14

— Кейт, это Дэвид.

Когда она отозвалась, он сделал быстрый глоток из плоской фляжки.

— Слишком рано что-либо говорить, — ответил Эш на вопрос Кейт. — На первый взгляд это просто одна из идиллических деревушек, мечта туристов. Однако забавно, что туристов тут нет. Это довольно замкнутое общество.

— Удалось прилично устроиться?

— Да, в баре«Черный Кабан».

— В баре?

Он улыбнулся, услышав неодобрение в ее тоне:

— Да нет, здесь также и гостиница. Единственная.

— Но ты там не усердствуй.

— В рабочее время — ни капли, босс.

— Что-то не верится. Серьезно, Дэвид...

— Ладно, Кейт, — бесцеремонно перебил ее он. — Я еще не подводил тебя в расследованиях.

На другом конце возникла пауза.

— Извини, я не должна была так говорить. Тебе выпало провести несколько прекрасных дней в деревне.

— Да, великолепных. Знаешь, то, что здесь происходит, смахивает — здоровосмахивает — на аномальные явления. Слитский викарий даже засвидетельствовал одно видение. — Эш, развалившись на кровати в своей комнате в «Черном Кабане», потянулся к пачке сигарет на тумбочке рядом с кроватью. Тут же лежал его дипломат.

— Вообще священники — надежные свидетели, — сказала Кейт Маккэррик, а Эш губами вытащил из пачки сигарету. — Он не упоминал, почему с нами связалась его дочь, а он не воспользовался обычными каналами через церковную иерархию?

— Думаю, помешало смущение. Они хотели узнать мнение специалиста, прежде чем дать делу ход. Кстати, здесь какая-то странная атмосфера. Должен признать, мне от этого неуютно.

Он подбородком прижал трубку к плечу и закурил.

— Что именно ты имеешь в виду, Давид? — Кейт в своем офисе в Институте экстрасенсорики нахмурилась. На крутящемся кресле она отвернулась от открытого окна, склонилась над столом и прижала свободную руку к уху, чтобы приглушить шум оживленной лондонской улицы.

— Хм, не знаю — просто как-то странно. Как будто что-то назревает.

— Работает твоя интуиция, Дэвид? — Это было не просто случайное замечание. — Дэвид? —окликнула она его, когда Эш не ответил.

— Да, извини. Я задумался.

«Я тоже», — про себя проговорила Кейт.

— Нет, интуиция тут ни при чем, — продолжил он. -Здешнюю атмосферу прямо-таки можно ножом резать.

«Можно резать, или это ты мог бы резать?» — снова про себя проговорила Кейт.

— В общем, прямо сегодня, через дорогу от того места, откуда я сейчас говорю, произошло нечто ужасное. — Он затянулся сигаретой.

— Расскажи.

— Ну, вроде как молодого парня лет девятнадцати-двадцати почти до смерти избил местный столяр. Сначала деревянной киянкой, а потом прошелся шерхебелем.

— Чем?

— Шерхебелем. Это такой инструмент с лезвием внизу, чтобы строгать дерево, вроде рубанка.

— Он ударил им этого парня?

— Нет, попытался обстрогать ему лицо. И насколько я слышал, это, ему почти удалось. По крайней мере, к тому времени парень был без сознания, у него был проломлен череп.

— Боже мой!

— Да. Пока что я не знаю подробностей, но когда я недавно вернулся в гостиницу, все здесь только об этом и говорили.

— Ничего удивительного. Мне показалось, ты сказал, что Слит — одна из тех тихих деревушек, о каких мечтают туристы.

— Я также сказал, что здесь странная атмосфера. Во всяком случае, я поговорил здесь с тремя — с самим преподобным Локвудом, с Эллен Преддл, которая недавно потеряла сына, и с фермером, живущим недалеко от деревни. Завтра я найду время напечатать отчет для тебя и пошлю его.

— Там в гостинице есть факс?

— Не уверен. Если нет, я схожу в муниципалитет — дочь священника там работает неполный рабочий день.

— Ах,да, Грейс Локвуд.

— Она оказалась очень полезной.

— Хм. Невротический тип?

— Ни капельки. Так же нормальна, как ты или... в общем, достаточно нормальна.

Кейт рассмеялась:

— Симпатичная? Замужем?

— Да и нет, но не то чтобы это имело отношение к чему-либо.

— Возможно, я приеду к тебе на помощь.

Эш про себя вздохнул. Кейт говорила непринужденно, но в ее предложении сквозила серьезность.

— Кейт.

— Да, Дэвид?

— Ведь тут нет связи, а?

Последовала пауза.

— Приеду, если скажешь. — Она снова вернулась к деловому тону, но Эша это не обмануло. — Что ты собираешься делать, Дэвид? Ты сможешь установить свою аппаратуру?

— Лучше всего начать с коттеджа Эллен Преддл Она первая, кто видел призрак.

— Опознала его?

— Это был ее сын. Мальчик утонул четыре недели назад. Некоторое время назад Она также потеряла мужа.

— Бедная женщина.

— Ты не слышала эту склочницу. Теперь она утверждает, что ее Муж встал из могилы.

— Так ее преследуют двапризрака?

Эш долгой струёй выпустил дым.

— Не совсем так. Похоже, призрак преследует призрака.

— Что-то я не совсем поняла.

Эш мрачно улыбнулся:

— Эллен Преддл считает, что призрак отца преследует призрак сына.

15

В тот вечер обеденный зал в гостинице «Черный Кабан» не был переполнен. По сути дела, не считая Дэвида Эша, ожидавшего Грейс Локвуд, там обедали всего двое. Эта пара, обоим с виду за шестьдесят, отмечала годовщину своей свадьбы. Мужчина заказал бутылку лучшего из имеющегося шампанского и пригласил жену хозяина, которая была метрдотелем. Она произнесла тост в честь их долгого брака. Розмари Джинти со счастливым видом произносила положенные слова, но Эш видел, что, даже подняв свой бокал, она подозрительно посматривает в его направлении.

Обеденный зал с мягкими лампами на стенах, мощными балками на потолке и камином создавал приятное ощущение уюта; маленькие круглые столики были рассчитаны на то, чтобы посетители сидели поближе друг к другу, а в центре крохотных цветочных клумбочек горели короткие свечи. Большинство освинцованных окон выходило на задний двор гостиницы и в сад, и когда темнота сменилась сумраком от вдруг вспыхнувших снаружи огней, скворцы, гнездящиеся на деревьях и под навесом крыши, начали кричать и хлопать в воздухе крыльями.

Захваченный безумным, хотя и кратким зрелищем, Эш вдруг осознал, что кто-то стоит у его столика. Отвернувшись от окна, он увидел пухлое симпатичное лицо жены хозяина, выражение пристального внимания на котором тут же сменилось вежливым интересом.

— Я не хотела пугать вас, мистер Эш. — У нее была вполне приятная улыбка, но плохо скрывавшая тревогу в глазах. — Я подумала, не принести ли вам из бара еще выпить, пока вы ждете. — Она сцепила руки на животе, протестующем против корсета под темно-зеленым платьем. Свечи отбрасывали теплые отблески на короткую двойную нитку жемчуга на ее шее и делали губную помаду темнее, почти малиновой.

— Хорошо бы еще водки.

— Просто со льдом?

— Нет, просто водки.

— О да. Кстати, мистер Джинти интересовался: вы уже решили, на сколько еще останетесь у нас?

Эш догадался, что хозяин гостиницы ничем подобным не интересовался, а его жена просто хочет завязать беседу. Может быть, приезжий вызвал у нее любопытство, а может быть, местные жители уже заподозрили, зачем он прибыл в Слит. Со времени своего приезда он посетил троих, так что слухи уже могли разойтись.

— Так вы решили, мистер Эш?

— М-м-м, извините. Я отвлекся. Нет, еще не решил, миссис Джинти. Как я говорил вашему мужу, возможно, еще два дня, а может быть, неделю.

— Понятно. Вы интересуетесь здешними местами, да?

Ее улыбка была несколько натянутой, когда она приглаживала тщательно уложенные обесцвеченные волосы.

— У вас прелестная деревня.

Хозяйка подождала, но Эш только улыбнулся.

— Да, — сказала она, поняв, что он не собирается прямо ответить на ее вопрос. — Да, в Слите очень красиво. И очень спокойно, мистер Эш. Ну, я надеюсь, ваша пара скоро придет, так что пойду, принесу вам выпить.

— Спасибо, — поблагодарил он и снова посмотрел в окно, когда хозяйка ушла.

Скворцы угомонились, вероятно, потому, что уже наступила ночь; газоны и клумбы заливал свет уличных огней. Однако тени стали гуще.

В ожидании Грейс Локвуд Эш вспоминал свой разговор с фермером. Земли Сэма Ганстоуна находились сразу за деревней, но чтобы добраться до фермы, Эшу пришлось добрых пять минут петлять по дороге на машине Грейс. У Ганстоуна, дородного седеющего мужчины за шестьдесят с красным, испещренным жилками лицом, которое отражало жизнь на свежем воздухе в суровом климате, не хватило терпения отвечать на вопросы исследователя, даже когда Грейс объяснила цель их визита.

— Чепуха, — был его ответ. — Чепуха и коровье дерьмо. Кто слышал о призраках в стогу? Такого не бывает.

Эш напомнил, что именно он, Ганстоун, и видел такое.

— Да, я видел что-то, — резко ответил фермер, — но это был никакой не дерьмовый призрак, фокусы памяти, вот и все — как это называет доктор? — дежа вю. Понимаете, о чем я говорю?

Конечно, Эш понимал. Ганстоун был прагматик, серьезный человек от земли, который мог верить в древние мифы и легенды, но никогда не поверит в чудеса наяву. Как говорил викарий? Здравый смысл всегда ищет рациональные объяснения. Казалось, на этот раз фермер передумал, хотя его первый рассказ преподобному Локвуду был совершенно правдоподобен.

Эш отвернулся от окна и положил руки на стол, рассматривая пустую рюмку и размышляя, почему такое множество видений случилось именно в этом районе.

Что-то заставило его оторвать глаза от рюмки и посмотреть на дверь в бар — единственный вход в ресторан. Через три секунды в зал вошла Грейс Локвуд.

Эш поднялся из-за стола навстречу ей, и она без улыбки подошла к нему. В этот вечер на ней было бордовое платье из дорогого тисненого шелка, с тонкими длинными рукавами; распущенные по плечам волосы завивались внутрь. Ссадину на лбу скрывал слой грима, но она напомнила Эшу про дневной инцидент на кухне у Эллен Преддл, когда, по словам Грейс, через все помещение без всякой видимой причины с верхней полки на нее полетело блюдце. Поскольку осиротевшая мать находилась в полуистерическом состоянии, Эш не смог должным образом провести исследование, но теперь задумался, уж не связан ли с видениями и полтергейст.

— Дэвид, у меня только что было странное чувство.

Он выдвинул для нее стул; Грейс села, сохраняя серьезное выражение лица. Глядя на нее, он сел напротив.

— Как сегодня в церкви, — сказала она, — за несколько мгновений до того, как мы действительно встретились.

— Знаю, — кивнул Эш, положив свои руки на ее, словно внушая ей, что все будет в полном порядке. — Я тоже ощутил это.

Грейс с любопытством посмотрела на него.

— Как будто небольшой безболезненный удар током, да? У меня было то же ощущение. Я узнал, что вы пришли, еще до того, как вы появились в дверях.

— Да, именно так. — Когда он убрал руки она наклонилась над столом, покачивая головой. — Я не понимаю, что происходит.

— Грейс, у вас раньше были телепатические проявления?

Вздрогнув от вопроса, она снова выпрямилась.

— Не думаю. Может быть, иногда, вроде того, когда знаешь, кто звонит, еще не сняв трубку. Но ведь это совершенно обычно?

— Это не такобычно, но такое бывает. Часто это просто логика — вы ожидаете чьего-то звонка или знаете, что больше никто вам не позвонит, — но иногда подобные ощущения могут быть связаны и с телепатией. А что-нибудь еще, какие-нибудь другие примеры?

Она на мгновение задумалась.

— Не думаю... Погодите: в детстве родители возили меня в Кентерберийский собор. Потом мы пошли гулять по городу, и каким-то образом — не спрашивайте меня, как, не помню — я потерялась. Родители сходили с ума, разыскивая меня больше часа, но потом я нашла их. Мне было всего семь лет, и я совсем не знала Кентербери, но я точно помню, что мне не было страшно ходить там одной. В общем-то, мне даже нравилось ходить одной по магазинам, а когда надоело, я просто пошла к углу, где, я знала — в самом деле знала, — были мои родители. Они разговаривали с полисменом, а я просто подошла и взяла маму за руку, словно ничего не произошло.

— Вы уверены, что не нашли их случайно? Это было так давно.

— Забавно, но я до сих пор точно помню то место, где я тогда решила, что нагулялась. За все эти годы мне не приходило в голову, что это могло быть что-то вроде телепатии. И с тех пор определенно ничего подобного не случалось.

— Это мог быть всего лишь природный инстинкт — все дети в определенной степени обладают им. Впрочем, нужно еще выяснить, что мы подразумеваем под словом «инстинкт».

— Добрый вечер, Грейс.

Оба удивленно взглянули на жену хозяина, стоявшую у столика с рюмкой в руке.

— Привет, Розмари, — сказала Грёйс, когда та поставила перед Эшем рюмку рядом с уже пустой.

— Ваша водка, мистер Эш. — Миссис Джинти забрала пустую рюмку. — Вам аперитив, Грейс? О, дорогая, вы поранились?

Грейс прикоснулась ко лбу, словно только что вспомнила про рану:

— Ничего серьезного. Посуда опрокинулась, вот и все.

Розмари закатила глаза в притворном смирении:

— У меня тоже такое бывало. Не раз Том выгонял меня с кухни, говоря, что от меня одни убытки.

Грейс вежливо улыбнулась.

— Пожалуй, я бы выпила вашего домашнего вина. Сухого белого, да?

—Оно не совсем сухое, но довольно сухое. — Миссис Джинти переводила взгляд с Эша на Грейс и обратно, намереваясь присоединиться к беседе, но когда ни тот, ни другая не дали повода, сказала: — Хорошо. Почему бы вам не ознакомиться с меню, пока я схожу за вином?

Она отвернулась, проверила, не нужно ли чего остальным посетителям, и исчезла в баре за дверью.

— Может быть, вы восприимчивы к определенной психической энергии, — сказал Эш, когда хозяйка скрылась за пределы слышимости.

— И что это значит? — На лице Грейс играла полуулыбка.

— Вы настроены на определенные умы.

— Например, ваш?

— Возможно. Вы можете оказаться латентным телепатом.

Она засмеялась:

— Я слышала о латентных гомосексуалистах, но латентные телепаты? Очень сомневаюсь.

— Люди обычно противятся такой мысли.

Ее озадачила убежденность в его голосе.

— Почему?

Эш пожал плечами:

— На то есть свои причины, даже если люди не знают о них.

— Вы имели дело с такими людьми?

В его улыбке не было юмора.

— Можно сказать так. Кстати, как чувствует себя преподобный?

Грейс уловила, что Эш хочет сменить тему, и решила не настаивать. В этом человеке было что-то загадочное, и она подумала, что прямые вопросы, касающиеся чего-то личного, вызовут лишь защитную реакцию. А может быть, здесь проявлялся его профессионализм — он приехал провести расследование для ее отца, и откровенность насчет себя не способствует выполнению этой задачи. И все же странно, какую близость она ощущала с этим человеком, несмотря на то, что только сегодня его встретила. Может быть, это телепатия, о которой он сейчас упомянул? Может быть, их умы «настроены на одну волну», и этим объясняется его восприимчивость? Грейс на время прогнала эти мысли.

— В последний год отцу стало нехорошо; его здоровье быстро ухудшалось — еще до смерти матери. Она часто писала мне, как беспокоится об отце. По иронии судьбы она сама... — Грейс замолкла, печально качая головой. — Естественно, после ее смерти ему стало еще хуже, а теперь... эти призраки. Они совершенно вывели его из равновесия. — Она снова наклонилась, сцепив руки на краю стола. — Дэвид, что у нас здесь происходит, в Слите?

Он не успел ответить, потому что жена хозяина поставила перед Грейс бокал белого вина.

— Именно это всем нам хотелось бы узнать, дорогая, — проговорила она, не стараясь понизить голос. Пожилая пара за столиком в другом конце зала с интересом посмотрела на них. — Все эти глупости насчет призраков и прочего, все ходят с вытянутыми лицами, и трудно с кем-нибудь культурно побеседовать. — Она безнадежно обвела рукой помещение. — И видите, как страдает торговля. Обычно в такие чудные вечера ресторан почти полон. И потом — этот ужасный случай днем.

Ее шея напряглась, и хозяйка чуть заметно покачала головой.

— Представляете, Грейс? Ролф Колдуэлл чуть до смерти не измолотил бедного юношу.

— Мой отец сейчас у матери Дэнни Марша, хотя не знаю, чем он сможет ее утешить. А полиция выяснила, почему Колдуэлл совершил такое страшное дело?

Теперь Розмари Джинти понизила голос и заговорщицки склонилась над столом:

— Я слышала, молодой Дэнни что-то сделал дочери Колдуэлла. Потому-то Рут и нет на работе вечером.

— Что вы имеете в виду, Розмари? — спросила Грейс. — Что именно он сделал?

— Вы сами понимаете, Грейс, вам не нужно растолковывать. Я всегда думала, что этот мальчик довольно безобиден — может быть, немного мрачноват, но в нем нет ничего плохого. Никогда бы не подумала, что он способен на такое.

— Он пытался ее изнасиловать? — пришел на помощь Эш.

Розмари искоса бросила на него жесткий взгляд:

— Я сказала только то, в чем его обвинят — то есть, если он останется жить.

— Он совсем плох? — спросила Грейс.

— Будешь плох — с проломленным-то черепом! — Ее передернуло, сцепленные на толстом животе руки пошевелились. — Колдуэлл содрал ему почти все лицо своим рубанком, и это вряд ли улучшило дело. Боже мой, для Дэнни, может быть, было бы счастьем теперь умереть, когда у него практически нет лица, а мозги, наверно, как картофельное пюре. Так вы уже посмотрели меню?

«Он ошибался, — понял Эш, пригубив арманьяк. — Грейс Локвуд — прекрасная женщина. Может быть, сыграли свою роль пламя свечей, вино, бренди, а недостатки — которых и так было мало — исчезли при ближайшем знакомстве. Знакомстве? Они не знакомы и дня. Что здесь происходит, Эш, что за чертовщина здесь происходит? Ее глаза, смотрящие на него, казались мягкими в приглушенном свете, и тем не менее проникали в него, словно желая узнать о нем больше, чем он был готов предложить. Длинными пальцами она держала чашку с кофе и улыбалась ему через стол».

— Вы задумались, — сказала Грейс и многозначительно добавила: — Опять.

Он извинился и тоже улыбнулся ей.

— В этом деле так много аспектов, не знаешь, на чем сосредоточиться.

— Ах, так вот вы о чем задумались.

Он улыбнулся еще шире, так что улыбка стала натянутой.

— На самом деле нет. Я думал, почему вы не замужем.

Если она и растерялась, то не подала виду.

— Почему вы так решили?

— Нет кольца. Да и вообще никаких драгоценностей, даже браслета. Мужья и приятели обычно на некотором этапе начинают дарить такие вещи.

— Я никогда не любила подобных украшений.

— Мужей и приятелей?

Ему понравился ее смех.

— Драгоценностей, дурачок. Если, конечно, им не несколько сотен лет. Что касается двух остальных, что ж, у меня было несколько из одной категории и ни одного из другой. Из какой именно — постарайтесь догадаться сами.

— Думаю, развод бросил бы тень на семью священнослужителя.

— Бросил бы, но бывали и такие случаи. Во всяком случае, это пришлось бы решать мне и моему мужу — если бы таковой был. В этом решении профессия моего отца не играла бы роли.

— Вы не религиозны?

— Нет, в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Я верю кое во что, но не уверена, что это моя религия. А вы? Дайте мне угадать — я бы сказала, вы законченный атеист.

— Что привело вас к такому мнению?

— О, главным образом ваш цинизм.

— Он так быстро проявился?

— Вы излучаете цинизм, Дэвид. Он способствует вашей работе?

— Это может помочь.

— Но разве вам не доводилось расследовать случаи с духами, призраками, полтергейстом — как вы их там называете? Конечно же, за годы работы, вы сталкивались с истинными проявлениями сверхъестественного? Разве это не доказывает, что в той или иной форме существует жизнь после смерти? А, Дэвид?

Он отвел глаза и уставился в рюмку с бренди. Грейс заметила, как его плечи ссутулились, будто он буквально погрузился в себя.

— Я что-то не так сказала? — обеспокоенно спросила она.

Он поднял рюмку и сделал долгий глоток.

— Не возражаете, если я закурю? — наконец проговорил Эш.

— Конечно, не возражаю. Так вы расскажете мне, что не так?

Когда он протянул ей пачку, Грейс покачала головой и подождала, когда он закурит сам.

— Что-то не так, да? — снова спросила она, когда ритуал был закончен. — Я чувствую это с того момента, как мы встретились.

— Ваши телепатические способности, — прямо сказал Эш.

— Старая добрая женская интуиция, — возразила она.

— А, да.

— Знаете, Дэвид, у вас даже глаза тревожные.

— А я думал, они задумчивые. — Он пододвинул к себе пепельницу и стряхнул о край пепел с сигареты, хотя в этом не было никакой необходимости. — Мы говорили о вас, Грейс.

— Хорошо. Я не была замужем, хотя как-то раз чуть не вышла, очень давно.

— Это был кто-то из местных?

— Не важно. У меня также был близкий друг в Париже, но мы расстались за несколько месяцев до моего возвращения в Англию. Это было неизбежно, потому что он был уже женат. А теперь расскажите мне о себе.

Эш выдохнул дым, мысли путались, его обуревали сомнения. Он понял, что впервые ему хочется рассказать кому-то свою тайну. О доме под названием Эдбрук и семье, которая жила там. О двух братьях и их сестре. Прекрасной... безумной... Кристине. Боже, даже Кейт Маккэрик он не рассказал всего, даже во время интимной близости, а теперь готов — отчаянно хочет — рассказать все этой женщине, с которой встретился только утром.

— Грейс, — сказал он неуверенно. — А вы, вы сами, действительно верите в призраков?

— Вы оказались здесь из-за меня, Дэвид.

— Это не значит, что вы верите, будто здесь, в Слите, видели призраков. Вы можете сознавать, что это всего лишь мысленные образы.

— Но мой отец, Эллен Преддл...

— Забудем о том, что, им кажется, они видели. Выверите в призраков?

Грейс вздрогнула от напора эмоций, с которым он задал свой вопрос.

— Я... Я не уверена.

Она помолчала, а Эш смотрел на нее, словно ее ответ имел чрезвычайную важность для него.

— Да, — наконец сказала Грейс. — Да, верю. Как уже говорила, я не очень религиозна в смысле церковных доктрин и церемоний, но я верю, что должно быть что-то большее, чем просто существование. То, что мы делаем в этой жизни, должно иметь какой-то смысл, должно что-то значить.