Приключения гоблина (№1) - Приключения гоблина

«Некроманту только того и нужно!»

Джиг не успел ни подать голос, ни попытаться остановить волшебника еще каким-нибудь способом. Пальцы Рислинда распрямились. Он повернулся к одной из панелей, и из его рук вылетело пламя.

Гоблин съежился и закрыл лицо. Оранжевый шар осветил комнату. Ноздри наполнились едким черным дымом, и, даже стоя за колонной, гоблин ощутил, что его кожа нагрелась. Как волшебник ухитряется прикасаться к этому огню, держать его и управлять им?

Пламя угасло. Пальцы чародея вновь скрючились и распрямились. К стене устремилась вода. Едва касаясь черного мрамора, она мгновенно замерзала. Пока нарастал ледяной щит, с потока упало несколько крупных снежинок.

Клякса спрятался за шею Джига, а Джигу очень захотелось спрятаться за кого-нибудь покрупнее. Такого Рислинд при нем еще ни разу не учинял. Одни эти два заклятия могли стереть в порошок целый отряд гоблинов, не дав им времени даже схватиться за оружие.

Мраморная панель скрылась подо льдом. Волшебник послал второй огненный залп в ее центр. Стоило пламени коснуться черного камня, как по комнате прокатился громкий треск. Панель рухнула на пол, рассевшись на дюжину треугольников. Из клубов пара и дыма выступил вооруженный покойник.

Губы Рислинда изогнулись в презрительной усмешке, и мертвого воина охватило пламя. Спустя секунду от него остался лишь пепел.

– Может, слегка сбавишь темп? – нервно посоветовал Дарнак. – Лучше приберечь немного сил, на всякий случай.

Волшебник то ли не слышал, то ли наплевал на совет. Пламя, уничтожившее труп, перекинулось на следующую панель. Сколько их тут? Джиг считал так быстро, как умел. Двадцать восемь. Когда Рислинд разрушит все, останутся ли у него силы? И что станет с его рассудком? Дарнака, кажется, посетила какая-то идея. Он подергал волшебника за одеяние, пытаясь хоть ненадолго остановить его.

Чародей лишь отмахнулся, и гному пришлось сердито сбивать язычки пламени с бороды. Рука его легла на дубину, а лицо отразило напряженную борьбу между чувством долга и желанием отключить Рислинда при помощи грубой силы. Джиг не знал, принесет ли пользу такой метод спасения волшебников от перерасхода сил, но Дарнак уже успел принять новое решение. Он сжал амулет, встал на колено и забормотал.

«Вероятно, просит еще сил для Рислинда».

Волшебник разнес еще пару панелей, спалил несколько покойников и рухнул, скорчившись от боли. Вместе с ним свалился и гном. Дарнак остался лежать на полу, зажимая руками голову, а Рислинд пришел в себя так же быстро, как и упал.

– Великолепно, – прогремел Некромант. Нетронутые плиты замерцали, исчезая, и в комнату шагнули две дюжины вооруженных мертвецов. – Ты сильнее, чем мне представлялось, колдун.

Голос властителя черных лабиринтов больше не отдавался эхом со всех сторон. И звучал он уже не так низко и грозно, как раньше.

Слева от Джига, охраняемый двумя трупами в парадных доспехах, возвышался трон. Гоблин никогда раньше не видел настоящего трона, но ничем иным это сооружение быть не могло. Его высекли из цельного камня. Ни золото, ни драгоценности не украшали величественное кресло. Черный мрамор на его фоне выглядел ярким самоцветом. Свет уходил в черноту трона, поглощаемый тенями. Ножками служили когти, а подлокотники оканчивались небольшими головами зверей – Джиг плохо видел, чтобы определить их породу. Спинка трона поднималась до потолка ниши примерно на десять футов. Сам повелитель мертвых восседал, скрестив ноги, на вишневых бархатных подушечках. В маленькой ручке поблескивала серебром тонкая волшебная палочка.

Гоблин ухмыльнулся, не сумев справиться с собой. После всех страхов, после всех легенд и песен об ужасном Некроманте он ждал появления кого-нибудь из ряда вон кошмарного – для начала хотя бы повыше ростом. Джиг не ожидал, что у темных магов могут расти большие прозрачные крылышки. Он думал, что волшебники одеваются в длинные балахоны. А самое главное – хотя свободные брюки и безрукавка Некроманта были мрачно-черного цвета, а его голые руки поражали мертвенной бледностью, но весь эффект потустороннего образа портила копна ярко-голубых волос.

– Это же просто фея, – прошептал Бариус.

Губы его растянулись в нехарактерной для него улыбке.

Крайне необдуманная реплика. Некромант ногами встала на сиденье кресла, вытянувшись во все свои два с половиной фута, и наставила серебристую палочку на принца.

– Просто фея, говоришь? А что мешает этой простой фее овладеть темными искусствами? Вы еще увидите, что такое настоящее могущество. А чтобы вы знали, я убила старого Некроманта.

Она спрыгнула с трона и побежала к Бариусу. Ее мертвые телохранители двинулись следом с оружием наготове. Принц скользнул назад, подняв меч в защитной стойке, но Некромант остановилась в нескольких футах за пределами его досягаемости.

– Это были его владения, но я отобрала их у него. Я! Сама! Все остальные погибли, но я прожила достаточно долго, чтобы наложить на него танцевальное заклятие. – Фея хихикнула. – Он не мог остановиться, чтобы заколдовать меня, и я сумела воткнуть ему нож в глаз. Жуткая гадость. Кровавое месиво повсюду. Отвратительно.

– Рислинд, уничтожь это насекомое, – произнес Бариус.

– Сам уничтожай, братец.

Джиг застыл, даже не дыша. Волшебник больше не говорил двойным голосом. Теперешний голос Рислинду не принадлежал. Какая бы напасть с ним ни приключилась, избыток напряжения доконал чародея, и он, похоже, сделался не менее опасен, чем темная фея. Только бы другие догадались об этом. Гоблин не собирался связываться в одиночку ни с одним из магов.

– Взять их!

Некромант небрежно взмахнула палочкой. Из ниш повылезли новые покойники. Они надвигались. Бариус дергал головой то в одну сторону, то в другую. Даже человеческое высокомерие имеет пределы. Раз Дарнак валяется без сознания, а брат спятил, выбора у принца не осталось. Меч выскользнул из его вялых пальцев, и он поднял руки. Два покойника схватили Бариуса за плечи и силой опустили на колени. Другие проделали то же самое с Рианой и Джигом. Мертвецы даже сгребли безвольное тело гнома, подняв его в коленопреклоненное положение.

– Очень хорошо. – Некромант важно прошествовала перед ними. Встречаясь глазами с пленниками, она по-прежнему задирала голову. – Видите ли, принц, ваш брат сегодня… ну, несколько не в себе. – Она хихикнула. – Если будете хорошо себя вести, я, может быть, даже скажу вам, где он на самом деле.

– Чего ты хочешь? – спросил принц, который выглядел усталым и побитым.

Наверное, реальность все-таки пробилась сквозь твердый человеческий череп, и он понял, насколько близка его собственная смерть. Джиг собрался было успокоить Бариуса, заверить, что спустя некоторое время он свыкнется с этой мыслью, потом решил не привлекать к себе лишнего внимания.

– Вопрос не в том, чего хочу я. А в том, чего хочет он. – Некромант кивнула на Рислинда. – Правда, – она снова хихикнула, – мне никто не помешает оставить себе одного из вас или обоих. Взамен моих поломанных игрушечных солдатиков. Думаю, гнома. Из него получится хороший воин. И еще кого-нибудь. – Фея потерла острый подбородок.

Глаза ее по очереди изучали то эльфийку, то гоблина. К стыду Джига, он мог думать только об одном: «Возьми ее. Возьми ее. Эльфы сильнее гоблинов. Умнее. Я тебе не нужен».

– Вор может вам пригодиться, а вот гоблин совсем ни к чему. Решено, он останется у меня.

– Дерьмо! – заорал Джиг. – Почему меня? Почему не ее? Почему всегда гоблин? – Голос его замер, когда он сообразил, какая это глупость – кричать на повелительницу мертвых. – Э… мадам, – тихо добавил Джиг.

Некромант не обиделась.

– Ты заинтриговал меня, гоблин. Именно тебе удалось раскусить мою маленькую игру. Ты совершенно прав, знаешь ли. Здесь ужасно скучно и одиноко. Иногда я призываю одну из своих летучих мышей и играю с ней, но они так быстро умирают. Водоворот охраняют рыбоящеры, и мне редко удается поговорить с кем-нибудь сверху. Я даже пару раз пробиралась тайком в Штраумовы владения, исключительно ради общества. Ты должен гордиться, маленький гоблин. Тебе первым из твоей расы выпала честь стать моим слугой. – Она широким жестом обвела трупы. – У меня есть люди, гномы, и даже парочка эльфов найдется. – Темная фея понизила голос и оглядела пленников, словно собиралась открыть им величайшую тайну. – Правда, эльфам не слишком нравится быть мертвыми.

– Мне тоже.

Некромант расплылась в улыбке, обнажив почерневшие десны. Заметив изумленный взгляд гоблина, она пояснила:

– Здесь внизу есть особенно нечего. Приходится обходиться тем, что могу наколдовать, и, боюсь, это не самая здоровая пища. Зубы от нее сгнили на корню и вывалились. Чего бы только я не отдала за хрустящее, сочное яблоко! Иногда я думаю, что променяла бы все свое могущество на одно яблоко.

– Но как бы вы его съели, без зубов-то? – недоверчиво поинтересовался Джиг.

– Заткнись! – взвизгнула маленькая фея, взмывая в воздух. Гоблину забрызгало слюной лицо. – Ты понятия не имеешь о жертвах, которые я принесла. Глупый гоблин. В течение часа ты выпьешь несколько глотков из моего прекрасного фонтана, и тебе больше никогда не придется ни о чем беспокоиться. Но мне – мне всегда есть о чем беспокоиться. Что, если мои чары потеряют силу? Или если придет более могущественный волшебник? – Она затравленно огляделась. – Что, если Штраум явится отобрать мое красивое гнездышко?

– Думаю, он здесь не поместится, – заметил Джиг. – К тому же у Штраума уже есть собственное логово, не так ли?

Некромант моргнула.

– Думаю, есть. Видишь, я не зря тебя выбрала. Ты умный. – Фея махнула одному из покойников: – Отведи этих двоих к фонтану и утопи. – Она подмигнула гоблину. – Таким образом ты обязательно проглотишь зелье, пока будешь умирать. Я испробовала множество способов, и, поверь мне, этот наилучший. Э-э, однажды я даже превратила человека в рыбу и бросила его в фонтан. Это подействовало, но в итоге у меня оказался неупокоенный окунь. Ничего хорошего, знаешь ли. Невозможно убить неупокоенного окуня. Я вытащила его из воды, и он трепыхался долгие часы, пока я не приказала одному из моих воинов наступить на беднягу. Эта история веселила меня несколько дней, если честно.

– Что ты собираешься сделать со мной? – спросил Бариус. – С нами?

Глаза феи весело сверкнули.

– Это сюрприз.

«Нечестно», – подумал Джиг.

Принца и остальных возьмут в плен, посадят куда-нибудь в темницу, пока Риана не поможет им выбраться. Так всегда бывает. Не важно, какая там темница – героям всегда удается бежать. Приключенцам всегда сопутствует удача, тогда как гоблинов вечно топят в фонтанах. Почему?

Вопрос жег его мозги. Почему именно его шпынял принц? Почему, когда он попытался помочь Риане, его ругали и били, и в итоге возненавидели? Как его вообще угораздило затесаться в это сборище обреченных безумцев, где приходится воевать с мертвецами и питаться хлебом? Хлебом, не только не имевшим вкуса, но от которого вдобавок Джига страшно пучило. Он уже полтора дня не бывал в нормальном сортире, писая по углам, словно дикое животное. Почему он вообще родился гоблином? Да, для гоблина он, конечно, умен. Ну и куда его это привело? Погибни он вместе с дозором, по крайней мере, это была бы быстрая смерть. Почему, во имя Звездотеня, ему не может повезти хотя бы на этот раз?!

«Почему, во имя мое, ты не прекратишь ныть и не сделаешь что-нибудь? Хотя бы на этот раз».

Джиг застыл.

– Кто это сказал?

Некромант нахмурилась.

– Что?

«Умный для гоблина. Так сказала эта пигалица с голубыми волосами, верно? – Голос в голове Джига вздохнул. – Я смотрю, это слишком щедрое определение».

У гоблина сперло дыхание.

«Тималус Звездотень?»

«Неплохо. Возможно, не все еще потеряно. – Джигу показалось, будто Звездотень качает головой. – Надо же, это гоблин… Неужели я и вправду так низко пал? Ну, чего же ты ждешь, гоблин?»

– Джиг, – произнес он.

– О чем ты, маленький гоблин? – спросила Некромант.

– Меня зовут Джиг. – Он слышал смех Звездотеня у себя в голове. – Джиг! Почему все называют меня «гоблин»?! Я – Джиг!

Он забился, пытаясь вырваться. Мертвые руки держали крепко. Предплечья болели там, где пальцы покойника безразлично сдавили мышцы. Тело ощутило жар даже сквозь кожаное седло огненного паука.

– Клякса! – Джиг повернул голову и толкнул Кляксу носом. Нос обожгло. На его кончике надулся волдырь, а паук еще крепче вцепился в насест.

– Пожалуйста, – взмолился гоблин.

Он толкнул сильнее, еще сильнее, и Клякса, не выдержав, свалился на руку мертвеца. Покойник, не имея иного приказа, продолжал удерживать пленника, даже когда у него почернела сгоревшая кожа.

– В чем дело, гоблин? – насторожилась Некромант, поднимая волшебную палочку.

– Меня зовут Джиг! – Он вцепился во вторую мертвую руку, клыками отдирая от себя облезлые пальцы. К тому моменту у твари успели загореться сухожилия, и отогнуть конечность не составило большого труда. Джиг освободился! Развернувшись к темной фее, гоблин выхватил меч. – Джиг! Джиг! Джиг!

Фея взмахнула палочкой. Из нее вылетело маленькое желтое облако, и вокруг Джига замерцали огоньки. Воздух наполнился сладковатым фруктовым запахом. В лодыжке полыхнула и тут же утихла резкая боль.

Некромант и гоблин уставились на волшебный инструмент феи. Через мгновение Джиг опомнился и с нечленораздельным воплем, размахивая мечом, прыгнул на повелительницу мертвых.

Некромант попыталась взлететь, но клинок гоблина рассек ей крыло. Падая, темная фея снова взмахнула палочкой. Джигу в лицо ударила волна огня.

Лодыжка опять отдалась болью, но пламя не причиняло ни малейшего вреда. Или ни малейшего вреда в сравнении с пауком-огневкой. Оранжевые языки лишь сбивали с толку. Джиг не мог сообразить, в какой стороне Некромант.

Гоблин ударил наугад. Лезвие вошло во что-то мягкое, и пламя исчезло.

На полу перед ним лежала волшебница, недоверчиво уставившись на торчащий из живота меч. Она выронила палочку и обеими руками опасливо потрогала клинок, словно желая убедиться в его подлинности. Один Джиг услышал последние, исполненные муки слова феи.

– От руки гоблина?! – сказала она.

А потом умерла. Гоблин, наступив ей на грудь, вытащил свое оружие. Он еще мельком подумал, так ли аппетитны феи, как эльфы, но решил попридержать чувство голода. Когда фею зовут Некромант, следует учитывать не только ее вкус. Кто знает, какие зелья и порошки могли перемешаться между собой в этом теле? Кроме того, в маленькой, тощей, костлявой фее и мяса-то – одно название.

Джиг вернулся к действительности. Некромант мертва. Осталось всего лишь двенадцать мертвых воинов и ненормальный чародей.

Он нехорошо ухмыльнулся и взмахнул мечом.

– Ну, кто первый?

ГЛАВА 11

МЕЖДУ СМЕРТЬЮ И ПРОПАСТЬЮ

Двенадцать покойников уставились на него. У Рианы отвисла челюсть, а Бариус беспорядочно озирался, пытаясь разобраться в происходящем. Красные глаза Рислинда мазнули по трупу феи и сосредоточились на гоблине. Выглядел маг невесело.

Джигу пришло на ум только одно. Он воззвал к Звездотеню:

«Это было здорово! Спасибо тебе большое. Что дальше?»

Слегка запоздалый ответ прозвучал несколько обескуражено:

«Не знаю. Я думал, тебя убьют».

«Оп-па». – Восторг несколько поугас.

Поугас, да не совсем. Как там говорил Звездотень? «Прекрати ныть и сделай что-нибудь, хотя бы на этот раз». И он сделал. Он убил повелительницу мертвецов. Подвиг, достойный песни! Песни о нем, гоблине Джиге. Конечно, теперь Некромант выглядит безобидно – дохлая фея в луже собственной крови на полу. Грозная владычица мертвых ростом в два фута с жуткими голубыми волосами. Рост не важен. Важно, кто победил. Джиг оказался сильнее магии феи. Меч гоблина оборвал жизнь могущественного чародея. Это сделал именно он, а не Бариус или Дарнак. С трудом подавляя нервное хихиканье, Джиг развернулся к Рислинду. Мертвяки не двигались, значит, следующей неотложной проблемой становится чокнутый волшебник.

Чокнутый волшебник улыбнулся, и пол под ногами исчез. Нет, не исчез – сам Джиг парил в воздухе! У него на глазах комната закружилась, лодыжку пронзила боль, и он упал на задницу. Морщась, потирая ушибленный копчик, гоблин встал на ноги.

«Вот и весь героизм».

– Что ты сделал? – потребовал ответа Рислинд. Испробовав другое заклинание, он снова ничего не добился. – Откуда у тебя эта защита?

Защита? Джиг вспомнил боль, возникавшую при каждой магической атаке феи. Он посмотрел на собственную лодыжку. В глубине высокого голенища виднелся браслет, снятый с мертвого хозяина ниши. Скелет не присоединился к битве вместе с другими покойниками. Он единственный из них умер по-настоящему. Похоже, железное кольцо и защитило гоблина от чар феи.

Видимо, полностью остановить действие магии браслет не способен – лицо у Джига немного саднило от слабых ожогов. Некромант наложила на прежнего владельца талисмана заклинание, превратившее его в неупокоенного стража, и тот успел лишь дотащиться до ниши, где сила темного волшебства исчезла. Какая великолепная находка! Магия больше не опасна! Гоблин поднял голову. Помимо защиты от магии, ему следовало бы разжиться талисманом от собственной глупости. Пока он соображал, как действует браслет, Рислинд успел достать лук. Наконечник стрелы смотрел Джигу прямо в сердце, а красные глаза – на сапоги.

– Что у тебя там, гоблин?

– Я Джиг, – отозвался он с эхом прежней ярости. Пальцы волшебника напряглись на тетиве, и гоблин передумал впадать в бешенство. – Браслет. Я его нашел.

– Дай его мне.

За спиной у Рислинда возникло движение. Если Джиг сумеет отвлечь чародея достаточно надолго, возможно, кто-нибудь из приключенцев сможет помочь ему. Он сел на пол и потянул сапог.

– Я вижу тебя, братец. Пожалуйста, без глупостей.

Волшебник кивнул через плечо, и Бариус, пролетев по воздуху, врезался в стену. Джиг осторожно положил руку на рукоять меча.

– Опасная идея, гоблин.

Лук слегка наклонился, следуя за целью на левой стороне гоблиновой груди. Сам Рислинд даже не смотрел туда. Это не он. Тело мага занял кто-то другой. Джиг прекрасно уловил изменение голоса, недоступное для ушей наземников.

– Кто ты?

Улыбка волшебника сделалась шире.

– Тот, кто так же, как и вы, ищет Жезл. А теперь дай мне браслет.

Гоблин, тяжело вздохнув, вернулся к борьбе с сапогом. Он мог снять его без труда, но ему требовалось время, чтобы хорошенько подумать. Можно продолжать канитель, пока Рислинд не заметил, насколько велика коротышке трофейная обувь. Что дальше? Бариуса пришпилило к стене. Он беспомощен. При других обстоятельствах Джиг не стал бы так переживать за судьбу принца, но кто же остановит волшебника? Риана не шевелилась. Эльфийка понимала, с какой легкостью она отправится вслед за Бариусом. Хорошо еще, что мертвяки стояли как статуи. «У них нет собственного разума». Гоблин припомнил: один из них сгорел дотла, даже не подумав столкнуть Кляксу с собственной руки. Они, наверное, так и проторчат здесь в ожидании новых распоряжений, пока наложенные на них чары не иссякнут окончательно.

Взгляд Джига упал на серебряную волшебную палочку феи. Не годится ли она для боя с Рислиндом? Конечно, сгодилась бы, знай он хоть что-нибудь о магии. Сколько силы осталось в ней? Не попробовать ли сблефовать? Если наложить лапы на палочку, удастся ли убедить Рислинда отпустить его? Вероятно, нет. Рислинд не боялся темной феи. Неужели он капитулирует перед гоблином?

– Ты тянешь время, – поторопил волшебник.

– Я пытаюсь!

– Тебе помочь?

Он не сделал ни малейшего движения, но мертвые стражи внезапно зашевелились, смыкая кольцо вокруг гоблина. Джиг разинул рот. Рислинд не мог командовать ими. Они – создания Некромант. Неужели все настолько несправедливо?

– Вот.

Гоблин правой рукой торопливо стянул сапог, а левой – снял браслет. Кожа на лодыжке слегка почернела. Вероятно, амулет нагрелся, впитав слишком много колдовства. Все равно, лучше заработать новый ожог, нежели превратиться в ходячий труп.

– Брось сюда, – приказал волшебник.

Джиг повиновался. Он метнул изо всех сил, одновременно падая набок.

«Можно ли винить меня, если он сам не уточнил, что именно бросать?»

Рислинд отшатнулся, и сапог пролетел мимо его лица. Мертвяки подобрались совсем близко. Гоблин, схватив волшебную палочку, кинулся обратно. Рядом что-то прожужжало.

«Стрела, наверное».

Стараясь не думать о том, как близко пролетела стрела, Джиг сунул палочку в центр браслета.

Ходячие трупы рухнули на пол. Джиг попытался изобразить улыбку. Безуспешно – вызванная страхом судорога намертво склеила челюсти.

«Еще одна победа гоблина».

Стрела вошла в плечо не хуже увесистого кулака. От ее удара Джига пару раз крутануло на месте, и он рухнул лицом вперед. Выпучив глаза, гоблин попытался встать. Руки отказывались повиноваться. Щека вдруг стала мокрой и липкой. Странное синее пятно тягуче расползалось по полу. Что это? Ах да. Это же его кровь. Джиг лежал и ждал.

Применит ли Рислинд магию для расправы? Огненную и ледяную, например, которые он использовал, когда разносил стены. Или просто перережет горло? Только бы чародей не решил растянуть удовольствие. Мрамор пола высасывал тепло из слабеющего тела, и боль в плече делалась сильнее с каждым вздохом. Могучие руки подцепили его сбоку. Перед глазами мелькнула косматая физиономия, и вселенная разразилась потоком боли.

– Граргх! – собственный сдавленный вопль он услышал будто со стороны. Так вот, значит, как чувствуют себя те, кому повернули нож в ране.

Дарнак перекатывал его на стрелу.

– Держись, парень. Стрела зазубренная, и мне придется отломать наконечник. Это будет больно.

Будет?! Джиг сквозь слезы с трудом разглядел, как пальцы гнома сомкнулась вокруг древка. Где-то хрустнуло, и перед глазами заколыхалось белое марево.

– А-ах.

Дарнак, приподняв его, накрыл рану ладонью, а кто-то еще потянул обломанную стрелу из спины. У него в теле сквозная дырка? Джига замутило. Сколько крови в нем осталось? Эта теплая лужа по всему полу, это же его кровь! Вязкая синяя жидкость должна течь у него внутри, а не заливать мрамор и пропитывать набедренную повязку.

– Что произошло?

Ему пришлось повторить вопрос три раза, пока гному с эльфийкой удалось разобрать вялый от боли лепет.

– Дарнак приложил Рислинда по голове, – ответила Риана. – Когда все эти твари попадали, колдун так разозлился, что забыл о нас. Он связан и заткнут кляпом, поэтому, когда очнется, ничего нам не сделает.

– Хорошо.

У Джига шумело в ушах. Так всегда бывает, когда потеряешь слишком много крови? Дарнак бубнил молитву и трудился над раной, но боль не торопилась отступать. Может, так и надо? Может, ему не стоит беспокоиться, пока плечо не перестало болеть.

– Влей в него.

Гном передал Риане бурдюк. Эльфийка поднесла его к губам Джига. Губы запеклись, и Джиг с готовностью отхлебнул. Сделав глоток, он закашлялся, разбрызгивая жидкость. Оказывается, ему дали совсем не воду. При иных обстоятельствах такой жест потряс бы Джига до глубины души.

– Эй, нечего изводить эль попусту. Это славная штука, и пока мой кузен не вернется с югов, мне больше не раздобыть. – Дарнак забрал бурдюк и отпил сам. – Попробуй аккуратненько еще раз.

На сей раз гоблин заставил себя проглотить пойло. Глотку обожгло не хуже крутого кипятка, а глаза заслезились еще сильнее. По всем закоулкам мозга распространился хмельной дух, отчего голова сделалась необычайно легкой. Боль в плече осталась, однако теперь она почему-то не играла особой роли. Джиг сделал еще несколько глотков.

Дарнак расплылся в улыбке.

– Гномский эль, – произнес он с нескрываемой гордостью. – Сварен в самых лучших подземных пивоварнях.

– По вкусу напоминает пиво «Клак», – заметил гоблин.

– Думай, что говоришь! – рявкнул гном. – Это благородный напиток моего народа. Ни одна раса в мире не может создать ничего подобного. Ничего не получится, если не знаешь, где искать самые лучшие сине-пятнистые грибы, самые зрелые коробочки ночецвета…

– И побольше корня рябого лишайника, – добавил Джиг. Он посмаковал вкус. – Хотя этот я бы еще чуток выстоял.

Дарнак сердито глянул на него и выхватил бурдюк.

– Тебе надо отдохнуть.

Джиг улыбался, пока гном штопал ему рану. Вот это другое дело. Риана смотрит на него, ну, не то чтобы с уважением, но по крайней мере без обычной неприязни. Дарнак лечит его, так же как раньше лечил Бариуса. И впервые на памяти Джига – вероятно, впервые с сотворения мира – гном выпил на пару с гоблином.

Эльфийка сунула ему в рот кусок чего-то непонятного, и он машинально разжевал.

– А-ах!

Так и знал. Все происходящее было бы слишком хорошо для реальной жизни. Сначала с ним обращаются как с равным, а потом пытаются накормить хлебом.

– Ешь, – твердо сказал Дарнак. – Тебе надо восстановить силы.

Куда деваться? Не стоит обижать того, кто закрывает тебе дырку в плече. Джиг заставил себя жевать и глотать. Понемножку – так привкус пыли не задерживался надолго. Еще гоблин бросал на Риану умоляющие взгляды, но эльфийка намеков не понимала и продолжала пихать в него хлеб кусок за куском, пока весь ломоть не кончился. Под конец она, похоже, просто наслаждалась его отвращением.

– Где Бариус? – спросил Джиг.

– С братом. – Дарнак покачал головой. – Они друг друга ненавидят, но ни один из них не допустит смерти другого. Если не от собственной руки, конечно. Странно и трагично, но это правда. – Гном выпрямился. – Большее мне не под силу, но и это чуть лучше, чем я надеялся. У тебя останется уродливый шрам, и такой же сзади. И не напрягай левую руку в ближайшее время. Главное, жить будешь. – Он рассмеялся. – Если, конечно, тебе еще раз не свезет повздорить за один день с двумя магами.

Дарнак помог Джигу сесть. Откуда-то вышмыгнул Клякса и взбежал по руке на свое обычное место.

– Хороший паук, – пробормотал гоблин и попытался встать.

Голова закружилась, и он посчитал самым верным решением остаться на полу и некоторое время не двигаться. Да, так лучше. Джиг насторожил уши – даже уши у него болели – и услышал, что Дарнак подошел к Бариусу.

– Ну-с, как поживает его магичество?

– Мой брат выживет, – сердито ответил принц. – К счастью для тебя, гном. Даже ударить отпрыска королевской крови – преступление, которое карается смертью. Если бы ты его убил, мне пришлось бы казнить тебя.

Дарнак фыркнул.

– Ага, а мне пришлось бы дать тебе в ухо. По-твоему, мне следовало дождаться, пока он нас всех поубивает, да? – Он сменил тему, не дав принцу времени для возражений: – Надо выбираться. Если мы отыщем выход и доставим Рислинда домой, при дворе твоего отца найдутся умные головы. Может, сообща и удастся придумать, как вернуть ему разум.

– Ты говоришь – выбираться? Наша миссия не окончена, Дарнак.

– Ага, а твой брат-чародей лишился рассудка, или ты об этом забыл? Не в моих силах помочь ему, твое высочество. Как ты собираешься заканчивать поиски без Рислинда?

– Это моя миссия, – холодно ответил Бариус. – У моего братца и раньше случались подобные приступы слабости. Он в скором времени оправится.

– Приступы слабости? – Дарнак расхохотался. – Он впервые начал стрелять в членов собственного отряда. И к тому же, насколько я понял, ему хватило сил отправить тебя в полет, так?

– Гоблин не член моего отряда.

Глаза у гнома округлились.

– Да ну? Тогда, конечно, ему следовало оставить фею в живых, чтобы ты имел возможность управиться с ней самостоятельно.

– Твой тон – на грани измены.

Дарнак фыркнул. Он явно собирался дать достойный ответ, но, взглянув на выкаченные глаза и побелевшие губы Бариуса, решил не доводить принца до вспышки неконтролируемой ярости.

– Может, и так, ваше высочество, – смягчился гном. – Я просто пытаюсь делать свое дело и уберечь вашу жизнь.

Принц улыбнулся этой уступке.

– Ты больше не мой наставник. Я взял тебя с собой из-за твоего боевого мастерства, знания горных недр и дара топографа. Если ты не можешь ограничиваться этими обязанностями, подожди моего возвращения здесь. – Он повернулся к гному спиной и провел ладонями по подлокотникам трона.

– Ты куда? – окликнул Джиг. – И что такое топограф?

Ему уже не раз доводилось слышать, как гном ругается, но еще не представилось случая увидеть, как он топает ногами. Или приключенцы вознамерились обрушить нижние уровни в случае, если им не удастся найти сокровища? Идея не лишена смысла.

– Я покидаю сие проклятое место. – Принц подергал верхушку трона. Не добившись никакого результата, он смахнул подушки на пол и принялся тыкать пальцами и нажимать на сиденье. – За ним наверняка есть потайной ход.

– А откуда тебе это известно? – спросила Риана.

Бариус одарил ее снисходительной улыбкой.

– Здравый смысл. Правителю может в любой момент понадобиться путь для быстрого отступления. Эта истина еще более справедлива для властителей с черной душой, таких, как эта фея по имени Некромант, чьи враги многочисленны. Удобнее всего иметь выход прямо за собственным троном. – Джиг наморщил лоб.

– А за троном твоего отца есть потайная дверь?

– Разумеется, нет, – торопливо ответил принц. – Подданные любят моего отца, и ему нет нужды думать о бегстве.

«Наверное, Бариус не родной сын короля», – решил гоблин.

Ведь если дети хоть в чем-то похожи на родителей, то совершенно непонятно, почему король до сих пор жив и управляет страной, а не завершил свои дни, натравив на себя разъяренную толпу.

– Внимание. – Принц гордо выпятил грудь. – Шевелится сам трон. Дарнак, помоги мне его отодвинуть.