Глава 18

Бог, вероятно, послал архангела, чтобы спасти ее. Он был одет в куртку из оленьей кожи. Его широкие плечи заслоняли свет.

– Сделай пару глотков, милочка.

Как приятно, архангел говорил с шотландским акцентом. Она заморгала, стараясь лучше разглядеть своего ангела. Большая сильная рука приподняла и поддерживала ее голову, пока она пила теплую воду из фляги, прижатой к ее пересохшим губам.

Анджела смотрела в невероятно глубокие зеленые глаза и видела очень красивое мужское лицо. Его черты лица напоминали картинки, изображавшие архангелов в старой Библии Степлтонов. Она с изумлением смотрела на его длинные золотистые волосы, образовавшие ореол вокруг его головы, освещенной последними лучами заходящего солнца. Светлые усы на верхней губе загибались вниз по краям красиво очерченного рта.

Да, она готова была следовать за этим ангелом, куда бы он ее ни позвал.

– Лежи спокойно, девочка, я сейчас дам тебе супа.

Анджела удивилась, не понимая, зачем он заботится о еде. Если он собирается забрать ее на небеса, ей совсем не нужно есть. Но она была слишком усталой, чтобы пытаться разобраться в этом, и она уснула, почувствовав себя в безопасности.

Когда она проснулась утром, небо было затянуто облаками, невдалеке раздавалось тихое ржание лошади и печальное воркование голубей. Она почувствовала приятный аромат кофе. И звуки, и запахи были более земными, чем небесными.

– Доброе утро, милочка, – услышала она мужской голос.

Анджела нахмурилась. Ее вчерашний архангел присел у костра и помешивал что-то в кастрюле. Неужели ангелам нужна земная еда?

Он налил кофе в старую металлическую кружку и принес ей.

– Вам уже лучше?

Анджела села, отбросив прядь волос с лица.

– Да, конечно, большое спасибо. Я так рада, что вы нашли меня. – Она улыбнулась ему благодарно.

Ангел остановился, наклонил голову и улыбнулся совершенно очаровательной улыбкой.

Если бы она не была почти мертвой, эта улыбка могла убить ее.

– Они зовут меня Шотландцем. – Он поставил кружку на землю рядом с ней. – Только будьте осторожны, он очень горячий.

Анджеле хотелось протянуть руку и дотронуться до него или просунуть свою руку сквозь него. Потом, еще до конца не проснувшись, она осознала произнесенное им имя.

– Шотландец? – переспросила она, глядя в его невероятно зеленые глаза. – Вы не Майкл или Габриэль? Я не умерла?

Он слабо усмехнулся в ответ:

– Не совсем, деточка. Стервятники надеялись полакомиться вами, но вы живы. И небольшой отдых и еда поставят вас на ноги.

Ей нравилось, как он произносил букву «р», его провинциальный акцент напоминал ей мистера Глоски, который владел магазином канцелярских товаров в Нашвилле до войны.

Стоявший перед ней мужчина был очень красив и элегантен, и, глядя на него, Анджела представила себе, какой грязной и неухоженной выглядела она сама. Взяв кружку с кофе, она осмотрелась по сторонам.

Они находились на небольшой поляне, недалеко паслась его лошадь. Слышно было журчание ручья, и даже можно было ощутить аромат влажности, исходящей от него, но видно ручья не было. Кружка кофе обещала вернуть ей бодрость, но когда она попробовала его, то убедилась, что более противного напитка не пила никогда в жизни.

– Я с удовольствием проводил бы вас до дома, если это по пути в Джоплин, – сказал Шотландец.

– Джоплин? Проклятие! Это же в Миссури! – Она чуть не подавилась кофе, забыв про его горечь.

– Да, насколько я помню.

– Но мой муж находится в Бакстере. И мне надо попасть туда.

Ей показалось или она действительно увидела сожаление в его зеленых глазах?

– У меня нет времени идти в обратную сторону, деточка. Я направляюсь в Джоплин. Вы можете пойти со мной, либо я укажу вам дорогу в Бакстер.

– Я не могу идти одна. У него было достаточно времени, чтобы освободиться. А если он меня найдет, он меня убьет. – Слезы капали в кружку с кофе, но перед ее глазами была только пулевая рана в груди миссис Оутс. И она ощущала запах крови, а не пережаренных кофейных зерен.

– Кто, милая? Кому может прийти в голову мысль убивать такую красотку? Не вашему мужу?

– Нет, конечно, не Рэнсом! – Глядя в заинтересованные глаза Шотландца, Анджела рассказала ему всю историю. Это было довольно сбивчивое изложение событий, которые начались в Теннесси и окончились в прериях Канзаса. – И я не могу одна жить в Джоплине.

От отчаяния она совсем забыла про вежливость. Стараясь смягчить свой тон, она всхлипнула и вытерла глаза.

– Если О'Брайон найдет меня раньше, чем я встречусь с мужем... – Она опять всхлипнула.

– Мне очень жаль, деточка, но я не могу сопровождать вас в Бакстер.

– Но вы же архангел. – Слова эти вырвались у нее помимо ее желания, она сразу прижала руку ко рту.

– О, внешний вид может быть обманчивым. Когда вы только открыли глаза, я подумал, что вы самый настоящий ангел. И только после того, как я услышал вашу ругань, я понял, что ошибся. – Его легкомысленный тон поднял ей настроение и помог не поддаться панике, которая грозила овладеть ею.

– Мы ведь еще не познакомились. Может быть, вам это и не понравится, но мое имя Анджела. – Она усмехнулась. – Анджела Шампьон.

– Вот именно это имя я и дал бы вам, если бы не знал, что вы умеете ругаться, как матрос.

Она почувствовала, что краснеет.

– За это надо винить моего отца. Это было его любимое слово, и я выросла, слушая его. Моя тетка никогда не могла простить отцу то, что он научил меня ругаться.

– Так как я не могу отвезти вас к вашему мужу, может быть, вы все-таки отправитесь со мной в Джоплин?

– У меня совсем нет денег. – Паника сжала ее грудь так же крепко, как рука сжимала кружку с кофе. – И я никого не знаю в этом городе.

– Неужели вы думаете, что Грегор Бьюканан может взять деньги, спасая такую красавицу, как вы?

Неохотно Анджела вспомнила о правилах приличия.

– Это очень благородно с вашей стороны, мистер Бьюканан, но где я буду жить до того, как муж приедет за мной? И как я смогу заработать на жизнь?

– Заработать на жизнь? – В зеленых глазах видна была заинтересованность.

Анджела поторопилась объяснить:

– Я умею неплохо готовить.

Какой-то намек на разочарование промелькнул в его глазах перед тем, как он улыбнулся.

– У меня есть друг в Джоплине, где вы могли бы пожить, пока не приедет ваш муж. Она ненавидит готовить, но очень любит вкусно поесть.

К ужасу Анджелы, полуодетая молодая женщина ответила на стук Шотландца, когда он постучал в дверь большого белого дома на окраине Джоплина. Она посмотрела сначала на Анджелу, потом перевела взгляд на ее спутника.

– Вы уверены, что вам нужно именно в этот дом?

– Да, конечно. – Он улыбнулся молодой женщине.

Та приветливо улыбнулась в ответ. Масло в жаркий летний день в Теннесси таяло не так быстро, как эта представительница женского пола. Анджела дернула своего спутника за рукав.

– Мне кажется, это...

– Публичный дом?..

– Дом с плохой репутацией, – проговорила Анджела, напрасно стараясь не выказывать своего отношения.

– Да, – кивнул Шотландец. – Подумай хорошенько, детка. Разве можно найти лучшее место, чтобы спрятаться? О'Брайон не будет искать вас тут.

И пока Анджела оценивала возможность спрятаться в публичном доме, Шотландец опять улыбнулся молодой девушке.

– Вы не позовете Большую Салли, милая? Скажите ей, что пришел Шотландец.

– А вы и есть тот самый Шотландец? – В ее голосе слышалось благоговейное удивление, как будто она слышала о существовании этого человека, но никогда до конца не верила в него.

Анджела же почувствовала какое-то удовлетворение, хотя она и была почти в бредовом состоянии, когда приняла его за небесного ангела.

– Да, я именно тот Шотландец.

– Вы можете звать меня Нарцисса.

Слава Богу, молодая женщина не скинула с себя остатки одежды и не предложила себя гостю тут же в холле. Вместо этого она наклонилась так, что ее пышная грудь была видна всему свету.

– В любое время, когда вы позовете, я приду, – тихо проговорила она.

– Уверена, что прибежите, – не сдержавшись, пробормотала Анджела, за что удостоилась гневного взгляда молодой женщины.

– Пройдемте со мной в гостиную, – предложила она гостю и, виляя задом, провела их в большую комнату.

Взглянув на гостя еще раз многозначительным взглядом, Нарцисса исчезла. Анджела бродила по комнате, стараясь обходить обитые красным бархатом уютные диванчики. Публичный дом. Анджела Степлтон Шампьон в публичном доме. Но она должна была согласиться с Шотландцем – О'Брайон никогда не будет искать ее здесь.

Сам же он расположился на одном из диванчиков, под его крупным телом уютный диванчик казался игрушечным.

– Не волнуйся, детка, Большая Салли тебе обязательно понравится.

– Я полагаю, – раздался протяжный женский голос, – что она хорошо помыта.

При звуке ее низкого голоса Анджела отвернулась от маленькой статуэтки, которая изображала мужчину и женщину в невероятных позах. Невысокая полная женщина стояла в дверях, глядя на Анджелу. По сомнительному взгляду ее темных карих глаз Анджела поняла, что мадам внимательно осмотрела ее грязную, покрытую пылью фигуру и нашла ее не очень привлекательной.

– А, Большая Салли, приветствую вас, – улыбнулся Шотландец.

Анджела с трудом сдержалась, чтобы не возразить хозяйке дома, не уверить ее, что Шотландец никогда не видел, как она умывается.

А Большая Салли обошла вокруг молодой женщины, как вокруг чистокровной кобылы, которую мадам не собиралась покупать, но вынуждена была быть вежливой из уважения к продавцу.

– Она вполне хорошенькая, но слишком худая. – Салли остановилась напротив Анджелы, но обращалась к Шотландцу. – Сомневаюсь, что она понравится моим посетителям. Они обычно предпочитают более пышных девушек.

Анджела почувствовала, как ее щеки залила краска.

– Уверяю тебя, она действительно маленькая красотка, – лениво улыбаясь, проговорил Шотландец.

С удивлением Анджела посмотрела на него. Никогда в жизни никто не называл ее маленькой красоткой. Она всегда была слишком худая, слишком высокая и слишком темная по сравнению с Сабриной. Но рядом с Салли, которая в ширину была больше, чем в высоту, и с Шотландцем, который был очень высоким мужчиной, ее действительно можно было рассматривать как маленькую красотку. Она попыталась вообразить, как она могла выглядеть, и была благодарна несостоявшемуся ангелу за то, что он заставил ее взглянуть на себя с необычной стороны.

А он продолжал:

– Если она будет хорошо и регулярно питаться, она поправится. А ты послушай ее голос. От него у любого мужчины кровь закипает в жилах и душа поет.

Хозяйка дома еще раз внимательно посмотрела на Анджелу, как будто не веря в то, что улыбка или голос могут заставить кровь закипать в жилах. И Анджела была согласна с ней. У нее действительно был хрипловатый голос, но она никогда не думала, что он может так действовать на мужчин. Просто бедный Шотландец слишком долго путешествовал по прериям и был лишен женского общества.

– Надеюсь, ты переспал с ней, – сказала Салли. – У меня нет терпения возиться с невинными девицами.

Большая Салли сомневалась в том, что из нее может получиться хорошая проститутка! Щеки у Анджелы пылали от унижения. Как будто было так сложно соблазнить мужчину. У нее не было большого опыта, но ей казалось, что это не должно составить большого труда.

Проклятие, подумала Анджела, что эта дама себе позволяет.

– На свете не так много мужчин, которые могут доставить в постели так много удовольствия, как это делает Шотландец. – Мягкий взгляд карих глаз Салли остановился на красивом лице гостя.

Восторженное выражение лица полной дамы заставляло поверить, что она убедилась в этом на собственном опыте. А самодовольное выражение лица Шотландца показывало, что он слышит эти слова не в первый раз.

Но с нее хватит. Анджела выпрямилась с гордой осанкой южанки.

– Уверяю вас, мадам, этот мужчина никогда не был в моей постели. И я понятия не имею о тех удовольствиях, о которых вы говорите. Я счастливая замужняя женщина и нахожусь сейчас, как бы это лучше сказать, в интересном положении, – добавила она, чтобы окончательно прояснить ситуацию.

В комнате воцарилось гробовое молчание. На одно мгновение.

– Вы беременны! Боже правый, я не могу поверить, что вы позволили мне сопровождать вас и не сказали мне ничего. А если бы ребенок родился... – Шотландец остановился.

– Ребенок должен родиться только через несколько месяцев. – Анджела потерла свой живот.

Салли рассмеялась. Ее громкий звонкий смех заставил Анджелу улыбнуться.

– Похоже, ее голос действительно заставил закипеть кровь у кого-то в жилах, – еле сдерживая смех, проговорила Салли, и эта ее собственная острота вызвала у нее еще один взрыв смеха.

Шотландец нахмурился и с нетерпением ждал, пока хозяйка дома прекратит смеяться.

– А еще она очень хорошо умеет готовить, – быстро проговорил он.

– Готовить? Почему ты раньше не сказал?

– Хотел немного подурачить тебя.

– Мне следует извиниться, миссис Салли. – Анджела сделала реверанс. – Я не представилась вам. Мое имя Анджела Шампьон, я из Техаса. Ваш друг сказал, что вы сможете мне помочь.

– Миссис Шампьон нужно прожить где-то несколько дней, – объяснил Шотландец, – а тебе нужен повар.

Большая Салли смотрела теперь на Анджелу, одобрительно улыбаясь.

– Он прав, мне нужен повар. – Она протянула молодой женщине руку. – Если вы на самом деле хорошо готовите, вы можете остаться.

– Ей лучше подняться наверх, Салли. Она действительно замужняя женщина.

– Возле кухни есть удобная маленькая комната, – сказала Салли.

Настоящий бордель. Анджела Энн Степлтон Шампьон собиралась жить в борделе. Слава Богу, ее мать не дожила до этого. Она пыталась утешить себя, надеясь, что Рэнсом поймет ситуацию.

– Пойдемте со мной, – предложила Салли. – Я покажу вам кухню. Девицы будут рады, что смогут наконец нормально поесть.

Анджела, потрясенная, остановилась в дверях кухни. Грязные кастрюли, сковородки, тарелки, чашки, остатки еды заполняли всю комнату. Запах вчерашней еды и погашенных сигарет проникал в нос, а оттуда в желудок. Ее тошнило, она испугалась, что съеденное ею утром может добавиться к окружающей грязи.

– Тут надо немного убрать, – сказала Салли. – Повар сбежал в прошлом месяце с каким-то бродягой.

– Немного убрать? – Шотландец протянул руку и, обводя ею комнату, добавил: – Это же настоящий свинарник.

Соглашаясь с ним, Анджела молча кивнула.

– Что, ни одна из ваших девушек не знает, как мыть посуду? – Он нахмурился. – Ты не можешь рассчитывать, что миссис Шампьон уберет весь этот свинушник. Особенно в ее положении.

– Боже мой, Шотландец. Она же просто беременна, а не умирает от туберкулеза.

– Не беспокойтесь обо мне, мистер Бьюканан, – вмешалась Анджела и, благодарная за защиту, похлопала его по руке, но, не желая портить отношения с хозяйкой дома, добавила: – Последние два месяца мне пришлось кормить дюжину мужчин в походных условиях. После этого настоящая кухня кажется просто раем.

– Но ей нужно помочь разгрести всю эту грязь. – Шотландец многозначительно посмотрел на Салли.

– Девицы, наверно, уже проснулись, я пришлю их помочь, – проговорила Салли, глядя прямо в глаза Шотландцу.

– И тогда я приготовлю еду, – предложила Анджела.

– Это будет весьма кстати, – успокоенным голосом проговорила Салли, направляясь к двери. – Мы уже несколько дней не ели нормальной еды. Тут будет значительно легче, чем кормить мужчин. Девицам нужна горячая еда только раз в день, во второй половине дня. А остальное они делают себе сами.

Анджела не была уверена, что ее прельщала перспектива, о которой говорила хозяйка, что ей будет приятно, когда девицы будут хозяйничать в кухне, но она решила отложить эту проблему на будущее.

– Я не знаю, – красивое лицо мистера Бьюканана все еще было нахмуренным, – может быть, мне не следовало приводить вас сюда.

– О, не говори так. – Салли подошла к нему совсем близко. – Ты не можешь пообещать мне хорошего повара, а потом увести ее отсюда.

Анджела стала между ними.

– Вы поступили совершенно правильно. – Она смотрела на него до тех пор, пока он не улыбнулся, затем повернулась к Салли: – Я никуда не собираюсь уходить, но, конечно, я не могу готовить в такой захламленной кухне.

Через десять минут Елена, Афина, Гера, Нарцисса, Пандора и Афродита появились в кухне. Анджела понимала, что они согласились разгрести весь этот созданный ими хаос только потому, что могли находиться в одной комнате с Шотландцем.

А когда помыли все кастрюли, тарелки и сковородки и выбросили все объедки, перед глазами Анджелы оказалась прекрасно оборудованная кухня с новой металлической печкой, доставленной из Чикаго в прошлом году. После необходимости готовить в течение нескольких месяцев на костре Анджела предвкушала удовольствие от возможности пользоваться нормальной плитой.

С работой все было в порядке, но первая ночь ужаснула ее. В доме много пили, ругались, шумели. Лежа в постели, она старалась игнорировать ритмичные звуки, раздававшиеся со всех сторон, но она понимала, что там происходило. И очень тосковала по Рэнсому.

– Ты собираешься резать бисквиты или будешь целый день смотреть на это тесто?

Анджела испуганно вскочила на ноги.

– Ты напугала меня, Нарцисса, подкралась так внезапно.

– Я ничего не могу поделать, – оправдывалась девушка, показывая на свои туфли. – Но в них ходишь совершенно бесшумно. А ты так размечталась, что не услышала бы моих шагов, даже если бы я была в сапогах. Беспокоишься, что твой муж разозлится, когда найдет тебя здесь?

– А почему он будет злиться? – спросила Анджела, посыпая тесто мукой.

Нарцисса пожала плечами.

– Некоторым мужчинам не нравится, когда их женщины общаются с другими мужчинами.

– Что ты имеешь в виду?

– Шотландец все время болтается здесь, но не имеет дела ни с кем из здешних девиц. – Нарцисса уселась на стул. – Он все время крутится возле тебя.

Анджела нарезала бисквиты, получая удовольствие от аппетитного аромата. Она научилась уже не реагировать на слова Нарциссы, обвинявшей Шотландца. Но та, не получив ответа, продолжала свои рассуждения.

– Наверное, он хочет быть первым в очереди, когда окажется, что твой муж и не собирается появляться тут. – Девушка внимательно рассматривала отполированные ногти у себя на руке.

Анджела уложила бисквиты на сковороде. Не глядя на Нарциссу, произнесла уже не раз сказанную фразу:

– Я уже говорила тебе, что Шотландец просто мой друг.

– А я тогда невинная Дева Мария.

В голосе девушки ей послышалась печаль. Анджела взглянула на возмущенную Нарциссу и невольно почувствовала себя виноватой.

Вытерев руки о передник, она взяла сковороду с бисквитами и направилась к плите.

– Ты можешь думать, что хочешь, но мой муж приедет за мной, как только узнает, где я нахожусь.

Глава 19

ОСТАНОВИЛАСЬ У БОЛЬШОЙ САЛЛИ В ДЖОПЛИНЕ.

Рэнсом еще раз прочел смятую телеграмму. С того момента, как он получил ее, в одной части его головы появилась надежда, в другой части шевелилось подозрение, что это ловушка, подстроенная О'Брайоном.

Очутившись в Джоплине, он сразу направился на телеграф. Оператор помнил, что отправлял эту телеграмму, но посылала ее не женщина, которую описывал Рэнсом.

– Ее посылал Шотландец.

– Шотландец? – удивленно переспросил Рэнсом.

– Да, он служит в армии. – Телеграфист пожал плечами. – Я не знаю его настоящего имени.

– Высокий, темный, ирландского происхождения? – допытывался Рэнсом.

– Если мужчина ирландского происхождения, почему его будут называть Шотландцем? – уже с раздражением говорил оператор.

Рэнсом решил больше не выспрашивать.

– А где я могу найти Большую Салли?

– Она хозяйка публичного дома на окраине города. – Он указал на главную улицу. – С левой стороны большой белый дом, вы не пропустите его.

Скомкав телеграмму и засунув ее в карман, Рэнсом вышел, раздумывая. Как Анджела могла попасть туда? Если кто-то специально сообщает ему ложную информацию, чтобы отвлечь его от поисков жены, он убьет его.

Он не спал уже несколько ночей. Когда он отправился на поиски Анджелы из дома миссис Оутс, дождь размыл все следы. Три дня он безрезультатно бродил по окрестностям, разыскивая Анджелу и О'Брайона. На третий день он оказался на станции Бакстер и отправился на телеграф, чтобы послать телеграмму Ричарду. А вместо этого получил одну телеграмму от своего дяди Ричарда и вторую от Анджелы.

Теперь он стоял на одной из грязных улиц Джоплина перед солидным домом, который скрывал свое предназначение за белой краской и красивыми ситцевыми занавесками. Хотя мысль о присутствии Анджелы в публичном доме была ему неприятна, он согласен был на все, лишь бы она была жива.

Надеясь на это, он перешел улицу, поднялся на крыльцо и постучал во входную дверь. Вид женщины, открывшей ему дверь, не оставлял места для сомнений. Ее прозрачное газовое одеяние, так же, как заспанный взгляд, вызвал у него не желание, но презрение. Он постарался отогнать от себя мысль о том, что Анджела тоже могла быть в таком платье, позволявшем чужим мужчинам видеть ее наготу.

– Простите, – проговорила молодая женщина, оглядывая его с головы до ног, от мятой кавалерийской шапки до запыленных ботинок, – мы еще не работаем.

Рэнсом быстро снял шапку. Острый неприятный запах слишком большого количества слишком сладкого дешевого одеколона образовывал невидимое облако вокруг девушки. Взглянув на пакет у него в руке, она обещающе улыбнулась:

– Но я могу сделать исключение для такого красавца, как вы.

Рэнсом сдержался и вежливо ответил:

– Благодарю вас, мисс...

– Нарцисса. – Она как будто нечаянно распахнула свой наряд, вероятно, предполагая, что его присутствие могло что-нибудь скрыть. – Вам нравится то, что вы видите?

Ему хотелось грубо отодвинуть ее с дороги и броситься разыскивать Анджелу. Но он собрал все свое самообладание, как бывало на войне, и с виноватым видом улыбнулся.

– Еще раз благодарю вас за приглашение, мисс Нарцисса, но я пришел сюда за своей женой.

Нарцисса запахнула пеньюар и туго завязала пояс.

– Оказывается, у этой шлюхи действительно есть муж, а я думала, что она обманывает. Пойдемте, я проведу вас к ним.

– Ты, дрянь такая, это моя брошка, ты украла ее у меня, – раздался женский голос сверху.

– Ты сама дала мне ее вчера вечером.

– Не ври...

Две обнаженные женские фигуры промелькнули в зале второго этажа. Дверь захлопнулась с такой силой, что затряслись все украшения, прикрепленные к лестнице.

– Немедленно впусти меня, – девица, оставшаяся снаружи, и колотила кулаками в дверь.

Не обращая внимания на скандал и крики, призывно вихляя бедрами, Нарцисса провела гостя через зал. Рэнсом следовал за ней, с ужасом представляя себе Анджелу в этой обстановке. Если она допустила к себе другого мужчину, он убьет обоих.

Нарцисса открыла дверь в кухню, и оттуда донесся аромат жареной курицы, напомнивший Рэнсому, что он давно уже ничего не ел. Нарцисса отошла в сторону, и он увидел Анджелу, склонившуюся над столом, со скалкой для теста в руках. Красивый мужчина, одетый в куртку из оленьей кожи, сидел на стуле рядом с ней.

– У вас получается прекрасный пирог, детка.

– Тете Джулии было бы приятно это услышать, она была уверена, что я никогда в совершенстве не овладею этим искусством.

Знакомый звук ее голоса доставил ему огромное удовольствие. Злость его исчезла, сменилась чувством облегчения. Она была жива и здорова. Он уже открыл рот, чтобы произнести ее имя.

И вдруг она резко выпрямилась, прижав руку к животу.

– О Боже!

– Что случилось, детка? – Мужчина вскочил со стула.

Рэнсом молча сделал один шаг вперед.

– Мне показалось, что он пошевелился. – В ее голосе слышалось благоговение.

– Что пошевелилось?

Анджела взяла мозолистую руку Шотландца и приложила ее к своему животу.

– Вы слышите?

Умиротворенное настроение покинуло Рэнсома, он почувствовал ревность и злость. Анджела сама приложила руку чужого мужчины к своему телу!

А чужой мужчина прикрыл глаза, прислушиваясь, потом виновато сказал:

– Я не слышу, как шевелится малыш.

Малыш? Для Рэнсома это был шок. Анджела была беременна?

– Хм – произнес он тихим сдавленным голосом, и она, услышав, тут же повернулась.

Радость озарила ее лицо. Типично женским жестом она правой рукой убрала со лба влажную прядь волос. От этого жеста у Рэнсома сжалось сердце, но он постарался не поддаваться своим чувствам. Перед его глазами была только рука чужого мужчины на ее животе. Кровавый туман почти ослепил его.

– Что, черт возьми, ты делаешь в этом публичном доме? – Его холодный тон заставил ее отойти от Шотландца.

– Рэнсом? – произнесла она, и в том, как звучало его имя, в ее хриплом голосе была обезоруживающая невинность. Она сделала шаг к нему. Беременность немного изменила ее фигуру, в ней появилась округлость, которую раньше он не замечал. Как давно она была беременна? Он смотрел на нее, в голове у него опять была только одна картина, как другой мужчина прикасается к ней.

И тогда всплыли старые подозрения. После первой ночи, проведенной с ней, он не видел доказательств ее невинности. Ребенок, который был у нее в чреве, был его ребенком? Или другого мужчины? Может быть, О'Брайон не напрасно так злился, когда они поженились?

Шотландец подошел, стал рядом с Анджелой и спросил:

– Это действительно твой муж, детка?