Ее отцу даже в голову не приходило, какой ужасной ценой она расплачивалась за его пребывание в этой первоклассной палате и за то, чтобы он мог вернуться в свой дом.

Я разрушила свою жизнь, чтобы спасти его от банкротства, с обидой подумала Жаклин, а он даже не поинтересуется, как я добилась этого. У него только одна забота в жизни – Нэнси и ее благополучие.

Она устало поднялась со стула.

– Я, пожалуй, пойду. Старшая медсестра просила не утомлять тебя.

– Наверное, так будет лучше, – согласился Коллинз и откинулся на подушки.

Жаклин глубоко вздохнула.

– Но я должна сказать тебе кое-что перед уходом. Мне придется уехать за границу на какое-то время, возможно, на несколько месяцев. Это… работа… по специальному контракту.

– Прекрасная новость. – Отец тепло улыбнулся, почти как в прежние времена. – Надеюсь, что платить тебе там будут прилично, а может, ты даже получишь повышение. Ты заслуживаешь этого.

– Я уже не знаю, чего заслуживаю, – тихо промолвила Жаклин. – И я не совсем уверена, что мне стоит уезжать из Нью-Йорка и оставлять тебя одного.

– Не говори глупостей, моя дорогая. Конечно, ты должна ехать. Каждый из нас должен жить своей жизнью и не мешать друг другу. Я совсем не хочу, чтобы ты крутилась вокруг меня. Хватит уже того, что рядом со мной будут Мэри и сиделка.

– Может, ты и прав. До завтра, папа.

Жаклин вышла из палаты и в коридоре прислонилась к стене – так дрожали колени, что она боялась упасть. Она закрыла глаза, и по ее щеке скатилась горячая слеза.

– О, папа… – сдерживая слезы, прошептала Жаклин.

– Мисс Коллинз, что случилось? – услышала она обеспокоенный голос сестры.

Жаклин быстро выпрямилась и даже сумела улыбнуться.

– Ничего, все в порядке. Это реакция на нервное напряжение последних дней.

– Еще бы, – согласилась с ней сестра. – Да, кстати… – Она порылась в кармане халата. – Помните, мы говорили о том, что цветы и фрукты для вашего отца прибыли без фамилии отправителя? Так вот, в приемном покое только что нашли визитную карточку, она, очевидно, выпала из коробки, в которой принесли эту передачу. – Сестра просияла. – Одна тайна уже раскрыта. – Она наклонилась к Жаклин и понизила голос: – Хотя ваш отец, думаю, надеется, что это от миссис Коллинз.

– Можно взглянуть? – Жаклин протянула руку.

На прямоугольной визитке стояла размашистая подпись: «Рауль Варгас».

Она даже не удивилась. Зажав в руке визитку, Жаклин почувствовала, как ее острые углы впились в ладонь. Ей нужна была эта отметина, чтобы уравновесить внутреннюю боль, которая терзала ее сердце.

– Спасибо, – тихо проговорила она, – я передам папе. Я бы хотела переговорить с консультантом, можно это организовать сейчас?

Домой Жаклин поехала не сразу. В нескольких милях от клиники находился небольшой парк с прудом, в котором плавали лебеди. Жаклин нашла свободную скамейку и стала смотреть на воду. Взгляд у нее был отрешенным, на душе неспокойно.

Она сбежала от Рауля, который предложил ей свою любовь, потому что отец нуждался в ней и она хотела еще раз попытаться стать для него единственной, любимой дочерью. Вернуться к прежним отношениям, быть нужной ему. Но, как оказалось, это уже невозможно. Они уже другие люди, и каждый из них живет своей жизнью.

Почему же я до сих пор цепляюсь за свое детство?

Жаклин взглянула на свои стиснутые руки и вспомнила о других руках, загорелая кожа которых контрастировала с ее молочно-бледной, и содрогнулась.

Неужели я действительно боялась стать женщиной? – подумала Жаклин. И это было основной причиной, почему я сбежала от Рауля?

При сложившейся ситуации ее нежелание признать собственную сексуальность выглядело смешным. Рауль показал ей это весьма наглядно. И теперь Жаклин оказалась зажатой меж двух огней – желанием Рауля отомстить ей, с одной стороны, и безразличием родного отца, с другой.

Я сама все разрушила, тоскливо подумала она. Впервые в жизни судьба дала мне шанс быть по-настоящему счастливой, и я пожертвовала этим счастьем.

Но Жаклин не могла себе позволить расслабиться и сожалеть о случившемся. Ей нужно было набраться сил, чтобы пережить предстоящие недели или даже месяцы, находясь на обочине жизни Рауля. Ей понадобятся силы еще и для того, чтобы, когда все это закончится, она могла уйти с гордо поднятой головой.

А пока она должна заняться другими проблемами.

Отец был слишком занят мыслями о своей ненаглядной жене, чтобы расспрашивать Жаклин о «работе» за рубежом, но вот тетя и дядя могли проявить живейший интерес к делам своей племянницы. Они наверняка захотят услышать об этой так называемой работе во всех подробностях, и Жаклин понятия не имела, что скажет им. А Мэри будет просто шокирована тем, что Жаклин оставляет отца в такое трудное для него время.

Как она сможет объяснить, каким образом улажен вопрос с долгами и с домом отца, не упомянув об условиях «контракта» с Раулем?

Беседа с консультантом была для Жаклин не очень приятной. Медицинская страховка отца за прошедшие годы была почти полностью использована. Роскошная одноместная палата, в которой он сейчас лежал, и услуги сиделки оплачивались Раулем.

– Мисс Коллинз, я думал, вы знаете об этом и не возражаете, – сказал врач, хмурясь. – Он назвался близким другом вашей семьи.

– Да-да, конечно, – пролепетала она пересохшими губами.

Теперь вся ее жизнь, похоже, находилась под полным контролем Рауля. И хотя в данном случае его вмешательство являлось чистой благотворительностью, легче от этого Жаклин не было.

Она беззвучно разрыдалась и плакала до тех пор, пока не осталось слез.

С пруда вдруг подул холодный ветер. Вскоре зазвонил колокол, возвещая, что территория парка закрывается. Жаклин отвлеклась от своих грустных мыслей и поднялась со скамьи.

Она медленно шла к машине, думая о том, что Мэри, наверное, уже приготовила ужин и беспокоится, что ее долго нет.

Жаклин вошла в дом. В холле горел свет, но Мэри не было видно. Ужин в столовой не был накрыт, из кухни не доносились аппетитные запахи вкусной стряпни домоправительницы. Кругом стояла тишина.

– Мэри, я уже дома! – крикнула Жаклин, но ответа не последовало.

В душу Жаклин закралось какое-то недоброе предчувствие. Она подошла к двери гостиной, нажала на ручку и вошла.

Рауль стоял у камина. Его правая рука лежала на каминной полке, он смотрел отсутствующим взглядом на пустую решетку. Жаклин застыла в дверях, обхватив ладонью горло. Рауль поднял на нее глаза.

– Пришла наконец, керида. А я вот жду тебя здесь.

– Вижу. Где Мэри, что с ней?

Рауль вскинул брови.

– Я убил ее, естественно, и закопал на лужайке под деревом, – с сарказмом ответил он. – Во всяком случае, ты наверняка подумала именно это.

– Ничего подобного, – резко сказала Жаклин, с неудовольствием ощутив, как забилось сердце при виде Рауля. – Я просто беспокоилась о ней, – добавила она, как бы защищаясь.

– Так много волнений по поводу стольких людей, – насмешливо проронил Рауль, сверкнув холодной улыбкой. – Какое у тебя, оказывается, заботливое сердце, моя белокурая богиня. Не беспокойся, я отпустил миссис Олдман на сегодняшний вечер. Она, кажется, собиралась пойти в кино.

– Ты дал ей свободный вечер? – Жаклин была потрясена этим обстоятельством. – И она согласилась?

– Вначале она заупрямилась, – Рауль усмехнулся, – но я умею быть настойчивым.

– К черту твою настойчивость! – возмутилась Жаклин. – Ты не имел права делать такие вещи.

– Я имею все права, керида, – твердо возразил он. – И я собираюсь ими воспользоваться. – Рауль протянул руку. – Иди сюда и поздоровайся со мной как следует.

Жаклин приблизилась к нему с воинственным видом. Рауль поцеловал ее, но она стояла не шелохнувшись, никак не реагируя на прикосновение его теплых чувственных губ.

Помедлив секунду, Рауль отстранился.

– Злишься? В чем дело? Может, я причинил тебе боль сегодня утром?

Лицо Жаклин залила густая краска. Она опустила глаза.

– Не знаю.

– Посмотри на меня, керида. Посмотри мне в глаза и повтори это.

Жаклин нехотя подняла голову. На губах Рауля играла насмешливая улыбка, но во взгляде была какая-то странная настороженность, которая нервировала ее.

– Нет, мне не было больно, – сказала она. – Ты сам прекрасно это знаешь.

– Боюсь, что там, где дело касается тебя, моя красавица, я знаю очень мало, – сухо заметил Рауль. – Но я рад, что твой первый сексуальный опыт оказался не слишком суровым испытанием для тебя.

Жаклин вызывающе вскинула голову.

– Это твои слова, а не мои. А теперь ты, может, скажешь, что здесь делаешь?

– Я решил, что мне пора нанести визит. Чтобы убедиться, что с моей собственностью всё в порядке. – Он сделал паузу. – Но я вижу, что это не так. – Рауль приподнял подбородок Жаклин и внимательно посмотрел ей в лицо. – Ты плакала, керида. Почему?

– И ты еще спрашиваешь?! – Она сбросила его руку и отошла. – Или ты думал, что я буду прыгать от радости, что сегодня со мной переспал сам Рауль Варгас?

Вокруг его рта появились жесткие складки.

– А ты плакала бы, если бы рыбак Рауль овладел тобой в тот день на пляже?

– Его не существовало, так что откуда мне знать?

– Ты могла бы… притвориться.

Жаклин покачала головой.

– Притворства уже и так было достаточно. Сейчас мы общаемся на деловой основе.

– Ах да! – Рауль снял пиджак, бросил его на диван, сел и расслабил узел на галстуке. – Тогда ты, может, снимешь платье – строго в соответствии с нашей деловой договоренностью? – с улыбкой сказал он.

Жаклин обдало жаром.

– Платье?..

– Для начала, – спокойно уточнил Рауль.

Он снял галстук и начал не спеша расстегивать пуговицы на сорочке.

– Ты действительно хочешь, чтобы я разделась?

– А что здесь такого? – с невинным видом осведомился Рауль. – Во всяком случае, тебя это вряд ли должно шокировать. Помнится, дорогая моя Жаклин, в первый раз, когда я увидел твои восхитительные груди, это была твоя инициатива.

– Я… ненавижу тебя, – срывающимся голосом вымолвила она.

Рауль засмеялся.

– Тем интереснее будет процесс раздевания, прелесть моя.

– Но сюда могут войти…

– А для чего, ты думаешь, я отпустил на весь вечер домоправительницу? Чтобы нам никто не мешал. Раздевайся или, может, тебе требуется моя помощь?

– Нет, – еле слышно прошелестела Жаклин. – Я сама.

Она расстегнула длинную молнию, повела плечами, и платье упало к ее ногам.

– Скажи, если бы мы были женаты, ты так же унижал бы меня?

– Ты думаешь, что во время нашего медового месяца мы смогли бы долго оставаться в одежде? – вопросом на вопрос ответил Рауль.

– У тебя на все есть ответ, – проворчала Жаклин.

– А ты, керида, говоришь слишком много. – Чуть запрокинув голову и слегка прищурившись, он скомандовал: – Теперь сними все остальное, только медленно.

Они лежали на толстом ковре рядом с камином. Рауль скользил пальцами по обнаженному телу Жаклин, как бы заново открывая для себя все его прелести.

На этот раз Жаклин решила не сдаваться. Она не будет бессловесным существом, которое готово реагировать на каждую его сексуальную прихоть. У нее тоже есть сила воли, и она использует ее, чтобы противостоять искушению.

Но как это было трудно!

Рауль целовал ее медленно, едва ли не лениво, и глубоко проникал горячим языком через преграду стиснутых зубов. Его пальцы ласкали груди Жаклин, заставляя нежные розовые соски распрямляться, словно это были маленькие цветочные бутоны. Он проводил ладонями по нежной округлости ее бедер, скользил вниз, к ягодицам, и обхватывал их своими длинными сильными пальцами.

Рауль доводил ее до полного изнеможения, когда Жаклин казалось, что, если он не коснется ее сокровенного места, она умрет.

– На этот раз ты должна сама попросить меня, керида. Должна сказать, чего ты хочешь… – прошептал он у ее полураскрытых губ.

– Рауль… пожалуйста… – прерывисто дыша, взмолилась Жаклии.

– Этого недостаточно, сладкая моя. Ты хочешь этого?

Он поцеловал ее груди, потом втянул в рот соски, сначала один, потом другой.

– Да! Нет! О Господи…

– Или это?

Кончиками пальцев он провел снизу вверх по внутренней стороне ее бедра. Это было легкое прикосновение, мимолетное, как взмах крыльев бабочки.

Жаклин нежно застонала, торопя его.

– Или даже так?

Рауль заскользил губами и языком по животу Жаклин, ниже, к заветной цели, и задержался там на мгновение.

Жаклин вздрогнула и замерла. Внезапно к ней вернулись все ее страхи.

Она попыталась оттолкнуть Рауля, но тщетно. Он крепко схватил ее за запястья одной рукой и сделал то, что хотел.

И, когда ее тело выгнулось и задрожало от внезапного дикого восторга, Жаклин поняла, что это было именно то, что ей нужно.

Она теряла последние капли здравого смысла, когда Рауль ласкал ее. Проникая языком все глубже в горячую плоть, старательно разжигая в своей партнерше страсть. Жаклин уже не осознавала, что с ней происходит. Она металась головой из стороны в сторону, ее дыхание с хрипом вырывалось из легких. Мучительное наслаждение, в которое она погружалась, становилось нестерпимым.

Когда наступил кульминационный момент, Жаклин показалось, что она разлетелась на тысячи мелких сверкающих осколков. Этот божественный взрыв был такой силы, что она даже подумала о смерти.

Возвращение к действительности было медленным, но Жаклин вдруг осознала, что целует Рауля. Ее губы впивались в его рот с жадностью изголодавшегося. Она заметила на гладкой загорелой коже его плеч полукруглые следы своих ногтей, которые появились там в последние мгновения перед наступлением оргазма.

Жаклин была смущена, ей было стыдно оттого, что она позволила Раулю легко и быстро сломить ее сопротивление. И она злилась, потому что не хотела быть его наложницей и находиться в тисках сексуального рабства.

Рауль поднял голову и затуманенными глазами посмотрел на Жаклин.

– Я не мог сконцентрироваться на совещании, потому что все время думал о тебе, о твоем божественном теле. Сегодня вечером у меня официальный ужин с банкирами, но мне необходимо было найти тебя… быть с тобой…

Жаклин отвернулась, избегая его взгляда.

– Я должна быть благодарна тебе за это?

– Нет, проявить лишь желание, – хрипло сказал Рауль и придвинулся к Жаклин.

Она была намного слабее его физически, поэтому не могла оттолкнуть его сильное мускулистое тело, но ей было вполне по силам попытаться отгородиться от него мысленным барьером. Жаклин решила притвориться бесчувственной деревяшкой и не реагировать на провокационные движения его бедер. Она сознательно отказывала себе в удовольствии еще раз испытать ни с чем не сравнимый экстаз, после которого остается упоительное чувство блаженства и легкости. Хотя, как она, к своему ужасу, обнаружила, ее собственная плоть снова рвалась совершить этот головокружительный танец любви.

Рауль, понимая, что она задумала, попытался расшевелить Жаклин, вызвать в ней страсть, которую она не в силах будет подавить в себе. Он нежно ласкал ее грудь, бедра, живот, проводил языком по ее сомкнутым губам, шее, целовал ее закрытые глаза, почти с мольбой шептал ее имя. Он поймал руку Жаклин и прижал к своему восставшему естеству.

Жаклин уже с трудом удавалось сдерживать себя, ее разбуженное тело настойчиво требовало удовлетворения.

Самообладание Рауля тоже оказалось не безграничным. Его напрягшаяся до боли плоть стремилась к вожделенному плоду. Он с силой вошел в Жаклин и, отдавшись захватившему его ритму, задвигался с какой-то отчаянной яростью, словно пытаясь поскорее освободиться от накопившейся энергии.

Достигнув наивысшей точки, Рауль хрипло и прерывисто выкрикнул что-то по-португальски. Когда конвульсии перестали сотрясать его тело, он скатился с Жаклин и лег на спину, прикрыв рукой глаза. Грудь Рауля продолжала часто вздыматься.

Жаклин села и смахнула с лица упавшие пряди. Она могла гордиться, что одержала эту маленькую победу, но радости ей это почему-то не доставило. Ее проснувшееся тело жаждало удовлетворения, в котором она ему отказала.

Ее била холодная дрожь, и ей было немного страшно. Она не решалась посмотреть на Рауля или заговорить с ним. Так они и лежали на ковре, окутанные тяжелой тишиной.

Наконец Рауль встал и подошел к дивану, на который бросил свою одежду.

– Ты заставила меня использовать тебя, – сказал он. – Почему?

– Я подумала, что ты решил вернуть долг за медицинские счета отца. Ты не всегда можешь выбирать валюту, которой тебе платят.

Рауль выругался, и его ярость заставила Жаклин вздрогнуть. Он поднял с пола ее платье и швырнул ей.

– Прикройся.

Жаклин надела платье, но молнию не застегнула – у нее сильно дрожали руки.

– Еда на кухне, – снова заговорил Рауль, после того как оделся. Голос его звучал отрывисто и сухо. – В пакете найдешь курицу, шампанское и фрукты.

Жаклин провела языком по пересохшим губам.

– А ты разве не голоден?

– У меня пропало желание есть с тобой, – резко ответил Рауль. – Кроме того, мне лучше уйти, прежде чем я сделаю что-то такое, о чем потом буду сожалеть.

Он направился к двери. Жаклин, босая, пошла за ним, придерживая рукой незастегнутое платье.

– На чем ты приехал? – запинаясь спросила она. – Я не видела твою машину.

– Я оставил ее за домом. Домоправительница показала мне, где поставить ее.

– На место моего отца?! – повысила голос Жаклин. – Как она могла?!

– В отличие от тебя, моя дорогая, она, кажется, поняла, что я теперь хозяин в этом доме.

Эти слова больно ударили по самолюбию Жаклин, и она почувствовала себя страшно одинокой.

– Будь ты проклят! – Жаклин замахнулась, чтобы ударить своего мучителя.

Однако Рауль успел перехватить ее руку и резко дернул вниз. Лиф платья, не скрепленный молнией, упал, оголив Жаклин до талии.

Жаклин заметила, что лицо Рауля сразу изменилось, стало необычайно напряженным.

– С такими женщинами, как ты, нужно обращаться только определенным образом, – обманчиво мягко прожурчал он.

Рауль быстро развернул ее и прижал спиной к двери. Жаклин попыталась прикрыть руками обнаженные груди, но Рауль обхватил стальными пальцами ее запястья, поднял их над головой Жаклин и припечатал к гладкой деревянной поверхности.

– Отпусти меня… мерзавец… – задыхаясь от гнева, прохрипела Жаклин.

– Когда сочту нужным.

Она услышала треск разрываемой ткани, почувствовала, как платье, скользнув по ногам, упало на пол. Рауль буквально вдавил ее своим телом в дверь, его ярость не уступала гневу Жаклин. Это было взрывное слияние плоти.

Боже, это самое настоящее изнасилование! – ужаснулась Жаклин, но уже в следующую секунду забыла, где находится и что с ней происходит.

Продолжая прижимать Жаклин к двери, Рауль оторвал ее ноги от пола, и она была вынуждена обхватить ими его талию. Он яростно впился в губы Жаклин страстным поцелуем и с торжеством ощутил, как ее ноги все крепче стискивают его талию.

Жаклин уже находилась во власти необузданной страсти, которую Рауль возбудил в ней. Последним усилием воли она попыталась оттолкнуть его, но было уже поздно – она почувствовала приближение оргазма. Когда пульсация достигла предела и выплеснулась через край, Жаклин всхлипнула и бессильно уронила голову на грудь Рауля, не способная ни говорить, ни думать.

Рауль подхватил ее на руки, отнес в гостиную и не церемонясь бросил на диван.

Жаклин смотрела на него ошеломленными глазами, которые казались огромными на ее пылавшем, как в лихорадке, лице.

Рауль спокойно застегнул молнию на брюках, на его губах играла циничная усмешка. Затем он достал из кармана пиджака портмоне, вынул пачку пятидесятидолларовых купюр, и они посыпались на Жаклин зеленым дождём.

– Я, кажется, испортил твое платье, – небрежно бросил Рауль, – так что купи себе новое, дорогая. Но такое, в котором ты не будешь выглядеть так, будто оплакиваешь потерю своей невинности. Хорошо? – Он сделал паузу. – И больше не пытайся отвергнуть меня. Никогда. Поняла?

Жаклин хотела дотронуться до него, произнести его имя, попросить его остаться. Но происшедшее за последние несколько минут так потрясло ее, что она не могла пошевелить даже пальцем и язык ее тоже не слушался.

Она лишь беспомощно смотрела, как Рауль повернулся и пошел к двери. Взявшись за ручку, он обернулся.

– И не жди от меня извинений, потому что я ни о чем не жалею.

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью.