Он хотел, чтобы снова вернулась его покорная, спокойная невеста, на которую так легко можно было не обращать внимания, Одного взгляда на рыжеволосую Илзу хватило, чтобы понять: эта огненная девица не будет ни покорной, ни спокойной, а уж игнорировать себя не позволит ни за что. Да и братья Илзы не удовлетворятся тем, чтобы просто пожать ему руку, поздравляя с удачным союзом, и держаться в стороне. Дэрмот внимательно рассматривал родственников своей новоиспеченной жены, некоторые из них приходились ей кузенами. Похоже, если Илза захочет, ей не составит труда созвать целую армию, и она в два счета сотрет Клачтром с лица земли, и главное — это будут только ее сородичи. Дэрмот чувствовал, что этих Камеронов связывают очень крепкие узы, что они готовы перегрызть друг за друга глотки, пожертвовать жизнью ради родных. Этим и объясняется их ярость, которая не остыла даже сейчас, когда он женился на их сестре, как они и требовали.

— Дэрмот!..

Дэрмот медленно повернулся к дверям огромного зала, удивляясь тому, как одно его имя, произнесенное резким голосом, может погрузить в тишину такое большое помещение. Он увидел Илзу, и его внезапно обуяло такое жгучее желание, что Дэрмот перестал дышать. Он видел — она в ярости. По правде говоря, Дэрмот впервые в жизни видел женщину в ярости. Он удивился, почему это так возбудило его и, что еще более странно, даже заставило улыбнуться. В голосе Илзы отчетливо слышался гнев. Если у него есть голова на плечах, то сейчас самое время бежать от нее со всех ног.

— Ублюдок! — прошипела она. — Лживый, развратный ублюдок! Грязный распутник! Ты хуже отбросов, выброшенных на помойку!

— Советую всем пригнуться! — крикнул один из Камеронов.

Дэрмот слышал, как все сидящие за столом лихорадочно заерзали, а значит, приняли надвигающуюся угрозу всерьез. В каком-то оцепенении он наблюдал, как Илза медленно подняла кувшин, который держала в руках.

До Дэрмота дошло, что она собирается бросить кувшин в него, только в тот момент, когда она это сделала.

Внезапно Коннор схватил Дэрмота за руку и резко дернул в сторону. Кувшин, пролетая над стулом, на котором Дэрмот только что сидел, слегка задел спинку, после чего с невообразимым грохотом упал позади стола и разбился вдребезги.

Когда Дэрмот поднялся на ноги и посмотрел туда, где только что была его жена, Илзы и след простыл. Камероны дружно уставились на него, и Дэрмот решил, что это ужасно несправедливо. В конце концов, не он же здесь только что ругался и швырялся кувшинами.

— Она, наверное, расстроилась после встречи с моими детишками, — пояснил Дэрмот и быстро приложился к своему кубку, чтобы остальные не заметили его растерянности.

— Какими детишками?! — проревел Сигимор.

— Моей дочкой Эллис, единственным ребенком, которого родила мне моя бывшая жена, и пятью остальными.

— Пятью? Пятью ублюдками?

— Я не люблю это слово.

— А зря. Советую тебе привыкнуть к нему, потому что, как я подозреваю, слышать тебе его придется довольно часто. И относиться оно будет отнюдь не к. твоим детям. Ты не говорил моей сестре, что уже был женат. И что любишь поскакать по бабам, как озабоченный жеребец по течным кобылам.

Дэрмоту очень не понравилось, что его братья дружно прыснули в кулаки, но он решил не обращать на них внимания. Вместо этого он сосредоточился на Сигиморе.

— А откуда тебе знать, что я ей об этом не говорил? Может, она просто не рассказала вам?

— Тейту она точно сказала бы.

— И почему же именно он такой счастливчик?

— Он ее брат-близнец.

Час от часу не легче, подумал Дэрмот и выругался про себя.

— Но это не значит, что она будет рассказывать ему любую мелочь.

— А вот и значит. Он узнал о тебе раньше всех нас. К тому же Илза обязательно рассказала бы о твоем распутстве. И говорила бы долго, потому что терпеть не может обмана. Твое поведение напугало бы ее, и ты не завалился бы так просто к нашей сестре в постель, черт тебя побери! Конечно, нам следовало поспрашивать тебя о твоей жизни еще до того, как вы с Илзой обручились. И что же ты сделал на этот раз? Затолкал ее в комнату, полную своих отпрысков, и даже не предупредил об этом?

К своему ужасу, Дэрмот ощутил, как стыдливый румянец заливает его лицо. Нахмурив брови, он прямо посмотрел в глаза Сигимору.

— Она спросила, где детская. Я ее туда отвел.

Сигимор покачал головой:

— Когда мы с тобой познакомились, ты не был таким упрямым. Наверное, после того избиения что-то случилось не только с твоей головой, но и с чувствами. — Он скрестил звуки на широкой груди. — Жаль, что мы не взяли с собой остальных. А не то уж точно вбили бы в твою дрянную башку хоть немного здравого смысла.

— Каких остальных? У вас есть еще кто-то? Так сколько же у этой проклятой девки братьев?

— Четырнадцать. Трое близнецов. Илза — единственная девочка. Еще у нас куча кузенов, и только три кузины. Раньше ты все это знал.

Джиллианна засмеялась, да так весело, что ухватилась за Коннора, чтобы не упасть со стула. Дэрмот неодобрительно нахмурился. Его собственные три брата изо всех сил старались выглядеть серьезными, но это у них плохо получалось. Сам же Дэрмот не видел в этом абсолютно ничего смешного. Всем известно, что для мужа самое плохое — когда у его жены чрезмерно любящий отец или много братьев. А у Илзы оказалась в запасе целая армия преданных рыжих родственников.

— Почему ты никак не поверишь, что я всего этого не помню? — хмуро спросил Дэрмот. — Будь уж так любезен, расскажи мне, кто такая Илза Камерон и как я докатился до того, что женился на ней. — Он холодно улыбнулся Сигимору. — Может, я что-нибудь и припомню.

— Я слышал, что в таких случаях очень помогает сильный удар по голове! — Сжимая кулаки, Тейт начал подниматься со своего места.

— Сядь, Тейт! — скомандовал Сигимор. Поколебавшись мгновение, Тейт подчинился, и старший брат удовлетворенно кивнул. А потом повернулся к Дэрмоту: — Прекрасно, будем играть по твоим правилам. Илза впервые увидела тебя, когда наши кузены, Айвар и Маркус, пинали твое бессознательное тело. В тот день вы вместе выпивали на одном постоялом дворе, и они решили, что одна из местных девиц оказывает им знаки внимания, а ты как раз принялся за ней ухлестывать. Ну они и решили разобраться с тобой. Сейчас Илза, наверное, жалеет, что не видела, как ты клеился к той девчонке. Это было бы неоспоримым доказательством того, что ты всего лишь похотливый жеребец.

Было нелегко, но Дэрмот все же заставил себя пропустить пренебрежительный тон Сигимора и его оскорбительные слова мимо ушей.

— Ну хорошо, мы познакомились. А почему я вдруг надумал жениться-то?

— Потому же, почему это делают большинство развратников — ты хотел ее соблазнить. Илзу нелегко завоевать, ведь эта глупышка думает, что ни один мужик на нее не клюнет. Приданого, видите ли, у нее нет, поэтому ни один лэрд в ее сторону даже не посмотрит. К тому же она убеждена, что слишком худа, да и лицом не вышла.

— А на самом деле проблема в том, что вокруг нее слишком много любящих родственников мужского пола, — пробормотала Джиллианна.

Сигимор кивнул:

— Да, и так было всегда. Мы все очень любим малышку. Рано или поздно она все равно влюбилась бы, но нам не хотелось, чтобы она подцепила какого-нибудь оборванца, который бросил бы ее одну, без средств к существованию, да к тому же с разбитым сердцем. Мы всегда тщательно проверяли тех мужчин, которые пытались подкатиться к Илзе, но все, как правило, заканчивалось тем, что они трусливо поджимали хвосты и сбегали. К несчастью, когда она познакомилась с тобой, нас поблизости не оказалось. — Сигимор кивнул в сторону Дэрмота. — А когда мы подоспели, было уже поздно: ты, прохвост, завладел ее сердцем и телом. Ха! Я и пятеро моих братьев застали вас за тайной встречей в лесу. По правде сказать, мы чуть на вас не наехали. Мы сразу поняли — ты лишил ее невинности. Атак как Илза не позволила нам убить тебя, мы потребовали, чтобы вы поженились.

Когда Джиллианна закрыла лицо руками и ее плечи беззвучно затряслись, Сигимор нахмурился.

— Все было не так плохо, миледи. Пострадала только гордость лэрда Дэрмота и больше ничего. Хотя я, правда, считаю, что он заслуживал хорошей порки. И сейчас заслуживает.

Джиллианна подняла голову и посмотрела на Сигимора. Она не плакала, а смеялась.

— Я не расстроилась, Сигимор. Я просто вдруг поняла, так вы догадались, что Илза собирается швырнуть тот кувшин и почему метила она именно в Дэрмота.

— Да, иногда мы раздражаем эту девчонку, — ответил Сигимор и ухмыльнулся.

— Но почему мы обручились? Что, не было священника поблизости?

— Ни одного. Местный умер за месяц до того, как в наши края явился ты.

— Он умер в постели своей любовницы, — добавил Камерон. — По правде сказать, он умер прямо на ней, и привести его потом в божеский вид для похорон было делом нелегким, скажу я вам, — ухмыльнулся он. — Пришлось даже…

Он так и не договорил, потому что Ранульф легкой затрещиной свалил беднягу со стула.

— Простите, миледи, — покраснел Сигимор, не обратив ни малейшего внимания на завязавшуюся между его братьями небольшую потасовку, которая окончилась сразу же, как только Тамас сел на свое место. — Мальчишке всего девятнадцать, и он еще не набрался хороших манер.

— Все в порядке, — произнесла Джиллианна трясущимися от смеха губами. — Итак, вы рассказывали о том, почему они обручились…

— Да. Мы дали любовничкам время привести себя в порядок, а потом потащили их на постоялый двор, где разыскали своего кузена Лайама. Потом мы скрутили жениха и послали за моим братом Гилбертом. — Он кивнул в сторону огромного крепкого молодого человека с огненно-рыжими волосами и голубыми глазами. — Он сидел верхом на Дэрмоте, пока мы с Лайамом обсуждали, что нам делать дальше.

Дэрмот сгорбился на своем стуле и сделал вид, что у него пересохло в горле. Интересно, эта история так и будет все более и более позорить его? Однако он заставил себя слушать очень внимательно. Потом это поможет поймать одного из Камеронов на лжи. Дэрмот отважно игнорировал тихий внутренний голос, твердивший, что все это — правда, что никто не станет выдумывать такую запутанную и нелепую историю, если боится, что его могут уличить в обмане.

— А что, этот Лайам мог как-то помочь? — спросила Джиллианна.

— Да, — ответил Сигимор. — Он некоторое время провел в мужском монастыре. Лайам — парень весьма остроумный и очень много знает. А из монастыря ему пришлось уйти, потому что обет безбрачия оказалось соблюдать намного сложнее, чем он мог предположить. Так вот, Лайам состряпал эти бумаги, и мы заставили лэрда Дэрмота их подписать. А потом Лайам провел церемонию обручения. После этого жених с невестой удалились в маленький домик, откуда не появлялись без малого две недели.

— После чего на Дэрмота напали те негодяи. Почему с ним не было вашей сестры?

Сигимор поморщился:

— Он настаивал на том, что должен поехать один. Говорил, что над ним нависла какая-то беда, с которой ему нужно справиться прежде, чем он отвезет Илзу к себе домой. Нас это обстоятельство очень беспокоило, но, если бы оказалось, что все, что он говорит, правда, мы не хотели, чтобы Илза была втянута в какие-нибудь темные дела. Илза поверила ему. И хотя от него с тех пор не было ни слуху ни духу, бедняжка продолжала свято верить, что однажды этот парень вернется за ней. Когда со времени его отъезда прошел почти год, мы настояли на том, чтобы она сама его разыскала.

— Если я все правильно понимаю, на него напали почти сразу после того, как он покинул Илзу, и произошло это на вашей земле.

— Нет, в это я не верю. Вся деревня знала, что он женился на нашей Илзе. И ни один из жителей не стал бы причинять ему вред.

— Но мы точно знаем, что на Дэрмота напали в Мьюирлейдене.

— О, но это не наши края. Мы — Камероны из Дабейдленда.

В этом есть своя ирония, подумал Дэрмот. Огромный рыжеволосый клан живет в местечке, называемом Дабейд-лендом — «темный мыс». Он до сих пор надеялся, что вес происходящее — всего-навсего ночной кошмар. Сейчас придет кто-нибудь и разбудит его… Но нет. Ему всегда не везло в жизни. Вот и на этот раз он ухитрился ввязаться в такое…

— А кому же тогда принадлежит Мьюирлейден? — спросил Кон нор.

— Ну, говорят, что сейчас там всем заправляет некий сэр Рэндольф Огилви, но, правда, я думаю, что за всем этим стоит кто-то другой, — ответил Сигимор. — Это место слишком часто меняет хозяев. Даже местные жители точно не знают, на чьей земле обитают. И народ там разнофамильный, поэтому судить по именам о них тоже нельзя. Эта земля все время дается в приданое, так было всегда. Каждый новый лэрд дает ей свое имя, приводит с собой своих людей, и они вписывают свои имена в летопись имения. Чтобы найти настоящего хозяина, придется потратить уйму времени и сил. К тому же мы в этом совсем не заинтересованы, потому что никто из них вреда нам не причинял.

— Но вы сможете это выяснить?

— О да, если вы считаете, что это важно.

— Это может помочь нам узнать, кто избил моего брата так, что он потерял сознание.

— Я пошлю в Дабейдленд нескольких своих братьев, и они этим займутся.

Дэрмот внезапно напрягся и повернулся к Сигимору.

— А почему ты сам не займешься этим?

— Потому что мы с Тейтом остаемся здесь, чтобы присматривать за порядком, — был ответ.

— Ты считаешь, что твоей сестрице необходимо ваше покровительство? — Дэрмот не мог скрыть своего возмущения тем, что его заподозрили в намерении обидеть женщину.

— Ну, над тобой все еще висит какая-то угроза, разве нет? А раз уж ты стал таким невыдержанным и грубым, мы остаемся, чтобы защищать тебя от Илзы.

— Вы его убили? — спросила Гейл, как только Илза вернулась в детскую.

— Нет. Гилберт велел всем пригнуться, — ответила Илза, беря хнычущего Финли на руки. Устроившись поудобнее в высоком кресле у камина, она принялась кормить проголодавшегося малыша. — Дэрмот, правда, так и остался сидеть, и я непременно попала бы в него, но сэр Коннор не вовремя подоспел и спихнул этого негодяя со стула.

Гейл села в кресло напротив Илзы и начала кормить Сирнака.

— Это и к лучшему. Я не думаю, что вашему мужу пойдет на пользу, если у него появится еще одна дыра в голове.

— Да уж, не пойдет, — согласилась Фрейзер, усаживаясь на мягкий табурет рядом с креслом Илзы. — Он на самом деле был на грани жизни и смерти, миледи. Я никогда не видела, чтобы человека избили так жестоко. А я увидела его лишь спустя несколько дней после нападения, когда часть ран уже затянулась. Что было до этого, я даже представить себе не могу. Чтобы поправиться, понадобилось много месяцев.

— Что ж, здесь я бессильна, — вздохнула Илза.

— Я знаю. Боюсь только, что это моя Анабель сделала Дэрмота таким подозрительным и недоверчивым. Она наполнила его сердце горечью задолго до того несчастного случая. Нападение просто усилило то, что уже было.

— Ваша Анабель?

— Да. Я была ее компаньонкой. Я с самого начала знала, что она не будет сэру Дэрмоту хорошей женой, но изменить ничего не могла. Ни один мужчина не поверит, если про женщину, в которую он влюблен, будут говорить гадости. И уж конечно, сэр Дэрмот не стал бы слушать жалкий лепет бедной родственницы, которая вынуждена выполнять каждое желание леди Анабель. Она преподнесла себя очень хорошо. Разыграла честность, скромность и покорность.

— Но на самом деле она не была такой, да? Фрейзер покачала головой:

— Нет. Она любила манипулировать людьми, была испорченной и даже жестокой. И к тому же весьма развратной, — со вздохом добавила Фрейзер.

— Она была ему неверна? — Илза подумала о том, каким должен быть мужчина, чтобы женщина изменила с ним такомy мужу, как Дэрмот, но представить себе этого не смогла.

— Ну, я бы не назвала это супружеской изменой. Некоторые мужчины заслуживают того, чтобы им наставляли рога. Или бывает, между супругами нет любви. Но тут совсем другой случай. Да, Анабель согрешила. Она была жуткой распутницей. Соблазнять было для нее своего рода развлечением. Она забавлялась с каждым из них, будь он вассалом ее мужа, работником на поле, крестьянином или даже родственником. Она и женщинами не брезговала. Как ей удавалось скрывать свою сущность несколько месяцев, я не знаю. Но правда все-таки выплыла наружу, когда лэрд застал се через месяц после свадьбы с двумя мужчинами из деревни в весьма недвусмысленной позе.

— Двумя?

— Да. — Фрейзер слабо улыбнулась. — Я сама не перестаю этому удивляться. Хотя стараюсь не думать об этом.

Обнаружив, что эта женщина прочла ее мысли, Илза покраснела, а потом улыбнулась.

— Да. Этот поступок Анабель относится к одной из тех запретных греховных тем, о которых порядочные женщины не должны вообще ничего знать. Но все же любопытство берет свое.

Илза положила Финли на плечо и легонько постукала его по спинке. И улыбнулась робко подкрадывающейся к ее стулу Эллис. Эта девочка была очень симпатичной. По правде говоря, все дети Дэрмота были очень красивыми. Детская была чисто убрана, хорошо обставлена, а Фрейзер была очень доброй и любящей няней. Дэрмота можно было бы корить за его развратное поведение, но за последствия двоих действий он добровольно нес ответственность, и делал это очень хорошо. Возраст детей, однако, говорил сам себя. Троих он нагулял еще до свадьбы, а троих, как догадалась Илза, после того, как узнал правду об Анабель. И ни одного ребенка, еще раз с удовольствием отметила она, после того как обручился с ней. Конечно, подумала Илза, он мог просто найти какой-то эффективный способ предотвращать беременность своих пассий.

Финли громко срыгнул, и все детишки захихикали. Илза улыбнулась им и подумала, что с этими малышами у нее проблем не будет. Она никогда не верила в то, что ребенок должен нести ответственность за грехи своих родителей. Похоже, в Клачтроме тоже никто так не считал, потому что, как ей на первый взгляд показалось, дети не были ни запуганными, ни несчастными. Илза снова повернулась к Эллис, которая легонько коснулась ее руки.

— Ты теперь станешь нашей мамой? — спросила девочка.

— Да, — ласково ответила Илза, не колеблясь ни минуты. И улыбки, которыми одарили ее остальные детишки, растрогали ее до слез. Правда, в свои два годика Айвар и Грегори улыбнулись скорее потому, что это сделали остальные дети, нежели от переполняющих их чувств. — Теперь я буду вашей мамой.

— А она? — спросила Эллис, глядя на Гейл.

— Вашей тетушкой.

— Она — твоя сестричка?

— Нет, по крови — нет. Но люди могут стать друг другу родными, даже если они и не родственники. Их роднят любящие сердца. — Илза не очень удивилась, когда старшие дети дружно посмотрели на Фрейзер. — Да, ее тоже можно считать вашей любящей родственницей.

Дети тут же начали называть Фрейзер тетей, и та расплылась от удовольствия. Илза удовлетворенно улыбнулась.

Малыш Оудо прошел через комнату и встал напротив нее, глядя на Илзу ярко-голубыми глазами — точной копией глаз Дэрмота.

— У нашего папы есть четыре брата и одна сестра. И еще жена его брата. Значит, теперь у нас четыре дяди и четыре тетушки. А у тебя есть сестры или братья?

— Моя единственная сестра — Гейл. Мы с ней — родственные сердца.

Илза терпеливо ждала, пока малыш соберется с мыслями и задаст следующий вопрос, ни минуты не сомневаясь, что в конце концов он это сделает.

— О-о… и братиков тоже нет?

— Есть.

— Сколько?

— Четырнадцать.

Когда малыш раскрыл от удивления рот, Илза не смогла сдержать смех. А потом принялась показывать малышу количество его новых дядьев на его и своих пальцах.

— А еще у тебя теперь два новых братика, — добавила Илза, показывая на Финли и Сирнака.

— Нам нужно побольше девочек, — попросила Эллис, неодобрительно цыкнув на своих братьев, радующихся тому, что в семье мужчин гораздо больше, чем женщин.

— Боюсь, нам остается только смириться с тем, что мы в меньшинстве, Эллис, — ответила Илза. — Не волнуйся, я научу тебя и малышку Айви, как использовать это обстоятельство с пользой для себя.

— А как ты это сделаешь? — спросила Айви, подходя ближе.

— Ну, подумай сама. Если тебе кто-нибудь не нравится или захочет обидеть тебя, ты всегда сможешь позвать на помощь шестерых братьев, восемнадцать дядьев, да еще и своего папу. Разве это не здорово?

Девочки нахмурились, задумавшись на минутку, а потом ухмыльнулись. «Дэрмот, похоже, наплодил очень смышленых детей», — подумала Илза. А воспитание Фрейзер просто на высоте. И что даже более важно, дети, похоже, очень быстро приняли Илзу в качестве своей новой мамы. Как хотелось бы ей, чтобы и их отец с такой же легкостью принял ее в качестве своей законной жены.

Дети собрались вокруг Илзы и Гейл плотным кольцом и наперебой задавали вопросы, одновременно разглядывая своих новых братишек. И Илза молча поклялась самой себе в том, что ради их счастья она приложит все усилия, даже жизни не пожалеет, чтобы сделать их брак с Дэрмотом счастливым. Она не позволит проблемам и недоверию встать между ней и ее подозрительным мужем, не позволит склокам испортить жизнь этих невинных маленьких детей. Эти малыши нуждались в ней, и Илза решила, что найдет в себе силы и решимость сделать мужчину, которого однажды полюбила, таким же добрым и отзывчивым, каким он был прежде.