Глава 3

Артан обвел хмурым взглядом сидевших в зале гостей, с удивлением взиравших на него. Он старался держать себя в руках, хотя это было не так-то просто. Как только нога его ступила на землю равнинной Шотландии, на пути то и дело возникали препятствия. На молодого горца откровенно глазели, над ним ехидно посмеивались, от него в испуге бежали, его оскорбляли на каждом шагу. Настроение Артана не улучшало даже то, что он время от времени наказывал кое-кого из своих противников. Последней же каплей, переполнившей чашу терпения, было то, что его отказались впустить в поместье Доналдсонов. И теперь, когда на него нагло пялились все эти люди, Артан понял, что его испытания не закончились.

Уловив краем глаза какое-то движение, молодой человек насторожился. Повернув голову, он заметил, что к нему направляется стройная девушка небольшого роста, с темно-рыжими волосами. Чем дольше Артан смотрел на нее, тем быстрее у него билось сердце. Она двигалась с необыкновенной грацией, и ее изящные бедра покачивались при каждом шаге. На ней было синее платье с довольно глубоким вырезом, так что чуть виднелись округлости грудей, что не могло не привлекать внимание.

Когда девушка приблизилась к Артану, он заметил, что у нее большие зеленые глаза, опушенные густыми длинными ресницами. Его сердце забилось еще быстрее. У девушки было овальное лицо с чистой и бледной кожей. Полные губы – как будто созданные для поцелуев, – казалось, манили к себе. Изящный прямой нос был чуть присыпан веснушками, а четко очерченный подбородок свидетельствовал о сильном характере. Что ж, если эта красавица и есть племянница Ангуса, то он, Артан, совсем не прочь жениться на ней.

– Здравствуйте, сэр, – проговорила девушка. – Может быть, вы отпустите этих людей? Похоже, им трудно дышать.

Звуки этого низкого грудного голоса казались такими чарующими, что до Артана не сразу дошел смысл ее слов. Он перевел взгляд на стражников, которых продолжал держать за юбки, и что-то пробурчал. Казалось, эти двое и в самом деле задыхались. Артан пожал плечами и отшвырнул стражников в сторону. Затем, нахмурившись, посмотрел на приближавшихся к нему мужчин, и те тут же в испуге попятились.

– Благодарю вас, сэр, – сказала Сесилия, с трудом удерживаясь от смеха. – Можно узнать, кто вы и почему пожаловали в наш дом?

Незнакомец внимательно посмотрел на нее своими серо-голубыми глазами, и Сесилия вдруг почувствовала легкое головокружение. Но она не понимала, почему от одного взгляда этого незнакомца у нее учащенно забилось сердце. Взяв себя в руки, девушка попыталась изобразить любезную улыбку.

– Я – Артан Мюррей, – ответил молодой человек с легким поклоном. – Я прибыл сюда по просьбе сэра Ангуса Макрейса из Гласкрига.

– Вас послал дядюшка Ангус?! – воскликнула Сесилия. «Как жаль, что этот молодой человек – мой родственник», – подумала она неожиданно.

– А вы – леди Сесилия Доналдсон? – Артан не удержался от улыбки.

Сесилия кивнула и присела в реверансе. Затем спросила:

– Что хочет от меня мой дядюшка?

– Ангус желает, чтобы вы прибыли к нему в Гласкриг. Он тяжко болен и желает повидать вас перед смертью. – Артан на самом деле не верил, что Ангус – одной ногой в могиле. Но он не видел особого вреда в небольшом преувеличении, если благодаря этому девушка согласится поехать с ним в Гласкриг.

– Нет! – выкрикнула Анабелла.

Словно внезапно очнувшись, она бросилась к Сесилии. Когда Анабелла крепко ухватила ее за руку, девушка поморщилась и пробормотала:

– Но ведь мой дядюшка умирает…

– Ты можешь съездить к нему после свадьбы, – заявила опекунша.

– После свадьбы? После какой свадьбы? – спросил Артан.

– Сесилия выходит замуж, – ответила Анабелла.

– Но Ангусу ничего об этом не сообщили.

– А почему мы должны ему обо всем сообщать?..

– Потому что он – ее самый близкий кровный родственник, оставшийся в живых.

– Ну и что же? Мы ей тоже не чужие. Мы – ее опекуны. Я леди Анабелла Доналдсон, а вот мой супруг – сэр Эдмунд. Он уже идет к нам. Здесь мы принимаем решения, а не кто-то другой.

Артан молча посмотрел на женщину, крепко державшую Сесилию за руку. Леди Анабелла была довольно приятной наружности – светловолосая и голубоглазая. Но взгляд ее красивых глаз казался холодным и неприветливым, и Артан подозревал, что кровь у нее была так же холодна, как ее глаза. Напряженная поза и взволнованный голос Анабеллы свидетельствовали о том, что она возлагала большие надежды на предстоящий брак Сесилии и не желала упускать выгоды.

Артан перевел взгляд на девушку. По выражению ее лица он понял, что ей больно. Ему хотелось убрать украшенную тяжелыми перстнями руку Анабеллы с нежной руки Сесилии. В глазах девушки Артан не увидел ни малейшего намека на радость, ни малейших признаков того, что она с нетерпением ожидает своей свадьбы. И Артан не мог избавиться от ощущения, что Сесилия идет под венец не по доброй воле.

– За кого вы выходите замуж, Сайл? – спросил молодой горец, используя гэльскую форму ее имени.

– За меня, – раздался чей-то голос.

Артан посмотрел на человека, заявившего свои права на девушку, и тотчас же понял, что не испытывает к нему ни малейшего доверия. Жених Сесилии вышел вперед и стал рядом с леди Анабеллой. Молодой горец смерил этого мужчину презрительным взглядом – тот был почти на голову ниже его ростом – и с удовлетворением отметил, что бледные щеки недомерка покраснели от гнева. Он очень походил на одного из тех хватких подхалимов, что вечно терлись вокруг короля. Артан тихонько фыркнул. «И воняет от него точно так же, как от них», – подумал он, ощутив удушающий запах одеколона, смешанный со зловонием давно не мытого тела.

– А кто вы такой? – спросил Артан.

– Я сэр Фергус Огилви, – с важным видом ответил мужчина. Он гордо вскинул безвольный подбородок и гневно сверкнул глазами.

– Никогда не слышал о таком. – Не обращая внимания на сэра Фергуса, Артан выразительно посмотрел на пальцы Анабеллы, вцепившейся мертвой хваткой в руку девушки. – Отпустите ее. Вы делаете ей больно.

Когда Анабелла отпустила ее руку, у Сесилии отлегло от сердца. Помассировав кисть, она взглянула на своего жениха, затем на сэра Артана, с горечью отмечая разительный контраст между двумя мужчинами. Сэр Фергус еще больше поблек на фоне молодого горца с дерзким взглядом: казалось, ее жених даже стал меньше ростом.

– На какое время назначена свадьба? – спросил Артан.

– Она состоится через две недели, – ответил Фергус и скрестил на груди руки. – Сегодня – первый день торжеств.

– В таком случае будет лучше, если вы проводите меня в мои комнаты, чтобы я смог смыть с себя дорожную пыль, а затем присоединился к вам.

– Мне кажется, вас никто не приглашал, – резким тоном заметила Анабелла.

– Прощаю вам вашу грубость, – сказал Артан и улыбнулся Сесилии.

– Разумеется, он должен остаться с нами, дорогая, – заявил сэр Эдмунд, строго посмотрев на жену. – Этого человека послал дядя Сесилии по материнской линии. Грубо обращаясь с посланником, мы тем самым наносим обиду нашему уважаемому родственнику. – Он приветливо улыбнулся Артану. – Вне всяких сомнений, вы можете располагаться в нашем доме. Погостите у нас, а затем вернетесь в Гласкриг с подробным отчетом о свадьбе племянницы сэра Ангуса. – Эдмунд дружески похлопал сэра Фергуса по спине и, выразительно взглянув на белокурую полногрудую служанку, добавил: – Вами займется Давида. Она вас проводит в комнату. Трапеза начнется через час.

– Очень хорошо, – кивнул Артан. Повернувшись к Сесилии, он взял ее за руку и коснулся губами ее ладони. – Когда я вернусь, нам нужно будет поговорить о вашем дядюшке, моя милая.

Артан удалился, а Сесилия еще долго смотрела ему вслед – смотрела как завороженная. Убрав руки за спину, она вдруг подумала о том, что ей впервые в жизни поцеловали руку. Она раньше и представить не могла, что почувствует нечто подобное, когда мужчина коснется губами ее ладони. В этот момент на сердце у нее внезапно потеплело, показалось, что пол уплывает из-под ног. Она никогда раньше не встречала таких необыкновенных людей, как сэр Артан Мюррей.

Сесилия тяжело вздохнула, подумав о том, что сейчас этим красивым горцем «занимается» пышногрудая Давида. Ее охватила жгучая ревность, потому что Сесилия не сомневалась: вскоре эта распутница Давида окажется в его постели. И ее можно было понять – ведь и служанка, наверное, не встречала раньше таких неотразимых мужчин, как сэр Артан. И наверняка эта девушка возблагодарит провидение за такое счастье. Да, она, Сесилия, прекрасно понимала Давиду, но от этого ей легче не стало; казалось вопиющей несправедливостью, что распутной Давиде – пусть хоть на время – достанется сэр Артан, а ей, Сесилии, придется довольствоваться жалким сэром Фергусом.

– Эдмунд, как ты мог разрешить этому дикарю остаться здесь?! – возмущенно воскликнула Анабелла.

– А что мне оставалось делать? – поморщился сэр Эдмунд. – Ангус – ближайший кровный родственник Сесилии, и этот человек сказал, что старик болен, возможно, находится на смертном одре.

– Может быть, в таком случае мне следует поехать с ним? – неуверенно проговорила Сесилия и тут же потупилась, когда Фергус, Эдмунд и Анабелла с гневом посмотрели на нее.

– Никуда ты не поедешь! – решительно заявила Анабелла. – Ведь твой родственник все это время не хотел иметь с тобой ничего общего, не правда ли?

Наверное, это было правдой, хотя Сесилия всегда удивлялась странному поведению дядюшки. К тому же у нее остались самые приятные воспоминания об этом человеке. Он был рослым мужчиной с несколько грубоватыми манерами и речью. И когда-то дядюшка был к ней добр – во всяком случае, так ей казалось, – и всегда находил для нее время. Впрочем, сейчас не это было главным.

Сесилия отбросила эти мысли и, собравшись с духом, заявила:

– Это не имеет никакого значения. Главное – что мой дядюшка может умереть. И раз он мой ближайший родственник, то мой долг – находиться сейчас рядом с ним.

Сэр Фергус подошел к невесте и обнял ее за плечи. Однако это не казалось девушке проявлением участия – подобный жест скорее выражал утверждение права собственности.

– Да, это и в самом деле ваш долг, – согласился сэр Фергус. – Однако не забывайте: главный ваш долг – остаться здесь и стать моей женой. Чтобы устроить эти торжества, вашим опекунам пришлось изрядно потратиться. И теперь, после нашей помолвки, вашим первейшим долгом являются обязательства передо мной, вам так не кажется? А после нашей свадьбы я отвезу вас к вашему родственнику.

Сесилии очень хотелось возразить. Она знала, что у нее имеются веские доводы в пользу того, чтобы поехать в Гласкриг как можно быстрее. Ведь дядюшке уже шестьдесят лет, и в таком возрасте любое недомогание может свести человека в могилу. И если она сейчас станет медлить и отправится на родину матери после своей свадьбы, то, возможно, вместо дядюшки Ангуса увидит лишь его могильную плиту. Но одного взгляда на Фергуса, Анабеллу и Эдмунда было достаточно, чтобы понять: любые, даже самые разумные, возражения не помогут переубедить эту троицу.

– А так как вы и в самом деле единственная ближайшая родственница вашего дядюшки, то не исключена вероятность того, что вы кое-что унаследуете, – добавил сэр Фергус. – Поэтому, вне всяких сомнений, после свадьбы нам с вами следует поехать туда и узнать, как обстоят дела в Гласкриге.

– Совершенно верно, – согласился Эдмунд. – К сожалению, путь неблизкий, сэр Фергус, но поехать действительно следует.

Слушая, как сэр Фергус и ее опекуны хладнокровно обсуждают, что именно ее дядюшка может оставить ей после смерти, Сесилия с трудом сдерживалась. Неужели эти люди настолько бездушны и так корыстны? Раздражало и то, что, по их словам, выходило: получит наследство сэр Фергус, а не она. Сесилия вовсе не ждала наследства от дяди, но возмущало поведение сэра Фергуса, возмущала его корысть. Действительно, почему он собирался завладеть тем, что по праву могло принадлежать только ей?

Но тут она вспомнила, что сэр Фергус скоро станет ее мужем. А ведь по закону все, что принадлежало ей, должно было перейти в его собственность… Правда, Сесилия сомневалась, что дядюшка захотел бы, чтобы этот человек получил хоть что-то, – уже хотя бы из-за того, что сэр Фергус – житель равнинной части Шотландии. Но ее дядя не знал, что она собиралась выйти замуж. Сесилия, разумеется, писала ему, сообщая о предстоящей свадьбе, но он, вероятно, не успел получить ее послание до того, как отправил за ней сэра Артана. И если дядюшка умрет, так и не повидавшись с ней, а сэр Фергус хоть что-то выиграет от его смерти, то дядюшка Ангус, наверное, перевернется в гробу. Он всегда был очень невысокого мнения о жителях равнинной Шотландии и никогда этого не скрывал, очевидно, забывая, что отец Сесилии тоже родом с равнины.

Сесилия задумалась, вспоминая то время, когда она, ее отец и брат были вместе. Она очнулась, когда Анабелла больно ущипнула ее за руку. Подняв на нее глаза, Сесилия увидела, что опекунша, как обычно, хмурится.

– Быстрее приведи себя в порядок, – приказала Анабелла, кивая на кровь, выступившую на руке Сесилии – то были следы от ногтей опекунши. – Да-да, побыстрее смой эти пятна, иначе платье будет испорчено. А потом как можно скорее возвращайся. Я буду очень недовольна тобой, если ты опоздаешь на пир.

Отправляясь в свою опочивальню, девушка с негодованием подумала: «Уж не думает ли Анабелла, что я должна извиняться перед ней из-за платья?» Впрочем, это было вполне в духе Анабеллы. Сесилия не имела ничего против наказаний за свои проступки. Но только в том случае, когда она этого действительно заслуживала. Увы, чаще всего ее наказывали без всякого повода.

Внезапно девушка совершенно отчетливо услышала звонкий смех Давиды, доносившийся откуда-то из-за двери. И Сесилия вдруг почувствовала, что ей хочется ворваться в комнату, откуда доносился этот беспечный смех, так ее взбесивший. В голове у нее вертелась одна-единственная мысль: не допустить того, чтобы эта блудливая девка и сэр Артан делали то, от чего Давида так весело смеялась. Давида давно уже имела репутацию распутницы, поэтому у Сесилии не возникало никаких сомнений относительно того, чем именно эти двое сейчас занимались. Она не могла понять только одного: почему ее это так беспокоило? Сделав над собой усилие, Сесилия продолжила свой путь. Она направилась в свою опочивальню, чтобы сделать все так, как ей велела Анабелла.

Артан мрачно взглянул на грудастую Давиду и убрал от себя ее руки. Было очевидно, что готовая на все служанка страстно жаждет более близкого знакомства. Хотя Артан давно уже не знал женской ласки, он не собирался потакать желаниям Давиды. Увидев Сесилию, он в тот же самый миг решил для себя, что скоро станет женатым человеком. В племяннице Ангуса ему все пришлось по нраву – и то, как она выглядит, и ее голос. Даже то, что она, единственная во всем зале, подошла, чтобы поприветствовать его.

– Если не можешь просто помочь мне принять ванну, то лучше уходи, – проворчал Артан.