– Ну? – сказал он. Пендер откашлялся.

– Я был направлен в заповедник компанией «Крысолов» с целью проверки жалоб мистера Милтона...

– Да, да, это мне известно. Милтон предварительно советовался со мной. Недавно я опять говорил с ним по телефону, и он сказал, что вы нашли какие-то доказательства. Поэтому я попросил его прислать вас ко мне. Я думал, что вы будете раньше... От Центра сюда не больше пяти минут.

– Я должен был раньше посмотреть экскременты, найденные мистером Милтоном. И еще я должен был осмотреть дверь.

– И на чем вы остановились?

– Должен сказать, я вполне уверен, что в лесу живет черная крыса. Уитни-Эванс недовольно нахмурился.

– Вполне уверены? Так, значит, уверены или нет? Пендер с трудом сдержался.

– Я сказал «вполне», потому что саму крысу не видел. Но все доказывает, что это черная крыса.

– Но вы могли ошибиться. Может, это какой-нибудь другой грызун.

– Одна из здешних учительниц, Дженни Хэнмер, видела трех крыс.

– Да, Надзиратель мне доложил. Но он мне также сказал, что возле пруда места очень тенистые, а другой взрослой свидетельнице нельзя полностью доверять.

– Я сам ходил к пруду вместе с мисс Хэнмер.

– И там вы обнаружили съеденное семейство горностаев.

– Разорванное на куски.

– Да, да, какая разница? Ведь вы их не видели собственными глазами.

– Нет, однако доказательств вполне достаточно, чтобы сделать вывод...

– Нет, Пендер. Мы не должны делать вывод. Вы представляете себе, какой вред нанесете лесу?

– Дело не в этом. Если погибнут люди...

– Конечно же, мы не хотим, чтобы кого-нибудь убили... если крысы тут. Но сначала надо убедиться в том, что они тут. Несомненно, вы можете... вы должны провести еще исследования, прежде чем сделаете окончательные выводы.

– Знаете, мистер Уитни-Эванс, я могу только восхищаться вашим нежеланием испортить образ вашего великолепного леса, но, если опасности подвергаются люди, выбирать не приходится. Эппинг-форест должен быть очищен от людей.

– Это невозможно! – Управляющий вскочил. Его лицо побагровело. – Вы представляете, сколько людей живет здесь и в окрестностях? Нельзя вот так взять и всех выкинуть отсюда из-за ваших подозрении.

– Для меня этих подозрений достаточно, – ответил Пендер. Уинти-Эванс подошел к окну. Помолчав немного, он опять повернулся к Пендеру.

– Может, для вас этого достаточно, а как для вашего начальства? Или для министра?

– Думаю, они ко мне прислушаются. Они не захотят рисковать еще одним нашествием.

– Уверен, что нет. Это не подлежит сомнению. Чего я... и уверен, они тоже... прошу – это доказательств.

– Я вас не понимаю. Почему вы мешаете мне предотвратить опасность?

Уитни-Эванс смерил Пендера холодным взглядом.

– Вы имеете хоть малейшее представление, сколько стоит содержать Эппинг-форест? – спросил он после долгой паузы.

– Что? Какое это имеет отношение к?..

—Больше ста тысяч в год, Пендер. И должен подчеркнуть, что это деньги не правительства и не посетителей. Они идут из частных городских фондов.

– Я все-таки не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

– Мы находимся в подчинении Лондонской корпорации, они наши опекуны. Реальное управление осуществляет комитет из двенадцати человек, представляющих деловой мир Лондона, и еще четырех Зеленых.

– Зеленых? – переспросил Пендер, не понимая, к чему эта лекция.

– Они выбраны общественностью, чтобы представлять интересы своих мест. Комитет собирается несколько раз в год, и следующее собрание должно быть через две недели. Я собирался поставить вопрос о дополнительных ассигнованиях.

– И все-таки я не понимаю, какое отношение...

– Да пойми же ты, парень! – Уитни-Эванс опять побагровел. – Ты представляешь, сколько надо денег на эвакуацию? На карантин шести тысяч акров леса? Неужели ты думаешь, что им придет в голову рассматривать вопрос о дополнительных ассигнованиях, когда они узнают, сколько денег потребует предлагаемая тобой операция? – Пендер хотел что-то сказать, но Уитни-Эванс остановил его движением руки. – Но хуже всего то, что они не возьмут на себя ответственность. Это уж точно! Вопрос передадут в правительство, которое уже много лет безуспешно боролось за контроль над лесным поясом. Ты себе представляешь, что они, многочисленные бюрократические они, натворят тут? В конце концов здесь не будет ничего, кроме бетона! Нет, не сразу, конечно, понемножку, под давлением экономической необходимости. Ты представляешь себе ценность этой земли чуть ли не в самом Лондоне? Боже мой, ведь они будут откусывать от нее по кусочку, пока ничего не останется. Разве что парочка парков для косметических целей. Никакого заповедника не будет!

Управляющий в ярости мерил шагами комнату и словно забыл о Пендере.

– Послушайте, мистер Уитни-Эванс, я понимаю ваши опасения, хотя, мне кажется, они чуточку преувеличены. Управляющий остановился как вкопанный.

– Преувеличены? Уверяю вас, нет. Я могу показать вам, какие нескончаемые судебные процессы мы вели в прошлом за этот лес, не говоря уж о непрекращающейся борьбе с правительством, которое жаждет перерезать тут все своими ужасными дорогами.

– Все равно. Закон есть закон. Зараженные крысами районы должны быть немедленно изолированы.

– Зараженные? А где ваши доказательства? Вы что-то там видели и предполагаете, что крысы могут жить в лесу, но вы ведь даже не можете с точностью сказать, что это черные крысы. Неужели вы думаете, что, если бы лес был заражен, наши лесничие до сих пор не обнаружили бы их?

– Не знаю. Вполне вероятно, что пока их немного.

– Если даже все так, как вы говорите, будет трудно оправдать объявление карантина во всем лесу.

– Ох, – вздохнул неустрашимый Пендер, – ведь их тут, может быть, сотни. Вспомните, после того, как их почти полностью уничтожили в Лондоне, как трудно было поймать уцелевших.

– Те, которые уцелели, уже давно умерли от старости.

– Но их потомство унаследовало их осторожность. Чудовищные черные крысы развили невероятный интеллект, судя по донесениям. Они умеют хорошо прятаться.

– Но тогда тем более нам нечего сейчас бояться. Уитни-Эванс изменил тон на почти ласковый, и Пендер решил, что чем дальше, тем меньше ему нравится этот человек.

– Тогда почему вдруг сразу столько свидетельств их присутствия? – спросил он резко. – Почему они вдруг перестали прятаться?

– Простое совпадение. Если... и это ЕСЛИ очень большое, насколько я понимаю... Если они существуют, они ведь еще не напали ни на одного человека. Разве не так?

– Еще нет. Но могут напасть.

– Послушайте, Пендер, я был с вами откровенен. Я не собираюсь мешать вам исполнять свой долг. Бог свидетель, у меня нет на это права, но я прошу вас еще раз хорошо все обдумать. Почему еще раз не изучить обстоятельства, прежде чем рекомендовать эвакуацию и карантин? У меня больше семидесяти работников, которые только рады будут помочь вам. Мои лесничие сделают все, что вы им скажете. Я не говорю, что вам не надо информировать министерство, конечно же, вы обязаны это сделать, я только прошу вас не торопить события и не делать поспешных выводов. Все, что угодно, привозите сюда ваших людей, работайте, только, как бы это сказать, не высовывайтесь, пока не будете совершенно уверены. Ну, как вам это? Пендер устало покачал головой.

– Извините, мистер Уитни-Эванс, но я уже уверен. Риск слишком велик. Если несчастье случится, пока мы будем тут изучать, вся ответственность ляжет на меня.

– Не только на вас, – кисло промолвил управляющий. – На вашу компанию. Однако интересно, что они скажут по поводу вашей непреклонности?

– Вам легко это выяснить. – Пендер встал и направился к двери. – Почему бы вам не спросить их?

Он помедлил немного и взглянул на багровое лицо управляющего.

– Я это сделаю, Пендер, и немедленно. К тому же у меня есть связи в министерстве сельского хозяйства. Вы же знаете, мы работаем в тесном контакте. Посмотрим, что они скажут.

Пендер, ничего не сказав, вышел из комнаты и с трудом сдержался, чтобы как следует не хлопнуть дверью.

– Чертов кретин, – вот все, что он позволил себе сказать, когда уже шагал по дорожке.

К тому времени, когда он вернулся в Центр, все звонки были уже сделаны. В его намерения входило информировать Надзирателя о своем решении, а потом переговорить со Стивеном Говардом, который посоветует, к кому обратиться. Однако Алекс Милтон уже ждал его в приемной Центра, и вид у него был самый озабоченный.

– А, мистер Пендер! – воскликнул он, вскакивая на ноги и бросаясь навстречу крысолову. – Мы не были уверены, что вы вернетесь в Центр сегодня вечером. Решили, что сразу поедете с отчетом в компанию.

– Нет, я хотел прежде переговорить с вами. Может, лучше в вашем кабинете?

– Конечно. Я только что говорил с вашим начальником по исследовательской работе, он просил вас ему позвонить, как только вы придете. Пендер насмешливо поглядел на него.

– Он сказал, это важно. – Голос у Милтона был какой-то странный. Пендер заподозрил неладное еще прежде, чем взял телефонную трубку. Набрав номер компании, он попросил соединить его со Стивеном Говардом.

– Стивен? Это Лук.

– А, Лук. Привет. Что там в Эппинг-форест? Ты там всех взбаламутил.

– То есть?

– То есть мне только что звонил старик Торнтон из министерства. Говорил, что ты очень расстроил его приятеля Уитни-Эванса. Он управляющий там, правильно?

– Черт бы его побрал! Он хочет, чтоб все было шито-крыто. Не желает никакой эвакуации.

Надзиратель выглядел взволнованным и смущенным одновременно. Покрутившись бесцельно, он сел на стул.

Голос Говарда на другом конце провода резко изменился.

– Эвакуация? Не слишком ли круто? Почему ты уверен, что в лесу черные крысы?

Пендер коротко рассказал ему, что видел сам, о чем узнал от других, о своих выводах. На несколько секунд воцарилось молчание.

– Извини, Лук, боюсь, этого недостаточно.

– Недостаточно? Ты шутишь.

– Нет, старик, не шучу. Слушай, я собираюсь сейчас на совещание. Торнтон со своим Уитни-Эвансом что-то там назначили на девять часов. Сообщи мне потом.

– Ладно, сообщу.

Пендер физически ощущал, как его пригибает к земле. Торнтон, конечно же, уже попросил Говарда приостановить дело, а он был личным секретарем министра сельского хозяйства, рыбоводства и продовольствия, а также осуществлял связь между компанией и правительством. «Крысолов» всегда работал в тесном контакте с министерством химических удобрений и борьбы с вредителями, хотя это министерство было отчасти виновато в Нашествии и потом подозревалось в укрывательстве статистики по черным крысам, но тем не менее они все теснее и теснее сплачивались. Конечно, Говарду не было никакого резона идти против одного из личных секретарей, который наверняка был «связями» Уитни-Эванса.

– Ты меня слушаешь. Лук? – прервал Говард размышления своего сотрудника.

– Слушаю.

– Хорошо. Совещание будет в Центре. Кроме директора, я бы хотел видеть ту девушку, которая обнаружила крыс, и главного лесничего. Дагдейл из Инспекции безопасности тоже будет. Не расстраивайся, Лук, скоро все выяснится.

– Хорошо бы, и побыстрее. Ты ведь помнишь, как ситуация в Лондоне вышла из-под контроля.

– Конечно, помню. Я же был в самой гуще событий. Однако теперь, мне кажется, мы имеем дело с единичным случаем.

– Хотел бы я разделить твою уверенность.

– Не стоит больше говорить об этом сейчас. – Наигранное спокойствие покинуло заведующего научной частью.

– Чтобы я не расстроил кого-нибудь еще?

– Нет. Потому что это совершенно секретно, – отрезал Говард.

– Ребята из школы и их учительница видели крыс.

– Да, но я так понял, будто их убедили, что они видели кого-то Другого.

– Да? – безразлично переспросил Пендер.

– Поговорим позже. Лук?

– Хорошо. – Пендер положил трубку и поймал себя на том, что заглядывает в глаза Милтону. – Мне надо выпить.

– Жаль, не могу с вами, – виновато улыбаясь, сказал Милтон. – Скоро должна начаться лекция, и мне надо встречать нашего гостя.

Пендер кивнул и, подавив в себе ярость, вышел из кабинета. Если случится несчастье, пока они теряют время... И все же он их понимал. Это гигантское мероприятие – выселить отсюда всех людей, и оно, несомненно, посеет панику если не в зеленом поясе, то в близлежащих районах. Даже в Лондоне. И если окажется, что тревога ложная... Он постарался не додумывать... Девушка видела крыс, а она, кажется, не из тех, кто поднимает крик, не разобравшись.

Он вернулся в приемную и увидел там Дженни Хэнмер, разговаривавшую с высоким бородатым мужчиной. Она заметила его и улыбнулась. Бородач обернулся.

– Привет, Лук, – окликнула его Дженни. – Это Вик Уиттейкер, наш старший учитель.

Пендер кивнул. На его взгляд, учителю было под сорок, и его короткая черная бородка уже наполовину поседела. Уиттейкер не отрываясь смотрел на крысолова.

– Я очень огорчен тем, что Дженни мне рассказала, мистер Пендер, – сказал он.

– Есть чем огорчаться, – ответил Пендер и повернулся к девушке. – Сегодня будет совещание, Дженни. Начальники хотят, чтобы вы присутствовали.

– Разве они ничего не собираются предпринимать? – спросила Дженни.

– На совещании они решат, что делать. Но мы должны убедить их, что угроза существует на самом деле.

– Странно! Конечно...

– Я понимаю. Я уже прошел через все это. Наверно, разумно навести справки, прежде чем вырабатывать план действий. Поскольку вы единственный свидетель, то вы должны убедить их в том, что не были перевозбуждены. Остальные доказательства косвенные.

– Думаете, она их убедит? – спросил Уиттейкер. Пендер помолчал немного.

– Сказать по правде, понятия не имею. Мое мнение – они теряют время. А сейчас все, что я хочу, – это поесть и выпить пива. Не хотите со мной, Дженни?

– Хочу, – сказала Дженни, и Пендер поймал недовольный взгляд старшего учителя.

– А как насчет лекции? Вы не пойдете? – спросил Уиттейкер.

– Не думаю, Вик, чтобы я сегодня была в состоянии слушать о путешествии натуралиста в Иран и Персидский залив, – ответила она. – После того, что я сегодня видела, мне надо выпить.

– До свидания. – И Уиттейкер направился к аудиториям. Пендер сделал вид, что не заметил этого обмена репликами.

– Итак, – с улыбкой попросил он, – везите меня в бар. Они миновали большое здание, примыкающее к Центру, и повернули южнее, используя дальние фары, потому что на лес уже спустилась темнота. Вся дорога была в выбоинах, и Пендер держался поближе к середине, выключая фары и удаляясь к обочине, когда навстречу выезжала машина. Он обратил внимание на то, что они проехали мимо высоких кирпичных стен, скрывающих, как ему показалось, довольно большие владения. Свернув налево, он наконец увидел освещенные окна.

– Это дом главного лесничего, – сказала Дженни. – Таких домов немного, но они тут есть.

– А что это справа? – спросил он, увидав непонятный знак.

– Центр изучения солнца.

– Он имеет к вам какое-нибудь отношение?

– Да нет. Иногда мы работаем вместе.

Неожиданно из-за облаков появилась серебряная луна, и вся местность стала видна как на ладони. Они проехали ферму, потом дорога резко свернула вправо, и они оказались на крутом склоне. Справа были дома, слева конюшни. Общественные заведения располагались на вершине напротив нескольких зданий, окруженных высоким проволочным заграждением.

– Что это? – спросил Пендер.

– О, это здания полиции. Здесь тренировочный лагерь для курсантов. У них еще есть стрельбище и собачья площадка.

Пендер свернул на стоянку возле бара и остановился. Когда они вышли на ночной воздух, его пробрала дрожь. На пороге бара он оглянулся и с высоты обозрел нежно-зеленые поля, спускающиеся к густому темному лесу внизу. Однако то, что он увидел на ровной площадке возле бара, привело его в шоковое состояние.

– Дженни, что это? Что это такое? Дженни проследила за его взглядом.

– Дома на колесах. Только без колес.

– Вы знаете, сколько здесь этих домов?

– Два участка. На одном штук двадцать, и на другом – тридцать или сорок. Они разделены фермой. Второй находится в конце Хорнбим-лейн, но о нем мало кто знает. Он как-то на отшибе. А здесь, думаю, двадцать домов.

– Боже мой, – вырвалось у Пендера. – Я и не знал, что здесь живет так много народу– Может, нас потом засмеют, но мне бы очень хотелось, чтобы мы ошиблись с крысами.

Пока он говорил, луна вновь спряталась за тучу, и он вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным. Тогда он взял Дженни под руку и повел ее в зовущее тепло бара.