– Ты убил Кралк, – пояснил Джиг.

Судя по бормотанию толпы, эта идея понравилась им не больше, чем Шраму.

Браф уже забрал свой Багроклык и направился к Джигу. Он пнул тело Кралк ногой.

– Это было здорово. Все сработало точно, как ты планировал, Джиг.

– Как я что? – Коротышка закусил губу.

По всей пещере гоблины шептались и показывали пальцами и вообще гадали, что происходит. Он точно знал, как они себя чувствуют.

– Ага, – продолжал Браф. – Джиг понимал, что Кралк попытается убить его, поэтому он планировал наоборот – убить Кралк. – Он хлопнул Джига по спине, тот пошатнулся. – Грелл все мне рассказала, когда одалживала у меня Багроклык.

Джиг изумленно обернулся к Грелл. Та пожала плечами:

– Хороший план. Полагаю, это означает, что вождь – ты.

– Я? – Голос у него сорвался на писк.

Тело Кралк лежало лицом вверх, на мертвом лице застыла гримаса ярости.

«Полагаю, слишком поздно исцелять ее и снова делать вождем?»

«Даже не будь она уже мертва, как долго, по-твоему, ты продолжал бы дышать, сумей она наложить на тебя лапы?»

«Как долго, по-твоему, я проживу теперь?»

Все смотрели на него. Куда ни повернись, подставишь незащищенную спину половине гоблинов. Что, кстати, полагается делать новоиспеченному вождю в подобной ситуации? Обычно выкрикивали нечто громкое, победное и пугающее, но у Джига слишком крепко сжалось горло, и он вообще не мог выдавить ни звука.

Грелл потыкала тело Кралк костылем.

– Эй, Джиг, если ты не претендуешь на это малахитовое ожерелье, я его заберу.

Она не стала дожидаться ответа. Покряхтев и поохав, старуха наклонилась и принялась развязывать ожерелье. Браф подобрал моргенштерн и передал его Джигу.

Оружие оказалось тяжелее, чем он думал, особенно если держать одной рукой. Ручка еще хранила тепло. Он вонзил в нее когти, чтоб она не выскользнула из скользкой от пота ладони. Может, стоит заткнуть его за пояс, как всегда делала Кралк? От такой тяжести у него, пожалуй, штаны сползут до колен.

– Пир! – выкрикнул один из гоблинов, крик быстро отозвался во всей толпе.

Пир? Что… ой. Вождь убит. Гоблины обычно отмечали это событие пиром. Выборы нового вождя всегда обеспечивали много свежего мяса.

Они не пировали, когда вождем стала Кралк, но так получилось из-за того, что тело прежнего вождя уже сожрали хобгоблины, и никто не был уверен, что тела прочих ее оппонентов не отравлены.

– Как насчет пикси? – слабо поинтересовался Джиг.

– Ты серьезно хочешь лишить толпу праздника? – поинтересовалась Грелл, поднимая глаза. Ожерелье свисало ей почти до пояса. Малахит позвякивал, когда она подносила грубые клинья к свету.

– Что здесь происходит? – Голос прогремел по всей пещере. Рассекая толпу гоблинов, из кухни вылетела кухарка Голака. Она превосходила размерами даже Брафа, а силы у нее хватило бы дать равный бой Шраму. Приближаясь, Голака размахивала, словно мечом, гигантским половником. Увидев Кралк, она остановилась. – Кто это сделал?

Все глаза обратились на Джига. Голака потрясла поварешкой.

– Я весь день мариновала полный котел кротов, а теперь я, по-вашему, должна их выкинуть и приготовить ее? – Она склонила голову набок, и тон ее сделался задумчивым. – Хотя хобгоблин открывает интересные возможности. Я могла бы наделать шашлыков, смешать гоблинское мясо с хобгоблинским, добавить нарезанных грибов и крысиных потрохов и все это гарнировать жареными тараканами для нажористости. Хобгоблин, ты алкоголя много потребляешь?

– Зачем тебе? – вытаращился на нее Шрам.

– Это влияет на вкус печенки, – пояснила кухарка. – Неважно, я всегда могу полить тебя…

– Нет, – произнес Джиг. Проклятье, он снова пищит!

– Нет, – повторил он.

Логово затихло, и Джиг попытался припомнить, осмеливался ли кто-нибудь когда-либо раньше сказать «нет» Голаке.

Голака склонила голову на другую сторону. Она прожила дольше, чем имел на то право любой гоблин, и слышала не лучше человека.

– Что ты сказал?

– Шрам… этот хобгоблин, в смысле мы…

– Режь хобгоблина! – завопил один из младших гоблинов, вскидывая меч.

– Нет!

Они не понимали. Они не видели полностью изменившуюся нижнюю пещеру. Они не разговаривали с горсткой переживших вторжение огров. Им не было дела до пикси.

А тут хобгоблин, знакомая угроза. Сколько из них терпели ядовитые насмешки хобгоблинских дозорных? У скольких шрамы от «шутливых» тычков хобгоблинов? И после всего этого первый шаг Джига в роли вождя – отказать им в мести?

Джиг повернулся, гадая, не поздно ли отступить обратно в помойную яму. Куда угодно, где он мог бы закрыть прочную дверь между собой и остальными гоблинами. Но единственные места, способные похвастаться настоящими дверьми, это детская, отстойник, кухня, помойка и апартаменты Кралк.

Нет, теперь его апартаменты.

– Хобгоблин идет со мной, – сказал Джиг. Он выдавил улыбку, стараясь выглядеть как можно грознее, а тем временем протянул руку, чтобы погладить Кляксу по голове. – У меня для него запланировано нечто особенное, да и мой питомец давненько не закусывал.

Джиг направился к подвешенной на бронзовых петлях двери на дальней стороне пещеры, но ему почти сразу пришлось остановиться, поскольку Голака отказалась уступить дорогу. Коротышка затаил дыхание, глядя в эти мутные с темными прожилками сосудов глаза.

Наконец кухарка пожала плечами.

– Принеси мне, что останется, вождь. У нас давно не бывало вяленого хобгоблинского мяса.

Гоблины одобрительно завопили, потрясая оружием и нанеся в процессе этого потрясания несколько травм. Голака отступила в сторону.

Оглянувшись на Шрама, Джиг прошептал:

– Можешь либо следовать за мной, либо остаться с ними.

– Хочешь, поможем разделать? – спросил один из гоблинов, прежде чем Шрам успел ответить.

Джиг покачал головой.

– Думаю, с одним хобгоблином я и сам справлюсь.

Шрам вскинул голову, но ограничился конвульсивным сжатием кулаков, скрючив пальцы, как будто снова ломал шею Кралк. Он молча последовал за Джигом через логово, грозно зыркая на любого гоблина, который осмеливался подобраться слишком близко.

Джиг толкнул дверь, и та распахнулась, проскрежетав нижним краем по камню. Внутри, по сторонам от дверного проема, располагались две осветительные ямы. Одна опустела, вторая – почти. Одинокий язычок пламени мерцал слабо, но этого хватало. Стены были увешаны блестящим металлом, словно миниатюрная версия старой Штраумовой сокровищницы. Мечи, копья, ножи, равно как и более экзотические виды оружия, навалом громоздились у стен. У ближней стены длинный лук с лопнувшей тетивой наполовину торчал из груды стрел с желтым оперением. У противоположной стены красовалось копье такой длины, что едва помещалось в пещере.

Дверь захлопнулась у него за спиной. Новоиспеченный вождь резко обернулся, едва не порезав Шраму лодыжку своим мечом. Хобгоблин отступил на шаг, и его рука легла Джигу на плечо. Ногти пропороли рубашку.

– Я уже сегодня убил одного вождя гоблинов, – произнес он. – Надо ли мне прикончить еще одного?

Джиг помотал головой. Шрам стоял слишком близко от него, чтобы ткнуть мечом, даже если бы рука не сделалась окончательно бесполезна после битвы с Кралк.

– Они бы разорвали тебя, – пояснил Джиг. Шрам долго таращился на него.

– Пф! Вы, крысоеды, слишком трусливы, чтобы напасть на хобгоблинского воина. – Но больше не делал выпадов в сторону Джига. Он поднял странного вида нож с отходящими под углом от основного лезвия тонкими спицами. – Они сожрут тебя живьем, ты в курсе? Какой из тебя вождь!

– Знаю. – Джиг отошел, потирая плечо. Снаружи по-прежнему неслись выкрики: «Пир, пир!», а затем раздался Голакин вопль: «Если вы не заткнетесь, на вертеле окажется больше одного гоблина!» После этого в логове сделалось значительно тише.

Новое жилище Джига оказалось сравнительно небольшим, а от избытка оружия сделалось еще теснее. Матрас, изготовленный из шкуры гигантского нетопыря, располагался у дальней стены. Коротышка чуял набивку из сухого мха. При одной мысли о подобной роскоши у него отяжелели веки. Он шагнул к матрасу, но Шрам схватил его за ухо и отдернул назад. Джиг вскрикнул, но тут же зажал себе рот ладонью и понадеялся, что снаружи никто не услышал.

Хобгоблин указал на пол, где продетая в металлическую петлю тонкая струна тянулась к треножнику из боевых топоров возле двери. Основание ближайшего топора фиксировалось деревянной палкой. Судя по виду, топору полагалось обрушиться и разрубить череп любому, кто просочится без приглашения.

– У нас трехлетний детеныш сделал бы лучше, – ворчал Шрам, опускаясь рядом со струной на колени. – Натянуто слишком высоко. На нее попадает свет от дрянь-плошек, да и тень на полу уж очень заметна. Надо хотя бы зачернить струну.

Бегло осмотрев топор, он, удерживая рукоять на месте, свободной рукой оборвал струну.

Джиг осмотрел комнату с еще большим уважением, не говоря уже о еще большем страхе. Какие новые сюрпризы оставила после себя Кралк? Несколько флаконов и прикрытых сухими листьями глиняных кувшинов в ящике у дальней стены – коллекция ядов? Деревянная коробка с ржавыми петлями на другой стороне комнаты открывала взгляду кучу одежды ярких цветов – синего, красного и оранжевого. Возле изголовья кровати стояла миска с засахаренными поганками. У Джига потекли слюнки, но он остановил себя, сделав всего один шаг. Зная Кралк, гоблин подумал: поганки наверняка отравленные.

Шрам протиснулся мимо него с намерением проверить матрас. Как ни странно, но здесь, наедине с хобгоблином, Джиг чувствовал себя безопаснее, чем в обществе любого из соплеменников.

Хобгоблин потыкал в нескольких местах кожу, затем ухватился за край матраса и приподнял его, обнажив укрепленный на широком деревянном основании металлический шип. Из дырки в изнанке матраса посыпался мох. Джиг постарался не думать об участи того, кто проник бы сюда в надежде прикорнуть ненадолго.

– Кое-что здесь из наших фокусов, – заметил Шрам. – Сработано тяп-ляп, но, сдается мне, вашему вождю помогали обустроить это место. Очередной бонус от вашего драгоценного перемирия. – Он уселся у двери, обмакнул пальцы в пустой дрянь-светильник и, напевая под нос, принялся размазывать по струне пленку копоти. – Первым делом надо протянуть бечевку над дверью, где ее никто не увидит, – приговаривал он. – Топоры слишком на виду. Хотя, если удастся подвесить один из них к потолку, может и получиться. Это первое правило ловушки: никто никогда не смотрит наверх.

Джиг опасливо присел на угол матраса, наполовину ожидая получить шило в зад или лавину острых камней на голову. Клякса высунулся наружу, полный энтузиазма исследовать новое место, но хозяин словил его и водворил обратно в кошель. Пока не вскроются все подготовленные Кралк сюрпризы данного помещения, он не намерен выпускать малыша тут шнырять. Огневке, может, и не достанет веса активировать большинство ловушек, но до сих пор паранойя помогала Джигу выжить.

Теперь, когда он стал вождем, ее может оказаться недостаточно.

«За что ты меня так?» – вопросил он.

«О чем ты? Я ничего не делал». – Несмотря на огромное могущество, врун из Тималуса Звездотени был никакой.

«Когда с меча слетели ножны. Это твоя работа. Я почувствовал магию». – Джиг слишком устал, чтоб сердиться.

«Она так или так собиралась тебя прикончить».

Джиг помотал головой.

«Ты подталкивал меня с самого появления Валланда. Почему?»

«А ты предпочел бы вернуться обратно в свой маленький храм? И прятаться в одиночестве, пока мир вертится без тебя?»

Так нечестно.

«Лучше, чем очередное приключение. Ненавижу их».

«Знаю. Но я также знаю, что твоему племени не выстоять против пикси. Я пытаюсь сохранить вам всем жизнь».

«Нет, – возразил Джиг. – Ты не знал про пикси. Ты ничего не знал, кроме того, что Валланд «какой-то не такой». Ага, и еще ты знал, что Кралк хочет меня убить и наверняка воспользуется удобным предлогом избавиться от соперника».

«Но ты по-прежнему жив, а Кралк, как говорится, томится в собственном соку».

«Я вождь, – вздохнул Джиг. – Ты знаешь, сколько обычно живут гоблинские вожди?»

«Джиг, это не…»

«Меньше суток. Обычно мы успеваем сменить минимум семь или восемь гоблинов, прежде чем хоть один проживет достаточно долго и сумеет захватить власть по-настоящему».

Кралк представляла собой исключение. Она перебила своих врагов быстро и жестоко, тем самым с лихвой запугав остальных гоблинов и заставив их повиноваться. Джиг, в свою очередь, едва не погиб. И конец бы ему, если бы не помощь старухи и хобгоблина. Несомненно, половина логова уже прикидывает, как половчее его пришить.

Джиг закаменел, сообразив, что натворил Звездотень.

– Ты меня подставил, – прошептал он.

– Что? – переспросил Шрам, поднимая глаза от полуразобранного самострела.

«Ты не хотел, чтобы я спас Валланда. Ты хотел стравить меня с Кралк. Ты хотел, чтобы я стал вождем».

«Мне требовалось и то и другое. Я хотел разобраться в происходящем и заставить тебя изменить положение гоблинов. Ты можешь повести их. С тобой они имеют шанс стать чем-то большим. Ты уже начал изменять тех, кто ближе всех к тебе. Грелл спасла твою жизнь, когда Кралк уже собиралась прикончить тебя. Не странный ли поступок для гоблина? С какой стати она это сделала, по-твоему?»

Джиг колебался.

«Грелл видела, как ты отправился сражаться с теми пикси. Она увидела нечто, что довелось лицезреть немногим: мужество гоблина».

«Многие гоблины бросаются в бой против более сильного противника».

«Гоблинская глупость встречается так же редко, как вши, но ты не глуп. Грелл это поняла. И твой приятель-хобгоблин тоже. Ты спас ему жизнь. Посмотри, он сидит здесь и не убивает тебя. Одолев тех пикси, ты вдохновил их. Ты показал им, что они могут стать чем-то большим, чем-то более значительным».

У Джига снова заболел живот. Голод и тревога на пару скручивали потроха в тугой узел. Он сомневался, что сумеет проглотить хоть кусок на собственном пиру.

Ухватив онемевшую правую руку за запястье, он положил меч на колени и принялся рассматривать поврежденную сталь.

«Это хамство – игнорировать собственное божество, – рявкнул Звездотень. Ни один гоблин не бывает и вполовину так настырен, как сердитый небожитель. – Забудь про пикси, подумай о собственном народе, живущем и умирающем во мраке, запертом в тесной, вонючей пещере, где вы убиваете друг друга почем зря. Ты бы хотел жить как раньше, до встречи со Штраумом, отбывая очередной дрянь-наряд в надежде, что более крупные гоблины не попытаются прочистить сортир твоей головой?»

Джиг не ответил. Сказать по правде, он редко загадывал вперед. По большей части он довольствовался просто тем, что прожил еще один день и уцелел.

Как ни ужасно было прошлогоднее приключение, жизнь его с той поры улучшилась. По крайней мере, она освободилась от связанных с уборной инцидентов.

«Так уж получилось, что мы любим пещеры», – подумал он.

Возражение получилось слабое, и он это понимал.

«Чего ты хочешь, Джиг? Ты теперь вождь. Ты отвечаешь за все происходящее с гоблинами».

Это пугало больше, чем надвигающееся вторжение пикси.

«Чего ты хочешь?» – Голос Звездотеня звучал все громче, все настойчивее, вынуждая Джига выпалить первое, что пришло в голову.

– Змеиных колбасок и клак-пива.

– Что? – переспросил Шрам.

Между пальцами правой руки у него были зажаты несколько арбалетных стрел, а в левой – моток медной проволоки. Изо рта торчал стальной инструмент, похожий на крохотный кинжальчик с плоским концом.

– Это то, чего я хочу, – пояснил Джиг, игнорируя вздох божественного раздражения. Ему требовалась короткая передышка, во время которой ему не приходилось бы беспокоиться ни о пикси, ни об ограх, ни о гоблинах, пытающихся его убить. «Или о несвоевременно срабатывающих хобгоблинских ловушках», – добавил он мысленно, когда арбалетная стрела ударилась в потолок и рикошетом отлетела в матрас рядом с ним. – А теперь я вождь и должен их получить.

Он направился к двери. О Голакиных змеиных колбасках ходили легенды. Она набивала змеиные шкурки измельченным мясом, тушеными грибами и вареными клубнями, поджаривала все целиком, а затем нарезала кружочками. Главное, колбаски и клак-пиво помогли бы забить кислый привкус пиксятины во рту.

«Ты не можешь от этого убежать, Джиг. Ты в ответе за свой народ».

«Не видишь, я занят, – огрызнулся коротышка. – Кроме того, если я прикажу им делать что-нибудь до того, как они отпируют, они бросят меня в котел рядом с Кралк».

При мысли о пикси – гадая, как ему поднять против них гоблинов, – он не мог не прийти к выводу, что Кралк, может, и повезло.