Тридцать семь ступеней привели их в винный погреб. Спустившись до самого конца, Дирк осторожно опустил ноги девушки на шероховатый, каменный пол, по-прежнему крепко сжимая её запястья. Он молча кивнул Биффу на торчащий из стены заржавленный крюк и Бифф кое-как прицепил к нему коптящую лампу. После этого охранники с облегчением покинули мрачный подвал и Бриана осталась один на один с Дирком.
      Тот, наконец, отпустил её руки и Бриана немедленно вытащила изо рта кляп. - Послушай, ты не можешь оставить меня здесь, одну! Это ... это бесчеловечно!
      Дирк молча кивнул, удивленно озираясь по сторонам. Он насчитал шесть бочонков с вином, а две стены были сплошь заставлены наклонными деревянными полками, на которых могло разместиться не меньше двух сотен бутылок и которые сейчас не были заняты и на треть. - Похоже, тут можно неплохо скоротать время, - восхищенно присвистнул он, - давай, пей вволю, лапочка, и увидишь, как быстро пролетит время.
      - Послушай, запри меня где-нибудь наверху, ну что тебе стоит, умоляла Бриана, - Неужели обязательно держать меня в этом ужасном месте?!
      Дирк равнодушно пожал плечами. - Ты же слышала, это приказ хозяина. Мне-то самому все равно, но я должен повиноваться.
      Бриана до боли стиснула кулаки. - Не оставляй меня здесь. Поговори с Гевином, расскажи ему, как здесь ужасно. Скажи, что у него не будет проблем из-за меня. Клянусь могилой родителей ...
      - Да ладно тебе, малышка ... - он поскреб небритую щеку, делая вид, что колеблется. На самом деле он и не думал говорить с Гевином. Ему самому было приятно поиздеваться немного над девушкой. Заносчивая, наглая шлюха получила по заслугам!
      Наконец он сдался, - Послушай, я попробую отыскать его и поговорить с глазу на глаз. Ничего не обещаю, но попробую. Впрочем, ты ведь знаешь его куда дольше, чем кто-то из нас. Не мне тебе объяснять, что он порой бывает упрям почище мула.
      - Поэтому, - он широко ухмыльнулся девушке, - я просто рискну.
      Бриана кивнула, у неё не было сил. - Спасибо тебе. И если бы ты мог что-нибудь узнать о Шарле - где он, кто о нем заботится. Пожалуйста ...
      Дирку потребовалось сцепить зубы, чтобы не расхохотаться ей прямо в лицо. Неужели девчонка настолько глупа, что считает, будто он, словно странствующий рыцарь, кинется к ней на помощь, после того, как она нагло отвергла его? Ведь тогда она отшатнулась от него, будто побоялась испачкаться!
      Он придвинулся почти вплотную, - Послушай, я могу ещё кое-что для тебя сделать, - вкрадчиво шепнул он на ухо Бриане. - Если хочешь, я оставлю тебе лампу, чтобы не было страшно в темноте.
      Бриана опустила глаза и как можно мягче поблагодарила Дирка.
      Тот ухмыльнулся про себя и повернулся, чтобы уйти. Но невольно бросил косой взгляд по углам, где, казалось, шевелились черные мохнатые тени и почувствовал, как по спине побежали мурашки, - Черт, да тут поседеешь со страху! - подумал он боязливо.
      Но он понимал, что попав к Мейсону, который привез его собой во Францию, вытащил, можно сказать, счастливый лотерейный билет. И он ничуть не меньше Гевина был заинтересован в том, чтобы не попасть в руки разъяренному Колтрейну, если он проведает, что за шутку сыграла с ним Бриана. Дирк был уверен, что такой человек, как Колт, не будет всю жизнь стенать и посыпать голову пеплом из-за того, что затащил в постель собственную сестру - или девчонку, которую он считал своей сестрой. Рано или поздно, он вернется на ранчо, обнаружит, как его провели и уж тогда перевернет небо и землю, чтобы отыскать их.
      Дирк вовсе не собирался оставаться с Гевином до конца своих дней. Но и исчезать раньше времени тоже не имело смысла, по крайней мере до того, как удастся прибрать к рукам достаточно золота, чтобы пожить, как король.
      Бросив на Бриану прощальный взгляд исподлобья, Дирк похотливо облизнулся - вот и ещё один повод задержаться здесь подольше, кроме золота, конечно. Пробежав глазами по ладной, изящной фигурке, он невольно стиснул зубы.
      - Будь со мной поприветливей, и я тебя не обижу, - тихо пробормотал он. - Ты же не маленькая, знаешь, как заставить мужчину уступить. За все в этой жизни приходится платить, малышка. Ты же понимаешь, что рискуешь моей головой, значит, тебе лучше всего подумать, как отблагодарить меня. Понимаешь, о чем я ?
      Его шершавые руки больно стиснули нежную девичью грудь, Дирк всем своим телом навалился на неё и накрыл губами её рот. Бриана замотала головой, ногтями пробороздив на небритых щеках алые полосы, но он даже не вздрогнул.
      И тут девушкой завладел первобытный ужас. Паника овладела ею, Бриана было почти без чувств. Неужели он собирается прикончить её здесь? Или он просто решил надругаться над нею? Ведь он просто сумасшедший, она уже имела случай в этом убедиться ...
      Бриана изо всех сил дернулась, и освободившись на секунду от жадных губ, приготовилась закричать, что было сил. Может, произойдет чудо, и кто-нибудь услышит её ...
      Изо всех сил колотя его по спине, Бриана нечаянно коснулась горящей лампы и огонек сердито лизнул ей ладонь. И тогда, изогнувшись и протянув руки, Бриана схватила лампу и, сорвав её с крюка, с размаху огрела Дирка по всклокоченной голове. Подвал наполнился едким запахом горящих волос, и со страшным воем Дирк отскочил в сторону.
      Он принялся хлопать по голове, пытаясь сбить пламя, а горящая лампа упала на пол. Бриана, которую била крупная дрожь, прижалась к стене, провожая взглядом Дирка, с воплями бросившегося вверх по лестнице.
      Через минуту она поняла, что осталась одна в полной темноте.
      Гевин отдыхал в своей комнате, поджидая Элейн. Он догадывался, что она в ярости, и приготовился к встретить её лицом к лицу.
      Ему не пришлось долго ждать. Хлопнула дверь и Элейн ворвалась в комнату, с грохотом опустив поднос на столик у кровати так, что задребезжали стаканы и вино расплескалось по ковру. - Неблагодарная скотина! - процедила она сквозь стиснутые зубы, - Это так-то ты отплатил мне за те годы, что жил в роскоши в моем доме! Если бы не я, твои родственники давным-давно сплавили бы тебя в приют! И где же твоя благодарность, позволь узнать?! Привез в мой дом дешевую потаскушку! Неужели ты думаешь, что я позволю ...
      - Замолчи, Элейн, - устало вздохнул Гевин. Бесконечное путешествие вымотало даже его, и к тому же он был голоден, как волк. Но больше всего ему хотелось тишины ...
      Подойдя к столу, он взял бокал с вином и осушил его одним глотком. Окинув взглядом поднос, Гевин выбрал аппетитный кусочек сыра, за ним последовал второй.
      Элейн в нетерпении топнула ногой. - Гевин, ты слышишь меня? Прогони эту шлюху! Я не позволю ей оставаться под моей крышей!
      Подняв голову, Гевин окинул холодным взглядом разъяренную женщину. Она по-прежнему хороша собой, признал он, да и в постели чертовски привлекательна. Вдруг он почувствовал, как его охватывает знакомое желание. В конце концов, она редко противилась даже самым причудливым его фантазиям и, если честно, он редко бывал разочарован. Но все это уже в прошлом. Неужели она настолько глупа, чтобы думать, будто он никогда не найдет себе женщину помоложе?
      Гевин указал Элейн на стул, приглашая присесть, но та яростно замотала головой. Тогда он силой усадил её. - Сколько раз тебе повторять - я безумно устал! И у меня нет настроения выслушивать твои упреки!
      Элейн надменно вздернула подбородок, глаза её были холодны, как лед.
      - Неужели тебе нисколько не интересно узнать, как мы теперь богаты? спросил он. - мне не хотелось писать тебе, я боялся, что письмо может попасть в чужие руки, но все это было довольно ... забавно. А, главное, успешно. Так, что у нас есть причина, чтобы устроить праздник.
      Глубоко вздохнув, он налил себе ещё вина. - Очень хорошо, Можешь дуться, сколько пожелаешь. Наверное, ты знаешь, - продолжал он, - что положение в обществе довольно сильно зависит от богатства. А чем более высокое положение занимает человек, тем больше он на виду. Что будет, если кто-то проведает о наших отношениях? Так что считай Делию чем-то вроде прикрытия.
      Элейн растерянно моргнула, и слишком длинные, выписанные из Парижа ресницы, взметнулись, как крылья. - Прикрытие? - удивленно повторила она. Каким образом эта женщина может помешать людям узнать о нас с тобой?
      Гевин ласково провел кончиком пальца по её щеке, ложь всегда давалась ему легко. - Ну конечно. Дорогая моя, ты же знаешь, что ты для меня единственная женщина, но в обществе этого никогда не смогут понять. Мы должны хранить нашу любовь в тайне, особенно теперь, когда я, так сказать, вступил в брачный возраст.
      Элейн содрогнулась. - Я не хочу её видеть. И не пытайся врать и убеждать меня, что не спишь с ней, потому что меня тебе не обмануть, для этого я слишком хорошо тебя знаю. Я не так глупа, как ты думаешь, Гевин, злобно усмехнулась она. - А теперь, раз мы так богаты, давай уедем, куда-нибудь и действительно будем вместе, как всегда мечтали ... Пожалуйста, Гевин, отошли ее!
      Он покачал головой. - Пока что все останется, как есть, - твердо сказал он.
      - Люди подумают, что она твоя невеста, - настаивала Элейн. - А может быть, ты действительно собираешься жениться на ней? Может быть, вы рассчитываете забрать все деньги и уехать вдвоем, а меня оставить ни с чем? Гевин, ты не можешь так со мной поступить!
      Она попыталась вскочить на ноги, но он с силой толкнул её обратно в кресло и заорал, - Дьявол тебя возьми, сколько можно повторять! Заткнись и слушай меня!
      Их взгляды скрестились, как две шпаги, яростные, негодующие, но глубоко в них затаилась обида. И эта обида неожиданно почему-то удивила их обоих. Раньше её не было.
      Элейн вдруг почувствовала себя старой и усталой. Ясно, что Гевин не любит её больше, иначе бы он не обращался с ней так.
      Гевин был в ярости. Да кто она такая, эта старуха, что рассчитывает, будто он до конца её дней будет цепляться за её юбку?! Что с того, что он когда-то спал с ней? В конце концов, он не клялся ей в верности! Гевин всегда любил женщин, да и как не любить этих ласковых кошечек, только надо уметь ими пользоваться, не то быстро вонзят в тебя острые коготки! И попробуй не дай одной из них то, что она хочет - мигом встретишься лицом к лицу с разъяренной пантерой, и он украдкой покосился на Элейн.
      Но увидев упрек на её лице, Гевин разозлился ещё больше. Уже не пытаясь сдержаться, он размахнулся и в комнате раздался звук пощечины, а за ним - отчаянные женские рыдания. Он выругался и отправился в кабинет за другой бутылкой. Подождав немного, и видя, что рыдания грозят превратиться в истерику, он проворчал, - Либо ты замолчишь и дашь мне сказать, либо я так изобью тебя, что ты неделю проваляешься в постели!
      Элейн поперхнулась. Да, он сделает это, никаких сомнений, это же чудовище, а не человек!
      Она молча кивнула и Гевин, налив себе ещё бокал, начал рассказывать. Он объяснил, как задумал отобрать у Колтрейнов все состояние. Гевин был так горд собой, что не скрывал от Элейн ничего, он со вкусом смаковал самые пикантные детали и очень скоро ей стало казаться, что он не говорит, а произносит вслух какой-то монолог. Он смеялся своим собственным шуткам и было похоже, что ему нет дела до Элейн. С таким же успехом она могла бы уйти, он и не заметил бы этого.
      Но она не ушла ... со смешанным чувством гнева и удивления она не сводила с него глаз, пораженная этим самолюбованием до глубины души. Но худшее ждало её впереди. Под конец Гевин объявил, что им на какое-то время придется уехать в Грецию. - По-моему, будет лучше, если Бриана и я ненадолго исчезнем. Стоит только кому-то пронюхать о нашем вдруг словно с неба свалившемся богатстве, как сразу поползут слухи. Да и к тому же не стоит забывать, что Тревис Колтрейн все ещё в Париже.
      Сердце Элейн глухо застучало в груди, и невольное подозрение закралось в душу. Рискуя вызвать его гнев, она, тем не менее, спросила, - А я ? Куда деваться мне, пока ты будешь в Греции. И, кстати, почему именно в Греции?
      Гевин напомнил, что один из родственников покойного графа де Бонне обосновался на острове Санторин. - Если не ошибаюсь, Сент-Клэр был вынужден бежать из Франции, когда его обвинили в политическом заговоре. Только удирая, он прихватил с собой чужие деньги. Кстати, ты помнишь, как твой муж рассказывал, что этот изгнанник живет себе в Греции припеваючи? Так что, думаю, пришло время нанести визит дорогому дядюшке Сент-Клэру.
      - Он тебе не родня, - холодно возразила Элейн, - если не ошибаюсь, он даже не подозревает о твоем существовании.
      Но Гевин ничуть не смутился. - Мои денежки замолвят за меня словечко, да и шестеро охранников кое-что значат. Все, что мне нужно, это убраться подальше на время, а что может быть лучше острова? Думаю, он меня поймет.
      - А теперь, - подлив себе вина, продолжал Гевин, - пришло время нам вернее, тебе - устроить шикарный прием в замке, и как можно скорее. Пригласи всех местных сплетников, мне необходимо, чтобы как можно больше болтали о том, что я навсегда уезжаю в Штаты. Надо объявить, что ты получила наследство от одного из родственников, небольшое, но вполне достаточное, чтобы расплатиться с кредиторами и не заботиться о будущем. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, куда я собираюсь на самом деле. Когда все уляжется, я вернусь за тобой и мы начнем где-нибудь новую жизнь, в Испании, например.
      - Я не намерен, - подчеркнул он, - всю жизнь дрожать от страха, что в один прекрасный день, как чертик из коробочки, появится Колтрейн и потребует обратно свои деньги. К тому же, он может догадаться о Дани.
      Ревность до такой степени измучила Элейн, что та не выдержала, - Ты собираешься взять эту женщину с собой?
      - И её, и Бриану, - кивнул Гевин, - а ты позаботишься о её брате, кстати, можешь сказать, что Делия взяла её к себе горничной. Спустя какое-то время я напишу, что она умерла и ты сможешь отослать мальчишку в приют.
      Гевин взглянул на Элейн, ожидая восхищения. Как всегда, он был в полном восторге от собственной изобретательности.
      Но Элейн не сомневалась, что все это - просто слова, чтобы обмануть её. Он никогда не вернется. Все кончено.
      Вдруг замок огласили душераздирающие крики и оба вздрогнули.
      - Какого дья ... - Гевин и Элейн наперегонки рванулись к выходу, столкнувшись в дверях с Элом, одним из охранников. Тот карабкался по лестнице, бледный, как привидение, явно вне себя от ужаса.
      - Где босс? - вопил он, - Мне нужно его видеть!
      Из своей комнаты, привлеченная криками, выглянула Делия, и Эл чуть не сшиб её с ног.
      Гевин подскочил к насмерть перепуганному охраннику. - Из-за чего весь этот шум, что случилось, черт тебя возьми?! - злобно заорал он.
      - Беда, - выдохнул насмерть перепуганный Эл, - С Холлистером беда. Эта сука в подвале - она сожгла его!
      Глава 23
      На узкой, вымощенной булыжником, дорожке стоял человек, пристально вглядываясь в замок. Крестьянин с деревянным ящиком на плече с любопытством покосился на высокого незнакомца и тут же невольно ускорил шаг. И ещё долго невольно поеживался, вспоминая недобрый взгляд из-под нахмуренных бровей и свирепо сжатые челюсти.
      - Хочешь, чтобы я пошел с тобой? - спросил второй незнакомец.
      Ему показалось, что Колт не расслышал. Внезапно тот, словно очнувшись, покачал головой, - Я и один справлюсь.
      Вся эта история Бранчу была крепко не по душе. Ему казалось, что Колт все время витает в облаках, во всяком случае вид у него был какой-то странный. - Знаешь, старина, пойду-ка я лучше с тобой. А то ты еще, чего доброго, пристрелишь кого-нибудь.
      Колт нетерпеливо махнул рукой, приказывая ему оставаться на месте, а сам неторопливо двинулся по извилистой тропинке, ведущей к замку.
      Бранч проводил его взглядом. Они проделали вдвоем трудный путь и Бранч подозревал, что впереди их ждут крупные неприятности. Услышав, что из Норфолка, Виржиния в Европу отплывает немецкий пароход, они решили отправиться на нем и оказались правы, так они пересекли Атлантику гораздо быстрее, чем пассажиры комфортабельных лайнеров, которые поднимались на борт в Нью-Йорке или Бостоне.
      Сойдя с корабля в Саутгемптоне, они успели пересесть на маленькое суденышко, переправились через канал и поездом добрались до Ниццы. Там они купили лошадей и вскоре прибыли в Монако.
      Бранч устал, как собака. Но он не винил Колта в том, что тот не жалеет ни его ни себя. Будь он на его месте, Бранч поступил бы точно так же.
      Приподняв висевший у входа тяжелый дверной молоток, Колт несколько раз громко постучал. Подождав пару минут, он снова грохнул молотком в тяжелую дубовую дверь.
      - Тихо, тихо, уже иду, - донесся из-за неё раздраженный женский голос. Женщина говорила по-французски. Колт в душе в который раз порадовался, что мать когда-то заставляла его учить язык, ведь если бы не это, проникнуть в замок стало бы довольно проблематично.
      Дверь широко распахнулась и перед Колтом появилась невысокая женщина средних лет, со следами былой красоты на лице. Но когда Колт заглянул ей в глаза, его невольно передернуло и он со страхом подумал, неужели у неё всегда, даже в молодости, были такие холодные глаза, как два глубоких зеленых озера без капли нежности или теплоты?
      А Элейн, застыв на пороге, как статуя, с силой вцепилась в дверной косяк, чтобы не упасть. Ей показалось, что время повернуло вспять. Зажмурившись, она едва слышно выдохнула, - Тревис ...
      Колт остолбенел от неожиданности. Неужели это Элейн, тетушка Дани? В свое время отец немало порассказал ему об этой чудовищно злобной женщине. Я его сын, - тихо ответил он, - Колт.
      Глаза женщины широко распахнулись от удивления.
      - Я сын Тревиса Колтрейна, - терпеливо повторил Колт, - Мне нужно повидаться с Дани. Могу я увидеть ее?
      У Элейн перехватило дыхание. Мальчик был копией своего отца: тот же цвет волос - черный, отливающий на солнце синевой, как вороново крыло, и глаза точь-в-точь такие же - цвета светлого серебра с золотистыми искорками.
      Она не могла отвести от него глаз. Великолепное, мощное тело, словно боги, собравшись вместе, сговорились создать совершенный образец мужской красоты.
      И словно вчера перед её мысленным взором возникла та далекая восхитительная ночь в Кентукки, когда они с Тревисом предавались любви и она была так безумно счастлива, что совсем потеряла голову.
      Тогда она крадучись выбралась из постели и убедившись, что в доме все спят, тихонько пробралась в спальню к Тревису. Сбросив с себя одежду, Элейн бесшумно скользнула к нему под одеяло прежде, чем он успел сообразить, что происходит.
      И он овладел ею так, как не удавалось ни одному мужчине ни до него, ни после.
      Сладостные воспоминания развеялись, как дым, сменившись стыдом и болью, ведь никто никогда не отталкивал её с таким холодным равнодушием, как когда-то Тревис Колтрейн.
      А потом он хладнокровно убил единственного человека, который по-настоящему любил её - Стюарта Мейсона.
      - Убирайся вон из моего дома, проклятый ублюдок! Мерзкое отродье ...
      Она уже замахнулась, чтобы ударить его, но Колт успел перехватить её руку. Он вспомнил о той злобной ненависти, которую эта женщина всегда питала к его отцу. Неужели именно она была причиной всего того, что произошло с ними? Неужели Элейн Барбо через много лет снова попыталась разрушить их счастье?
      Женщина дернулась, но он, словно железным кольцом, стиснул её запястье.
      - Я никуда не уйду, пока вы не скажете мне, где Дани.
      Элейн впилась в него безумным взглядом. Проклятье, если бы он не был так дьявольски красив! Его появление снова воскресило в памяти сладкие и постыдные воспоминания, с которыми она боролась столько лет. Ни одна женщина, которую когда-то любил Тревис Колтрейн, не смогла бы выбросить его из головы, как бы жестоко и бессердечно он не покинул её.
      И Элейн не была исключением.
      Их взгляды скрестились, спокойный и выжидающий - Колта, и пылающий яростью и обидой - Элейн, и ненависть оскорбленной и покинутой женщины разбилась, словно волна, натолкнувшись на твердую уверенность мужчины.
      - Мэм, - мягко произнес он, надеясь успокоить её, - все, что мне нужно - это поговорить с сестрой. Не могли бы вы позвать ее?
      На лице Элейн появилось нерешительное выражение. Она пребывала в растерянности, слишком много событий произошло за последнее время и это выбило её из колеи. Сначала - ссора с Гевином, когда она среди ночи пришла к нему в спальню и обнаружила постель не смятой. Позже, за завтраком, он небрежно объяснил, что допоздна засиделся в кабинете, занимаясь делами, но она ясно видела, что он лжет. Он был с Делией. Произошел безобразный скандал. Впрочем, все эти дни они только и делали, что ссорились. С тех пор, как он вернулся, её жизнь превратилась в ад, и чтобы не сойти с ума Элейн с утра одурманивала себя водкой, а вечером усыпляла виски.
      - Мэм? - напомнил о себе Колт.
      Губы Элейн искривила злобная гримаса. Ну, что ж, он действительно похож на отца, неплохо будет поговорить с ним, заодно узнать, как поживает дорогой Тревис.
      Она распахнула дверь. - Проходите, - Элейн провела его в маленькую гостиную.
      Следуя по пятам за Элейн, Колт молча отметил, что замок внутри далеко не так красив и изящен, как их собственный дом в Неваде, который в полном смысле этого слова был творением рук его матери. Он угрюмо напомнил себе, что не может больше называть его своим - теперь родной дом уже не принадлежал ему.
      - Ее здесь нет, - объяснила Элейн, когда он следом за ней вошел в гостиную. Подойдя к бару, женщина привычно наполнила бокал водкой, добавив немного апельсинового сока. Она протянула его Колту, но тот покачал головой. Подойдя к Элейн, он молча ждал. Наконец, его терпение лопнул и Колт дал волю сдерживаемому гневу, - Ну, хватит шутки шутить. Вам прекрасно известно, почему я здесь. Немедленно говорите, где Дани, или я по камешку разнесу этот ваш чертов замок! Вы меня слышите?!
      Элейн кокетливо улыбнулась. - Прошу прощения, кажется, я забыла представиться. Я - Элейн, графиня де ...
      - Знаю, я догадался об этом в первую же минуту, - нетерпеливо оборвал он.
      Сейчас Элейн невольно обрадовалась, что на ней её любимое платье цвета весенней зелени с белоснежной пеной кружев, красиво обрамляющих лицо. В нем, благодаря тесному корсажу, её грудь казалось более упругой и молодой, чем была на самом деле. Предвидя, что при встрече с Гевином неминуемо вспыхнет новая ссора и желая быть во всеоружии, она ещё с утра тщательно подкрасилась и привела в порядок прическу.
      Как завороженная, Элейн не могла отвести глаз от молодого Колтрейна, а посмотреть на него стоило. Интересно, подумала она, только ли внешне он похож на отца ...
      - Последний раз спрашиваю: где моя сестра? Если вы и на этот раз не ответите, я сам примусь за поиски!
      Элейн испуганно заморгала. Молодой человек был вне себя от ярости, но почему? О Господи, совсем, как отец когда-то, видно, все в жизни повторяется! И от проклятой водки все кружится перед глазами.
      - Дани нет в замке, - холодно повторила Элейн. Это была правда и ей удалось выдержать его испытующий взгляд.
      - Где же она?
      Элейн равнодушно повела плечами. - Они с Гевином пару дней назад вернулись из Штатов, но Гевин приехал прямо в замок, а Дани задержалась в Париже.
      - Как мне её найти?
      То же самое движение плеч. - Откуда мне знать? - Не зная, что отвечать, Элейн перепугалась не на шутку.
      - Тогда могу я увидеть Гевина? - настаивал Колт.
      Элейн плеснула себе в стакан немного водки. - И этого я не могу вам сказать, - злорадно произнесла она.
      - Ну, что ж, в таком случае, я ещё вернусь, - Колт повернулся и, не прощаясь, направился к выходу. Он шел по дорожке, ломая голову, правильно ли он поступил, что ушел. Может, следовало все-таки обыскать замок? Впрочем, какое-то внутреннее чувство подсказывало, что вряд ли бы что-то дало.
      Элейн со стоном оторвала от подушки гудящую голову, мутный туман висел перед глазами и сотни крохотных молоточков безумно стучали в висках. Откуда-то издалека да неё донеслись приглушенные голоса. Где это она?
      Она помнила, как поднялась по лестнице, собираясь серьезно поговорить с Гевином. Она не позволит, чтобы его новая шлюха помыкала ею, да ещё в её собственном доме. Где-то наверху у неё припрятана бутылка отличного шампанского, они выпьют её и поговорят по душам. Она сможет убедить его, что по-прежнему нужна ему, как раньше. А потом они займутся любовью. Она сделает все, чтобы удовлетворить его, и потом они вместе решат, как избавиться от Делии. И все будет по-прежнему, так как было до этой поездки в Штаты. И Элейн будет рада простить ему эту маленькую измену, в конце концов, все мужчины не без греха, уж ей-то об этом хорошо известно. А она останется женщиной, к которой он всегда будет возвращаться.
      Элейн заморгала. Она догадалась, наконец, где она - в маленькой гардеробной Гевина, позади ванной комнаты, точнее, небольшой ниши, где еле-еле умещалась миниатюрная фарфоровая ванна. В гардеробной стоял ещё маленький столик с целой коллекцией дорогих одеколонов, коробочек с душистой пудрой и бритвенными принадлежностями. Увидев свое отражение в зеркале, Элейн обнаружила, что, свернувшись клубочком, лежит на диване, обитом золотистой парчой.
      - Она просто-напросто опухшая от водки старая сука. Я не понимаю, что ты в ней нашел!
      Это была Делия и её голос прозвучал над ухом Элейн, видимо, женщина находилась как раз за бархатной зеленой портьерой, отделявшей гардеробную от спальни Гевина.
      - О, ты, кажется, напрашиваешься на неприятности, Делия?
      Затаившая дыхание Элейн по голосу поняла, что Гевин в бешенстве и не скрывает этого.
      - Неприятности? - Делия ехидно хмыкнула, - Ты рассказывал мне, что живешь со своей приемной матерью. Но, если не ошибаюсь, ты и словом не обмолвился, что спишь с ней. Ты не говорил, что трахнул её в первый раз, когда тебе и четырнадцати не было! Господи ты боже мой! И я понятия не имела, что она считает тебя своей собственностью. Да если бы ты только сказал об этом, ноги бы моей тут не было!
      Гевин коротко, неприятно хохотнул. - Так я тебе и поверил! Да за золото ты поехала бы куда угодно, хоть черту в зубы! Ведь мгновенно пронюхала, что от меня пахнет деньгами и немалыми! Именнопоэтому ты и увязалась за мной, и именно поэтому до сих пор сидишь в этом замке. Так что прикуси язык и раздевайся!
      - Послушай, Гевин, - вскипела Делия, - не смей со мной так разговаривать. Я не привыкла к этому.
      Послышался вздох. - Ну, послушай, лапочка, я же говорил, мы скоро поедем в Грецию. Тебе там понравится. Ты будешь жить, как королева и будешь счастлива со мной.
      - А твоя старая кляча?
      Гевин расхохотался, и услышав этот беззаботный смех, Элейн съежилась от нестерпимого унижения. Старая кляча? О ком это они? - Ну, рано или поздно она догадается, что мы не собираемся возвращаться. К тому времени мы с тобой будем уже в Испании или Португалии, а, может быть, купим по дому в каждой стране. Как тебе эта идея?
      Наступила тишина и Элейн с содроганием поняла, что они целуются.
      Она осторожно привстала с дивана, чувствуя, как в груди молотом стучит обезумевшее сердце. Нельзя дольше оставаться здесь, если она не хочет слышать их крики и стоны, мысленно представляя, как они занимаются любовью в двух шагах от нее.
      Элейн, не помня себя от обиды, крадучись выскользнула в коридор. Старая кляча! Ну погоди, ты ещё вспомнишь об этом!
      От гнева она не помнила себя. Сердце болело, но глаза были сухими. Унижена она или нет, но Элейн не такая женщина, чтобы лежать и плакать от обиды. Она не забудет и не простит оскорбления.
      Заперев дверь, Элейн задумалась, в голове вдруг появилась неясная пока мысль. Ну что ж, она найдет способ отомстить Гевину за себя, но только так, чтобы сделал это сын Тревиса.
      Прижав холодными пальцами виски, Элейн старалась успокоить бешено колотившееся сердце. Острая боль пронизала её, но Элейн даже не вздрогнула. Да её месть будет сладостной, ... как любовь Тревиса!
      Глава 24
      Обнаружив на боковой улочке небольшую гостиницу, Колт с Бранчем решили, что им повезло. Они сняли два номера и Колт, не проронивший ни слова с тех пор, как покинул замок де Бонне, так же молча заперся в своей комнате. Бранч, видя, что с другом творится неладное, не решился его тревожить.
      Он предвкушал, как сбросит себя пропыленную одежду и с наслаждением погрузится в горячую ванну, которую наполнила кокетливо улыбающаяся горничная-француженка. Бранч мысленно пообещал, что позже непременно отыщет её.
      Сбрив, наконец, многодневную колючую щетину и с аппетитом проглотив плотный обед, Бранч отправился бродить по гостинице и в маленькой комнате в задней части дома наткнулся на знакомую фигуру, с интересом изучавшую запасы небольшого бара. Он ничуть не удивился, когда сквозь плотную завесу табачного дыма разглядел знакомые черты Колта.
      - А, кстати, почему ты не пригласил меня выпить? - возмутился Бранч, делая знак бармену.
      - Мы вернемся туда сегодня же вечером, - без всякого вступления объявил Колт, - я отыщу Дани, даже если мне придется голыми руками раскидать по булыжнику этот проклятый замок!
      Он рассказал приятелю о первой встрече с Элейн, и, похоже, Бранч ни капельки не удивился. - Да , уж твой отец когда-то немало порассказал мне о ней! И как ты собираешься действовать, просто войти в замок и забрать свое золото?
      Колт недовольно покосился на него, - Я не могу забрать все золото. В любом случае, половина этих денег по-прежнему принадлежит Дани, как бы она не поступила с мной. Мне же нужна моя половина, не больше и не меньше.
      - Но Пэрриш, по-моему, рассчитывает на всю сумму целиком, - ничуть не смутившись, напомнил Бранч.
      Колт нехотя кивнул. - Он согласен подождать, я уже попросил об отсрочке и Сет пообещал. Я так благодарен ему, ведь ты понимаешь, у меня не было ни малейшего права требовать ранчо обратно. Просто Сет - на редкость порядочный человек. - Появился бармен, собираясь снова наполнить его стакан, но Колт жестом отказался. Ему понадобится ясная голова и полное самообладание, когда он снова вернется в замок де Бонне. К тому же он не забыл, как виски может сыграть с человеком дурную шутку.