– О чем ты? – Голос Кроуфорда дрожал, его нервы были на пределе.
Далтон улыбнулся.
– В Техасе, Дик. Здесь, в Техасе.
Кроуфорда прошиб холодный пот.
– Перестань молоть ерунду, Макшейн. Я достаточно уже наслушался сегодня. У тебя против меня ничего нет.
– Вот дискета.
– Отлично.
Кроуфорд раскрыл сумку.
– Вот деньги.
– Этого недостаточно.
– Откуда ты знаешь, ведь ты их не считал!
Далтон покачал головой.
– Я хочу кое-что от тебя услышать.
– А именно?
– Что это ты убил Джо Хиллмана.
– Какого черта я должен говорить это?
– Да хватит тебе, Кроуфорд, я ведь никогда не смогу доказать твою вину. Просто хочу знать для себя. Улика, которую я нашел, была в тысяче ярдов отсюда. Отличный выстрел. Человек, способный сделать такой выстрел, да еще ночью, должен иметь прекрасную подготовку.
– Я никого не нанимал убивать Джо. Зачем мне нанимать кого-то для убийства собственного друга?
– Значит, ты расправился с ним лично, Дик? Так надо понимать твои слова? В армии ты прошел прекрасную подготовку, не так ли? Только не подумай, что я хвалю тебя.
– Все, игры закончились, Макшейн.
Кроуфорд вытащил дискету из компьютера.
Далтон шагнул к журнальному столику у лестницы.
– Кстати, об улике. Я разве не сказал, что это стреляная гильза? – Он вытащил из кармана гильзу в прозрачном пластиковом пакете. – Интересно, остались ли на ней отпечатки пальцев? И чьих?
– Ах ты, сукин сын!
Как при замедленной съемке Далтон увидел, как кровь схлынула с лица сенатора, прочитал ужас и отчаяние в его глазах. Рука Кроуфорда потянулась под ветровку. Никелированный пистолет тридцать восьмого калибра, направленный на Макшейна, появился в его руке как раз в тот момент, когда Далтон достал собственное оружие.
Далтону показалось, что он сошел с ума, когда позади раздался голос, от которого у него кровь застыла в венах. Крик Фэйф: «Далтон, осторожно! – прозвучал для него оглушительнее любого выстрела.
Кроуфорд тоже услышал ее. Он инстинктивно перевел пистолет на голос и нажал на курок.
Далтон выстрелил одновременно с Кроуфордом и бросился к Фэйф, сбив ее с ног и накрыв своим телом.
Сдавленный стон перешел в хрип. Раздался еще один выстрел.
Далтон поднял голову, пытаясь оценить ситуацию. В другом углу гостиной, распростершись на ковре, лежали Джек и Кроуфорд.
Чарли стоял на коленях возле Джека. Одной рукой пытаясь наложить жгут и остановить кровь, хлеставшую из раны на груди Джека, другой Чарли достал рацию.
– Срочно пришлите «скорую» на улицу Санрайз, 347. Сейчас же!!! Черт возьми, он умирает!
Фэйф уперлась руками в грудь Далтона.
– Дай мне встать.
– Ты в порядке?
– Думаю, да. Дай мне встать.
Ему хотелось наорать на нее, хорошенько встряхнуть, потребовать объяснений. Но вместо этого он лишь помог ей подняться.
Кроуфорд, по всей видимости, был мертв. Судя по ране, Джек был на волосок от смерти. Фэйф опустилась на колени возле него. Далтон встал рядом.
– Что случилось? – спросил он. Джек с трудом открыл глаза.
– Фэйф…
– Я здесь, Джек. – Фэйф взяла его руки в свои. – Лежи спокойно, «скорая» уже едет.
– Подонок… хотел… убить тебя…
Пальцы Далтона крепче стиснули ее плечо.
– Но ты спас меня, – мягко сказала Фэйф, чувствуя, как рука Джека становится все более безжизненной.
Джек перевел взгляд, в котором на глазах меркла жизнь, на Далтона.
– Хорошо, что вы вместе… – Он закрыл глаза и перевел дыхание. – Оставайся с ней… – выдохнул он, вновь открывая глаза. – Из тебя получится лучший отец… чем из меня. Береги их обоих…
– Джек? – Фэйф сильнее сжала его руку, уже не реагировавшую на ее прикосновение. – Джек!
14
Фэйф сидела на софе, совершенно подавленная и опустошенная. Ее дом снова посетила смерть. Смерть Джека, ставшего отцом ее ребенка, и Кроуфорда, собственноручно убившего ее отца и чуть было не убившего ее саму. Не укладывалось в голове, что Кроуфорд лично спланировал и осуществил убийство человека, другом которого назывался. Однако Фэйф видела жестокую правду в глазах Кроуфорда за секунду до рокового выстрела, стоившего сенатору жизни.
Вокруг нее суетились какие-то люди. Полицейские фотографировали место происшествия, эксперты осматривали тела погибших. Приехал окружной следователь. Наверное, маленький Ту Оукс за всю свою историю не видел такого количества полицейских, прибывших на место двойного убийства. Дэвид тоже был здесь. Собрались соседи, привлеченные звуками выстрелов и воем полицейских сирен. Все пытались увести ее из гостиной, но Фэйф упорно отказывалась, не желая терять Далтона из виду. Она пережила такой ужас, когда увидела пистолет, направленный на него, что не хотела больше спускать с него глаз.
Время словно остановилось для Фэйф. Казалось, она просидела на софе много часов. Затем перед ней вдруг возник Далтон, опустился на колени и взял ее руки в свои.
– Как ты? Я сильно прижал тебя к полу, когда сбил с ног? – участливо спросил он.
Тепло его рук оживило Фэйф.
– Я в порядке, правда.
Его ладонь легла на ее живот.
– А как ребенок?
Фэйф вымученно улыбнулась.
– Если этот ребенок не пострадал от бомбы, ему ничего не страшно. Что такое небольшая встряска?
Как бы подтверждая правоту ее слов, в этот момент ребенок пошевелился.
– Значит, с вами все хорошо?
– Меня осмотрели врачи «скорой». Я нормально себя чувствую, Далтон.
– Отлично. – Выражение его лица изменилось. – Потому что я собираюсь задать тебе хорошую трепку. Какого черты ты здесь делала? – Далтон сорвался и повысил голос.
– Мешала правосудию, – услышав Далтона, крикнул Чарли из другого конца гостиной. – Мне бы следовало арестовать ее.
Фэйф зажмурилась, готовясь отражать обвинения и упреки.
– Прости, Далтон. Я знаю, что это было глупо.
– И опасно.
– Да, но я просто не могла оставаться в стороне. Я так боялась за тебя!
– Я в жизни не был так напуган, как тогда, когда услышал за спиной твой голос и увидел тебя в холле. Как ты попала сюда? Если эти сумасшедшие леди привезли тебя…
– Нет, нет. Я угнала их машину, – тихо призналась Фэйф, но ее слова услышал вездесущий Чарли.
– Настоящая преступница, – процедил он.
– Ну ладно, – Далтон стиснул зубы, но Фэйф знала, что сердится он не на Чарли. – Как, черт возьми, ты проникла в дом?
Фэйф смахнула непрошеные слезинки.
– Я залезла в окно. То, что над моим столом в кабинете.
– Что?! – в один голос воскликнули Чарли и Далтон.
– И ты не арестуешь меня еще и за незаконное вторжение, – выпалила она, глядя на Чарли, прежде чем он успел что-то сказать. – Это мой дом! – Она повернулась к Далтону. – А что теперь?
– Теперь? – Он крепко обнял ее. – Мы снимем на ночь номер в мотеле, потому что мне кажется, что ни один из нас не сможет уснуть здесь.
Фэйф перевела дыхание.
– Значит… ты останешься со мной?
– Если ты хочешь этого.
– Если я хочу? Далтон, я люблю тебя! Чего же я могу хотеть другого?
Далтон с нежностью посмотрел на Фэйф. Любовь сияла в ее глазах, озаряя внутренним светом. Он решился. Пришло время оставить позади прошлое и заглянуть в будущее.
– Интересно… как бы ты отнеслась к мужу – шефу полиции?
Ее брови удивленно взметнулись.
– Что? – Когда до нее дошел смысл его слов, она радостно засмеялась. – Здесь в Ту Оукс? Правда? Ты хочешь согласиться на эту работу?
– Все зависит только от тебя. – Его голова шла кругом, а сердце готово было выскочить из груди. – Шеф полиции был бы твоим постоянным телохранителем. Как тебе такая перспектива, Фэйф? Но шеф полиции – лицо в городе заметное. Ему нужна стабильность. Нужно пустить корни, завести семью и детей, как минимум одного… а лучше троих…
Фэйф бросилась в его объятия.
– Да! Да, да, да! Мы оба, я и ребенок, будем просто счастливы!
– Истинная женщина, – пробурчал Чарли. – Даже не дала ему договорить.
Не разжимая объятий, Фэйф обернулась и с улыбкой воскликнула:
– Заткнись, Чарли!
– Лично я рад, что ты не дала мне договорить, – Далтон прижался лбом к ее лбу. – Я не был уверен, захочешь ли ты остаться со мной.
– Не был уверен? – Фэйф взяла его лицо в ладони и поцеловала в губы. – Как ты мог во мне сомневаться?
Их губы встретились снова, но на этот раз поцелуй был долгим. Живительная сила ее любви растопила лед, сковывавший сердце Далтона, вернула ему вкус к жизни. Темнота, окружавшая его долгие годы, отступила перед силой ее чувства. Далтон Макшейн снова жил, снова любил. Его больше не преследовали призраки прошлого, горе и любовь, в памяти осталась лишь светлая печаль по ушедшим дням, которых не вернуть. Теперь он снова мог смело смотреть в будущее. Судьба благословила его счастьем, он не упустит его и бережно пронесет через всю свою жизнь.
