Правда об Ютландском бое

      Но, что еще гораздо важнее, контр-адмирал, командовавший 5-й эскадрой линейных кораблей и находившийся на «Бархем», был одного мнения с ними. Он говорит: «По-видимому, эскадренные миноносцы произвели атаку на крейсеры». Ни в одном из донесений линейных крейсеров не встречается указаний на то, что на этих кораблях была слышна стрельба или были видны вспышки выстрелов. Это весьма странно, так как около 22 ч. 30 мин. линейные крейсеры находились от места боя не дальше, чем «Айрон Дюк», а в вахтенном журнале «Принцесс Роял» в 22 ч. 05 мин. имеется следующее замечание: «Открыт огонь по крейсерам по траверзу на S»; в 22 ч. 20 мин. огонь прекращен .
      Но это могло относиться только к стрельбе других кораблей, так как в течение двух часов ни один наш линейный крейсер не произвел ни одного выстрела. В 23 ч. 40 мин. линейные крейсеры находились на несколько миль дальше, чем «Айрон Дюк».
      Не получая никаких сведений ни от своих легких сил, следовавших за ним на расстоянии около 10 миль, ни от 5-й эскадры линейных кораблей, которые, как он знал, были у него позади, Джеллико не мог, конечно, знать, что линейный флот противника прорывается в это время у него за кормой. Он бы счел невероятным, чтобы подобный маневр мог быть произведен и не быть замечен ни одним из наших задних кораблей. Вполне естественно, он считал, что в случае обнаружения противника ему будет сделано соответствующее донесение.
      Таким образом, мы видим, что до полуночи Джеллико не имел никаких оснований предполагать, что противник мог пройти за кормой наших главных сил.

Что было известно Шееру

      Но Шеер, по всей вероятности, был более осведомлен о положении наших главных сил: германское адмиралтейство перехватило радио Джеллико, которое было им послано в 21 ч. 15 мин. с приказанием флотилиям эсминцев занять позицию на расстоянии 5 миль в арьергарде наших главных сил. Однако вопрос о том, был ли Шеер осведомлен адмиралтейством об этом радио, вызывает некоторые сомнения. По данным «Официальной истории», это было ему известно, но сами немцы это отрицают.
      Если бы Шеер имел эти сведения, он знал бы, что когда его легкие крейсеры и головные корабли линейного флота встретятся с нашими эсминцами, наш линейный флот будет находиться в нескольких милях на S.
      Но он не мог знать, что наша 5-я эскадра линейных кораблей и полудивизия «Мальборо» находились так далеко позади наших главных сил. По всей вероятности, Шеер не менял своего первоначального намерения идти с наступлением темноты прямо на Хорнс-Риф.
      В 0 ч. 10 мин. броненосный крейсер «Блэк Принц», за несколько часов до того потерявший связь с главными силами, идя к S для ее восстановления, нарвался на задние корабли 1-й эскадры линкоров противника и был потоплен на расстоянии прямого выстрела. За десять минут перед этим «Мальборо» со своей полудивизией прошел впереди противника на расстоянии всего 4 миль от головного корабля «Вестфален». Если бы линейный флот противника не задержали на пути атаки наших эскадренных миноносцев или если бы скорость хода «Мальборо», вследствие полученных им повреждений, была еще меньше, то около полуночи главные силы противника встретились бы с полудивизией «Мальборо». В этом случае наши потери были бы ужасны, но надо надеяться, что это все же произошло бы ранее, чем Джеллико получил бы точные донесения.
      В 1 ч. 48 мин. Джеллико получил сведения, что подводные лодки противника выходили из германских баз.
      В 1 ч. 55 мин., когда скорость хода «Мальборо» еще больше уменьшилась, вице-адмирал, командовавший 1-й эскадрой линейных кораблей, решил перенести свой флаг на «Ривендж». Это было исполнено в 2 ч. 30 мин.

Последнее соприкосновение

      В 1 ч. 43 мин. миноносец «Обедиент», входивший в состав 12-й флотилии эскадренных миноносцев, заметил на SW шесть неприятельских линейных кораблей. Это была, как оказалось, 2-я эскадра линейных кораблей противника. Как только английские эскадренные миноносцы были противником замечены, он повернул в сторону от них.
      Получив донесение от «Обедиент», лидер флотилии «Фолкнер» отдал приказание произвести атаку и направился, чтобы занять выгодную для этого позицию. В 2 ч. 06 мин. «Фолкнер» с шедшими за ним тремя эсминцами начал атаку под сильным огнем противника. «Онслоу», получивший серьезное повреждение от снарядов, понес также большие потери в личном составе, включая своего командира и старшего лейтенанта. В результате торпедной атаки наших эскадренных миноносцев был потоплен германский линейный корабль «Поммерн».
      За этот промежуток времени «Фолкнер» сделал командующему два донесения:
      Первое в 1 ч. 52 мин.: «Вижу линейные корабли противника. Мое место в 10 милях позади 1-й эскадры линейных кораблей».
      И затем второе в 2 ч. 12 мин.: «Курс противника SSW». Оба эти донесения были посланы по радио, но ни на «Айрон Дюк», ни на каком-либо другом корабле, за исключением «Марксмана», который находился рядом с «Фолкнер», это важное сообщение получено не было.
      Хотя в это время германский радиотелеграф являлся для нашей передачи сильной помехой, тем не менее весьма сомнительно, чтобы другие корабли не могли принять донесение от «Фолкнер» исключительно по этой причине. Надо считать более вероятным, что радиоустановка этого корабля была повреждена во время боя.
      Таким образом, те сведения, которые были единственно верными и определенными и на основании которых Джеллико мог бы вывести совершенно правильные заключения, до него не дошли.
      Если бы Джеллико получил эти донесения, в которых вместо географических мест сомнительной точности определенно указывалось относительное расположение кораблей, и если бы не было никаких задержек, хотя бы и малых, ни в их расшифровке, ни в выводе соответствующих заключений, ни в выполнении основанного на них плана действий, то для английского Гранд-Флита, при условии максимальной скорости хода и при прежней скорости хода противника, оказалось бы возможным заставить Шеера принять бой прежде, чем он успел бы дойти до границ своих защищенных вод. Правда, для того чтобы собрать все наши рассеявшиеся флотилии эскадренных миноносцев, так же как и некоторые легкие крейсеры, не хватило бы времени. Точно так же и линейные крейсеры, находившиеся дальше к SW, могли бы не успеть прийти вовремя и занять позицию впереди главных сил. Но, с другой стороны, нам известно, что утром 1 июня линейные крейсеры противника были небоеспособны в результате боя предыдущего дня.

VIII. 1 июня на рассвете

      Все еще не имея никаких сведений о противнике, так как последние донесения были им получены в 23 ч. 30 мин., Джеллико в 2 ч. 00 мин. (14 ч. 00 мин.) решил, что если в течение ближайшего получаса он не узнает ничего нового, он повернет на N.
      К моменту поворота главных сил от «Колоссуса» было получено донесение о том, что «Мальборо» со своей полудивизией очень сильно отстал. Это было первое полученное Джеллико указание на то, что у него будет на четыре линейных корабля меньше в случае встречи с противником до того момента, когда три корабля этой бригады успеют присоединиться.
      Некоторые командиры придавали, по-видимому, преувеличенное значение сохранению во что бы то ни стало секретности местонахождения нашего линейного флота ночью. В первые часы после наступления темноты Шееру должно было быть приблизительно известно его положение: несомненно, он мог предполагать, что наш флот находится где-то между ним и его базой. Поэтому временный перерыв радиосвязи не был для нас в тот момент так важен, как это было до встречи флотов. Наоборот, нам было выгоднее непрерывно поддерживать эту связь, чем оставлять Джеллико в полном неведении о движениях и местонахождении как отдельных частей своего флота, так и флота противника. Во многих случаях важные донесения могли бы быть переданы на «Айрон Дюк» визуальными средствами, ратьером, но даже этот сравнительно безопасный способ был принесен в жертву ради сохранения секретности.
      Что такая предосторожность была излишняя, можно заключить по данным «Официальных документов», где указано, что за время между 21 ч. 17 мин., когда на «Айрон Дюк» был поднят последний до наступления темноты флажный сигнал, и до 2 ч. 20 мин., когда снова достаточно засветлело, чтобы различить флажные сигналы, официально было зарегистрировано 42 сигнала радио и 85 сигналов ратьером, причем по своему содержанию они в большинстве случаев большого значения не имели.
      1 июня восход солнца был в 3 ч. 09 мин., следовательно, к 2 ч. 30 мин. должно было быть уже светло, и если бы противник все еще находился по направлению к W, в положении, которое заставило бы его принять бой, он вскоре должен был быть в видимости у наших главных сил или линейных крейсеров. Поэтому в 2 ч. 30 мин. Джеллико отдал приказ главным силам изменить курс на N, о чем уведомил также Битти и все эскадры, не имевшие с ним контакта.
      Джеллико в своем донесении говорит: «На рассвете был сильный туман, видимость была 30–40 кабельтовых, вследствие чего я счел лучшим, невзирая на опасность, которая угрожает растянутой линии кораблей со стороны подводных лодок, сразу построиться в боевую линию на тот случай, если бы встреча с главными силами противника произошла раньше, чем я был в состоянии соединиться с моими крейсерами и эскадренными миноносцами».
      Эта выдержка служит несомненным доказательством, что Джеллико все еще ничего не знал о том, что германский линейный флот прошел ночью за кормой нашего флота.

Разочарование Джеллико

      Однако все сомнения о местонахождении противника рассеялись, и всякая надежда на возможность возобновления с ним боя исчезла, когда в 3 ч. 55 мин. на «Айрон Дкж» было получено от Адмиралтейства следующее радио:
      «В 2 ч. 30 мин. германские главные силы 55°33'N, 16°50' Ost. Курс SOS, 16 узлов (03 ч. 29 мин.)».
      Указанное место было всего на расстоянии 17 миль от Хорнс-риф, в то время как наш флот находился от него вдвое дальше. Всякая попытка нагнать противника была, таким образом, бесцельна.
      Случай, на который надеялся Джеллико, чтобы возобновить бой днем, случай, на который был рассчитан и план его ночных действий, был потерян по двум совершенно от него независящим причинам.
      Упущение было сделано, во-первых, Адмиралтейством, которое не осведомило его о предположении Шеера вернуться через Хорнс-риф, и, во-вторых, концевыми кораблями наших главных сил, не сообщившими Джеллико о проходе линейного флота противника позади нас.
      Мы уже говорили выше о тех скудных сведениях, которыми располагал Джеллико, и о том последнем донесении, которое он должен был ночью получить, но не получил. В связи с этим интересно отметить, что за исключением стрельбы, которая была слышна позади, после 23 ч. 00 мин. подобные же сведения получались также и Битти на линейных крейсерах. Все радио, посылавшиеся Адмиралтейством или отдельными кораблями с донесениями о противнике, обыкновенно принимались как на «Айрон Дюк», так и на «Лайоне». В данном же случае, из-за снесенной снарядом радиоустановки на «Лайоне», радио принимались сперва на «Нью-Зиланд» , а затем немедленно передавались им дальше посредством визуальных сигналов.
      Этот способ передачи был предусмотрен в принятых во флоте правилах связи, и их техническая сторона была всем хороша известна. Вся разница состояла только в том, что эти радио передавались «Лайоном» через другой корабль, почему лично Битти получал их на несколько минут позже, чем это было бы при исправной радиоустановке на «Лайоне».

Что думал Битти

      Таким образом, общая оценка положения должна была создаваться на «Лайоне» на основании тех же самых сведений, как и на «Айрон Дюк». Посмотрим теперь, как представлял себе это положение Битти. В 3 ч. 50 мин. он сообщил Джеллико:
      «В последний раз противник был замечен на W идущим медленно по курсу SW; позади меня пролетел цеппелин курсом W. Прошу разрешения произвести разведку к SW для установления местонахождения противника».
      В 4 ч. 07 мин. Битти отдал приказание своим легким крейсерам «пройти дальше на W для установления местонахождения противника». В 4 ч. 30 мин. он сигнализировал своим линейным крейсерам:
      «Вчера обе стороны получили серьезные повреждения. Мы надеемся сегодня отрезать и уничтожить весь германский флот. Каждый должен приложить все свои усилия. «Лютцов» тонет, предполагается, что также затонул и другой германский линейный крейсер».
      На основании всех этих данных можно вывести заключение, что Битти представлял себе общее положение при наступлении дня точно так же, как и Джеллико. Он определенно считал, что противник все еще находится в западном направлении и что занимаемое им положение благоприятно для нашего флота, чтобы заставить его принять бой. Этой точки зрения Битти придерживался, по-видимому, и после того как Джеллико был вынужден изменить свое мнение. Надо думать, что сигнал для его линейных крейсеров в 4 ч. 30 мин. был дан еще до прочтения Битти сообщения (03 ч. 29 мин.) Адмиралтейства , которое для «Лайон» должно было быть принято на «Нью-Зиланд» в 3 ч. 55 мин., одновременно с получением его на «Айрон Дюк».
      Нет никаких оснований предполагать, чтобы некоторые сообщения Адмиралтейства не дошли до «Лайон». Они должны были достичь цели. Когда в 4 ч. 30 мин. Битти сигнализировал линейным крейсерам, он указал, что «Лютцов» тонет.
      Это служит доказательством, что радио, отправленное в 1 ч. 48 мин., в котором указывалось местонахождение поврежденного «Лютцова», было им получено. В противном случае нельзя себе представить, каким образом этот факт мог быть ему известен. Таким образом, если это радио было им получено, то по всей вероятности, были получены и остальные.
      Все сомнения, которые могли возникнуть у Битти в отношении точности как сведений, сообщаемых Адмиралтейством, так и донесений о местонахождении противника, должны были сразу рассеяться, когда в 4 ч. 40 мин. им было получено от Джеллико следующее радио: «Флот противника вернулся в базу. Постарайтесь установить, где находится «Лютцов»«. Фактически «Лютцов» затонул около 1 ч. 45 мин., хотя в то время это еще не было известно.

Германский флот укрывается в базу

      Германский флот прошел у Хорнс-риф в 3 ч. 20 мин. и вскоре вошел в зону своих безопасных вод. Однако до этого момента линейный корабль «Остфрисланд» подорвался на мине на заграждении, поставленном месяц назад крейсером «Эбидел».
      Флот прошел через это заграждение в 2 ч. 00 мин. На основании тех сведений, которыми мы располагаем, теперь нам известно, что Шеер еще до наступления темноты решил идти возможно скорее и по наиболее прямому направлению на Хорнс-Риф. Непрерывные атаки наших эсминцев, которые расстраивали боевую линию его кораблей, постоянно задерживали противника на пути, но тем не менее ему удалось уклониться от возобновления общего боя и достигнуть своей цели, хотя и не без потерь.
      Его поход «напролом» стоил ему старого линейного корабля, трех легких крейсеров и двух эсминцев, что являлось немалой данью расположению Джеллико своих сил и доблести наших легких крейсеров и эскадренных миноносцев, проявленной в критические часы темноты.
      До полудня наш флот, крейсируя с целью обнаружения пострадавших кораблей и принятия на борт оставшихся в живых из личного состава, исследовал всю зону к югу от места боя. Не обнаружив противника, он направился в свои базы. Линейные силы прошли в Скапа-Флоу утром 2 июня, а в 21 ч. 45 мин. того же дня Джеллико телеграфировал в Адмиралтейство: «Главные силы находятся в четырехчасовой боевой готовности».

IX. Описания боя и их составители

      Как известно, существует уже несколько опубликованных описаний Ютландского боя, отвечающих действительности и заслуживающих полного доверия. Основным из них является упомянутое нами выше описание в «Официальной истории войны – Операции английского флота», том III, составленное покойным сэром Юлианом Корбеттом. Затем следует отметить еще два описания, из которых одно, составленное капитаном 1-го ранга А. Альтамом, было напечатано в последних (1926 года) дополнительных томах «Британской Энциклопедии», а второе представляет собой краткую анонимную статью в «Quarterly Review» от января 1924 года.
      В той части книги «Ютландский скандал», в которой последовательно излагается ряд событий, имевших место во время боя, адмирал сэр Реджинальд Бэкон дает ясный и подробный отчет о событиях, доступный пониманию даже непрофессионалов. Описанные во всех упомянутых трудах факты изложены совершенно точно, без каких бы то ни было искажений или пропусков важных подробностей, приводящих к ложным заключениям.
      Но, кроме того, имеется еще целый ряд других описаний, сделанных без соответствующего знания истории и техники. В некоторых из них ясно сказывается личная вражда. Очень часто по этим описаниям создавалось ложное представление как о тактике отдельных командиров, так и о причинах, влиявших на их поступки.
      К сожалению, приходится также считаться с тем, что значительный процент широкой публики, черпавшей свои познания по морскому делу исключительно из газет, был жестоко введен в заблуждение в Ютландском вопросе разными статьями, появлявшимися от времени до времени в некоторых ежедневных или еженедельных изданиях.
      Приходится только удивляться, как журналы с известной репутацией соглашаются печатать взгляды и рассуждения лиц, совершенно не осведомленных как в данном, так и во многих других специальных вопросах, касающихся флота.
      Тем самым они не только допускали появление на своих страницах статей, изобиловавших столь явными ошибками, что для читателя-специалиста они могли казаться лишь смешными, но при этом оказывали еще медвежью услугу своей родине, вводя широкую публику в заблуждение в вопросах, имеющих нередко национальное значение.
      В этом небольшом труде не представляется возможным опровергнуть все имевшие место искажения событий, их неверные описания и ложные представления о Ютландском бое. Отметим поэтому только некоторые грубые и постоянно повторяемые ошибки.
      Наиболее плодовитыми авторами, большая часть заключений которых построена на неверных предпосылках, являются: Фильсон Юнг, который до Ютландского боя временно входил в состав существовавшего тогда на флагманском корабле «Лайон» штаба сэра Дэвида Битти; В. Вильсон, автор многих журнальных статей и труда, озаглавленного «Линейные корабли в бою»; А. Поллен, автор книги «Военный флот в бою»; капитан 2 ранга и член парламента Кэрлион Беллерс, написавший «Ютландский бой – плоды посева», и, наконец, наиболее современный автор, член парламента, Уинстон С. Черчилль.
      Фильсон Юнг был автором статей, которые в отношении неточности изложения фактов и пренебрежительных замечаний не имели себе равных. Их очень удачно и талантливо раскритиковал адмирал сэр Реджинальд Бэкон в своей книге «Ютландский позор», и здесь говорить о них более подробно не приходится.
      Труды же остальных упомянутых выше авторов требуют несколько большего внимания. Для этого удобнее всего взять последовательно отдельные периоды боя и в связи с ними рассмотреть, где и в чем их описания и утверждения расходятся с действительностью.
      Но прежде чем перейти к этому, сделаем сперва несколько общих замечаний о трудах этих авторов.
      Необходимо прежде всего отметить, что ведение войны на море является искусством, требующим больших технических навыков, которое люди изучают в течение всей своей жизни и достигнуть которого можно только при условии практического опыта в командовании флотом.
      Что касается Вильсона и Поллена, то наиболее снисходительно о них можно сказать, что, затрагивая важные оперативные вопросы, они берут на себя труд, к которому практически они недостаточно подготовлены.
      Первый из них – довольно известный морской историк, но когда ему приходится иметь дело со всеми чрезвычайно сложными положениями современной войны на море, он, безусловно, теряет почву под ногами или же подпадает под влияние весьма неудачных советов.
      Что касается Поллена, то его книга, очевидно, была написана им раньше, чем он имел возможность подробно изучить факты. Она изобилует неточностями и ничего не говорящими общими фразами.
      Труды обоих этих авторов написаны, по-видимому, с предвзятой точки зрения, и уже с самого начала они «становятся на твердую позицию».
      Книга капитана 2 ранга Кэрлиона Беллерса вся пропитана духом порицания и пристрастия. В чем бы ни заключались действия адмирала Джеллико и его главных сил, они никогда не могут быть правильными в глазах этого всеведущего и самоуверенного критика. Все его утверждения, сделанные очень часто без всякого основания или доказательств, весьма самонадеянны. Он нападал даже на «Официальное сообщение о Ютландском бое» в то время, когда оно еще только рассматривалось Адмиралтейством, то есть прежде чем его содержание могло стать известным кому бы то ни было, за исключением лиц, которых непосредственно касалось составление этого труда.
      Что касается мистера Уинстона Черчилля, недавно высказавшего свое мнение о Ютландском бое, то к нему следует отнестись с некоторым недоверием с тех пор, как он, по его же словам, «открыл» адмирала Битти и старался внушить обществу, что «решения, которые я имел честь принять (в качестве Первого лорда Адмиралтейства) по отношению к Битти, были чрезвычайно удачны для английского флота и для всей Британской империи».
      Одной из причин такого высокого мнения о Битти является, по словам Черчилля, то обстоятельство, что «точка зрения Битти на морскую стратегию и тактику совершенно иная, чем у среднего морского офицера; мне казалось, что он смотрит на них значительно шире, чем это принято среди военных».
      И дальше: «Когда весною 1913 года пост командующего эскадрой линейных крейсеров оказался вакантным, вопрос о назначении Битти на этот высокий пост через голову всех остальных не возбуждал во мне никаких сомнений».
      Он наивно признает, что составил свое мнение о достоинствах Битти не на основании его прохождения службы или же его опытности в вопросах высшего командования, но исключительно по личному впечатлению, которое тот произвел на него во время бесед в Адмиралтействе.
      В таком случае нельзя, конечно, ожидать от г. Черчилля такой критики, которая могла бы сильно задеть и его собственное мнение, но вместе с тем мы могли бы ожидать, что столь высокий государственный деятель и выдающийся писатель должен отнестись к излагаемым фактам совершенно беспристрастно.
      К сожалению, как мы увидим это дальше, он во многих случаях совершенно не оправдывает этих надежд. Затем существует еще целый ряд второстепенных статей и ряд других печатных трудов по Ютландскому вопросу, но авторы их большей частью не только не могут претендовать на знание современных условий военно-морской техники, но большинство их обычно не в состоянии даже просто следить за ходом событий.
      Этого, пожалуй, нельзя сказать о статье, напечатанной в более раннем издании (1922 года) «Британской энциклопедии».
      Ее автор, капитан 1 ранга английского военно-морского флота А.С. Дьюер, находился в исключительно благоприятных условиях для подбора материалов, а его прежнее военно-морское образование (он ушел с действительной службы в чине лейтенанта флота в 1910 году) должно было дать ему возможность сделать правильные заключения.
      Но это ему совершенно не удалось. И к чести издателей этой обычно авторитетной Энциклопедии надо признать, что они очень скоро увидели свою ошибку и воспользовались первым же случаем, чтобы изъять эту статью и заменить ее другой, о которой мы уже говорили выше.
      Нам остается упомянуть теперь еще об одной работе. Это «Описание Ютландского боя», изданное канцелярией Его Величества в 1924 году.
      Но ни на заглавном листе, ни в каком другом месте этой книги нет указаний, под чьей ответственностью она была составлена и издана. Только дочитав ее до «Приложения G», на 106-й странице, непосвященный читатель может обнаружить, что ее первоисточником является Адмиралтейство, а из примечания 1 на той же странице можно узнать, что она издана «официально». Не указывается в ней также и то, принимал ли в ее составлении участие весь Совет в целом или нет. По замечаниям, имеющимся во введении, можно было бы заключить, что она является просто «Записками Харпера», которые были пересмотрены с точки зрения германских источников. Но в действительности это не так. Весьма вероятно, что по мере необходимости для него пользовались тем материалом, который был собран для «Официального сообщения», но фактически мне это неизвестно. За исключением того, что мне было известно «по слухам», я ничего не знал о составлении «описания» и лично не принимал в нем никакого участия.
      Нам говорят , что данное издание представляет собою «описание», а не «оценку», и что в нем только приводятся факты, без всяких выводов и заключений.
      Тем не менее в отношении движений английского флота мы встречаем там слова «вероятно» и такую фразу, как «имеются все основания предполагать», что не должно бы иметь места при изложении одних только фактов.
      Далее опять читаем: «В то время «Лайон» изменил свой курс на NNO, очевидно, с двойной целью…» .
      Если это намерение было доказано, то слово «очевидно» является совершенно лишним; если же этого не было, установить действительность не представляет никакого труда. Это «официальное» описание является весьма любопытным несвязным произведением. Очень часто чрезвычайно важные факты упоминаются в нем только вскользь, в виде примечаний внизу страницы, в особенности, когда они относятся к нашим главным силам, а вполне обоснованная и справедливая критика со стороны Джеллико всех ошибок и недостатков флота издается в виде приложения и встречает там только одни недовольные междометия, совершенно недопустимые в официальном издании.
      Этот труд носит отпечаток многих рук, всячески кромсавших его для того, чтобы произвести желаемое впечатление.
      Как достоверный официальный документ этот отчет должен считаться совершенно неудовлетворительным.
      От общих рассуждений перейдем к рассмотрению некоторых отдельных вопросов.

X. Искажение фактов и ложные выводы

Опоздание ввести в бой 5-ю эскадру линейных кораблей

      В некоторых печатных трудах, в том числе и в «Описании Ютландского боя», составленном Адмиралтейством, постоянно высказывается порицание адмиралу Эван-Томасу и приводятся совершенно неверные причины, по которым 5-я эскадра линейных кораблей не смогла оказать поддержку линейным крейсерам в начале боя в 15 ч. 45 мин.
      В описании, составленном Адмиралтейством, сказано: «Когда начался бой, эта эскадра находилась в 7 милях на левой раковине «Лайона», и хотя «Бархем» и «Уорспайт» открыли огонь около 16 ч. 00 мин. по 2-му разведывательному отряду и заставили его отойти в восточном направлении, однако прошло не менее 10 минут, прежде чем они смогли подойти к германским линейным крейсерам на расстояние орудийного выстрела» .
      Капитан 2 ранга Кэрлион Беллерс пишет: «Четыре быстроходных линейных корабля типа «Куин Элизабет», с вооружением по восемь 15-дюймовых орудий каждый, находились на расстоянии 50 кабельтов, то есть вне боевой дистанции» .
      Вильсон пишет: «Линейные крейсеры шли теперь на NO, чтобы сблизиться с немцами. К несчастью, 5-я эскадра линейных кораблей при переменах курса значительно отклонилась от назначенного ей места и оказалась вместо 5 миль (указанная ей дистанция) в 7 милях от Битти. Постепенно это расстояние все уменьшалось, но тем не менее, когда мы вошли в контакт с большими германскими кораблями, она все еще находилась опасно далеко от своей позиции» .
      И далее: «…целью всей английской операции было добиться решительного боя. Битти мог сосредоточить свои силы, только или опираясь своими линейными крейсерами на 5-ю эскадру линейных кораблей, или же замедлив ход, чтобы дать 5-й эскадре поравняться» .
      У Черчилля читаем: «В 14 ч. 32 мин. «Лайон», дав соответствующий подготовительный сигнал сопровождавшим его кораблям, опять повернул и, увеличив скорость до 22 узлов, начал преследование…» .
      Однако это является искажением факта. «Лайон», правда, дал своим «сопровождающим» кораблям подготовительный сигнал, осведомляя их о своем намерении лечь на курс SSO, но затем повернул, даже не озаботившись проверить, был ли его исполнительный сигнал о повороте получен этими «сопровождающими» кораблями, то есть 5-й эскадрой линкоров.
      Известно, что подготовительный сигнал был дан прожектором . Сигнал же исполнительный был только флажный, вследствие чего он в течение нескольких минут не был видим для «Бархема».
      Такое искажение фактов, которое встречается также и в выдержке, напечатанной в газете «Тайме» от 9 февраля 1927 года, справедливо вызвало со стороны адмирала Эван-Томаса сильный протест, выраженный им в письме, адресованном той же газете от 13 февраля.
      Черчилль продолжает: «Но 5-я эскадра линейных кораблей, шедшая сзади на расстоянии 4,5 мили, продолжала держаться прежних указаний и в течении 8 минут шла как раз в обратном направлении… И в результате его (Эван-Томаса) восьмиминутного опоздания повернуть, как он сам, так и его мощная артиллерия не смогли принять участие в бою как раз в первые, наиболее критические и опасные полчаса, причем даже и после он все еще продолжал быть на максимальной боевой дистанции» .
      Все вышеприведенные выдержки заставляют предполагать, что именно 5-я эскадра линейных кораблей была виновата в том, что своевременно не вступила в бой с линейными крейсерами противника.
      Однако эта суровая критика Черчилля несколько смягчается, когда он далее говорит: «Было бы, несомненно, гораздо целесообразнее, если бы походный строй линейных крейсеров и 5-й эскадры линейных кораблей был бы с самого начала более компактным».
      За этим единственным исключением, в данных статьях не встречается ни одного слова порицания командовавшему передовыми силами адмиралу Битти за то, что он назначил 5-й эскадре позицию в 5 милях от «Лайона», причем в таком направлении, с которого он, безусловно, не смог бы вовремя подойти и вступить в бой, если бы наши линейные крейсеры первые встретились с противником.