Остальные нестройно поддержали его и Бранч бросил вопросительный взгляд на шерифа, который тоже уже успел вскочить на ноги и стоял чуть в стороне от других. - Ну, а вы-то что скажете, - спросил он, - ведь это вам поручено найти их.
      Опустив глаза в землю, шериф нерешительно пробормотал, - Э-э-э, я, пожалуй, склонен согласиться с Бьюричем. Разве мы сможем обнаружить что-нибудь в этой тьме кромешной?! Нельзя просто так рисковать собственной шкурой.
      Презрительно оглядев смущенные лица, Бранч выпустил густую струю черной табачной жижи прямо пол ноги шерифу. - Ну и трусливые сукины же дети! - Гневно повернувшись к ним спиной, он зашагал к лошадям. Не прошло и минуты, как он был уже в седле и скакал в ту сторону, откуда донеслись выстрелы.
      Бранч ехал медленно. Все было тихо. Повернув коня в том направлении, откуда слышались выстрелы, он пустил его шагом. Лежащая прямо перед ним равнина мало-помалу сужалась и далеко на юго-западе заканчивалась широкой расщелиной, тянувшейся ещё мили на три. Было ясно, что грабители ни в коем случае не рискнули бы разбить лагерь на открытом месте. Бранч направил коня ко входу в расщелину, решив, что выстрелы, по-видимому, доносились именно оттуда.
      Бранч задумался и, как всегда в эти минуты, рука его машинально потянулась к громадному животу, ласково поглаживая и почесывая волосатое тело. Если Колт убит, подумал он, то бандитам наверняка известно, что погоня идет по пятам. И они сообразят, что звуки перестрелки неминуемо укажут людям шерифа место их лагеря. Поэтому у них, по мнению Бранча, оставалось на выбор только две возможности. Либо, не медля, удирать без оглядки, стараясь оставить как можно больше миль между хвостами их коней и представителями закона. Либо, и это устраивало Бранча намного меньше, залечь в укрытие и, дождавшись шерифа с его отрядом, отстреливаться до последнего. В этом случае, мрачно прикинул свои шансы Бранч, его пристрелят первым.
      Но тут в голове у него мелькнула интересная мысль и, мигом повеселев, Бранч дал шпоры коню, заставив того прибавить шагу. Лихорадочно обдумывая на скаку свой план, Бранч решил, что будет полным идиотом, если просто спустится в расщелину, во все горло зовя Колта. Пожалуй, будет гораздо умнее подождать немного и, подкравшись поближе к тому месту, откуда стреляли, выстрелить пару раз самому. При этом бандиты, решив, что окружены отрядом шерифа, откроют ответный огонь, выдав себя. Ну, а уж тут-то Бранчу и карты в руки, он будет палить не переставая, не даст им и головы поднять, пока не рассветет. Может быть, хоть тогда эти трусливые засранцы, называющие себя людьми шерифа, наберутся смелости и снимутся с места.
      Он продолжал ехать вперед, удивляясь про себя, какой громадной оказалась расщелина, когда он уже поравнялся со входом. Теперь он ехал медленно, дорога стала каменистой и резко пошла под уклон и Бранч страшно боялся, что проклятая лошадь подвернет ногу и тогда ему конец.
      Сжав поводья одной рукой, он осторожно стащил с плеча винтовку и пристроил её на коленях, настороженно поглядывая вокруг. Сейчас его больше всего занимали две неприятных мысли: в любую минуту он мог столкнуться с вооруженными бандитами или наступить на песчаную гремучую змею, а Бранчу было прекрасно известно, что в этой местности змей хватает. Ни то, ни другое его не радовало, правда, с гремучкой справиться было бы намного проще.
      Прошло около часа и Бранч подъехал уже достаточно близко, чтобы рискнуть и сделать пару выстрелов. Спешившись, он залег в кустах и, пристроив поудобнее винтовку, спустил курок.
      И ничего не произошло.
      Почему же они не стреляют в ответ? Неужели же догадались, что он задумал? А может, решили дождаться, пока он потеряет терпение, спустится вниз, и угодит прямо в лапы бандитам? Черт побери, что же делать?!
      А всего в четверти мили от того места, где доблестный Бранч ломал себе голову в поисках выхода, лежал Колт, истекая кровью на каменистом склоне. Он скатился вниз и бессильно рухнул возле огромного, остроконечного мескитового дерева. Винтовочные выстрелы разорвали сгустившийся туман и немного привели его в чувство. Слегка приподняв гудящую голову, он с трудом открыл глаза и страшно удивился, заметив, что вокруг по-прежнему темно. Сколько же он пролежал без чувств? И кто это стрелял так близко? Он помнил, что убил всех пятерых бандитов, так что опасаться было нечего. Но и терять бдительность было опасно.
      Непослушными трясущимися пальцами он с трудом нащупал висевшую на правом боку кобуру, но та оказалась пуста. Острой режущей болью напомнило о себе раненое плечо и вдруг его охватил страх. Предположим, один револьвер он мог выронить, когда катился вниз по склону, но где же тогда другой?!
      Его рука внезапно наткнулась на вторую кобуру у левого бока и почувствовав на теле привычную тяжесть, Колт едва не заплакал от облегчения. Заставив чуть сдвинуться свое ставшее вдруг неуклюжим тело, он с трудом достал из кобуры револьвер и два раза выстрелил в воздух, а потом упал в изнеможении и принялся ждать.
      Бранч чуть не подскочил от неожиданности, услышав два выстрела. Безусловно, стреляли не в него, он мог поклясться в этом. Может, это сигнал? Дьявольщина, стоит пойти посмотреть, в чем там дело. Все равно раньше утра нет смысла спускаться вниз по склону, да и опасно это. Подняв винтовку, он выстрелил в ответ.
      В ответ прогремели два выстрела.
      С неожиданной для такого могучего человека легкостью Бранч вихрем взлетел в седло и тронул шпорами лошадь, внимательно оглядываясь по сторонам и на каждом шагу опасаясь засады.
      А Колт в это время с трудом оторвал обмякшее тело от земли и встав на колени, приник к шершавому камню скалы. Он настороженно вглядывался в темноту, и вдруг, к своей радости, различил едва слышный перестук копыт. С досадой обругав себя дураком, он напомнил себе, что это может оказаться, кто угодно и его надежды разлетятся, как мыльный пузырь. С тревогой сжимая в руке револьвер, он пробормотал сквозя зубы короткую молитву и собравшись с силами, крикнул в темноту, - Это Колтрейн. Я здесь!
      Бранч Поуп никогда не был чересчур религиозен. Но когда раздался этот голос, он пробормотал пару благодарственных слов, просто на случай, если кто-то там, наверху, услышит его, и послал лошадь в галоп.
      - Сюда, - кричал Колт, завидев приближающегося всадника. Подняв револьвер здоровой рукой, он выстрелил снова, на всякий случай.
      Подскакав прямо к нему, Бранч соскочил с лошади и подхватил Колта, который, почти лишившись чувств от потери крови, рухнул ему на руки. - Ты ранен?! - охнул Бранч, и спохватившись, осторожно положил друга на землю, Куда тебя ранили? Тяжело? А где остальные бандиты, сбежали?
      Колт стиснул зубы, чуть не послав заботливого Бранча куда подальше, когда тот от избытка чувств покрепче стиснул его. Собравшись с силами, он с трудом пробормотал, что ранен в плечо и пуля осталась в теле, кажется, потерял чертовски много крови, а бандиты не попрятались и не сбежали, он их просто перестрелял одного за другим.
      Бранч облегченно вздохнул при мысли, что наконец-то им ничто больше не угрожает, но снова озабоченно склонился над Колтом, - Наш лагерь всего в паре миль отсюда, - он заглянул раненому в глаза, - как ты думаешь, выдержишь? Надо выковырнуть из тебя эту проклятую пулю, не то, прах тебя возьми, ты просто истечешь кровью!
      - Нет времени, - прохрипел Колт, придется заняться этим прямо здесь. Бранч даже присвистнул от удивления. - Знаешь, парень, я на своем веку немало пуль повытаскивал и, можно, не хвалясь сказать, что на этом деле собаку съел, но в такой темноте я и собственных рук не вижу!
      - Разведи костер, - чуть слышным голосом приказал Колт, ему казалось, он умирает, жестокая боль, будто дикий зверь, терзала измученное, обессилевшее тело. - и поторопись, во мне скоро не останется ни капли крови.
      Ощупью собрав охапку сухих веток и сучьев, валявшихся под ногами, Бранч запалил огромный костер, огненно-золотые языки пламени взметнулись к небу, ярко озарив озабоченные лица. Спустив почерневшую от запекшейся крови рубашку и обнажив раненое плечо, Бранч недовольно покачал головой. Скверная рана, дьявол её забери. И ножа подходящего, как на грех, нет под рукой. А своим тесаком я тебя, парень, могу порезать так, что только и сгодишься потом на мясо для собак.
      Колт пробормотал, чтобы тот поглядел за голенищем его сапога и через минуту Бранч с восторгом уставился на блестящее тонкое лезвие. - Будь ты проклят! Никак, старая зубочистка твоего папаши?! Вот она-то как раз и подойдет! - он коротко буркнул что вернется через минуту, и направился к своему коню.
      Достав из притороченной к седлу сумки большую бутылку виски, Бранч неловко сунул её Колту. Обычно грубый хриплый голос вдруг дрогнул, Глотни-ка, парень, да побольше. Это тебе чертовски понадобится!
      Колт послушно сделал несколько больших глотков, и закашлялся, саднившее горло обожгло как огнем. Блаженство, горячей волной разлившись по всему телу, мгновенно притупило дергающую боль. Бранч молча наблюдал за ним, стараясь взять себя в руки и не думать о том, что сейчас предстоит перенести этому мальчику. - Ты готов?
      Колт заколебался, - Отрежь мне кусок веревки от своих поводьев, наконец велел он, - мне понадобится что-то, за что бы я мог уцепиться, если станет невмоготу.
      Через минуту, крепко стиснув в зубах тонкий кожаный ремешок, Колт кивнул Бранчу, чтобы тот приступал к операции.
      Тот глубоко вздохнул и осторожно ввел блестящее лезвие в кровоточащую рану, чувствуя как при каждом его неосторожном движении мучительно содрогается мускулистое обнаженное тело Колта. По спине его потек струйками пот. Бранч ввел лезвие поглубже, молясь, что бы все закончилось как можно быстрее. Кончик ножа наткнулся на что-то твердое.
      Уговаривая себя не спешить, Бранч зацепил пулю лезвием, чертыхаясь и пыхтя сквозь стиснутые зубы, потянул на себя. - Вот она! - радостно гаркнул он, отложив в сторону нож и осторожно выдавив пулю из-под кожи. - ну, а теперь самое неприятное, парень, - и он сунул в огонь окровавленное лезвие, - надо остановить кровотечение.
      Приложив к плечу Колта раскаленный докрасна нож, он отвернулся, не в силах вынести ужасного запаха горящей человеческой плоти. Кожаный ремешок выпал изо рта Колта, издавшего мучительный хриплый стон, прежде, чем впасть в спасительное забытье.
      Бранч устало откинулся назад и с удивлением взглянул на окровавленный кусочек свинца, который до сих пор сжимал в кулаке. Ну вот, все позади и теперь нужно только устроить Колта поудобнее.
      Оглянувшись, он прикинул на глаз расстояние до их лагеря, но со вздохом был вынужден отказаться от мысли доставить Колта туда, тот был ещё слишком слаб даже для такого небольшого расстояния. Похоже, придется остаться здесь и дать ему отдохнуть. А затем они двинутся на юг, обогнут соляные болота Эсмеральды и окажутся уже в Калифорнии, возле Голконды, небольшого горняцкого поселка. До города Голконда явно не дотягивала, но считалась довольно приятным местечком, где любой старатель мог выползти из своей норы, отряхнуть пыль и повеселиться вволю, так, чтобы небесам стало жарко. Было бы неплохо, если бы и Колт отдохнул там немного.
      При мысли о Голконде обветренная физиономия Бранча расплылась в широченной улыбке. Представится случай повидать Кэнди и остальных девочек. Кэнди содержала один из самых шикарных публичных домов на Западе, и у Бранча там осталось немало друзей. Они с радостью приглядят за Колтом, пока тот не встанет на ноги, а он сам тем временем вернется в Силвер Бьют и позаботится о ранчо Колта.
      Бранч весело хихикнул. Ну, что ж, среди его приятельниц было немало шлюх, и он нимало не стыдился этого. Из них получаются замечательные друзья, а он был совершенно уверен, что это именно то, что очень скоро понадобится Колту.
      Глава 8
      Каждый раз, когда лошадь спотыкалась или скользила на неровной каменистой тропинке, по которой они медленно ехали, Колт весь сжимался от обжигающей боли, но кое-как терпел, делая глоток за глотком из чудодейственной бутылки Бранча с крепчайшим виски, хотя временами становилось совсем невмоготу. Благодарение Богу, до Голконды, где он сможет передохнуть, оставалось совсем немного, а Бранч тем временем отвезет в Силвер Бьют похищенные из банка деньги. Этот план устраивал Колта как нельзя лучше. Он совсем не спешил поскорее очутиться дома с грузом своих горьких мыслей ... да и возможная встреча с отцом Шарлин пугала его.
      Бранч встрепенулся, заметив, что Колт снова поднес горлышко бутылки к губам. - Слышь, паренек, не так быстро. Ты словно грудной младенец, который не может оторваться от материнской титьки! И такой же слабый, ведь не забывай, сколько крови ты потерял!
      Колт недовольно скривился. - Мы ведь уже недалеко от Голконды. - и задумчиво пробормотал себе под нос, - Интересно, а Кэнди по-прежнему там? Роскошная женщина!
      У Бранча глаза полезли на лоб от удивления, - Так ты что, знаком с Кэнди?!
      Колт поперхнулся. Надо же было ляпнуть такое, но как бы паршиво он себя ни чувствовал, назад ходу не было.
      - Ну? - продолжал допытываться Бранч.
      С показной сердечностью Колт поднял на него глаза. - Ну, ты ведь никогда не знал досконально всех моих дел. А в Голконде я побывал в первый раз, когда мне и четырнадцати не было.
      - Да ну?! - рявкнул на него Бранч. - Бьюсь об заклад, твой папаша вряд ли в курсе событий.
      - Ах нет, боюсь, ты ошибаешься, - с самым ангельским видом Колт возразил Колт, - Дело в том, что утаить что-то от отца не так-то просто. Но он, конечно, благородно промолчал.
      Бранч понимал, что Колт старается шутить, хоть и сильно страдает от боли, и решил как-то отвлечь его. - Послушай-ка, - игриво подмигнул он, - а какая девочка у Кэнди тебе больше всего по душе? Рози? Тилли? Дженни-Лу? У Кэнди всегда полным-полно хорошеньких девчонок.
      Колт сожалением покачал головой. - Да ведь я не был там уже с год, если не больше, - язык у него ворочался с трудом и слова прозвучали невнятно, а голова казалась непривычно легкой и слегка кружилась, но он был уверен, что сможет продержаться до конца. Скоро они уже увидят кривобокие хижины и крошечные домишки старателей Голконды, правда, ему порой казалось, что со зрением у него внезапно стало неладно.
      - Ну, скажи же, - не отставал от него заинтересовавшийся Бранч, какая же тебе все-таки больше по душе?
      Теплая волна воспоминаний прокатилась по телу Колта, унося с собой усталость и боль, - Бекки. Она сладкая, как мед, эта девочка. А посмотришь ей в глаза, и сразу вспоминаешь лесные фиалки, а эти волосы - они, как лучи восходящего солнца, цвета красного золота, я никогда таких не видел!
      Бранч смутился. Он хорошо знал всех девушек Кэнди. Не особенно распространялся об этом, считая, что его личная жизнь никого не касается, но наезжая в Голконду раза четыре в год, ни разу не видел в этом заведении ни одной девицы по имени Бекки. - Ты уверен, что не перепутал, парень? Что-то я не припоминаю никакой Бекки.
      Утонув в сладостных воспоминаниях, Колт даже не расслышал, что к нему обращаются. Прошло несколько секунд, прежде, чем он очнулся и принялся с готовностью объяснять, - Бекки - племянница Кэнди. Она не одна из её девиц. Просто работает там - готовит, убирает и все прочее.
      - Так ты все время просто издевался надо мной, - рявкнул Бранч, в досаде, что его так провели. - ты что, спятил?! Кэнди только полному идиоту может показаться этакой безобидной кошечкой, но попробуй тронь её, и она превратится в разъяренную пантеру! И не думаю, что ей понравится, если она узнает, что ты морочишь голову её племяннице. Если она до сих пор в Голконде, забудь и думать об этом, слышишь?! Да и потом, ты сейчас совсем не в форме. А, кроме всего, мне чертовски не хочется портить отношения с Кэнди. Ты меня слышишь? Оставь девчонку в покое!
      Колт не ответил. Ему и так стоило черт знает каких усилий держаться прямо в седле и не хотелось тратить силы на объяснения. И если Бранч сделал неверный вывод в отношении его и Бекки, так тому и быть. Наплевать, подумал Колт. Нет смысла сейчас объяснять, что между ними совсем ничего не было. Бекки была действительно очень мила ... чиста ... очаровательна. Колт не связывался с девственницами, как и советовал отец. Но были и такие мгновения, когда Колту хотелось, чтобы между ними все было по-другому.
      Весь остаток пути до Голконды они проехали в гробовом молчании.
      Город, хотя его и трудно было так назвать, составляла группа жалких лачуг да небольших домишек, временное пристанище старателей и бродяг, которые сегодня здесь, а завтра поминай, как звали. Кроме известного заведения Кэнди, в Голконде постоянно работал только небольшой магазинчик, да два салуна, все они были построены ещё в незапамятные времена и отчаянно нуждались в ремонте.
      Город казался вымершим. Сухой, горячий ветер гонял по городской улице колючие кусты перекати-поля. То тут, то там попадались засохшие мескитовые деревца, раскинувшие уродливые, искривленные ветром сучья. Вокруг не видно было ни травы, ни деревьев, только камни и песок, да кое-где из земли торчал чудом уцелевший в этой раскаленной пустыне одинокий кактус.
      Голконда действительно находилась в самом центре ничейной земли.
      Заведение Кэнди стояло в конце единственной улицы этого удивительного города, и было поистине единственным местом, на котором было приятно остановить взгляд. Свежеокрашенный в белый цвет, дом сиял в ярких лучах солнца. Ставни сверкали ярко-розовой краской, так же, как и кокетливая ограда вокруг небольшого участка, посреди которого возвышался небольшой двухэтажный особнячок, а спереди его украшала широкая, причудливо украшенная терраса.
      Попадавшиеся навстречу жители провожали всадников ленивыми, равнодушными взглядами. Их ни в малейшей степени не заинтересовало даже то, что один из них, чья грудь и плечо были туго обмотаны окровавленной тряпкой, проезжая мимо, неестественно прямо держался в седле. Жители Голконды привыкли никогда не совать нос в чужие дела. Нравы здесь были суровые, впрочем, их диктовала такая же суровая жизнь. Каждый старался держаться особняком, справедливо полагая, что так легче сохранить в целости собственную шкуру.
      В заведении Кэнди стояла сонная тишина, как всегда бывало рано утром, да ещё в будний день. Вечерами, а особенно в праздники или в конце недели, мужчины то входили, то выходили из дверей, сменяя друг друга, подобно маленькой армии на параде.
      К этому времени боль уже настолько извела Колта, что ему казалось, пришел его последний час. Он сильно ослабел и еле держался в седле. К тому же, все тело горело в страшном огне и он чувствовал, что виски тут не при чем. Его трясло, как в лихорадке, а по спине порой пробегала ледяная дрожь. По-видимому, заражения все-таки не удалось избежать.
      Они въехали во двор. Бранч торопливо соскочил с лошади, привязал её к изгороди и успел обернуться как раз вовремя, чтобы подхватить потерявшего сознание Колта. Еле удерживая тяжело повисшего на нем раненого, Бранч немедленно ощутил исходивший от него жар и догадался, что у Колта началась лихорадка. Как можно бережнее он подхватил на руки бесчувственного юношу и широкими шагами направился в дом.
      Кэнди Фаро ринулась к окну, услышав встревоженный возглас служанки и к тому времени, как Бранч со своей ношей появился на пороге, успела накинуть кокетливый розовый пеньюар и торопливо сбежать по лестнице. - Быстрее, скомандовала она, приводя в чувство испуганную чернокожую служанку, проведи его в дом.
      Бранч, все ещё держа на руках Колта, прошел через слабо освещенный холл и вдруг почувствовал, как он рад снова увидеть милое лицо Кэнди. И как всегда во время своих прежних визитов он не смог надивиться на восхитительный темно-красный бархат, которым были обтянуты стены, и на прекрасные вазы с пышными страусовыми перьями. Поистине, это было очаровательное гнездышко. - Куда мне его отнести? - спросил он Кэнди, но не дожидаясь ответа, повернулся к испуганной негритянке, - А ты живо беги за доктором.
      Та повернулась было к хозяйке, но та только нетерпеливо кивнула, и девушка опрометью кинулась из дома.
      Следуя по узкому коридору вслед за Кэнди, Бранч очутился в задней части дома. Хозяйка открыла дверь и они оказались в маленькой гостиной. Шесть очаровательных девушек, и одетых, и полуодетых, испуганно вытаращили на них глаза, явно ничего не понимая. Вскоре они добрались до крошечной, но очень уютной комнатки и Кэнди указала на стоящий в углу диван, - Клади его сюда, здесь достаточно тихо и его никто не потревожит. Она с интересом наблюдала, как Бранч, словно заботливая нянюшка, укладывал юношу поудобнее, а потом склонилась над раненым. - Так это же молодой Колтрейн!, - изумленно воскликнула Кэнди, - Боже мой, что это с ним стряслось?!
      Ничего не замечая, Бранч пожирал её жадным взглядом. Кэнди была очень привлекательна - с высокой гибкой фигурой и пышной упругой грудью, дразняще просвечивавшей через тонкую ткань пеньюара. Ярко-рыжие, умело окрашенные волосы, густыми кудрями окутывали точеные плечи, а восхитительные темно-зеленые глаза влажно блестели сквозь длинные, шелковистые ресницы. Когда она опускала их, на щеки ложились таинственные лиловатые тени. Конечно, уже не первой молодости, но она была ещё чертовски привлекательна. Бранч безумно жалел, что она никогда не дарила его своей благосклонностью, а по слухам, берегла себя для какого-то богатого скотовода, аккуратно навещавшего её раз в месяц.
      - Ну, ты собираешься что-нибудь объяснить мне? - Кэнди решительно скрестила на груди руки, заметив похотливый блеск в его глазах. - Раз уж я оказываю тебе услугу, позволив поместить здесь раненого, так уж, наверное, имею право знать, что все-таки произошло.
      Подумав, что ничего плохого в этом нет, Бранч подробно описал ей все их приключения, опустив только историю Шарлин Боуден. Если Колт сочтет нужным, пусть сам и рассказывает, подумал он.
      Свесившись в открытое окно, он нетерпеливо огляделся по сторонам, Где же этот проклятый лекарь? - яростно рявкнул он.
      Кэнди равнодушно пожала плечами. - Должно быть, напился, как свинья, вот и спит где-нибудь. Не очень-то это здорово, но в нашем городишке разве задержится хороший доктор?! Во всяком случае, это все-таки лучше, чем ничего. Как только Лали отыщет его, тут же приведет, будь спокоен. А пока что я сама взгляну, что можно сделать.
      Приоткрыв дверь, она крикнула, - Кто-нибудь, позовите ко мне Бекки, пусть принесет горячую воду и полотняные бинты. И побольше виски.
      Обернувшись к Бранчу, она коротко бросила, - Нам понадобится все это, чтобы продезинфицировать рану, а виски немного подбодрит его.
      Бранч только ухмыльнулся в ответ, - Парень тянул виски все утро, как воду. Я думаю, поэтому и сомлел.
      Пододвинув стул поближе, Кэнди устроилась у лежащего на диване Колта. Очень осторожно, стараясь не причинить лишней боли, она принялась разматывать заскорузлые от крови бинты, поморщившись, когда обнажилась уродливая, дурно пахнущая рана. - Боже милостивый, Бранч! Что ты с ним сделал?! Пытался зажарить живьем?! Ты только взгляни на это!
      - Ну, не так уж все плохо, - виновато пробурчал Бранч, - А сейчас ему нужен только покой и хороший уход.
      - Это он и так получит.
      Внезапно на Бранча свинцовой тяжестью навалилась усталость. - А как насчет кружечки кофе для меня, да ещё с чем-нибудь в придачу? - заискивающе намекнул он.
      Кэнди кивком указала ему на дверь. - Наверняка у Лали что-нибудь найдется для тебя. Обслужишь себя сам. Я пришлю тебе счет, когда он поправится.
      Шагнув к выходу, Бранч чуть было не сшиб с ног молодую женщину, которая явно уже какое-то время подслушивала у дверей. Он восхищенно уставился на прелестное юное личико, окруженное целой копной ослепительно-золотистых вьющихся волос. Широко распахнутые огромные глаза своим цветом напоминали нежные цветы сирени. Тоненькая, хотя и прекрасно сложенная, она показалась очарованному Бранчу похожей на спелый бархатистый персик.
      Увидев на постели распростертое тело Колта, она испуганно прижала руку к губам и из груди её вырвался приглушенный стон. Рванувшись к нему, она рухнула на колени возле дивана и протянув дрожащую руку, чуть коснулась его локтя. - Колт, - нежно прошептала она, - О, Колт, что же с тобой стряслось?
      Искоса взглянув на нахмурившего брови Бранча, Кэнди объяснила, - Это Бекки, моя племянница. Они с Колтом давние приятели - это совсем не то, что ты думаешь.
      Коротко кивнув, Бранч поспешно вышел, постаравшись как можно быстрее отыскать кухню. Это удалось ему без особого труда и вскоре он наткнулся на длинные, тянувшиеся вдоль коридора полки - здесь, подальше от мух, хранились приготовленные заранее припасы. Распахнув деревянные дверцы, Бранч с удовольствием обнаружил огромное блюдо холодных маисовых лепешек. Положив изрядное количество себе на тарелку, он отыскал на столе кувшинчик с пахтой и щедро полил ею лепешки.
      Он как раз засовывал в рот третью лепешку, когда Лали привела дока Малтби. С трудом пропихнув в себя огромный кусок, Бранч вернулся к Колту. Тот все ещё был без сознания. Бранч подозрительно уставился на дока, заметив трясущиеся руки и заплывшие, налитые кровью глаза, он порадовался про себя, что вытащил пулю до прихода врача. Подумать только, что ему пришлось бы доверить Колта старому пьянице!
      Сдвинув чистую повязку, которую только что наложила Кэнди, док молча осмотрел раненое плечо. Он не сказал ни слова, хотя и заметил, что рану прижигали, скорее всего и сам догадался, насколько сильным было кровотечение. Кровь до сих пор текла, хоть и совсем немного. - Рана чистая? - спросил он недовольно, - Пулю, надеюсь, вытащили?
      Бранч кашлянул. - Пришлось надрезать немного, но в конце концов я её вытащил.
      Док одобрительно кивнул. - Нехорошая рана, но, думаю, все обойдется. Сейчас ему нужен покой. Непременно держите его в тепле. И побольше крепкого мясного бульона. Твердую пищу не давайте, пока сам не попросит. Я вам оставлю немного хинина на случай, если начнется лихорадка.
      - И ни капли спиртного, - коротко приказал он, копаясь в чемоданчике в поисках хинина. - Я вижу, он у вас и так уже изрядно пьян.
      - Тут вам трудно ошибиться, - сладким голосом пропела Кэнди.
      Он недовольно взглянул на хозяйку и вернулся к своему чемоданчику, стараясь разобраться в невообразимом хаосе, наконец, ему это удалось. Протянув порошки Кэнди, он подхватил свой чемодан и быстро удалился.
      Заметив, что Док ушел, Бекки ворвалась в комнату, лицо её горело, глаза были полны слез. - Можно мне самой ухаживать за ним? - она умоляюще посмотрела на тетку. - Ну, пожалуйста! Он знает меня и ...
      - По-моему, тебе и без этого есть, чем заняться, - коротко оборвала её Кэнди, подозрительно разглядывая взволнованную девушку. - А о нем прекрасно может позаботиться и Лали.
      Бекки отчаянно замотала головой, недовольная гримаска появилась на прелестном, юном личике. - Нет, тетя Кэнди, оставьте его мне. Колт хорошо меня знает, мы с ним друзья. Ему будет гораздо лучше, если именно я буду ухаживать за ним. Ну, пожалуйста.
      Бранч с досадой отвернулся. Он догадался, почему раньше не понял, о ком ему с таким восторгом рассказывал Колт. Как и большинство девушек в заведении, Бекки никогда не пользовалась собственным именем. Ее здесь все называли Бэллой, и когда он был у Кэнди в последний раз, мужчины чуть ли не с утра занимали очередь, чтобы попасть к ней. Бэлла была на редкость привлекательна - молодая, свежая, очаровательная, с ангельски невинным личиком. Мужчины толпой осаждали её. Правда, сам он никогда не старался завоевать её благосклонность, и сейчас был только рад этому. Он давно уже имел у Кэнди пару постоянных приятельниц и очень редко посматривал на кого-то еще. О, дьявольщина, подумал он, мрачно покачав головой, и повезло же ему, что он никогда даже не пытался заигрывать с Бэллой.
      Бранч с жалостью посмотрел на все ещё бесчувственного Колта. Он не сомневался, что парень чертовски расстроится, узнав правду о женщине, которую сам считал чистой и невинной, как ангел. И Бранчу захотелось быть как можно дальше отсюда, когда это случится. Внезапно он почувствовал, что ждет - не дождется, когда снова окажется в Силвер Бьют и займется делами на ранчо.
      - Послушай, тебе хорошо заплатят за каждый день, что он проведет тут, - направляясь к выходу, пообещал Бранч, - Ты только получше заботься о нем.
      Кэнди рассеянно пробормотала, чтобы он не беспокоился, а сама глаз не сводила с озабоченной племянницы. Вдруг, притянув Бекки к себе и заботливо обняв за плечи, она тихо прошептала ей на ухо, - Послушай-ка, нам надо поговорить об этом молодом человеке, но только не здесь, а то мы разбудим его.
      Бекки послушно поднялась с колен и последовала за Кэнди наверх, в её комнату. Войдя, Кэнди плотно прикрыла дверь и уселась за прелестный столик в стиле Людовика IV. Достав хрустальный графинчик, она наполнила коньяком два небольших бокала и, протянув один Бекки, опять удобно устроилась в кресле, обитом бархатом чудесного голубого цвета.
      - А теперь, - сказала она, чуть пригубив дивный ароматный напиток, давай немного пооткровенничаем, дорогая. Я вижу, ты влюблена в молодого Колтрейна и намерена и дальше крутиться возле него, растравляя душу. Но я уверена, тебе было бы гораздо лучше держаться подальше от него, а ему - от тебя. Пускай за ним присмотрит Лали. А для тебя это добром не кончится.
      - Нет! - решительно возразила Бекки, - я должна сама ухаживать за ним.
      - А когда он узнает всю правду о тебе? Что тогда будет? Или ты об этом не подумала? - Кэнди подняла брови, - Я помню, что было, когда он был здесь последний раз. Помню, как ты рыдала как сумасшедшая, когда Колт провел ночь с другой женщиной. И это я удержала тебя, не дала броситься за ним, чтобы он навсегда исчез из нашей жизни. Ты сама понимаешь, милая, что из этого ничего не выйдет, и значит, так тому и быть. У тебя в этом городе большое будущее, да и, по-моему, ты уже не раз слышала от других девочек, что нет ничего глупее, чем влюбиться - когда бы это ни случилось. Во всех мужиках есть только одна прелесть - их деньги. Ничего больше. Крепко запомни это. Тогда, может быть, не будешь когда-нибудь страдать из-за разбитого сердца.
      Жизненные принципы тетушки давно не были тайной для Бекки. И такая откровенность отнюдь не шокировала её. Она даже в чем-то была согласна с Кэнди, но только до того момента, когда речь заходила о Колте.