ГЛАВА 21

На смену июню пришел июль, однако Салли все еще оставалась в Чимере. Она вернула себе расположение Рида, полностью изменив свою тактику и став слащавой до тошноты. Свое прежнее поведение она объясняла тем, что у нее расшатались нервы из-за пережитого, но с этим, уверяла она, было теперь покончено.

В то время как Салли наконец оправилась от своей странной болезни, у Кэтлин появились первые симптомы хорошо знакомого ей недомогания. Каждое утро, едва проснувшись, она тут же со всех ног бросалась к помойному ведру, а часом позже таким же образом теряла и свой завтрак. К полудню она уже чувствовала себя прекрасно, если не считать набухших грудей и склонности всплакнуть по любому поводу.

Кэтлин была уверена, что беременна. Но кто же был отцом будущего ребенка — Жан или Рид? Она вспомнила, что последние месячные у нее были за две недели до неожиданного возвращения Рида. После этого она была близка с обоими мужчинами. Так кто из них двоих был ответственен за ее нынешнее состояние?

Какое-то время Кэтлин держала эту новость при себе, сказав обо всем лишь Изабел и Кейт, которые, как она хорошо знала, поймут ее и не осудят.

— Рид придет в ярость! — предсказала Изабел. И надо же было такому случиться именно сейчас, когда он наконец начал смягчаться по отношению к тебе и понимать, что за штучка эта его Салли!

У Кейт тоже были мрачные предчувствия относительно реакции Рида.

— Я вынуждена согласиться с Изабел, девочка. Это сейчас совсем некстати. Если бы только был какой-нибудь способ определить, кто отец!

— Что ты собираешься делать, Кэтлин? — спросила Изабел

— До или после того, как повешусь? — горько пошутила Кэтлин.

— Что? Ты готова даже на это, лишь бы не доставлять Риду неприятностей? — поддела ее Изабел, вызвав у Кэтлин невольную улыбку.

— Ну, думаю, я все же на это не пойду, — проворчала она. — Я никогда не искала легких путей. И все же я пока подожду говорить ему об этом. Мисс Симпсон, слава Богу, наконец-то собирается отправиться в Вашингтон. Я скажу ему о ребенке, когда она уедет.

— Итак, мы все-таки от нее избавимся! — воскликнула Кейт. — Скатертью дорога!

— Разве мне когда-нибудь везло?! Нет, она нас покидает не навсегда, — объяснила Кэтлин. — Она мне сказала, что возвратится недели через две.

— Она собирается навестить своего дядю? — спросила Изабел. — Может, он уговорит ее остаться с ним?

Кэтлин нахмурилась:

— Думаю, там нет никакого дяди. Не могу сказать, почему она туда едет, но будьте уверены, наша нежная мисс Симпсон не такая простушка, какой кажется. Недавно, зайдя в спальню, я увидела, как она роется в ящиках туалетного столика Рида. Когда я спросила ее, что она делает в нашей спальне, она что-то промямлила о поиске чистого носового платка. Естественно я ее тут же выгнала, решив, что она задумала какую-то пакость из ревности. Вчера я застала ее в личном кабинете Рида, где она рылась в бумагах на его столе. На этот раз она сказала, что ее послал Рид принести ему какие-то бухгалтерские книги.

— Ты спрашивала об этом Рида? — поинтересовалась Кейт.

— Да, и он ничего об этом не знал. Я также упомянула тот случай, когда застала ее в нашей спальне. Но когда я сказала, что происходит нечто странное, Рид только рассмеялся в ответ. Он уверен, что из ревности я преувеличиваю и все объясняется лишь излишним любопытством Салли.

— Какая чушь! Да я бы выбросила эту тварь тут же, без лишних разговоров! — воскликнула Изабел.

— У нее определенно что-то на уме, но Рид отказывается в это поверить. Я пыталась убедить его быть осторожнее, особенно в том, что он говорит в ее присутствии, но он не желает меня слушать. Единственное, на что он согласился, так это побеседовать с ней по поводу ее излишнего любопытства.

Не будь Кэтлин так обеспокоена тем, как она скажет Риду о ребенке, предстоящий отъезд мисс Симпсон радовал бы ее намного больше. Она могла бы даже устроить Салли что-нибудь на прощание, чтобы та сто раз подумала перед тем, как решится вернуться в Чимеру, но голова ее в эти дни была занята собственными проблемами.

Однако оставался еще Пег-Лег, который и взял на себя выполнение этой миссии. С самого их приезда в Чимеру попугай обитал на застекленной террасе, так как Рид наотрез отказался поселить его в спальне. Однако на этой террасе семья часто завтракала и даже обедала в особенно жаркие дни, и Пег-Лег не страдал от отсутствия компании.

Утром в день отъезда Салли все они завтракали на террасе. Как обычно, никто, кроме Рида, не обращал на блондинку никакого внимания. Пег-Лег был необычайно разговорчив, а Салли болтала без умолку о своих планах. Мэри, у которой болела голова и которая устала от болтовни как попугая, так и Салли, с раздражением заметила:

— Так как вы двое, похоже, никак не можете остановиться, почему бы вам не поговорить друг с другом и не дать мне немного отдохнуть?

Рид, с изумлением посмотрев на свою обычно невозмутимую мать, рассмеялся:

— Отличное предложение! А ну-ка, Пег-Лег, поздоровайся с Салли!

— Салли? Салли? — скрипучим голосом проговорил попугай и неожиданно для всех заявил: — Красотка Салли за монету готова отдаться всему свету!

Все оцепенели. Первым пошевелился Рид, с шумом выплюнув, чтобы не подавиться, в стоявший на другой стороне стола поднос кофе, который он только что отпил из чашки. Возмущенный возглас Салли тут же потонул в оглушительном хохоте Мэри и Изабел. В следующее мгновение, не в силах долее сдерживаться, захохотала и Кэтлин, да так, что из глаз брызнули слезы.

— Что за ужасная, отвратительная птица! — взвизгнула Салли, вызвав у троих женщин взрыв еще более оглушительного смеха. — Рид! Ну сделай же что-нибудь!

Однако Рид сделал совсем не то, что ожидала от него Салли. До сих пор у него подрагивали лишь уголки рта, но сейчас, при первых же звуках голоса Салли, выдержка ему окончательно изменила и он весь затрясся от смеха. Вскоре у него уже закололо в боку, а он все смеялся и смеялся, не в силах остановиться. И все это время Пег-Лег, восхищенный успехом своей декламации, продолжал повторять в своем углу оскорбительные строчки.

Наконец, совершенно обессиленные, они огляделись и увидели, что Салли исчезла. Порядок наконец-то был восстановлен, и каждый облегченно вздохнул, все еще не глядя на остальных из боязни вновь расхохотаться.

В тот момент, когда Кэтлин все же осмелилась бросить взгляд на Рида, Пег-Лег громко прокричал:

— Господи, помилуй! Ну и дела! Какой ужас!

Мэри фыркнула, мгновенно вызвав цепную реакцию, и вскоре от громкого хохота сотрясался, казалось, весь дом.

— На случай, если это когда-нибудь вновь составит проблему, нет ли у Катлина еще любимцев, подобных Гарри? — спросил Рид с улыбкой.

Прошло несколько дней после отъезда Салли, и сейчас с бокалами шерри они сидели перед обедом на задней веранде, ожидая, когда спустятся остальные и подъедет Кейт.

Пряча улыбку, Кэтлин наклонила голову и расправила юбки.

— У него есть любимая лягушка по имени Квак, а до этого была мышка, которую звали Крошка. К сожалению, недавно Гарри съел Крошку на завтрак.

Рид рассмеялся:

— И как Катлин это воспринял?

— О, он очень сердился на Гарри на какое-то время, — Кэтлин прикусила губу, чтобы не рассмеяться. — Он даже хотел задушить Гарри, но никак не мог найти, где у бедного ужа шея.

Рид захохотал, откинув назад голову.

— Да, непростая задача. Похоже, в выборе любимцев он пошел в маму. Чего стоит один только твой чертов попугай! Сколько раз меня так и подмывало свернуть ему шею и бросить в кастрюлю с супом. А его последняя выходка? Должен сказать, это было уж слишком!

— Да, его лексикон необычен, и он словно нарочно выбирает самый неподходящий момент для своих замечаний, — согласилась Кэтлин. — По крайней мере, Гарри хотя бы молчит.

Внезапно Рид посерьезнел.

— Надеюсь, Катлин не будет подбирать каждую змею, которая ему встретится. Предупредил его кто-нибудь, что существуют весьма опасные разновидности змей, наказав ему их избегать?

Кэтлин возмутилась:

— Конечно же мы это сделали! Похоже, ты весьма невысокого мнения обо мне как о матери!

— Будет тебе, Кэт. Я всегда считал тебя замечательной матерью, упрекнув лишь однажды, когда ты так надолго оставила их.

— Я рада, — выпалила неожиданно для самой себя Кэтлин, — потому что я ожидаю еще одного ребенка. Я беременна.

Вид у Рида был совершенно ошарашенный. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Когда?

— По моим подсчетам, — прошептала Кэтлин, — где-то в феврале. — Увидев, что он нахмурил брови, явно прикидывая в уме, когда она могла забеременеть, Кэтлин бросилась в атаку: — Ты не собираешься спросить меня, чей это ребенок? Это было бы вполне в твоем духе.

— Именно об этом я и хотел спросить тебя сейчас. — Спокойный тон, каким он произнес это, испугал Кэтлин даже больше, чем если бы он вдруг заорал на нее. — Итак, я жду ответа. — В устремленных на нее синих глазах полыхала еле сдерживаемая ярость. Кэтлин не позволила Риду смутить себя.

— Естественно, он твой, — ответила она, смело глядя ему прямо в глаза.

Рид взорвался.

— Естественно? Естественно !. — проревел он, резко вскочив, так что стул его с грохотом упал на пол. — Женщина, я умею считать и я не идиот! Откуда в тебе такая уверенность, что это мой ребенок?

— А с чего ты решил, что он не твой? — резко ответила она ему вопросом на вопрос.

— Черт подери, Кэт! Мы с тобой оба знаем, что у тебя было с Жаном!

— Я знаю. Ты строишь догадки! — отрезала она.

Рид испустил вопль бессильной ярости.

— Мне следовало бы свернуть тебе шею!

В этот момент в окно верхнего этажа выглянула Мэри.

— Что там такое у вас происходит? Господи, да вы орете, как будто оба рехнулись! Должно быть, вас слышит даже Кейт в Эмералд-Хилле!

Но Кейт уже приехала и сейчас стояла в дверях.

— Кейт все слышала, — проговорила она тихо, заставляя их обратить на себя внимание. — Продолжай в том же духе, Рид, — в голосе Кейт звучал нескрываемый гнев, — и Кэтлин потеряет этого ребенка, как она потеряла своего первенца. Подумай об этом. Подумай, как ты будешь чувствовать себя, убив в чреве матери невинное дитя. Один раз это уже произошло, когда тебя ослепила ревность!

Рид бросил на Кейт яростный взгляд.

— Тогда ребенок был моим. На этот раз я в этом сомневаюсь.

Кейт продолжала твердо стоять на своем.

— Но он может быть и твоим. И ты не побоишься подвергнуть риску жизнь твоего ребенка и его матери?

Рид скрипнул зубами. Лицо его потемнело от гнева, и руки сжались в кулаки. Не отрывая взгляда от жены, он зло произнес:

— Ладно, Кэтлин, подождем, пока ребенок родится. Но если он будет похож на Жана, я выброшу вас обоих из этого дома, и ты никогда больше не увидишь Катлина или Андреа! Тем временем ты будешь вести себя, как подобает нежной и послушной жене, делая то, что я тебе прикажу, и всячески заботясь о моих удобствах. Я выразился ясно?

— Вполне, — ответила Кэтлин ровным тоном, глядя на него с не меньшим гневом, чем он на нее.

Окинув их обеих, и бабушку и внучку, на прощание яростным взглядом, Рид выбежал, бросив:

— Скажи маме, что она увидит меня, когда я вернусь!

Несколько минут спустя они услышали цокот копыт. Рид верхом на Титане несся на аллее во весь опор, словно за ним гнался сам дьявол.

Через три дня Рид вернулся, растрепанный, с красными глазами и явно страдающий с похмелья. Его помятая одежда молчаливо свидетельствовала, что все это время он даже не переодевался. Пробормотав что-то невразумительное в качестве приветствия матери, он рухнул на кровать, где и проспал подряд восемнадцать часов. Проснувшись, он принял ванну, поел и тут же занялся делами, еще более мрачный и неразговорчивый, чем прежде.

Мэри, хотя и чрезвычайно расстроенная, мало что могла сделать, так как ни Кэтлин, ни Рид явно не желали сказать ей о причине их последней ссоры. Зная о состоянии Кэтлин, она подозревала, что это имеет какое-то отношение к будущему ребенку, но никак не могла взять в толк, почему на этот раз беременность Кэтлин вызвала такую бурную реакцию. Рид обожал своих двух детей и был в полном восторге, когда они появились на свет. Теряясь в догадках, Мэри недоуменно качала головой и держала свои мысли при себе, решив, что когда понадобится, Рид с Кэтлин сами обратятся к ней за советом.

Приехала Салли, обострив еще больше и без того напряженную атмосферу в доме. Похоже, она уже забыла о своем гневе на Рида и простила его за то, что он так смеялся над словами Пег-Лега. Изабел, которая сейчас особенно опекала Кэтлин, пользовалась каждым удобным случаем, чтобы досадить девушке, и старалась не подпускать ее к Кэтлин. Однако Салли вела себя довольно прилично, по крайней мере в присутствии Рида. По всему было видно, что ее сильно расстроила новость о беременности Кэтлин, и лишь явная холодность Рида по отношению к жене не дала ей окончательно пасть духом.

Взбешенный мыслью, что Кэтлин, вероятно, носит под сердцем ребенка Жана, Рид относился к Салли с удвоенным вниманием. Движимый желанием отомстить и причинить боль Кэтлин, Рид откровенно ухаживал за девушкой, и хотя отношения между ними не шли дальше ухаживания, об этом знали только он и Салли.

Кэтлин чувствовала себя совершенно несчастной. Помимо неудобств, причиняемых ей обычным утренним недомоганием, еще и погода этим летом была особенно жаркой и влажной. И она была убеждена, что Рид изменяет ей с Салли, хотя они и проводили по-прежнему почти каждую ночь вместе. Несмотря на свой гнев, Рид все еще желал ее и, пока позволяла беременность, намеревался проводить с ней все ночи.

— Не могу понять, почему ты делаешь это, — проговорила как-то Кэтлин в одну из таких ночей, — если ты, похоже, не выносишь даже моего вида. Неужели тебе недостаточно мисс Симпсон?

— Я люблю разнообразие, моя лапочка, — протянул лениво Рид, проводя в этот момент своими длинными пальцами вверх по внутренней стороне ее бедра. — И пока я содержу тебя, я намереваюсь получать свою награду.

— Ты настоящий дьявол! — воскликнула Кэтлин, едва не задохнувшись при прикосновении его пальцев к заветной точке.

Рид рассмеялся, правильно расценив ее реакцию на свою ласку. Его голова склонилась над грудью Кэтлин.

— Мне никогда не нравилось, когда меня считали вторым в чем бы то ни было, — ответил он и сомкнул губы вокруг ее набухшего соска.

Кэтлин с шумом втянула в себя воздух, почувствовав, как откуда-то изнутри ее поднимается жаркая волна желания.

— Скажи мне, Кэт, чего ты хочешь, — произнес он, когда ее тело изогнулось, прижимаясь к нему. — Скажи мне это.

Почти ничего не соображая от охватившего ее страстного желания, Кэтлин простонала:

— Я хочу тебя, Рид. Я хочу, чтобы ты взял меня! Он продолжал ласкать ее, все сильнее разжигая

в ней желание, но так и не удовлетворяя его. В отчаянии она вцепилась в плечи Рида острыми ногтями.

— Сейчас! Люби меня сейчас!

Он ответил на ее призыв, и вместе, как одно существо, они вознеслись на золотых крыльях к солнцу, испытав, наконец, этот ни с чем не сравнимый восторг которой невозможно выразить никакими словами…

— Я презираю тебя, Рид Тейлор, — прошептала она, когда он, спустя какое-то время, прижал ее к себе. — Бывают моменты, когда я глубоко тебя презираю.

— Но ты проявляешь свое презрение довольно необычным способом, киска, — усмехнулся Рид, — и так восхитительно мурлычешь при этом.

Именно последнее замечание Рида и побудило Кэтлин надеть на следующий вечер к ужину ожерелье из слоновой кости с вырезанными на нем корабликами и буквами «К Э Т», которое она нашла в Новом Орлеане, то самое, что Рид заказал, но так и не смог забрать. Она не надевала его ни разу после возвращения Рида. Он даже не знал, что оно у нее было.

Рид заметил ожерелье, как только Кэтлин вошла в гостиную. Поспешно проглотив шерри, который был у него во рту, он отрывисто бросил:

— Где ты взяла это ожерелье, Кэт?

— У ювелира в Новом Орлеане, которому ты его заказал, — проговорила она мягко, видя, как он ласкает взглядом ее шею. — В то время я думала, это было твоим прощальным подарком мне. Я дорожила им, как никаким другим.

— Оно прекрасно, — выдохнул Рид и перевел взгляд от ожерелья к ее лицу в обрамлении золотисто-рыжих волн. — Ты прекрасна. Оно подходит тебе, как никакой другой женщине на всем свете.

Его взгляд, полный восхищения, словно магнитом притянул ее к нему, и в следующее мгновение они стояли рядом.

— Поцелуй меня, — прошептала она умоляюще. — Обними меня.

Рид обнял ее, и губы его прильнули к ее губам с нежностью и обожанием, давно уже отсутствовавшими в их любовных свиданиях. Столь прекрасно и восхитительно это было, что на глазах Кэтлин выступили слезы. Они повисли, туманя взор, на ее длинных ресницах, когда она возвратила ему поцелуй, вложив в него всю любовь и тоску своего истерзанного сердца. Ее пальцы погрузились в густые черные волосы Рида, и она почувствовала, что он ерошит ей кудри, удерживая ее губы у своего рта.

В этом положении и застала их Салли, войдя неожиданно в гостиную. Ее возглас, полный смятения, разорвал тонкую пелену нежности, которой они себя окружили. Рид подался назад, и в его глазах вновь появилось столь ненавистное Кэтлин выражение холодного равнодушия. Прекрасное мгновение миновало, будто его и никогда не было.

Летние развлечения продолжались, и Кэтлин принимала в них живейшее участие, чтобы хоть как-то уменьшить боль в своем сердце. Хотя Рид и запретил ей ездить верхом, как и вообще заниматься чем бы то ни было, требующим напряжения и могущим тем самым повредить ей или будущему ребенку, развлечений и без этого было более, чем достаточно.

С каждым днем Салли вела себя все более возмутительно, становясь похожей на себя прежнюю, и Изабел с Кэтлин решили, что пора преподать блондинке хороший урок, чтобы, хотя немного сбить с нее спесь.

Как-то днем, когда они сидели, беседуя с Кейт, старая женщина пожаловалась:

— У меня опять кончился состав для полоскания волос. Придется снова его готовить, так как без него мои волосы словно накрахмаленные.

Изабел машинально ответила:

— Салли без конца восторгается каким-то особым составом, которым она только и может промыть свои прекрасные белокурые волосы.

Кэтлин по очереди взглянула на женщин. Губы у нее скривились, а в глазах зажегся дьявольский огонек. Кейт был хорошо знаком этот взгляд.

— Что это ты опять задумала? — требовательно спросила она внучку.

— О, мне только что пришла в голову совершенно потрясающая мысль, — смеясь, ответила Кэтлин. — Интересно, что произойдет, если кто-нибудь добавит крахмал в этот особый состав Салли?

Изабел залилась смехом:

— Это, думаю, будет неподражаемое зрелище!

Да, зрелище было еще то! Не прошло и нескольких минут, после того как Салли вымыла волосы, как она уже мчалась вниз по лестнице, громко зовя Рида. Мэри поспешно выбежала из гостиной, едва не столкнувшись в коридоре с Кэтлин и Изабел.

— Что, как вы думаете, случилось на это раз? — пробормотала Мэри и тут же издала изумленное восклицание, увидев в этот момент Салли.

Даже Кэтлин и Изабел были поражены, хотя они и были готовы к чему-то подобному.

— Спаси и сохрани нас, Господь, — прошептала Кэтлин.

Когда-то прекрасные белокурые волосы Салли торчали сейчас в разные стороны, делая ее похожей на огородное пугало. А вокруг ее потемневшего от гнева лица, как молчаливые свидетели ее безуспешных попыток поправить дело с помощью щипцов, красовались коротенькие сожженные завитки.

— Ты это сделала! Ты! — вопила Салли, тыча пальцем в Кэтлин. — Я знаю, что это сделала ты!

— О чем это ты говоришь? — спросила с невинным видом Кэтлин. — Да я вообще не приближалась к тебе сегодня.

— Я могу это подтвердить! — вставила Изабел. — Кэтлин не коснулась и… и… волоса на твоей голове! — Она расхохоталась. — Или того, что на ней осталось!

Такой грозы, какая обрушилась на город в середине августа, Саванна еще не знала. Из огромных черных туч нескончаемым потоком лил дождь, и ураганный ветер с моря с воем валил изгороди, сдувал, как листы бумаги, дранку с крыш домов и даже вырывал с корнем старые могучие деревья, словно те были тонкими прутиками. Внизу, в долинах, гремели оглушительные раскаты грома, напоминая собой рев разъяренного медведя, и ослепительные зигзаги молний прочерчивали небо, вонзаясь, казалось, прямо в землю.

Кэтлин пришлось задержаться у Кейт на несколько часов, чтобы помочь успокоить совершенно обезумевших от страха лошадей. Домой она отправилась в коляске и всю дорогу боролась со своими собственными лошадьми, промокнув в результате до нитки.

Когда наконец она дотащилась до дверей Чимеры и рухнула на первый попавшийся стул, Рид, багровый от ярости, набросился на нее.

— Сумасшедшая дура! У тебя мозгов меньше, чем у курицы! Тебе что, не терпится покончить счеты с жизнью?

— А тебя бы это расстроило? — проговорила Кэтлин устало. По тому, как вел он себя в последнее время, уж никак нельзя было сказать, что это могло бы его в какой-то степени огорчить.

— Расстроило! — проревел Рид. — Да я чуть с ума не сошел, думая, что ты лежишь сейчас затоптанная лошадьми где-нибудь на дороге, истекая кровью, или валяешься лицом вниз в какой-нибудь канаве, полной воды! Только попробуй еще раз заставить меня так волноваться! — Он с такой силой тряс ее за плечи, что зубы Кэтлин, которые и так уже стучали от холода и бешеной скачки, загремели, казалось, прямо у нее в голове.

К счастью, в этот момент появилась Мэри. Она заставила Кэтлин принять ванну и выпить чашку горячего бульона, после чего с помощью Изабел тут же уложила невестку в теплую постель.

Возможно, причиной были оглушительные раскаты грома и ослепительные вспышки молний за окном. А может, она вконец измучилась, помогая успокоить лошадей Кейт, а потом добираясь домой под проливным дождем. Как бы там ни было, в эту ночь Кэтлин приснился тот самый ужасный шторм на борту «Волшебницы Эмералд», во время которого Жан едва не утонул. С пугающей ясностью она увидела, как молния ударила прямо в мачту, под которой стоял Жан, и та рухнула, погребая его под парусами. С мокрым от слез и дождя лицом она бросилась Жану на помощь, она не успела добежать, как его смыло за борт. Протягивая руки и рыдая от ужаса, она вновь и вновь звала Жана по имени в напрасной попытке вернуть его из кипящих внизу волн.

Откуда-то издалека до нее донесся голос, произносящий ее собственное имя. Голос становился все громче, и наконец она поняла, что это кричит в гневе Рид.

— Черт подери, Кэт! — орал он, с силой тряся ее за плечи. — Проснись!

Кэтлин открыла глаза и увидела перед собой разгневанное лицо Рида.

— Ты вовремя проснулась! — прошипел он, прижав ее вновь к мокрой от слез подушке, когда она сделала попытку приподнять голову. — Если бы я услышал еще раз, как ты зовешь Жана, я свернул бы тебе шею!

Все еще плохо соображая, Кэтлин вытерла мокрые щеки и в изумлении уставилась на мужа.

— Мне снилось… — пробормотала она растерянно.

— Я догадался!

— Это было ужасно!

Рид язвительно рассмеялся.

— Это был настоящий кошмар, — прошептала она.

— Я не собираюсь выслушивать сны о твоем любовнике, Кэтлин, — отрезал Рид.

— Ты не понял! Мне снилось, что Жан тонет! Шторм… молния… — она попыталась схватить Рида за руку, но он резко отдернул ее.

— Я сказал, что не желаю ничего слушать!

— Рид, пожалуйста! Это совсем не то, что ты думаешь!

Он повернул к ней искаженное злобой лицо.

— Я скажу тебе, что думаю, миссис Тейлор! — казалось, он выплюнул эти слова. — Я думаю, я был полным идиотом, что позволил тебе завладеть всеми моими помыслами, проникнуть мне в самую душу! Но теперь с этим покончено, дорогая жена! Покончено, слышишь! Отныне мне глубоко наплевать на то, что с тобой произойдет, как и на то, какие мысли шевелятся в твоей столь изобретательной головке!

— Рид!

— Ни слова, Кэтлин! — проговорил он с угрозой в голосе. — Ни слова, или я не поручусь за себя! Он вышел, громко хлопнув дверью.

Несмотря на августовскую жару, в последовавшие за этим дни в Чимере царила весьма прохладная атмосфера. Рид вновь стал властным и грубым, и Кэтлин старалась не встречаться с ним взглядом, чтобы не видеть в его глазах, этих словно подернутых льдом синих озерах, холодной ярости.

Одно было хорошо, хотя это и причиняло Кэтлин боль. С той самой ночи, когда разразилась эта ужасная гроза, Рид не спал больше с ней в их спальне. Она обнаружила, что он расположился в одной из свободных комнат за холлом. К несчастью, из-за болтовни слуг об этом вскоре стало известно всем в доме, включая и Салли, которая тут же не преминула позлорадствовать.

— Проблемы в супружеской постели, как я слышала? — заявила она с веселым видом как-то утром за завтраком. — Не могу сказать, что это меня удивляет.

Кэтлин угрожающе прищурилась, но ничего не ответила, решив не показывать своего раздражения.

Салли расправила юбки, слегка коснувшись банта на своей тонкой талии.

— Похоже, через несколько месяцев у тебя вообще не будет никакой талии, не так ли? Ты станешь толстой и неуклюжей, как корова. Должно быть, ты и сейчас уже кажешься такой Риду! — Она окинула Кэтлин презрительным взглядом и мстительно добавила: — Он теперь мой, и я постараюсь полностью его удовлетворить. Не скоро еще, если вообще когда-нибудь, ему потребуются твои услуги. Ты можешь попробовать пить на ночь теплое молоко, дабы не страдать от бессоницы.

— А ты можешь попробовать это ! — крикнула Кэтлин, ловко бросив ложку прямо Салли в подол.

Светлые брови девушки поднялись.

— Зачем?

Кэтлин прошипела:

— Не могу видеть, как медленно ты роешь себе могилу своим языком. Воспользуйся ложкой, мисс Симпсон, и работа сразу пойдет быстрее!

Изабел, присутствовавшая при этом обмене любезностями, печально покачала головой, когда Кэтлин выбежала из комнаты.

— Да, дорогуша, ума тебя явно не хватает, — сказала она Салли и, последовав за подругой, посоветовала: — На твоем месте я бы вела себя более осмотрительно. По правде сказать, я бы постаралась убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше!

Салли надменно улыбнулась:

— Никто не сможет заставить меня покинуть Чимеру, пока Рид хочет, чтобы я здесь оставалась.

Изабел приподняла одну бровь.

— Не говори, что я тебя не предупреждала. Ты заходишь слишком далеко, бросая вызов миссис Тейлор, и еще пожалеешь об этом дне, помяни мои слова!

Не раз пришлось Салли вспомнить предупреждение Изабел, так как с этого дня жизнь ее в Чимере превратилась в настоящий кошмар. Никто не мог сказать, откуда на ее стуле, буквально за секунду до того, как ей на него сесть, вдруг появилась игольница, или каким образом в ее постели очутилась отвратительная жаба, или кто насыпал ей в корсет порошок, вызывающий невыносимый зуд кожи. А затем, едва оправившись от последствий, вызванных порошком, она где-то умудрилась прикоснуться к ядовитому сумаху и две недели после этого ходила в пятнах и царапинах.

Салли было ясно, что за всем этим стоит Кэтлин, но прекрасная хозяйка Чимеры в ответ на обвинения спокойно отрицала свою причастность к этим инцидентам и возвращалась к своим делам. Когда, наконец Салли осмелилась обратиться за помощью к Риду и потребовала, чтобы он приструнил свою жену, тот вышел из себя:

— У меня есть более важные дела, чем разбирать ваши глупые ссоры. Если тебе здесь не нравится, можешь покинуть этот дом в любую минуту.

— Но ты же знаешь, она нарочно пытается мне досадить, — прохныкала Салли, подняв на него свои голубые глаза.

— Думаю, ты права, — ответил Рид, глядя пристально на блондинку. — И мне также известно, что ты делаешь все, чтобы тебя здесь невзлюбили. Если тебе не хватает ума совладать с Кэтлин, то здесь я ничем не могу тебе помочь. Я слишком занят, чтобы беспокоиться из-за всех этих женских глупостей.

В честь семидесятидвухлетия Кейт Кэтлин устроила в Чимере грандиозный праздник, пригласив на него всех многочисленных друзей старой женщины с соседних плантаций. Бальный зал был открыт, сады и оранжереи тщательно прочесаны в поисках самых великолепных цветов, и все террасы украшены фонариками и разноцветными гирляндами. Кэтлин сделала все, что в ее силах, чтобы вечер удался на славу. Из-за плохого здоровья бабушки она боялась, что та не доживет до следующего года.