— Серьезно?! — Ник огляделся вокруг с интересом. Старые могильные плиты лежали неровными рядами, многие до того поросли мхом, что стало невозможно прочесть, кто под ними покоится, другие совсем осели, забытые в густой тени деревьев.

— Довольно страшное место, правда ведь? Думаю, что, если бы я попал сюда ночью, я бы тоже поверил в ведьм.

— А мне оно вовсе не кажется таким уж страшным, — сказала Абби. — Мне нравится думать о том, как долго стоит здесь эта церковь. Подумайте только, сколько людей стояло вот здесь за все эти годы.

Они оба посмотрели себе под ноги. Ник засмеялся.

— Действительно много, правда? Как давно была построена эта церковь?

И пока Абби, поджав губы, взглядом знатока изучала изящные линии церкви, Ник наблюдал, как маленькая складочка залегла у нее между бровей от напряжения.

— Не знаю точно, — сказала Абби, — но вот этот поперечный неф построен в норманнском стиле, хотя думаю, что большая часть постройки относится к четырнадцатому веку. Так что ей шестьсот или семьсот лет.

Ник присвистнул от удивления.

— Семьсот лет! И вы так спокойно говорите об этом.

— Да нет же! Мне нравится это чувство ощущения истории, которое ты обретаешь в Англии.

— М-м… — Он искоса посмотрел на Абби. — Это чудесно, если вы все остальное время не живете этим прошлым. В настоящем тоже есть свои прелести, Абигайль.

— Может быть, зайдем внутрь? — сказала Абби чуть изменившимся голосом. Ей больше не хотелось вступать в разговор о том, насколько она старомодна в своих привязанностях. — Вы же хотели посмотреть церковь.

Общими усилиями они открыли тяжелую дубовую дверь и вошли внутрь. Проходя сквозь витражи, солнечные лучи ложились на выщербленные каменные плиты пола мягкими разноцветными пятнами. В церкви не было слышно ни единого звука, кроме их собственных шагов. Ник обошел все вокруг, тщательно осматривая каждый угол, каждую щель, читая все надписи, тогда как Абби рассеянно обрывала засохшие головки у поставленных цветов.

« — Красивая церковь, — сказал Ник, подходя к ней. — В ней чувствуется, насколько ты незначителен, правда?

Идя по проходу между рядами, Абби думала о том, что поведение Ника оказалось для нее полным сюрпризом. Раньше он казался ей чересчур легкомысленным и беспечным, и она совсем не подозревала, что он сможет оценить молчаливую красоту старой церкви. Сморщив нос от затхлого воздуха, она с нежностью провела рукой по черному и блестящему от времени дереву скамьи.

— Здесь нужно так много реставрировать внутри. Страшно подумать, что, если они не найдут денег, эта церковь просто разрушится.

Ник огляделся вокруг.

— А мне кажется — здесь все в порядке.

— Нет, что вы! Вы только вдохните этот воздух и сразу почувствуете, что здесь все прогнило.

— Вы, как всегда, сами возьметесь за дело или, может быть, кто-то другой сможет позаботиться об этом? — Ей вдруг на мгновение показалось, что Ник очень разозлился. Он посидел немного на скамье, потом вскочил и начал ходить по проходу взад и вперед. Такое проявление его темперамента выглядело до неприличия приземленным в этом не подвластном времени мире.

— Не надо пытаться учить нас, как нам заботиться о наших церквах, — резко сказала Абби. — Да, кое-кто другой делает кое-что. Но нужно время, чтобы собрать достаточно денег для этого. Мы здесь не купаемся в деньгах, как некоторые в Штатах.

— В Штатах, если нам что-то нужно, мы идем и зарабатываем на это деньги. Мы не сидим сложа руки и не жалуемся на то, что мы бедные, — вспыхнул Ник, но быстро, хотя и с видимым усилием, взял себя в руки. — Ну так что же делается? — Голос его звучал резко и решительно, и это вывело Абби из себя еще больше.

— Устраиваем утренники, благотворительные базары, вы же знаете, как это делается. А во время церковных праздников обычно удается собрать вполне приличную сумму денег.

Покачивая головой, он шел за ней к выходу.

— Церковные праздники! Боже мой! Это действительно патриархальная Англия.

— Если вам все это не по нраву, вы знаете, чем вам заняться, — сказала Абби, выходя из церкви.

— Эй! — Ник схватил ее за запястье, с силой развернул и притянул к себе. — Эй! — сказал он еще раз и, глядя в ее гневные глаза, легонько встряхнул ее. — Мне здесь нравится, мне здесь очень нравится, и вы это знаете. Вы чертовски обидчивы. Я только выразил сожаление, что усилий, предпринимаемых для спасения этого красивого здания, явно недостаточно. Прошу прощения, если это прозвучало грубо. Порядок?

Не поднимая на него глаз, Абби кивнула. Она ждала, когда он отпустит ее руку. Слишком сильно действовала на нее его близость.

— Тут есть еще одно.

— Что же?

Голос его стал еще тише, он взял ее за подбородок.

— Вы очень красивы, когда сердитесь.

Вздрогнув, Абби подняла глаза и встретилась с его насмешливым, дразнящим взглядом. В приступе нахлынувшей ярости она вырвала свою руку.

— Перестаньте ребячиться!

Как он смеет смеяться на ней? В какой-то момент ей почудилось, что вот сейчас он притянет ее к себе и поцелует. Но в следующую секунду ей вдруг показалось, что он просто забавляется, и эта мысль вернула ее к действительности. Он просто играл ею, и чувство униженности от сознания того, что она была почти готова упасть в его объятия, еще больше подогрело ее злость и помогло подавить в себе острую боль разочарования.

Ник, не замечающий ее смятения, разглядывал надгробия.

— Посмотрите, какое старое захоронение, тысяча семьсот сорок седьмой год. — Он провел пальцами по выбитым на камне буквам: «Элизабет, любимая жена Якоба Смита». — Ваши родственники?

— Не думаю. Смит — фамилия очень распространенная.

Долго сердиться на него было невозможно. Его восторг был заразителен, и вскоре Абби уже сидела на корточках рядом с ним в тени деревьев, разбирая надписи на старых могильных плитах. Ник провел целый час в напрасных поисках фамилии Карлтон хоть на какой-нибудь из могильных плит, и Абби старалась не думать о том, как ей хорошо в его обществе.

Немного не доехав до дома, Ник остановил машину и, повернувшись к Абби, положил одну руку на спинку сиденья. Абби замерла. Изо всех сил она старалась придать своему лицу выражение безразличия, разглядывая полированную приборную доску, но краешком глаза видела, что Ник улыбается, глядя на нее. Он придвинулся чуть-чуть ближе:

— Абигайль, не могли бы вы…

— Абби! — раздался рядом с ними раздраженный голос. Они оба вздрогнули от неожиданности и посмотрели вверх непонимающим взглядом, как будто их вырвали из какого-то им одним принадлежащего мира.

Молодой человек лет тридцати стоял около машины. — У него была довольно приятная, но малоприметная внешность, светлые волосы, светлые брови, которые как раз в этот момент осуждающе сошлись у переносицы.

— Привет, Питер. — Абби пару секунд не могла сообразить, кто же это, но потом торопливо, чувствуя какую-то свою вину, заговорила:

— Ник, это Питер Мидлтон. Питер, ты, вероятно, узнал Ника Карлтона.

Питер молча кивнул и с явной неохотой пробормотал что-то в ответ, но от американца было не так-то легко избавиться.

— Привет, — забавляясь очевидной неприязнью к нему молодого человека. Ник высунулся из машины и протянул ему руку, он буквально заставил его обменяться любезностями.

Доставая свои сумки с заднего сиденья автомобиля, Абби подумала, что, несмотря на свои шорты и яркую тенниску, которые смотрелись неряшливо по сравнению со строгим костюмом Питера, Ник выглядел более элегантным и подтянутым.

— Где ты была? — спросил ее Питер требовательным голосом. — Я же предупреждал, что могу зайти на чашку чаю после обеда. Я жду тебя уже почти полчаса.

Абби еле сдержалась. Поскольку в ее жизни в настоящее время не было другого мужчины, Питер смотрел на нее как на свою личную собственность, невзирая на все ее протесты и возражения. Она давно поняла, что спорить с ним бесполезно.

— Я ездила в Тулбури за покупками, — только и сказала она. — Ник любезно подвез меня домой.

— Я мог бы сам отвезти тебя в Тулбури, если бы ты захотела, — сказал Питер обиженно.

Улыбнувшись Абби, Ник прислонился к капоту машины, сложив на груди руки и вытянув ноги перед собой.

— Боюсь, что это я виноват, — сказал он, но в голосе его не прозвучало ни единой ноты сожаления. — Это я уговорил Абби на обратном пути показать мне вашу церковь.

— Церковь? — Питер взглянул на Ника так, как будто бы тот признался в какой-нибудь странной и нелепой привычке. — Никогда бы не подумал, что вас может заинтересовать эта церковь.

— Не думаю, что вы в состоянии определить, что меня может заинтересовать, а что нет, — сказал Ник презрительным тоном, и Абби вдруг испытала внезапно нахлынувшее чувство стыда оттого, что так же поверхностно судила о Нике по первому возникшему у нее впечатлению.

— Я сейчас заварю чай, — сказала она поспешно.

Питер разглядывал Ника с откровенной неприязнью.

— У меня уже нет времени, — сказал он вызывающим тоном. — Мне нужно возвращаться в контору.

— Вы агент по продаже недвижимости, не так ли? — спросил Ник.

— Совершенно верно.

— Есть ли в округе какие-либо дома на продажу?

Абби и Питер посмотрели на него с удивлением.

— Вы хотите что-нибудь купить? — спросил Питер. Мысль о комиссионных уже боролась в нем с ревностью.

— Может быть, — уклончиво ответил Ник, пожав плечами. — Так, появилась такая мысль. Может быть, вы могли бы прислать мне описания каких-нибудь домов?

— Безусловно. — Питер очень старался не ударить в грязь лицом. В нем заговорил профессиональный интерес.

— Прекрасно. Я, пожалуй, пойду. — В глазах Ника опять вспыхнул насмешливый огонек, а на губах заиграла озорная улыбка. — Может быть, пообедаем сегодня вместе, Абигайль? Вы свободны?

— Сегодня вечером Абби обедает со мной, — зло сказал Питер, и его нижняя челюсть агрессивно выдалась вперед.

Серые глаза Абби потемнели от огорчения. Кто дал Питеру право отвечать вместо нее и зачем Ник задал этот никому не нужный, провокационный вопрос? Ведь ясно же, что это сделано только для того, чтобы позлить Питера. Да, она действительно дала Питеру слово пообедать с ним сегодня вечером.

— Все равно спасибо.

— Возможно, в другой раз. — Ник вовсе не выглядел огорченным, язвительно отметила про себя Абби. Если бы только Питер не появился! Что, интересно, хотел сказать Ник? Он мог предложить еще одну прогулку, но, очевидно, не это было главным для него в тот момент. То он смотрит на нее, обволакивая своим взглядом, то вдруг ему до нее нет никакого дела.

Абби обиженно наблюдала, как, усмехаясь, он подбросил вверх ключи от машины и, насвистывая, направился к своему коттеджу.

— О Лиз, слава богу, это ты. При виде смеющегося лица подруги Абби широко раскрыла дверь и тяжело опустилась на пол. Лиз в недоумении смотрела на нее.

— Боже мой, кого это ты поджидала? Чудовище Франкенштейна?

— Хуже. Питера Мидлтона!

— Неужели, дорогая, он все еще увивается за тобой? Свари-ка мне чашечку кофе, я ужасно устала, и расскажи поподробнее.

Абби послушно отправилась на кухню. Когда кофе был готов, подруги уселись на ступеньках, ведущих из кухни в сад.

Абби быстро взглянула через забор, но Ника нигде не было видно. Она почти не видела его после их посещения церкви, и дом с некоторых пор почему-то казался пустым. Ник не делал больше никаких попыток пригласить ее на прогулку. И хотя она не пошла бы — ну конечно же нет! — он мог, хотя бы из вежливости, повторить свое приглашение. Возможно, он нашел себе более интересное занятие и развлекается где-то. Стараясь заглушить чувство обиды, Абби твердила себе, что ей плевать на это, и находила некоторое удовлетворение, вспоминая о своей старой неприязни к нему.

— Он сущее наказание, так ведь? — спросила Лиз с сочувствием.

— Кто?

Лиз от удивления вскинула брови.

— Питер, моя дорогая. Разве мы говорили не о нем?

— О да, да. — Абби виновато улыбнулась. — Он никак не хочет оставить меня в покое, Лиз. Это ужасно. Он все время звонит мне, заглядывает в гости или «случайно» натыкается на меня на улице. И раньше это было трудно выносить, но теперь он почему-то решил, что имеет на меня какие-то права. Дошло до того, что я боюсь выходить на улицу, потому что могу встретить его. И каждый раз, как звонит телефон или кто-то стучится в дверь, я пугаюсь. Вчера он звонил мне пять раз и каждый раз находил для этого новый предлог.

— Это, должно быть, ужасно, когда тебя так добиваются, — улыбнулась Лиз.

— Ты можешь шутить, но это так! — Абби тяжело вздохнула. — Может быть, это звучит жестоко, но он ужасно скучный и надоедливый человек. Не знаю, что его так тянет ко мне, ведь он все время говорит только о себе. — Она опять вздохнула. — И к тому же у него мокрые губы, — добавила она, как бы закругляя тему разговора.

— Н-да! — Лиз изобразила смешную гримасу. — Ну почему ты не можешь ему просто сказать, что не хочешь его больше видеть?

— Я пыталась. Честно, я пробовала, но он не обращает на это внимания. Он продолжает ходить ко мне и делает это с таким видом, будто для меня это большое одолжение. Он знает, что я редко отлучаюсь из дому, и поэтому у меня нет причин долго отсутствовать. Я всегда дома и почти не могу найти повода, чтобы не пустить его.

— Я бы нашла, — сказала Лиз решительно и добавила:

— Я всегда говорила, что тебе больше надо бывать на людях.

— Я не понимаю, почему из-за Питера Мидлтона я должна покидать свой дом.

Отпивая горячий кофе маленькими глотками, Лиз рассуждала:

— А почему бы тебе не сказать ему, что у тебя появился новый друг?

Ник? На какое-то мгновение Абби показалось, что она произнесла это вслух. Она ужаснулась тому, как эта мысль вообще могла прийти ей в голову. Нет, она не хочет иметь с ним дела.

— Кого ты имеешь в виду? Здесь же Стинч-Магна, опомнись. Если я покажусь с кем-то, то через пять минут об этом будут знать все. И Питер сразу же поймет, что это все не правда.

— Ты что, не можешь притвориться, пока Питер не поймет?

— И кого же ты предлагаешь? — спросила Абби с сарказмом. — В округе не так уж много холостых мужчин, да если бы и были, я не представляю себе, как бы я смогла это сделать.

— Ерунда! Ты недооцениваешь себя, Абби. Если ты перестанешь встречать в штыки их ухаживания, отбою от них не будет. Твой колючий вид отпугивает их. Вот и все.

— Это не останавливает Питера, — сказала Абби мрачно.

— Да, он слишком толстокож, чтобы заметить что-нибудь. Здесь нужен кто-то более зрелый, с кем бы твоя привлекательность только расцвела.

Глядя с нежностью, как, размышляя над этой проблемой, Лиз хмурит свой лоб, Абби выкинула из головы все мысли о Нике Карлтоне.

— А как насчет преподобного мистера Болтона? — спросила она с наигранной торжественностью.

Образ викария, полного и лысого человека, суетливо протирающего стекла своих очков, возник в ее воображении. И обе подруги прыснули со смеху.

— Это несерьезно, Абби, — пожурила ее Лиз. — А вот, что ты скажешь насчет Джона Стайблаза?

— Но он же уже помолвлен, разве ты не знаешь?

— Значит, уже. Он поторопился. А как насчет Нейла Флеминга? — Лицо Лиз озарилось улыбкой.

— У него же борода, — возразила Абби.

— Ну, если ты будешь такой разборчивой, моя дорогая…

— Я могла бы попробовать увести у тебя Майка, — предложила Абби и засмеялась, увидев, что Лиз сидела, словно проглотив аршин.

— Оставь Майка в покое. Повести его к алтарю было для меня делом нешуточным. — И Лиз углубилась в свои мысли.

Абби наблюдала за муравьем, который деловито тащил на себе крошку, гораздо большую по размерам, чем он сам. В раздумье Абби расчищала для него тропинку, чтобы ему легче было добраться до своего дома.

— Есть! Нашла!

Вздрогнув от неожиданного восклицания Лиз, Абби пролила немного кофе на свою ярко-зеленую майку.

— Что есть? — спросила она, размазывая пятно.

— Твой новый любовник! Это так очевидно. Не понимаю, почему я не подумала об этом сразу? Ну, хочешь узнать, кто он?

У Абби замерло сердце. Она знала, что собиралась сказать ей Лиз.

— Ну, удиви меня, — сказала она глухим голосом.

— Ник Карлтон, конечно.