Вампир Билл (№5) - Мертв как гвоздь

– Сукин сын, – бросила женщина. Толпа вокруг нас судорожно вздохнула (Терри так же непредсказуем, как и кровавые головы).

– Мне нет дела до твоих оскорблений, – ответил он. – Полагаю, у тебя это случайно вырвалось. Просто держись подальше от нашего бара.

Я облегченно вздохнула.

Женщина направилась к выходу. Все смотрели ей вслед, даже вампир Микки не стал исключением. Вообще-то он возился с каким-то приспособлением. Наверное, это был телефон с камерой. Мне стало интересно, кому он отправляет картинку. Я задумалась над тем, куда теперь направилась незнакомка.

Терри не хотел знать, как я выяснила, что в карманах неряшливой посетительницы находилось незаконное вещество. Еще одна странность жителей Бон Темпса. Сколько я себя помню, обо мне всегда ходили разные слухи. Даже когда я была ребенком, потому-то мне и пришлось поставить себе ментальную защиту. Несмотря на все доказательства моих способностей, почти всем, кого я знала, было легче относиться ко мне как к странной молодой особе, чем смириться с моим необычным даром. Впрочем, я и не старалась переубедить их. И предпочитала держать рот на замке.

Так или иначе, а Терри сражался со своими собственными демонами. Ему приходилось жить на какое-то жалкое государственное пособие, кроме этого он зарабатывал тем, что убирал бар по утрам и выполнял иные обязанности. Три-четыре раза в месяц Терри подменял Сэма. Все остальное время он ни с кем не общался, и никто не знал, что он еще делает. Общение с людьми изматывало Терри, и такие ночи, как сегодня, отрицательно сказывались на его нервах.

Хорошо, что на следующую ночь, когда все перевернулось с ног на голову, у Мерлотта его не было.

Глава 2

Сначала мне казалось, что все вернулось на круги своя. На следующую ночь в баре было поспокойней. Сэм трудился за стойкой, спокойный и веселый. Казалось, никто, и ничто не может вывести его из себя. Когда я поведала ему о происшествии с торговкой крови, он лишь похвалил меня за сообразительность.

Тара не пришла, и я не смогла поговорить с ней о Микки. А мое ли это дело? Может, это меня и не касается, но определенно беспокоит.

В бар робко вошел Джефф ЛаБефф, явно стыдясь за то, что прошлой ночью поддался на провокации студента. Сэм провел с Джеффом разъяснительную беседу. Об инциденте ему по телефону сообщил Терри.

Затем в баре появился Энди Бельфлер, детектив местной полиции и брат Порции. Его сопровождала молодая особа, Халли Робинсон. Энди был, я бы сказала, на порядок старше меня, а мне двадцать шесть. Халли же исполнился двадцать один год – возраст, по достижении которого юным особам разрешается посещать увеселительные заведения. Она училась в средней школе и недавно закончила колледж. Она и в самом деле красива: короткие, по уши, темно-русые волосы, огромные карие глаза и тело с соблазнительными формами. Энди и Халли встречались уже два месяца, и, насколько я могла судить по этой парочке, их отношения развивались по накатанной.

Порывшись в их мыслях, я узнала, что Энди без ума от своей спутницы (хотя она и была немного занудной), и потому ради нее решил завязать с выпивкой. Халли же думала, что Энди чертовски привлекательный мужчина, к тому же она была в восторге от недавно отреставрированного особняка семейства Бельфлер. Однако девушка полагала, что как только Энди переспит с ней, то тут же бросит. Ненавижу знать об отношениях между людьми больше, чем они сами, – но как бы хорошо я не отгораживалась от чужих мыслей ментальным щитом, в моей броне всегда найдется брешь.

Этой ночью в бар ближе к закрытию зашла Клодин. Рост ее составляет шесть футов, у нее черные волосы, которые волнами спадают по спине, и ослепительно белая тонкая кожа. Наряды Клодин всегда привлекают всеобщее внимание. Сегодня на ней был терракотовый брючный костюм, аккуратно скроенный по ее амазонской фигуре. Днем она работает в одном из супермаркетов Ра-стона, в отделе жалоб. Жаль, что с ней не было ее брата, Клода. Он не обращает на меня никакого внимания, но смотреть на него – одно удовольствие.

Клод – эльф. В буквальном смысле. Ну, а Клодин, соответственно, фея.

Она помахала мне, пробираясь через толпу посетителей. Я с улыбкой помахала ей в ответ. Все, кто знает Клодин, в восторге от нее. Когда поблизости нет вампиров, она само радушие. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать.

Клодин такая выдумщица. Хотя, как все феи, в гневе она представляет огромную опасность. К счастью, такое случается довольно редко.

Феи занимают особую нишу в иерархической лестнице волшебных существ. Мне пока не удалось понять, какую именно, но рано или поздно я это выясню.

При виде Клодин все в баре обомлели, и ей это доставило огромное удовольствие. Она томно посмотрела на Энди Бельфлера, а Халли Робинсон гневно взглянула на нее. Девушка сильно разозлилась и уже готова была плюнуть, но вспомнила, что ей следует вести себя, как подобает милой девушке с юга. Когда Клодин увидела, что Энди пьет холодный чай с лимоном, сразу потеряла к нему всякий интерес. У фей сильная аллергия на лимон. Куда более сильная, чем у вампиров на чеснок.

Клодин подошла ко мне и, вызвав всеобщую зависть представителей мужского пола, обняла. Она взяла меня за руку и потащила в кабинет Сэма. Я проследовала за ней исключительно из любопытства.

– Дорогая, – начала Клодин. – У меня для тебя плохие новости.

– Что? – Любопытство сменилось страхом. Мое сердце бешено заколотилось.

– Рано утром кто-то стрелял по оборотням. Пуля задела одного из двусущих.

– О, нет! Джейсон! – Однако если бы он не вышел сегодня на работу, мне бы обязательно позвонил кто-нибудь из его приятелей.

– Нет. С твоим братом все в порядке, Сьюки. Пуля досталась Кельвину Норрису.

Я была поражена. Джейсон не сообщил мне о происшествии. Почему я все узнала от постороннего человека?

– Насмерть? – спросила я с дрожью в голосе. Не то, чтобы я и Кельвин были друзьями – вовсе нет, но новость меня ошеломила. Неделей раньше застрелили Хитэр Кинман, молодую девушку.

– Пуля попала в грудь. Он жив, но ранение тяжелое.

– Он в больнице?

– Да, племянницы отвезли его в госпиталь «Мемориал» в Грэнгере.

Грэнгер – небольшой городок юго-восточнее Хотшота, ехать до него не так долго, как до Клэриса, где находилась другая больница.

– И кто это сделал?

– Никто не знает. В Кельвина стреляли рано утром, когда тот шел на работу. Он вернулся домой после, гм-м, ежемесячного отгула, оделся и отправился в город на службу. – Кельвин работал в Норкроссе.

– Откуда тебе все известно?

– Один из его кузенов пришел в магазин, чтобы купить пижаму. У Кельвина ведь нет ни одной. Представляешь, он спит нагишом, – сказала Клодин. – Уж не знаю, как им удастся надеть на него пижаму, он ведь весь в повязках. А может, им просто нужны были подштанники? Кельвину бы не понравилось находиться в госпитале в одном из этих отвратительных больничных халатов, которые совершенно ничего не прикрывают.

Клодин часто делала в разговоре длинные, не относящиеся к делу отступления.

– Спасибо, что сказала, – заметила я. Мне стало интересно, откуда кузен Кельвина знает Клодин, но я не собиралась спрашивать ее об этом.

– Ну, ладно. Думаю, ты должна знать. Хитэр Кинман тоже была оборотнем. Готова поспорить, ты этого не знала. Подумай об этом.

Клодин чмокнула меня в лоб – феи такие чувствительные создания – и пошла в бар. А я, ошеломленная новостью, осталась сидеть в тишине. Клодин, как обычно, погрузилась в мир суеты. Фея заказала «Семь-и-Семь», через две минуты ее окружила толпа поклонников. Она никому не отдавала предпочтения, но парни не оставляли попыток добиться ее расположения. По-моему, Клодин питалась всем этим вниманием и восхищением.

Даже Сэм, глядя на нее, светился лучезарной улыбкой, и ей было приятно.

К тому времени как мы стали закрываться, Клодин пришлось вернуться в Монро, а я поделилась новостями с Сэмом. Известие ошеломило его не меньше, чем меня. Кельвин Норрис возглавлял небольшое сообщество оборотней в Хотшоте, однако в обычном мире его знали как уверенного в себе, тихого холостяка с собственным домом и хорошей работой на местном лесозаготовительном заводе, где он занимал должность начальника цеха. Невозможно представить, что кто-нибудь из местных жителей пытался убить его. Сэм решил послать Кельвину цветы от работников бара.

Я надела пальто и вышла через заднюю дверь, за мной следовал Сэм. Я слышала, как он закрывает дверь. Внезапно я вспомнила, что мы как-то упустили из вида случай с кровью вампиров. Поэтому развернулась, собираясь поговорить с Сэмом на эту тему. Он ощутил мое движение и остановился, чтобы выслушать меня. Внезапно выражение его лица изменилось. В мгновение ока ожидание сменилось изумлением, по его левой брючине расползалось красное пятно, я услышала выстрел.

Кровь била толчками, Сэм рухнул на землю, я закричала.

Глава 3

Раньше я никогда не платила за вход в «Клыкочущее веселье». Когда мне доводилось бывать в этом заведении, я появлялась в сопровождении вампира. Но сейчас я была одна и чувствовала на себе многочисленные взгляды посетителей. Прошедшая ночь вконец вымотала меня. Я пробыла в госпитале до шести утра, а когда, наконец, вернулась домой, времени на сон оставалось совсем мало…

Плату за вход принимала Пэм, она же провожала клиентов к столикам. На ней было тонкое, как паутина, длинное черное платье, которое Пэм неизменно надевала, когда работала на входе. Ей не очень-то нравилось выглядеть, словно какое-то существо из мифов. Она была настоящей и гордилась этим. Сама Пэм предпочитала носить свободные костюмы пастельных тонов и недорогие мокасины. При виде меня она прищурилась. Вот вам пример крайнего удивления, на какое только способен вампир.

– Сьюки, – начала Пэм, – у тебя встреча с Эриком? – Не моргнув и глазом, она все-таки взяла с меня деньги.

Я почти обрадовалась, когда увидела Пэм: патетично, не правда ли? Друзей у меня не так много, и я ценю тех, кто находится рядом, даже если и подозреваю их в том, что они спят и видят, как бы поймать меня в темном переулке и выпить мою кровь.

– Нет, но мне надо с ним переговорить. Есть дело, – поспешно сказала я. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто я намереваюсь завязать роман с начальником Шривпорта, которого сами вампиры частенько величали «шериф». Я сняла свое новое пальто цвета спелой клюквы и перекинула его через руку. Проигрыватель был настроен на вампирскую радиостанцию «ТЕО», офис которой располагался в Батон Руж.

– А теперь специально для тех, кому на этой неделе пришлось повыть… «Восход месяца», старый хит от группы «Кридэнс Клирвотер Ривайвл», – раздался ровный голос ночного ди-джея Конни Трупа. Таким образом, он тайно передавал привет оборотням.

– Подожди в баре. А я пойду, скажу ему, что ты здесь, – сказала Пэм. – Тебе понравится наш новый бармен.

Бармены в «Клыкочущем веселье» долго не задерживались. Эрик и Пэм старались нанимать на эту должность колоритных личностей – бармен с необычной внешностью привлекал в заведение туристов, которые приезжали сюда на автобусах специально для того, чтобы погрузиться в иной мир – и в этом они преуспели. Однако обязанности бармена быстро изматывали вампиров.

Когда я присела на стул у стойки, новый работник улыбнулся мне, обнажив ряд ослепительно белых зубов. Он действительно притягивал взор. Копна длинных кудрявых волос каштанового цвета ниспадала на плечи. Он носил усы и клинообразную бородку. Левый глаз закрывала черная повязка. Узкое лицо с крупными чертами выглядело так, словно его сжали. Рост такой же, как у меня, то есть пять с лишним футов. Он был одет в черную рубашку, какую раньше носили поэты, черные брюки и высокие ботинки того же цвета. Для полноты образа ему не хватало банданы и пистолета.

– А вы не пробовали посадить на плечо попугая? – сказала я.

– А-а-р-р, милая леди, мне уже не раз это предлагали. – У бармена был прекрасный баритон. – Но существуют определенные правила, установленные министерством здравоохранения. Так вот они запрещают увеселительным заведениям держать птиц вне клетки. – Вампир поклонился мне настолько низко, насколько позволяло узкое пространство за стойкой бара. – Могу ли я угостить вас коктейлем, а заодно и узнать ваше имя?

Я не удержалась от улыбки.

– Конечно, сэр. Меня зовут Сьюки Стакхаус. – Бармен ощутил во мне признаки иной. Вампиры почти всегда обращают на это внимание. Они обычно замечают меня, чего не скажешь о людях. Есть какая-то ирония в том, и что я не могу читать мысли созданий, которые высоко ценят мои телепатические способности, в то время как люди предпочитают видеть во мне слабоумную, не желая принять мой особый дар.

Женщина, сидевшая рядом со мной (у нее закончились деньги на кредитке, а сын ее чем-то болел), немного развернулась, чтобы слышать наш разговор. Эта особа была вне себя: вот уже тридцать минут она тщетно пыталась привлечь внимание бармена. Женщина бегло оглядела меня, не понимая, почему вампир заговорил со мной. То, что она увидела, ее не впечатлило.

– Я несказанно рад нашей встрече, светлая дева, – вкрадчиво проговорил бармен, и мой рот расплылся в улыбке. Ну, в конце-то концов, я действительно светлая, как и все блондинки с голубыми глазами. Вампир сверлил меня взглядом; конечно, когда девушка работает в баре, она привыкает к подобным вещам. По крайней мере, его взгляд не был оскорбительным; поверьте мне на слово, если вы официантка, то вам не составит труда отличить восхищенный взгляд от похотливого.

– Готова биться об заклад, она вовсе не дева, – едко заметила женщина. Она была права, но ее это совершенно не касалось.

– Вам не стоит оскорблять других посетителей, – произнес вампир, оскалившись. Его клыки слегка вытянулись. Я заметила, что у него немного кривые, хотя и белоснежные зубы. В Америке стандарты прямоты зубов слишком уж современные.

– Никто не смеет указывать, как мне вести себя, – огрызнулась женщина. Незнакомка была сердита: все шло не так, как она задумала. Ей-то казалось, что завлечь вампира плевое дело, и любой кровосос сочтет за честь оказаться рядом с ней. Она планировала позволить одному из нежитей укусить себя, конечно, если спутник уладит все проблемы с ее обнуленными кредитками.

Женщина переоценивала себя и недооценивала вампиров.

– Прошу прощения, мадам, но коль скоро вы находитесь в «Клыкочущем веселье», я имею полное право делать вам замечания, – изрек бармен.

Женщина умолкла под успокаивающим взглядом вампира. Интересно, не загипнотизировал ли он ее?

– Меня зовут, – начал бармен, вновь переключившись на меня, – Чарльз Твининг.

– Рада познакомиться, – ответила я.

– Коктейль?

– Да, пожалуйста. Имбирный эль. – Мне ведь еще надо было возвращаться в Бон Темпс.

Вампир поднял изогнутые брови, но все-таки наполнил бокал и поставил его на салфетку передо мной. Я расплатилась и бросила чаевые в специально предназначенную для этого банку. На маленькой белой салфетке черным были изображены клыки, с правого падала красная капелька – обычная салфетка для вампирского бара. На обратной стороне имелась ярко-красная надпись «Клекочущее веселье», такая же красовалась на вывеске перед баром. Мило. Неподалеку от бара продавались футболки и бокалы, украшенные таким же логотипом. Надпись гласила: «Клекочущее веселье – Бар с Укусом». В течение последних месяцев Эрик преуспел на поприще рекламы своего заведения.

Я ждала, пока меня проведут к Эрику, и наблюдала за тем, как работает Чарльз Твининг. Он был вежлив с посетителями, не мешкал с приготовлением напитков и не терял самообладания. Его метод работы импонировал мне больше техники прежнего бармена, Чжоу, который вел себя так, словно делал владельцу бара огромное одолжение. Длинная Тень, вампир, занимавший место бармена до Чжоу, слишком много себе позволял по отношению к посетительницам. И это часто приводило к дракам.

Погрузившись в собственные мысли, я не заметила, как Чарльз подошел ко мне.

– Мисс Стакхаус, позвольте мне сказать, что вы сегодня обворожительны, – сказал он, а я встрепенулась.

– Спасибо, мистер Твининг, – ответила я, вовлекая себя в очередное знакомство. По тому, как смотрел на меня одноглазый Чарльз, стало понятно, что он первоклассный льстец. Я и не думала верить его словам больше, чем этого требовали правила этикета. (Последний раз я пила кровь вампира давным-давно. И полученные эффекты уже прошли. Теперь я вновь стала обычным человеком. Эй, я не наркоманка; просто тогда был особый случай, и мне требовалась дополнительная сила.

Ко мне вернулась не только выносливость, характерная для любой женщины двадцати с лишним лет, но и прежняя привлекательность; никакого воздействия вампирской крови. На мне была обычная одежда. Я не хотела, чтобы Эрик решил, будто я вырядилась специально для него. Но я не собиралась выглядеть и чувствовать себя неряхой. Поэтому надела голубые джинсы с заниженной талией и пушистую кофточку с длинными рукавами и полукруглым вырезом. Она доходила до талии, и, когда я двигалась, из-под нее выглядывал животик. Благодаря солярию, который оборудовали в арендованном у видеозала помещении, он не был похож на белое брюшко рыбы.

– Прошу вас, милая леди, зовите меня просто Чарльз, – приложив руку к сердцу, сказал бармен.

Я рассмеялась, несмотря на усталость. Жест был на редкость неестественным: сердце Чарльза не билось.

– Хорошо, – согласилась я. – Но только если вы будете называть меня Сьюки.

Он закатил глаза так, словно мое предложение было пределом его мечтаний. Я вновь засмеялась. Вдруг меня по плечу похлопала Пэм.

– Если ты сможешь оторваться от нового приятеля, Эрик примет тебя.

Я кивнула Чарльзу, поднялась со стула и последовала за Пэм. К моему удивлению, она повела меня не в кабинет Эрика, а в одну из кабинок бара. Вероятно, сегодня Эрик выполнял обязанности служащего. Всем нампирам Шривпорта пришлось согласиться хотя бы раз I! педелю приходить в «Клыкочущее веселье» на несколько часов, дабы завлекать сюда туристов; вампирский бар без единого вампира – убыточное заведение. Эрик, посещая бар почти каждый день, показывал своим соплеменникам отличный пример.

Обычно шериф Пятого Округа восседал в центре зала, но сегодня он занял угловой столик. Эрик неотрывно смотрел за моим приближением. Он глядел на обтягивающие джинсы, плоский животик и пушистую белую кофточку, под которой скрывался подарок самой природы. Я пожалела, что не надела что-нибудь менее эффектное. (Поверьте, этого барахла у меня полно.) Пальто цвета спелой клюквы вообще стоило оставить дома. Его мне подарил сам Эрик. Мне надо было делать что угодно, только не выглядеть соблазнительно – впрочем, пришлось признаться самой себе, что именно этого я и добивалась. Я почувствовала себя так, словно мне только что нанесли удар исподтишка.

Эрик выскользнул из кабинки, и меня вновь поразил его огромный рост – шесть с половиной футов. Грива светлых волос струилась по его спине, а на совершенно белом лице поблескивали голубые глаза. У Эрика резкие черты лица, выдающиеся скулы и массивная челюсть. Он похож на свирепого викинга, который одним махом может опустошить целую деревню; именно им он некогда и был.

Вампиры при встрече не пожимают руки, за исключением особых случаев. Поэтому я и не ждала от Эрика никаких приветствий. Однако он наклонился и поцеловал меня в щеку. Эрик делал это так медленно, словно давал мне понять, что собирается меня соблазнить.

Он не понимал, что уже целовал каждую клеточку тела Сьюки Стакхаус. Мы были настолько близки, насколько вообще возможно между мужчиной и женщиной.

Эрик просто не помнил этого. По мне, лучше бы и не вспоминал. Не то чтобы я этого хотела; мне казалось, что если из его памяти навсегда исчезнет наше маленькое приключение, это будет лучше для всех.

– Какой красивый лак, – улыбнулся Эрик. Он говорил с легким акцентом. Естественно, английский не первый язык, который ему пришлось выучить; скорее, он понимал всего лишь двадцать пятую позицию.

Я попыталась сдержать улыбку, но комплимент пришелся мне по душе. Эрик, наверное, единственное существо, которое замечает любое, даже самое крохотное изменение в моей внешности. Я стала отращивать ногти лишь недавно и сегодня покрасила их темно-красным лаком в тон пальто.

– Спасибо, – пробормотала я. – Как самочувствие?

– Прекрасно. – Эрик удивленно приподнял светлую бровь. У вампиров превосходное здоровье. Эрик указал мне на свободное место, и я присела.

– Были какие-нибудь проблемы, когда ты вновь приступил к обязанностям руководителя? – спросила я, чтобы прояснить ситуацию.

Несколькими неделями раньше ведьма наслала на Эрика амнезию. Ему потребовалось несколько дней, чтобы восстановить память. В течение этого времени Эрик жил у меня. Пэм боялась, что в любом другом месте его найдет ведьма, которая наслала проклятье. Естественно, нами овладело желание. И происходило это не один раз.

– У меня было такое ощущение, словно я вновь учусь ездить на велосипеде, – ответил Эрик, а я приказала себе сосредоточиться. (Я задумалась, когда изобрели велосипед, и катался ли на нем когда-нибудь Эрик.). – Мне звонил отец Длинной Тени, американский индеец. Его вроде бы зовут Горячий Дождь. Полагаю, ты помнишь Длинную Тень.

– Я как раз о нем подумала, – сказала я.

Длинная Тень был первым барменом в «Клыкочущем веселье». Он воровал у Эрика деньги. Тот, в свою очередь, заставил меня допросить официантов и остальных служащих, которые были людьми. Я ощупывала их мысли до тех пор, пока не выявила настоящего преступника.

Длинная Тень собирался перегрызть мне горло, но за две секунды до нападения, Эрик убил нерадивого бармена с помощью обычного деревянного колышка. Убийство вампира другим вампиром, как я потом выяснила, считалось у кровососов серьезным преступлением. Эрику пришлось заплатить кому-то штраф. Только я не знала, кому именно, впрочем, догадывалась, что деньги перекочевали к Горячему Дождю. Если бы Эрик убил Длинную Тень безо всяких на то причин, то штрафом он бы не отделался. Хорошо, что я не знала, какому наказанию мог подвергнуться Эрик.

– И по, какому поводу звонил Горячий Дождь? – поинтересовалась я.

– Дал мне понять, что хотя я и выплатил штраф, установленный судьей, он не считает, будто я полностью расплатился.

– Ему что, еще деньги нужны?

– Вряд ли. Вроде бы он полагает, что денежная компенсация недостаточное наказание, – пожал плечами Эрик. – Насколько мне известно, дело закрыто. – Эрик сделал глоток синтетической крови, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня холодными голубыми глазами. – Да, кстати, моя кратковременная амнезия тоже прошла. Кризис миновал, ведьма мертва, и в моем маленьком уголке Луизианы вновь воцарился покой. А как ты поживаешь?

– Вообще-то я пришла к тебе по делу, – сказала я, придав лицу деловое выражение.

– И чем я могу быть тебе полезен, моя Сьюки? – спросил он.

– У Сэма к тебе просьба, – произнесла я.

– И поэтому он прислал ко мне тебя. Он либо полный дурак, либо невероятно умен, – вслух размышлял Эрик.

– Не угадал, – пытаясь не грубить, сказала я. – У него сломана нога. Это произошло прошлой ночью. В него стреляли.

– Как все случилось? – Новость привлекла внимание Эрика.

Я объяснила. Когда рассказывала, что мы с Сэмом остались одни, а на улице стояла тихая ночь, по телу пробежала легкая дрожь.

– Арлена только-только уехала с парковки. Она ничего не знала. Новая повариха, Свити, тоже ушла. Кто-то выстрелил из-за деревьев, растущих за стоянкой. – Я вновь задрожала, на сей раз от страха.

– Ты стояла рядом?

– О, – дрогнул мой голос. – Да. Я как раз повернулась… а потом он… Повсюду была кровь.

Лицо Эрика окаменело.

– И что ты сделала?

– Слава богу, у Сэма в кармане нашелся мобильник. другой рукой я прижимала рану, а другой набирала девять-один-один.

– Как он?

– Ну. – Я сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. – Если учесть все, что произошло, неплохо, – начала я вполне спокойно и потому почувствовала за себя гордость. – Но, само собой разумеется, какое-то время ему прийдеться соблюдать постельный режим, а… в баре с недавних пор начали твориться странные вещи… Бармен, который подменяет Сэма, просто не выдержит больше двух ночей. Терри, гм-м, он немного неуравновешен.

– И чем же я могу помочь Сэму?

– Он хочет, чтобы ты одолжил ему бармена, пока его рана не заживет.

А почему Сэм обратился ко мне, а не к собратьям Шривпорта? – Оборотни редко организовывали кланы, но городские вервольфы часто объединялись в сообщества. Эрик оказался прав: Сэму было куда логичнее обратиться за помощью к предводителю клана «Течение».

Я посмотрела на руки, обхватившие бокал с имбирным элем.

– Кто-то в Бон Темпс отстреливает оборотней и двусущих, – сказала я, понизив голос. Несмотря на музыку и гул голосов, Эрик прекрасно слышал меня.

Внезапно к кабинке шаткой походкой подошел незнакомец, молодой солдат с военно-воздушной базы «Барк-сдейл», которая является частью Шривпорта. (Я сразу поняла, кто он такой: по стрижке, телосложению и следующим за ним приятелям, которые практически ничем от него не отличались). Какое-то время парень раскачивался из стороны в сторону, переводя взгляд то на меня, то на Эрика.

– Эй, ты, – ткнув меня в плечо, сказал он. Я посмотрела на него, готовясь к неизбежному. Некоторые люди сами напрашиваются на неприятности, особенно когда пьяны. Этот юноша с короткой стрижкой и крепким телосложением находился далеко от дома и явно собирался показать себя.

Больше всего я ненавижу, когда ко мне обращаются «Эй, ты» и при этом тычут в плечо. Однако я, повернувшись, постаралась сохранить милое выражение лица. У него были круглые темные глаза, маленький рот и густые коричневые брови. Одет в чистую вязаную рубашку и жатые брюки цвета хаки. Юноша собирался поразмять кулаки.

– Вряд ли мы с вами знакомы, – мягко сказала я, стараясь сгладить ситуацию.

– Тебе не следует сидеть за одним столиком с вампиром, – ответил он. – Человеческие девушки не должны встречаться с мертвяками.

Сколько раз мне уже доводилось слышать подобное? Тысячу раз, когда я встречалась с Биллом Комтоном.

– Возвращайся к друзьям, Дэйв. Ты же не хочешь, чтобы твоей матери сообщили о том, что ты погиб в результате потасовки в одном из баров Луизианы, не так ли?

– Откуда ты знаешь, мое имя? – медленно спросил юноша.

– Какая разница?

Краешком глаза я заметила, что Эрик трясет головой. Он привык действовать иначе.

Пыл Дэйва тут же поубавился.

– Как ты узнала, кто я такой? – спокойно спросил юноша.

– А у меня зрение, точно рентген, – гордо ответила я. – Я могу прочитать номер твоих водительских прав, которые лежат в заднем кармане твоих брюк.

Его рот расплылся в улыбке.

– А еще что-нибудь через штаны ты видишь?

Я улыбнулась в ответ.

– Ты счастливчик, Дэйв, – сказала я двусмысленно. – Я вообще-то здесь по делу, поэтому, если ты не против…

– О'кей. Извини, я…

– Ничего страшного, – заверила его я. Юноша самоуверенной походкой направился к друзьям. Разумеется, он пересказал им наш разговор, приукрасив его.

Все посетители старательно делали вид, что не обратили никакого внимания на инцидент, который мог бы перерасти в драку. Однако им пришлось приложить массу усилий, чтобы казаться поглощенными своими делами, когда Эрик осмотрел столики.

– Когда нас бесцеремонно прервали, ты собиралась что-что сказать, – заметил он. К столику подошла официантка и поставила передо мной еще один бокал с элем, хотя я ее об этом не просила. Затем она удалилась, прихватив пустой стакан. Любого, кто сидел за одним столиком с Эриком, обслуживали по первому классу.

– Да. Сэм не единственный оборотень, который получил пулю. Несколько дней назад Кельвин Норрис был ранен в грудь. Он обычно перевоплощается в пантеру. А еще раньше стреляли в Хитэр Кинман. Она превращалась в лисицу.

– И все же мне непонятно, причем здесь я, – вымолвил Эрик.

– Эрик, ее убили.

Он по-прежнему с недоумением смотрел на меня.

Я стиснула зубы, дабы не рассказать ему, какой замечательной девушкой была Хитэр Кинман: она недавно закончила колледж и работала служащей в отделе поставок. Когда ее застрелили, она пила молочный коктейль в «Сонике». А сегодня в лаборатории криминальной экспертизы проводили сравнительный анализ пуль, извлеченных из Сэма, Кельвина и Хитэр. Я была уверена, что пули совпадут.

– Я пытаюсь объяснить тебе причину, по которой Сэм не станет просить помощи у других оборотней, – стиснув зубы, сказала я. – Он полагает, что таким образом подвергнет его или ее жизнь смертельной опасности. А среди людей нет ни одного, кто справился бы с работой. Поэтому Сэм и попросил меня обратиться к тебе.

– Сьюки, когда я жил у тебя в доме…

– О, Эрик, давай оставим эту тему в покое, – простонала я.

Эрик не помнил, что происходило, когда был проклят. И это раздражало его.

– Однажды я вспомню, – сказал он зловеще.

Когда это случится, Эрик вспомнит не только то, как мы с ним занимались любовью.

Он припомнит, что какая-то женщина с ружьем поджидала меня на кухне. Вспомнит, как спас мне жизнь, приняв пулю, предназначавшуюся мне, как застрелил ту женщину и спрятал ее тело.

И тогда он поймет, что я отныне нахожусь в его власти.

Наверное, Эрик припомнит и то, как унизился и предложил мне отойти от дел и поселиться вместе под одной крышей.

Воспоминания о сексе, осознание власти надо мной принесут ему массу удовольствия. А вот собственное предложение вряд ли приведет его в восторг.

– Да, – прошептала я и посмотрела на руки. – Не сомневаюсь, когда-нибудь ты вспомнишь все. – В приемнике зазвучала песня Боба Зегера «Движение ночи». Я заметила, что Пэм бессознательно двигается в такт музыке, что ее невероятно гибкое и крепкое тело извивается и изгибается так, как не дано ни одному человеку.