Глава 11

Открыв глаза, Молли обнаружила, что ее внимательно изучает Джо.

– Какая ты красивая, когда спишь! Красавица, позирующая кому-то из прерафаэлитов. – Он намотал на палец ее длинный локон.

– Хочешь сказать – в отличие от сварливой, надоедливой и придирчивой мегеры, какой я бываю, когда бодрствую? – Сегодня Джо был совсем другой, и это сбивало ее с толку. Вчера вечером он просто бушевал. А сегодня буря как будто бы улеглась, оставив после себя яркое солнце и синее небо.

– Вчера, уже в постели, я ей позвонил, – сообщил Джо.

– Стелле Милтон? Бог мой, Джо, что же ты молчишь?

– Сам не знаю. Это был минутный порыв, и я поторопился, чтобы не передумать.

– И что же ты ей сказал? Что ты ее сын?

– Нет. На этот раз я послушал твоего совета. – От его робкой улыбки у нее встрепенулось сердце. Вот такого Джо она любит! – Я только сообщил, что родился двадцать четвертого января в приюте Святого Сердца и что у меня есть основания считать, что мы родственники. Я попытался говорить как можно более небрежным тоном, чтобы ее не напугать. А потом оставил наш номер.

– Джозеф Мередит, какой ты храбрец!

Джо сделал вид, что не замечает ее восхищения, но все же улыбнулся.

– После того как ты дала мне номер, выбора у меня не оставалось.

Молли накрыла голову подушкой.

– Господи, это все я виновата! Если бы я не начала копаться в твоем прошлом, как свихнувшийся сурок, ты бы ничего этого не сделал!

– Но меня бы все равно подмывало. В этом наше различие. Ты человек действия. Может, потому я на тебе и женился.

Он отодвинул подушку и кинулся ее целовать. Может быть, ей это только казалось, но сегодня он целовал ее с большей страстью, чем все последние месяцы.

Они растворились друг в друге, счастливые от возможности что-то дать другому, и занялись любовью. Кульминация наступила быстро и сладостно. И в этот момент в соседней комнате требовательно подал голос Эдди, видимо, почуяв, что в родительской спальне без его участия что-то происходит.

– Вовремя! – У Молли еще не улеглось дыхание.

Оба расхохотались.

– Я его принесу, – предложил Джо и вылез из кровати. Он быстро вернулся с малышом на руках и бережно положил его на середину постели.

Молли смотрела на мужа и сына, и ее вновь переполняла неимоверная нежность. Ни намека на предчувствие, несмотря на то, что теперь было окончательно ясно: ящик Пандоры открыт. Осталось ждать, что оттуда появится.

У Клэр, подруги Молли, выдался тяжелый день.

Ее начальник Тони после редакционной летучки примчался в отдел репортажей и объявил ей и ее коллегам, что редактор счел все их идеи полной ерундой и им лучше бы придумать что-то поинтереснее, если они не хотят оказаться в числе журналистов какого-нибудь еженедельника «Летим на рыбалку». Клэр глядела на него и думала: «Неужели это мой любовник?!»

Потом она со вздохом проделала все то, что обычно предпринимала, когда ей позарез нужна была тема. Обзвонила всех знакомых, включая университетских, перерыла другие столичные газеты и парочку наиболее информированных региональных, затем пропахала сайт Пресс-ассоциации в Интернете и новости светской жизни в надежде обнаружить, нет ли в городе персоны, представляющей интерес для интервью. Проблема осложнялась мертвым сезоном – разгар отпусков! Рок-звезды удалились в свои шато на Французской Ривьере, выхода каких-либо значительных фильмов не ожидалось, и даже телевизионные компании придерживали все интересные передачи до осени. Голый ноль в остатке. Клэр опять покрылась холодным потом и в девятый раз отправилась в туалет. Ее последней надеждой была второразрядная актриса телесериалов, согласившаяся подбросить чего-нибудь жареного о подробностях своего недавнего развода, хотя отдельные детали уже были выплеснуты на развороте одного ежемесячного журнала. Брак продлился всего полгода, что, конечно, несколько снижало ценность материала, но можно было дать соответствующий комментарий за подписью несуществующего редакционного психолога под каким-нибудь хлестким заголовком типа: «Одноразовый брак: знамение времени?»

Она отправилась с этой идеей к Тони, молясь, чтобы он ее не отверг. Больше никаких соображений у нее решительно не было.

Тони предложенная тема мало воодушевила.

– Пожалуй, на сегодня сойдет. Но в следующий раз, Клэр, придумай что-нибудь поострее. Это тянет не больше чем на провинциальную газетенку.

Клэр злобно сверкнула глазами. Не сказать, чтобы этот Тони был таким уж талантливым руководителем репортерского отдела, неважно, называется ли он просто редактором или даже ответственным редактором. Она считала, что не раз приходила к нему с чертовски яркими идеями, но Тони недоставало воображения, чтобы их оценить. Всякий раз в ответ слышалось: «Мы это уже давали». Но в том-то и штука, что журналист всегда имеет дело с тем, что уже когда-то освещалось. Тут вся изюминка в том, как повернуть. Но Тони не давал ей шанса проявить себя в этом.

Глядя сейчас на сидящего за начальственным столом своего лысеющего, с оплывающими чертами любовника, Клэр поняла, что сыта по горло. Сегодня пятница, а значит, она опять будет в подвешенном состоянии, и все выходные пройдут в гаданиях, позвонит ли он и удастся ли ему вырваться из дома. Оно того не стоит. Точнее – он того не стоит. Молли ей все время твердит, что она могла бы найти себе кого-то получше Тони. А ведь и впрямь, не зря ли она теряет время с мужчиной, У которого никогда не хватит решимости оставить жену? Клэр вдруг захотелось увидеться с Молли. С Молли, которая всегда знает, что правильно, а что нет, бесстрашной и прямолинейной. Почему-то Молли представилась ей в облике музы, вдохновившей художника Возрождения на полотно, где какая-то святая – или кто-то в этом роде – с высоко поднятой головой и пылая праведным гневом, бросается в бой, в полных доспехах и на боевом коне. Где-то она видела нечто похожее. Полная противоположность тоскливому ощущению неудачи, которое сейчас владело самой Клэр.

Она не на шутку разозлилась, когда на звонок ответила не Молли, а автоответчик. Клэр вдруг поняла, что привыкла – подруга всегда под рукой. Нечто среднее между богиней домашнего очага и воинствующей идеалисткой, но всегда в пределах досягаемости и неизменно готовая подставить плечо. Ей пришла в голову мысль, что ведь так к Молли относятся все – делают из нее для себя опору, эдакий живой центральный шест в палатке, который станет удерживать ваши самые безумные фантазии. Или отбросит их прочь, когда земля начнет уходить из-под ног. Отчасти это происходило потому, что Молли казалась сильной и решительной, не склонной к внутренним сомнениям. В отличие от самой Клэр, целиком подчинившей себя карьере, Молли, наоборот, совершенно не привлекала безумная офисная жизнь, что не мешало ей неизменно излучать бурную энергию и искрящийся оптимизм. Что ж, будем надеяться, Джо понимает, как ему повезло с женой.

– Забегу вечерком, если ты не возражаешь, – сказала Клэр на автоответчик. – В районе половины седьмого. Пока.

Вокруг нее, в огромном открытом зале, находилось около трех сотен человек, и при этом в офисе царила почти мертвая тишина. Только нервозное постукивание клавиш говорило о витающем в воздухе напряжении. Стремительно приближался час сдачи номера.

Клэр повернулась лицом к монитору и принялась причесывать интервью с телезвездой, которое вчерне уже было написано. Колонка психолога выглядела вполне приемлемо. Но все равно ее не покидало чувство, что это не самая захватывающая тема. Что-то должно же быть!

Если бы только она могла эту тему найти!

Она почти закончила, когда позвонила Молли и сообщила, что они с Джо будут рады ее видеть. Как Клэр и надеялась, помня о сегодняшнем состоянии своего холодильника и учитывая происходящие в ее жизни события, Молли предложила ей у них отужинать. Что ж, хоть начало выходных пройдет в удовольствие. Клэр старалась не думать о том, во что она вляпалась. Либо она станет терпеть это и дальше и позволит себя сделать самой разнесчастной, либо разорвет отношения – и опять-таки позволит сделать себя самой несчастной. Что-то определенно должно измениться. Пожалуй, даже лучше, если ее сократят. Получит выходное пособие – и покончит со своим романом. Сразу два плюса.

Откуда ни возьмись на нее вдруг накатило паническое чувство, так что заныло в груди и стало трудно дышать. Ей стало нехорошо при мысли об астрономической сумме ее арендной платы за квартиру и внушительном счете за кредитную карту. Ее родители были серьезные люди, они строго руководствовались правилом: не можешь оплатить – Не имей! В десятилетнем возрасте она восемь с лишним месяцев копила себе на велосипед. Как же она смеялась над отцом, когда тот не позволил купить себе пачку табака у ближайшего газетчика, потому что забыл дома бумажник! Газетчик даже оскорбился, когда папа отказался взять в долг. Зато он не изменил своему принципу не влезать в долги.

Сейчас она жалела, что пошла не в него.

После работы, направляясь к Молли, Клэр решила, что будет экономить, и, вместо того чтобы взять такси – а они вереницей проносились мимо нее, – поехала на метро.

Поездка оказалась сплошным кошмаром. Южная ветка была перегружена еще больше, чем северная. Поезда шли битком, и даже после двух пропущенных составов ей все равно пришлось втискиваться в вагон с риском для жизни, распластавшись по поверхности двери. И на каждом лице был этот помертвелый, застывший взгляд, как у рыбы, слишком долго провисевшей на крюке в рыбной лавке. Впритык к ней оказался большой потный дядечка, который, похоже, весь день просидел в пабе. С каждым его выдохом Клэр обдавала такая волна пивного перегара, что она думала, ей станет дурно. Только этого никто и не заметит. На станции «Лондон-Бридж» ее чуть не раздавили насмерть, с такой прытью все ринулись на поезд.

Наконец она добралась до ближайшей к Молли станции. Здесь еще надо было ехать на автобусе, но в автобусах хоть люди не такие озверелые. Здесь, по крайней мере, карманник с тобой сначала поговорит, а уж потом обворует.

Духота спала, и над городом сияло голубое небо, вызывая сожаление у всех, кто не поехал за город. И все же, забравшись в верхний салон, Клэр готова была признать, что в многолюдных и пыльных городских улицах есть своя веселая прелесть. Каждый бар здесь мнил себя парижским кафе, а не пэкхамской пивнушкой. А как же, все как у людей: столики, стулья и полосатые зонтики на тротуаре. Даже турецкие шашлычные вспомнили о своих южных корнях и расставили столики на улице. Музыка в стиле рэгги, с отдельными вкраплениями джангл и техно – во всяком случае, так ее определила для себя Клэр, не слишком знакомая с тонкостями молодежной культуры, – с невероятной силой звука неслась из каждого окна.

К тому моменту, как она добралась до двери Молли, Клэр уже не считала Лондон ужасным местом обитания. Если, конечно, вы можете себе позволить нормальную жизнь, что для нее очень скоро могло стать проблематичным, если она не проявит должной расторопности.

– Привет, красотка! – Молли скопировала разухабистый кокни. – Классно выглядишь!

И верно. Сама Молли была одета как всегда – джинсы и простенькая маечка, обтянувшая симпатично округлившийся после родов животик. Зато она загорела, что придавало ей довольно сексуальный вид. Волосы растрепались по плечам и – что еще за прихоть! – были прихвачены за правым ухом заколкой с пластмассовым цветком подсолнуха.

На руках она держала сияющего Эдди, загорелого бутуза.

Но больше всего Клэр поразило то, что из глаз подруги исчезло вчерашнее беспокойство, уступив место ослепительному блеску.

– Можешь ничего не говорить. Сама вижу. Семейная гармония восстановлена – не говоря уже о потрясающем сексе. У тебя все написано на лице. Вообще-то, – в ней вновь заговорила журналистка, – неплохая идея для репортажа… «Ссоры – пролог к восхитительному сексу». Как тебе?

– Тш-шш! – Молли с преувеличенной строгостью прикрыла Эдди ушки. – Входи же. Джо выскочил в магазин. Тебе не надоело превращать жизнь – главным образом чужую – в газетные колонки?

– Отвечаю: нет. Потому у меня это и получается. – Клэр села и подняла повыше усталые ноги. – Знаешь, тебе, пожалуй, и вправду стоит заняться дизайном интерьера. Твой дом всегда выглядит как иллюстрация к какой-нибудь противной рубрике типа «Украшаем жилье в соответствии с бюджетом». Не спрашиваю, сколько ты за все это отдала. Подозреваю, что меньше, чем я за свой эксклюзивный и абсолютно непрактичный обеденный стол, на котором каждый бокал оставляет белые круги.

– Мой конек – все необычное. Не думаю, что у меня получилось бы ободрать стены и командовать тут малярами.

– Что? Забыла, как ругалась с хозяином нашей квартиры, когда учились? Он после тебя ни одной рыжей квартиру не сдаст, уж поверь.

– Так ему и надо! – Молли улыбнулась, вспомнив, как хозяин возвращал им деньги плюс еще дал ей десять фунтов в придачу, чтобы только выметались поскорее. Она с наслаждением разорвала купюру, хотя они все были на такой мели, что это было чуточку несправедливо по отношению к подругам.

– Ладно. Так по какой такой причине ты цветешь, как весенняя роза? Не в лотерею же выиграла?

Молли положила Эдди на ковер. Он уже умел переворачиваться и начинал понемножку ползать, так что скоро от него все надо будет прятать. Потом на секунду задумалась. Наверное, не стоит рассказывать Клэр о том, что случилось, учитывая ее профессию. С другой стороны, если она сейчас с кем-нибудь не поделится, то просто лопнет от возбуждения. Ведь это Клэр помогла ей найти Стеллу, и хоть она и журналистка, но если Молли доверит ей свою тайну, то не проболтается. В конце концов, она ведь ее самая верная подруга.

– Если честно, то произошла самая невероятная вещь.

Клэр выпрямила спину, заинтригованная интонацией. Ясно, что речь идет не о какой-то сплетне про знакомую, убившую мужа или заведшую с кем-нибудь лесбийский роман.

– Ну говори же, Молли!

– Как тебе известно, я предпринимала попытки найти родную мать Джо. – Молли замолчала, вдруг снова засомневавшись, стоит ли рассказывать.

– Известно, еще бы. Помнишь, я даже советовала тебе вести дневник, чтобы потом об этом написать. Ты вела?

– Ну, вроде того. Я выяснила, что ее звали Аманда Льюис. Так вот, я опять поехала в ту деревню, откуда она должна быть родом, чтобы еще кое-что поразнюхать. Представь, я сумела заставить хозяина антикварной лавки признаться, что он с ней знаком. Я вообще подозреваю, что он и есть отец Джо, но это только мое предположение. Так вот, он мне сказал, что она теперь живет в Лондоне. Но когда я спросила, как мне с ней связаться, он зашелся истерическим смехом и сказал: «Почему бы нет? Наконец-то с ней жизнь расквитается!»

– Черт! Он что, немного того?

– Скорее обижен на жизнь, я подозреваю.

– Следовательно, он думает, что эта Аманда будет не совсем в восторге, когда Джо объявится у нее на пороге. Может, у нее есть дети? Или муж, который не знает, что она когда-то отказалась от своего ребенка?

– Нет, нет и нет. Ни то, ни другое. Она так и не вышла замуж, кстати сказать. Во всяком случае, у меня такое впечатление.

– Стало быть, ты ее нашла! – Клэр с трудом сдерживала изумление.

– Почти. Вчера вечером Джо ей позвонил и оставил сообщение на автоответчике. Она пока еще не звонила. – Молли слегка сбавила восторженность тона. – Но у меня предчувствие, что обязательно позвонит.

– Бог мой, Молли, это же здорово! Какая захватывающая история!

Молли не смогла сдержать улыбку:

– Ты еще главного не знаешь. Я не сказала, кем эта Аманда Льюис оказалась.

– И кем же? Молли, не томи!

– Стеллой Милтон.

Клэр часто задышала, от возбуждения у нее пересохло в горле.

– Ты хочешь сказать – той самой Стеллой Милтон?

– Совершенно точно. Скажешь, не фантастика?

У Клэр вспотели ладони. Это была не просто фантастика, это было что-то невероятное, потрясающее, ошеломляющее, и главное – шанс в ее карьере, такой, какие бывают только раз в жизни!

Но тут она осознала весь ужас ситуации. Это был не просто лучший сюжет из тех, что ей доводилось слышать, – это был сюжет, которого она не могла рассказать! Поведать его миру означало бы предать самую близкую подругу. Ей никогда не приходилось стоять перед такой ужасной нравственной дилеммой.

В двери щелкнул ключ, и она понизила голос:

– А ты абсолютно уверена, что она родная мать Джо? Ну, то есть Стелла Милтон? – С каждым сказанным словом Клэр все сильней ощущала смыкающиеся вокруг нее тиски искушения.

– Ну, сначала она должна нам позвонить. Но я знаю, что это она. Нутром чую.

– Не самый надежный источник.

– И потом, Джо на нее невероятно похож.

– Пожалуй. Если представить ее одетой.

Прояви Клэр каплю благоразумия, она бы на этом и остановилась. Но это же была Клэр, и сейчас ею владело возбуждение.

– Молли, черт побери! Поверить не могу!

Джо с шумом поставил на стойку бутылку вина и посмотрел на подружек, оценивая внезапно воцарившееся молчание и их подозрительный вид.

– Так ты ей сказала? – набросился он на Молли, побелев от гнева. – Ты сказала Клэр?

– Она же моя лучшая подруга! Она мне как сестра. У нас друг от друга секретов нет.

– А то, что она работает в газете, тебе ни о чем не говорит? Ничего в голове не шевельнулось?

Клэр вскочила. Слава богу, он не может знать, о чем она сейчас думает.

– Джо, не будь смешным!

– По-моему, ты должен извиниться. Ты своими намеками ее обижаешь!

– А ты, мне думается, чересчур наивна. Рассказать Клэр про Стеллу Милтон – все равно что оставить наркоману дозу героина. По отношению к ней это даже нечестно!

– Джо, ради всего святого, Клэр наш друг! Она прекрасно понимает, какая это деликатная тема. Да ведь пока ничего и не было, вы еще даже не встречались!

– Вот именно. Может, вся история и выеденного яйца не стоит. Скорее всего, мне позвонит ее агент и скажет, что это все бред собачий и, если я не отступлюсь, она подаст на меня в суд.

Клэр, сгорая от неловкости, потянулась к сумочке.

– Ладно, ребята, мне пора. Я как раз вспомнила, что забыла покормить кота.

– У тебя нет кота.

– Ну, ты меня понимаешь. Я тут лишняя. Вам лучше разобраться наедине, а мне – исчезнуть.

Молли подняла Эдди и протянула подруге, почти как талисман, способный помочь ей преодолеть бурное море. Ее радостное возбуждение от близости Джо куда-то испарилось. Опять она наломала дров, дура бестактная.

Клэр, сгорбившись от неловкости, дошла до середины прихожей, когда раздался звонок. На секунду все трое окаменели. Наконец Молли отважилась снять трубку. Она держала ее на вытянутой руке, пытаясь отнять у Эдди провод, который он вознамерился пожевать.

Глаза ее метнулись к мужу.

– Джо, тебя. Мне кажется, это она.

Глава 12

– Алло, это Джозеф Мередит?

Джо зажмурился, охваченный паникой. Это действительно была Стелла Милтон! Такой чужой и такой знакомый голос! Это в самом деле была она.

– Да, – отозвался он, стараясь, чтобы голос предательски не дрожал. Он не мог придумать, что говорить дальше. Даже самые очевидные вещи не шли на ум. Похоже, и впрямь нашлась его родная мать, которую он даже в мыслях не смел себе представить. И это превратило его в испуганного школяра.

Готовая все отдать, лишь бы остаться, Клэр все же тихонько выскользнула за дверь. Такие минуты лучше ни с кем не делить, даже с самым близким другом. Но, уже держась за ручку двери, она вдруг услышала очень странный звук. В комнате эхом отдалось отчетливое рыдание, исполненное животной боли. Сначала Клэр подумала, что это Джо, но он был спокоен и собран. Значит, была включена громкая связь, и рыдала Стелла.