Глава 13

Хотя все тело Элспет продолжало ныть, она покидала гостиницу с легкой улыбкой. Это была приятная ломота, вызванная бурными любовными ласками, о которых она вспоминала с восторгом. Ее кожа еще пылала от горячих поцелуев и нежных слов, которые Кормак нашептывал ей, не отрывая губ от ее плоти. Элспет хотела верить, что своими ласками она тронула его сердце и пробудила в нем не только вожделение. Несомненно, мужчина не мог бы говорить такие ласковые, проникновенные слова и так нежно ласкать женщину, если бы не испытывал к ней любви. Элспет надеялась, что вскоре услышит от Кормака заветные три слова. Ему только требуется время, чтобы обдумать все и понять, кто по-настоящему любит его, и она готова предоставить ему для этого целый день.

– Так, значит, ты жива! – раздался глубокий низкий голос позади нее.

Элспет вздрогнула от неожиданности, затем обернулась и радостно взвизгнула, увидев, кто стоял перед ней.

– Пейтон! Слава Богу! – Она бросилась в его объятия и покрыла его лицо поцелуями. – Я так боялась, что этот негодяй убил тебя!

– Почти так и было. Они убили двух моих охранников, а меня, истекающего кровью, подобрал и выходил пастух. Он же и сообщил обо мне в Донкойл. – Пейтон огляделся, взял Элспет под руку и повел к скамье перед таверной. Отправив четверых сопровождавших его мужчин пить пиво, он повернулся к Элспет: – Сэр Колин причинил тебе вред?

– Нет, не успел, так как Кормак пришел мне на помощь, – ответила Элспет, сжимая руку Пейтона, как будто не могла поверить, что он действительно здесь, с ней, еще немного бледный, но живой и здоровый.

– Нам рассказали об этом его друзья. Но почему ты оказалась здесь? Почему он не привез тебя к нам?

– Кормак решил, что это для меня самое безопасное место. К тому же он собирался отправиться ко двору еще до того, как я присоединилась к нему.

– Чтобы встретиться с Изабель?

В его голосе прозвучали жесткие, почти саркастические, нотки, и Элспет нахмурилась.

– Ты знаешь эту женщину?

– Немного.

По тому, как Пейтон произнес это и отвел глаза, Элспет сразу догадалась, в чем дело.

– Значит, ты тоже спал с ней?

– Однажды.

– Так ли это?

– Одного раза оказалось достаточно. – Пейтон вздохнул и провел рукой по своим густым золотисто-рыжим волосам. – Не знаю, как объяснить это тебе, дорогая. Она словно пожирает мужчину, и при этом в ее глазах есть нечто такое, отчего пропадает всякое удовольствие. Я никогда не верил во всякую чертовщину, но если и существует дьявол в образе женщина, то это именно она.

– Бедный Кормак! – прошептала Элспет.

– Стоит ли жалеть этого глупца? Хотя, по-моему, ты испытываешь к нему некоторые чувства. И вес же как можно жалеть его, если он связался с такой шлюхой, как Изабель?

– Это не жалость, а сочувствие. Да, я беспокоюсь за его судьбу. Я люблю этого глупого слепца. Думаю, что и он тоже любит меня, хотя еще не понимает этого, В юности он дал клятву Изабель, и вот уже десять лет хранит верность своему слову. Слишком долго объяснять, но поверь, я сделала все возможное и даже невозможное, чтобы заставить его нарушить свою клятву. Думаю, теперь он начал прозревать, хотя я не уверена, что довела дело до конца. К сожалению, мне не хватило времени. Пока мы разговариваем здесь с тобой, эта дьяволица, кажется, решила посетить гостиницу, где я оставила беззащитного Кормака в постели. – Элспет нахмурилась и резко встала со скамьи. – Эту злую колдунью нельзя подпускать к нему. Она ведь сказала, что вызовет его, когда ей будет нужно.

– Ты видела ее раньше? – спросил Пейтон, наблюдая, как Изабель, соблазнительно покачивая бедрами, направляется к гостинице.

– Да. – Элспет тронула Пейтона за руку, чтобы отвлечь его, и нахмурилась, заметив мечтательную улыбку на его губах.

– Любоваться красотой не вредно, дорогая. – Он снова стал серьезным. – Она считает тебя соперницей.

– Меня? – Элспет нашла смешным такое предположение, так как все считали Изабель неотразимой.

– Да, именно тебя. – Пейтон слегка улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Ты очень привлекательная женщина, Элспет.

– Но ведь она…

– Я знаю. Она красива той красотой, какую воспевают поэты и менестрели, но ведь ты тоже красивая. К тому же у Изабель черная душа. Она знает это и в то же время понимает, что ты обладаешь не только внешней, но и внутренней красотой.

– Кормак не был верен ей в течение прошедших десяти лет.

– Да, но готов спорить, что никто из его случайных женщин не может сравниться с тобой. Ты не какая-нибудь гостиничная шлюха или девица легкого поведения. Ты та, на ком он вполне мог бы жениться, и только ты можешь завладеть его сердцем, которое эта дрянь держит в кулаке столько лет. Теперь Изабель намеревается еще крепче приковать Кормака к себе, напомнив ему о клятве.

– Это самое страшное напоминание, – тихо сказала Элспет, хотя ей хотелось кричать. И разум, и сердце призывали ее к действию. Она должна броситься в гостиницу и помешать Изабель сделать то, что та задумала.

– Я подожду тебя здесь, – сказал Пейтон.

Элспет вздохнула, не удивившись, что он догадался о том, что с ней происходит, хотя и испытала при этом некоторую неловкость.

– Наверное, мне не стоит появляться там сейчас. Большего, чем я сделала, чтобы повлиять на его решение, я сделать не смогу.

– Ну и что же? Мужчина отдал Изабель десять лет своей жизни. В то время как другие парни могли свободно распоряжаться своей судьбой, он был постоянно привязан к ней, считая, что ее жадные родственники сделали из нее несчастную мученицу. И то, что он продолжает следовать по этому пути, еще не означает, что он ему нравится. Возможно, его одолевают сомнения относительно прежней привязанности, однако любому было бы трудно признаться, что десять лет потрачены впустую и что все жертвы и страдания оказались напрасными.

– Надо каким-то образом убедить его, что нарушение давней клятвы совсем не связано с потерей чести. Это придаст ему силы отказаться от Изабель.

– Возможно, он уже и сам хочет сделать это. Но мужчина нуждается в поддержке, чтобы решиться на такой шаг. Иди к нему, дорогая, и дай понять, что он может получить взамен. Пусть Кормак сравнит то, чем обладает сейчас, с призрачной целью, к которой он стремится. Твое присутствие поможет ему принять правильное решение.

– Но мне не хотелось бы приблизить момент своего поражения, – прошептала Элспет.

– Ты беспокоишься потому, что отдала ему все, что девушка может дать мужчине?

– Откуда ты знаешь? – Элспет заволновалась, решив, что в се внешности появилось нечто такое, что позволило Пейтону догадаться о потери невинности.

– Я знаю, о чем ты думаешь, дорогая, так как у нас всегда был одинаковый образ мышления. Ты хочешь завладеть мужчиной, который привязан к другой. Полагаю, намереваясь побольше узнать об Изабель, ты собрала о ней всю возможную информацию и поняла, какая это дрянь. И поскольку нельзя с уважением относиться к ее притязаниям на Кормака, ты решила завладеть его сердцем. Но как это сделать, если мужчина убежден, что любит другую? Только отдавшись ему, согревая своей близостью, проникая в его плоть и кровь, удовлетворяя все его желания, пока он не будет полностью принадлежать тебе.

– Похоже, ты считаешь себя очень умным? – проворчала Элспет.

– Да, считаю. – Пейтон встретил ее раздраженный взгляд улыбкой. – Я поступил бы именно так, дорогая. Попытался бы заставить свою возлюбленную видеть только меня и жаждать моего прикосновения. Если бы моя возлюбленная колебалась, не зная, какой сделать выбор, я постарался бы оставить в ее сердце неизгладимый след, чтобы она, даже избрав другого, долго помнила обо мне и со временем все же изменила свое решение.

– Мне не хватает храбрости вступить в поединок с Изабель.

Пейтон тихо рассмеялся и обнял ее.

– Нет, ты просто боишься рискнуть. Только недалекая женщина может колебаться, когда речь идет о ее счастье. Ты ведь не такая, и я тебя уверяю, что хуже не будет. Правда, мне трудно судить, так как я не знаю, какие отношения сложились у тебя с Кормаком. Все, что я могу посоветовать тебе, – так это проявить мужество и предстать перед ним, чтобы напомнить, что у него есть выбор. Если он так и не поймет, что давнишняя клятва, данная проститутке, не имеет значения, мы поедем домой. Я буду ждать тебя здесь.

Элспет строго посмотрела на Пейтона:

– Надеюсь, ты не пойдешь и не станешь объясняться с ним, если он все-таки совершит глупость.

– Разве стоит делать это?

– Нет, не стой! Это мое личное дело. Я знала, на что иду, и получила, что хотела. Если мне шлепнут по рукам, так это только моя вина. Я не остановилась даже тогда, когда поняла, что мне приходится бороться не столько с другой женщиной, сколько с предубеждениями самого Кормака. Он не может нарушить свое слово, так как стремится смыть пятно позора, лежащее на его семье по вине родителей. Нет необходимости призывать моих родственников отомстить за предполагаемое оскорбление с помощью кулаков или мечей. Это мое решение, и, должна признать, Кормака было нелегко соблазнить. – Она чуть улыбнулась, когда Пейтон засмеялся.

– Значит, он порядочный человек?

– Очень. И он все время помнил о своем долге передо мной и всеми Мюрреями.

– Но тебя это не остановило.

– Нет. – Элспет слегка покраснела. – Я давно обнаружила, что, как и моя мать, обладаю способностью определять, какие чувства владеют человеком. Я чувствовала, что Кормак желает меня, хотя и удивилась, когда он впервые поцеловал меня.

– Я всегда поражался такой способности человека и с трудом верил в нее, – сказал Пейтон, и его красивые глаза зажглись интересом. – Все это казалось мне просто плодом романтического воображения.

Элспет кивнула:

– Я тоже раньше так думала, и меня очень смущало то, что моя мама говорила о таких вещах вполне серьезно. Однако клянусь, Пейтон, это правда. Я видела его отношение ко мне и именно поэтому затеяла с ним опасную игру, надеясь в глубине души, что мои чувства найдут отклик в его сердце. Мне очень трудно объяснить, как это у меня получается, потому что и сама не понимаю.

– Возможно, это то же самое, что помогает тебе определить, когда человек лжет. – О да, это особый дар.

– В таком случае, зная о чувствах Кормака, ты должна была действовать более решительно.

– Да, я ощущала его желание, нежность и даже любовь, но в то же время – его смущение, сомнения и душевную боль. Я уверена, он был бы счастлив со мной, если бы не Изабель и не данная ей клятва. Однако от этого никуда не денешься, и внутренние противоречия Кормака делают его несчастным. Боюсь, у меня было недостаточно времени, чтобы полностью переубедить его, и он не смог до конца разобраться, чего на самом деле хочет и в ком больше нуждается. Ты прав, я должна пойти сейчас к нему и все выяснить. – Элспет высвободилась из легких объятий кузена и глубоко вздохнула. – Настал момент истины, и я не могу оставаться в Стороне.

– Я буду молить Бога, чтобы все вышло так, как ты хочешь. – Пейтон поцеловал ее в щеку.

– Я надеюсь на лучшее, однако будь готов к отъезду. Если окажется, что он по-прежнему крепко опутан сетями Изабель и считает свою клятву незыблемой, я не хочу оставаться здесь.

– И не станешь продолжать бороться за него?

– Я только это и делала, с тех пор как мы сбежали от сэра Колина. Если всех моих усилий оказалось недостаточно, чтобы поколебать его решимость вернуться к Изабель, думаю, продолжать не имеет смысла. – Элспет решительно двинулась к гостинице. – Если он все-таки предпочтет эту шлюху, дай мне Бог сохранить спокойствие и удалиться с достоинством, не устраивая скандала.

– Изабель! – удивленно воскликнул Кормак, когда женщина тихо вошла в комнату. – Ты же говорила, что вызовешь меня.

Он принял более удобную позу, опираясь на подушки, Его попытка немного походить заметно укрепила ноги, однако он был все еще слаб. Встретиться же с Изабель Кормак намеревался стоя твердо на ногах и с более ясной головой. К тому же ему не хотелось, чтобы Изабель приходила в комнату, которую он делил с Элспет. Кормака ничуть не смущало, что она застала его в постели, где он спал со своей любовницей. Гораздо больше его тревожило ощущение, что он предает Элспет.

– Я не могла дождаться встречи с тобой, мой дорогой, – сказала Изабель и, быстро подойдя к кровати, взяла его за руку.

– В самом деле? Ты же сказала, что я должен подождать.

Изабель насторожилась, услышав лепет ребенка, и бросила взгляд на колыбель, где малыш с довольным видом играл со своими ножками. Она брезгливо поморщилась, увидев его и огромного серого кота, наблюдавшего за ней с явной недоброжелательностью в больших желтых глазах.

– Это все твое? – спросила она.

– О нет. Их обоих спасла и приютила Элспет. Ребенок был брошен на произвол судьбы, а кота мучили мальчишки.

Изабель пристально посмотрела на Кормака из-под опущенных ресниц, надеясь, что он воспримет этот взгляд как кокетство и не заметит в нем настороженности. Дела обстояли гораздо хуже, чем она предполагала. Кормак даже не попытался поцеловать ее, и она не видела в его глазах той страсти, с которой он прежде встречал ее. Очевидно, эта маленькая сучка Мюррей полностью удовлетворяет его. Стоит ли изобразить ревность и гнев или лучше расплакаться и вызвать жалость? А может, просто сделать вид, что этой девчонки не существует?

Изабель решила для начала разгневаться, а если Кормак плохо отреагирует на это, прибегнуть к слезам, притворившись, что гнев явился следствием ее душевной боли. Он всегда терялся, если она плакала. А когда он попытается утешить ее, у нее появится возможность направить его мысли туда, куда ей нужно, подальше от этой Элспет Мюррей. Она постарается сделать это незаметно и, если потребуется, пустит в ход свое главное оружие, и тогда Кормак полностью будет в ее руках.

Он принадлежит ей. Она была у него первой женщиной, и хотя он не всегда был верен ей, его измены были редки и носили случайный характер. Кормак считал се невинной жертвой интриг родственников. Изабель находила такую наивность весьма забавной и очаровательной. Помимо этого, он был красив, молод, силен и чувствен. Может быть, даже слишком чувствен, потому что ей пришлось три раза избавляться от его ребенка. Кормак являлся ее творением и, пожалуй, самой надежной опорой в жизни. Он преданно любил ее, не отступая от своей клятвы, хотя она-то знала, что не заслуживает этого. Ей не хотелось терять такого преданного любовника, тем более отдавать его этой девчонке из клана, который, похоже, славился только своей способностью плодить детей.

– Ты не боишься, что твоя любовница застанет нас здесь? – недобро усмехнулась Изабель.

– Изабель… – начал было Кормак и замолчал. Он знал теперь, что она не была девственницей, когда они впервые познали друг друга. К тому же у нее было четыре мужа и, если верить слухам, еще несколько любовников. Она не имела права осуждать его, тем более что за последние десять лет они гораздо чаще находились в разлуке, чем вместе.

Затем Кормак мысленно вернулся к привычному оправданию Изабель. Она не сама выбирала себе мужей, и у него не было никаких доказательств существования у нее любовников. Кормак сочувствовал Изабель, но вдруг осознал, что проявление неуважения к Элспет с ее стороны вызывает в нем негодование.

– Это тебя не касается, – холодно заметил он, тем не менее поглаживая ее руку, чтобы смягчить резкость своих слов.