– По-моему, я убедил их отпустить нас, – выдохнул он, придя в себя.

– Да ну? – Толстые брови Дарнака поползли вверх. – Знаешь, я и сам случайно немного говорю по-гоблински. Я не все понял, но несколько знакомых слов уловил.

Джиг сглотнул, но во рту снова пересохло. Эту возможность он из виду упустил.

– Бесхребетный лакей, так, что ли? – Гном барабанил пальцами по рукояти дубины. – Однажды я тебе это припомню. Мы, гномы, знаешь ли, долго лелеем обиды.

К счастью, люди ничего не слышали. Бариус стоял в сторонке, прижимая Жезл к груди, словно давно потерянную и только что вновь обретенную возлюбленную, а Рислинд ласкал его глазами. Сказать по правде, смотреть на это было несколько неловко. Джиг прочистил горло.

– Жезл у вас. Не отправиться ли вам восвояси? Обратно в замок, к королю, и так далее?

«Пожалуйста», – добавил он про себя.

Бариус медленно кивнул, но не успел заговорить, как громом грянул голос Рислинда:

– Нет! Мы должны освободить Штраума из его темницы.

– Ты смеешь командовать мною, братец? – мягко поинтересовался Бариус.

Гоблин вжался в стену. Он надеялся, что они просто уйдут, но если королевские отпрыски решат друг друга поубивать, Джиг не против.

К сожалению, все оказалось не так просто. Рислинд сверкнул глазами, но голос его звучал спокойно и разумно.

– Подумай о награде, брат. Золото и прочие трофеи, накопленные за пять тысяч лет. Штрауму они будут больше не нужны, когда он освободится. Ты сможешь выбрать из клада все, что захочешь. Достаточно, чтобы купить собственное королевство.

Рислинд говорил и говорил, и губы Бариуса скривились в непроизвольной улыбке. К концу этой искусительной речи он едва слюни не пускал.

– Хорошая мысль, брат. Но с помощью Жезла я могу создать любое сокровище, какое пожелаю.

– Жезл способен влиять только на то, что уже существует: скалу передвинуть, вывести новую породу животных. Золотую корону можно превратить в горсть монет, но нельзя сделать алмаз из ничего. – Рислинд стиснул руки. – Представь лица наших братцев, когда ты явишься с таким богатством, что они рядом с тобой покажутся уличными попрошайками.

– Мы заключили со Штраумом сделку, – задумчиво произнес Бариус. – Ради нашей фамильной чести мы должны выполнить соглашение и освободить его.

Джиг с Рианой устало переглянулись. Она явно была готова удавить Бариуса, а Джигу хотелось сесть и заплакать. Дом был всего в сотне футов отсюда. Так близко. Если бы люди ушли, он вернулся бы в пещеру и сел ужинать вместе с остальными. То-то они посмеются, когда он расскажет, как выгонял полудурков-приключенцев с гоблинской территории. Удастся ли ему вообще когда-нибудь вернуться домой?

По туннелю прокатился разгневанный вопль.

– Я покрошу твою голову в суп, ты, заморыш! – вопила Голака.

Джиг вскочил на ноги.

– Правильно, идем освобождать Штраума.

Рислинд, словно в трансе, отвел их обратно к озеру. Несколько раз он просил, чтобы ему дали подержать Жезл.

– Как маг, я знаю о его силах больше, чем любой другой.

Бариус отказывался, настаивая, что это его высокая миссия и он не выпустит Жезл из рук, пока не вернется во дворец. В кои-то веки Джиг полностью разделял его мнение. Конечно, Бариус та еще сволочь, но мысль о подобной мощи в руках Рислинда наводила ужас.

Но у принца имелись собственные соображения. Джиг напряг уши, чтобы расслышать, о чем тот шепчется с Дарнаком.

– Это не мой брат, – говорил Бариус. – Им управляет Штраум.

– Если бы Штраум и вправду им управлял, мы бы все были мертвы, а он бы забрал Жезл к себе вниз. Мальчик все еще борется, хотя против дракона может немного. Он но доброй воле подчинился власти старого ящера. Собственная жадность заставила его это сделать. – Дарнак продолжал сердито: – И тебя погубит именно жадность. Нельзя выпустить дракона на деревни и села, парень, и не важно, сколько сокровищ ты сможешь унести в награду. Ты слишком молод, чтобы помнить, но я был там, когда последняя из этих тварей пролетала в наших краях. Тот дракон был еще маленький, а слопал полкоролевства.

– Я не собираюсь его выпускать, – возразил Бариус. – Дракон поработил моего брата, учитель. Любая заключенная ими сделка ничтожна. Я этого так не оставлю.

– Нет, ты меня доконаешь. – Дарнак на мгновение остановился свериться с картой. – Впереди надо свернуть налево, – произнес он нормальным голосом и, передав фонарь Бариусу, сгреб свой бурдюк. – Стало быть, собираешься применить Жезл, как я понимаю?

Джигу почудилась в вопросе гнома нотка одобрения. Бариус кивнул.

– Драконы были созданы Жезлом Творения, пусть и бесконечно много лет назад. Не подобает ли использовать тот же Жезл, дабы прекратить существование Штраума?

– Подобает, ага. – Дарнак отпил еще глоток. – Я надеюсь, что ты не пытаешься выкопать больше, чем в силах утащить. Драконы – хитрые бестии, а дракон, владеющий магией, опасен вдвойне.

– Он должен заплатить, – рявкнул принц. – Ты как-то говорил мне, будто Землетворец требует, чтобы его последователи мстили своим врагам.

– Не совсем так. – Дальнейшие слова Дарнак подбирал осторожно. – Землетворец учит нас поддерживать равновесие и справедливость. В подобном случае, когда твоей брат отправился на поиски собственной судьбы, мне сложно возложить всю полноту вины на Штраума.

– Мой брат – жадный недальновидный дурак! – Джиг улыбнулся заключенной в реплике принца слепой иронии, а Бариус продолжал: – Но Штраум все равно заплатит за содеянное.

Рислинд привел их на берег озера, где убил огненными молниями несколько рыбоящеров.

– Может, передумаешь, брат? Как магу, мне гораздо легче пользоваться Жезлом, чем тебе, а его сила облегчит нам путь.

Бариус стиснул кулаки так, что костяшки побелели.

– Не думаю. Расскажи мне, что делать.

Рислинд бесстрастно послал очередного рыбоящера навстречу хрусткой дымящейся смерти и произнес:

– Нужно наложить свою волю на волю Жезла. Ты должен точно представить, чего хочешь, в мельчайших деталях. Если Жезл действует так же, как и большинство магических инструментов, ты почувствуешь сильный рывок. Тебе покажется, будто Жезл тащит тебя вперед – это он попытается вытянуть из тебя силу. Необходимо сопротивляться. Соберись и заставь Жезл обратиться к энергии, накопленной им самим. Не теряй контроля над ситуацией вне зависимости от того, насколько мучительно это для тебя.

– Очень хорошо. – Бариус шагнул ближе к берегу и поднял Жезл. – Позаботьтесь, чтобы эти твари не досаждали мне, пока я работаю.

Дарнак и Рислинд занял места по обе стороны от принца, охраняя его от рыбоящеров.

– Я предлагаю туннель, – сказал маг. – Дно у озера обсидиановое. Вообрази туннель в виде длинного пузыря, вырастающего из того камня. Он должен быть водонепроницаем и достаточно велик, чтобы мы могли в нем передвигаться.

Джиг стоял у принца за спиной и наблюдал, как тот направил конец Жезла в землю. Делить внимание между рыбоящерами и Бариусом было трудно, но ему хотелось посмотреть, как действует Жезл. В конце концов, они уже столько раз чуть не погибли ради этой палки. Наконец-то Джиг увидит легендарное создание Эллнорейна в действии.

По сравнению с другими вещами, которые довелось повидать за последнюю неделю, Жезл оказался потрясающе скучным. Ни тебе вспышек света, ни искр или дыма – ничего, кроме негромкого гудения, которое мог бы воспроизвести и начисто лишенный слуха детеныш.

– Будь осторожен, – предупредил Рислинд. – Не торопись.

На поверхности скалы возле берега появилась крохотная выпуклость. На глазах у Джига она принялась расти в высоту и в ширину. В центре образовалась темная дыра.

– Джиг, – рявкнула Риана.

Он глянул вниз и увидел, что по носку сапога лезет рыбоящер. Заполошно вскрикнув, Джиг пнул его обратно в воду. Еще несколько шагов, и тварь убила бы его. С того момента он не обращал внимания на растущий туннель и заботился лишь о том, чтоб остаться живым и неотравленным.

Гудение Жезла достигло болезненной пронзительности, затем оборвалось. В ту же секунду Бариус ахнул и схватился за голову.

– Что он со мной сделал?

Рислинд заглянул в свежесформированный туннель. Он постучал по камню, будто сомневался в его плотности.

– Подозреваю, твой туннель пересекся с магическим барьером, который удерживает на месте водоворот. Отдача обеспечит тебе изрядную головную боль на ближайшие сутки или около того.

– Тебе следовало предупредить меня.

Рислинд улыбался, сама невинность.

– Магия даром не дается, дражайший принц.

Прежде чем Бариус успел ответить, он пригнулся и вошел в туннель, растворившись в темноте.

Высота прохода оказалась чуть больше Джигова роста, приходилось горбиться. Стены и потолок сохраняли влажность и прохладу, но вроде бы не текли. Шаги гулко отдавались в холодном и до странности неподвижном воздухе туннеля. Гоблин с трудом сумел заставить себя войти туда. Оболочка туннеля имела в толщину всего несколько дюймов, и Джиг не понимал, как у нее хватает прочности выдерживать вес целого озера. Вероятно, здесь действовала магия Жезла. Эта каменная труба наверняка прочнее, чем вся остальная гора. Однако Джиг каждое мгновение ждал, что туннель обрушится. Он гадал, раздавят ли его камень и вода раньше, чем он утонет.

Они добрались до выхода. Безупречно ровное отверстие двух футов в поперечнике открывалось в черноту. Края его были гладкие и влажные. Дарнак передал фонарь Рислинду, и тот послал луч вниз. Тронный зал владычицы мертвых остался таким же, каким они его покинули: пустым и исполненным дурных предчувствий. Трупы исчезли. По пути из логова Штраума Дарнак настоял на том, чтобы избавиться от них, утверждая, что неуважительно оставлять тела брошенными подобным образом. Они потратили несколько часов, оттаскивая трупы к «Яме Больших Нетопырей», как ее окрестил Джиг, и скидывая через край. Почему так уважительнее, нежели просто оставить тела разлагаться, гоблин спрашивать поленился.

– Может, лестницу? – предложил Рислинд.

Бариус нахмурился, но спорить не стал. Он направил Жезл в отверстие, и вниз закапал камень, образуя тонкую лесенку. По морщинам на лбу принца и вокруг его глаз Джиг догадался, что на сей раз тот сосредоточился изо всех сил. Когда он заканчивал, по лицу его струился пот.

– Прекрасно. – Рислинд спустился в комнату. Когда остальные присоединились к нему, он произнес: – Предлагаю проделать то же самое с потайной дверкой феи. Или тебе требуется отдохнуть, восстановить силы?

Даже гоблин видел, как Рислинд дразнит брата, подталкивая того к признанию, что магия слишком тяжела для него. Каждое произнесенное волшебником слово просто излучало сострадание, как будто он не в силах больше смотреть, как Бариус в одиночку влачит на своих плечах тяжкое бремя.

– Мы пойдем вперед, – процедил принц сквозь стиснутые зубы.

Он снова применил Жезл, на сей раз переплавив в лестницу уцелевшее основание трона. Но вскрикнул, стиснул ладонями виски и упал, не успев закончить.

– Какая боль, – печально вздохнул Рислинд. – Должно быть, ты снова нарвался на отдачу, когда твоя лестница пронзила иллюзорное небо Штраума. Жаль, потому что в большинстве случаев магией Жезла легко управлять. Только при столкновении с чужим искусством она вызывает подобные мучения, и то у неопытных.

Когда Бариус оперся на Жезл, словно на трость, чтобы подняться, Джиг обнаружил, что ему по-настоящему жаль принца. Затем он припомнил, как его всю неделю водили на веревке, били по лицу и угрожали через каждое слово. Сочувствие потускнело.

Бариусу удалось закончить лестницу без затруднений. Перекладины вышли немного скользкие из-за зеркальной полировки исходного материала, но никто не свалился.

У подножия их поджидал очередной отпрыск Штраума.

– Жезл у вас, – произнес он.

Он оказался меньше и темнее, чем предыдущий. Самка, догадался Джиг, или подросток.

Бариус выпрямился и, усилием воли прогнав с лица усталость, заявил:

– У меня.

Джиг заметил, что Дарнак опасливо косится на эскорт, и без труда догадался, о чем думает гном. Может, Бариусу и удастся, при изрядном везении и с более чем щедрой божьей помощью, применить Жезл против Штраума. Но продумал ли царственный олух способы устранения Штраумовых детей? Что толку убивать дракона, если его сынок через секунду разорвет тебя на части?

Отступить нельзя. Вероятно, у твари имеется приказ остановить их, если они попытаются это сделать. Оставалось маршировать вперед, через сады в пещеру, и надеяться, что Бариус знает, как поступить.

Когда они прибыли, Штраум уже вылез из озера. Тело его занимало почти всю пещеру, а цепочки огромных следов свидетельствовали, что он расхаживал здесь взад-вперед. Когда вошел Рислинд, дракон вздернул голову.

– Он у вас, – выдохнул Штраум.

Когда ящер увидел Жезл в руках у Бариуса, он запрокинул голову и взревел так громко, что Джиг испугался, как бы голова не треснула. Ужасный звук все длился и длился, а когда затих, эхо продолжало отдаваться у гоблина в черепушке.

– По-моему, он рад нас видеть, – сухо заметил Дарнак.

Сильные когтистые руки подтолкнули Джига в комнату. Он оглянулся, гадая, не заподозрил ли Штраум что-нибудь. Драконы считаются самыми опасными созданиями в мире, непревзойденными мастерами обмана. По здравому размышлению, как мог Штраум не подозревать? Когда свобода столь близка, он не допустит осечки. За Бариусов план их всех убьют.

Джиг начал подбираться к Дарнаку. Может, гном сообразит, что делать. Не успел он подобраться достаточно близко, чтобы заговорить, как Рислинд подошел к дракону.

– Он у нас, повелитель, – произнес маг. – Трудное было дело. – Его палец указал на Джига. – Гоблин пытался нас предать и забрать Жезл себе.

Джиг застыл. Может, его уши еще не совсем оправились от Штраумова рева и он ослышался?

– Я же отдал вам Жезл, – робко пискнул он.

Рислинд улыбнулся с выражением холодного торжества на лице. Сияние его прищуренных глаз, казалось, прожигало Джигу грудь. Как уже было однажды, Рислинд заговорил прямо у Джига в голове.

«Я предупреждал, что ты поплатишься за мое унижение, гоблин».

Внезапно Джиг понял. Что бы Штраум ни сделал с мозгами волшебника, в них еще оставалось достаточно от Рислинда – жажда мести, например. Он не забыл своего обещания наказать Джига. Он просто выждал наилучший момент для осуществления наказания.

– Да не так все было, – возразил Дарнак.

– Тихо, – прошипел Бариус.

Джиг оглянулся. Бариус начал потихоньку отодвигаться от своего стража. Он глянул на Дарнака, который слегка наклонил голову. Они собирались воспользоваться казнью Джига как отвлекающим маневром. Признаться, хороший план. Единственным недостатком являлась маленькая деталь – мучительная смерть самого Джига.

– Неужели он пытался? – Дракон изогнул шею и уставился на Джига. – Я всегда думал, что гоблины трусливые, глупые создания. Чтобы предать меня, требуется больше смелости, чем я от тебя ожидал. Для гоблина ты очень храбрый парень.

Джиг не дышал. Он не мог отвести взгляда от этих огромных золотых глаз. Он видел собственное отражение в вертикальных зрачках. Кривая поверхность искажала контуры тела. Он видел, как его отражение подняло руки, словно в попытке объяснить. Он видел круглые от ужаса глаза и отчаянное дрожание челюсти.

Он так и не заметил, как Штраумов хвост пролетел по воздуху, чтобы наподдать ему сбоку.

Последнее, что Джиг расслышал, впечатываясь в стену, был веселый голос Штраума:

– Жаль, очень жаль. Уродись ты таким же трусом, как и остальные представители твоей расы, может, и выжил бы.