ПИКТСКИЙ ЯЗЫК

Одним из самых важных достижении в изучении пиктов за последнее время стал анализ источников по языку пиктов, предпринятый К.Х. Джексоном. Поскольку до нас не дошло ни одной полной фразы на языке пиктов, написанной на пергаменте, источники по пиктскому языку включают краткие надписи на памятниках, названия мест и отдельные упоминания у античных и раннесредневековых писателей. Выводы профессора Джексона, сделанные на основании этого материала, можно обобщить следующим образом.

Пиктский кельтский язык принадлежал к Р-кельтской, то есть бриттской, ветви кельтских языков. У него были черты, общие с языком кельтов Галлии, которые мы не находим в кельтских языках Британии[5]. Такие отличия не являются чем-то неожиданным, так как средневековые писатели упоминали об особенностях пиктского кельтского языка. Этот пиктский кельтский, который вполне можно назвать галло-бриттским, оставил следы в некоторых названиях мест, особенно в тех, где содержится элемент Пит— (эти названия не встречаются южнее линии Форт-Клайд). Названия мест с Пит— часто встречаются по всей пиктской области от юго-восточного Сатерленда до Форта. Именно эти области принадлежали четырем великим племенам, описанным Птолемеем, и в них размещены «глазированные» форты, о которых мы говорили выше. Профессор Джексон сделал весьма гипотетическое предположение, согласно которому разница между бриттским кельтским и пиктским кельтским могла быть результатом предполагаемого разделения строителей «глазированных» фортов еще в эпоху гальштата, причем на юге на диалект кельтов гальштатской эпохи наложилась речь более поздних кельтов латенского времени[6] .

Джексон предположил, что носители галло-бриттского языка смешались с местными жителями эпохи бронзового века, переняли некоторые из названий их племен и даже до некоторой степени их язык, который, скорее всего, был неиндоевропейским. По его мнению, этот неиндоевропейский элемент должен был быть достаточно сильным: пришельцы-кельты не смогли полностью поглотить местное население в языковом отношении и, более того, заимствовали у здешних жителей закон наследования по женской линии.

На дальнем севере и западе ситуация была несколько иной. Здесь новоприбывшие латенские кельты оставили совсем мало следов Р-кельтских названий. Может быть, отчасти виной тому последующее заселение этих областей ирландцами и викингами, но, тем не менее, Джексон считал, что контраст достаточно силен, чтобы полагать, что «те, кто переселился на северо-запад, почти полностью забыли свою кельтскую речь и стали говорить на языке местных жителей эпохи бронзового века, которые, очевидно, составляли основную массу населения под властью кельтской аристократии»[7].

Все это помогает совершенно по-новому взглянуть на взаимоотношения кельтских переселенцев и местных жителей в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры в обеих культурных зонах. Однако мы должны иметь в виду, что, если лингвистические данные вряд ли сильно изменятся и к тому же занимают свое, независимое положение в общей картине, сведения, даваемые нам археологией, на которую мы пытаемся наложить результаты этого языкового анализа, гораздо менее стабильны. Уже было высказано предположение, что появление в Шотландии кельтов, говоривших на галло-бриттском языке, может быть связано с археологическими данными (которых становится все больше и больше), доказывающими, что около 500 года до н. э. между восточной Шотландией и континентальными кельтами эпохи гальштата существовали определенные контакты.

Большинство пиктских надписей раннего Средневековья написаны, как кажется, на языке более древнего населения. По большей части они написаны ирландским огамическим алфавитом. Огам — это весьма формализованная система письма, при которой на ребре камня делаются короткие насечки; каждая буква обозначается конкретным числом насечек, сделанных под определенным углом. Пикты, возможно, узнали об этом алфавите от скоттов Дал Риады. Разновидность огама, которую они использовали, заставляет думать, что к пиктам он попал примерно в VIII веке (фото 24). Чтение и толкование этих надписей всегда было предметом ожесточенных споров, однако точка зрения К.Х. Джексона, согласно которой это — осмысленные личные имена, представляется на сегодняшний день преобладающей. «Непонятность» этих надписей вызвана, несомненно, тем, что они содержат необычные личные имена. Другая существенная трудность может быть в том, что неиндоевропейский язык пиктов вообще никогда не был письменным.

24. Огамическая надпись из Инчиры в Пертшире. Высота около 1, 6 м. Пертский музей. Большая часть пиктских надписей написана огамическим алфавитом. Из нескольких надписей на этом камне показана главная. Гипотетическая транслитерация Ф.Т. Уэйнрайта звучит как: INEHHETE— STIETD. Никаких предположений о значении надписи (продолжение которой могло находиться на верхней части камня) не выдвигалось. Камень из Инчиры представляет большой интерес как потому, что на нем есть несколько огамических надписей, так и потому, что использовался для нанесения символов по меньшей мере три раза.

ПЛЕМЕННЫЕ ОБЫЧАИ ПИКТОВ

Рассказывая книжную легенду о происхождении пиктов, Беда[8] пишет: «Если возникает сомнение, они выбирают короля скорее из наследников по женской линии, чем по мужской, и этот обычай, как известно, сохраняется у пиктов и по сей день». Сама легенда не имеет никакой исторической ценности, однако замечание Беды показывает, что матрилинейное наследование существовало у пиктов и в VIII столетии. Его уточнение «если возникает сомнение» мы вполне может отбросить: фактически он, видимо, хотел сказать «когда трон оказывается пустым».

Сравнение с независимым источником — ирландскими анналами — показывает, что список пиктских королей представляет собой список правителей этого народа в хронологической последовательности. В нем мы не найдем случаев наследования сыновей отцам, за исключением самое большее двух примеров, и то в самом конце. Однако братья постоянно наследуют друг другу. Такой порядок, конечно, мог быть прерван могущественными узурпаторами, однако сыновья незаконно занявшего трон сына короля наследниками обычно не становились.

Поскольку у других кельтских народов такой системы не наблюдается, она, скорее всего, была унаследована от местного населения бронзового века.

То, что говорят античные авторы о сексуальной жизни пиктов, предполагает, что у северных племен существовал какой-то вид многобрачия[9]. Наследование по женской линии могло быть принято просто в виде решения практической проблемы доказательства отцовства, но при этом многобрачие всегда могло сопровождать наследование по женской линии, служа своего рода поддержкой религиозного и законодательного табу, запрещавшего сыновьям наследовать отцам.

Странно, что в раннесредневековых источниках нет никаких указаний на то, как церковь относилась к брачным обычаям пиктов. Хотя источники достаточно скудны, от Адамнана[10] или Беды можно было бы ожидать каких-то замечаний по этому вопросу, если пикты действительно вели себя чрезвычайно распущенно. После обращения в христианство полигамию у пиктов, какой бы ограниченной она ни была, терпеть не стали бы[11]. Однако наследование по женской линии может сохраняться даже в обществе, где принято единобрачие. В этом случае особую важность приобретают браки сестры и дочери короля.

Если в обществе принята полиандрия (многомужество) или просто полигамия (многобрачие), то личность отца нового короля могла быть неясна. Однако с появлением христианства такое незнание было уже невозможно. Именно в этом могут лежать корни другого приписываемого пиктам обычая — экзогамии, когда брачного партнера выбирали в другом племени. В исторический период есть только два доказанных примера экзогамии, однако соседнее королевство Дал Риада могло постоянно снабжать пиктов иностранными принцами и такие смешанные браки, как это часто утверждают, могли подорвать пиктское единство. Тем не менее бесспорных доказательств того, что пиктское общество было экзогамным, пока нет.

Античных писателей поражала не только неразборчивость пиктов в половых связях, но и принятый у них обычай татуировки. Недавний анализ этих материалов доктором Норой Чэдвик показывает, что лишь очень немногие из этих сообщений являются независимыми друг от друга и что за каждым из них лежит очень мало сведений, полученных из первых рук. Доктор Чэдвик предположила, что, возможно, представление о татуированных пиктах принадлежит к области «чудес, которые римляне и жители Александрии любили рассказывать о варварах, которых они завоевали». Одним словом, это всего лишь небылицы, плод вырождения классической традиции. Пример такого отношения можно видеть на исполненном в классическом стиле рисунке Джона Уайта, где изображен удивительным образом татуированный пикт (фото 2).

2. Рисунок Джона Уайта (работал в 1577—1593 гг.), изображающий пикта. Британский музей, Лондон. Этот рисунок эпохи Ренессанса прекрасно воссоздает образ пикта, который предстает в работах античных авторов первых веков н. э. Впечатляющая, хотя и достаточно экзотическая фигура пикта, с ног до головы покрытого татуировкой, мало чем напоминает примитивных, но совершенно обыкновенных туземцев с плиты из Бриджнесса.

Здесь само римское название — пикты[12] — становится частью традиции, поскольку это просто латинское прилагательное, а не латинизация не имеющего никакого смысла местного названия. Называя этот народ «пиктами», римляне должны были иметь в виду, что пикты каким-то образом себя раскрашивали. Здесь следует принять во внимание и более древнее название — притены. Это северная форма имени *Pritani, которым обозначались жители южной Британии еще в начале железного века. Оно означает «люди рисунков» и, скорее всего, относится именно к татуировке или рисункам — обычай, возможно унаследованный от более древнего населения. Обычай мог попасть на север во время переселения, о котором рассказывалось выше.

Хотя данные на этот счет довольно смутные, сопоставление античной традиции, хотя и расцвеченной фантастическими деталями, с информацией, которая содержится в самих названиях притены и пикты, позволяет предполагать, что северные племена до самого IV века н. э. носили татуировку.

ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ ДЕЛЕНИЕ В ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД

Как мы уже видели, у нас есть данные, что четыре племени, которые на карте Птолемея занимают центр Шотландии, образовали две конфедерации. Кроме того, очевидно, что в начале периода римского господства каледонии и меаты считали себя совершенно независимыми друг от друга. Ясно и то, что римляне делали все от них зависящее, чтобы сохранить эту раздробленность. Тем не менее к концу III столетия пикты стали действовать совместно и, кроме того — в союзе со скоттами. Кульминацией этого движения к военному (если не политическому) единству стал великий грабительский поход 367 года, когда пикты, скотты, франки и саксы одновременно напали на Британию. В конце IV века Аммиан Марцеллин все еще писал, что пикты состоят из двух народов, однако к середине VI мы видим вполне исторического короля всех пиктов — Бриде, сына Маэлкона.

Беда, рассказывая об эпохе Бриде, говорит, что святой Колумба[13] проповедовал «областям северных пиктов», в то время как святой Ниниан «уже давно» обратил «южных пиктов». Эти слова Беды обычно воспринимают как свидетельство существования у пиктов двух политических объединений — северного и южного — в период между 400-м и 600 годами, или даже примерно до 735 года, поскольку Беда пишет в настоящем времени. Современные историки обобщили понятия «южный» и «северный» и пишут о том, что короли северных пиктов сражались с королями южных пиктов и тому подобное.

Трудно решить, действительно ли слова Беды можно истолковать подобным образом, или он употребляет понятия «северный» и «южный» просто в географическом смысле. В общем контексте всего сочинения Беды дело выглядит так, что если страна пиктов действительно была разделена на южную и северную части, то можно считать, что она была обращена в христианство в две стадии двумя святыми апостолами веры — Нинианом и Колумбой. Поэтому можно даже предположить, что «разделение» пиктов понадобилось Беде только для того, чтобы рассказать о работе Ниниана среди этого народа, и после рассказа о Ниниане о «разделении» уже ничего не говорится. Такое предположение, особенно если принять во внимание двусмысленность употребляемых Бедой терминов, заставляет серьезно сомневаться в том, что на основании одного лишь свидетельства Беды действительно можно говорить о политической независимости севера и юга в ранний исторический период.

Древнейший текст списка пиктских королей относится к X веку или более раннему периоду. В нем содержится длинный перечень королей на целые века до начала исторического периода. Первым королем пиктов, как там говорится, был Круитне, а после него правили его семь сыновей. Очевидно, Круитне — это персонаж-эпоним[14]: подобные рассказы часто встречаются в псевдоисторических сочинениях древности. Как мы уже видели, круитни — это термин, которым ирландцы обозначали пиктов в исторический период. Весьма вероятно, что этот рассказ был составлен каким-нибудь ирландцем, что объясняет и необычное для пиктов наследование сыновей отцу.

Семерых сыновей Круитне звали Фиб, Фидах, Фолтах, Фортренн, Кайтт, Ке и Киркинн. Некоторые из этих имен можно отождествить с пиктскими областями, упоминаемыми в ирландских анналах и других источниках. Фиб — это область Файф; имя Фортренн символизирует пиктскую область Фортриу, Фолтах или Фотла — пиктскую область Атфотла, современный Атолл; Киркинн — пиктскую область, которая, как мы знаем по названиям расположенных на ее территории мест, совпадает с современным Энгусом; Кайтт — это Кейтнес. Ке предлагали отождествить с Абердином с его горой Беннахи[15]. С чем соотносился Фидах — неизвестно.

На основании этих, несомненно, древних и ценных названий часто делается вывод, что историческое королевство пиктов было разделено на семь провинций. Однако следует помнить, что единственные данные на этот счет — эпонимная история иностранного автора, к тому же неизвестно когда составленная. Могло быть так, что он знал только семь названий пиктских областей и больше никаких.

Трактат XII века, известный под названием «О местоположении Шотландии» («De situ Albaniae»), развивает вариант истории о Круитне и его сыновьях (рис. 9). Там говорится, что семь братьев еще в древности разделили землю на семь частей следующим образом:

1. Энгус и Мирнс;

2. Атолл и Гоури;

3. Стрэтерн и Мэнтейт;

4. Файф и Фортрифф;

5. Map и Бьюкен;

6. Мори и Росс;

7. Кейтнес «на этой стороне гор».

Кейтнес «за горами».

Епископ Кейтнеса Андрей поведал автору расположение этих семи королевств, и они даются следующим образом:

1. По Форту до Тэя;

2. По Тэю до Хайлифа (возможно, река Исла в Энгусе);

3. От Хайлифа до Ди;

4. От Ди до Спея;

5. От Спея до Друмалбана;

6. Мори и Росс;

7. Аргайл.

Обычно считается, что поскольку рассказ о разделе семи братьев включает Кейтнес, но опускает Аргайл, то он отражает положение пиктских областей в период пиктского господства, и поскольку перечень епископа Андрея опускает Кейтнес, но включает Аргайл, то он отражает географию Шотландии уже после объединения пиктов и скоттов. Следует, однако, заметить, что, с точки зрения автора, области, о которых рассказывал епископ Андрей, должны были представлять собой семь королевств, которыми правили семь сыновей. Фактически трактат написан гораздо небрежнее, чем обычно считается, и его данным не следует придавать слишком большого значения. Самая ценная часть «О местоположении Шотландии» — это, скорее всего, пять границ этих земель, которые указал автору трактата епископ Андрей: если с чем-то и следует сопоставлять сыновей Круитне, то именно с землями, которые эти пять границ разделяли.

ЧЕТЫРЕ КОРОЛЕВСТВА

Уже в 80 году н. э. Агрикола провел политическую границу по линии Форт-Клайд. Эти дальние рубежи не удалось удержать надолго, и к 125 году Адрианов вал стал новой границей, которая протянулась от Тайна до Сольвея (фото 7). Если бы принятая императором Адрианом сдержанная политика была сохранена, то в результате племена по обеим сторонам линии Форт-Клайд могли бы достичь определенного единства. Однако в середине II века произошло второе вторжения на территории к северу от стены, и линия Агриколы была восстановлена. Здесь и была построена новая стена — Антонинов вал (правда, на сей раз из торфа), которая стала внушительной преградой на пути варваров (фото 8). Надгробный памятник из Бриджнесса, близ Боунесса на восточном краю стены, живо показывает «взаимоотношения» римлян и местных жителей в ту эпоху (фото 1).

7. Адрианов вал. Вид с Кадяис-Крэг к западу от одного из фортов вала — Хаузстидса. Постройка вала была закончена примерно в 127 году н. э. Длина стены, проходившей от устья Тайна до устья Сольвея, составляла примерно 112 км. Она была снабжена фортами, постами и башнями. Адрианов вал был целиком сделан из камня, и постройка отличалась высочайшим качеством. Несмотря на временные разрушения, Адрианов вал оставался границей Римской Британии вплоть до конца IV века.

8. Раф-Касл, Боннибридж (Стирлингшир) — форт на Антониновом валу. Фотография показывает торфяную насыпь над каменным основанием вала. Антонинов вал был сделан из торфа, и его постройку закончил полководец Лоллий Урбик по поручению императора Антонина Пия около 142 года н. э. Антонинов вал устроен проще, чем стена Адриана: здесь нет постов и башенок, однако расстояние между фортами меньше, чем на Адриановом валу. Антонинов вал протянулся на расстояние примерно 64 км между устьями Форта и Клайда. Точно неизвестно, когда он был оставлен, однако очевидно, что он недолго служил границей и был заброшен после значительного разрушения примерно в 180 году н. э.

1. Плита из Бриджнесса. Высота около 90 см. Национальный музей древностей Шотландии, Эдинбург. Представлена левая панель большой мемориальной плиты из Бриджнесса на восточном конце Антонинова вала. На барельефе изображены представители северных племен такими, какими они виделись римскому кавалеристу II века н. э. Жертвы римлян показаны легковооруженными: у них прямоугольные щиты, мечи и копья, однако при этом они совершенно обнажены.

Рис. 9. Имена, упомянутые в трактате «О местоположении Шотландии»

Вслед за разрушительными набегами северных племен и последовавшими за ними карательными кампаниями Севера и его сыновей в середине III века Антонинов вал был заброшен, но область к северу от Адрианова вала стала римским протекторатом. После этого на северной границе в течение почти ста лет царил мир, и именно в этот мирный период и были заложены территориальные основы будущего исторического королевства пиктов. Племена к югу от линии Форт-Клайд оказались неразрывно связаны с римской провинцией, и северные народы уже навсегда стали их врагами.

С конца III века пикты играли огромную роль в бесконечных набегах варваров, которые терзали Британию со всех сторон. Во время великого набега 367 года Адрианов вал был сильно поврежден, и последовавшая за этим поспешная реорганизация позволила северным государствам-протекторатам взять свою оборону в собственные руки, сохраняя в то же время верность римлянам. Именно в этот период зародились столь могущественные впоследствии северные королевства бриттов. Организованный императором Магном Максимом вывод пограничных войск в 383 году неизбежно привел к вторжению на северной границе. Племена перешли за Адрианов вал. Был нанесен огромный ущерб, но на сей раз границу не восстановили.

После этого периода у нас есть очень мало информации о состоянии дел на севере. Авторы панегириков того времени пишут, что при Флавии Стилихоне[16] (около 395 года) Британия уже больше не должна была бояться пиктов, скоттов или саксов. Однако в 401 году Стилихон вывел свои войска, чтобы сражаться с готами. Власть в Британии захватывали всевозможные узурпаторы. Последний из них, Константин, также переправился в Галлию с британскими войсками.

Теперь бриттам пришлось самостоятельно бороться с постоянно растущим числом пиратов и грабителей. Они обратились за помощью к императору Гонорию, но в ответе, написанном в 409 году, этот государь откровенно сказал им, что они должны сами о себе позаботиться.

Сначала бриттам удавалось делать это достаточно лихо. Бриттские королевства, расположенные непосредственно к югу от линии Форт-Клайд, видимо, были под значительным давлением со стороны пиктов, однако, вопреки ожиданиям, после ухода римлян пикты не сумели расширить свою территорию за счет бриттов. Короли северных бриттов прочно держали власть в руках. У нас есть некоторые данные о том, что примерно в середине V века северные бритты из королевства Манау Гододдин, северная граница которого лежала на южных берегах Ферт-оф-Форт, смогли прийти на помощь своим южным собратьям, которым грозила опасность быть завоеванными ирландцами с запада.

Вскоре после этого периода в юго-западном углу пиктской территории образовалось ирландское королевство Дал Риада. Ирландские набеги, за которыми во многих случаях следовала колонизация, несомненно, были обычными на западных берегах страны пиктов, однако как и почему из этих отдельных переселений выросло целое королевство, мы не знаем. Беда ясно говорит о том, что колонизация ирландцами Дал Риады шла за счет пиктов, однако как именно это происходило, ему неизвестно. Он туманно говорит о том, что она была достигнута «дружбой или мечом». Возможно, у истоков этого поселения лежал военный союз пиктов и скоттов против общего врага — Римской Британии, а может быть, скотты просто изгнали пиктских обитателей. Было высказано предположение, что основание королевства Дал Риада произошло не без помощи бриттского королевства Стратклайд: бритты могли выступить инициаторами этого переселения, чтобы между ними и пиктами появилось своего рода буферное государство. Королевство, которое так долго контактировало с римской армией, вполне могло перенять эту практику у римлян, которые часто ее применяли на своих границах.

На каких бы условиях ни возникло первоначально это королевство, к 550 году, когда на трон взошел первый исторический король пиктов — Бриде, сын Маэлкона, отношения между скоттами Ирландии и Дал Риады, с одной стороны, и пиктами — с другой, были определенно враждебными, на что в более ранний период не было никакого намека.

В то же самое время группа вторгшихся в Британию англосаксов обосновалась на Бамбургской скале. Это с первого взгляда незначительное поселение вместе с другим, расположенным несколько южнее, впоследствии развилось в великое королевство Нортумбрия, которое достигло зенита своего величия в VII столетии.

Рис. 10. Северная Британия около 650 г. н. э.

Король пиктов Бриде, старавшийся удержать поселения скоттов внутри определенных границ, возможно, даже и не осознавал, что в политической системе Севера появился новый элемент.

К 550 году сложились все основные элементы, из которых в раннем Средневековье состояла Шотландия. Пикты контролировали территорию к северу от линии Форт-Клайд, за исключением земель на юго-западе, которые занимала Дал Риада. Мощное королевство бриттов Стратклайд находилось к югу от Дал Риады. На востоке британское королевство Манау Гододдин владело южными берегами Форта и, возможно, простиралось к северу до самой долины Стерлингшира. В конце концов, видимо, в начале VII века оно было поглощено англосаксами.

Четыре народа, заселивших небольшую территорию вокруг линии Форт-Клайд, неизбежно должны были постоянно конфликтовать (рис. 10). Все эти народы были разного происхождения — ирландцы, бритты, пикты и англы. У любых двоих из них не было никаких естественных причин для союза, и, даже если такой союз заключался, он был временным и о нем быстро забывали. Когда в IX веке появилась пятая группа — викинги, хрупкое равновесие рухнуло, и в этой катастрофе погибло древнее королевство пиктов.

Глава 2

КОРОЛИ ПИКТОВ

Основную массу имеющихся у нас данных по истории пиктов составляют даты кончин королей и битв, в которых они сражались, и даже эти краткие записи мы находим лишь в иностранных источниках. У нас нет гарантии, что битвы, информация о которых была зафиксирована, представляют собой полную и логичную последовательность событий, которую можно было бы ожидать от исторического документа, составленного местным жителем. Если мы что-то знаем о том или ином короле, помимо его воинских доблестей, то лишь потому, что он участвовал в каком-либо важном событии в истории церкви или привлек к себе внимание монахов в каком-то зарубежном монастырском скриптории. Например, Адамнан, аббат Ионы, сообщает о том, какую роль играл Бриде, сын Маэлкона, в обращении пиктов в христианство святым Колумбой, а Беда описывает реформацию пиктской церкви, которую провел Нехтон, сын Дериле, потому что она была делом рук его собственного аббата — аббата Вермута и Ярроу. Церковные нововведения пиктских королей, а также менее хорошо известные процессы в пиктской церкви будут описаны в одной из следующих глав. Здесь же нас интересуют только воинские подвиги монархов и то, как они повлияли на историю пиктского народа. В ту эпоху лидерство играло ключевую роль: появление или безвременная гибель удачливого короля-полководца буквально ежегодно могли с корне менять судьбу нации.

Рис. 11. Шотландия

Из длинного списка пиктских королей в исторический период только трое произвели существенное впечатление на современных им зарубежных анналистов. К счастью, все эти три короля правили в разные столетия. Для VI века это Бриде, сын Маэлгуна, для VII — Бриде, сын Били, и для VIII — Онуйст, сын Вургуйста, или Энгуст, сын Фергуса в ирландских источниках. И даже о них троих мы знаем сравнительно мало. Однако и того, что мы о них знаем, достаточно, чтобы засвидетельствовать воинскую доблесть пиктов, в некоторых случаях — даже исключительную, вместе со всем, что предполагает это понятие: людские ресурсы, стратегия, экипировка и транспорт. Эти пиктские короли бились рядом с другими великими королями-воинами ирландцев, бриттов и англов в тех «ужасных столкновениях битв»[17] (как красочно охарактеризовал их Адамнан), которые в послеримский период велись год за годом между соседними государствами за господство над южной Шотландией.