Х А Й Я М И А Д А
      О М А Р Х А Й Я М:
      В Р У С С К О Й
      П Е Р Е В О Д Н О Й
      П О Э З И И
      (З. Н. Ворожейкина)
      (А. Ш. Шахвердов)
      (1986 г.)
      Четыре строчки источают яд,
      Когда живет в них злая эпиграмма,
      Но раны сердца лечат "Рубайат" -
      Четверостишья старого Хайяма.
      (С. Я. Маршак)
      Омар Хайям переводится русскими стихами уже почти сто лет. первая публикация русских поэтических переводов Хайяма датируется 1891 годом -- в "Вестнике Европы" за этот год было напечатано шестнадцать стихотворений под заглавием "Из Омара Кайяма. С персидского". Поэт В. Л. Величко -- автор этой публикации -- продолжил свои переводческие опыты: в 1894 и 1903 годах он выступил в печати с двумя небольшими циклами стихов Хайяма. Величко был первым по времени поэтом, ознакомившим читающую публику России с творчеством Омара Хайяма. Всего им было переведено 52 четверостишия. Переводчик не ставил перед собой задачу адекватного воспроизведения подлинника: рубаи были им переданы разными по величине стихотворениями, более всего восьмистишиями; были также переводы в 5, 6, 7, 9, 10, 12, 1З и 16 строк; лишь пять переводов выполнены в форме четверостишия, Величко применил различные стихотворные размеры, произвольный и разнообразный порядок рифмовки
      Эти переводы-парафразы, однако, легко поддаются идентификации с подлинным текстом Хайяма. Содержание персидско-таджикских четверостиший уловлено верно, переводчик заметно стремился к буквальной близости, в некоторых случаях ему это удалось. Вот в качестве примера перевод из публикации 1891 года:
      О, бойся тело отдавать
      На пищу горю и страданьям,
      Томясь слепым любостяжаньем
      Пред белым серебра сияньем,
      Пред желтым златом трепетать!
      Пока веселья час не минет
      И теплый вздох твой не остынет -
      Твои враги на пир тогда
      Придут как хищная орда!
      (пер. В. Величко) [vel-0006]
      Приведем для сравнения дословный перевод рубаи: [org-0145]
      Смотри, не подвергай свое тело горестям и страданьям
      Ради того, чтобы копить белое серебро и желтое золото,
      Прежде чем остынет твой теплый вздох,
      Потрать все с друзьями, иначе все пожрет твой враг!
      Говоря о самых первых шагах художественного освоения поэтического наследия Омара Хайяма в России, нельзя не упомянуть также имя П. Порфирова. В "Северном вестнике" за 1894 год он опубликовал переводы двух хайямовских рубаи. Четверостишия переданы стихотворениями в шесть и восемь строк, строки рифмуются по правилам русского стихосложения. Переводы точны по смыслу и звучат живо. Вот один из переводов:
      Где прежде замок высился надменно
      До самых облаков,
      Куда в чертоги шли цари смиренно
      С покорностью рабов,
      Я видел: горлица нахохлившись сидела
      И, нарушая сон,
      Кричала, словно вымолвить хотела:
      Где он? Где он?
      (пер. П. Порфиров) [por-0001]
      Ниже следует точный перевод рубаи (это один из самых известных стихов Хайяма): [org-0605]
      У того замка, который когда-то подпирал небосвод,
      А государи падали ниц у его портала,
      Увидел я горлицу на зубцах его башни,
      Она сидела и кричала: Ку-ку? Ку-ку? (Где? Где?)
      В 1901 году в печати появились сразу три переводческих работы. Две из них -- небольшие журнальные публикации: в "Кавказском вестнике" -- перевод тринадцати хайямовских рубаи, они были переданы стихотворениями от четырех до двадцати четырех строк (подпись под ними: "С. Уманец"), и в журнале "Семья" -- прокомментированный перевод четырнадцати четверостиший (из них стихами только пять, остальные в прозе), подготовленный Т. Лебединским.
      Третья публикация заслуживает того, чтобы о ней сказать подробнее. Поэт и музыкальный критик К. М Мазурин издал в 1901 году, под псевдонимом К. Герра, небольшую книгу, озаглавленную "Строфы Нирузама". Книга была оформлена как переводная публикация стихотворного сборника. В предисловии К. Герра сообщал, что он издает старую и дефектную рукопись стихов персидского поэта, которая случайно попала к нему в руки во время путешествия по Востоку. Об авторе стихов К. Герра сообщает немного: поэт родом из Хорасана, жизнь его приходится на середину Х века. Книга сначала была встречена как серьезное издание, но уже вскоре, угадав под именем Нирузам перевертыш фамилии Мазурин, критики квалифицировали сборник как искусную литературную подделку; стихи, помещенные в ней, стилизованные под Саади и Хафиза, решили они, были сочинены самим Мазуриным. В действительности же, как показало тщательное изучение стихотворных текстов "Строф Нирузама", предпринятое авторами этих строк, книга Мазурина имеет в своей основе классические персидско-таджикские тексты, а именно четверостишия Омара Хайяма. Девяносто восемь строф (так названы в книге отдельные стихотворения) из ста шестидесяти восьми строф, составляющих сборник, представляют собой вольные переводы Хайяма, импровизации на хайямовские темы, контаминации двух-трех его четверостиший. Всего в "Строфах Нирузама" представлен текст 110 хайямовских рубаи.
      Вот в виде образца одна из "строф Нирузама":
      Увы! Кончаются младые наши лета,
      И юности весна назавтра отцветет,
      И радостная песнь закончена и спета,
      И завтра навсегда в устах моих замрет.
      А я так и не знаю откуда и куда,
      Как птичка, юность та сама ко мне явилась,
      Понять не в силах я, как наконец случилось,
      Что птичку эту вновь не встречу никогда.
      (пер. К. Герра) [ger-0005]
      Стихи представляют собой вольный перевод, хотя и достаточно близкий, следующего известного рубаи Хайяма:
      Как жаль, что окончена книга юности
      И ранняя весна жизни обернулась зимой.
      Та птица радости, которую звали молодость,
      Увы, не знаю, когда прилетела и когда скрылась. [org-0186]
      Книга Мазурина, имевшая, как сообщают критики, заметный успех у читателей, составила примечательное явление русской литературной жизни начала ХХ века как первый опыт издания сборника русских стихотворных переводов Омара Хайяма, хотя имя поэта и не было названо.
      Следующие по времени работы над художественным переводом Хайяма появились в 1910--1916 годах. Они были весьма разнообразны по подходу.
      Путем вольной импровизации на основе хайямовских мотивов пошел переводчик А. Н. Данилевский-Александров. Он создал три песни, каждая из которых построена на нескольких, сближенных по мысли, рубаи. Эти песни, названные переводчиком "Рай и вино", "Кисмет" и "Воля бога" с общим заголовком "Из руббаи, то есть куплетов Омара Хайяма", были помещены в вышедшей в 1910 году книге "В мире песни". Приведем здесь текст третьей песни, в которой близость к персидско-таджикскому подлиннику ощущается в наибольшей степени:
      Все, что существует, это след лишь
      Воли всемогущей грозного Алла,
      И в теченье жизни, и в людских деяньях
      Нет свободной воли, нет добра и зла.
      На скрижалях мира пишет он судьбою,
      И судьба для жизни лишь дает закон.
      Все усилья наши -- это возмущенья
      И смятенья духа и бессильный стон.
      Беспредельно море с мрачной глубиною,
      Но оно ведь меньше всех пролитых слез,
      Ад -- лишь искра только муки бесполезной
      Страждущего духа на руинах грез.
      Если ж есть средь прозы проблеск утешенья,
      Если сердце чует светлый рай порой,
      То судьба дарит нам, по веленью бога,
      Этот рай цветистый только лишь с мечтой.
      В 1910 году Омар Хайям привлек внимание известного поэта К. Д. Бальмонта. Он издал в журнале "Русская мысль" переводы одиннадцати четверостиший Хайяма. Бальмонт был первым русским поэтом, переводившим хайямовские рубаи только в форме четверостиший Не считая, впрочем, необходимым воспроизводить схему рифмовки подлинника, он применял перекрестную рифму, опоясывающую, иногда монорим. Переводчик не отступал от основного содержания персидско-таджикского подлинника, однако Хайям представал в некоторых переводах художественно обедненным, например:
      Древо печали ты в сердце своем не сажай,
      Книгу веселья, напротив, почаще читай,
      Зову хотенья внимай и на зов отвечай,
      Миг быстротечный встречай и лозою венчай.
      (пер. К. Бальмонт) [bal-0005]
      Это является примитивизирующим переводом известного рубаи Хайяма: [org-0133]
      Нельзя растить в сердце росток печали,
      Надо безотрывно читать книгу наслаждений.
      Нужно пить вино и потакать желаниям сердца,
      Ведь неизвестно, сколько времени дано нам побыть на свете.
      Упомянем еще один из ранних опытов. В 1913 году в книге стихов "Старые боги" было напечатано четыре стихотворения под общим заголовком "С персидского. Из Омара Хайяма". Переводчик В. А. Мазуркевич достаточно точно передает мысль и тональность хайямовских рубаи русскими шестистишиями. Приведем для образца один из этих переводов:
      К чему грустить нам о грехах?
      Грехи отпустит нам Аллах. [А-017]
      Напрасна грусть твоя, Хайям:
      Ведь милость и нужна лишь там,
      Где есть грехи; кто ж свят, тому
      И так прощенье ни к чему.
      (пер. В. Мазуркевич) [maz-0002]
      В оригинале: [org-0532]
      Хайям! К чему так сокрушаться из-за грехов?
      Есть ли хоть какая польза от страданий в конце концов?
      Если нет прегрешений -- нет и прощенья,
      Прощенье-то и возникло из-за грехов. Так зачем скорбеть?
      И наконец в 1916 году появилось первое солидное художественное издание, подготовленное на основе научной базы.