Чтобы не перепутать дневники на столе, она отошла подальше. Боль, внезапно скрутившая ее внутренности, была такой сильной, что Илза закричала и, упав на колени, скрючилась, держась обеими руками за живот. Ее вырвало прямо на пол, и на минуту она почувствовала себя лучше, но затем боль вернулась с новой силой. Обхватив живот руками, она попыталась встать, но не смогла и на четвереньках поползла к двери. Она услышала, как кто-то быстро бежит по коридору, и попыталась позвать на помощь, но тут ее снова вырвало. Илза упала на бок, сжавшись в комок и сжимая руками живот в тщетной попытке облегчить сжигающую ее изнутри боль.

— Илза!

— Что-то не так, — прохрипела она, когда встревоженные Гейл и Фрейзер склонились над ее дрожащим телом. Женщины подхватили ее на руки и понесли в спальню.

— Очевидно, ты серьезно заболела, — предположила Фрейзер. — Мы должны уложить тебя в постель.

Илза снова начала корчиться от боли, и Фрейзер тихо выругалась.

— Боже, как больно! — закричала Илза. — Господи, да помоги же мне!

В комнату влетел Сигимор, следом за ним — на полшага сзади — Дэрмот. Потом Тейт и Нэнти. Как только Сигимор приблизился к ней, Илза высвободилась из рук Фрейзер. Ей было очень плохо, и Дэрмот почувствовал, что содержимое его желудка тоже просится наружу. Сигимор поднял Илзу на руки и понес к двери.

— Вино… — прохрипела она.

— Что, «вино»? — спросил Дэрмот.

— Горькое. Слишком горькое. — Она снова начала корчиться, и Сигимор сильнее сжал руки, чтобы не выронить свою сестру. — Вино сжигает меня изнутри!

— Фрейзер, спрячь вино куда-нибудь подальше, чтобы мы могли позже взглянуть на него, — велел Дэрмот и поспешил следом за Сигимором, остановившись только для того, чтобы послать слугу за Глендой.

Лишь вчетвером — Дэрмоту, Сигимору, Гейл и Фрейзер — удаюсь раздеть Илзу, надеть на нее чистую рубашку и уложить в постель. Тейт и Нэнти беспомощно стояли у двери. Ее вырвало еще два раза, а боль становилась все сильнее и невыносимее. Илза говорила разумные вещи, а значит, боль не сделала ее безумной. Дэрмот о чем-то говорил ей, но Илза не могла ему ответить. Она даже не понимала, о чем он говорит.

Дэрмот решил, что им придется привязать ее к кровати, как вдруг Илза внезапно затихла. Сигимор и Дэрмот замерли на месте, не в силах пошевелиться от страха, но Фрейзер первой поняла, что это всего лишь обморок, и сказала об этом мужчинам.

— Помоги мне все убрать, Гейл, — попросила Фрейзер.

— Нет! Подождите! Не трогайте это! — вскричала Гленда, вбегая в комнату.

Пока Гленда изучала то, что вышло из желудка Илзы, Дэрмот взял из рук Фрейзер влажную ткань и нежно обтер лицо жены. Он старался быть терпеливым, когда Гленда молча подошла к кровати и принялась внимательно осматривать Илзу. И вдруг Илза открыла глаза и посмотрела на Дэрмота. Тот нахмурился, потому что в ее глазах отчетливо увидел страх.

— Вино, — произнесла она голосом, больше похожим на шелест листьев на легком ветерке. — Вино было слишком горькое.

— Какое вино? — требовательно спросила Гленда. Фрейзер показала на поднос с вином и печеньем, который принесла в спальню.

— Где ты взяла это вино? — спросил Дэрмот.

— Ты мне прислал, — ответила она и застонала, схватившись за живот. Но вино оказалось очень горьким. И оно сжигает меня!

— Это яд, — вынесла вердикт Гленда, снова подходя к кровати. — Яд подсыпали в вино.

— Нет! — прошептал Дэрмот и торопливо отступил, когда Сигимор рванулся к нему.

Дэрмот вынул свой меч на долю секунды позже, чем Сигимор выхватил свой. Тейт встал рядом с братом, а Нэнти — плечом к плечу с Дэрмотом. Юноши тоже обнажили свои мечи. Фрейзер закричала, но на нее никто не обратил внимания.

— Ты хотел убить ее! — процедил Сигимор. — Тебе не хватает терпения выжить ее отсюда своими злобными замечаниями, да?

— Нет, — запротестовал Дэрмот. — Я никогда бы не…

— Она сама сказала это. Вино было отравлено, а послал его ты.

Сигимор приготовился к атаке, и Дэрмот услышал, как Нэнти выругался. По телу Дэрмота прошел холодок. Его жена, возможно, умирает сейчас в страшных муках, а ее братья хотят и с ним сделать то же самое. Ему нечего было сказать в свою защиту, что заставило бы Камеронов остановиться, ведь слова Илзы для них гораздо весомее, чем его собственные.

Дэрмот напрягся, чтобы отразить удар. Он не знал, чем все это закончится. Кто-то один — или даже не один — может погибнуть. В этот момент по комнате прокатился страшный грохот. Еще секунду Сигимор стоял, широко раскрыв глаза от удивления, А потом — очень медленно — осел на пол, оглушенный. Когда он упал, Дэрмот увидел стоящую позади него Гейл с тяжелой клюкой в руках — ею Дэрмот пользовался, когда заново учился ходить после нападения в Мьюирлейдене.

— Иногда не остается ничего другого, кроме как вбить немного здравого смысла в мужскую башку! — сказала Гейл, глядя на Сигимора, который уже пришел в себя и тряс головой, стараясь избавиться от головокружения.

С минуту Сигимор смотрел на своего маленького противника, потом потер рукой макушку.

— Ты могла убить меня этой своей дубиной! — проворчал он.

Гейл фыркнула:

— Едва ли! Мне нужно было привлечь ваше внимание, но надежды сделать это более вежливым способом не было, потому что вы уже взялись махать мечами направо и налево и ничего не слышали вокруг. Кровь в вас взбурлила, и словами убедить вас в чем-то было невозможно.

— Черт! — выругался Сигимор. — Илза сказала, что вино ей дал он. А вино это отравлено. Ты ожидала, что я пожму ему руку? — Он осторожно поднялся и снова потер макушку.

— Да. Она думает, что вино ей прислал Дэрмот. Ведь именно так ей сказал тот, кто это вино принес. — Все четверо мужчин удивленно уставились на нее, и Гейл вздохнула. — После того как она сказала, что это Дэрмот дал ей вино, Илза добавила: «Он сказал, будто ты решил, что я проголодалась». Кто-то принес ей это вино и сказал, что прислал его Дэрмот.

— Это упрек в мой адрес? — спросил Сигимор. Но вес же вложил свой меч в ножны.

— Да. Но ведь именно так она и говорила! Кто-то принес ей вино и сказал, что его прислал Дэрмот. Может, ему тоже так сказали? Но сэр Дэрмот утверждает, что никакого вина не посылал. Я думаю, что у вас мало доказательств, чтобы начать месить друг друга. Вы хотите подкинуть нам, женщинам, только лишнюю работу по уборке ваших окровавленных тел.

Сигимор хмуро взглянул на девушку.

— Почему именно сейчас ты стала такой смелой и дерзкой?

— Мне показалось, что теперь — самое время, — спокойно ответила Гейл. — А теперь прекращайте свои разборки — мы должны узнать, что же произошло на самом деле. Если вы не можете видеть друг друга, тогда вам лучше разойтись по разным комнатам.

— Дэрмот! — крикнула Илза, снова начиная корчиться от боли. — Дневники! Посмотри дневники!

Засунув меч в ножны, Дэрмот поспешил к кровати Илзы и схватил се за руку.

— Тихо, Илза, не волнуйся.

— Дневники, Дэрмот. Ты должен прочесть их. Должен!..

— Я читал. Даже несколько раз.

— Драгоценная Любовь. Прочти про Драгоценную Любовь. Там мои записи. Прочти мои записи.

Не успел Дэрмот ответить, как Илза вскрикнула и, вырвав у него руку, начала скрести свой живот. Короткое мгновение сознания ушло в прошлое. Тейт оттолкнул Дэрмота и сам присел к Илзе на кровать. Когда Дэрмот сделал шаг вперед, собираясь выгнать этого нахала и занять свое законное место рядом с женой, Фрейзер и Нэнти подхватили его под руки и потянули к двери.

— Я должен остаться с ней, — запротестовал он, наблюдая, как Гейл и Гленда заматывают пальцы Илзы плотной тканью, чтобы она не поранилась.

— Слова Гейл убедили Камеронов в том, что вы можете быть не виноваты, — высказалась Фрейзер. — Но это не значит, что они доверяют вам и позволят сидеть рядом с Илзой. Меньше всего этой бедной девушке сейчас нужно, чтобы четверо больших дураков завязали около ее постели драку.

Нэнти и Фрейзер вытолкали Дэрмота в коридор, после чего Фрейзер закрыла дверь, чем отрезала ему все подступы к Илзе.

— Я не подсыпал ей яд!

— О, конечно, нет. Я знаю это, мальчик мой. — Фрейзер похлопала его по руке. — Ей плохо, и, возможно, бедняжка не понимает, что говорит, или говорит не то, что хочет сказать. Она знает, что вы никогда не причинили бы ей зла.

— Знает? Когда она увидела меня рядом с собой, мне показалось, что она меня боится.

— Ну, может, несколько секунд она и боялась. Кто-то сказал ей, что вино послали вы. Но потом она пыталась объяснить вам что-то про дневники. Разве стала бы она говорить вам что-то очень важное, если бы считала, что это вы хотите убить ее?

— Нет, наверное, нет. Но ее братья уверены, что отравил ее я.

— И да, и нет. Вы не можете ожидать, что они станут ясно мыслить, когда их единственная сестра гак страдает. К тому же вы не потрудились вызвать их симпатию к себе за все то время, что они живут в замке. С чего им вас любить? А сейчас вам лучше пойти и… — Фрейзер бросила взгляд в коридор и тихо выругалась.

Дэрмот проследил за ее взглядом и тоже чертыхнулся. В нескольких шагах от них стояли Оудо, Оли, Айвар, Грегори и Эллис. Айви, наверное, осталась с близнецами, ожидая новостей. Эллис тихо плакала, а у мальчиков были такие лица, будто они вот-вот последуют ее примеру. Маленьких Айвара и Грегори несложно будет успокоить, ведь малыши верят всему, что им говорят, и не задают лишних вопросов. Дэрмот посмотрел на того, кому, несомненно, потребуется обстоятельное объяснение. Он пошел к Оудо, а Фрейзер и Нэнти занялись остальными детьми. Да, прежде чем он сможет заглянуть в эти злополучные дневники, пройдет немало времени.

— У меня идет кровь, — простонала Илза. — Я вся истекаю кровью…

— Нет, — ответил Сигимор. — Тебе просто нехорошо, милая. Тебя мучит яд, а не рана.

Илза тихонько заплакала и покачала головой:

— Нет. У меня кровь. Но ее не должно быть. О, как это ужасно!

Гленда откинула покрывала и выругалась, увидев большое кровавое пятно на простынях.

— У тебя сейчас должны быть месячные, дитя?

— Это все из-за яда? — спросил Сигимор, когда Илза не ответила на вопрос Гленды.

— Нет. — Гленда чуть не улыбнулась, взглянув на бледные испуганные лица Сигимора и Тейта, которые изо всех сил старались отвести взгляд от крови и делали вид, что рассматривают что-то интересное на стене. — Боюсь, что она теряет ребенка. — Гленда внимательно осмотрела Илзу, отметив, сколько она потеряла крови. — Нет, она его уже потеряла. Вот почему боль была столь ужасной. Соберитесь с силами, мальчики. Нам с Гейл понадобится помощь, чтобы вычистить бедную девочку.

Несколькими мучительными минутами позже Сигимор держал на руках свою уже вымытую и завернутую в чистую простыню сестру и смотрел, как Гленда и Гейл меняют белье на ее кровати. Только сейчас он понял, какая же маленькая его Илза. Как может такая хрупкая женщина выносить такие муки?

— Ты уверена, что она потеряла ребенка? — спросил он.

— Да, — ответила Гленда. — Меня не было с ней с самого начала, но я уверена в этом. Ребеночек был еще совсем маленьким, она даже могла и не знать об этом. Но подозревала наверняка. Поэтому и сказала, что у нее не должна идти кровь и что все это ужасно. Яд наверняка убил ребенка, Лучшее, что мы могли сделать, — это вычистить ей матку.

— Ты думаешь, это причинило ей большой вред?

— Нет. Внутри у нее see чисто, — ответила Гленда, помогая Гейл расстелить на кровати чистую простыню. — Кровь идет ничуть не сильнее, чем должна бы. Тело вашей сестры само себя исцеляет. Из всех больных, каких я видела, она — самая сильная и крепкая. То, как ее организм отторгал яд, — это просто чудо.

— Ну, Илза всегда быстро избавлялась от еды, если ей что-то не нравилось. Даже будучи маленькой девочкой. Когда она съедала что-то, что не дружило с ее желудком, не проходило и пары минут, как все съеденное выходило наружу, — улыбнулся Тейт.

— Да, — согласился Сигимор. — И ты знал, что это скоро случится, по особому выражению ее лица.

Гленда скрестила руки на груди и понимающе посмотрела на Сигимора.

— И конечно же, ее братья никогда не давали ей чего-нибудь пожевать только для того, чтобы посмотреть, что из этого получится. — Сигимор и Тейт густо покраснели, а Гленда рассмеялась. — Да, именно так мальчишки обычно и делают. Кладите ее в кровать.

Сигимор уложил сестру, после чего старательно укрыл ее покрывалами.

Гленда пощупала лоб Илзы.

— Спит крепко. Она поправится, мальчики. Вам и моя помощь-то не очень была нужна. Ее тело само сделало всю работу, быстро выбросив из себя всю эту гадость. Мне даже не пришлось чистить ей желудок. Она сама справилась со всем лучше, чем если бы делала это с моей помощью.

— Значит, яд уже вышел?

— Она от него не умрет. Но остатки будут выходить медленно, и еще несколько дней она будет плохо себя чувствовать. Я дам ей пару целебных настоек, чтобы ускорить выздоровление, но это все, что я могу сделать. Да, еще она некоторое время не сможет есть твердую пишу. А еще — кормить детей. — Она вздохнула. — Когда яд выйдет и кормить будет можно, я думаю, молоко у нее уже пропадет. Это ее не порадует. Бедняжка! Потеряла ребенка, кормить близнецов нельзя… ей будет очень сложно пережить все это.

— Дэрмот… — начала Гейл, но Сигимор перебил ее, не дав договорить.

— Нет! Я не пущу к ней этого ублюдка! — закричал он. — Он пытался отравить ее. Она сама так сказала.

Гейл сердито прикрикнула на него, и Сигимор с удивлением воскликнул:

— Боже, девушка! Ты начинаешь вести себя, как настоящая Камерон!

— Это неудивительно. Я прожила с вами так долго, что, должно быть, подхватила вашу заразу. Дэрмот не давал ей яда. Кто-то сказал ей, что вино послал Дэрмот. И больше ничего. Может, лэрд порой ведет себя как настоящий идиот, но он не убийца!

— Да, — согласилась Гленда. — Она права. Его светлость — человек беспокойный, но такого в жизни бы не сделал. — Тейт и Сигимор в один голос начали протестовать, но Гленда подняла руку, останавливая их. — Прекрасно, подозревайте его, если вам так нравится. Если это сделает вас счастливыми, не пускайте его к леди Илзе, но если вы поднимете на этого глупца меч, то будете повинны в смерти невинного человека! Человека, которого любит ваша сестра, отца ее детей. Готовы ли вы прожить под этим грузом всю жизнь лишь из-за того, что не желаете во всем разобраться? — Мужчины нахмурились, и Гленда кивнула. — Ну и хорошо. В любом случае она скоро придет в себя и подробно все расскажет.

— А теперь я посижу у ее кровати, — решила Гейл. — Через несколько часов пора будет кормить малышей, и тогда кому-нибудь из вас придется прийти сюда и меня сменить.

Когда Сигимор и Тейт вышли из спальни, Гейл взволнованно посмотрела на Гленду.

— Вы сказали им правду?

— О том, что леди Илза поправляется? — Гленда поцеловала Гейл в щеку. — Да, милая. На поправку у нее уйдет несколько дней, но все будет хорошо. Самое сложное сейчас — это убедить этих двоих в том, что лэрд не имеет к этому никакого отношения.

— Это будет совсем несложно, если Илза не поверит, что ее муж хотел ее отравить. Братья Камероны порой ведут себя очень глупо, но на самом деле они — разумные люди. Им просто нужно время, чтобы хорошенько все обдумать. Я знаю — они не уверены в том, что это дело рук Дэрмота, а иначе не позволили бы мне остановить их, когда хотели перерезать лэрду горло. Если бы они и вправду считали» что это он пытался убить Илзу, мы бы сейчас вытирали с пола кровь.

Гленда усмехнулась и кивнула;

— Да, это точно. Ну что ж, я пойду в ту симпатичную маленькую комнатку, куда меня поселили в прошлый раз, и немного отдохну. Если я вдруг понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать, — добавила она, выходя из комнаты.

Гейл уселась поудобнее в кресло рядом с кроватью Илзы. Она очень устала, но твердо знала, что не уснет до тех пор, пока Илза не придет в себя и не начнет связно говорить.

— Когда ты проснешься, Илза, тебе придется навести тут порядок, — говорила она ей. — Тебе придется уговорить своих упрямых братьев, чтобы они не сдирали с твоего мужа кожу и не вешали его окровавленное тело на стену конюшни. Хотя, с другой стороны, этому человеку не помешало бы вкусить те блюда, которыми он потчует тебя со дня нашего приезда сюда. — Она скрестила руки на груди и добавила: — Да, пусть лэрд узнает, что это такое, когда тебя постоянно подозревают в подлости. Может быть, хоть это выбьет дурь из его головы.

— Черт! Да я просто хочу посмотреть, как она там, ты, дурак! — заорал Д эр мот, позволив, однако, Нэнти оттащить себя от двери спальни, где находилась Илза. — Или ты думаешь, что я хотел пробраться к ней, чтобы перерезать ей горло?

Он злобно глянул на Сигимора, который стоял у двери, как на карауле.

— Ты говорил с Глендой, — заявил Нэнти. — И она обещала, что Илза поправится. А пока она не пришла в себя и не разрешила всю эту глупую ситуацию, ее братья не пустят тебя к жене. Прими это как данность. Ведь она уже много недель мирится с твоим грубым отношением к ней.

Когда Дэрмот бросил взгляд в сторону комнаты, где Илза проводила свободное время, Нэнти отпустил его руку.

— Похоже, что этот дом накрыла эпидемия подозрительности. Даже Оудо учинил нам допрос, как заправский инквизитор.

— Я знал, что Оудо не удовлетворится простым объяснением, — улыбнулся Дэрмот, радуясь, что может поговорить о чем-то еще. — Илза говорила, что нельзя недооценивать этого мальчугана. А еще, что он — самое опасное из земных существ. — Он улыбнулся, вспоминая.

— В каком смысле?

— Умный маленький мальчик. — Нэнти ухмыльнулся, и Дэрмот одобрительно кивнул:

— Да, он такой и есть. Если бы я в тот день не знал дороги к пещере, он не моргнув глазом привел бы нас туда. В тот день мальчик был ужасно напуган, но все же доехал до Клачтрома, чтобы позвать на помощь, и сказал именно то, что мне нужно было знать, — не больше и не меньше! В детской он всеми командует, но делает это разумно и мягко, с разрешения остальных детей. А как работает его маленькая головка! Я не думаю, что Айви — глупая, однако Оудо сумел убедить ее, что это не он пускает ветры по ночам, а просто дракон шумит, а неприятный запах это зловонное драконово дыхание! — Они с Нэнти рассмеялись. Подойдя к комнате Илзы, Дэрмот открыл дверь. — Да, Оудо обещает вырасти весьма неординарным человеком!

— Ты жалеешь, что он не будет твоим наследником?

— И да, и нет. Чтобы узаконить его, мне пришлось бы жениться на его матери, а это было бы ужасно. Если он не решит куда-нибудь уехать, то неплохо будет служить близнецам, когда они станут всем здесь заправлять. У Оудо потрясающая сообразительность! Он даже спросил меня, кто из близнецов станет лэрдом, когда вырастет. Представляешь? Я думаю, что Ил за и Фрейзер позаботились о том, чтобы довести до их сведения, какие правила действуют в нашем мире, и сделали это, никого не обижая и не вызывая возмущения. Сомневаюсь, что мне удалось бы сделать это.

— Очень хорошо, что твоя жена заботится о детях как о своих собственных. Что-то случилось? — Нэнти удивленно посмотрел на Дэрмота, который стоял у письменного стола Илзы, на котором должны были лежать дневники Анабель. — Все на месте?

— Да, но дневники закрыты, — покачал головой Дэрмот, осматривая комнату, прежде чем снова взглянуть на стол. — Когда мы в первый раз прибежали сюда на крик Илзы, все они были открыты. Я обратил на это внимание, когда мы говорили о вине, и я поискал его взглядом. Дневники были раскрыты и разложены по всему столу.

— Ну, может, кто-то просто навел здесь порядок. Ведь после Илзы много всего нужно было вычистить. Заодно и на столе убрали.

— Нет. На скамье у окна все еще лежат нитки для гобелена, над которым работала Илза. А вон у камина ее вышивка. Ее перо и чернильница валяются посреди стола. Да, кто-то убрал ее рвоту, но больше ничего не трогал. Кроме этого, — Он потрогал дневники. — Их все закрыли, И тех записей, о которых говорила мне Илза, тоже нет. Но то, что она здесь что-то записывала, — я помню.

Нэнти выругался и провел рукой по волосам.

— Ей все же удалось что-то обнаружить, так?

— Да, и это «что-то» навлекло на нее большие неприятности. Но не это волнует меня больше всего.

— Не это? Если она сделала записи, а кто-то их украл, значит, твой враг уже знает о том, до чего ей удалось додуматься.

— Да, это правда, но больше всего меня сейчас интересует, кто их взял. Похоже, что у моего недруга есть лазутчик в Клачтроме. — Нэнти снова выругался, и Дэрмот кивнул. — Именно. Враг, которого я не могу ни найти, ни узнать, подкинул в мое гнездо гадюку.