Стар призналась мне, что лет десять она колебалась, принять это предназначение или нет. Она не хотела превратиться во всех этих людей. Ей хотелось остаться самой собою, жить так, как того пожелает. Но методы, используемые при подборе кандидатов (я их не знаю, они заложены в самом Яйце), практически безошибочны. За всю историю отказались только трое.
      Когда Стар стала Императрицей, она едва-едва начала вторую стадию своего образования, на нее были наложены личности всего лишь семи предшественников. Импринтинг не требует очень большого времени, но "жертвы" нуждаются в довольно большом отдыхе между двумя операциями, ибо они включают в себя перенос самых незначительных мелочей, когда-либо случившихся с бывшими правителями - плохих и хороших: жестокое обращение с собакой или кошкой в детстве, стыд за этот поступок, испытанный в более поздние годы, потеря девственности, трагические переживания, связанные с первым заболеванием, и так далее и тому подобное!
      - Я должна пережить их ошибки, - говорила мне Стар. - Ибо ошибки это единственный надежный путь познания.
      Таким образом, вся эта утомительная процедура нацелена на одно сделать данную личность носителем знаний о всех жалких ошибках, совершенных за семь тысяч лет.
      К счастью, Яйцо используется не так уж часто. Большую часть времени Стар остается сама собой и "привитые" ей воспоминания мучают ее не больше, чем вас - память о выговоре, полученном в школе второй ступени. Почти все проблемы Стар решает, так сказать, стреляя с бедра, фактически не прибегая к своему Черному Кабинету и всей этой гигантской системе знаний.
      Ибо главным принципом, который выявился в результате долгого эмпирического пути развития управления Империей, является то, что ответом на большинство проблем служит девиз: "Не делай ничего".
      Царь Чурбан всегда лучше Царя Журавля: "Живи и давай жить другим", "Время - лучший врач", "Не буди спящую собаку!", "Оставь их в покое, и они сами прибегут, виляя хвостом" и т. д.
      Даже позитивные эдикты в Империи обычно носят негативный характер: "Не взрывай планеты ближнего твоего" (свою - валяй, сколько хочешь), "Руки прочь от хранителей Врат", "Не судите и не судимы будете".
      А главное - никогда не ставить серьезную проблему на народный референдум. Нет, законов против местной демократии у них нет, в виду имеется имперская проблематика. Старина Руфо, ох, извините, доктор Руфо, один из крупнейших экспертов в области сравнительной культурологии, сказал мне, что каждая человеческая раса проходит через всевозможные формы политического устройства и что демократия существует во многих примитивных обществах, но что он не знает ни одной цивилизованной планеты, где бы принцип "Vox populi, vox Dei"<Глас народа, глас Божий (лат.)> не переводился бы, как "Господи, да как же мы вляпались в такую кашу".
      Впрочем, Руфо обожал демократию - каждый раз, когда у него портилось настроение, он вспоминал Вашингтон, а ужимки французского парламентаризма стояли у него на втором месте после ужимок французских красоток.
      Я спросил его, как происходит управление в цивилизованных обществах. Брови у него сдвинулись:
      - Практически никак! - А затем указал на нынешнюю Императрицу Двадцати Вселенных - большей частью она ничего не делала.
      Впрочем, иногда делала. Она могла, например, сказать: "Дела пойдут лучше, если вы возьмете этого беспокойного типа... как ваше имя?.. ваше, ваше, ну - того, что с бородкой... и расстреляете его. Так и поступите!" Я присутствовал при этом. Они так и сделали. Он был главой делегации, представившей на суд Стар какую-то проблему - что-то касающееся столкновений интересов галактических торговых империй в Седьмой Вселенной. Заместитель главы делегации тут же сковал ему руки, остальные делегаты выволокли его во двор и прикончили. Стар продолжала пить кофе. (Кофе тут лучше, чем у нас дома, и я так разволновался, что тоже налил себе чашечку.)
      Настоящей власти у Императора нет. И тем не менее, если бы Стар решила, что планета имярек должна быть уничтожена, люди немедленно бы принялись за дело и на небе появилась бы еще одна Нова. Стар такого бы никогда не допустила, но в прошлом такие случаи известны. Случаи редкие Их Мудрости долго, очень долго будут обшаривать свои души (и Яйцо), прежде чем предложат нечто столь бесповоротное, даже в том случае, если гипертрофированный здравый смысл императора будет твердить ему, что иного решения не существует.
      Император - единственный источник имперского законодательства, единственный Судия, единственная исполнительная власть, но действует он редко и у него нет механизма для проведения своих решений в жизнь силой. Все, что он или она имеют, так это колоссальный престиж системы, которая функционирует уже семь тысяч лет. Эта квазисистема цементирует всех благодаря тому, что не настаивает ни на универсальной общности, ни на полном униформизме, не ищет единых идеалов, не опирается на утопии - она лишь дает ответы, достаточно хорошие, чтобы существовать дальше и предоставляет большую степень свободы множеству подходов и оценок.
      Все местные проблемы решаются на местах. Детоубийство - это ваше дело, дело вашей планеты. Проблемы взаимоотношений родителей и учителей, цензуры в кино, помощи в случае стихийных бедствий - все это проблемы, в которых Империя компетенции не имеет.
      * * *
      Кризис из-за Яйца разразился еще до моего рождения. Его Мудрость CCIII был убит, а Яйцо украдено - оба происшествия имели место одновременно. Какие-то дурные мальчики рвались к власти, а Яйцо, благодаря своим огромным возможностям, было отличным ключом к такой власти, о которой даже Чингисхан и мечтать не мог.
      И кому она нужна - такая власть? Не понимаю. Но кое-кто понимает и действует.
      В результате Стар вступила на престол только наполовину подготовленной, и перед ней возникла кризисная ситуация, равной которой Империя не знала, причем сама Стар была отрезана от Склада Мудрости.
      Впрочем, бессильной она тоже не была. Импринтинг опыта семи гиперразумных личностей был уже закончен, а кроме того, к ее услугам были кибернетические системы всех Вселенных, за исключением самой совершенной из них - Яйца. Первым делом надо было узнать, что стало с Яйцом. Организовывать атаку на планету, где жили мерзавцы, было небезопасно - они могли уничтожить Яйцо.
      Были способы, которыми можно было заставить заговорить любого человека, если вы решились бы их применить. Стар ничего против них не имела. Нет, я не имею в виду ничего грубого - вроде клещей или дыбы. Эти способы можно сравнить со сниманием слоев с головки лука, а им пришлось ободрать не одну луковицу.
      Карт-Хокеш - место столь губительное, что его даже назвали по именам двух единственных исследователей, которым удалось там побывать и вернуться живыми. (Мы-то были, можно сказать, в его парковой зоне, остальная часть куда хуже.) Мерзавцы, о которых шла речь, даже не сделали попытки там обосноваться. Они лишь спрятали Яйцо, установили охрану, организовали ловушки на путях к нему и вокруг него.
      - А какой толк был им от Яйца, если оно находилось там? - спросил я Руфо.
      - Никакого, - согласился он. - Но они очень скоро выяснили, что от него толку нет нигде, если рядом не будет Ее. Значит, требовалось либо захватить весь штат кибернетиков, обслуживавших Яйцо, либо Ее Мудрость. Открыть Яйцо они не могли. Без посторонней помощи это могла сделать только Она. Поэтому-то они установили ловушку для нее и положили в ловушку наживку. Поймать Ее Мудрость или убить ее - лучше поймать, но в случае нужды можно и прикончить - а затем попытаться захватить власть на Центре. На попытку захвата власти, пока Она жива, они рискнуть не могли.
      Стар начала исследовать обстоятельства, обеспечивающие наибольшую вероятность возвращения Яйца. Атаковать Карт-Хокеш? Машины ответили: черта с два! Я бы тоже сказал - нет. Как можно высадить десант в то место, где люди не могут ни пить, ни есть ничего местного, и им даже нельзя дышать тамошним воздухом более нескольких часов? Кроме того, массированная атака могла привести к разрушению Яйца. Да еще условия, когда плацдармами могли служить только двое Врат нерегулярного действия.
      Компьютеры давали только один глупый ответ, в каких бы формах не задавался им вопрос.
      Они называли меня!
      "Героя", то есть человека с выносливой спиной, слабым умом и высокой степенью бережливости в отношении собственной шкуры. Плюс ряд других качеств. Рейд такой личности, при условии участия в нем самой Стар, мог привести к успеху. Руфо был добавлен по наитию самой Стар (интуиция Ее Мудрости приравнивается тут к озарениям гения), и машины дали "добро".
      - Я был зачислен, - говорил Руфо, - и отказался. Но моего здравого смысла всегда не хватает, когда я имею дело с Ней, будь Она неладна! Стар испортила меня своим воспитанием, еще когда я был ребенком.
      Затем последовали долгие годы поисков нужного человека (опять - я, а почему - не знаю). А другие смельчаки в это время вели разведку и особенно картирование Башни. Самой Стар тоже пришлось принимать участие в рекогносцировке и познакомиться с обычаями Невии.
      (Невия - это часть Империи? И да и нет. Невия - единственная планета, у которой есть Врата на Kapr-Хокеш, разумеется, кроме планеты негодяев, и отсюда проистекает ее важность для Империи, хотя для Невии Империя никакого значения не имеет.)
      "Героя" скорее всего можно было найти на какой-нибудь варварской планете, вроде Земли. Стар пришлось рассмотреть и отвергнуть бесчисленное множество кандидатов, набранных из числа примитивных и грубых народов, прежде чем ее обоняние сказало, что могу подойти я.
      Я спросил у Руфо, какие шансы давали нам машины.
      - А зачем тебе знать? - задал он контрвопрос.
      - Ну, я кое-что знаю о кибернетике.
      - Это тебе так кажется. И все же... Да, машины дали прогноз. Примерно 13% - за успех, 17% - против и 70% - за то, что нас всех ждет гибель.
      Я присвистнул.
      - А чего ты свистишь? - рассердился Руфо. - Ты-то знал не больше, чем знает кавалерийская лошадь и потому не боялся!
      - Боялся.
      - Да у тебя не было времени бояться. Так и было запланировано. Наш единственный шанс на успех заключался в невероятной быстроте и полной неожиданности действий. Но я-то знал! Сынок, когда ты предложил нам ждать там, в Башне, а сам ушел и не вернулся, я был так напуган, что уже ни о чем не мог даже сожалеть.
      Намеченный рейд прошел так, как я это изложил выше. Или почти так, поскольку я видел лишь то, что был способен воспринять мой ум, а вовсе не то, что было на самом деле. Я имею в виду "магию". Сколько раз бывало, что дикари называли магией то, что для цивилизованного человека было делом обычным, но чего дикари понять не могли. И как часто какая-нибудь этикетка вроде слова "телевидение" вполне устраивала "культурного" дикаря, хотя для этого явления "магия" - самое подходящее определение.
      Впрочем, Стар на этом слове никогда не настаивала. Она применяла его в тех случаях, когда я сам настаивал на нем.
      А я был бы страшно разочарован, если бы все, что я видел, оказалось чем-то, что Вестерн-Электрик будет выпускать после того, как Лаборатория Белла раскусит эти штуки. Должна же где-то существовать магия, хотя бы для поддержания интереса к жизни!
      О, конечно, погружение меня в сон во время первого перемещения между мирами должно было просто предохранить беднягу дикаря от психического потрясения. Да и "черные ложа" вовсе не переносились с нами - это было пост-гипнозное внушение, сделанное экспертом, моей собственной женой.
      А говорил ли я, что случилось с мерзавцами? Их просто изолировали до тех пор, пока они не начнут строить межзвездные корабли. Это вполне в духе свободных нравов Империи. Ее Мудрость никогда не таит зла.
      18
      Центр - дивная планета, земного типа, но у нее нет тех недостатков, которые свойственны Земле. За многие тысячелетия она была перекроена и превращена в страну чудес. Пустыни, снега, джунгли, все это сохраняется для развлечений, а наводнения и прочие стихийные бедствия при помощи техники и науки изъяты из обращения.
      Она не перенаселена, но для своих размеров - а она с Марс, хотя имеет океаны - обладает весьма многочисленным населением. Сила тяжести почти земная (что, видимо, является константой для планет такого типа). Около половины населения - приезжие, поскольку красоты планеты и ее уникальные культурные возможности делают ее фокусом для всех Двадцати Вселенных и раем для туристов. Для комфорта приезжающих делается все возможное, все глубоко продумано, как в Швейцарии, но с применением техники, Земле неизвестной.
      У нас со Стар было около дюжины резиденций в разных местах планеты (и бесконечное множество в других Вселенных), которые варьировались от дворца до крохотной рыбачьей избушки, где Стар сама готовила еду. Но главным образом мы жили в апартаментах, расположенных в искусственных горах, где было спрятано Яйцо и жил обслуживающий его персонал. К нашим апартаментам примыкали холлы, конференц-залы, секретариат и т. п. Если у Стар возникало желание поработать, то - пожалуйста. Но посланники и даже путешествующие императоры с сотен планет имели столько же шансов быть приглашенными в наше частное жилище, сколько бродяга, постучавшийся в заднюю дверь дворца на Биверли-Хиллз, имеет шансов быть званым в гостиную.
      Однако, если Стар кто-нибудь нравился, она могла затащить его к нам на вечерок. Так однажды она позвала крошечного симпатичного гномика с четырьмя руками и с привычкой сопровождать свою жестикуляцию отплясыванием чечетки. Стар никогда не устраивала официальных приемов и не считала для себя обязательным появляться на общественных мероприятиях. Она не давала пресс-конференций, не произносила речей, не принимала депутаций, не закладывала зданий, не открывала Дней чего-то там, не подписывала бумаг, не опровергала слухов и не делала многого другого, пожирающего время, из того, что делают у нас на Земле Важные Шишки и Суверены.
      Она давала консультации отдельным людям, иногда вызывая их из других Вселенных, она имела в своем распоряжении информацию отовсюду, информацию, организованную в систему, сложившуюся за многие столетия. Благодаря этой системе она узнавала о проблемах, требующих ее внимания. Постоянно раздавались жалобы на то, что Империя игнорирует "жизненные интересы", что она и делала в действительности. Ее Мудрость давала советы лишь по тем вопросам, которые она сама выбирала, а фундамент, на котором держалась вся Империя, заключался в том, что большинство проблем решалось без вмешательства извне.
      Мы часто бывали на приемах. Мы любили балы и вечеринки, и для Ее Мудрости и ее консорта<Консорт - муж царствующей королевы.> их выбор был весьма обширен. В Протоколе был один важный пункт: Стар не принимала и не отдавала визитов, а показывалась в гостях только когда ей хотелось, причем не терпела, чтобы за ней ухаживали. Это была прямая противоположность тем порядкам, которые существовали в столичном обществе при ее предшественнике, в чьи времена Протокол был строже, чем в Ватикане.
      Одна из наших хозяек пожаловалась мне, что общественная жизнь стала куда скучнее при новых порядках, и намекала на желательность моего вмешательства. Я сделал, что мог - нашел Стар, передал ей эти замечания, и мы тут же ушли - прямиком на бал к пьяницам-художникам - это было то еще зрелище!
      Центр - такое смешение культур, рас, обычаев и стилей, что тут обязательны лишь немногие правила. Одно из самых жестких гласит: "Не навязывайте мне ваши обычаи". Люди одеваются так, как они привыкли одеваться дома или же экспериментируют с чужими моделями. Любое общественное сборище выглядит как костюмированный бал. Гость может появиться на званом обеде в чем мать родила, и это не вызовет никаких разговоров. Некоторые так и поступают - меньшинство, конечно. Я говорю не о негуманоидах или гуманоидах с шерстистым покровом - им одежды и так не нужны. Я говорю о людях, которые, будь они одеты в американский костюм, и в Нью-Йорке были бы не отличимы от прочих, а также о других людях, что привлекли бы внимание даже на Иль дю Леван, так как у них вообще нет волос - даже бровей. Для них это источник гордости, демонстрация превосходства над нами - волосатыми обезьянами, и они этим гордятся, как гордится мужлан из Джорджии отсутствием меланина<Меланин - красящий пигмент в коже негроидных народов.>. Поэтому они ходят голыми чаще других представителей человеческих рас. Мне они казались удивительно странными, но ко всему ведь можно привыкнуть.
      Стар вне дома носила платье постоянно, я тоже. Она никогда не упускала возможности приодеться - единственная и простительная слабость, которая иногда могла заставить Стар забыть о своем императорском статусе. Она никогда не одевалась дважды в одно и то же платье и постоянно рядилась во что-то новенькое, очень обижаясь, если я этого не замечал. Некоторые ее новинки могли вызвать инфаркт даже на Ривьере. Стар считала, что женская одежда никуда не годится, если у мужчин не возникает желания сорвать ее ко всем чертям.
      Самым эффектным из костюмов Стар оказался простейший. Руфо случайно зашел к нам, и ей захотелось одеться так, как мы были одеты во время похода за Яйцом. И вот - раз-два - то ли костюмы уже ждали нас, то ли их заказали и исполнили мгновенно, что вернее, так как невианская одежда - редкость на Центре.
      Луки, стрелы, колчаны появились с той же быстротой, и мы тут же превратились в Вольных Стрелков. Я был рад возможности пристегнуть к поясу Леди Вивамус, которая со времен Большой Черной Башни одиноко висела на стене моего кабинета.
      Стар стояла, широко расставив ноги, уперев кулаки в бедра, с гордо откинутой головой, сверкающими глазами и пылающим щеками.
      - Ах, как это замечательно! Мне так хорошо, я снова чувствую себя молодой! Любимый, обещай мне, обещай без обмана, что когда-нибудь мы снова отправимся на поиски приключений! Меня просто тошнит от того, что постоянно приходится сдерживать себя.
      Она говорила по-английски, ибо язык Центра не подходит для выражения таких эмоций. Он вроде пиджин-инглиша<Пиджин-инглиш - диалект английского, обогащенный некоторыми правилами китайской грамматики и словами местных языков. Распространен в странах Океании и Юго-Восточной Азии - бывших колониях Великобритании.> - сложился за тысячи лет языковых заимствований, изменений, крайне унифицирован, невыразителен и функционален.
      - Годится! - согласился я. - А как насчет Руфо? Хочешь выйти на Дорогу Доблести?
      - Только, если ты зальешь ее асфальтом.
      - Чушь! Пойдешь, я тебя знаю. А когда и куда, Стар? Да черт с ним куда! Просто - когда? Давай не пойдем на вечеринку и отправимся тотчас же!
      Все ее оживление внезапно угасло.
      - Любимый, ты же знаешь - не могу. Я еще и трети обучения не прошла.
      - Надо было взорвать это Яйцо в ту минуту, как я его нашел.
      - Не сердись, милый. Поедем на вечеринку и развлечемся.
      Так мы и сделали. Поездки на Центре осуществляются с помощью искусственных Врат, не требующих "магии" (а может быть, наоборот, требующих ее в гораздо больших масштабах). Вы устанавливаете место прибытия, как устанавливается нажатием кнопки в кабине лифта этаж, так что транспортных проблем в столице не существует, равно как и тысячи других неприятных вещей. Нет, в их городах инфраструктурного костяка не увидишь!
      В этот вечер Стар решила выйти, не доезжая до места назначения и пройтись через парк, а уж потом заявиться на вечеринку. Она прекрасно знает, как ей идут облегающие брюки, отлично обрисовывающие ее стройные ноги и пышный задик. Она раскачивала бедрами не хуже индусской танцовщицы.
      Братцы! Это была сенсация! На Центре не носят шпаг, разве что приезжие. А луки и стрелы тут такая же редкость, как зубы у курицы. Мы вызывали столько же интереса, сколько вызвал бы рыцарь в латах на Пятой Авеню.
      Стар была счастлива, как ребенок, играющий в прятки. Я тоже. Мне казалось, что в плечах у меня косая сажень и я хоть сейчас же могу отправиться за драконами.
      Этот бал не походил на земные. Согласно Руфо, все наши расы во всех Вселенных имеют одинаковую основу развлечений: собираться вместе, толпой, для танцев, выпивки и сплетен. Он утверждает, что обычаи мальчишников и девичников - симптомы больной культуры. Я с ним не спорю. Мы спустились по грандиозной лестнице, музыка тут же прекратилась, гости разинули рты и пялили глаза, а Стар наслаждалась произведенным эффектом. Потом музыканты, сбиваясь, принялись опять за работу, а гости с большим усилием вернулись к той "незамечающей вежливости", которой обычно требовала Императрица. И все же мы оставались в центре внимания. Я думал, что история похода за Яйцом государственный секрет, поскольку мне никогда не приходилось слышать даже намека на нее. А если эта история и известна, то уж никак не с теми деталями, которые знакомы только нам троим.
      А оказалось, вовсе не так. Все понимали, что означает наш костюм, и даже более того. Я был в буфете, попивая коньяк и коктейли собственного изобретения, когда меня наколола какая-то сестренка Шахразады, впрочем, весьма хорошенькая. Она принадлежала к человеческой расе, но отличалась от нас. Одета она была в рубины величиной с большой палец и в хорошо просвечивающую ткань. Ростом пять футов и пять дюймов, босоногая, весом около ста двадцати фунтов, с талией не больше пятнадцати дюймов в обхвате, что зрительно преувеличивало величину двух остальных объемов, хотя они в этом вовсе не нуждались. Брюнетка и обладательница самых раскосых глаз из всех, какие я видел в жизни. Она походила на очаровательную кошечку и смотрела на меня, как кошка на птичку.
      - Лично, - объявила она.
      - Говори.
      - Сверлани. Мир (название и код - я о них не слыхивал). Изучаю дизайн пищи. Математико-сибарит.
      - Оскар Гордон. Земля. Солдат. - Я не знал личного номера Земли, но ей и без того было известно, кто я такой.
      - Вопросы?
      - Спрашивай.
      - Есть шпага?
      - Есть.
      Она посмотрела на шпагу, зрачки расширились.
      - Есть-была шпага, разрушить искусственного стража Яйца? ("Является ли находящаяся здесь шпага прямой преемницей в пространственно-временных изменениях, без учета возможных теоретических аномалий, связанных с межвселенскими переходами, той шпаги, которая использовалась при уничтожении Никогда-Не-Рожденного"? Такая конструкция фразы полностью исключает концепцию, что неизменность есть бессмысленная абстракция, и заменяет простой вопрос - "Не этой ли шпагой, в повседневном смысле, ты пользовался, и не дури мне голову, я не девочка".)
      - Была-есть, - подтвердил я ("Я был там и гарантирую, что следовал за ней всю дорогу, так что это она и есть").
      Она тихо ахнула, и ее соски напряглись. Вокруг каждого из них был нарисован или вытатуирован широко известный во многих Вселенных символ троянская стена. Ее волнение было столь велико, что эти укрепления рухнули вновь.
      - Тронуть? - попросила она с мольбой в голосе.
      - Тронуть.
      - Тронуть вдвойне? ("Пожалуйста, нельзя ли мне подержать ее подольше, чтобы расчувствовать, как следует? Пожалуйста, ну, пожалуйста, умоляю вас. Я знаю, что прошу слишком много, вы вправе мне отказать, но я гарантирую, что никакого вреда не нанесу". Они тут укорачивают фразы, и эмоциональная нагрузка передается манерой произношения.)
      Мне очень не хотелось... Ну, ладно бы, это была не Леди Вивамус... Но для хорошеньких девчонок я - легкая добыча.
      - Тронуть... вдвойне, - пробурчал я. Обнажил шпагу и вручил ее рукоятью вперед, готовый тут же отнять, если она станет угрозой для чьего-нибудь глаза или если девушка захочет уронить ее себе на ноги.
      Она приняла шпагу осторожно, глаза и рот широко распахнулись, она взяла ее за гарду, а не за рукоять. Пришлось показать ей. Кисть ее была слишком мала (у нее и кисти рук и стопы ног были под стать талии ультратонкие).
      Она увидела девиз:
      - Значение?
      "Dum vivimus, vivamus" плохо переводится и не потому, что они не могут схватить смысл, а потому, что это для них все равно, что для рыбы вода: ну, а как же можно жить иначе? Но я попытался.
      - Тронуть вдвойне жизнь. Есть. Пить. Радоваться. Она задумчиво кивнула, затем ткнула клинком в воздух. Кисть согнута, локоть торчит. Этого вынести я не мог, отобрал у нее шпагу, встал в позицию секунда, сделал глубокий выпад в верхнюю часть тела, отступил, подняв клинок - движение столь изящное, что даже большие волосатые мужчины смотрятся в нем хорошо. Вот почему балерин учат фехтованию.
      Отсалютовал и отдал ей шпагу обратно, потом показал, в каком положении должны находиться кисть и локоть правой руки, а где левая рука. Она сделала выпад, чуть не проткнув правый окорок какого-то гостя.
      Я снова отобрал шпагу, вытер клинок и бросил его в ножны. Вокруг нас собралась порядочная толпа. Я взял свой коктейль, но она со мной еще не покончила: "Сама прыгать шпагу?"
      Я подавился. Если она понимает смысл сказанного, то, значит, мне только что сделали предложение, самое вежливое по форме из всех полученных мною на Центре. Обычно это делается гораздо проще. Но ведь не могла же Стар распространяться о деталях нашей брачной церемонии? Тогда - Руфо? Я ему не говорил, но Стар могла.
      Я ничего не ответил, и она высказалась еще яснее, нисколько не понижая голоса: "Лично не девственница, не рожавшая, не беременная и фертильная".
      Я ответил так вежливо, как позволяет этот язык, а он сильно хромает в этом отношении, что я уже ангажирован. Она тут же сменила тему и обратила внимание на коктейль: "Кусочек пробовать вкус?"
      Это другое дело - я отдал ей стакан. Она сделала приличный глоток, пожевала губами в раздумье и осталась очень довольна: "Гостеприимно. Примитив. Крепко. Сильно диссонирует. Произведение искусства". И уплыла прочь, оставив меня в полном недоумении.
      Через минут десять тот же самый вопрос снова встал передо мной. Я получил больше предложений, чем на любом другом вечере на Центре и уверен, что главной причиной этой рыночной толкотни была шпага. Честно говоря, предложения мне делались на каждой вечеринке и на каждом балу - ведь я был консорт Ее Мудрости. Даже если бы я был орангутангом, предложения поступали бы все равно.
      Некоторые "шерстистые" мало чем отличались от орангутангов, однако, принимались в обществе. Я мог бы и пахнуть, как обезьяна, и вести себя хуже. Истина была в том, что многих дам волновал вопрос о том, что же такое заполучила Императрица в свою постель; а также тот факт, что я был дикарь, в лучшем случае, варвар. Все это дразнило их любопытство. Никаких табу на выяснение этого вопроса, естественно, не существовало, так что многие пытались.
      Но у нас все еще продолжался медовый месяц. Кроме того, если бы я принял все эти предложения, у меня не осталось бы ни минуты для жизни с поднятыми занавесками на окнах. Выслушивать предложения было в общем приятно, особенно когда я примирился с тем, что они звучали почти как "Вам с содовой? Или имбирного пива?" Моральный уровень мужчины повышается, когда ему предлагают.
      Ночью, раздеваясь, я спросил:
      - Ну как, хорошо повеселилась, лапочка? Стар зевнула и засмеялась:
      - Безусловно. Но и ты тоже, мой доблестный старый скаут. Почему ты не отвел эту кошечку домой?
      - Какую кошечку?
      - Отлично знаешь какую! Ту самую, которую ты обучал фехтованию!
      - Мяу-у!
      - Нет, нет, милый. Ты просто должен послать за ней. Я слышала, как она делала тебе предложение, и знаю, что существует строгая корреляция между хорошей кухней и хорошей...
      - Женщина, а не слишком ли много ты болтаешь? Она перешла с английского на невианский:
      - Больше с моих истомившихся по любви губ не сорвется ни единого звука, который был бы не желанен тебе.
      - Моя возлюбленная женушка... Стихийный дух Поющих Вод...
      Невианский язык куда больше годится для определенных ситуаций, чем тот жаргон, который они употребляют на Центре.
      * * *
      Центр - приятнейшее местечко, и консорт Ее Мудрости тут может кататься словно сыр в масле. Как-то после нашего первого визита в рыбачью хижину Стар я намекнул, что было бы очень славно как-нибудь снова съездить половить форель в том чудесном ручье у Врат, через которые мы прибыли в Невию. Как жаль, что он не на Центре!
      - Хочешь, он будет здесь?
      - Стар, ты что - можешь его перенести? Я знаю, что некоторые Врата открыты для коммерческих нужд и через них идут грузы, но если это даже так...
      - Нет, нет. Речь идет о другом, но тоже интересном. Дай-ка подумать. Нужен день, чтобы снять стереокопии, произвести замеры, взять пробы воздуха, состава воды и т. д. А пока... За этой стеной ничего ценного нет так, электростанция и все такое... Скажем, тут будет дверь, а там - то место, где мы жарили рыбу - в сотне ярдов отсюда. Все будет готово за неделю, иначе придется сменить архитектора. Годится?
      - Стар, это же невозможно!
      - Почему, родной?
      - Разрушить целый дом для того, чтобы дать мне ручей с форелью? Фантастика!
      - Да нет же, уверяю тебя.
      - Нет, фантастика! И тем не менее, солнышко, я предлагал тебе не ручей сюда перенести, а самим отправится туда. На каникулы.
      - Ах, как я хотела бы уехать на каникулы! - вздохнула она.
      - У тебя сегодня был сеанс импринтинга? Голос звучит иначе.
      - Я так устала от этого, Оскар!
      - Стар, ты проводишь сеансы слишком часто. Ты истощаешь себя.
      - Возможно. Но в этом деле только я могу быть судьей, как ты знаешь.
      - Как я не знаю! Ты, возможно, и можешь судить о ходе этого проклятого процесса, и ты действительно тут судья, я это понимаю, но я твой муж и должен быть судьей состояния твоего здоровья, и я обязан прекратить такую растрату сил.
      - Любимый мой!
      И таких инцидентов было немало.
      Я не ревновал ее. Этот призрак моего дикарского прошлого был похоронен еще на Невии и меня больше не посещал.
      Да и Центр - не то место, где этот призрак может разгуляться. Здесь столько же брачных обычаев, сколько культур, - тысячи. Они нейтрализуют друг друга. Некоторые гуманоиды моногамны по инстинкту, ну как лебеди, что ли. И это трудно считать "добродетелью". Как смелость есть преодоление страха, так добродетель есть правильное поведение перед лицом искушения. Если нет соблазна, нет и добродетели.