– Но не спасло Фрэнка.
      – Да, ничего не поделаешь. Второй удар встретил его уже в прыжке. Вы пробовали потрогать его руки? Мгновенная коагуляция – они как крутое яйцо.
      Размышлять о трагическом конце маленького Митсуи было некогда. Ардмор и все остальные поспешили вернуться в кабинет, где застали начальника штаба Кендига, который хладнокровно принимал донесения. Ардмор потребовал, чтобы тот вкратце изложил ситуацию.
      – Новость только одна, майор, – они сбросили атомную бомбу на храм в Нэшвилле. Немного промахнулись и разнесли целый квартал к югу от храма. Вы еще не назначили время, когда начинать? Уже было несколько запросов. – Пока еще рано, но осталось совсем немного. Если у вас больше ничего нет для меня, я сейчас же дам последние указания по первому каналу.
      – У меня ничего нет, сэр, можете начинать. Когда первый канал был готов, Ардмор вдруг почувствовал, что его охватывает волнение. Он откашлялся.
      – Мы приступаем к действиям через двадцать минут, – начал он. – Я хочу повторить самые главные пункты плана.
      За каждой из двенадцати воздушных машин-разведчиков был закреплен какой-нибудь крупный город – или, что почти то же самое, крупное скопление паназиатских войск. Воздушная атака на них должна была стать сигналом для наземного наступления. Ардмор еще не кончил говорить, а воздушные машины, за исключением одной, уже неслись в стратосфере к своим целям. Установленные на них мощные излучатели должны были нанести как можно больший ущерб военным объектам, особенно казармам и аэродромам. Священникам, почти неуязвимым для противника, предстояло одновременно атаковать его с земли при поддержке излучателей, которые стояли в каждом храме. А преследование и уничтожение живой силы было поручено «пехоте», состоящей из прихожан.
      – Передайте им приказ – огонь открывать первыми, не раздумывая, с любой дистанции. Лучемет выдерживает без перезарядки тысячу выстрелов и не может причинить вред белому человеку. Пусть стреляют по всему, что только шевельнется! И вот еще что, – добавил он, – пусть не пугаются, когда увидят что-то непонятное. Если запахло чудом, – значит, это постарались наши ребята: ведь чудеса – наша специальность! Вот и все. Удачной охоты!
      Заключительное предостережение Ардмора касалось действий особой группы, состоявшей из Уилки, Грэхема, Шира и Даунера. Уилки изобрел кое-какие специальные эффекты, в чем ему немало помогла художественная фантазия Грэхема, и сейчас четверке предстояло привести их в исполнение. Ее действия не предусматривались общим планом: Уилки и сам не знал, что из этого получится, – но Ардмор выделил им воздушную машину и предоставил полную самостоятельность.
      Пока Ардмор говорил, ординарец надел на него полное облачение. Он поправил тюрбан, проверил связь со штабом по пара-радио и повернулся к Кендигу и Томасу, чтобы попрощаться. Он заметил, что Томас как-то странно глядит на него, и почувствовал, что краснеет.
      – Тоже хотите в бой, Джефф? Томас ничего не ответил.
      – Я, конечно, чувствую себя свиньей. Но из нас двоих только один может ввязаться в драку, и это буду я.
      – Вы не так меня поняли, командир. Не настолько уж я рвусь убивать.
      – Да? Пожалуй, я тоже. И все-таки пойду драться. Фрэнк Митсуи так и не успел свести с ними счеты, я хочу сделать это за него.
      Они обменялись крепким рукопожатием.
      В столицу паназиатов Ардмор прилетел уже после того, как Томас дал сигнал к началу атаки, и в городе шел бой. Пилот посадил машину на крыше храма и, высадив его, сразу же отправился выполнять свое собственное задание.
      Ардмор огляделся вокруг. В непосредственной близости от храма все было тихо – об этом позаботился оператор, сидевший в алтаре за большим излучателем. Когда они только еще снижались, Ардмор видел, как врезался в землю паназиатский воздушный крейсер, но не заметил, кто его сбил. Он спустился в храм.
      В опустевшем зале стоял около дуоцикла какой-то человек. Он подошел и отрапортовал:
      – Сержант Брайен, сэр. Священник, то есть лейтенант Роджерс велел мне вас дождаться.
      – Очень хорошо. Пошли.
      Он сел в машину. Брайен сунул пальцы в рот и пронзительно свистнул.
      – Джо!. – крикнул он. Из-за края алтаря появилась чья-то голова. – Я поехал, Джо.
      Голова скрылась, и высокие двери храма распахнулись. Брайен сел рядом с Ардмором к спросил:
      – Куда?
      – Надо поискать. где самый жаркий бой. Нет, лучше туда, где побольше паназиатов. – Это одно и то же.
      Машина запрыгала по широким ступенькам храма, свернула направо и набрала скорость.
      Улица упиралась в небольшой сквер, засаженный декоративным кустарником.
      За кустами укрывались четыре или пять фигур, одна лежала на земле. Машина замедлила ход, Ардмор услыхал несколько звонких щелчков – стреляли из вихревого ружья или пистолета. Одна из фигурок, прятавшихся за кустами, дернулась и упала.
      – Они вон в том доме! – крикнул Брайен ему прямо в ухо.
      Ардмор отрегулировал свой посох так, чтобы он излучал узкий направленный луч, и повел лучом по Фасаду дома. Щелчки прекратились. Из двери, до которой еще не успел дойти луч, выскочил азиат и побежал по улице.
      Ардмор изменил регулировку посоха и направил на него тонкий, яркий луч света. Как только луч достиг цели, раздался глухой низкий удар, и человек исчез – на месте, где он только что был, осталось лишь клубящееся облачко, которое скоро растворилось в воздухе.
      – Господи помилуй, что это было? – спросил Брайен.
      – Коллоидный взрыв. Я снял поверхностное натяжение с клеток его тела.
      Мы приберегали это до сегодняшнего дня.
      – Но почему он взорвался?
      – От внутреннего давления. Там не одна сотня килограммов. Поехали дальше.
      Следующие несколько кварталов были безлюдны, только кое-где валялись трупы. Ардмор не выключал посоха и обводил лучом все здания, мимо которых они проезжали. Воспользовавшись передышкой, он связался со штабом.
      – Есть какие-нибудь сообщения, Джефф?
      – Пока почти ничего, командир. Еще рано.
      Они выскочили на открытое место, и только тут Ардмор сообразил, куда привез его Брайен. Это были расположенные на окраине города общежития университета – теперь здесь помещались казармы армии Империи, а находившиеся рядом стадион и поле для гольфа были превращены в аэродром.
      Только здесь он впервые ясно понял, какую жалкую горсточку американцев повел в бой против неприятельской армии. Вдалеке справа растянулась жиденькая стрелковая цепь. Видно было, что азиаты несут тяжелые потери, но их были тысячи, одного их численного превосходства было достаточно, чтобы подавить американцев. Черт возьми, почему этот гарнизон не истребили с. воздуха? Может быть, что-то случилось с воздушной машиной?' Он подумал, что экипаж, скорее всего, был слишком занят отражением воздушных атак и не успел заняться казармами. Нужно было, наверное, брать город за городом по одному, собрав в кулак все воздушные машины, в надежде на то, что глушение радиосвязи не позволит противнику объединить свои силы.
      Но менять план действий уже поздно – жребий брошен, сражение завязалось по всей стране. Остается биться до конца.
      Он поспешно настраивал свой посох, чтобы попытаться измотать ход боя.
      Сначала он отрегулировал его на первичное ледбеттеровское излучение и, включив на полную мощность, перебил множество азиатов. Потом он решил изменить тактику и перешел на коллоидные взрывы – это не так быстро и удобно, зато сильнее действует на боевой дух противника. Световой луч он отключил, чтобы все это выглядело как можно таинственнее, и наводил посох через прицел, установленный на набалдашнике. Раз! И азиат превратился в клуб дыма. Прицел установлен верно – два! Три! Четыре! И коре счет жертв шел уже на десятки.
      Этого азиаты не выдержали. Храбрые и опытные солдаты, они не могли устоять против того, чего не понимали. Спутав ряды, они бросились бежать к казармам. Со стороны американцев до Ардмора донеслись радостные возгласы.
      Цепь поднялась из укрытий и двинулась вперед, преследуя отступавшего в панике неприятеля. Ардмор снова вызвал штаб.
      – Дайте мне первый канал!
      Через несколько секунд он услышал:
      – Вы на первом канале.
      – Командиры, внимание! Как можно больше пользуйтесь коллоидным взрывом! Они его боятся как огня!
      Повторив приказ, он отключился и приказал Брайену ехать ближе к домам.
      Машина въехала на тротуар и двигалась вперед, объезжая деревья. Вдруг раздался сильнейший взрыв, машина приподнялась в воздух и тяжело рухнула на бок.
      Немного придя в себя, Ардмор попытался встать. Дверцу над ним заклинило, и пришлось прожигать в ней дыру с помощью посоха. Он выбрался наружу и оглянулся на Брайена.
      – Вы ранены?
      – Ничего страшного, – Брайен пошевелил руками и ногами. – Кажется, ключица треснула, и все.
      – Держитесь за мою руку. Вылезете сами? Я не могу отпустить посох.
      После нескольких неудачных попыток ему все же удалось вытащить Брайена из машины.
      – Мне придется вас оставить. Лучемет при вас?
      – Да, сэр.
      – Хорошо. Желаю удачи.
      Он бросил взгляд на оставшуюся позади воронку и подумал: «Хорошо, что был включен защитный экран».
      Несколько десятков американцев осторожно продвигались между зданиями, ведя непрерывный огонь. Два выстрела достались на долю Ардмора – ведь им было приказано стрелять первыми. «Молодцы! – подумал он. – Выполняют приказ – палят по всему. что только шевельнется».
      Над окраиной студенческого городка показалась низко летящая воздушная машина паназиатов. За ней тянулся шлейф тяжелого желтого тумана. Газ! Они решили отравить собственных солдат, чтобы уничтожить горсточку американцев!
      Полоса тумана медленно оседала на землю, приближаясь к. Ардмору. Внезапно он понял, что для него это так же опасно, как и для всех остальных: экран не может защитить от газа, ведь сквозь него должен проходить воздух. «Похоже, пришел мой черед», – подумал Ардмор.
      Тем не менее он попытался навести свой посох на воздушную машину, но не успел: она покачнулась и рухнула на землю. «Значит, наши все-таки в воздухе – прекрасно!» Полоса газа все приближалась. Нельзя ли ее обойти? Нет. Может быть, попробовать задержать дыхание и пробежать сквозь нее? Вряд ли. И тут ответ, который он никак не мог найти, неожиданно всплыл из его подсознания.
      Трансмутация! Через несколько секунд он уже настроил свой посох и, водя им вокруг, проделал в смертоносном облаке широкую брешь. Он водил лучом, как шлангом для поливки, и частицы тумана, превращались в безвредный, животворный кислород.
      – Джефф!
      – Да, командир?
      – Много возни с газами?
      – Порядочно. Только что.
      – Неважно. Передайте всем по первому каналу – посохи нужно настроить так.
      И он объяснил, как действовать против этого неосязаемого оружия.
      Маленькая воздушная машина-разведчик с ревом снизилась над казармами, на мгновение зависла, а потом принялась взад и вперед утюжить над ними небо.
      Внезапно вокруг наступила тишина. Давно бы так; впрочем, у пилота, должно быть, хватало и других дел. Ардмор вдруг понял, что оказался в одиночестве, – пока он отбивал газовую атаку, бой передвинулся куда-то и сторону. Он огляделся в поисках какого-нибудь транспортного средства, которое можно было бы забрать, чтобы объехать город и выяснить, как идут дела. «Какая-то дурацкая война, – подумал он. – Никакого порядка, деремся одновременно повсюду. Но ничего не поделаешь, так уж получилось».
      – Командир! – услышал он голос Томаса.
      – Слушаю, Джефф.
      – К вам направляется Уилки.
      – Хорошо. Как у него получается?
      – Прекрасно. Потерпите немного, увидите сами. Я видел только чуть-чуть на экране, из Канзас-Сити. Там уже все кончено.
      – Хорошо.
      Ардмор снова огляделся вокруг надо же найти какой-то транспорт. Ему хотелось, чтобы к тому времени, когда прибудет Уилки, поблизости было хоть несколько паназиатов. Живых На расстоянии квартала он увидел стоявший у тротуара брошенный мотоцикл и завладел им.
      Неподалеку от дворца он обнаружил множество паназиатов, и здесь бой складывался не в пользу американцев. Ардмор тут же привел в действие свой посох и был занят тем, что выискивал паназиатов и взрывал их по одному, когда появился Уилки. Над крышами зданий в конце квартала показалась невероятно огромная, непроницаемо черная человеческая фигура трехсотметровой высоты. Фигура легко перешагивала через самые высокие дома, а ее ступня занимала всю ширину улицы – это выглядело так, будто Эмпайр Стект Билдинг сошел со своею места и пошел прогуляться. Фигура была одета в традиционное облачение служителя Бога Мотаа и держала в руке посох.
      А кроме того, она говорила. Голос се звучал, как раскаты грома, и разносился на многие километры.
      – Поднимайтесь, американцы! Ваше время пришло! Учитель грядет!
      Поднимайтесь на борьбу с поработителями!
      «Как же они сами это выдерживают? – подумал Ардмор. – И где они внутри фигуры или летят где-то над ней в воздушной машине?»
      Фигура перешла на паназиатский язык. Ардмор не понимал слов, но примерно представлял себе, о чем идет речь. Даунер сообщал завоевателем, что час отмщения настал и что всякий, кто хочет спасти свою желтую шкуру, должен бежать немедленно. Только излагал он это куда выразительнее, в подробностях, прекрасно зная слабые места их психологии.
      Наводящая ужас фигура остановилась в парке перед дворцом, низко наклонилась и коснулась огромным пальцем бегущего азиата. Тот исчез. Фигура снова выпрямилась и продолжала говорить на паназиатском языке – но на площади уже не осталось ни одного противника.
      Бой еще несколько часов то затихал, то возобновлялся, но был уже мало похож на правильные боевые действия, а напоминал скорее облаву на крыс. Одни азиаты сдавались в плен, другие кончали с гобой, но большинство погибло от руки своих бывших рабов. Томас делал подробный доклад Ардмору о том, как идут дела во всех городах страны, когда его прервал дежурный из центра связи:
      – Вас срочно вызывает священник из столицы, сэр.
      – Давайте.
      – Майор Ардмор? – прозвучал голос священника.
      – Да, я слушаю.
      – Мы взяли а плен Наследного Принца.
      – Ну да?!
      – Да, сэр. Прошу вашего разрешения его казнить.
      – Нет!
      – Как вы сказали, сэр?
      – Я сказал – нет! Я буду говорить с ним в вашем штабе. Смотрите, чтобы с ним ничего не случилось!
      Прежде чем приказать привести к себе Наследного Принца, Ардмор сбрил бороду и переоделся в военную форму. Когда наконец паназиатский властитель предстал перед ним, он взглянул ему прямо в глаза и сказал без особых церемоний:
      – Вес ваши люди, которых мне удастся спасти, будут погружены на корабли и отправлены туда, откуда явились.
      – Вы милосердны.
      – Я полагаю, вы уже понимаете, что вас обманули и перехитрили благодаря достижениям науки, на которые оказалась не способна ваша культура.
      Вы могли смести нас с лица земли в любое время – вплоть до самого последнего момента.
      Лицо азиата оставалось бесстрастным. Ардмор искренне надеялся, что это только внешнее спокойствие.
      – То, что я сказал о ваших людях, не относится к вам, – продолжал он.
      – Вас я считаю обыкновенным преступником.
      Принц поднял брови.
      – За то, что я вел войну?
      – Нет, в этом вы, возможно, еще могли бы оправдаться За массовое убийство, которое было совершено по вашему приказу на территории Соединенных Штатов, – за ваш «наглядный урок». Вы будете подвергнуты суду, как любой другой обыкновенный преступник, и я сильно подозреваю, что приговор будет гласить: «повесить за шею, пока не умрет». Это все. Уведите ее.
      – Одну минуту, прошу вас.
      – Что еще?
      – Вы помните шахматную задачу, которую видели в моем дворце?
      – Ну и что?
      – Вы не скажете мне, как решить ее в четыре хода?
      – Ах, вот что! – Ардмор от души рассмеялся – Вы очень легковерны, да? Я не знаю, как ее решить Это был просто блеф.
      И тут невозмутимое спокойствие, наконец, изменило Наследному Принцу.
      Суд над ним так и не состоялся. На следующее утро его нашли мертвым – он лежал, уронив голову на шахматную доску, которую попросил ему принести.