Глава 1

– О, черт!

Пуговица, не удержав натиск роскошной (с недавних пор) груди Молли Мередит, описала дугу и приземлилась аж на другом конце комнаты, ловко спланировав в наполовину опустошенную коробку шоколадных конфет «Торнтонз», стоящую перед телевизором. Молли провела рукой по своим весьма своенравным рыжим волосам – цвета полированной бронзы, как говаривала ее бабушка, хотя самой Молли они больше напоминали ржавые кроватные пружины, – и, отложив степлер и спустившись со стремянки, отправилась на поиски беглянки.

Пока Молли не стала мамой, а произошло это полгода назад, ее грудь была как два маленьких мандарина. После родов мандарины стали размером с дыню, и грудь Молли начала жить какой-то собственной жизнью. Поддавшись на провокацию своей приятельницы с курсов молодых мамаш, Молли втянулась в совершенно безобразное состязание: кто больше сцедит молока. По ее мнению, это было во сто раз хуже того, что устраивают мальчишки, пытаясь определить, кто дальше пустит струю. Конечно, Молли одержала безоговорочную победу.

Не было времени пришивать непослушную пуговицу. Молли торопилась закончить со шторами до прихода Джо, чтобы сделать ему сюрприз. Проявив свойственную ей смекалку, Молли взяла степлер, скрепила разошедшуюся на груди блузку и вновь вспрыгнула на стремянку – надо же закончить с ламбрекеном! Едва она успела всадить последнюю скобку и отступить на шаг, чтобы полюбоваться на свою работу, как в замке щелкнул ключ.

Ей так хотелось, чтобы Джо оценил новые шторы, саму квартирку и вообще все, что касалось их совместной жизни.

– Что скажешь? – Молли сделала театральный жест в сторону ярких штор, выдержанных в экзотическом сочетании пурпурного и светло-зеленого. Она смастерила их из дешевой ткани, купленной на рынке, осуществив тем самым свою мечту замаскировать вид на парковку и две многоэтажные башни.

Ее супруг Джо внимательнейшим образом оглядел окно. Экстравагантно. Совсем в духе Молли! Ярко, вызывающе и совершенно нелепо, учитывая, что у них всего лишь две небольшие спальни и крошечная кухня. Однако трюк блистательно удался, и вся комната непостижимым образом преобразилась.

– Блеск! – заключил Джо. – Как и ты сама. Как тебе удалось угадать мое тайное желание – жить в луизианском борделе?

– Никакой не луизианский бордель, – строго поправила Молли. – Разве что турецкий гарем.

– Не думаю, что в Пэкхаме много турецких гаремов. Тебе бы стать дизайнером. У тебя, бесспорно, талант.

– Немного вызывающе, да? – Молли весело согласилась с отведенной ролью. – Оставшимся куском я накрыла диван и теперь могу здесь возлежать и поглощать конфеты, пока кормлю Эдди. – Она тут же и продемонстрировала, как это будет выглядеть.

– Сказать тебе? – Джо приблизился с многозначительным видом. – Веди себя хорошо – и станешь моей любимой женой. Все ночи в году будут твои!

Молли расхохоталась и сделала вид, что хочет улизнуть, но он ее перехватил и опрокинул на диван, накрытый новым покрывалом.

– Начинаем прямо сейчас!

В этот момент в соседней комнате захныкал их малыш – Эдди.

– Радости отцовства, – нехотя сдался Джо. – Почему-то на курсах будущих родителей никто не говорит, что о сексе можно будет забыть. Если бы предупреждали заранее, мы, может, передумали бы заводить детей.

– Вообще-то поздновато было передумывать, – заметила Молли.

– Принести его?

Молли кивнула. Она обожала малыша, но всегда радовалась лишней минутке покоя.

– А я пока принесу нам выпить.

Мурлыча себе под нос, она возилась в маленькой кухне с бутылкой недорогого белого вина. Ей до сих пор не верилось, что они с Джо женаты.

Джо был самый красивый и стильный парень на их курсе и вообще на всем факультете. Темноволосый, погруженный в себя, с потрясающе голубыми глазами, рядом со всеми остальными он казался представителем какого-то другого вида. Плюс к тому периодические приступы байронической задумчивости и таинственности, из-за чего некоторые однокашники считали его заносчивым. Однажды на попойке в студенческом баре он признался Молли, что постоянно ощущает себя чужаком – и в колледже, и в жизни. «Может, это потому, что я не родной сын в семье». Он тут же сообразил небрежную усмешку, явно опасаясь, что может получить от ворот поворот, если станет вслух себя жалеть, но Молли уловила в его глазах боль, и сердце ее дрогнуло. После этого все другие парни стали казаться примитивными и скучными.

Молли была оптимистка от природы, земная и практичная. Она твердо знала, что способна сладить с самыми разными вещами. Среди которых был и Джо.

Но его приступы ничем не объяснимой мрачности не прошли, а, напротив, стали только острее. Временами Джо мог взять и исчезнуть. Он занялся бегом, и это вроде бы отчасти помогло: ему было чем заняться и куда выплеснуть накопившуюся энергию.

А потом Молли забеременела. Поначалу эта новость привела ее в ужас. А если Джо решит, что его хотят силой тащить под венец? Но ее сообщение неожиданно произвело обратный эффект. Пока все их друзья размышляли, чему посвятить свою жизнь, Джо нашел работу в компании, выпускающей справочники для автолюбителей.

Молли со вздохом вынула пробку из бутылки. По всему, он с ней счастлив, но эти приступы меланхолии ей до сих пор так и не удавалось побороть.

Она взяла стаканы и прошествовала через детскую в спальню. Джо вынул Эдди из кроватки и положил на большую супружескую кровать. Глаза его светились нежностью.

Сходство между отцом и сыном было столь разительным, что у Молли всякий раз перехватывало дыхание. У обоих одинаковые темные волосы, блестящие и с синеватым отливом, та же бледная кожа и потрясающие синие глаза цвета крыла сойки. Даже кисти рук у них были одинаковые – с квадратными ногтями и глубокими ямочками.

– Вылитый ты! – выдохнула она счастливым голосом.

– Да.

Вдруг Джо отвернулся, словно его захлестнули эмоции, которые невозможно передать словами. Он опять погрузился в себя.

– Пойду пробегусь.

Молли уже хотела сказать, что поздно, что ужин готов, но по некоторым признакам поняла: на Джо опять нашло. Пусть попробует разобраться сам. Он поймал ее взгляд и выдавил виноватую улыбку. В глазах снова была хорошо знакомая ей боль.

– Прости.

– Ничего страшного.

После его ухода она прилегла на кровать рядом с малышом и заглянула ему в глазки, словно ища в них ответ на тревожащий ее вопрос. «Ну почему твой папа так несчастен? Он тебя любит, но ему этого явно недостаточно». Молли повернулась на спину, с трудом сдерживая слезы. С чего она вообразила, что она, Молли Мередит, в силах излечить раны Джо, которые до сих пор ничто не могло излечить?

Она выпила вина, покормила ребенка и, не раздеваясь, уснула.

Проснулась Молли, когда было уже темно. Эдди мирно посапывал рядом, у нее на руке. Джо не было.

Внезапно на Молли накатила паника, даже в животе стало нехорошо. А вдруг с ним что-то случилось? Нет, она уверена, что нет. Но тогда, может, что-то случилось с ними? Может, ей так и не суждено будет добраться до глубин его души? И Джо, наверное, это тоже понял.

Она села на кровати, похолодевшая от нахлынувшего горя. И тут щелкнул замок входной двери. Осторожно, чтобы не разбудить, Молли перенесла Эдди в кроватку.

Она слышала, как Джо грохочет посудой в кухне, но почувствовала, что не в силах выйти к нему. Через несколько минут он появился сам с чаем и печеньем на подносе, улыбаясь с таким виноватым видом, что ей показалось, вышло солнце.

– Прости, что я так долго. Мне надо было подумать.

Молли вздрогнула. О чем подумать? Что их брак не сложился, несмотря на Эдди? Что ему лучше жить одному?

– И я принял решение.

Сердце заныло, неприятно и больно.

– Эти мои чертовы депрессии. Я уверен, они как-то связаны с тем, что я приемный сын. Поэтому я решил найти свою настоящую мать. Как думаешь, сможешь мне помочь?

Глава 2

Молли испытала такое облегчение, что даже почувствовала себя неважно. Значит, он думал не о том, чтобы их оставить; ему нужна ее помощь. И это очень правильно. Желание знать, откуда ты взялся, у всех людей очень сильное. Даже странно, как это раньше не приходило ему в голову.

Джо словно прочел ее мысли.

– Когда мне было восемнадцать, я подумывал ее разыскать, но ты же знаешь Пэт.

Приемную мать Джо Молли действительно знала хорошо. Для Пэт он был центром вселенной, и одна мысль о его желании найти свою настоящую мать сделала бы ее глубоко несчастной. По отношению к Пэт это было бы больше чем предательство.

– В свой восемнадцатый день рождения я пошел и раздобыл в библиотеке книгу о поисках родных, после чего спрятал ее под кровать, как какой-нибудь неприличный журнальчик.

– Пэт предпочла бы найти журнальчик.

– Да. И потом, у нее ведь было подозрение на рак груди, и я просто не мог подвергнуть ее лишнему испытанию. Одним словом, я отнес книгу назад в библиотеку и забыл об этом.

– Но до конца забыть все равно не смог.

– Да, не смог. – Джо обнял ее. – Я думал, может, когда у нас родится малыш, все пройдет само собой, но в каком-то смысле стало только хуже. Мы с ним так неимоверно похожи, что я не перестаю думать, не моей ли матери это гены. И не перестаю себя спрашивать: где она? кто она?

– И теперь ты решил предпринять ее поиски.

– Да. – Он обратил на нее пронзительный синий взгляд, исполненный трогательной надежды. – Думаешь, я совсем рехнулся?

Молли утонула в синей пучине его глаз.

– Нет, все совершенно разумно.

– Понимаешь, ты в таких делах знаешь толк. Я же помню, как ты помогала соседскому мальчишке с его работой по истории.

– Вообще-то, откапывать факты из истории норманнского завоевания и разыскивать живого человека – разные вещи, – отозвалась Молли.

– Но ты такая практичная, основательная, решительная.

– Звучит так, словно я работаю в библиотеке.

– А кроме того, симпатичная, убедительная и неотразимая. Ты единственная из всех, кого я знаю, кому удалось уговорить полицейского не брать штраф за парковку, когда он уже был выписан.

– Я соврала. Сказала, что начинаются схватки.

– Вот именно. Ты еще и беспринципная. Идеальное сочетание! А вдобавок невероятно сексуальная. – Он нежно и решительно притянул ее к себе. – Молли, я тебя люблю. Пожалуйста, помоги мне.

Молли поняла, что выбора на самом деле нет.

– Конечно, помогу. Ну же, мой славный, красивый, просто восхитительный муж.

На другое утро Джо проснулся первым. Он выскочил из кровати голый и, насвистывая, лениво побрел в кухню. Молли удивилась, как сильно он переменился.

– Осторожно! – крикнула она. – Старушка Дженкинс вечно караулит у окна молочника.

Джо встал напротив кухонного окна и наклонился вперед, одарив соседку самой ослепительной улыбкой.

– Здравствуйте, миссис Дженкинс. Как здоровье Берта? Люмбаго не беспокоит?

– Получше, спасибо, Джозеф, – бодро отозвалась восьмидесятилетняя старушка. – Ты бы лучше оделся, – весело добавила она, – а то, не дай бог, простудишься.

Молли накрыла голову подушкой.

– Бедную бабушку из-за тебя удар хватит.

– Ерунда, – рассмеялся Джо, задержавшись в соседней комнате, чтобы взять Эдди из кроватки. – Что она, раньше такого не видала? А, Эд?

Молли с любовью наблюдала за своими мужчинами и думала, что у нее от счастья вот-вот лопнет сердце. Все будет хорошо. Молли всегда прислушивалась к внутреннему голосу, а в данном случае у нее было хорошее предчувствие.

Все еще в халате, она проводила Джо на работу и задумалась, что бы надеть. С каждой минутой жизнь становилась все краше. Мало того, что они с Джо приняли наконец столь важное для них решение, так еще предстоит обед с Клэр, и можно будет поделиться с подругой новостью.

Клэр была лучшая подруга Молли, ее союзница, поверенная всех ее тайн касательно мужчин, всяких невзгод и отношений со свекровью, ее боевая соратница в местном баре на той стадии, когда слов уже не хватало.

Молли часто думала, что их дружба завязалась по принципу притяжения противоположностей. Молли была высокая и худощавая – если не считать грандиозного изменения в области груди, – с непокорной шевелюрой рыжевато-бурых волос, которую ей едва удавалось усмирить. Клэр – сорванец с короткой стрижкой, не выше метра пятидесяти. Недостаток роста она компенсировала огромным честолюбием. Молли была счастлива тем, что у нее есть муж, дом и ребенок, – Клэр хотела покорить весь мир.

Когда Клэр, почувствовав, что с ее подругой не все ладно, предложила вместе пообедать, Молли подумала, не взять ли с собой Эдди, но Клэр заявила, что в этот ресторан с грудничками не пускают, даже если это груднички с «золотой картой». Тогда Пэт, приемная мать Джо, предложила приехать на денек из Эссекса и посидеть с малышом.

Для Молли это первый выход без ребенка, и надо признать, она не могла дождаться этого исторического момента.

– Молли, дорогая, – спросила Пэт, едва сняв пальто, – где у тебя «Деттокс»?

Пэт извлекла из сумки фартук и повязала его с видом солдата, готового броситься в стремительную атаку на неприятеля.

Молли делала покупки совершенно бессистемно, покупая мороженое с бисквитом и миндальное печенье вместо того, чтобы тратить деньги на полезные вещи типа чистящего порошка «Аякс» и моющей жидкости «Деттокс». Пэт считала это весьма предосудительным. Молли не выносила супермаркетов и предпочитала ходить за покупками в магазин на углу каждый день, а иногда и по два раза в день. У нее установились взаимовыгодные отношения с хозяином магазина мистером Савалой, равно как и с его многочисленным индийским семейством, чью неистребимую бодрость не могли поколебать ни английская погода, ни расистские выходки, ни появление пригородных супермаркетов. Мистер Савала непременно со всеми подробностями расспрашивал про Эдди, после чего протягивал Молли какую-нибудь конфетку для малыша. На заднем плане неизменно маячила его жена, с улыбкой закатывая глаза. Ох уж эти несуразные мужчины, неспособные уяснить, что младенцы не едят дешевых конфеток, фигурной карамели или какой-нибудь «долгоиграющей» фруктовой пастилы с экзотическим названием.

– Мне очень жаль, Пэт, но «Деттокса» у меня нет, – смиренно сообщила Молли. – Я пользуюсь жидкостью для мытья посуды и старой тряпкой.

– Боже мой! – со смаком прокомментировала Пэт. – Да у тебя не дом, а просто рай для микробов.

Молли по достоинству оценила столь дивное определение. Говоря современным языком, их квартира представляла собой что-то вроде турбазы в тропиках для бактерий.

Пэт исчезла в направлении магазина и вернулась вооруженная до зубов спреями, мочалками и всякими хитрыми щетками. Молли захотелось немедленно исчезнуть – к счастью, ей так и так пора было уходить. Ну, теперь-то вся нечисть стройными рядами повылезет из своих щелей, подняв лапки кверху. Мысль о Клэр и модном ресторане делалась все привлекательнее.

Молли знала, что к ее приходу вся квартира будет сиять чистотой – от плинтусов до карнизов (и даже за шкафом, который могли сдвинуть с места только три здоровенных мужика). Разумеется, она должна будет испытывать глубокую благодарность. Вот только неплохо бы ее сперва спросить. А так получалось, что она согласна с весьма откровенно высказанным суждением, что их квартира на данный момент представляет собой помойку.

– Эдди проснется примерно через полчаса, – объяснила Молли. – В холодильнике – сцеженное молоко.

Пэт неодобрительно поджала губы. То ли Джо, будучи усыновлен, вскармливался искусственно, то ли Пэт находила отвратительным сам процесс. У Молли было подозрение, что, вздумай она кормить Эдди в присутствии свекрови, Пэт сначала сбрызнет ей грудь «Деттоксом».

– Не забывай, я тоже вырастила ребенка, – едко заметила Пэт. – Надеюсь, Эдди переживет один день с бабушкой. Ты в этом пойдешь в ресторан? – По тону Пэт чувствовалось, что в высшем обществе так не одеваются.

Вообще-то, Молли долго выбирала, прежде чем остановиться на этом ансамбле из белых брюк и простой футболки. Конкурировать с какими-нибудь там модницами она не собиралась, а значит, это было как раз то, что нужно.

– До свидания, Пэт. И спасибо, что согласились посидеть с Эдди.

Микробы вряд ли разделили бы ее признательность, но Молли действительно была благодарна Пэт, которая проделала столь долгий путь, чтобы позволить ей развлечься. Молли не могла себе представить развлечений Пэт. Разве что они с подругами собирались, чтобы тайно сознаться в том, что не отскоблили мусорное ведро или оставили пыль под журнальным столиком.

– Удачно тебе провести время! – Пэт помахала ей рукой. – И не беспокойся об Эдди, с ним все будет в порядке.

Поддавшись минутному порыву, Молли обняла ее. Внезапное решение Джо найти свою настоящую мать станет самым тяжелым ударом для Пэт. Надо будет действовать очень и очень осмотрительно.

Когда Молли добралась до модного ресторана, Клэр еще не было. Молли решила не сидеть, как на жердочке, у барной стойки в компании модных деловых девиц, поливающих грязью других модных деловых девиц, которые имели несчастье отсутствовать, и направилась в туалет. Она любила сидеть дома и ни за что не отдала бы Эдди в руки няни, но в этой исполненной амбиций атмосфере она вдруг почувствовала себя представительницей касты неприкасаемых. Здесь вполне можно было встать у дверей ресторана с коробкой для милостыни и табличкой: «Профессиональная мать. Пожалуйста, не скупитесь, чтобы мы могли навсегда покончить с этим заболеванием».

Молли причесалась и подправила макияж, а когда вернулась в зал, Клэр уже появилась и успела заказать бутылку вина.

Надо признать, что находиться среди взрослых людей, без какого-либо намека на детей, было блаженством. В последнее время она не бывала нигде, кроме «Макдоналдса», где общалась с другими такими же мамашами. Молли бегло окинула подругу взглядом. Клэр всегда была маленькой и миниатюрной, этакая озорница. Но после того как она устроилась на работу, Клэр обрела лоск сотрудника крупной газеты, и на всем ее облике проступила обескураживающая патина успеха.

– Так какие новости на семейном фронте? Еще не одурела от скуки? – Клэр разлила вино.

– Ты просто завидуешь, поскольку твоя жизнь – бесплодная пустыня, в которую единственное разнообразие вносят амбиции и разочарования, – съязвила Молли.

Обе расхохотались. Это была их всегдашняя игра. В самом деле, обеим было в чем позавидовать друг другу, при этом каждая была довольна собственной жизнью. Превосходная основа для дружбы.

– Такое впечатление, что мы всегда говорим только обо мне. У тебя-то как? – поинтересовалась Молли. – Какие веяния в вероломном мире «Амалгамейтед ньюспейперз»?

Клэр на мгновение смутилась.

– Ну, если честно, дела не блестящие. Поговаривают о сокращениях.

– Ну, не тебя же сократят! Ты вполне преуспеваешь. – Молли лукаво подтолкнула подругу локтем. – Ты же небось, как это… ну… с боссом?

– Ты имеешь в виду «эмоциональную связь»? – охотно подхватила Клэр. – Это шутка. Никогда не могла понять, почему «иметь эмоциональную связь» означает с кем-то трахаться. «Физическая близость» было бы намного точнее.

– Не все равно, как назвать? Главное – есть ли толк?

Клэр несколько сникла.

– Боюсь, если бы я даже обладала сексуальными талантами бангкогкской шлюхи, в данном случае это бы мало что изменило. Я пришла позже всех, а следовательно, вылечу первой, если только не раздобуду настоящую сенсацию. Ну да довольно обо мне и моих эгоистических, мелких заботах. Как тебе материнство? Ты как будто изменилась, приободрилась. Проводишь кампанию за чистоту пэкхамских улиц или что-то вроде «возьмите на попечение бабушку»?

– Вот-вот, ты почти угадала. Джо попросил помочь ему в одном деле, которое для него действительно важно, и знаешь, это такое облегчение! Он в последнее время был в таком ужасном настроении. Представь, я подумала, не собирается ли он нас бросить. Или, по крайней мере, не завел ли интрижку на стороне.

– Джо тебя никогда не бросит. Я помню день вашей свадьбы. Он ходил с таким видом, будто выиграл в лотерею. Чем мальчик мне и полюбился.

Зависть запечатлела в памяти Клэр каждый штрих. Молли в платье цвета слоновой кости, сшитом своими руками (в последний момент даже прихваченном кое-где степлером, как она потом призналась), с роскошными шелковыми складками, скрывающими легкую округлость животика; Джо в вышитом жилете, невероятно похожий на денди начала прошлого века, только современного образца. И сама Клэр, убежденная, что так всю жизнь и пролежит на полке.

– Так что это за важное дело, о котором он тебя попросил? Надеюсь, не собаку собрался покупать для пущего веселья?

В этот момент к столику учтиво приблизился официант. Он стоял не мигая.

– Извините, мы еще не выбрали, – объявила Клэр.

– Вообще-то, он попросил помочь ему найти его настоящую мать.

– Чертовщина! И когда это ему взбрело в голову?

– Вчера. После двухчасового отсутствия. Я уже собиралась звонить в полицию, когда он вернулся и объявил о своем решении. Если честно, я очень рада. Я всегда чувствовала, что, если он ее отыщет, ему станет намного легче. Это так естественно – стремиться знать, откуда у тебя твои гадкие повадки. В наши дни все от генов.

Сама того не желая, Клэр испытала восхищение от дерзости затеи.

Молли потрясающая! Воображает, что сможет склеить все – от сломанной игрушки до разбитой мечты. Это и придавало ей такое обаяние, а порой могло взбесить – в зависимости от того, чью жизнь она пыталась наладить, вашу или чью-то еще.

– Джо всегда впадал в мрачную задумчивость – уходит в какой-то свой мир, за стену метровой толщины. И до него не достучишься! И все же нельзя сказать, чтобы он страдал депрессией и все такое. Ненавижу это! Раньше я себе твердила, что нужно просто дать ему время.

– Совсем в духе шестидесятых.

– Да, только иногда впечатление такое, будто ни за что ни про что схлопотал пощечину. Все остальное время он такой нежный. Но от этого только хуже! Я знаю, что на то есть причина. Потому я так и удивилась, когда он попросил меня помочь. – Молли распалялась от своего рассказа, как раннехристианский святой на проповеди, и не замечала любопытствующих взглядов с соседних столиков. – Знаешь, Клэр, я узнавала. Оказывается, многие усыновленные люди мучаются теми же проблемами, что и Джо. Если мне удастся найти его мать, и она убедит Джо, что он был желанный сын, что она его любила, тогда все пойдет по-другому. Наверняка она была несчастная девчонка, на которую нажали предки. Бывают такие ужасные истории.

– Молли, не гони. – Клэр была встревожена быстротой и безапелляционностью ее выводов. – Что, если она знать его не хочет? Может быть тысяча причин, почему она его отдала. А вдруг она снова его отвергнет, и какой тогда будет эффект? Послушай, мы иногда пишем на такие темы. Далеко не всегда эти истории имеют счастливый конец, и семья воссоединяется со слезами на глазах.

Но остановить Молли, когда она уже набрала обороты, было все равно что пытаться загнать в бутылку смерч.

– Если она не захочет его видеть, – твердила она таким тоном, как если бы это была самая естественная вещь, – я отправлюсь к ней и уговорю. В конце концов, может быть, это и ей поможет. Если она не безнадежно бессердечная стерва.

Клэр моментально ощутила жалость к бессердечной стерве. Когда ее отыщет Молли, ей не позавидуешь. Похоже, Молли склонна видеть жизнь в черно-белых тонах.

– Конечно, если я ее найду и окажется, что она действительно не хочет его видеть, то я, наверное, ему просто не скажу.

Клэр протянула ей руку через стол.

– Молли, я тебя нежно люблю, но тебе не кажется, что ты немножко возомнила себя господом богом?

– Клэрчик, я считаю, что это поможет сохранить наш брак. И я за это выпью. – Молли чокнулась с подругой и оглядела зал.

– Знаешь, может, у меня еще ничего и не выйдет. Кроме того, разве не ты меня вечно упрекаешь, что я похоронила себя дома, засела безвылазно с малышом, в то время как ты в гуще самой жизни, пробиваешь себе дорогу. А сейчас я хочу заняться чем-то действительно стоящим. – Она решительным тоном переменила тему, не оставляя шансов для дальнейших дискуссий. – Итак, что будем есть? И главное, Клэр, раз ты сама предложила это место, может, ты и платить будешь? Мне тут даже оливки в баре не по карману.

– Само собой! – заверила Клэр. – Счета из «Экспресс-пиццы» мне, конечно, редакция не оплатит, но это местечко они проглотят. А кого бы мне придумать себе в гости? – Она подмигнула. – Я бы сказала, в этом освещении ты очень похожа на Кейт Уинслет. Или на Минни Драйвер. – Молли помотала головой и рассмеялась. – Нет, определенно на нашу Кейт. – Клэр подняла бокал. – Удачи в твоем предприятии! За Молли – искательницу матерей!

Внезапно она поставила бокал на место и резко развернулась, чтобы проводить взглядом проходящую по залу роскошную темноволосую даму.

Народ в баре, примыкающем к ресторану, расступался перед вновь прибывшей особой, как воды морские перед Моисеем.

– Эй, да это же Стелла Милтон! – громко зашептала Клэр, мгновенно приведя в боевую готовность свой журналистский инстинкт. – Бог мой, да она в жизни еще сексуальней, чем на экране! Мой босс Тони только что не кончает всякий раз, как показывают эту рекламу автомобиля, где она демонстрирует место для ног.

Существовали и более красивые актрисы, но со Стеллой Милтон никто не мог сравниться. Этакая шекспировская секс-бомба. Одно ее присутствие вызывало в воображении вид смятых белых простыней и жаркие ристалища любви.

– Как она делает эти скулы? – удивилась Молли и попыталась придать своему лицу такое же выражение. – Думаешь, все время втягивает щеки?

– Молли, прекрати. Ты сейчас похожа на чернослив, который дают от запора.

– На днях я видела ее по дневному каналу, – призналась Молли. – В передаче, где они болтают за обедом. И знаешь, она умеет навертывать спагетти на вилку и одновременно рассказывать смешные анекдоты!

– Полагаю, это не единственное, что она умеет. – Клэр нырнула в сумку, оставив Молли предаваться фантазиям о мутных водах полового возбуждения, на которые намекала подруга. Иногда она радовалась, что сидит дома.

– А может, – пробормотала Молли себе под нос, – она чертовски хорошая актриса, а кое-кто просто завидует.

– Как думаешь, хватит у меня наглости подойти к ней и взять интервью? – Клэр привстала. – Послушай, она наверняка делала пластическую операцию. В ее возрасте так не выглядят, если только ты не Тина Тернер или не продала свою душу дьяволу.

– Почему бы не попробовать?

Но было уже поздно. Стелла Милтон исчезла, и между Клэр и ее добычей выросла стена людей, один другого изысканнее.

Глава 3

В другом конце ресторана агент Стеллы Боб Крамер, с которым она собиралась здесь отобедать, с несколько недоуменным выражением лица ждал свою клиентку. За долгие годы Стелла выработала у себя привычку точно чувствовать производимый ею эффект. Она могла вальяжно проплывать по переполненному ресторану, упершись взглядом в спину метрдотелю с таким видом, будто это и есть единственный волнующий ее мужчина во всем свете. Это позволяло ей уклоняться от взглядов сидящих за столиками без видимого снобизма или высокомерия. Она действительно многое умела, как справедливо заметила Клэр, например, создать миф о своей сексуальной доступности, не произнося ни слова. Но даже ее всесильные чары не могли оставаться вечными. Правда как раз заключалась в том, что она уже приближалась к концу своей карьеры сирены, и Боб мечтал, чтобы она нашла в себе силы это признать.

Сейчас он задавал себе вопрос, зачем она пригласила его на этот ленч. Хотя, скорее, это был срочный вызов на королевскую аудиенцию. Она настояла на том, чтобы он отменил все свои дела. Боб был совсем не уверен, что на его клиентку еще есть спрос, которым можно было бы оправдать подобную требовательность. У Екатерины Великой в качестве оправдания ее замашек была вся Российская империя, у Стеллы в арсенале имелись лишь красота, чувственность и актерские способности. До сих пор этого хватало. Но могла ли женщина в возрасте хорошо за сорок по-прежнему требовать к себе такого отношения?

Размышления Боба были прерваны фотовспышкой, которая отразилась на его отполированной лысине. Снимали, разумеется, Стеллу.

– Итак, Стелла, любовь моя, чему я обязан этим сюрпризом и столь внезапным удовольствием общения с тобой?

Стелла одарила его ироничным изгибом полных губ. Боб был единственным мужчиной, которого она никогда не пыталась охмурить. Агент – фигура куда более ценная, нежели любовник, и одновременно полезная запасная карта. Вся жизнь Стеллы была полна таких карт, спрятанных в рукаве, и порой она даже жалела, что ей не приходится пускать их в ход.

– Есть одна роль, которую я хочу получить.

– Гм-м-м. Не сомневаюсь. И кто та ничего не подозревающая овечка, кому она пока предназначается?

– Думаю, что никому. В Нью-Йорке ее играет Сузи Мей.

– А-а, «Ночь желания». Но, Стелла, в этой пьесе героиня – блондинка.

– Могу стать и блондинкой.

– Дорогая, она должна быть моложе тридцати.

– И я могу быть моложе тридцати. Я видела, как они это делают в Италии. Официант, не принесете мне круглую резинку?

На лице официанта, как раз проходившего мимо их столика с подносом напитков, появилось такое выражение, словно он был готов отправиться на край света, только бы выполнить ее поручение. К счастью, касса оказалась намного ближе.

Посетители за соседними столиками изо всех сил старались не глазеть, как Стелла подхватила с обоих висков по пряди волос и стянула на затылке, произведя моментальную подтяжку лица.

– Итальянские актрисы все так делают, и ни одна не похожа на подогретый труп, как американки после их пластических операций.