Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Роберт Хайнлайн. Собрание сочинений - Дорога доблести

ModernLib.Net / Фэнтези / Хайнлайн Роберт Энсон / Дорога доблести - Чтение (стр. 12)
Автор: Хайнлайн Роберт Энсон
Жанр: Фэнтези
Серия: Роберт Хайнлайн. Собрание сочинений

 

 


      - Милорд! Оскар! Внутрь, ты, идиот! Я должна установить защиту!
      Я быстренько отступил, а Стар сделала свое дело, причем мне даже в голову не пришло отругать ее за то, что она назвала своего супруга идиотом.
      13
      Дракон-малютка плелся за нами до пещеры, не из желания отомстить (хотя я и не доверяю никому с такими зубами), а скорее, как я полагаю, из тех же соображений, по которым утенок следует за тем, кто идет впереди. Он попытался войти за нами в пещеру, но тут же отскочил, коснувшись носом невидимой преграды, подобно котенку, получившему удар статического электричества. После этого дракончик долго болтался возле входа, издавая жалобные звуки.
      Мне хотелось узнать, защищает ли Охранение, установленное Стар, от огня драконов. Это я выяснил после того, как появившийся вслед за нами старый дракон сунул свою башку в отверстие, отпрянул назад, как и малыш, оглядел нас и включил свой огнемет.
      Нет, Охранение не задерживало пламени.
      Мы находились в глубине пещеры на достаточном расстоянии, чтобы не превратиться в угольки, но дым и вонь были ужасны, а пожалуй, могли бы оказаться и смертельными, продолжайся это долго.
      Стрела просвистела возле моего уха, и дракон сразу же потерял к нам интерес. Его сменил другой, пока еще сохранявший прежние убеждения. Руфо, а может быть, Стар переубедили его еще до того, как он включил свою паяльную лампу. Воздух очистился - откуда-то из глубины пещеры шел встречный воздушный поток.
      Между тем Стар зажгла свет, и драконы тут же устроили митинг протеста. Я бросил взгляд в глубину пещеры, куда уходил узкий ход, спускавшийся вниз и в сторону. Затем я перестал интересоваться пещерой и даже тем, что делали Руфо и Стар: явилась новая комиссия по проводам.
      Ее председателю я попал в нежное нёбо еще до того, как он рыгнул. Его место занял вице-председатель, которому удалось подать короткую реплику футов на пятнадцать, прежде чем он получил повод изменить направление мыслей. Комиссия попятилась и начала склочничать между собой.
      Дракончик все это время продолжал слоняться возле пещеры. Когда взрослые удалились, он подобрался к входу, задержался чуть дальше того места, где получил ожог. "Ку-верп?" - спросил он жалобно. "Ку-верп? Киит?" Он явно просился к нам.
      Стар тронула меня за руку.
      - С вашего разрешения, милорд муж, мы готовы.
      "Киит!"
      - Сию минуту, - ответил я и закричал: - Брысь отсюда, малыш! Иди к своей мамочке!
      Руфо просунул свою голову рядом с моей.
      - Пожалуй, это невозможно, - прокомментировал он. - Похоже, дракон, которого мы убили, и был его мамашей.
      Возразить было нечего, Руфо, видимо, был прав. Тот взрослый дракон, которого мы прикончили, проснулся мгновенно, как только я наступил малышу на хвост. Очень похоже на материнскую любовь, если она есть у драконов, чего я не знаю. Но какова, черт возьми, жизнь, если ты не можешь даже дракона убить без того, чтобы потом не ощутить горечи и боли!
      Мы отправились вглубь холма, наклоняясь, чтобы избежать сталактитов, и обходя сталагмиты. Руфо с фонарем шел впереди. Вскоре мы оказались в сводчатом зале, пол которого стал гладким и блестящим из-за многовековых отложений кальцита. Сталактиты вдоль стен отличались нежной пастельной окраской, а сверху по центру свисала очаровательная, почти симметричная люстра, под которой сталагмит не рос. Стар и Руфо прилепили к стенам помещения дюжину кусков люминесцентной мастики, которая в Невии играет роль ночников. Она осветила зал мягким светом и рельефно высветила сталактиты.
      Руфо показал мне паутину, затянувшую пространство между сталактитами.
      - Это безвредные пауки, - объяснил он, - хотя они огромны и безобразны. В отличие от других, эти даже не кусаются. Но... Осторожнее!! Он оттащил меня назад. - А вот до этих штук опасно даже дотронуться. Слепые черви! Они-то нас и задерживают. Прежде чем ставить Охранение у входов, надо убедиться, что внутри все чисто. Теперь, когда Стар начинает возиться с Охранением, я могу проверить все еще раз.
      Так называемые слепые черви - полупрозрачные светящиеся существа, ростом с крупную гремучую змею, покрытые слизью наподобие земляных червей. Было приятно знать, что они мертвы. Руфо нанизал их на свою шпагу чудовищный шашлык - и вынес через тот проход, которым мы пришли.
      Он быстро вернулся, и Стар закончила установку Охранения.
      - Вот теперь хорошо, - вздохнул Руфо с облегчением, очищая свой клинок. - Их запах в нашем доме мне представляется явным излишеством. Они протухают очень быстро и навевают на меня воспоминания о свежесодранных шкурах. Или о копре. Я вам не говорил, как я работал коком на судне из Сиднея? У нас был второй помощник, который никогда не принимал ванны, а в своей офицерской каюте держал пингвина. Женского полу, разумеется. Эта птичка была ничуть не чище помощника, и когда она...
      - Руфо, - позвала Стар, - не займешься ли ты багажом?
      - Иду, миледи.
      Мы вынули еду, спальные матрасы, запас стрел, предметы, необходимые Стар для волшебства, или как оно там называется, а также канистры для воды. Стар еще раньше предупредила меня, что Карт-Хокеш - такое место, где химические процессы плохо совмещаются с человеческим организмом. Поэтому всю еду и питье надо приносить с собой.
      Я смотрел на эти литровые канистры без всякого удовольствия.
      - Девочка, не слишком ли мы урезываем наш рацион пищи и воды?
      - Больше нам, по правде говоря, и не потребуется.
      - Линдберг<Линдберг Чарльз - американский летчик, совершивший в 1927 г. первый перелет через Атлантику.> перелетел через Атлантику на одном бутерброде с арахисовым маслом, - вмешался Руфо. - Хотя я и уговаривал его взять чего-нибудь еще.
      - А откуда ты знаешь, что нам не понадобится побольше, - настаивал я. - В частности, воды?
      - Свою воду я буду разбавлять коньяком, - сказал Руфо. - Будете дружить со мной, поделюсь.
      - Милорд муж, вода - тяжелая штука. Если мы нагрузим на себя больше жестко необходимой нормы, то, подобно Белому Рыцарю, слишком утяжелим себя для грядущих боев. Мне нужна сила, чтобы перенести из одного мира в другой трех человек, оружие и минимум одежды. Самое простое - живые тела, тут я могу позаимствовать прану у вас обоих. Затем следуют материалы органического происхождения. Ты, надо думать, заметил, что наша одежда сделана из шерсти, луки - из дерева, их тетива - из кишок. Вещи же, которые никогда не были живыми, переносить труднее всего, особенно сталь, а нам необходимы шпаги, а будь у нас огнестрельное оружие, то пришлось напрягать бы все силы, чтобы взять его с собой. Однако, милорд Герой, я тебя только инструктирую. Решать должен ты сам - я же уверена, что смогу захватить с собой... ну... еще около полуцентнера мертвого груза, если будет необходимо. Если ты отберешь сам то, что тебе подскажет твой гений.
      - Считайте, что мой гений пошел рыбку половить на покое. Но, Стар, любимая, тут же есть простой ответ - бери с собой все!
      - Милорд?
      - Джоко нагрузил нас чуть ли не тонной еды, вином, в количестве достаточном, чтобы открыть винную торговлю, и небольшим запасом воды. Плюс обширный выбор орудий для убийства, нанесения ран и увечий. Даже латы. И много чего другого. В этой шкатулке хватит запасов, чтобы выдержать осаду в Карт-Хокеше, не пользуясь ни местной едой, ни местным питьем. И все это весит всего лишь пятнадцать фунтов в упакованном виде, то есть куда меньше тех пятидесяти фунтов, которые, как ты сказала, можно перенести при напряжении всех сил. Да я сам привяжу шкатулку на спину и ничего не замечу. Даже шага не замедлю. Более того, шкатулка убережет меня от искривления позвоночника. Годится?
      Выражение лица Стар больше всего подошло бы матери, чье дитя задало один из "вечных" вопросов, и она теперь пытается разъяснить ему весьма деликатную проблему.
      - Милорд муж, масса будет непомерно велика. Я очень сомневаюсь, чтобы какой-нибудь колдун или колдунья могли бы передвинуть ее без помощи со стороны.
      - Но я же говорю о сложенной шкатулке!
      - Это ничего не меняет, милорд, масса все равно присутствует и, надо сказать, опасно присутствует. Представь себе мощную пружину, сжатую до тугого и очень малого объема и, тем самым, таящую в себе огромный запас энергии. Необходима колоссальная сила, чтобы перенести сложенную шкатулку из этого мира в другой, ибо она может просто взорваться.
      Я вспомнил грязевой вулкан, промочивший нас до нитки, и перестал спорить.
      - Ладно. Я ошибся. Но есть еще вопрос: если масса присутствует постоянно, почему же она весит так мало в сложенном виде?
      На лице Стар снова возникло то же выражение затрудненности.
      - Извини, милорд, но у нас с тобой отсутствует общий язык, я имею в виду математический, который позволил бы мне ответить на вопрос. Во всяком случае, сейчас. Обещаю тебе, что потом, если ты захочешь, то сможешь досконально изучить эту проблему. А пока, в качестве эрзаца подумай о шкатулке, как о частном случае искривления пространства. Или представь себе массу, столь удаленную - в каком-то другом измерении - от граней шкатулки, что местное тяготение просто может не приниматься в расчет.
      (Я вспоминаю эпизод, когда моя бабушка попросила меня объяснить ей телевизор - его внутреннее устройство, а не бегущие картинки. Существует множество вещей, которые нельзя усвоить за десять коротких уроков, нельзя и популяризовать для широкой массы населения. Для этого нужны долгие годы работы мозга, чтобы черепушка стала мокрой от пота. Конечно, подобный взгляд можно рассматривать как тяжкое преступление в век, где правит невежество, а взгляд одного человека считается не хуже взгляда любого другого. Но факт остается фактом. Как говорит Стар - мир таков, каков он есть, и он не прощает невежества.)
      Однако любопытство продолжало грызть меня.
      - Стар, а ты можешь объяснить мне, почему одни вещи проходят через пространство легче других, я говорю о шерсти и стали?
      Вид у нее был грустный.
      - Нет, не могу - сама не знаю. Магия - не наука, это комплекс подходов, которыми достигается определенный результат, подходов, которые работают, а почему - неизвестно.
      - Похоже на инженерное проектирование. Замысел рождается из теории, а разработка идет методом тыка.
      - Да, милорд муж. Волшебник - это инженер-эмпирик.
      - А философ, - вмешался Руфо, - это ученый без эмпирики. Я - философ. Это лучшая из всех профессий.
      Стар ничего ему не ответила, достала чертежный блок и познакомила меня с данными, которыми она располагала насчет Высокой Башни, из которой нам предстояло увести Яйцо Феникса. Этот блок представлял собой куб из плексигласа. Во всяком случае, он был похож на плексиглас, был таков же на ощупь и так же, как плексиглас, покрывался отпечатками пальцев.
      В руке Стар держала длинную указку, которая погружалась в куб столь же легко, как в воздух. Кончиком указки Стар могла рисовать в трех измерениях. Указка оставляла тонкие светящиеся линии разных цветов - своего рода грифельная доска, но трехмерная.
      Это была не магия, это была передовая технология, которая преобразит к чертовой матери все наши методы инженерного проектирования, когда мы дотумкаемся до того, как это делается; эта штука сыграла бы огромную роль при проектировании сложных узлов, например, в авиационном моторостроении или в производстве ЭВМ. Блок имел грани около тридцати дюймов по краю, рисунок внутри можно было рассматривать под любыми углами, в том числе, повернув вверх ногами.
      Башня-Высотой-в-Милю имела форму не шпиля, а огромного монолита и несколько напоминала ступенчатые небоскребы Нью-Йорка, только куда выше. Внутри ее лабиринт.
      - Милорд Рыцарь, - начала Стар виновато. - Когда мы покидали Ниццу, в нашем багаже лежал законченный чертеж Башни. Теперь мне приходится восстанавливать его по памяти. Однако я так часто рассматривала тот чертеж, что, кажется, могу изобразить все точно, хотя и с нарушением пропорций. Я уверена в направлении верных проходов, что ведут к Яйцу. Вполне возможно, что фальшивые ходы и тупики я помню хуже. Ведь им я уделяла меньше внимания.
      - Не думаю, чтобы это имело значение, - успокоил я ее. - Если я буду знать правильные ходы, то все, чего я не знаю - фальшиво. И мы ими пользоваться не будем. Разве что спрячемся туда в случае чего.
      Стар нарисовала верный путь пылающим красным цветом, а фальшивые ходы - зеленым, причем зеленого на чертеже было куда больше, чем красного. У парня, что спроектировал эту Башню, мозги были явно набекрень. Ходы, которые шли от того, что казалось главным входом, вели вглубь, шли то вверх, то вниз, раздваивались, сходились, расходились, проходили совсем рядом с Залом Яйца, опускались вниз, поворачивали обратно, шли окольными путями и выбрасывали вас наружу, совсем как в паноптикуме П. Т. Барнума.
      Другие входы вели внутрь и запутывали вас в лабиринте, который совсем не подчинялся правилу "держитесь левой стороны". Если вы придерживались этого правила, то обрекали себя на голодную смерть. Даже путь, прорисованный красным, и тот был неимоверно труден. И если не знать комнаты, где хранилось Яйцо, можно было путаться там целый год плюс еще следующий январь в бесплодных и бессмысленных поисках.
      - Стар, ты была в Башне?
      - Нет, милорд. Я была в Карт-Хокеше, но далеко от Башни, в Гротто-Хиллз. Башню видела лишь издалека.
      - Но кто-то ведь там был? Уверен, что это не твои... оппоненты снабдили тебя этим чертежом.
      - Милорд, шестьдесят три смельчака погибли, добывая информацию, которую я вручила тебе.
      (Значит, сегодня шестьдесят четвертая попытка!)
      - А можно мне сосредоточиться только на красных линиях? - спросил я.
      - Конечно, милорд. - Стар коснулась кнопки контроля, зеленые линии померкли. Красные начинались от трех входов - "от двери" и двух "окон".
      - Это единственная дверь из тридцати или сорока, которая ведет к Яйцу? - Я показал на самый нижний вход.
      - Точно так.
      - Тогда именно возле этой двери они и будут поджидать нас, надеясь прикончить.
      - Весьма вероятно, милорд.
      - Х-м-м, - я повернулся к Руфо: - Руфо, в твоих запасах нет ли длинной, крепкой и тонкой веревки?
      - Есть то, что Джоко использует в подъемниках. Она похожа на толстую леску, но выдерживает вес до полутора тысяч фунтов.
      - Молодчина!
      - Я так и думал, что она вам пригодится. Тысячи ярдов хватит?
      - Вполне. А что-нибудь полегче есть?
      - Шелковая леска для форели.
      Через час мы закончили все приготовления, учтя все, что мне казалось важным, а план лабиринта сидел в моей памяти так же прочно, как алфавит.
      - Стар, милая, мы готовы. Хочешь приступить к своему волшебству?
      - Нет, милорд.
      - Почему же нет? Чем быстрее, тем лучше.
      - Потому, что не могу, любимый. Эти Врата - не настоящие Врата, в том смысле, что тут необходима точная привязка ко времени. Эти откроются всего лишь на несколько минут примерно через семь часов, а потом будут закрыты в течение нескольких недель.
      Мне в голову пришла вполне естественная мысль:
      - А ведь если тем типам, с которыми нам придется иметь дело, это известно, то они могут ударить по нам в ту минуту, когда мы будем выходить из Врат?
      - Надеюсь, нет, милорд Рыцарь. Они будут думать, что мы появимся где-то в Гротто-Хиллз, поскольку им известно о существовании Врат в том районе, и я, действительно, собиралась ими воспользоваться. Что касается этих Врат, то, если они даже известны нашим противникам, сами Врата расположены для нас столь неудобно, что трудно поверить, будто мы решимся к ним прибегнуть.
      - Каждое твое слово укрепляет мои надежды. Не скажешь ли ты еще что-нибудь об ожидающих нас опасностях? Что нас ждет - танки? Кавалерия? Зеленые великаны с волосатыми ушами?
      Стар явно чувствовала себя не в своей тарелке.
      - Все, что я скажу, может тебя только запугать. Мы вправе предположить, что их войско будет состоять скорее из сконструированных, чем из живых существ, а это значит, что их внешний вид может быть любым. Кроме того, многое, возможно, будет иллюзией. Я говорила тебе о гравитации?
      - Не думаю, наверное - нет.
      - Извини, я устала, мозг работает хуже. Гравитация тут колеблется сильно и внезапно. Горизонтальная поверхность может вдруг наклониться вниз или круто пойти вверх. Другие вещи... они легко могут оказаться иллюзиями.
      - Босс, если он движется - стреляйте, - вмешался Руфо. - Если оно говорит - режьте ему глотку. Таким путем вы уничтожите немало иллюзий. Особая программа действий вам не нужна: вот они - мы, а вот они - прочие. Стало быть, сомневаешься - убивай. И не надо зря напрягаться.
      - Не напрягаться, значит! О'кей, волноваться будем, когда доберемся. А посему - кончай разговоры.
      - Да, милорд муж, - поддержала Стар, - будет лучше, если мы несколько часов поспим.
      Что-то в ее голосе было новое. Я взглянул на нее, какие-то легкие изменения обнаружились и во внешнем облике. Она казалась меньше, мягче, более женственной и слабой, чем та амазонка, которая лишь два часа назад палила из лука в зверюгу, в сотни раз превосходившую ее по весу.
      - Отличная мысль, - проговорил я неторопливо и огляделся. Пока Стар рисовала чертеж Башни, Руфо упаковал все, что мы оставляли здесь, и теперь я это заметил - положил одну спальную подстилку у одной стены, а две других рядышком - у другой, самой дальней.
      Я задал свой вопрос без слов, показав взглядом на Руфо и пожав плечами с видом "А что потом?"
      Ее ответный взгляд не сказал мне ни "да", ни "нет". Вместо этого она приказала:
      - Руфо, иди спать и дай ноге отдых. Ляг на живот или носом в стену.
      Впервые Руфо показал, что не одобряет наших действий. Он ответил резко, но не на то, что Стар сказала, а на то, что подразумевалось.
      - Подглядывать я не нанимался!
      Стар сказала так тихо, что я едва разбирал слова:
      - Извини его, милорд муж. Он стар, у него свои слабости. Когда он ляжет, я погашу свет.
      - Стар, любимая, - шепнул в ответ я, - все это никак не соответствует моим представлениям о медовом месяце.
      - Ты так хочешь, милорд, мой возлюбленный? - заглянула она мне в глаза.
      - Да. По рецепту медового месяца полагается кувшин вина и ломоть хлеба, но там ничего не говорится о дуэньях мужского полу. Я очень сожалею.
      Она положила свою легкую руку мне на грудь и опять посмотрела в лицо.
      - Я очень рада, милорд.
      - Рада? - Не понимаю, зачем ей понадобилось так говорить?
      - Да. Нам обоим нужен сон. Из-за завтрашнего дня. Эта сильная рука, привыкшая держать шпагу, дарует нам еще много ночей и рассветов.
      Я сразу почувствовал себя лучше и улыбнулся ей.
      - О'кей, Принцесса. Только сомневаюсь, что засну.
      - Ах, конечно, заснешь.
      - Побьемся об заклад?
      - Выслушай меня, милорд, мой любимый. Завтра, после того, как ты победишь... мы сразу же отправимся ко мне, домой. Никаких отсрочек, никаких неприятностей. Я очень хочу, чтобы ты выучил язык моей страны и не чувствовал себя там чужаком. Я хочу, чтобы моя страна стала твоим домом и немедленно. Пусть мой муж приготовится ко сну, ляжет на спину и позволит дать ему урок языка. Ты заснешь, ты же знаешь, что заснешь.
      - Что ж, отличная мысль. Но тебе же сон нужен еще больше, чем мне.
      - Прошу прощения, милорд, но это не так. Четыре часа сна сделают мой шаг снова пружинистым, а на устах вновь заиграет улыбка.
      - Ладно!
      Через пять минут я уже вытянулся на подстилке, глядя в самые дивные в мире глаза и слушая любимый голос, мягко выговаривавший слова на чуждом для меня языке.
      14
      Руфо тронул меня за плечо.
      - Завтрак готов, босс. - Он сунул мне в одну руку сандвич, в другую кружку пива. - Хватит для драки, а ланч уже упакован. Я приготовил вам чистую одежду и оружие... помогу одеться, как только вы поедите. - Он был уже одет и подпоясан ремнем.
      Я зевнул, откусил кусок сандвича (анчоусы, ветчина и майонез с чем-то, отдаленно похожим на помидоры или латук) и осмотрелся. Место рядом со мной пустовало, но, судя по всему, Стар только что встала. Она еще не оделась. Стояла на коленях в центре зала и рисовала на полу какой-то узор.
      - Доброе утро, болтушка, - сказал я. - Опять пентаграмма?
      - Ммм... - Стар не подняла даже глаз.
      Я подошел поближе, чтобы рассмотреть, что она делает. Что бы это ни было, но рисунок исходил не из пятиугольной звезды. Он имел три главных центра, был очень сложен, включал несколько надписей в разных местах - я не разобрал ни языка, ни алфавита. Мне показалось, рисунок чем-то походит на проекцию гиперкуба.
      - Уже позавтракала, птичка?
      - Я встала давно.
      - То-то ты у меня похудела. Это тессаракт?<Тессаракт, или гиперкуб куб, имеющий четыре измерения.>
      - Хватит! - она откинула волосы назад, взглянула на меня и смущенно улыбнулась. - Прости меня, дорогой. Колдуньи - стервы, как на подбор, это уж точно. Но, пожалуйста, не заглядывай мне через плечо. Я ведь работаю по памяти - книги пропали в болоте, и мне дьявольски трудно. И еще - прошу тебя - сегодня никаких вопросов... Ты можешь нарушить мою уверенность в себе, а я должна быть совершенно уверенной.
      - Прошу извинения у миледи, - расшаркался я.
      - И не надо быть со мной таким официальным, родной. Просто люби меня и быстренько поцелуй, а потом оставь в покое.
      Я наклонился к ней и наградил высококалорийным поцелуем с майонезом, после чего оставил в покое. Одевался я, одновременно приканчивая сандвич и пиво, потом зашел в естественный альков, в сторонке от Хранителей, установленных в проходе, в тот самый, что служил нам мужским туалетом. Когда я вернулся, Руфо уже ожидал меня с моей шпагой и перевязью в руках.
      - Босс, вы опоздаете даже на собственное повешенье.
      - Очень надеюсь.
      Через несколько минут мы уже стояли на этой пентаграмме, Стар, так сказать, на площадке питчера<Питчер - подающий в бейсболе.>, а я с Руфо на второй и третьей центральных точках. Оба были обвешаны вещами: я - с двумя канистрами, со шпагой Стар и с ее боевым поясом, застегнутым на самую первую дырочку, и с моим собственным оружием, а Руфо - с двумя колчанами, с луком Стар, с ее медицинской сумочкой и нашим ланчем. Наши луки с натянутыми тетивами мы зажали под левыми подмышками. Каждый держал в правой руке обнаженную шпагу. Штаны Стар я засунул сзади под ремень, откуда они торчали неряшливым хвостом, а Руфо поступил так же с ее жакетом. Что же касается ее мокасинов и шляпы, их мы распихали по карманам. Выглядели мы с ним словно уличные торговцы.
      Левые руки у меня и Руфо были свободны. Мы смотрели прямо вперед, шпаги наголо, левые руки откинуты назад, каждую из них крепко держала Стар. Она занимала позицию точно в центре - ноги расставлены, прочно стоят на земле, одета так, как того требует профессия ведьм, занятых тяжелой работой, - даже заколки в волосах и той не было.
      Смотрелась она великолепно - волосы копной, глаза горят, лицо пылает, так что я очень жалел, что приходится стоять к ней спиной.
      - Вы готовы, мои храбрецы? - возбужденно произнесла она.
      - Готов! - подтвердил я.
      - Ave, Imperatrix, nos moriture te...<Императрица, идущие на смерть приветствуют тебя (лат.)>
      - Руфо, прекрати... Молчание!! - Она затянула песнь на незнакомом мне языке. По затылку побежали мурашки.
      Стар кончила петь, еще сильнее сжала наши руки и крикнула:
      - Пошел!
      Внезапно, как внезапно захлопывается дверь, обнаружилось, что я (нормальный герой Бута Таркингтона) попал в ситуацию, привычную скорее героям Микки Спиллейна<Бут Таркингтон (1869-1946) - американский романист и драматург; Микки Спиллейн - один из родоначальников жанра "крутого" детектива.>. У меня не было времени даже простонать. Вот оно - прямо передо мной, это существо, готовящееся срубить меня, и я воткнул ему клинок прямо в брюхо, выдернул его обратно, пока оно решало, в какую именно сторону упасть. Сразу же - его приятель, которого пришлось успокоить тем же способом. Еще один скорчился внизу, пытаясь нанести мне удар в ногу, просовывая оружие между ног своих товарищей по службе. Я метался как голый однорукий среди муравейника и даже не заметил, как Стар сорвала с меня свою шпагу. Зато увидел, как она зарубила противника, намеревавшегося стрелять в меня. Стар была повсюду одновременно, голая, как лягушка, и вдвое более ловкая. Переход между мирами вызвал чувство, сходное с ощущением, которое испытываешь в быстро опускающемся лифте, и, надо думать, резко изменившаяся гравитация была бы для нас трудным испытанием, будь у нас время об этом подумать.
      Стар даже воспользовалась этим обстоятельством. Прикончив парня, нацелившегося пристрелить меня, она проплыла над моей головой и головой еще одного надоеды, ткнув его по пути шпагой в шею, после чего он навсегда потерял желание к кому-либо приставать.
      Я считал, что она помогает и Руфо, но времени для наблюдений у меня не было. Я слышал, как он кряхтит за моей спиной, из чего следовало, что он все еще больше выдает, чем получает.
      Тут он заорал:
      - Ложись! - И что-то ударило меня под колени, я упал, приложившись весьма капитально, и уже готовился вскочить на ноги, когда сообразил, что виновником падения был Руфо. Он лежал на брюхе рядом со мной и из чего-то, что могло быть пистолетом, палил по движущимся целям - там на равнине, прячась за трупом одного из участников этой игры.
      Стар тоже лежала, но уже не сражалась. Что-то пробило дырку в ее правой руке между локтем и плечом.
      Вблизи от меня ничего живого не наблюдалось, но на расстоянии четырехсот-пятисот футов от нас ясно виднелись какие-то цели, весьма быстро передвигавшиеся. Я видел, как одна из целей упала, услышал странное гудение и почуял запах горелой плоти. Одно из странных ружей валялось на трупе, лежавшем слева от меня. Я схватил его и попытался понять принцип действия. Там был приклад и какая-то трубка - видимо, ствол, все остальное не лезло ни в какие ворота.
      - Вот так, мой Герой, - Стар подползла ко мне, волоча за собой раненую руку и оставляя кровавый след. - Прижми его к плечу как винтовку и смотри в него. Там, под большим пальцем левой руки, есть кнопка. Нажми на нее. Вот и все - ни поправки на ветер, ни поправки на дальность.
      И никакой отдачи, как я обнаружил, выследив одну из бегущих фигур и нажав на кнопку. Возник клубочек дыма, и фигура упала. "Луч смерти", или лазерный луч, или что-то еще - а ты целься, нажимай кнопку, и кто-то далеко от тебя закончит пикник с прожженной в теле дырой.
      Я сбил еще парочку, работая слева направо, и с помощью Руфо прикончил все мишени. Ничто, насколько я мог видеть, больше нигде не шевелилось.
      - Лучше продолжайте лежать, босс. - Руфо подкатился к Стар, открыл ее медицинскую сумочку, висевшую на его поясе, и торопливо наложил ей грубую повязку на раненую руку.
      Потом повернулся ко мне:
      - Как сильно вы ранены, босс?
      - Я? Ни царапины!
      - А это что на рубашке? Кетчуп? Когда-нибудь вам влепят хороший заряд. Давайте посмотрим. - Я позволил ему расстегнуть куртку. Кто-то, с помощью зазубренного, как пила, лезвия, проделал мне в левом боку, пониже ребер, изрядную дырку. Я ее не заметил и боли не почувствовал - до тех пор, пока не увидал, а уж тогда она заныла, да так, что голова закружилась. Дело в том, что я совершенно не одобряю насилия, когда оно обращено к моей персоне.
      Пока Руфо делал перевязку, я смотрел в сторону, чтобы не видеть рану.
      Вблизи нас валялось около дюжины убитых, плюс почти половина этого количества лежала вдали - бежавшие; думаю, уничтоженные поголовно. Как? А как собака весом в шестьдесят фунтов, имеющая на вооружении только зубы, хватает, валит на землю и держит до зубов вооруженного человека? Ответ: благодаря атакующему мужеству.
      Думаю, что мы прибыли в Карт-Хокеш в то самое время, когда производилась смена караула у Врат, и если бы мы появились со шпагами в ножнах, нас тут же зарубили бы. А получилось, что мы убили многих прежде, чем они поняли, что драка уже началась. Они были рассеяны, деморализованы, и нам удалось уничтожить их всех, включая и бежавших. Карате и ряд других видов рукопашной (кроме бокса и тех игр, в которых действуют жесткие правила) основаны на том же - нападай, бей на уничтожение и не пугайся. Все эти виды - не столько умение, сколько отношение к делу.
      У меня было время, чтобы рассмотреть наших противников - один из них лежал ко мне лицом с распоротым брюхом. "Иглины дети" назвал бы я их, только более экономичной модели. Ни красоты, ни пупков, ни ума, созданные, надо думать, только для одной цели - драться и стараться выжить. Это, правда, и к нам относится, но мы были пошустрее. Зрелище это действовало мне на пищеварение, поэтому я перевел взгляд на небо. Тут было нисколько не лучше - небо было какое-то ненастоящее, виделось как бы вне фокуса. Оно нависало, и цвет был неправильный, что раздражало, как картина абстрактного живописца. Я снова посмотрел на наши жертвы - теперь, в сравнении с небом, они казались почти приятными.
      Пока Руфо перевязывал меня, Стар вползла в свои брюки и мокасины.
      - А можно я сяду, чтобы надеть и жакет? - спросила она.
      - Нет! - ответил я. - Может, они считают нас мертвецами. - Руфо и я помогли ей одеться, не высовываясь над баррикадой мертвых тел. Боюсь, что руку мы ей растревожили, хотя все, что она сказала, было:
      - Шпагу перевесьте мне на правый бок. Что будем делать дальше, Оскар?
      - Где твои подвязки?
      - У меня, но я не уверена, что они тут сработают. Это очень странное место.
      - Уверенность в себе! Вот о чем мы говорили всего лишь несколько минут назад. А ну-ка, заставь свой крохотный умишко напрячься, веря, что из этого кое-что получится.
      Мы собрались в кучку, вместе с имуществом, дополненным тремя "ружьями" плюс чем-то вроде пистолетов, затем нацелили дубовую стрелу на крышу Башни-Высотой-в-Милю. Она возвышалась над всей округой - скорее, гора, чем здание, черная и страшенная.
      - Готовы? - спросила Стар. - И вы тоже верьте! - Она нарисовала что-то пальцем на песке. - Вперед!!!
      И мы полетели. Уже в воздухе я понял, какую роскошную мишень мы представляем, но и на земле мы тоже были легкой добычей для каждого, кто сидел в Башне, так что было бы гораздо хуже, двинься мы к Башне пешедралом.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20