на нее с разинутым ртом.

— Второго?! — ошеломленно повторил он, когда обрел дар речи. — Бог мой, детка, я знаю тебя уже шесть лет, и, хотя поклонников у тебя больше, чем у меня галстуков, дело еще ни разу не доходило до свадебных колоколов! К тому же тебе всего двадцать восемь! И теперь я узнаю, что у тебя было двое мужей, причем первый из них принадлежит к одной из богатейших семей Калифорнии! Кто же был второй? Преуспевающий врач или кинозвезда?

— Нет, столяр.

— Столяр! — повторил Винсент, не веря собственным ушам.

— Его звали Барни. На самом деле очень славный парень. Поверь мне, я оказала ему услугу, когда развелась с ним.

— А Джон Каррадин — тоже славный парень?

— Да. Очень.

Карен никогда не держала зла на Джона. И, кстати, на отца Джона, который всегда был с ней на редкость добр и мягок. Она ненавидела только Луизу Каррадин, мать Джона, которая всегда смотрела на юную Кэрри свысока и просто-таки задалась целью разрушить их брак.

— Полагаю, когда ты развелась с Джоном Каррадином, то тоже оказала ему услугу? ехидно осведомился Винсент.

— Надо же, какой ты понятливый! Только мы не развелись, едва не добавила Карен, мы аннулировали брак… Она вовремя прикусила язык. Такая реплика могла бы вызвать назойливые вопросы, на которые Карен совершенно не желала отвечать.

— Вот что, Винс, — продолжала она, — давай посмотрим правде в лицо. В жены я не гожусь. Я слишком ценю свою независимость. А еще мне до чертиков не хочется терять прибыльный заказ. Ты уверен, что не сумеешь уговорить миссис Каррадин удовлетвориться твоей скромной персоной? Скажем, в конце концов, что я заболела.

Винсент тяжело вздохнул.

— Нет, Карен, я не стану лгать. Ложь как бумеранг — возвращается и бьет тебя же по голове. К тому же миссис Каррадин была настроена крайне решительно. Она желает, чтобы свадьбу ее сына организовала ты, и только ты.

— Это что-то новенькое, — сквозь зубы пробормотала Карен.

— Что ты говоришь? Карен подняла глаза.

— Я говорю — какая жалость. Ты ведь сам сказал, что значит этот заказ для нашей фирмы. — Она насупилась, прикусив нижнюю губу. — А что, если…

Винсент ужаснулся не на шутку, увидев, как решительно сощурились карие глаза его очаровательного компаньона. Он слишком хорошо знал этот упрямый сосредоточенный взгляд. Уж если Карен закусила удила — горе тому, кто посмеет встать у нее на пути! В другой ситуации одержимое упрямство Карен было Винсенту только на руку. Ее неукротимый нрав служил хорошим подспорьем в делах.

В другой ситуации — да, но только не сейчас!

— Нет-нет, не смей! — воскликнул он, вскочив с кресла, и ткнул в Карен пухлым указательным пальцем. — Не смей даже думать об этом!

— О чем?

— Обвести вокруг пальца Луизу Каррадин. Так и вижу, как ты являешься к ней в очках и в светлом парике, надеясь, что твоя бывшая свекровь тебя не узнает.

— Винс, но она же и вправду меня не узнает! — с раздражающей уверенностью заявила Карен. — И мне даже не нужно менять внешность. Десять лет назад я и вправду была блондинкой. У меня на голове красовалась чудовищная копна бесцветных кудрей и кудряшек. А еще я красилась, как оперная дива, была на три размера толще и одевалась, как танцовщица из стриптиз-бара — в мини-юбки, шорты, в облегающие блузки и в тому подобное.

Винсент ошеломленно уставился на глянцевито-черные, длиной до плеч, изящно уложенные волосы Карен, на ее искусный, но неброский макияж, на гибкую стройную фигуру, которую всегда выгодно подчеркивали модные, но ничуть не вызывающие наряды.

Сколько он знал Карен Нокс, она всегда была образцом элегантности и отменного вкуса. Из бедовой девицы, какой, по словам Карен, она выглядела десять лет назад, ни в коей мере не получилось бы женщины, сидящей сейчас перед Винсентом. Он даже представить не мог Карен в виде пышной белокурой секс-бомбочки.

Но если это все правда — а Карен наверняка не лжет, — то как мог Джон Каррадин взять в жены этакое вульгарное создание? Винсент не был знаком с этим человеком лично, зато прекрасно знал, что все мужчины семейства Каррадин всегда женились либо на всемирно известных красотках, либо на дочерях таких же богачей, как они сами.

Впрочем, может быть, Карен его соблазнила?

Надо признать, что она необычайно притягательная женщина — даже он, Винсент, порой это ощущает. Впрочем, она не в его вкусе.

Он любит женщин постарше, пухленьких, смешливых, талантливых стряпух. Он никогда не прельстился бы женщиной, которая моложе сорока и стройнее Одри Хепберн.

И тем не менее очень многие мужчины были без ума от Карен. Если уж им удавалось залучить ее в постель, они готовы были на что угодно, лишь бы удержать ее. Карен всегда с чрезвычайным трудом избавлялась от надоевших любовников.

А они ей все в конце концов надоедали. Винсент всегда считал, что Карен чересчур жестока с мужчинами, хотя она твердила, что никому не клялась в вечной любви и понятия не имеет, отчего им постоянно взбредает в голову, что она их собственность. Быть может, причина такой жестокости кроется в двух неудачных браках с якобы славными парнями?

— К тому же, — продолжала между тем Карен, — мне не придется менять и манеру говорить. За прошедшие годы мой убийственный техасский акцент давным-давно выветрился. Нет, Винсент, миссис Каррадин меня не узнает, а мистер Каррадин — тем более. Он почил года два назад.

— Правда? Я этого не знал.

— Рак, — пояснила Карен. — В газетах об этом почти не писали. Похороны были семейными, закрытыми для посторонних лиц.

Было только одно фото, подумала она Луиза после погребальной церемонии садится в черный «кадиллак». Фотографий Джона не было.

Джон в стае Каррадинов был белой вороной. В отличие от матери и остальных родственников он не любил огласки и сторонился прытких репортеров. За все эти десять лет Карем ни разу не увидела его лицо ни по телевизору, ни в газетах или в журналах.

— А каким он был? — спросил Винсент.

— Кто? — Карен непонимающе взглянула на него.

— Отец жениха, — сухо пояснил ее компаньон.

— Собственно… он был очень славным.

— Бог мой, Карен, да твое прошлое просто битком набито славными парнями! И как только ты ухитрилась стать мужененавистницей?

Карен на миг опешила, потом обиделась.

— Винс, это жестоко да вдобавок вранье. Тебя вот я люблю, а ты — мужчина.

— Я не о себе говорю, Карен. Я говорю обо всех тех парнях, с которыми ты встречалась, а потом без малейшего сожаления бросала. Они-то думали, что и вправду тебе небезразличны, а на самом деле ты их попросту использовала. Не очень-то это красиво.

Карен на миг замерла, потом пожала плечами.

— Жаль, что ты так думаешь, Винс, но все они знали, что я не собираюсь играть с ними в вечную любовь до гроба. И потом, сомневаюсь, чтобы я разбила им сердце. Все они, вначале повозмущавшись тем, что их бросили, почти сразу находили себе новую подружку. Ладно, вернемся к делу. Итак, Луиза Каррадин меня не узнает, а вот Джон, вероятно, может. Подчеркиваю — вероятно. Но, в конце концов, главное — его мать, верно? Это с ней я должна встретиться. Так вот, поверь мне: миссис Каррадин ни за что не поймет, кто я такая.

Винсент пристально смотрел на Карен, и его сердце разрывалось от жалости к этой славной женщине — уж она-то и в самом деле славная! Под внешней черствостью и циничной язвительностью таились доброта и великодушие, трудолюбие и щедрость. Карен всегда была внимательной к нуждам и требованиям клиентов. Она неизменно помнила дни рождения всех сотрудников своей фирмы, и ее сердце мгновенно смягчалось, когда речь заходила о благотворительности.

Одному Богу известно, какими были эти два ее замужества, если она ожесточилась против мужчин, ведь во всех других отношениях Карен вовсе не была жестокой. Твердой — да. Честолюбивой — само собой. Но ведь это совсем другое дело. Это — бизнес.

Кстати, о бизнесе, встрепенулся Винсент. Их общая фирма в опасности. Нельзя допустить, чтобы Карен легкомысленно поставила под угрозу все, чего они вместе достигли за эти годы.

— Карен, — твердо сказал он, — мы не можем полагаться на то, что миссис Каррадин тебя не узнает. Если ты сразу не скажешь ей, кто ты такая, а потом это выплывет наружу, она может разозлиться и смешает с грязью твое имя… а точнее говоря — наше. Мне видится здесь только одно решение: ты, как я договорился, отправишься на встречу с миссис Каррадин, деликатно объяснишь ей ситуацию и снова предложишь взамен мои услуги. Если после этого она и не захочет пользоваться услугами «Розы Афродиты», то, по крайней мере, не будет иметь к нам претензий.

Откинувшись в кресле, Карен размышляла над предложением Винсента. С деловой точки зрения, он, безусловно, прав. К тому же она все равно получит удовольствие, увидев лицо Луизы Каррадин, когда та узнает, кто такая Карен Нокс.

Отчасти это было бы, пожалуй, даже лучше, чем обманывать, — пускай эта высокомерная стерва увидит, во что превратилась девчонка, которую она когда-то презирала!

Теперь-то Карен умеет и одеваться, и вести светские разговоры, знает, как поступить в любой, самой сложной ситуации. Теперь она — совладелец процветающей фирмы, хозяйка великолепной квартиры, ее гардероб битком набит самой изысканной одеждой. Она знает толк в еде и в вине, разбирается в музыке и в живописи.

Но самое главное — у нее нет отбою от мужчин. И не они выбирают ее — а она сама их выбирает и сама бросает.

На миг Карен с горечью задумалась, что случилось бы, если бы она снова встретилась с Джоном. Узнает ли ее он, а, если узнает, что подумает о нынешней Карен в сравнении с прежней Кэрри? Испытает ли к ней такое же влечение, как прежде?

Было бы занятно узнать.

Хотя Карен давным-давно поборола в своем сердце любовь к Джону Каррадину, сейчас ее снедало вполне понятное любопытство. Сильно ли он изменился за эти годы? И какая она, женщина, на которой он наконец решил жениться?

— Хорошо, Винсент, — сказала Карен и выпрямилась в кресле. — Я встречусь с миссис Каррадин и расскажу ей всю правду. Но вначале ответь: почему организацией свадьбы занимается именно она? Неужели у счастливой невесты нет матери?

Винсент пожал плечами.

— Как видно, нет.

— И кто же эта красотка голубых кровей, которую сочли достойной войти в семью Каррадин?

— Понятия не имею. Об этом мы не успели поговорить.

— На какой день назначена встреча?

— На завтра, на десять утра.

— На субботу?! Ты же знаешь, что я никогда не провожу деловых встреч по субботам! Ради Бога, Винс, у меня же завтра после обеда свадьба!

— Этим займется Абигейл.

— Нет! — отрезала Карен. — Она еще не готова к самостоятельной работе.

— Еще как готова! Ты ее очень хорошо обучила, Карен. Тебе просто не нравится сама мысль о замене. Как бы я ни преклонялся перед твоим профессиональным совершенством, пора дать и Абигейл шанс проявить себя.

— Возможно, — согласилась Карен. — но не в этот раз. Мать невесты ждет, что на свадьбе появлюсь именно я. И мне не хотелось бы огорчать ее в такой знаменательный день.

— Может быть, ты сумеешь справиться и с тем, и с другим? — с надеждой предложил Винсент. — Съездишь на встречу и успеешь на свадьбу.

— Сомневаюсь, если миссис Каррадин по-прежнему живет в Голливуде, а, судя по твоему лицу, так оно и есть. Ехать туда от моего дома добрый час, а свадьба состоится в Лонг-Бич. Нет, Винс, тебе придется позвонить миссис Каррадин и перенести встречу на воскресенье. На одиннадцать утра. Я не собираюсь в выходной день вставать ради этой особы ни свет ни заря.

— Но… но…

— Не мямли, Винс. Просто скажи ей правду: что Карен Нокс завтра проводит свадьбу, а потому не сможет приехать на встречу. Миссис Каррадин наверняка оценит… — как ты сказал? — мое профессиональное совершенство.

— Какая же ты жестокая! — простонал Винсент.

— Чепуха. У меня мягкое сердце.

— Ага, чуть помягче гранита.

— Положись на меня. Винс. Я знаю, что делаю. Люди типа Каррадинов уважают тех, кто не скачет перед ними на задних лапках. Будь вежлив, но тверд. Вот увидишь, это сработает.

К удивлению Винсента, так и случилось.

— Она сразу согласилась перенести встречу, — ошеломленно сообщил он десять минут спустя — И еще хочет, чтобы ты в воскресенье осталась у них на ланч. К счастью для нас, Джона Каррадина и его нареченной не будет. Хвала небесам, что счастливый жених живет отдельно!

Карен уже знала, что Джон не живет в родительском доме. Все эти годы телефонный справочник услужливо сообщал ей обо всех местах его пребывания. В мире не так уж много Джонов Лазарусов Каррадинов, а в Лос-Анджелесе он и вовсе один такой. В первое время после аннулирования их брака Карен часто звонила Джону — просто чтобы услышать его голос, — и сразу вешала трубку. Один раз субботним вечером она набралась нахальства и измененным голосом попросила к телефону Криса. Она назвала первое пришедшее на ум имя. К ее ужасу, Джон не повесил трубку, а громко позвал:

— Крис! Сейчас он подойдет, детка, — добавил он и положил трубку рядом с телефоном.

До слуха Карен донесся веселый шум вечеринки. Музыка. Смех. Разудалые голоса. Она поспешно повесила трубку и поклялась себе, что больше не будет ему звонить.

И не звонила. Но все же по привычке всякий раз проверяла по справочнику, не переехал ли Джон на новое место. Сейчас он жил в роскошных апартаментах в Беверли-Хиллс.

Карен очнулась от размышлений и обнаружила, что Винсент непонимающе и с тревогой смотрит на нее. Она улыбнулась ему — невесело, горько, но все же улыбнулась.

— Не смотри на меня так, Винс.

— Я хотел бы знать, как ты сообщишь миссис Каррадин, кто ты такая.

— Очень деликатно, уверяю тебя. Ты же знаешь, я умею быть тактичной и обворожительной. Матери невест меня просто обожают.

— Да, но миссис Каррадин — мать жениха, а ты — его первая жена!

Глава 3

Карен подъехала к обочине тротуара и еще раз сверилась с дорожным указателем, дабы убедиться, что не забыла дорогу в поместье Каррадинов. В конце концов, она ведь была там только дважды, да и то десять лет назад.

Каррадины жили в элитном районе, в который можно было попасть только по приглашениям местных обитателей. Живописное местечко — деревья, зелень, пологие холмы, свежий воздух. Идеальное место для привилегированных членов общества, которые предпочитают тишину и уединение.

Именно поэтому отец Джона построил здесь дом, хотя уже владел роскошными апартаментами на бульваре Олимпик — там он ночевал, когда дела вынуждали его остаться в Лос-Анджелесе или когда они с женой отправлялись в город на какой-нибудь прием. Эти апартаменты занимали целый этаж и были обставлены исключительно антикварной мебелью, а в хозяйской спальне красовалась массивная кровать под балдахином, принадлежавшая когда-то фаворитке французского монарха. Карен точно знала это, потому что ей доводилось спать в этой кровати.

То есть… не совсем спать.

Интересно, Джон уже спал со своей невестой на той же самой кровати? Если, конечно, ему удалось свести ее с ума так, как когда-то он свел с ума глупышку Кэрри…

А ну-ка прекрати терзаться! — строго одернула себя Карен. Не трать времени зря, дорогая. Займись лучше делом — то есть постарайся приехать в дом Луизы ровно к одиннадцати часам.

Карен не хотела опоздать. Не хотела дать этой женщине хоть малейший повод снова посмотреть на нее свысока. Стиснув зубы, Карен уткнулась в лежавший перед ней дорожный атлас. Запечатлев в памяти все развилки и повороты, она включила зажигание, и ее свежевымытый. сверкающий полировкой «форд» снова выехал на шоссе.

Держа руки на руле, Карен мрачно усмехнулась уголком рта. Нынче утром блистал не только «форд», но и его хозяйка. Тем самым Карен опровергла собственное гордое заявление, что ради Луизы Каррадин она не намерена подниматься в воскресенье ни свет ни заря.

Гордость вынудила ее проснуться в шесть. К девяти часам внешность Карен была образцом элегантности — от тщательно уложенных волос до педикюра. Карен сказала себе, что, если вдруг ей зачем-то придется снять чулки и туфли, ее ноги должны выглядеть так же ухоженно и блестяще, как и все остальное.

Как ни странно, больше всего хлопот доставил ей выбор одежды. И это притом что ее гардероб был битком набит самыми изысканными нарядами, какие только можно купить за деньги! Черные костюмы, которые Карен предпочитала надевать на работу, выглядели, на ее вкус, чересчур мрачно, шоколадный и краснокирпичный костюмы отпадали сразу — эти цвета были в моде год назад. Оставались кремовый или бежевый. Карен никогда не носила одежду ярких цветов. Или белого цвета.

Уж конечно не белый, с горечью подумала она.

Она мучилась выбором, пока время не стало поджимать. В отчаянии Карен остановилась на светло-кремовом брючном костюме-тройке. Пуговицы были с золотым ободком, так что надевать украшения на шею не стоило. Зато в уши Карен вдела золотые сережки, а на запястье надела золотые часики, исполненные в строгом классическом стиле, — подарки одного из бывших любовников. Бежевые туфли, перчатки и сумочка из тонкой, хорошо выделанной кожи стоили целое состояние. Накладывать макияж она не стала, лишь подчеркнула губы коричневой помадой. Духи тоже были подарком бывшего любовника — он уверял, что их запах, экзотический и чувственный, подходит Карен идеально.

Наконец Карен решила, что вполне удовлетворена своим внешним видом, и около десяти утра покинула свою квартиру, готовая встретиться лицом к лицу с женщиной, которая едва не уничтожила ее.

— Но я восстала, Луиза, — сказала Карен, сворачивая с шоссе. — Восстала из пепла, как Феникс.

Карен тихо засмеялась: Кэрри Стокман и понятия не имела о мифической священной птице.

— Далеко же ты продвинулась, дорогая, — похвалила она себя. — Очень, очень далеко. Стоило немного понервничать, чтобы показать это драгоценной мамочке Джона!

Солнце пробилось сквозь облака и, отразившись от зеркально блестящего капота машины, едва не ослепило Карен. Она достала из бардачка темные очки в дорогой изысканной оправе, надела их и улыбнулась.

Через четверть часа Карен медленно ехала вдоль ограды особняка Каррадинов, и уверенная усмешка на ее лице сменялась недоуменной гримасой.

За десять лет здесь все изменилось. И дело даже не в том, что особняк теперь обнесен высокой металлической оградой. Сейчас дом отчего-то кажется меньше, не таким подавляющим. И все же он внушителен — истинный особняк богатой семьи и все так же стоит на вершине холма, с которого хорошо видны окрестности.

Карен остановила машину, внимательнее пригляделась к дому и медленно кивнула. Ну конечно! Как же она глупа! Это не дом изменился, а она сама, ее восприятие. Просто она уже привыкла к виду роскошных особняков и больше не испытывает трепета при виде чужого богатства.

Уверенная улыбка вернулась на лицо Карен в тот самый момент, когда она подъехала к распахнутым настежь чугунным воротам, за которыми начиналась подъездная аллея.

Несмотря на охрану, все же довольно неосторожно держать ворота открытыми, но, наверное, Луиза открыла их, ожидая гостью. Часы на руке Карен показывали без двух минут одиннадцать. Она въехала и, мельком взглянув в зеркало заднего вида, убедилась, что ворота так и не закрылись за ней.

Подумаешь! Карен выразительно пожала плечами. Безопасность Луизы Каррадин — не ее забота, хотя все же глупо лезть на рожон. Дома богачей часто становятся мишенью для изобретательных грабителей, а потому осторожность никогда не бывает лишней.

Правда, семейство Джона не так знаменито, как братья его отца. Один его дядя владеет кинокомпанией, другой — телекомпанией и сетью кинотеатров.

Персивал, отец Джона, был младшим из трех братьев Каррадин. Он основал юридическую фирму, которая вела все деловые операции его братьев. Джон как-то сказал Карен, что его отец, наверное, даже богаче своих братьев, потому что не тратит деньги на игру и на женщин.

Братья в свое время женились на красивых девушках из богатых семей, таким образом умножив свое состояние и обеспечив хорошую наследственность будущим отпрыскам. У старшего брата было четверо детей, у среднего — трое. Персивал произвел на свет только одного — Джона.

Все три миссис Каррадин регулярно появлялись на страницах воскресных газет и светских журналов, ослепительно сверкая искусственными зубами и демонстрируя миру чудеса пластической хирургии. Казалось, вся их жизнь проходит на кинопремьерах, вечеринках и благотворительных балах.

Когда-то вся эта мишура произвела на Карен глубокое впечатление.

Впрочем, это было давно.

Теперь ее карие глаза холодно озирали ухоженные газоны и ровные ряды деревьев. И сердце ее ни на миг не забилось чаше оттого, что она подъезжала к дому. Совсем не так было десять лет назад, когда Карен впервые проезжала этой аллеей. Тогда у нее сердце ушло в пятки и где-то там стучало как паровой молот.

Вблизи дом Каррадинов казался больше, а впрочем, он и вправду был велик. Белый, двухэтажный, с черепичной крышей и с узкими, симметрично расположенными окнами. Типичный английский особняк, вот только ярко-синее калифорнийское небо бесцеремонно разрушало эту иллюзию.

Асфальтовая аллея, извиваясь змеей, наконец-то закончилась поворотным кругом из красного гравия. В центре круга бил фонтан. «Форд» с хрустом затормозил перед портиком с белыми колоннами, и почти сразу парадная дверь распахнулась и вышла хозяйка дома.

Карен сдвинула брови, не сводя глаз с матери Джона.

Луиза и сейчас выглядела такой же ухоженной, какой осталась в ее памяти. И была все так же элегантна в своем синем платье, с ниткой жемчуга вокруг шеи и с тщательно уложенными светлыми волосами.

Только теперь она выглядела старше. Намного старше. Почти на свой настоящий возраст. Карен прикинула, что сейчас Луизе должно быть около шестидесяти. Десять лет назад ей было почти пятьдесят, хотя выглядела она не старше тридцати пяти.

Сейчас она казалась хрупкой, словно разом растеряла всю свою жизненную силу. Некогда прямые плечи чуть заметно сутулились, а в лице угадывалась такая печаль, что сердце Карен невольно сжалось от сострадания.

Все ее существо возмутилось от этого предательского чувства. Сострадать Луизе Каррадин? Да ни за что на свете!

Упрекая себя за подобную мягкость, Карен выдернула ключи из зажигания, почти швырнула их в сумочку, выбралась из машины и захлопнула дверцу. Сняв темные очки, она встала лицом к лицу со своей давней врагиней и хладнокровно ждала, пока та осмотрит ее с головы до ног — и не узнает.

Красивые, но уже заметно поблекшие голубые глаза Луизы Каррадин и вправду пристально оглядели Карен, но, как та и предсказывала Винсенту, во взгляде женщины не мелькнуло и тени узнавания. Одно лишь одобрение… и даже более того — восхищение.

Как ни странно, Карен нисколько не обрадовалась. Она совсем не чувствовала себя победительницей — скорее уж низкой обманщицей.

— Вы, должно быть, Карен, — негромко проговорила Луиза и, тепло улыбаясь, протянула руку.

Карен вдруг осознала, что совершенно обезоружена. Неловко улыбнувшись в ответ, она пожала протянутую руку, унизанную кольцами. Мысли ее кружились в безумном хороводе. Не обманывайся, твердила она себе, Луиза добра с тобой только потому, что ей понравилась твоя внешность. Не думай, что эта женщина и впрямь изменилась, она все так же чудовищно высокомерна. Знай она, кто ты такая, она с радостью вцепилась бы ногтями тебе в лицо, а уж как взбесилась бы!.. Не ошибись, дорогая. Сыграй свою роль до конца, вежливо откажись от чести устраивать свадьбу Каррадинов — и поскорее прочь!

— А вы, вероятно, миссис Каррадин, — мелодично отозвалась Карен.

— Не для вас, моя дорогая. Зовите меня просто Луиза.

С этими словами мать Джона притянула Карен к себе и легонько обняла за плечи, Карен остолбенела. Десять лет назад холодная и надменная Луиза Каррадин терпеть не могла прикасаться к кому бы то ни было.