— Теперь у тебя нет пути назад, Антония. Позволь мне любить тебя!

— Да.

Когда Ройал взял ее на руки, Антония поняла: достаточно одного его слова, и она сделает все, что он захочет. Опустив ее на землю, он расстелил полотенце и свою рубашку, предлагая девушке лечь. Она смотрела на него, удивляясь, что Ройал так хорош даже в мокром нижнем белье. Приподнявшись на их импровизированной постели, Антония наблюдала, как он раздевается. Этот человек оказался таким красивым, сильным и по-мужски привлекательным! Ройал, не отрывая взгляда от соблазнительного, освещенного луной тела девушки, опустился рядом с ней на колени. Нежно целуя Антонию, он положил ее на спину. Оторвавшись от губ девушки, он наклонился над ней.

— А ты еще красивее, чем я предполагал. — Ройал погладил ее полные груди. — Я мечтал о тебе с того самого дня, как ты появилась у нас.

Лаская Антонию, он раздвинул ее бедра и опустился на колени между ними.

— Бог мой, ты вся словно из пены и золота. Мне кажется, что я на небесах, Антония!

Она молча протянула к нему руки и задрожала, как только его плоть коснулась ее. Ройал снова начал целовать ее, и Антония прижалась к нему всем телом. Девушке доставляли наслаждение его большие руки, ласкающие ее.

Ройал скользнул губами по груди Антонии. Когда он коснулся трепещущим языком ее набухших сосков, она вцепилась в его спину. Но едва Ройал обхватил губами ее ноющий сосок, Антония издала крик, в котором слышались облегчение и желание. Она погрузила руки в волосы Ройала и прижала его голову к себе, а он жадно сосал ее грудь, пока она не начала извиваться под ним.

Проведя руками вниз по его телу, Антония поняла, что не только она теряет рассудок. Ройал задыхался от желания, а его ласки становились все более и более настойчивыми. Когда же он коснулся самой сокровенной части ее тела, Антонию охватила такая страсть, что она содрогнулась, словно от боли.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, — умоляла она, трепетно прижимаясь к Ройалу. — Дорогой мой, я хочу тебя, жизнь моя!

Когда Ройал дал ей то, о чем она просила, оба они замерли.

Ройал не мог поверить тому, что она девственница, хотя это было очевидно.

— Антония, — прошептал он, не зная, как поступить, хотя и понимал, что уже не в силах оставить ее.

— Ах, дорогой! — Она положила руки на ягодицы Ройала, побуждая его двигаться. — Прошу тебя, жизнь моя, пожалуйста!

Антония застонала от наслаждения, едва он начал двигаться, обвила ногами его талию и задвигалась в такт с ним.

Они оба закричали, достигнув вершины блаженства. Ройал глубоко вошел в нее, чтобы испытать облегчение, и прижимал Антонию все сильнее к себе, пока она содрогалась от наслаждения.

— Ты была девственницей. — Осмотрев себя, Ройал увидел кровь. Ее кровь!

— Да, — спокойно ответила она, садясь. — Разве не все женщины так начинают?

Он нахмурился, наблюдая, как она идет к пруду, и последовал за ней. Взял Антонию за руку, Ройал подвел ее к их жесткой постели, сел сам и посадил девушку возле себя.

— Почему ты мне не сказала, что у тебя никогда еще не было мужчины?

— А это что-нибудь изменило бы?

Оглядев Антонию, полу прикрытую волосами, он чуть слышно проговорил:

— Нет, думаю, что нет.

Когда она провела пальцами по тонкой полоске волос, которая шла к его паху, Ройл пробормотал:

— Мне следовало быть более осторожным.

— Я ни на что не жалуюсь, дорогой.

— Тебе больно? — Он потянулся к ней, откинул волосы за плечи и открыл ее соблазнительные груди.

— Ничуть. — Коснувшись его плоти, Антония убедилась, что не только глаза Ройала с таким голодом смотрели на нее.

— Я видел, как ты целовала Оро, — признался он.

— Мы решили выяснить, нужен ли мне мужчина, любой мужчина. — Антония увидела, как дрогнули его веки и участилось дыхание, но смело продолжала: — Однако не вспыхнуло никакого огня. Оро был доступен, но это совсем не то, к чему я так стремилась.

— Так ты стремилась к тому, что произошло между нами?

— Да. Именно этого я так страстно желала. И вот теперь ты овладел мной.

— И хочу снова овладеть тобой. — Ройал опустил ее на спину и лег сверху.

— Какая удачная мысль! Ах, это так хорошо, великолепно! — вздохнула она, обнимая его.

— Да, это прекрасно, — пробормотал Ройал, целуя ее. — Гораздо лучше, чем я представлял себе.

Он начал медленно двигаться, и Антонию опять подхватил порыв страсти. Она уже не боролась с огнем и понимала, что не станет ни о чем сожалеть. Что-то подсказало ей, что это предопределено заранее и неизбежно.

Потом, удовлетворенные, они заснули. Антония уютно устроилась в объятиях Ройала, но пробудилась от внезапной и непонятной тревоги. Услышав приглушенные голоса и тихий стук копыт, она разбудила Ройала и схватила свою одежду. Взволнованный Ройал схватил ее за руку, и они, прихватив с собой одежду, укрылись за деревьями.

— Это люди Рауля. — Антония выхватила револьвер и не спускала глаз с пятерых мужчин, которые, спешившись, поили лошадей в пруду.

— Уверена?

— Да. Я узнала вон того, низенького, жирного, с большим шрамом на шее. Это отметина Хуана.

— Что они говорят? У меня плохо с испанским, знаю только несколько вежливых фраз.

— А эти люди не очень-то вежливы! Они хотят напасть на твои конюшни. Туда и едут.

— У меня там не слишком много лошадей.

— А им и не нужны лошади, дорогой. Они хотят нанести тебе ущерб. Возможно, убить кого-то из твоих людей. Или поджечь конюшни, или спалить что-нибудь еще. — Увидев, как нахмурился Ройал, она осторожно взвела курок. — Здесь мы их и накроем. Захватим врасплох. Мы не успеем никого предупредить на ранчо. Они уйдут, если поймут, что их заметили. Люди Рауля предпочитают нападать неожиданно.

Ройалу не хотелось идти на это, но Антония была права. Он забеспокоился, не грозит ли ей опасность, но тут же вспомнил, что большую часть жизни девушка подвергалась опасности и слишком часто попадала в подобные переделки. Она немного отодвинулась от него, чтобы создать видимость перекрестного огня. По сигналу Ройала они одновременно открыли огонь.

Два бандита упали сразу, остальные вскочили на лошадей и начали беспорядочно стрелять в сторону деревьев. Антония выругалась, когда пуля задела ее руку. Потом упал третий бандит, а еще два ускакали. Убедившись, что опасность миновала, Антония и Ройал подошли к трем телам, лежавшим на земле.

Обшаривая убитых, девушка не выказывала никакого волнения. Она держалась хладнокровно, как и Ройал. Но он встревожился, увидев кровь на руке Антонии, и, чтобы осмотреть рану, разорвал ее рукав.

— Только слегка задело, — равнодушно сказала она. — При них нет никаких бумаг. А я надеялась узнать имена. — Антония поморщилась, когда Ройал стал перевязывать рану. — Мы до сих пор так и не знаем, кто платит Раулю за такие вещи.

— Но мы остановили их. Это главное. Может, нам повезет и Рауль бросит все это. Пойдем лучше домой.

— Ты сердишься на меня? — спросила она, уловив какие-то странные нотки в его голосе.

— Нет. — Ройал вздохнул. — Я не сержусь на тебя. Мне неловко, что это ты первая услышала их. И неприятно, что кто-то хочет уничтожить меня. Удивительно, что рядом со мной женщина, которая умеет драться, как мужчина. Ты очень отличаешься от других, Антония.

— А ты предпочел бы, чтобы я захныкала или упала в обморок? Я не прожила бы долго, если бы была такой. Чтобы выжить, мне пришлось научиться стрелять.

— Понимаю, Антония. И не укоряю тебя, не думай. Просто мне надо привыкнуть к этому.

Когда они вернулись на ранчо, Ройал проводил Антонию в ее комнату, и Мария занялась ее рукой. Антонии хотелось бы обсудить с мужчинами то, что произошло и как вести себя в случае нападения. Думала она и о том, что будет теперь, после того что случилось между ней и Ройалом там, возле пруда. После стычки он держался так, будто желал отдалиться от нее духовно и физически. Решив не расстраивать себя бесплодными размышлениями, она позволила. Марии уложить себя в постель и заснула спокойным сном.

Попросив Томаса и Оро помочь охранять ранчо, Ройал налил себе большой бокал бренди. Джастин и Патриция уже спали, в гостиной оставался только Коул. Ройал не знал, нужно ли ему сейчас общество брата.

— А как это вас застигли врасплох около пруда? — удивился Коул. — Вы что, плавали?

— Ты прекрасно знаешь, чем мы там занимались, но это не твое дело, черт побери!

— Хорошо, что у сеньориты такой острый слух. Иначе у вас возникли бы серьезные неприятности.

— Не называй ее больше так. Девушку зовут Антония. Черт возьми, ты был и прав и не прав относительно ее.

— Что ты имеешь в виду?

— Она была девственницей, — сказал Ройал и кивнул, заметив, что Коул в недоумении уставился на него. — Я и сам был поражен.

— Но ты не принуждал ее силой, черт побери? То есть как ты овладел ею? И она разревелась, когда ты лишил ее невинности?

— Вовсе нет. Она оказалась восхитительной нетронутой девушкой. Кроме того, выяснилось, что Антония с револьвером в руке способна противостоять пятерым мужчинам. Она не моргнула глазом и даже не пискнула, когда ее ранили. «Только слегка задело», — сказала она, и все. Она держалась холодно и твердо.

— Как раз таким был и ее приемный отец, — заявил Коул.

— Верно. Но как Антонии удалось сохранить невинность? Это никак не совмещается с образом ее жизни.

— Да, это очень странно.

— Проклятие, эти братья Дегас были с ней целых семь лет, а может, и дольше. Я был уверен, что они добрались до Антонии.

— Они оказались вместе совсем в юном возрасте. Это меняет дело. Они чувствовали себя почти родственниками. — Коул сделал большой глоток бренди и посмотрел на брата. — И как ты теперь поступишь?

— А что ты об этом думаешь? Я и сам ничего не понимаю. Мне и в голову не приходило, что она девственница, до того момента, когда было уже слишком поздно. Антония пожелала, чтобы я стал ее любовником. — Ройал запустил руку в волосы. — Непостижимо! Все женщины, которых я знал, вели себя определенным образом. А она — нет. Не знаю, как поступить.

— Я немного завидую тебе. Хочешь знать мое мнение?

Она рассуждает как мужчина. Лицо Ройала просветлело.

— Ты прав.

— Ее воспитывали как мужчину. И Антонии проще общаться с мужчинами. О, она, несомненно, женщина, с такими же, как у других, увертками, но, подумав, ты согласишься, что у нее много мужских черт. Антония отчасти напоминает тебя. Патти не раз говорила, что не знает, как себя с ней вести, поскольку у них мало общего. Уверен, у Антонии есть и женские черты, и когда-нибудь она станет настоящей дамой, но всегда будет рассуждать, как мужчина. — Коул улыбнулся. — Ну и что же ты теперь собираешься делать?

— Буду ждать в кровати эту чертову даму, пока она не появится. Может, усну, но все равно буду ждать.

Коул засмеялся, быстро допил бренди и удалился. Ройал осознал смешную сторону случившегося, но заметил при этом, что брат встревожен. Антония была приемной дочерью Хуана Рамиреса, бандита. Поэтому Коул считал, что Ройалу грозит опасность. Он улыбнулся. Брат явно недооценивал грозящей ему опасности.

Ройал осторожно вошел в комнату Антонии, ожидая, что она тут же проснется. Но она безмятежно спала. Он понял, что девушку не встревожит обычный звук, если молчит ее шестое чувство. Так дикое животное реагирует только на определенные звуки, движения или запахи, неуловимые для человека. Ройал восхищался этим качеством и даже завидовал ему, однако оно тревожило его, поскольку свидетельствовало о той жизни, какую вела Антония.

Она спала как невинное дитя. Длинные густые ресницы, словно два темных полумесяца, покоились на ее щеках, а пухлые губки были чуть приоткрыты. Не верилось, что маленькая нежная ручка, теперь лежащая под щекой, могла кого-то сильно ударить или хладнокровно и умело выхватить револьвер.

Тихо раздевшись, Ройал юркнул в постель и обнял Антонию, радуясь тому, что она нагая. Но не успел он коснуться ее, как она открыла глаза и страстно посмотрела на него. Сердце Ройала учащенно забилось.

— Как твоя рана? — спросил он, проведя рукой по ее округлому бедру.

— Да это только царапина. Не о чем беспокоиться. — Антония прильнула к нему, наслаждаясь его теплом. — Вот посмотри, милый, у меня есть и похуже. — Она потянула его руку чуть ниже, туда, где был глубокий шрам. — Это чуть не убило меня.

Стянув с нее простыню, Ройал пристально осмотрел шрам.

— Почему ты так спокойно говоришь об этом?

— Но я же не умерла! Этим шрамом я обязана Раулю. Хуан поклялся убить его. Возможно, это сделаю я.

— Если я не опережу тебя. Этот человек как заноза у меня в боку вот уже много лет. Он убил моих родителей.

— Ты получишь его, дорогой. Этого пса давно следовало прикончить. — Антония обняла его, решив, что хватит говорить о Рауле. — А теперь, когда ты знаешь, что я в порядке, не перебраться ли нам в твою кровать?

— Не раньше, чем ты отдашься мне здесь. — Ройал положил голову ей на грудь.

— А что скажет твоя семья? — Антония изогнулась, когда он коснулся губами ее груди.

— Это мой дом, — надменно заметил он. — А ты сладкая девушка. Шелк, покрытый медом.

— Но это моя кровать. Я могу вышвырнуть тебя. И что же ты станешь делать, любимый?

— Вернусь и попытаюсь сделать так, чтобы ты изменила свое решение.

— Что ж, представь себе, что я уже выкинула тебя из кровати, и начинай убеждать меня, гринго.

— С удовольствием. — Ройал потянулся к ней губами.

— Нет, сеньор. — Она отстранилась. — Удовольствие должно исходить от меня.

И к восторгу Ройала, Антония подтвердила это действиями. Он не помнил ни одной женщины, которая так открыто проявляла бы чувственность. Она шептала слова то по-испански, то по-английски, и это еще больше распаляло его страсть. Ройал вдруг подумал о возможных осложнениях, но все мысли улетучились, как только Антония обвила ногами его талию…

Когда они лежали, удовлетворенные и усталые, Антония поняла, что, сблизившись с Ройалом, может потерять нечто большее, чем долго оберегаемую ею невинность. С каждым его поцелуем она все больше и больше ощущала, что, помимо страсти, в ней пробуждается привязанность к нему. Она сознавала, что такое чувство идет не только от тела. Но, отбросив страхи, Антония решила, что это наслаждение искупает все.

Ее сердце было покорено, но она не знала, насколько глубоко это чувство. Конечно, рискованно, даже глупо терять голову. Оро прав, Ройал — человек, рожденный владеть землей и деньгами. Такие люди не отдают своего сердца и имени сиротам, воспитанным среди бандитов. Он найдет леди, которая станет хозяйкой ранчо и матерью его детей.

Ее лицо исказилось от боли, и Антония радовалась, что спящий Ройал не видит этого. Она содрогалась при мысли о том, что другая женщина станет так важна для него. Антония была просто не в силах представить себе этого.

А ей остается только наслаждение. Антония предвидела, что все это ей еще предстоит испытать. Если их отношения завершатся чем-то хорошим, она примет это как нечаянную радость. Но напрасные надежды усугубят ее страдания. Даже теперь Антонии было хуже, чем она предполагала.

— Ах, Хуан, — вздохнула она, не отрывая взгляда от мужчины, голова которого покоилась на ее груди. — Кажется, твоя нинья поступила неразумно. Она забралась на слишком высокую скалу. Надеюсь, твой дух здесь, рядом со мной, как ты и обещал, и он смягчит мою боль, когда я упаду.