Правда об Ютландском бое

Харпер Дж. Э. Т.
Правда об Ютландском бое

Предисловие к изданию книги 1938 года.

      (Отсутствует в издании 2002 г, источник – war-at-sea.narod.ru)
      За истекшие два десятилетия Ютландскому бою было посвящено много самых разнообразных трудов как на страницах специальной военно-морской литературы, так и в популярных очерках и статьях. И тем не менее интерес к этому крупнейшему событию войны 1914-1918 годов не пропадает до настоящего времени. Это может быть объяснено не только появлением новых материалов по еще не исследованным деталям боя, но и меняющейся оценкой действий сторон в целом и поступков отдельных участников Ютландского боя.
      Большинство британских авторов, а также «Официальное описание Ютландского боя», изданное английским адмиралтейством, имеют некоторые расхождения. Но в целом их выводы в основном совпадают. В них чувствуется общий тон, заданный адмиралтейством, для поддержания общественного мнения и для обеспечения своего авторитета и тех традиций британского флота, носителем которого адмиралтейство считает себя и на которых воспитывает личный состав флота.
      Однако, с течением времени появляются труды, которые резко расходятся с тоном адмиралтейства, дают новую оценку событиям и участникам боя. Одним из таких трудов была известная книга адмирала Бэкона «Ютландский скандал». Харпер также не согласен с официальными заключениями адмиралтейства. Он смело критикует таких видных руководителей в Ютландском бою каким был адмирал Битти.
      Известно, каким ореолом славы было окружено имя Битти, этого «национального героя», «носителя славных традиций Нельсона». Слава Битти уже гремела в 1914 и 1915 годах после боев у Гельголанда и Доггер-банки. Позднее Битти в глазах общественного мнения Англии, раздраженного бездеятельностью Гранд-Флита, возносится как единственный активный и боевой флотоводец.
      И вот, свыше десяти лет спустя появляется новая оценка этой центральной фигуры Ютландского боя, обоснованная новыми фактами.
      Книга Харпера, освещая теневые стороны английского морского командования, тем самым характеризует внутренний разлад в руководящих кругах британского империализма, осуществляющих его морскую политику. Только смена руководителей верхушки допустила возможность отрицательной критики даже тех фактов и лиц, которые до этого были вне каких бы то ни было сомнений.
      Книга Харпера вышла в свет в 1927 году, после того, как Битти покинул пост первого морского лорда. До этого труд Харпера, понятно, не пошел дальше стен адмиралтейства.
      Нас интересует больше фактический материал, преподносимый в книге Харпера по Ютландскому бою, чем борьба и карьеризм английских адмиралов.
      Харпер хорошо систематизирует исторический материал. Все основное и главное оттенено, мелкие, несущественные детали устранены Наиболее интересные данные относятся к вопросам боевого управления. Организованность в этом важном деле во флотах обоих противников была явно слаба. Оба командующих почти в течении всего боя пребывают в состоянии достаточного незнания оперативной обстановки. Получаемые донесения были или неверные, или запоздалые, многие донесения не доходили вовсе, система опознавания оказалась негодной.
      Харпер не без основания обрушивается на Битти за его поступки в отношении своего командующего Джеллико и своего младшего флагмана Эван-Томаса. Можно согласиться с Харпером, что тактическое преимущество немецких линейных крейсеров в первой фазе боя (главным образом условия видимости) не имело бы того значения, если бы Томасу была правильно поставлена задача. Опоздание Томаса Харпер целиком относит к вине Битти, к его «фатальной» ошибке.
      Нападки на Битти достаточно обоснованы и за последующие его поступки, недонесение Джеллико о гибели двух линейных крейсеров, неверные сигналы и т. п.
      Но, восхваляя Джеллико, Харпер забывает, что командующий не может не отвечать за ошибки своих подчиненных флагманов и командиров. В конечном счете Джеллико являлся командующим, он обучал и воспитывал свой личный состав.
      Освещение немецких действий в бою Харпер дает недостаточно. Его вывод: «Что вся тактика Шеера сводилась главным образом к тому. чтобы непрерывно спасать свой флот из опасного положения, грозившего ему гибелью» – довольно метко характеризует поведение Флота Открытого моря.
      Действительно, вместо стремления нанести поражение противнику немецкий флот проявляет в лучшем случае непревзойденную тактическую ловкость отрыва от Гранд-Флита. Ночные условия – преимущество слабого и лучше подготовленного – немцами используются недостаточно.
      И, наконец, этот позорный обстрел своего тонущего крейсера «Wiesbaden».
      Впрочем, подобные факты у пресловутого немецкого флота встречались и раньше.
      Харпер хорошо излагает ночные действия англичан, из них можно вынести много поучительного, несмотря на то, что оба флота уклонялись от ночной встречи и атаки миноносцев. К существенным результатам они, однако, не привели. Ночь оказалась хорошим обеспечением для прикрытия даже таких крупных соединений, какие участвовали в Ютландском бою.
      Если сопоставить стратегическое положение обоих флотов, на фоне которых произошла Ютландская встреча, то осторожность Джеллико находит себе оправдание: это показал итог войны. В Ютландском сражении Джеллико мог проиграть войну, Шеер рисковал только поражением. Большая тактическая ловкость, проявленная Шеером в ночном маневре, могла наутро привести к встрече у Horns-Reef, куда он направлял дирижабли для разведки. Радио было перехвачено адмиралтейством, но Джеллико получил его с запозданием.
      Труд Харпера наиболее полно охватывает только общетактическую сторону боя и вопросы управления Но это как раз то, что было слабым местом о Ютландском бою Полезно знать его отрицательные примеры, которые поданы достаточно критически.

I. Условия погоды

      Для лиц, изучающих Ютландский бой, чрезвычайно важно постоянно помнить об изменяющихся условиях видимости в различные моменты боя. Погода имела большое влияние на его исход: можно даже утверждать, что если бы во время боя было ясно, то тактика обоих противников могла бы быть совершенно иной, чем она была в действительности. Ясная погода была бы невыгодной для того флота, который желал уклониться от боя, т.е. она была бы благоприятна для нас.
      В самом начале боя линейных крейсеров видимость была сравнительно хорошей, но в 16 ч. 15 мин. она значительно ухудшилась в восточном направлении, что благоприятствовало противнику. К 17 ч. 00 мин. условия стали еще хуже. По словам Битти: «Силуэты наших кораблей выделялись на ясном горизонте в западном направлении, тогда как противник был большей частью скрыт от нас туманом, появляясь только иногда, в моменты прояснений».
      К тому времени, когда вступил в бой линейный флот, эти условия еще ухудшились; небо было затянуто, дул слабый ветер, но море было спокойно. Все это вместе создавало очень плохую видимость, еще более ухудшавшуюся от дыма кораблей, опознавать которые было чрезвычайно трудно.
      По выдержкам из опубликованных отчетов флагманов и командиров кораблей можно видеть, что после 18 ч. 00 мин. определить более или менее точна дальность видимости было совершенно невозможно. Она непрерывно изменялась по всем направлениям. После 18 ч. 00 мин. средняя дальность видимости ни разу не превысила 60 кабельтов, но в общем она была все время еще меньше. В отдельных случаях в некоторых направлениях можно было на короткое время различить предметы на расстоянии 80 кабельтов, но зато в других направлениях они были видимы только на 10–15 кабельтов. Следует также отметить, что после 18 ч. 00 мин. за все время не было ни разу такого момента, когда хотя бы с одного из наших линейных кораблей можно было видеть одновременно более трех или четырех кораблей противника.
      До настоящего момента на эти факты не было обращено достаточного внимания. За все время боя Джеллико не был осведомлен ни о силе, ни о составе германского флота, определить же это самому по тем кораблям, которые иногда случайно мелькали перед ним в тумане, он, конечно, не мог.
      Утром 1 июня Джеллико сигналами запросил о местонахождении «Индефатигебла» и других кораблей. Этот факт может служить явным доказательством того, что наши потери предыдущего дня ему фактически не были известны.
      Необходимо еще раз особо отметить, что каждый желающий заняться исследованием вопросов тактики в Ютландском бою или же, в частности, предполагает изучить или просмотреть схему расположения кораблей, должен непрерывно помнить о существовавших тогда условиях видимости и принимать это во внимание.
      Если бы, изучая схему, мы провели окружность радиусом в 5–6 миль, принимая за центр «Айрон Дюк», то мы приблизительно получили бы то положение, какое представлялось в то время Джеллико. При этом необходимо еще помнить, что большая часть пространства, находящаяся внутри этого круга, была также скрыта от него дымом различных кораблей. Однако судить о принятой тогда тактике исключительно по дальности видимости с «Айрон Дюк», было бы, конечно, неправильно. Такой метод означал бы полное игнорирование остальных кораблей, которые, занимая другое положение в общем строю, иначе представляли себе всю картину, хотя условия видимости были для них одинаково плохи. Таким образом, те схемы, в которых заштрихованные части показывают дальность видимости Джеллико, дают столь же неверное представление об общей картине боя, как и простые схемы. В действительности же мы сможем правильно и точно судить об общем положении только в том случае, если будем всегда твердо помнить, что нашим адмиралам, руководившим боем, общая картина представлялась на плоскости, как на тактическом планшете, а не с птичьего полета, с аэростата.

II. Влияние минно-торпедного оружия и подводных лодок на тактику в Ютландском бою

      Мы видим, как в течение тех ста лет, которые протекли от дней Трафальгарского боя до Ютландского, под влиянием применения пара и дальнобойной артиллерии изменился весь характер войны в море и как глубоко введение минно-торпедного оружия и подводных лодок повлияло и на морскую тактику.
      Если заранее тщательно не изучить общий характер и различные способы подводных атак и меры возможного противодействия им, то понять ход Ютландского боя или, тем более, составить себе о нем правильное представление совершенно невозможно.
      Использование подводного оружия может быть разделено на:
      1) торпедные атаки линейных кораблей;
      2) торпедные атаки легких надводных сил;
      а) днем;
      б) ночью;
      3) торпедные атаки подводными лодками;
      4) мины, сбрасываемые отходящими кораблями на пути преследующего противника;
      5) минные поля.
      Рассмотрим теперь каждый из этих пунктов отдельно и посмотрим, какое влияние эти способы использования подводного оружия оказывают на движение флота противника.

Использование торпед на больших кораблях

      Линейные корабли и линейные крейсеры обеих сторон имели такую мощную артиллерию и днем представляли собою такую заметную цель, что торпедная «дуэль», естественно, являлась бы для обоих чрезвычайно невыгодной. С другой стороны, если суммировать торпедное вооружение линейных кораблей, то оно представляет собою настолько мощную силу, что пренебрегать им не следует. Несколько удачных попаданий в подводную часть могут значительно убавить скорость хода одного или двух линейных кораблей, даже если бы утопить их не удалось, как это и случилось с «Мальборо», для которого полученное им повреждение не являлось вначале большой помехой.
      «Ковыляющие» корабли представляют собою серьезное препятствие для главнокомандующего. Ему приходится тогда или снизить скорость всего флота, приравниваясь к их скорости хода, что может поставить его в чрезвычайно невыгодные тактические условия, или отделить несколько кораблей для защиты отстающих, или же, наконец, бросить их на произвол судьбы.
      Все эти возможности привели к тому, что в Ютландском бою обе стороны всячески избегали оказаться на расстоянии торпедного выстрела противника и старались держаться вне этого предела, что в результате было выгодно для английского флота, обладавшего более мощной артиллерией.

Торпедные атаки легких надводных кораблей

       а) Днем:
      Эсминцы и, в меньшей степени, легкие крейсеры могут оказывать значительное влияние на тактику линейного флота, если, пользуясь своей быстроходностью, им удастся занять удобную позицию для торпедной атаки. Дневная атака может быть произведена с носа на сравнительно большой дистанции, так как в этом случае цель идет навстречу и торпедам приходится проходить меньшее расстояние. Легкие надводные силы могут быстро сблизиться и, кроме того, не представляют собой заметной мишени, вследствие чего попадание в них прежде, чем они успеют выпустить свои торпеды, является для артиллерии линейных кораблей достаточно трудным. Таким образом, читателю-неспециалисту должно быть понятным, что флотилия эскадренных миноносцев может произвести атаку на расстоянии 100 кабельтов и скрыться затем задолго до того момента, когда торпеда дойдет до своей цели.
      Для отражения этих дневных атак существует три способа: первый состоит в том, что линейный флот своей артиллерией удерживает силы противника на достаточно большом расстоянии от себя; второй – наши собственные флотилии и легкие крейсеры должны отразить атаку противника прежде, чем им будут выпущены торпеды и, наконец, третий – в изменении первоначального курса каждого отдельного корабля в общей боевой линии, благодаря чему торпеды или не достигают цели, или же пойдут в свободные интервалы между кораблями.
      Несомненно, наиболее выгодным является вообще не допустить противника произвести атаку, но это не всегда удается, если противник твердо намеревается атаковать, в особенности в туманную погоду. В том случае, если торпеды уже выпущены, для атакуемых кораблей было бы, конечно, нелепо оставаться на своем курсе и представлять собою, так сказать, неподвижную цель: но следует ли им повернуть навстречу или в сторону от атакующего противника, является вопросом чисто тактическим. Здесь же достаточно будет указать, что в тех условиях, которые создались при массовых германских торпедных атаках, имевших целью прикрыть отступление Флота Открытого моря, принцип расхождения кораблей в стороны был принят и неуклонно проводился адмиралами обеих сторон. Джеллико также прибегнул один раз к этому маневру.
       б) Ночью:
      Условия плохой видимости увеличивают шансы на успех для надводных кораблей с торпедным вооружением, так как внезапность имеет в этом случае большое значение. Но, вместе с тем, чем меньше дальность видимости, тем труднее обнаружить свою цель, занять удобную позицию для производства атаки и отличить свои корабли от противника. Кроме того, ночью условия внезапности существуют одинаково для обеих сторон. Для линейного корабля, находящегося в полной боевой готовности, уничтожить эскадренный миноносец на расстоянии прямого выстрела будет вопросом нескольких секунд. Затем, промежуток времени между моментом выстрела торпеды и ее попаданием ночью настолько мал, что всякая возможность маневрирования кораблей для уклонения от торпеды совершенно исключается для обеих сторон.
      Когда в день Ютландского боя наступила темнота, ни один из флотов не хотел рисковать встречей с противником, хотя обоим было известно, что они находятся недалеко друг от друга.
      На первый взгляд казалось бы, что ночью были созданы идеальные условия для использования торпедного вооружения. В действительности же оба главнокомандующих не хотели подвергать риску свои флотилии, когда все надежды на удачу могли возлагаться исключительно на темноту и на «авось». Поэтому они держали миноносцы вместе с линейными кораблями: как известно, английские минные флотилии шли позади флота.
      Всегда возможен такой случай, что флотилия расходует большое количество ценного для нее топлива, ничего, вместе с тем, не достигнув: кроме того, между отдельными кораблями не исключена возможность «печальных недоразумений», в результате чего днем, в наиболее важный момент, когда для возобновления боя эскадренные миноносцы будут крайне необходимы, они легко могут оказаться рассеянными на большом пространстве и небоеспособными в нужный момент.

Торпедные атаки подводных лодок

      Подводная лодка обладает гораздо меньшей скоростью хода и меньшим горизонтом видимости по сравнению с эскадренным миноносцем, но зато она гораздо менее заметна и может скрыться мгновенно после выстрела торпедой. Поэтому подводными силами гораздо труднее занять благоприятную позицию для производства атаки, в особенности при совместных действиях с надводным флотом, когда надводные корабли идут полным ходом. Для лодки более выгодно будет выжидать удобного случая, когда корабль идет ей навстречу. Вследствие своей ограниченной дальности видимости подводная лодка не может производить атаку с больших дистанций и, кроме того, принимая во внимание невозможность для подводных сил действовать в массе подобно эскадренным миноносцам, вероятность попадания для них значительно уменьшается.
      С другой стороны, чрезвычайная трудность обнаружения перископа, что во времена Ютландского боя являлось единственным способом обнаружения и самой подводной лодки, делало последнюю источником непрерывных тревог для надводных кораблей, в особенности с такой большой осадкой, как линейные корабли и линейные крейсеры. Тогда еще не было установлено на опыте, что группа кораблей, идущих вместе с большой скоростью, представляет собой очень трудную цель для подводной лодки, которая в этом случае должна больше заботиться о своей собственной безопасности, чем думать о проведении планомерной атаки.
      Меры предосторожности, принятые нашим флотом против возможной атаки подводных лодок, заключались в образовании противолодочной завесы эскадренных миноносцев, производящих разведку впереди линейных кораблей и линейных крейсеров. Это, несомненно, связывало свободу действий некоторых английских флотилий, ограничивая их только данными обязанностями, тогда как в ином случае они могли бы играть роль более наступательного характера. Но мы должны принять здесь во внимание, что в то время как немцы могли считать, что английский флот отошел слишком далеко и шел слишком большим ходом, чтобы подводные лодки могли его сопровождать, нашему командному составу приходилось непрерывно считаться с тем, что наш флот встречается с противником не только в пределах вод последнего, но и в районе действия его подводных лодок, оперирующих из своих баз.
      Весьма легко рассуждать после боя и теперь говорить о том, что подводных лодок в то время поблизости не было и вообще не могло быть. Нужно помнить, что перед боем у нас имелись все основания предполагать, что противник использует свои подводные лодки, и это предположение подтверждалось непрерывно поступавшими во время боя донесениями адмиралу Джеллико с определенным сообщением о замеченных подводных лодках противника .
      Способом защиты корабля от подводной атаки может служить зигзагирование с расчетом не дать подводной лодке возможности занять удобную позицию для производства торпедной атаки. Но этот маневр требует крайней осторожности. Другой, более обыкновенный и притом безопасный способ состоит в том, что корабль идет прямо на подводную лодку и заставляет ее погрузиться в целях собственной безопасности.
      Но фактически, как ни были сбивчивы все эти ошибочные донесения о подводных лодках, они мало повлияли на ход событий в Ютландском бою за исключением того, что, как уже указывалось выше, некоторым нашим флотилиям эскадренных миноносцев приходилось нести обязанности чисто оборонительного характера.

Мины, сбрасываемые при отходе флота

      Возможность подорваться на минах, сбрасываемых отходящим флотом противника, была всесторонне рассмотрена перед Ютландским боем английским командованием как плавающего состава, так и Адмиралтейства.
      Эта опасность, в особенности для головных кораблей, считалась настолько серьезной, что непосредственное преследование противника запрещалось.
      Введение подводного оружия создало, таким образом, совершенно новый фактор, под влиянием которого исчезали многие из тех преимуществ, которые в прежнее время были на стороне сильнейшего флота. «Только располагая временем и превосходя противника в скорости хода, можно рассчитывать на известные результаты, а это значит, что, если встреча флотов не произойдет очень рано утром, то довести бой до конца будет чрезвычайно трудно», – писал Джеллико перед Ютландским боем.
      Однако именно «время» и «свет» являлись тем, чего Джеллико был лишен, что же касается скорости хода, то его линейный флот, как писал он перед Ютландским боем, имел преимущество перед противником всего лишь на два узла.
      Здесь опять очень легко утверждать, что в действительности противник не сбрасывал тогда мин, чтобы прикрыть свое отступление. Но в то время нам было известно только, что крупные боевые корабли противника имели приспособления для постановки мин и что они тренировались в этом с момента объявления войны.

Минные поля

      Германские минные поля, чрезвычайно обширные, были прекрасно известны английскому командованию. Для входа и выхода Флота Открытого моря было точно установлено несколько вытраленных фарватеров, что, как мы увидим впоследствии, оказало в свое время значительное влияние на стратегию Джеллико. Кроме того, эти фарватеры являлись препятствием для нашего линейного флота, лишив его возможности преследовать противника до немецкого побережья в утро, последовавшее за Ютландским боем.
      Закончив краткое исследование этих двух существенных факторов – погоды и угрозы подводного оружия, дающих нам основу для правильного суждения, мы можем теперь перейти к изучению как общего хода боя, так и тех ролей, которые сыграли в нем главные действующие лица.

III. Движения кораблей в период развертывания

      «Как это случилось, что Ютландский бой состоялся?» – вот вопрос, который часто можно услышать.
      Для того, чтобы иметь возможность правильно судить о самом бое, необходимо получить сперва некоторое представление о мотивах, на которых основывались движения неприятельского флота перед боем.
      Почти никогда не бывает так, чтобы в войне на море обе стороны желали бы боя. Флоты противников никогда не выходят оба в открытое море в боевом порядке с обоюдным желанием завязать бой. Иногда бывает, что одна из сторон поставила себе какую-нибудь определенную цель, достигнуть которой она хочет при помощи своего флота, но избегая боя в открытом море, последствием которого может быть значительное ослабление или даже уничтожение самого флота. В таком случае другая сторона прилагает обыкновенно все усилия к тому, чтобы заставить противника принять бой, что является лучшим способом помешать ему достигнуть намеченной цели.
      Во время Мировой войны весь Гранд-Флит искал случая вступить в бой с Флотом Открытого моря, однако в течение почти двух лет ему пришлось проявить много терпения и нести службу, оставаясь в «выжидательном положении», не теряя напрасно ни времени, ни своей боеспособности. Линейный флот делал тогда походы в Северное море, а, находясь в базе, вел боевую подготовку, проводя практические артиллерийские и торпедные стрельбы.
      Вести непрерывную боевую подготовку флота, чтобы сохранить на должной высоте всю его боеспособность в тот момент, когда и офицеры, и команда только и думают о том, как бы «дорваться» до противника, является делом нелегким. Адмирал Джеллико в качестве главнокомандующего был лично ответствен за состояние и боеспособность флота, который своими высокими боевыми качествами был обязан только ему и никому другому, не только вследствие занимаемого им высокого положения и природных способностей, но также и потому, что он пользовался любовью и доверием всех своих многочисленных подчиненных.
      В то время как Гранд-Флит периодически делал выходы, германский линейный флот бездействовал, пребывая в закрытых базах. Неприятельские линейные крейсеры совершали набеги на наши берега, и наши линейные крейсеры неоднократно завязывали с ними бой, но без определенных результатов.
      Если бы наши корабли, полагаясь на свою мощность, атаковали корабли противника в его укрепленных базах или принудили бы их выйти в открытое море, то в результате они потерпели бы только поражение, принимая во внимание имевшиеся там минные поля, подводные лодки и береговую артиллерию.
      Совершенно безрассудно было бы основывать все свои расчеты на таких невыполнимых мечтаниях, так как это почти неизбежно повлекло бы за собою потерю значительной части нашего флота, от которого зависело общее дело союзников и будущность Британской империи.
      Считаясь с тем, что германский флот вообще не хотел доводить дело до генерального сражения и что он находился либо в базе, либо же плавал в ограниченных пределах Гельголандского залива и южной Балтики, заставить его тем или иным способом принять бой не было, казалось, никакой возможности.
      Адмирал Шеер лично уже высказывался против политики сознательного бездействия Флота Открытого моря. Хотя он стоял за подводную войну против торговых судов, но вместе с тем считал, что для германского морского командования нет никаких оснований ограничиваться исключительно данной системой ведения войны при наличии такого мощного флота в полной боевой готовности.

План Шеера

      Шеер принял командование Флотом Открытого моря в начале 1916 года, то есть тогда когда наша блокада германских портов сжималась все более и более и постепенно становилась все ощутимее для противника. Шеер совершено ясно сознавал, что для Флота Открытого моря совершенно необходимо совершить несколько показательных выходов, чтобы оправдать этим свое существование. Случай для этого представился очень скоро. Настроение нейтральных стран было чрезвычайно возбуждено атакой произведенной на «Сассекс», вследствие чего пришлось значительную часть подводных лодок временно отозвать с торговых путей. Таким образом, этими подводными лодками можно было теперь воспользоваться для других целей, и это давало возможность заняться составлением плана наступательных действий.
      Шеер не имел никакого желания встретиться с нашим Гранд-Флитом в полном его составе, поэтому он решил найти такой способ, который дал бы ему возможность противопоставить все имеющиеся в его распоряжении силы только части нашего флота, значительно ослабив нас таким путем.
      Его план состоял в следующем, значительная часть подводных лодок, которыми он располагал должна была стать против Пентланд-Ферта, Мори-Ферта и Ферт-оф-Форта, то есть трех наших главных баз Гранд-Флита, кроме того, еще несколько подводных лодок должны были занять позиции против Хамбера. Далее он предполагал послать свои линейные крейсеры для бомбардировки Сандерленда. Если бы, как это надо было ожидать, находившиеся в Розайте наши морские силы вышли, чтобы в свою очередь атаковать наступающего противника, тогда подводные лодки, стоящие против Ферт-оф-Форт, смогли бы, как он надеялся, расправиться с несколькими из этих кораблей. Затем, в случае удачи, предполагалось отвлечь остальные наши силы к Флоту Открытого моря, находившемуся в восточном направлении, и заставить их принять бой В это время подводные лодки, стоящие против других наших баз, имели бы возможность не только предупредить его о выходе наших главных сил из баз, но еще и самим произвести атаку.
      Шееру было, несомненно, прекрасно известно, что Джеллико неоднократно совершал со своим флотом выходы в Северное море, заходя иногда глубоко на юг. Не имея никакого желания встретиться с главными силами англичан, он заботился также о создании соответствующей воздушной разведки при помощи дирижаблей. Удача этой разведки неизбежно зависела от условий благоприятной погоды.
      На случай, если бы погода оказалась для дирижаблей неблагоприятной, Шеер составил другой план действий. Линейные крейсеры под командованием фон Хиппера должны были тогда идти к Скагераку и, показавшись у норвежских берегов, отвлечь тем самым часть наших сил в этом направлении.
      В это время Шеер со своим линейным флотом должен был идти для поддержки к берегам Дании. Таким образом? наши силы должны были пройти над выжидающими их подводными лодками и оказаться, кроме того, в весьма невыгодном положении, если бы вышла только часть нашего флота или если бы эскадры были разделены. Шеер рассчитывал на то, что? если он будет держаться в восточной части Северного моря, то его передовые силы успеют предупредить его в случае неожиданного выхода всего нашего флота.
      Итак, подводные лодки стали на назначенные им места против наших баз, но погода оказалась неблагоприятной для дирижаблей, и наконец наступил момент, когда было необходимо отозвать подводные лодки. Шееру приходилось или отказаться от своего Сендерлендского плана, или же рисковать встречей с Джеллико и всем его флотом. Поэтому он принял другой план действий.

Гранд-Флит идет

      Однако нашему Адмиралтейству, располагавшему прекрасной системой разведки, были известны не только движения подводных лодок противника, но и то, что германский флот проявляет необыкновенную деятельность. 30 мая Джеллико было послано соответствующее сообщение с предупреждением, что германский флот подготавливает какую-то операцию и что английский флот должен быть на всякий случай в полной готовности.
      Гранд-Флит был в то время распределен между тремя нашими главными базами (северными) следующим образом:
      В Скапа-Флоу, на Оркнейских островах, под командованием главнокомандующего адмирала сэра Джона Джеллико находились:
      1-я и 4-я эскадры линейных кораблей;
      3-я эскадра линейных крейсеров;
      2-я эскадра крейсеров;
      4-я эскадра легких крейсеров;
      4-я флотилия, часть 11-й и 12-й флотилий эскадренных миноносцев.
      В Инвергордоне, под командованием вице-адмирала сэра Мартина Джеррема находились:
      2-я эскадра линейных кораблей;
      1-я эскадра крейсеров и часть 11-й флотилии эскадренных миноносцев.
      В Розайте под командованием вице-адмирала сэра Дэвида Битти находились:
      5-я эскадра линейных кораблей;