С чего это он платит такую кучу денег? - Синтия махнула рукой в сторону аккуратно сложенных купюр. - За удовольствие поводить тебя за нос? - Вот это я и узнаю. - Только поосторожнее. Не забывай про "Союз рыжих". - Союз... а, опять Шерлок Холмс, Пора бы тебе и повзрослеть, Син. - А я взрослая. Чего и вам желаю. Этот коротышка вызывает у меня ужас. Синтия вышла, чтобы спрятать деньги. Вернувшись в комнату, она обнаружила своего мужа рядом с креслом, в котором только что сидел Хог. Стоя на коленях, Рэндалл сосредоточенно работал распылителем. Он ноднял на нее глаза. - Син... - Да, Мозговой Центр? - Ты не трогала это кресло? - Конечно, нет. Я только протерла его ручки перед приходом этого типа - все как обычно. - Я не про это, а про после его ухода. Ты не помнишь, он снимал перчатки? - Подожди-ка секунду. Да. Я уверена, что снимал. Я помню, что посмотрела на его ногти, когда он нам про них вешал лапшу на уши. - Вот и я тоже, просто хотелось проверить, не спятил ли я. Ты погляди на эту поверхность. Синтия осмотрела полированные подлокотники кресла, покрытые сейчас тонким слоем серого порошка. Девственно гладкая поверхность, ни одного отпечатка пальца. - Наверное, он до них не дотрагивался... Да нет же, дотрагивался. Я сама это видела. Сказав: "Но я боюсь", он прямо вцепился в ручки. Я помню, как побелели костяшки его пальцев. - Может, коллодий? - Не говори глупостей. Тут же вообще нет пятнышка. Ты пожимал ему руку. Так что, был у него коллодий на ладонях? - Не думаю. Я должен был бы заметить. Человек Без Отпечатков Пальцев. Давай, будем считать его призраком и забудем о нем. - Призраки не платят наличными за то, чтобы за ними пустили хвост. - Нет, не платят. По крайней мере я о таком не слыхал. Поднявшись на ноги, Рэндалл направился к телефону и набрал номер междугородной связи. - Мне нужна медицинская служба Дюбюка, ээ... Прикрыв микрофон ладонью он окликнул жену. - Слушай, лапа, а в каком штате этот чертов Дюбюк? По прошествии сорока пяти минут и нескольких телефонных разговоров трубка была с силой брошена ив рычаг. - Все один к одному, - объявил Рэндалл. - В Дюбюке нет санатория Святого Георгия. Нет, не было и скорее всего никогда не будет. Ну и доктора Рено, естественно, тоже нет. - Вон он. Синтия Крэг Рэндалл больно толкнула своего мужа локтем. Тот продолжал держать перед лицом "Трибюн", делая вид, что газета очень его заинтересовала. - Сам вижу, - тихо ответил он. - Держи себя в руках. Можно подумать, ты никогда раньше ни за кем не следила. Главное тут - не суетиться. - Тедди, я прошу тебя, будь осторожен. - Непременно. Глядя поверх газеты, он проследил, как Джонатан Хог спускается по ступенькам. Квартира коротышки располагалась в Готэм-билдинге, здании весьма фешенебельном. Выйдя из-под козырька переднего входа, загадочный клиент свернул налево. Было ровно без семи минут девять утра. Рэндалл встал, аккуратно, не спеша, свернул газету, положил ее на скамейку автобусной остановки - своего наблюдательного пункта, а затем повернулся к расположенному рядом драгстору и опустил монетку в щель автомата, торгующего жевательной резинкой. Зеркало, укрепленное на лицевой стороне автомата, давало ему прекрасный вид на Хога, неторопливо шествующего по противоположной стороне улицы. Столь же неторопливо Рэндалл двинулся следом, но - по своей стороне. Синтия продолжала сидеть на скамейке, и только тогда, когда муж удалился на полквартала, встала и пошла за ним. На следующем углу Хог вошел в автобус. Воспользовавшись задержкой автобуса у светофора, Рэндалл перебежал улицу на красный свет и успел к автобусу в тот самый момент, когда тот трогался с места. Хог поднялся на открытый второй этаж машины. Рэндалл уселся внизу. Синтия подбежала слишком поздно, однако успела разглядеть номер автобуса. Остановив первое же свободное такси, она сказала этот номер водителю, и они пустились в погоню. Увидеть автобус удалось только через двенадцать кварталов, а еще через три квартала красный светофор позволил шоферу такси встать рядом с автобусом. Синтия рассмотрела внутри своего мужа, больше ей ничего и не надо было. Остаток поездки она посвятила тому, чтобы все время иметь в кулаке точную сумму по счетчику плюс четвертак чаевых. Увидев, что Хог и Рэндалл выходят, она попросила шофера притормозить. Такси свернуло к бровке тротуара в нескольких ярдах от автобусной остановки. К несчастью Хог шел как раз в ее направлении, и Синтия не смогла выйти сразу. Она отсчитала шоферу точную сумму, одновременно краем глаза - того глаза, который у хорошего сыщика расположен на затылке - приглядывая за мужем и Хогом. Таксер начинал смотреть на свою пассажирку с явным любопытством. - А вы бегаете за бабами? Неожиданный вопрос немного ошарашил его. - Нет, мадам. Я человек семейный. - А вот мой муж - бегает, - бесстыдно соврала она полным горечи голосом. Возьмите. Тот самый четвертак перешел, наконец, в руки таксера. Теперь объекты ее внимания уже удалились на несколько ярдов. Выйдя из машины, Синтия пересекла тротуар, остановилась перед витриной какого-то магазина и стала ждать. К своему крайнему удивлению она увидела, что Хог обернулся и заговорил с Рэндаллом. Они были далеко, и слов она не слышала. Синтия замялась в нерешительности - подходить к ним или нет. Все шло не так, как намечалось, и это настораживало, но Рэндалл не выказывал никаких признаков озабоченности. Он спокойно выслушал Хога, после чего они вместе поднялись по ступенькам административного здания, перед которым и происходил их разговор. Теперь Синтия двигалась быстро. Как и должно быть в такое время, вестибюль кишел людьми. Шесть расположенных в ряд лифтов работали безостановочно. Перед самым ее носом захлопнулись двери лифта номер два, а третий как раз начал заполняться. В третьем их не было; Синтия встала рядом с табачным киоском и быстро огляделась. В вестибюле их не было. Не было их и, как она быстро в том убедилась, в парикмахерской, примыкавшей к вестибюлю. Скорее всего, они успели попасть во второй лифт. Синтия начала наблюдать за его указателем. Впрочем, толку от этого занятия было чуть - лифт останавливался почти на каждом этаже. Когда второй лифт снова открыл двери, она вошла в него, не первой, не последней, а в составе основной толпы. Этаж называть она не стала, а подождала, когда выйдет последний из пассажиров. Лифтер недоуменно поднял брови. - Этаж, пожалуйста. Синтия продемонстрировала ему долларовую бумажку. - Мне нужно с вами поговорить. Лифтер закрыл двери, обеспечив предполагаемому разговору подобающую конфиденциальность. - Только быстро, - сказал он, с тревогой глядя на истерически мигающие лампочки вызова. - В последний раз к вам вошли двое мужчин, вместе. Быстро и очень живо Синтия описала лифтеру своего мужа и Хога. - Я хочу знать, на каком этаже они вышли. - Не знаю, - покачал головой лифтер. - Сейчас ведь час пик, в таком сумасшедшем доме разве запомнишь. Синтия добавила к первой бумажке вторую. - Думайте. Скорее всего они вошли последними. Возможно, им приходилось выходить на остановках, чтобы выпустить других. А этаж, вероятно, называл тот, который пониже. Лифтер снова покачал головой. - Ничего я не вспомню, даже за пятерку. При такой толкучке тут хоть леди Годива со своей кобылой, я и их не замечу. Ну так что, выйдете здесь или везти вас вниз? - Вниз. - Синтия сунула ему одну из бумажек. - И на том спасибо. Лифтер взглянул на доллар, пожал плечами и сунул его в карман. Теперь оставалось только одно - занять позицию в вестибюле и ждать. Именно так и сделала кипящая негодованием Синтия. Это же надо, думала она, попалась, как маленькая, на самый старый из способов избавления от хвоста. Гордо именовать себя сыщиком и попасться на трюк с административным зданием! Их небось давно здесь нет, а Тедди ломает голову, куда могла подеваться его надежная напарница. Может быть, как раз сейчас ему нужна помощь. Ей бы лучше вязанием заняться. Или вышивать крестиком. Вот же черт. Синтия купила в табачном киоске бутылку пепси-колы и, все также стоя, неторопливо ее выпила. Она как раз думала, сможет ли - из соображений маскировки - поглотить еще одну бутылку этой бурды, когда появился Рэндалл. И только теперь, когда Синтию охватило огромное, всепоглощающее облегчение, она осознала, в каком страхе провела эти минуты. Однако выходить из роли она не стала и безразлично отвернулась, зная, что муж узнает ее по затылку не хуже, чем по лицу. Он не подошел к ней, не заговорил, поэтому Синтия продолжила наблюдение. Хога нигде не было видно. Прозевала она его, что ли? Выйдя из здания, Рэндалл дошел до угла, задумчиво посмотрел на стоянку такси, а затем вскочил в только что остановившийся автобус. Она вошла следом, но не сразу, а пропустив перед собой несколько человек. Автобус тронулся. Хог на этой остановке не садился, и Синтия решила, что нет никакого риска в нарушении условленной процедуры. Рэндалл поднял глаза на появившуюся рядом жену. - Син! Я уже решил, что потерял тебя. - Почти так оно и было, - призналась она. - Но ты расскажи, как там дела? - Подожди, в конторе все узнаешь. Ждать она не хотела, однако смирилась. Автобус подвез партнеров фирмы "Рэндалл и Крэг" прямо к зданию, в котором располагалась их контора, да и езды той было всего шесть остановок. Открыв дверь крошечного помещения, Рэндалл сразу направился к телефону. Аппарат, установленный в их конторе, был подключен к коммутатору круглосуточной секретной службы. - Были звонки? - спросил он и добавил, помедлив несколько секунд: - О'кей. Пришлите записи. Можете особенно не спешить. - Положив трубку, он повернулся к жене. - Ну что ж, крошка, это самые легкие пять сотен, какие мы когда-нибудь зашибали. - Ты выяснил, чем он там занимается? - Конечно. - Ну и чем же? - А ты угадай. Синтия смерила мужа взглядом. - А по соплям не хочешь? - Ладно, ладно, стихни. Тебе бы в жизни не угадать, хотя все это крайне просто. Он работает ювелиром - шлифует драгоценные камни. И ты знаешь, что это было у него под ногтями, из-за чего он так всполошился? - Ну? - Ровно ничего страшного, да и вообще интересного. Красная полировочная паста. А он со своим больным воображением решил, что это - засохшая кровь. Вот так мы и отхватили полкуска. - Мм-м-м. Похоже, так оно и есть. А работает он, как я понимаю, где-то в этом корпусе "Акме". - Комната тысяча триста десять. Или скорее - квартира тысяча триста десять. А ты почему отстала? Синтия немного замялась. Ей не хотелось сознаваться в своей неловкости, однако привычка - они с мужем всегда и все говорили друг другу прямо оказалась сильнее. - Я немного растерялась, когда Хог заговорил с тобой у входа в "Акме", и пропустила ваш лифт. - Ясненько. Ну что ж, я... Погоди! Что ты такое мелешь? Хог заговорил со мной? - Ну да. - Но он же со мной не говорил. Он меня даже не видел. О чем это ты? - О чем это я? О чем это ты! Буквально за минуту до того, как вы с ним вошли в здание, Хог остановился, обернулся и заговорил с тобой. Вы стояли там и трепались, что несколько сбило меня с толку. А затем вы с ним вошли в вестибюль, чуть ли не под ручку. Несколько секунд, показавшихся Синтии очень долгими, Рэндалл сидел, молчал и как-то странно смотрел на нее. В конце концов она не выдержала. - Ну что ты уставился на меня, словно недоумок какой. Что там случилось? - А теперь, Син, - медленно заговорил Рэндалл, -послушай, как все было. Я вышел из автобуса после Хога и проследовал за ним в вестибюль "Акме". В лифт я зашел по старой методике - дыша ему прямо в затылок, а затем, когда он повернулся к двери кабины, быстро передвинулся и снова встал у него за спиной. Когда Хог вышел, я немного задержался в дверях, то ли выходя, то ли нет и задавая лифтеру дурацкие вопросы. Хог тем временем отошел на приличное расстояние. Когда я свернул за угол коридора, он как раз исчезал в двери тысяча триста десять. Он ни разу не заговорил со мной, он даже ни разу не видел моего лица - я в этом абсолютно уверен. Синтия заметно побледнела, но сказала только: - Валяй дальше. - Когда туда входишь, там справа длинная такая стеклянная перегородка, а изнутри впритык к ней стоят верстаки, или рабочие столы, или как их еще там. Можешь смотреть через стекло и наблюдать за работой ювелиров - хорошо придумано, отличная реклама. Хог нырнул направо и к тому времени как я пошел по проходу, оказался уже по ту сторону стекла, без пиджака, в рабочем халате и с этой самой увеличительной хреновиной в глазу. Я прошел мимо - он так и не поднял глаза - к столу дежурного и попросил вызвать управляющего. Через какое-то время появился маленький тощий мужик, похожий на воробья, и я спросил, работает ли здесь человек по фамилии Джвнатан Хог. Управляющий сказал "да" и спросил, не хочу ли я с ним поговорить. Я ответил, что нет необходимости, я всего лишь следователь страховой компании. Он захотел узнать в чем дело, нет ли каких неприятностей, но я его успокоил, сказал, что Хог просто хочет застраховать свою жизнь, и нам надо знать, как долго он здесь работает. Пять лет, сказал управляющий и добавил, что Хог у них один из самых надежных и умелых работников. Я сказал, вот и прекрасно, и поинтересовался, потянет ли Хог страховой полис на десять тысяч. Он ответил "конечно" и сообщил, что они всегда рады, когда их работники вкладывают деньги в такое надежное дело, как страховой полис. Так я, собственно, и думал, когда вешал ему всю эту лапшу. По пути к двери я остановился напротив стола Хога и посмотрел на него через стекло. Через некоторое время он поднял голову, взглянул на меня и вернулся к своей работе. Я уверен, что он меня не узнал - на его лице ничего не отразилось. Клинический случай полной шазо, шизе... как это произносится? - Шизофрения. Полное расщепление личности. Но послушай, Тедди... - Да? - И все-таки ты говорил с ним. Я же видела собственнычк глазами. - Тише, киска, тише, не кипятись. Ты просто считаешь, что видела, а в действительности смотрела на каких-то других мужиков. А как далеко ты стояла? - Не настолько далеко. Я находилась перед обувным магазином Бичема, после него идет "Ches Louis", а там и вход в "Акме", я увидела его в профиль. На лице Рэндалла отразилось отчаяние. - Да не говорил я с ним. Я шел не вместе с ним, а сзади, незаметно. - Знаете, Эдвард Рэндалл, не надо мне рассказывать сказки. Верно, я потеряла вас с Хогом, но это еще не дает вам права измываться надо мной и выставлять меня дурочкой. Рэндалл был женат слишком давно и удачно, чтобы не обращать внимания на явные признаки опасности. Он встал, подошел к Синтии и обнял ее за плечи. - Слушай, маленькая. - Голос его звучал ласково и серьезно. - Я не устраиваю никаких шуток. Что-то у нас здесь перепуталось, но я рассказываю тебе все совершенно прямо, так, как я это помню. Синтия всмотрелась в глаза Рэндаллу, а затем неожиданно чмокнула его. - Ну ладно. Мы оба правы, хотя это и невозможно. Пошли. - "Пошли"? Куда? - На место преступления. Если не разобраться в этой истории, я, пожалуй, никогда больше не сумею заснуть. Здание "Акме" оказалось, слава тебе Господи, на том же месте, что и раньше. Равно как и обувной магазия, "Ches Louis" и газетный киоск. Рэндалл встал на место, где утром стояла его жена и согласился, что с такого расстояния ошибиться можно только в мертвецки пьяном виде. Однако он был по-прежнему уверен и в своей версии. - А ты не опрокинула, случаем, по дороге пару стопарей? - спросил он с надеждой в голосе. - Ни в коем разе. - Ну и что же будем теперь делать? - Не знаю. Да нет, слушай, я придумала. Ведь мы же покончили с Хогом, верно? Ты его выследил, а больше ничего не требовалось. - Ну да... а что? - Проводи меня туда, где он работает. Я хочу спросить у его дневной личности, говорил он с тобой, выйдя из автобуса, или нет. Рэндалл пожал плечами. - Хорошо, лапа. Делай, как знаешь. Зайдя в вестибюль, они направились к свободному лифту. Щелкнул стартер, лифтер захлопнул двери и провозгласил свое обычное: "Этажи, пожалуйста". Шестой, третий и девятый. Рэндалл подождал, пока обслужат других пассажиров, и только потом сказал: "Тринадцатый". Лифтер недоуменно обернулся. - Могу отвезти тебя, парень, на двенадцатый и на четырнадцатый, а пополам дели их сам. - Чего? - Нету у нас тринадцатого. А если бы был, никто не стал бы снимать там помещение. - Что-то ты ошибаешься. Я был на тринадцатом сегодня утром. По взгляду, которым лифтер одарил Рэндалла, было видно, что он с трудом сдерживается. - Смотрите сами. Секунда быстрого подъема, затем остановка. - Двенадцатый. Дальше кабина пошла медленнее. Число двенадцать уползло из поля зрения, а затем сменилось другим. - Четырнадцатый. Ну и какой выберете? - Извините, - несколько неуверенно выговорил Рэндалл. - Какая-то глупая ошибка. Я действительно был здесь утром и думал, что запомнил этаж. - А может, восемнадцатый, - попытался прийти ему на помощь лифтер. Восьмерку часто путают с тройкой. А кого вы ищете? - "Детеридж и компания", это ювелирная фирма. - Только не в нашем корпусе, - покачал головой лифтер. - Здесь нет никаких ювелиров и никаких Детериджей. - Вы уверены? Вместо ответа лифтер опустил кабину на десятый этаж. - Попробуйте узнать в десять-ноль-один. Там администрация корпуса. Нет, у них нет съемщиков по фамилии Детеридж. Нет, у них нет ни ювелиров, ни даже торговцев ювелирными изделиями. Возможно, джентльмен перепутал, и ему нужен корпус "Апекс", а не "Акме"? Рэндадл поблагодарил администратора и удалился, порядком ошарашенный. Все это время Синтия хранила полное молчание. Теперь она заговорила. - Слушай, Тедди... - Да? Что тебе? - Мы можем подняться на самый верх и обследовать все здание, этаж за этажом. - Чего ради? Будь здесь эта фирма, в конторе здания знали бы об этом. - А может, они знают, но не говорят. Во всей этой истории есть что-то очень сомнительное. В таком здании можно спрятать целый этаж, замаскировав его дверь под гладкую стену. - Да нет, глупости. Просто у меня поехала крыша, вот и все. Отвела бы ты меня к психиатру. - Никакие это не глупости, и головой ты пока не повредился. Чем отсчитывается высота в лифте? Этажи. Замаскируй этаж, чтобы его не было видно, и никто никогда не догадается, что он вообще существует. Возможно, мы вышли на что-то очень крупное. Синтия и сама не больно-то верила своим доводам, но ликовала, что ее мужу необходимо сейчас чем-нибудь заняться. Рэндалл начал было спорить, но затем сдержался. - А как же лестницы? Уж с лестницы-то этаж не пропустишь. - Не знаю, может, и с лестницами устроен какой-нибудь фокус. Вот мы и постараемся это выяснить. Пошли. Однако никаких фокусов не было и в помине. Между двенадцатым и четырнадцатым этажами они насчитали восемнадцать ступенек - ровно столько же, как и между любыми двумя соседними этажами. Они прошли все здание сверху донизу и прочитали надпись на матовом стекле каждой двери. На это потребовалось довольно много времени - Синтия наотрез отвергла предложенный мужем вариант - разделиться, и каждому осматривать по половине этажа. Она не хотела ни на секунду терять его из виду. И нигде ни тринадцатого этажа, ни двери с надписью "Детеридж и компания". И никаких ювелирных фирм, хотя бы и с другим названием. Даже простое чтение названий фирм на дверях требовало уйму времени; чтобы зайти под тем или иным предлогом в каждую фирму не хватило бы и суток. Рэндалл смотрел на дверь с надписью "Прайд, Гринвей, Гамильтон, Стейнболт, Картер и Гринвей, адвокаты". - За это время, - задумчиво сказал он, - надпись на двери могли и поменять. - Только уж не на этой, - указала на адвокатскую контору Синтия. - Да и вообще, если это было декорацией, они могли изменить все подчистую, до неузнаваемости. Однако несмотря на уверенный тон, она смотрела на невинно выглядевшую надпись с растущим волнением. При всей своей доступности административное здание - место удивительно скрытное. Звукоизолирующие стены, плотные жалюзи и ничего не говорящие названия фирм. В таком месте может произойти, что угодно, в самом буквальном смысле - что угодно. И никто не узнает. И никто не поинтересуется. Никто даже ничего и не заметит. Никаких полицейских, обходящих свой участок; соседи, расстояние до которых - толщина стенки, могли бы с тем же успехом находиться на Луне, даже уборщица не зайдет, если съемщик этого не хочет. Администрация заинтересуется арендатором в одном-единственном случае - если тот не внесет арендную плату в срок. Можете совершать преступления по своему вкусу и набивать шкафы широким ассортиментом трупов. Синтия зябко поежилась. - Пошли дальше, Тедди. Надо спешить. Осмотрев остаток здания быстро, как только могли, они вернулись в вестибюль. Вид человеческик лиц и солнечной свет несколько успокоили Синтию, хотя они и не нашли загадочную фирму. Остановившись на ступеньке, Рэндалл растерянно огляделся. - Как ты думаешь, а может, мы и вправду были в другом здании? - спросил он с сомнением в голосе. - Ни в коем разе. Видишь этот табачный киоск? Я знаю каждое мушиное пятнышко на его витрине. - Тогда где же решение? - Решением будет ленч. Пошли. - О'кей, только я, пожалуй, перейду на жидкую диету. Синтия кое-как заставила мужа закусить третью дозу виски тарелкой гуляша из говяжьей тушенки. Выпив в довершение две чашки кофе, он оказался трезвым, как стеклышко, и еще более несчастным, чем прежде. - Син... - Да, Тедди? - Так что же это со мной случилось? - Я думаю, - медленно ответила Синтия, - что мы стали жертвой великолепного, высокопрофессионального гипноза. - Вот и я так думаю - теперь. Или это, или у меня и вправду крыша поехала. Так что пусть будет гипноз. Хотелось бы только знать - для чего это все? Синтия рассеянно водила вилкой по тарелке. - А вот я не уверена, что мне хочется знать. Знаешь, Тедди, что мне хочется сделать? - Что? - Отослать мистеру Хогу эти пять сотен с запиской, что мы не можем ему помочь и поэтому возвращаем деньги. Рэндалл явно был поражен. - Вернуть деньги? Силы небесные! По лицу Синтии можно было подумать, что ее поймали на совершенно непристойном предложении, однако она не отступала. - Знаю, знаю. И все равно мне хотелось бы так сделать. Мы можем заработать на хлеб разводными делами и поисками беглых должников, так что совсем не обязательно связываться с сомнительными историями. - Ты рассуждаешь так, словно пять сотен - это ерунда, вроде чаевых официанту. - Нет, я так не рассуждаю. Просто мне кажется, что не стоит рисковать шеей - или здравым рассудком - даже ради такой суммы. Слушай, Тедди, кто-то изо всех сил старается загнать нас в угол. Прежде всего я хочу узнать, зачем ему это. - Вот и я хочу узнать - зачем. Именно поэтому мне и не хочется бросать это дело. Какого черта, я не привык, чтобы со мной играли такие шутки. Мне это не нравится. - Что ты скажешь мистеру Хогу? Рэндалл поворошил рукой волосы, такие, впрочем, взъерошенные, что это не имело особого значения. - Не знаю. Может, ты с ним поговоришь? Наплети там чего-нибудь. - Прекрасная мысль. Просто великолепная мысль. Я скажу, что ты сломал ногу, но к завтрашнему дню обязательно поправишься. - Не надо так, Синти. Я же знаю, что ты справишься. - Хорошо. Только ты обещай мне одну вещь. - Какую вещь? - Во время этого расследования мы все и всегда делаем вместе. - Так мы же всегда так. - Я имею в виду - буквально вместе. Я не хочу терять тебя из виду ни на секунду. - Послушай, Син, это может оказаться неудобным. - Обещай. - Хорошо, хорошо. Обещаю. - Вот так-то лучше. Теперь Синтия немного успокоилась и выглядела почти умиротворенной. - Не вернуться ли нам в контору? - Ну ее к черту. Пошли лучше в кино, на тройной сеанс. Фильмы не доставили Рэндаллу удовольствия, а ведь программа состояла из сплошных вестернов, предмета нежной его любви. Но сейчас отважный герой казался таким же бандитом, как и главный злодей, а таинственные всадники в масках не вызывали приступа энтузиазма, а просто пугали. Из головы не шел тринадцатый этаж здания "Акме", длинная стеклянная перегородка и согнувшиеся над своим трудом мастера, маленький иссохший управляющий "Детеридж и компании". Кой бес - неужели можно загипнотизировать человека так, что он во все поверит и будет вспоминать такие подробности? Синтия почти не смотрела на экран. Все ее внимание занимали окружавшие их люди. Она поймала себя на том, что осторожно изучает их лица каждый раз, когда в зале зажигается свет. Если даже развлекаясь, эти люди выглядят подобным образом, на что же они похожи в несчастье? В лучшем случае на лицах читалась героическая решимость ни на что не жаловаться, исключений почти не было. Неудовлетворенность, зловещие следы перенесенной физической боли, одиночество, разочарование, тупая озлобленность - всего этого было в достатке, и очень, очень редко мелькали веселые лица. Даже Тедди, одним из главных достоинств которого была неискоренимая жизнерадостность, выглядел крайне кисло и, надо признать, не без причин. Интересно, а какие причины сделали несчастными всех остальных? Синтия вспомнила картину - она где-то ее видела - называвшуюся "Подземка". Художник изобразил дверь вагона подземки и толпу, вываливающуюся на перрон. Одновременно другая толпа пыталась прорваться внутрь вагона. Было видно, что все они - и входящие и выходящие - очень спешат, но удовольствия от этого не получают. Красота отсутствовала в картине напрочь, было ясно, что единственная цель, двигавшая кистью художника, - едкая критика современного образа жизни. Синтия почувствовала большое облегчение, когда фильмы окончились и они с Рэндаллом сменили тесноту зала на относительную свободу улицы. Рэндалл остановил такси и дал шоферу свой адрес. - Тедди... - Да? - Ты не обратил внимания, какие лица были у людей, сидевших в кино? - Да нет, я как-то не смотрел. А что? - Ни про одного из этих людей не скажешь, что жизнь доставляет ему удовольствие. - А может, она и не доставляет ему удовольствия. - Но почему не доставляет? Слушай, ведь мы-то живем весело, правда? - Это уж точно. - Мы всегда жили весело. Даже когда у нас не было ни гроша, и мы только пытались организовать свое дело - даже и тогда нам было весело. Мы ложились в постель улыбаясь и вставали счастливыми. У нас с тобой и до сих пор так. В чем тут дело? Рэндалл улыбнулся, в первый раз после неудачных розысков тринадцатого этажа, и ущипнул жену. - А дело в том, лапа, что мне весело с тобой. - Благодарствую. И вам того же самого по тому же месту. Знаешь, когда я была маленькой, у меня появилась странная мысль. - Чего ты замолчала? Колись. - У меня самой было счастья - целый вагон. Но вот я стала подрастать и замечать, что у мамы его нет. И у папы тоже. Мои учителя, да и почти все окружающие взрослые - все они не были счастливыми. Вот мне и влезло в голову, что я тоже вырасту и узнаю что-то такое, после чего никогда больше не буду счастливой. Ты же знаешь, как принято говорить с детьми: "Ты еще маленькая и ничего не понимаешь" или "Вот подрастешь, тогда и поймешь". Я задавалась вопросом, что же это за секрет такой они от меня скрывают; иногда я подслушивала за дверью и пыталась это выяснить. - Прирожденный сыщик. - Чушь. Но я отлично видела - в чем бы там ни состоял этот секрет, он не дает взрослым счастья, наоборот, он делает их печальными. Вот я и стала молиться, чтобы никогда не узнать этого секрета. - Синтия слегка пожала плечами. - Наверное, я так его и не узнала. - И я тоже, - хмыкнул Рэндалл. - Я профессиональный Питер Пэн. И это ничуть не хуже, чем иметь здравый смысл. - А ты не смейся, Тедди. - Маленькая, обтянутая перчаткой рука легла на запястье Рэндалла. - И вот что пугает меня в истории с Хогом: я боюсь, что, продолжая ею заниматься, мы и вправду узнаем то, что знают взрослые. И навсегда перестанем смеяться. Рэндалл хотел рассмеяться, но затем повернулся к жене и пристально на нее посмотрел. - Ты это что, серьезно? - Кончиками пальцев он слегка приподнял ее подбородок. - Тебе все-таки нужно хоть чуть повзрослеть. А обоим нам нужен обед - и хорошая выпивка.
      После обеда, едва Синтия начала собираться с мыслями, решая, что же в самом деле сказать мистеру Хогу, как эти нелегкие раздумья прервал входной звонок. Подойдя к двери, она взяла трубку домофона. - Да? Буквально через долю секунды она повернулась к мужу и беззвучно, одними губами проговорила: - Это мистер Хог. Брови Рэндалла приподнялись. Предостерегающим жестом приложив палец к губам, он с преувеличенной осторожностью, на цыпочках двинулся к спальне. Синтия понимающе кивнула. - Секунду, пожалуйста. Вот так... так, вроде лучше. У нас тут что-то аппарат барахлит. Кто это, повторите, пожалуйста. А... мистер Хог. Заходите, мистер Хог. Нажав на кнопку электрического замка, она открыла дверь подъезда. Было видно, что Хог чем-то очень возбужден. Прямо с порога он начал быстро, нервно сыпать словами: - Хотелось бы надеяться, что вы не сочтете мое вторжение бестактным, но я попал в такую неприятную ситуацию, что просто не мог ждать вашего сообщения. Сесть Синтия ему не предложила. - К сожалению, я должна вас разочаровать. В ее приветливом голосе слышались нотки искреннего сочувствия. - Мистер Рэндалл еще не вернулся. - О! Огорченный Хог выглядел настолько жалким, что на мгновение Синтия и вправду почувствовала к нему симпатию, однако, вспомнив, через что прошел сегодня ее муж, она снова заледенела. - А вы не знаете, - продолжал непрошеный гость, - когда он будет дома? - Трудно сказать. Жена детектива, мистер Хог, быстро отвыкает смотреть на часы и ждать мужа. - Да, понимаю. Ну что ж, тогда, пожалуй, я не стану больше обременять вас своим присутствием. Но мне очень нужно с ним поговорить. - Я передам ему. А вы хотели сообщить что-нибудь конкретное? Какие-нибудь новые данные? - Нет. - Было видно, что Хог в нерешительности. - Пожалуй, нет... все это выглядит исключительно глупо! - Что выглядит глупо, мистер Хог? - Да как вам сказать... - Хог с надеждой посмотрел ей в глаза. - Миссис Рэндалл, а вот вы верите в одержимость? - Одержимость? - Одержимость человеческих душ - дьяволом. - Знаете, я как-то об этом никогда не задумывалась. Сейчас Синтия отвечала осторожно, тщательно подбирая слова. Интересно, слышит ли все это Тедди? И как быстро прибежит он на крик? Путающимися пальцами Хог делал что-то непонятное со своей рубашкой. Вот он расстегнул верхнюю пуговицу, пахнуло чем-то едким, неприятным, затем в руках у него оказалось что-то странное, что-то, висевшее под рубашкой на шнурке. Только сделав над собой большое усилие, Синтия вгляделась в непонятную вещь и поняла, к величайшему своему облегчению, что это - просто ожерелье из головок чеснока. - Зачем вы это носите? - Очень глупо, правда? - обреченно признал Хог. - Никогда бы не поверил, что поддамся таким дурацким суевериям, но сейчас это как-то успокаивает. У меня появилось совершенно жуткое ощущение, что за мной следят... - Естественно. Ведь мы... то есть мистер Рэндалл следил за вами по вашей же просьбе... - Я не про это. Человек в зеркале... Хог не закончил фразу. - Человек в зеркале? - Понимаете, когда смотришь в зеркало, отражение всегда смотрит на тебя, но это естественно и ничуть не беспокоит. А тут - нечто совсем иное, неприятное, словно кто-то пытается добраться до меня и только ждет удобного случая.