Глава 19

– Я уверен, что запер фургон! – возмущался Финн.

– Я знаю, что запер. – Тара взяла его под руку. – Ты всегда его запираешь.

Они вместе наблюдали, как полицейский, которого прислали в ответ на их звонок, обошел вокруг фургона, открыл дверцу и стал тщательно осматривать все внутри.

Больше ничего не пропало, слава Богу. Тара перекрестилась бы, если бы за ними не наблюдало так много честных жителей Килбули. Они собрались после первого же вопля, который издал Финн, обнаружив пропажу, и вызвали полицию прежде, чем Тара успела убедить Финна, что в этом нет необходимости.

– Похоже, ничего существенного не пропало, – развел руками полицейский, выглядевший недавним выпускником школы, и Тара, глядя на него, подумала, что он совсем неопытен. Она поблагодарила за это Бога. – Всего несколько пленок, вы говорите?

– Всего несколько пленок? – повторила Тара оскорбленным тоном. – Извините меня, но это наш двухнедельный труд! Обе мои большие передачи пропали. А это очень даже серьезно.

Мужчины зашумели в знак согласия, но большая часть женщин, казалось, была рада исчезновению пленок. Ту программу смотрело больше женщин, чем она думала. Ну по крайней мере это хорошо для Томми.

– Конечно, мисс. Мне очень жаль, – смутился полицейский. – Просто при таком количестве оборудования, которое стоит тысячи долларов, поразительно, что они ничего больше не тронули. Может быть, это просто ребятишки – думали, что смогут добыть несколько чистых пленок.

– Если это они, то маленьких грабителей ждет разочарование, – вмешался в разговор Финн. – Это пленки определенного формата. Дети увидят, что их нельзя вставить в обычный видеоплейер.

– Может быть, они их выбросят, – высказала предположение Тара.

– Не беспокойтесь, я буду заглядывать во все мусорные баки в округе. Однако первым делом я поговорю с другими постояльцами гостиницы и с людьми, живущими по соседству. Может быть, они видели или слышали что-нибудь вчера ночью. – Он повернулся к собравшейся толпе. – Кто-нибудь из вас что-нибудь видел?

– Нет, сэр, – раздалось в ответ – очень похоже на ответ во время мессы.

– Я так и думал. Мы знаем, что это случилось поздно ночью. – Он нагнулся и посмотрел на боковую дверцу со стороны пассажира. – А вот кое-что интересное. Здесь смазана пыль, вдоль окна. Похоже, что кто-то вскрывал фургон отмычкой.

Финн взглянул на Тару, которая быстро шагнула вперед, чтобы посмотреть на то место, куда указывал полицейский.

– Разве не так обычно взламывают машины? – спросила она.

– В городах. У нас чаще разбивают камнем или кирпичом стекло, и происходит это крайне редко. В деревне есть слесарь? Я приведу его взглянуть на дверцу.

– У нас никто ничего не запирает, – заметил кто-то из толпы, вызвав общий смех.

– Вероятно, поэтому у них и украли пленки, – добавил другой зритель. – Кто-то оскорбился, обнаружив запертую дверь, и решил научить их побольше доверять людям.

Теперь рассмеялся даже Финн, хоть и несколько грустным смехом.

– Возможно, кассеты где-то поблизости, – предположила Тара. – Кто-то мог бросить нам вызов.

– В таком случае грабители были необычайно хорошо оснащены.

Финн бросил на Тару еще один взгляд, на этот раз весьма многозначительный.

– Вам что-то известно об этом, мистер Келлехер? – спросил полицейский.

– Что? О, я просто гадал, сколько нам придется еще здесь пробыть. Мы должны были сегодня вернуться в Дублин.

– Мы уже выехали из гостиницы, – сказала Тара.

– Дайте подумать. Реальная стоимость пленок не так уж велика. По сравнению со стоимостью вашего труда, конечно, – поспешно добавил он, бросив взгляд на Тару. – Если вы не будете настаивать, я не стану вызывать человека из Энниса для снятия отпечатков пальцев. Разрешите мне записать ваши показания и задать несколько вопросов в гостинице и вокруг, и вы можете ехать.

Полицейский достал блокнот и ручку, что-то записал в него и повернулся к Таре.

– Вы первая, мисс О’Коннел. Давайте отойдем в сторону. Пожалуйста, останьтесь здесь, сэр.

– Хорошо, – согласился Финн.

Тара последовала за полицейским к краю автомобильной стоянки, и он начал задавать ей короткие, но хорошо продуманные вопросы. Она отвечала на них как можно правдивее, только не упомянула о промежутке в двенадцать минут и о том, что сама украла пленки. Он отпустил ее и позвал Финна. Затем он побеседовал с Фицпатриками и с постояльцами гостиницы, чьи окна выходили на эту сторону, и подошел к Таре.

– Джентльмен из номера девять вспоминает, что слышал шум работающего вхолостую мотора в течение одной-Двух минут сразу после новостей, но не потрудился выглянуть в окно. Я уверен, что больше мы ничего не узнаем, если только, как вы говорите, я случайно не обнаружу пленки в мусорном баке. Вы можете ухать в Дублин. Если я что-нибудь обнаружу, сразу дам вам знать, разумеется. У меня есть ваши номера телефонов.

– Спасибо.

Финн и Тара пожали ему руку, и он зашагал по дороге, время от времени останавливаясь, чтобы открыть мусорный бак.

Поскольку смотреть больше было не на что, толпа быстро рассосалась. Некоторые подошли попрощаться – правда, только мужчины, так как даже Эйлин и Сиобейн ушли, не сказав ни слова, разыгрывая роль обиженных женщин. Крисси находилась в булочной. Тара пыталась не обращать внимания на ноющую боль в груди, когда они с Финном пожимали мужчинам руки и выслушивали их наилучшие пожелания, и вскоре они остались на стоянке одни.

– Ну, – произнес Финн. – Хорошенькое положение.

– Ужасное, – ответила Тара. – Вся эта работа ужасна.

– Угу. – Он пару раз перевернул камешек носком туфля. – Знаешь, когда этот полицейский упомянул об отмычке, я невольно подумал о той штуке, которую ты носишь в сумке.

– Да. Я и сама о ней подумала. Хорошо, что я в этот раз не взяла ее с собой. Это выглядело бы подозрительно, правда?

– Я думал, ты ее всегда берешь с собой.

– Не в отпуск. И не тогда, когда работаю с тобой.

– Ясно. Значит, тот факт, что твоя машина стоит не там, где мы ее оставили вчера вечером, – простое совпадение?

О Господи! Ей следовало помнить о способности Финна замечать малейшие детали.

– О чем ты говоришь?

– Она стояла примерно на фут левее, – ответил он.

– Наверное, ты неправильно запомнил, – невинно улыбнулась она. – Или было слишком темно, чтобы хорошо разглядеть. Я уже несколько дней не ездила в этой машине. С того дня, накануне поездки в Данлоу.

Он смотрел на нее, и она видела, как вращаются колесики у него в голове. Он знал. И знал, что она знает, что он знает.

– Вероятно, ты права, – наконец согласился он. – Я неправильно запомнил.

– Конечно, я права. Зачем мне красть наши пленки?

– Разумеется. Как глупо с моей стороны. Чертовы ребятишки! Кто-то должен найти ген, отвечающий за появление хулиганов, и прерывать их наклонности при рождении.

– Тогда никто из нас не дожил бы до взрослого возраста, – возразила она и открыла дверцу машины. – Поехали домой, Финниан.

– Ты не собираешься заехать и попрощаться с Брайеном? – спросил он.

Она замерла.

– Во-первых, он в Дублине. А во-вторых, я гонялась за ним, как ищейка, чтобы сделать свою передачу, а когда наконец загнала его в угол, то сказала ему, что люблю его, и соблазнила…

– Я этого не слышал.

Она прижала ладонь ко рту.

– А я не говорила. Извини. Все равно Оливер сделал вечером это объявление. Если женщины думают, что я имела в виду бойкот, то что подумал Брайен, как по-твоему?

– Ого! – воскликнул Финн. – Ну ты ведь не можешь все так оставить?

– Он не отвечает на мои звонки. Я еще три раза звонила ему сегодня утром, пока собирала вещи.

– Ты – репортер. Ты знаешь тысячи способов справиться с этим.

– А что потом? Я же не могу ворваться к нему, сунуть микрофон ему в лицо и потребовать, чтобы он ответил перед народом.

– Почему бы и нет?

– Иди к черту. Он в ярости, и я его не виню. Я и сама злюсь на себя сейчас. Мне хочется заползти куда-нибудь в пещеру и прятаться там до тех пор, пока не настанет время выйти из нее и предстать перед Оливером в понедельник утром.

– Где ты будешь?

– Не знаю. В отпуске, – уныло ответила она. – Может, это мой последний отпуск на какое-то время. Вот. – Она вынула свой телефон из сумки и вручила ему. – Возьми его. Я не хочу, чтобы Оливер использовал его для того, чтобы меня выследить. Если возникнет что-то важное, оставь сообщение на моем домашнем автоответчике. Я пару раз его проверю. Увидимся в понедельник перед расстрелом.

Она быстро чмокнула Финна, села в машину и поехала прочь из Килбули, убеждая себя, что не заплачет. До тех пор, пока не окажется там, куда едет. Где бы это место ни оказалось.

– Что значит – уехала? – Брайен вцепился в край стойки так, что хрустнули пальцы.

– Мне очень жаль, Брайен. Они с мистером Келлехером уехали около часа назад, после ухода полицейского.

– Здесь была полиция? Почему?

– Только один полицейский, но… О, какой позор! Кто-то из Килбули взломал их фургон и украл все пленки, которые они с таким трудом сняли. Мне смертельно стыдно за всю деревню. Здесь, считала я, мы в безопасности от этой чепухи – от преступности и банд, – и вот…

Брайен быстро потерял нить лекции миссис Фицпатрик на тему о преступности и морали, так как его мозг старался переварить новую информацию. Все пленки украдены. Вызывали полицейского. Тара уехала. Что происходит, в конце концов?

– Вы знаете, куда она поехала? – перебил он ее, не дослушав.

– Нет, не знаю. Полагаю, в Дублин. Мне кажется, вы разминулись в дороге как раз возле Энниса.

Брайен был уже в дверях, когда она еще не закончила говорить, и вышел под пробивающиеся сквозь тучи лучи солнца, которое старалось спасти этот день от очередного ливня. Час назад. Значит, она будет в Дублине к вечеру. Он мог либо поехать за ней в город, либо остаться на месте и позвонить. В отличие от него Тара ответит на звонок хотя бы для того, чтобы на него накричать. Она не из тех, кто позволяет телефону звонить без конца.

Телефон. У нее есть мобильный телефон. Он достал свою трубку из машины и отыскал карточку, которую она оставила в гостинице в Данлоу. Он набрал ее номер и долго слушал гудки. Она ведет машину и, может быть, ответит не сразу.

– Привет. Это телефон Тары. Сейчас она подойти не может, но…

Брайен с трудом сдержался, чтобы не выругаться.

– Келлехер, это Брайен Ханрахан.

На другом конце воцарилось долгое сердитое молчание. Наконец Келлехер заговорил:

– Я бы сказал, парень, что давно пора, но на самом деле уже слишком поздно.

– Где она?

– Не знаю.

– Келлехер, я знаю, что ты ее покрываешь, но…

– Говорю тебе, я не знаю. Она просто сбежала. Сказала, что собирается заползти в какую-нибудь пещеру до понедельника.

– Я слышал, у вас украли пленки?

– Украли. Включая те, на которых снят ты, если тебя это волнует.

Брайен открыл было рот, но понял, что любое возражение прозвучит неубедительно. И какая разница, что думает о нем Финн Келлехер?

– Меня больше интересует та, другая передача, над которой она работала, – ответил он.

– Какая другая?

– О женщинах и о том, что они затеяли.

– А женщины что-то затеяли? – удивился Финн.

– Не умничай. Вы весь вечер снимали их в пабе.

– Ах, это! Эти пленки тоже пропали.

– Что на них снято?

– Так вот в чем дело, да? Может, заодно спросишь, что было на всех пленках? – ехидно сказал Финн. – А теперь извини, у меня тут большое движение на дороге. – Он дал отбой.

– Чертов осел! – Брайен захлопнул свою трубку и сунул ее в карман.

Он все равно обратится к Таре напрямую, но позже, в конце поездки, на последних милях дороги между Эннисом и Килбули. Она, вероятно, ничего ему не скажет. Но еще оставался Томми.

Он направился к дому Ахернов.

– Извините. – Пег подняла голову и показала на материю, сползающую на пол с кухонного стола. – Сейчас много работы.

– Мне надо поговорить с Томми, если он дома.

– Он у себя в комнате. – Пег махнула рукой куда-то в противоположный конец кухни. – Работает над своими скрипками. Там такой беспорядок! Томми!

Голова Томми просунулась в дверь.

– Что? О, Брайен. Заходите.

– Через минуту будет чай, – сказала Пег. – Чайник еще горячий.

Брайен вошел вслед за Томми в его комнату. Крохотная комнатушка вмещала узкую кровать, стул и большой верстак, вокруг которого громоздились кучи стружек.

– Когда твоя мать сказала, что ты работаешь над скрипками, я подумал – ты их полируешь или что-то в этом роде.

– Я все делаю здесь, подальше от сырости. У меня нет настоящей мастерской, а в году не бывает столько ясных дней, чтобы я успел закончить хотя бы один инструмент, если бы работал на улице. Так что когда мы сюда переехали, мы с папой настелили этот пол из винила, чтобы я мог здесь делать свои скрипки. Только очень сильно лаком пахнет, когда я начинаю отделку.

На полке лежало несколько скрипок в различной стадии готовности, разных цветов, от светлой слоновой кости грубо отделанных заготовок до темного красно-коричневого уже готового инструмента. В каждом изгибе чувствовалась элегантность Страдивари.

– Господи, какие они красивые, Том!

– Дело не в том, как они выглядят, – объяснил Томми, – а в том, какой у них звук. – Он снял с колышка смычок, натянул его и взял с полки темно-коричневую скрипку. Сыграл одну быструю фразу, потом помедленнее и закончил на долгой ноте, такой нежной, что в горле у Бранена встал комок. – Эта вполне годится.

– Ты зарабатываешь на них что-нибудь?

– Я только начинаю. Если повезет, эта передача мисс О’Коннел поможет и с этим, и с нашим ансамблем.

– Бабушка говорила, что тебя показывали вчера вечером. Но я не видел.

– Я тоже, – рассмеялся Томми. – Мы играли в пабе «Нос епископа». Но мама видела, и она говорит, что мы там хорошо выглядели. Мне уже звонили сегодня утром. Один человек хочет, чтобы мы в следующем месяце сыграли в Дублине.

– Отлично! – Брайен хлопнул Томми по спине. – Когда-нибудь мне придется говорить: «Я знал его, когда…» Наверное, мне надо начинать подыскивать нового конюха, чтобы заменить тебя.

– Пока не надо, – ответил Томми. – Это только разовый ангажемент.

Вошла Пег с чаем, и им потребовалось несколько минут, чтобы выпроводить ее и перейти к делу.

– Вы пришли не для того, чтобы разговаривать о скрипках, – сказал Томми,

– Это правда, – Брайен уставился на молочно-коричневую жидкость в чашке. – Я пришел, чтобы выяснить, что именно ты слышал во вторник вечером в пабе.

Томми пристально посмотрел на него.

– Вы считаете, что я прав, да?

– Я знаю, что-то происходит, и Тара – мисс О’Коннел – каким-то образом в этом участвует. Мне бы хотелось знать, что ты видел. Может быть, я смогу догадаться.

– У меня есть идея получше, – хитро улыбнулся Томми. Он подался вперед, и голос его упал до шепота: – Вы бы хотели посмотреть сами пленки?

– Что?

– Тихо! Моя мать – одна из них. Хотите?

– Не говори мне, что именно ты взломал фургон телекомпании.

– Господи, конечно, нет. Кем вы меня считаете, обычным вором?

– Тогда как…

– Я знаю, где они. По крайней мере надеюсь, что знаю. Нам придется подумать, как до них добраться, и тогда мы выясним наверняка. Вы согласны?

Брайен протянул ему руку, и они обменялись рукопожатием.

– Тогда пошли отсюда, – шепнул Томми. – Нам надо составить план, и лучше, чтобы в соседней комнате не сидел наш враг.

Заботливая мамаша Пег Ахерн – враг? Брайен громко рассмеялся.

– Пойдем. Я как раз знаю такое место.

Проведя остаток дня в попытках связаться с Тарой, вечер – в стараниях не говорить с бабушкой о Таре, а ночь – в снах о Таре, Брайен на следующее утро был готов сделать все, что нужно.

Он под каким-то предлогом не поехал с бабушкой на мессу и послал ее туда с Линчем за рулем, потом отправился в деревню и оставил машину у паба. Если кто-то заметит ее, то может подумать, что он намеревается после мессы выпить пива.

Брайен вошел в кафе Дигана, где Томми слонялся в одиночестве уже почти полчаса.

– Она на мессе, – сообщил Томми.

– Ты уверен?

– Я видел их три минуты назад. Они уехали обе – Эйлин и ее мать.

– Значит, путь свободен.

– Как только уедут остальные соседи.

Они ждали под навесом у входа в пустое кафе Дигана до первого звона церковных колоколов.

– Наверное, они уехали до твоего появления, – предположил Брайен. – Давай приниматься за дело.

Они вернулись к пабу, сели в машину Брайена и проехали мимо дома Макенрайтов, потом развернулись, медленно покатили в обратную сторону и остановились за углом соседнего дома. Быстро оглядевшись, вышли из машины и пошли к дому Эйлин.

И вдруг дверь соседнего дома открылась. Томми побледнел и замер.

– Доброе утро, Томми. Привет, Брайен, Вы еще не в церкви? Я слышал колокол.

– Доброе утро, Эмон, – небрежно проговорил Брайен. – Доброе утро, Бернис. У тебя новое платье?

– Это старье? Оно у меня уже сто лет.

– Наверное, этот цвет тебе идет.

– Ты мне льстишь, – улыбнулась Бернис. – Вам лучше поторопиться, ребята, если не хотите опоздать на мессу.

– Мы скоро приедем, – успокоил ее Брайен. – У нас тут просто небольшой спор, который мы хотим закончить, перед тем как идти в церковь.

– Ясно. Ну, до встречи. – Эмон с женой сели в машину и уехали.

– Я туда не пойду, – дрожа от страха, сказал Томми.

– Пойдешь. Ведь только ты знаешь, где там что находится.

– Но я же говорил, что не создан для этого. Посмотрите на меня. Эмон всего лишь поздоровался, а я вспотел так, словно нахожусь в Сахаре.

– Ты пойдешь в дом, – заявил Брайен. – Вперед!

Он в последний раз оглянулся, схватил Томми за рукав и потащил его к двери черного хода. Через минуту они уже были внутри.

Томми плюхнулся на кухонный стул и вытер лицо рукавом.

– Ладно, – произнес Брайен. – Где может быть эта коробка?

– В платяном шкафу, наверное, – пожал плечами Томми. – Проверь прихожую и комнату ее матери. Я посмотрю в комнате Эйлин и в кладовке.

Они разделились, и Брайен начал просматривать вещи в шкафу в прихожей, а Томми исчез за дверью.

На дне шкафа стояли ряды женских туфель и сапожек, но под ними ничего не скрывалось. Полка для шляп выглядела более обнадеживающе, на ней стояла большая белая коробка. Брайен, открыл его, убедился, что в ней нет ничего, кроме перчаток и шарфиков разных цветов, и тут ему пришло в голову, что он понятия не имеет, сколько пленок могли снять Тара и Финн за две недели и каких размеров коробку они ищут.

Он закрыл шкаф и толкнул дверь в спальню Эйлин.

Томми стоял перед туалетным столиком и держал в руке фотографию, на которой были сняты они с Эйлин. Если Брайен не ошибался, она была сделана год или два назад в Баррене. Томми поцеловал кончики пальцев и приложил их к лицу Эйлин на снимке. Лицо его исказилось от боли. Брайен дал ему еще секунду, потом кашлянул. Смущенный Томми поднял взгляд.

– Извините. Я тут задумался на минуту. Вы что-нибудь нашли?

– Пока нет. А каких размеров эта коробка, которую мы ищем?

– Примерно вот такая. – Томми показал руками прямоугольник. – И такой высоты. На ней какой-то рисунок. Не помню, какой именно.

– Много от тебя помощи.

– Я ведь смотрел в окно, – запротестовал Томми.

– Ладно, ладно. Я проверю комнату ее матери.

– Подождите-ка. – Томми склонил голову набок, прислушался, глядя в окно. – Господи! Это машина Эйлин! И она приближается!

Глава 20

Гудение мотора становилось все громче, и Брайен напрягся. Он отошел в глубину комнаты Эйлин и закрыл дверь.

– Нет. Она была слегка приоткрыта, – прошептал Томми и раздвинул руки на несколько сантиметров, демонстрируя щель.

Брайен быстро приоткрыл дверь.

– Сюда. – Томми открыл дверь стенного шкафа Эйлин и залез в него, протиснувшись мимо одежды в темную глубину. Потом отвел платья в сторону, чтобы пропустить Брайена.

– Там нет места для двоих, – возразил Брайен. Дверь дома со стуком распахнулась.

Набитый до отказа шкаф внезапно показался Брайену просторным, как Тадж-Махал. Он нырнул внутрь, осторожно высунул руку и тихо прикрыл за собой дверцу, прислушиваясь к стуку каблучков по полу кухни.

– Я сейчас вернусь, дорогая! – крикнула миссис Макенрайт. Ее голос перешел в ворчливое бормотание, перемежающееся стуком дверок кухонных шкафчиков.

Стук каблуков сменился шорохом шагов по ковру, и вот опять защелкали каблуки, когда она зашла в ванную. Стенка за головой Брайена задрожала, и снова послышался стук, когда она закончила поиски в аптечке и захлопнула ее.

Еще несколько шагов.

– Вот они.

О Боже! Она вошла в комнату Эйлин! Брайен уже собирался с духом, готовясь объяснить миссис Макенрайт, что они с Томми делают в шкафу ее дочери. Ее шаги приближались прямо к ним. Еще секунда – и жизнь их могла измениться навсегда, и тогда прощай идея баллотироваться в парламент.

Она остановилась. Раздался звук, словно загремели таблетки в бутылке. Шаги стали удаляться обратно к ванной, где на этот раз зашумела струйка воды.

– Быстрее, мама! – позвала Эйлин. – Мы и так уже опоздали.

– Подожди. Если бы ты клала аспирин на место, мы бы сейчас ехали обратно. – Звякнуло стекло о фаянс, когда она поставила чашку.

Туалет, ковер в гостиной, пол на кухне. Брайен по звукам следил за продвижением миссис Макенрайт к двери черного хода. «Давай, уходи», – молча подгонял он ее.

– Эй! Убирайся отсюда! – рассердилась Эйлин. По кухонному полу снова зашаркали шаги.

– Оставь его, – остановила ее миссис Макенрайт. – Он ничего не сделает, а мы и так опоздали.

Хлопнула задняя дверь. Но ни Брайен, ни Томми не пошевелились, пока дребезжание «мини» не затихло вдали.

Брайен неуверенно протянул руку и приоткрыл дверцу шкафа. Струя свежего воздуха окатила их, и Брайен в первый раз за последние пять минут по-настоящему задышал. Дождь все так же барабанил по крыше над их головой.

Они еще одну-две минуты оставались в шкафу, пока не убедились, что женщины не вернутся, и наконец выбрались наружу.

– Господи! – с жаром прошептал Томми. – Откуда она взялась со своей головной болью? Клянусь, никогда в жизни больше не буду этим заниматься.

Брайен вытер пот со лба и обмахнулся полами куртки, пытаясь просушить рубашку.

– У вас такой вид, будто вы из парной, – хихикнул Томми.

– Ты и сам не похож на свежую розу. Ты никогда не сдаешь свою куртку в химчистку? Она пахнет, как копченая свинья.

– Бекон! – воскликнул Томми. – Вот что! Вот что было на коробке. Бекон «Черный ярлык». Это должно быть там.

Он подтащил стул к шкафу, залез на него и начал освобождать полку, передавая Брайену вниз шляпы, старые куклы и всякие коробочки, которые тот сваливал на кровать.

– Ага! – Он достал с полки большую белую коробку, спрыгнул со стула и протянул ее Брайену. – Пропавшие пленки, если я не ошибаюсь. А вы клевещете на мою куртку.

Коробка действительно пахла прогорклым беконом. Брайен поморщился.

– Ладно, – согласился он. – Ты не виноват. Теперь сложи все обратно, а я проверю, та ли это коробка.

Он повернулся к двери и чуть не наступил на большого рыжего кота.

– Черт возьми! Убирайся с дороги! Откуда он тут взялся?

– Это Джек, – объяснил Томми. – Наверное, он вошел, когда они уходили.

Шагая осторожно, чтобы не наступить на кота, который очень интересовался коробкой, Брайен отнес ее на кухню и поставил на стол. Джек тут же вскочил на него, обнюхал коробку и стал в экстазе тереться о нее. Брайен достал из ящика нож и оттолкнул кота, но Джек и не подумал ему подчиняться. Брайен взял его на руки и поставил на пол, но кот снова вскочил на коробку, не успел Брайен разрезать ленту с одного конца.

Он сердито посмотрел на кота.

– Ладно. Твоя взяла. Давай попробуем по-другому.

Он быстро обшарил холодильник и нашел как раз то, что ему было нужно: тарелку с остатками колбасы.

– Вот. Ешь, кот. – Он помахал в воздухе куском колбасы. Джек понимал толк в хорошей еде, когда видел ее. Он отошел от коробки, подошел к Брайену и обвился вокруг его ног в знак признательности, затем встал на задние лапы, схватил колбасу и начал неторопливо поглощать ее.

Брайен закрыл холодильник, схватил нож и быстро вскрыл коробку, пока Джек продолжал терзать вожделенное лакомство.

– Почему вы так долго возитесь? – спросил Томми, входя на кухню.

– С котом сражался, – ответил Брайен. Он вынул одну кассету и прочел бирку: – «Данлоу, №2, 210400. 21 апреля». Да, это те самые пленки.

– Она выглядит слишком большой, – заметил Томми.

– Такие используют на телевидении. Ты сложил все обратно в шкаф в том же порядке?

– Она и не заподозрит, что там что-то трогали. Конечно, если бы мы были умнее, мы бы переложили пленки куда-нибудь, а коробку оставили бы на месте. Она бы еще сто лет ничего не заметила.

– У нас нет времени. – Брайен бросил кассету в коробку и взял ее в руки. – Открывай дверь.

На улице никого не было видно, но на тот случай, если кто-то смотрит из окна, Брайен нес коробку под дождем с таким видом, будто Эйлин поручила ему лично съездить за ней. Томми держался далеко не так уверенно.

– Улыбнись, – шепнул Брайен. – У тебя чертовски виноватый вид.

– Я и чувствую себя чертовски виноватым, – пробурчал Томми, но все же выдавил улыбку. – Но я хотя бы не несу украденное добро.

Через минуту они уже сидели в машине, а коробка была надежно заперта в багажнике. Брайен завел мотор и включил «дворники».

– Если эти штуки нестандартного размера, значит, у вас нет устройства, чтобы их посмотреть?

– Здесь нет. Ты поедешь со мной в Дублин?

– Нечего даже спрашивать. Только заскочим ко мне домой: я возьму зубную щетку и оставлю записку для мамы.

– Это здание – ваше? – спросил Томми, шагая вслед за Брайеном – к лифту.

– Не совсем мое. Око принадлежит компании.

– Я и не знал. То есть я на вас работаю, и я читал о вас в газетах в журналах, и мы все знаем, что у вас, Ханраханов, есть деньги, но это все так далеко, словно речь идет о ком-то другом. В Килбули вы просто Брайен. Один из наших парней.

– Прекрасно. Мне это нравится.

– Трудно будет так о вас думать теперь, когда я все это увидел.

– В таком случае мне опять придется бросить тебе вызов и дать в нос.

Томми рассмеялся.

– Вспомните, кому досталась победа в тот раз.

– Вспоминаю каждый раз, когда смотрюсь в зеркало. Господи, как от этой коробки воняет! Поразительно, что Джек не бежал за нами всю дорогу до Дублина.

Лифт замедлил ход и остановился. Они вышли в полутемный коридор. Брайен пошел вперед мимо скульптур и дорогих картин к своему личному офису, набрал код и отпер дверь. Вспыхнул свет, когда он дотронулся до панели.

– Давай избавимся от коробки, пока весь офис не пропах салом.

Он нашел пустую коробку в шкафу своей секретарши и вывалил в нее кассеты.

– Что это? – спросил он, вынимая плоскую полоску металла.

– Одно из чех приспособлений, которые используют, чтобы вскрыть дверцу автомобиля, по-моему. Я слышал, что именно так они… она проникла в фургон.

– Репортеры, – пробормотал себе под нос Брайен.

Как Тара научилась пользоваться этой штукой? Он бросил ее обратно к кассетам и отнес коробку из-под бекона в служебный коридор, чтобы ее выбросил уборщик на следующее утро. Когда он вернулся, то первым делом бросился в туалет, чтобы смыть с рук мерзкий запах.

– Может, я уложу их в каком-то порядке? – спросил Томми.

– Мы даже не знаем, что ищем. Давай брать их так, как они лежат, и посмотрим, что получится.

– Хорошо. – Томми взял одну кассету сверху. – Вот первая. Где эта ваша штука?

Брайен вышел с полотенцем в руках и нажал кнопку на стене. Целая секция шкафов отошла в сторону, а за ней оказался набор аудио – и видеотехники с огромным телеэкраном и рядом видеомагнитофонов разного формата.

– Вот это да! – восхитился Томми. – Если бы у вас был такой центр в деревенском доме, вы могли бы раз в неделю устраивать киносеансы для всей деревни, а мы не тратили бы деньги на поездки в Эннис.

– Неплохая идея. Может быть, тогда вы будете чаще навещать бабушку. – Он отбросил полотенце, взял у Томми кассету и вставил ее в плейер. – Я настрою его, а ты пока можешь помыться.

Когда Томми появился из ванной, он уже не так сильно благоухал беконом, и они уселись в кожаные кресла, стоящие перед экраном. Брайен поднял пульт дистанционного управления, и началось шоу.

Это было действительно шоу.