– Тем не менее, – продолжал мистер Дженкинс, – я понимаю ваше разочарование и одобряю воодушевление. – Его губы тронула слабая улыбка. – Хочу обратиться к вам с деловым предложением. Я предоставлю в ваше распоряжение трех механиков – людей вы сможете подобрать сами – и одного инженера или физика, которые помогут перестроить ракету. Затем я помогу вам укомплектовать экипаж. Я уверен, что найдется много добровольцев, так что мы сможем выбирать, и даже платить не придется. Минутку, – попросил он, видя, что Каргрейвз хочет что-то сказать. – Вы ничем не будете мне обязаны. Мы составим договор, согласно которому вы отчисляете мне известный процент от премиальных сумм и от гонораров за интервью, лекции, книги и все прочее. Мне кажется, это разумный путь.
      Доктор глубоко вздохнул.
      – Мистер Дженкинс, – медленно произнес он, – если бы я получил подобное предложение всего неделю назад, я бы прыгал от радости. Но сейчас я не могу его принять.
      – Что же вам мешает?
      – Я не могу бросить мальчиков. Теперь я в ответе перед ними.
      – Ну, а если я скажу, что у Росса нет ни единого шанса получить мое разрешение?
      – Это ничего не изменит, однако мне придется найти кого-нибудь другого, кто предложил бы мне такие заманчивые условия. От вас я ничего не могу принять. Не обессудьте, мистер Дженкинс, но это было бы похоже на подкуп: вы помогаете мне средствами, а я вывожу Росса из игры.
      Мистер Дженкинс кивнул:
      – Я опасался, что вы посмотрите на дело именно таким образом. Я уважаю вашу щепетильность, доктор. Давайте-ка я позову Росса и сам объявлю ему свое решение, – он пошел к двери.
      – Минутку, мистер Дженкинс.
      – Слушаю вас.
      – Я хочу сказать, что тоже уважаю вашу щепетильность, и я уже говорил вам, что воплощение замысла сопряжено с немалой опасностью. Я готов рискнуть, но за вами остается право запретить сыну ставить на карту свою жизнь.
      – Мне кажется, вы неправильно меня понимаете, доктор Каргрейвз. Конечно, это опасно, и мы обеспокоены. Но я отказываю не поэтому. Я никогда не пытался удержать Росса от чего бы то ни было только из-за опасности. Я разрешил ему учиться водить самолет и даже настоял на том, чтобы школа пригласила для этого двух военных инструкторов. Я никогда не удерживал его от экспериментов со взрывчатыми веществами. Я отказываю совершенно по другой причине.
      – Тогда позвольте узнать, в чем же она состоит?
      – Осенью Росс поступает в технический колледж. Считаю, что получить образование гораздо важнее, чем быть первым человеком, высадившимся на Луне, – он снова отвернулся.
      – Если вы боитесь пробелов в его образовании… то, быть может, вы сочтете меня достаточно грамотным преподавателем?
      – Что? Ну… разумеется.
      – Я берусь поднатаскать мальчиков в технических и физических науках. Я позабочусь о том, чтобы они не остались без профессионального образования.
      Мистер Дженкинс на мгновение заколебался.
      – Нет, доктор, не будем возвращаться к этому. Инженер без диплома ущербен. И Росс получит диплом, – он быстрым шагом подошел к двери и крикнул:
      – Росс!
      – Иду, пап, – предмет их разговора поднялся по лестнице и вошел в комнату.
      Сначала он посмотрел на Каргрейвза, потом на отца и только затем – на свою мать, которая молча улыбнулась ему.
      – Итак, какой мне вынесен приговор? – спросил он.
      Его отец ответил без обиняков:
      – Этой осенью ты идешь в колледж. Я не одобряю вашей затеи.
      Росс сжал губы, но промолчал. Помедлив секунду, обратился к Каргрейвзу:
      – А как насчет Арта и Морри?
      – Арт летит со мной. Морри позвонил и сказал, что его отец неодобрительно отозвался о самой идее, но препятствий чинить не станет.
      – Это что-нибудь меняет, пап?
      – Боюсь, что нет. Мне не хотелось бы тебе запрещать, но если речь идет о серьезных решениях, то я несу за тебя ответственность до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год. Ты должен получить диплом.
      – Но… но папа! Посуди сам, ведь диплом – это лишь бумажка! Если полет удастся, я буду достаточно знаменит, чтобы получить любую работу, какую только захочу. А если мы погибнем, никакой диплом мне не понадобится.
      Мистер Дженкинс покачал головой.
      – Росс, я принял решение.
      Каргрейвз заметил, что юноша сдерживает слезы. От этого он стал выглядеть старше. Когда Росс снова заговорил, голос его дрожал.
      – Папа…
      – Да, Росс?
      – Если я не могу лететь, то нельзя ли мне хотя бы помочь им с переоборудованием ракеты? Им не помешают лишние руки.
      Каргрейвз посмотрел на него с новым интересом. Он понимал, чего стоил мальчику этот отказ.
      Мистер Дженкинс удивился, но тем не менее сразу ответил:
      – Разумеется, можно. Но лишь до тех пор, пока не поступишь в колледж.
      – Ну, а если к этому времени не все будет готово? Мне не хочется бросать дело на полпути.
      – Это делает тебе честь. Хорошо, в таком случае можешь работать над проектом до второго семестра. Это моя последняя уступка, – он повернулся к Каргрейвзу. – Я рассчитываю на то, что вы уделите некоторое время образованию. – И опять обратился к сыну: – На этом закончим, Росс. Когда тебе исполнится двадцать один год, можешь, если будет угодно, рисковать своей головой и лететь на космическом корабле. Откровенно говоря, мне кажется, что ты и тогда не опоздаешь стать первым человеком на Луне, – он поднялся.
      – Альберт…
      – Да, Марта? – он предупредительно обернулся к супруге.
      Она отложила вязание и сказала:
      – Позволь ему лететь, Альберт!
      – Что? Что ты хочешь сказать?
      – Позволь мальчику лететь на Луну. Да, сперва я была против, но доктор Каргрейвз убедил меня. Он прав, а я ошибалась. Нельзя удержать птицу в гнезде. Я была против. Но разве можно ожидать иного от матери? Нашу страну открыли люди, которые не боялись пуститься в дорогу. Пра-пра-пра-дедушка Росса пересек горы в повозке, запряженной мулами, и освоил те места, где мы теперь живем. Ему тогда было девятнадцать лет, а его жене – семнадцать. В нашей семейной хронике записано, что их родители побоялись отправиться в путь, – она вздрогнула и сломала одну из своих спиц. – Мне непереносима сама мысль о том, что наша кровь охладела, – миссис Дженкинс поднялась и быстрым шагом вышла из комнаты. Плечи ее супруга поникли.
      – Я даю тебе свое согласие, Росс, – тихо сказал он. – Я желаю вам удачи, доктор. А сейчас извините меня… – И он покинул комнату вслед за своей женой.

Глава 5
 
А ТРУДНОСТЕЙ ВСЕ БОЛЬШЕ

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.