Прошлое не отпустит

Что еще в ней изменилось, так это то, что теперь она выглядела более здоровой и более – за неимением лучшего слова – обыкновенной. Стриптизершу как ни одень, все равно она будет выглядеть стриптизершей. То же самое можно сказать об игроках, пьяницах, любителях марихуаны и копах. А Кэсси выглядела сейчас стопроцентной мамашей из богатого пригорода. Да, такая женщина может позабавиться, ответить колкостью на колкость, пофлиртовать при случае, выпить немного лишнего на вечеринке. И все равно – это мамаша из пригорода.

Она села рядом с Брумом и посмотрела ему прямо в глаза:

– Рада снова увидеться, детектив.

– Взаимно. А я ведь давно ищу тебя, Кэсси.

– Мне почему-то так и казалось.

– Семнадцать лет.

– Почти столько же, сколько Жавер искал Жана Вальжана.

– Да, как в «Отверженных».

– Вы читали Гюго?

– Нет, – покачал головой Брум, – просто моя бывшая вытащила меня в театр, на мюзикл.

– Я не знаю, где Стюарт Грин, – сказала Кэсси.

Спокойно, подумал Брум. Она просто не хочет предисловий.

– Но ты ведь отдаешь себе отчет, что вы исчезли одновременно?

– Да.

– Вы в то время поддерживали отношения? Я имею в виду, перед тем, как оба исчезли.

– Нет.

– А мне говорили, да. – Брум пожал плечами.

Она улыбнулась, и Брум узнал соблазнительную девчонку, которую видел семнадцать лет назад.

– Вы давно живете в Атлантик-Сити, детектив?

– Сорок лет. – Брум понял, куда она клонит.

– В таком случае вы должны знать жизнь. Я не была проституткой. Я работала в клубах, но просто потому, что это доставляло мне удовольствие. Не спорю, какое-то время удовольствие доставлял мне и Стюарт Грин. Недолго. Он все испортил.

– Испортил удовольствие?

– Все. – Она стиснула зубы. – Стюарт Грин был психопатом. Он преследовал меня. Бил. Грозил убить.

– За что?

– Что в слове «психопат» смущает вас, детектив?

– Ты что теперь, Кэсси, психиатром стала?

– Для того чтобы распознать психопата, – вновь улыбнулась ему она, – вовсе не надо быть психиатром, точно так же, как не обязательно быть копом, чтобы распознать убийцу.

– Туше, – поднял руки Брум. – Но если Стюарт Грин и был чокнутым, то, следует признать, ему удалось одурачить множество людей.

– Мы все разные в глазах разных знакомых.

– Ну, это слишком банально, не находишь? – Брум насупился.

– Нахожу. – Она немного помолчала. – Однажды я слышала, как этот тип наставлял приятеля по части свиданий с одной девушкой, на вид совершенно нормальной, но ее душа была как сплошная кровоточащая рана. Сталкивались с такими?

– Приходилось.

– Ну так вот, он и втолковывал приятелю: «Не открывай эту большую банку с тараканами».

Бруму понравилось сравнение.

– Ты хочешь сказать, что именно так поступила с Грином?

– Повторяю, поначалу он вел себя совершенно адекватно. Но потом его понесло. С мужчинами такое иногда происходит, и в подобных случаях мне всегда удавалось вовремя соскочить. Но с ним не получилось. Слушайте, после того, как он исчез, я прочитала кучу газетных статей, в которых говорилось, какой это замечательный семьянин, как он выхаживал больную раком жену, какие у него славные детишки. Но там, где я работала, все было видно. Я никогда не судила женатых мужчин за то, что они приходили туда слегка расслабиться или поискать… не знаю что. Три четверти посетителей клуба были женаты. И я не считаю их лицемерами – разве нельзя одновременно любить жену и ходить время от времени налево?

– Наверное, можно, – пожал плечами Брум.

– Но Стюарт Грин был не похож на других. Он был жесток. Он был безумен. Не знаю уж насколько.

Брум скрестил ноги. Все, что она рассказывала о жестокости Грина, о побоях, очень напоминало рассказ Тони о Карлтоне Флинне. Еще одна ниточка?

– И чем же все закончилось?

Впервые Кэсси смутилась. Она оглянулась на Гарри Саттона. Тот сидел, сложив руки со скрещенными пальцами на животе. Он кивнул ей. Кэсси опустила глаза.

– Знаете старый рудник в районе Уортона?

Да, Бруму было знакомо это место – в восьми – десяти милях от Атлантик-Сити, на самом краю Сосновой Вырубки.

– Я иногда прогуливалась там. После работы или когда просто хотелось расслабиться.

«Расслабиться, – подумал Брум, сохраняя бесстрастное выражение лица. – Ложь. Первая ли? Трудно сказать». На языке вертелся естественный вопрос: «А ты и вправду там бывала?» Но он промолчал – пока.

– В общем, как-то вечером – это был мой последний вечер в этом городе – я оказалась в парке, в том самом месте. Настроение, надо сказать, было паршивое. Справляться со Стюартом становилось все труднее, я просто не знала, что делать. Чего только не перепробовала, лишь бы отделаться от него…

Брум задал ей тот же вопрос, что и Тони:

– Дружка у тебя тогда не было?

– Нет. – По лицу Кэсси промелькнула какая-то тень.

«Очередная ложь?» – подумал Брум.

– А за помощью не к кому было обратиться? Скажем, к Руди или какому-нибудь знакомому из клуба?

– Знаете, там по другим правилам играют. По крайней мере я играла. Со стороны могло показаться, что во все тяжкие готова была пуститься, но я серьезная девочка. И лишнего никому ничего не позволяла. – Она снова посмотрела на свои руки.

– Итак, Кэсси, чем же все закончилось?

– Чудн€о. Чудн€о слышать, как меня называют Кэсси.

– Предпочитаешь Мейджин?

– Вы и до этого докопались? – улыбнулась она. – Да нет, пусть будет Кэсси.

– Ладно. Чего-то ты недоговариваешь, Кэсси.

– И то верно. – Она сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду. – К тому времени мне со-всем невмоготу сделалось, я уж и не знала, как избавиться от Стюарта, и за два дня до этого я сбросила на него большую атомную бомбу. Вернее, пригрозила сбросить. Конечно, никогда бы я этого не сделала, но надеялась, что угроза подействует.

Брум в какой-то мере представлял, что ему предстоит услышать, но молча ждал продолжения.

– В общем, я заявила Стюарту, что если он не оставит меня в покое, то я все расскажу его жене. Повторяю, никогда бы я этого не сделала. Хотя бы потому, что радиоактивная пыль от такой бомбы и меня накрыла бы. Но обычно хватало и угрозы.

– Однако в данном случае не хватило, – вставил Брум.

– Вот именно. – Кэсси в очередной раз улыбнулась, но лукавства в ее улыбке не было. – Если воспользоваться собственными словами этого типа, я недооценила последствия вскрытия «банки с тараканами».

Брум искоса посмотрел на Гарри Саттона. Тот сидел, наклонившись вперед, и с сосредоточенным видом смотрел прямо перед собой.

– Ну, ты пригрозила, и что дальше? – спросил Брум.

На глаза Кэсси навернулись слезы. Она смахнула их ресницами.

– А дальше – ничего хорошего, – негромко сказала она, откашлявшись.

В комнате повисло молчание.

– Ты ведь могла ко мне обратиться, – нарушил его Брум.

Кэсси промолчала.

– Вполне могла. До того как грозить бомбой.

– Ну и что бы вы сделали, детектив?

На сей раз промолчал он.

– Ну да, конечно, вы, копы, всегда защищаете нас, бедных рабочих лошадок, от важных граждан.

– Ты несправедлива, Кэсси. Если он обижал тебя, ты вполне могла пожаловаться мне.

Она покачала головой:

– Может, да, а может, нет. Но не в этом дело. Вы никак не хотите понять. Это был настоящий безумец. Он заявил, что если я хоть слово скажу, он пропустит через меня ток и заставит выдать адреса всех моих друзей, а после и их убьет. И знаете, я поверила ему. После того как посмотрела ему в глаза – и после всего, что он сделал со мной, – я поверила каждому слову.

Брум задумался ненадолго, потом спросил:

– И что же ты предприняла?

– Подумала, что, может, стоит на какое-то время уехать из города. Скажем, на месяц, на два. Ему надоест ждать, жизнь войдет в свою колею, он вернется к жене, ну и так далее. Впрочем, и это было опасно. Я ведь не знала, что он выкинет, если я просто исчезну, не сказав ему ни слова.

Кэсси замолчала. Брум не торопил ее. Но потом все же немного подтолкнул:

– Ты вроде сказала, что в парк отправилась?

Она молча кивнула.

– А куда именно?

Брум терпеливо ждал ответа. Когда Кэсси вошла в контору, Бруму вспомнилось, какой она была в юные годы. Было в ней какое-то спокойствие, уверенность. Теперь это исчезло. Кэсси посмотрела на свои руки, смяла юбку ладонями.

– По дорожке шла, – произнесла она наконец. – Было темно. Вокруг – ни души. И тут впереди послышался шорох.

Она замолчала и опустила голову. Брум решил помочь ей:

– Что за шорох?

– Словно зверек пробежал. Но потом поднялся настоящий шум. И я услышала чей-то крик. – Она снова замолчала и отвернулась.

– А дальше что? – спросил Брум.

– У меня не было с собой оружия. Я была одна. Что мне оставалось делать? – спросила она, словно ожидая ответа, но, так и не дождавшись его, продолжила: – Сначала я просто остановилась и прислушалась. Потом двинулась было назад, но что-то меня остановило.

– Что именно?

– Вокруг опять стояла полная тишина. Будто кто-то все выключил. Ни звука. Только собственное дыхание слышно. Я прижалась к большой глыбе и медленно двинулась вокруг нее – в ту сторону, откуда раньше донесся крик. Обогнула почти до конца, и – вот он.

– Кто он? Стюарт Грин?

Кэсси кивнула.

У Брума пересохло во рту.

– Говоря «вот он…».

– Он лежал на спине. С закрытыми глазами. Я наклонилась и прикоснулась к нему. Он был весь в крови.

– Стюарт?

Она снова кивнула.

– Мертв? – У Брума упало сердце.

– По крайней мере мне так показалось.

– Что значит «показалось»? – В голосе Брума прозвучало раздражение.

– Слушайте, я не психиатр и не терапевт, – огрызнулась Кэсси. – Я просто рассказываю, как все было. Повторяю, мне показалось, что он мертв. Но пульс я не прощупывала и, дышит ли он, не проверяла. Хватит и того, что перемазалась кровью. Голова кругом шла. Я ничего не понимала. На мгновение все вдруг встало на свои места, и я даже ощутила облегчение, едва ли не радость. Понимаю, как это звучит, но я его ненавидела! Вы даже представить себе не можете, как же я его ненавидела. И вот все словно решилось само собой. Стюарт мертв. Но почти сразу я опомнилась. Осознала случившееся, и не надо говорить, что повела я себя как ребенок. Просто представила, как все это будет выглядеть. Добегу до телефонной будки – сотового у меня не было, да и у кого они тогда были? – позвоню в полицию, скажу, что увидела, скоро на место прибудете вы, копы, начнете выяснять, что к чему, и узнаете, что он меня преследовал, да и не только преследовал. Все будут твердить, какой это был безупречный семьянин, а стриптизерша-потаскуха прохода ему не давала, ну и так далее. В общем, я побежала. Побежала, не оглядываясь назад.

– И куда именно?

– Это не имеет отношения к делу, детектив, – негромко кашлянув, заметил Гарри Саттон. – Для вас, детектив, история на этом заканчивается.

– Вы что, шутить изволите? – недоверчиво по-смотрел на него Брум.

– Нет. Мы ведь обо всем договорились.

– Я рассказала вам всю правду, детектив, – заключила Кэсси.

«Да нет, не всю, в лучшем случае половину», – едва не вырвалось у Брума, но он осадил себя: не следовало ее отталкивать. В надежде узнать больше и хоть как-то связать концы с концами Брум начал уточнять детали. Более всего ему хотелось выяснить, насколько серьезно был ранен (или действительно мертв) Стюарт Грин, но если здесь еще и осталось нечто недосказанное, ничего больше Брум не услышал.

– Ну что ж, детектив, – заявил наконец Гарри Саттон, – полагаю, вы узнали все, что можно было.

Да неужели? Что же такого он, если подумать, узнал? Брум по-прежнему блуждал в потемках, более того – дело еще больше запуталось. Он подумал о других, о тех, кто тоже исчез, о том, насколько это все могло быть связано. Их что, убили? Или только покалечили? Стюарт Грин стал первым. В этом Брум был более или менее убежден. А вот ранили его только или…

Ну а дальше?

Как выбраться из этого лабиринта? И связана ли хоть каким-нибудь образом давняя история с Карлтоном Флинном и другими?

Кэсси встала. Брум не сводил с нее глаз.

– Но зачем?

– Зачем – что?

– Ты ведь могла и дальше не высовывать носа, жить себе и жить новой спокойной жизнью. – Он посмотрел на Гарри Саттона, затем вновь перевел взгляд на Кэсси. – Так зачем ты вернулась?

– Вы ведь у нас Жавер, не так ли? – вопросом на вопрос ответила она. – Вы долгие годы меня искали. А в конце концов Жавер и Жан Вальжан должны встретиться.

– А время и место ты выбрала сама?

– Полагаю, это все же лучше, чем если бы вы в один прекрасный день появились на пороге моего дома.

– На такие штучки я не покупаюсь, – покачал головой Брум.

– Да я особенно и не стараюсь продать что-нибудь, – пожала плечами Кэсси.

– Так что, Кэсси? С этим покончено?

– Боюсь, я не совсем понимаю вас.

«Еще как понимаешь, – подумал Брум. – По глазам видно».

– Возвращаешься к своей размеренной жизни? А разговор наш – это вроде как разрядка? И что же, получила ты ее?

– Пожалуй, да. А теперь можно мне вам задать вопрос?

«Цвет фигур хочешь поменять, – подумал Брум. – Что это, защита? Тогда вопрос в том, от чего защищаться?» Он кивнул.

– Как вы собираетесь воспользоваться тем, что узнали?

– Сопоставлю с другими свидетельствами, теми, что у меня уже есть, и постараюсь прийти к какому-нибудь заключению.

– А вы жене Стюарта Грина правду сказали?

– Зависит от того, что ты называешь правдой.

– Не надо играть со мной в слова, детектив.

– Что ж, ты права. Но видишь ли, до сегодняшнего дня в моем распоряжении были только слухи о Стюарте Грине. Точно я не знал ничего.

– А теперь, когда узнали, с женой поделитесь?

– Если решу, что это поможет мне раскрыть дело, – да, – не сразу ответил Брум, – кое-чем поделюсь. Но я ведь не частный сыщик, которого наняли, чтобы покопаться в чьем-то грязном белье.

– Возможно, если она все узнает, ей будет легче жить дальше.

– А возможно, труднее, – возразил Брум. – Мое дело – раскрывать преступления. Точка.

– Верно, – кивнула Кэсси, уже подходя к двери. – Удачи.

– Да, еще одно…

Она остановилась.

– К слову о Викторе Гюго. Мы все ходим вокруг да около кое-чего очень важного.

– О чем вы?

– О времени нашей встречи, – улыбнулся Брум.

– Не понимаю.

– Почему именно сейчас? Почему ты появилась именно сейчас? Ведь семнадцать лет прошло…

– Вы сами знаете ответ на этот вопрос.

– Не знаю, – покачал головой Брум.

Кэсси посмотрела на Гарри, словно ожидая подсказки. Тот молча пожал плечами.

– Я узнала, что исчез еще один человек.

– Ясно. А откуда узнала?

– Из новостей.

Снова вранье.

– Ну и что, ты усматриваешь какую-нибудь связь между тем, что случилось со Стюартом Грином, и тем, что случилось с Карлтоном Флинном?

– Кроме той, что бросается в глаза? Да нет, пожалуй.

– Услышала и вроде как вернулась в прошлое?

– Все не так просто. – Кэсси в очередной раз опустила глаза, и теперь Брум догадался почему. На безымянном пальце у нее был след от обручального кольца. Скорее всего она сняла его перед встречей, и теперь ей его, видимо, не хватает. Вот и переплетала пальцы постоянно. – Тот вечер… он у меня из памяти не выходит. Я сбежала. Поменяла имя. Начала новую жизнь. И все равно – тот вечер постоянно преследует меня. И сейчас тоже. Ну, я и подумала – может, довольно бегать? Не лучше ли раз и навсегда покончить с этим?

Примечания

1

Популярный американский кино– и телевизионный актер, неизменный герой скандальной хроники. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Ведущий популярной телеигры.

3

Американский страж закона и карточный шулер времен освоения Дикого Запада.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.