Далтон напрягся.
      – Ты хочешь сказать…
      – Да. Тот, кто назывался тобой.
      Честно говоря, она думала, что никогда больше его не увидит, и не испытывала ни малейшего желания встретиться с ним снова. И вдруг он появился прямо в ее доме, пусть даже не он сам, а лишь его телевизионное изображение. «Господи, ну почему именно сейчас!» – мысленно простонала она. Она не хотела, чтобы он вновь врывался в ее жизнь. Он ушел. Так почему он не исчез навсегда?
      Фэйф не хотела очередного напоминания о своей непростительной глупости. Она хотела продолжения сказки, которой стала ее жизнь за последнюю неделю. Она хотела быть с Далтоном. Глупо, но она даже начала представлять себе, что это его ребенка она носит, что он будет с ней, когда малыш родится и когда начнет делать первые неуклюжие шаги, когда принесет первую двойку из школы и когда закончит колледж. «Далтон, Далтон, не оставляй меня!» – кричало ее сердце, разрываясь от боли.
      – Где? – властно спросил Далтон. – Который?
      – Вон он, возле входной двери, пьет колу.
      Далтон пристально всмотрелся в экран, но изображение было нечетким.
      – Как ты могла его узнать?
      Он хорошо различал лишь привычный красно-белый стаканчик из-под колы. «Только бы она ошиблась!» Странно, но сейчас ему не хотелось, чтобы она указала именно на этого человека.
      – Вон он!
      Фэйф немного перемотала пленку назад и включила кнопку воспроизведения. Ясно разглядев его, Далтон, шокированный, замер.
      – Сукин сын! – Неосознанно он дотронулся до шрама на щеке.
      Лишь спустя мгновение Фэйф поняла, что и Далтон узнал этого человека. Пришла ее очередь удивляться.
      – Ты знаешь его?
      – Джек, ты, сукин сын, откуда ты взялся? – процедил он сквозь зубы. – Где проходит это собрание? Перемотай-ка назад.
      – Кто он? – спросила Фэйф, неуверенная, что хочет знать правду.
      Далтон повернулся к ней. Его лицо исказила ярость, а глаза приобрели уже знакомый ей стальной оттенок.
      – Его зовут Джек Брукс. Это брат моей жены.
      Сердце Фэйф остановилось. Оно просто… перестало биться.
      – Ты женат…
      В душе у Далтона все перевернулось, когда он увидел побледневшее лицо Фэйф.
      – Нет. – Он потянулся, чтобы обнять ее, но она отпрянула. – Прости, что раньше не сказал этого. Я был женат. Эми умерла четыре года назад.
      Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем сердце Фэйф снова забилось. Был женат. Эми… Слова прочно засели у нее в голове. От облегчения она почувствовала слабость. Фэйф перемотала пленку на начало сюжета. Почему Далтон не рассказывал ей о жене?
      С первых минут репортажа Далтон начал тихо цедить проклятья. Вопросы замерли у Фэйф на губах. Она внимательно следила за происходящим на экране.
      На складе, выбранном, чтобы напомнить избирателям о своем ковбойском происхождении, сенатор Ричард Кроуфорд стоял на кузове грузовика и разъяснял собравшимся детали нового сельскохозяйственного законопроекта, предложенного им в сенате.
      Далтон стиснул зубы и заставил себя сосредоточиться на репортаже, хотя ему очень хотелось разнести телевизор в клочья, если бы это помогло добраться до изображенных в нем людей. Когда сюжет закончился, он мгновенно, одним прыжком оказался у телефона, стоявшего на столике возле софы.
      – Какой номер у Чарли?
      – Может быть, ты расскажешь мне, в чем дело?
      – Я расскажу тебе все, но сначала дай мне номер Чарли.
      Фэйф продиктовала ему номер, и Далтон тут же набрал его.
      – Чарли, это Макшейн. Мне нужно поговорить с твоим отцом.
      – Прямо сейчас? – раздалось в трубке.
      – Чем скорее, тем лучше.
      – Что случилось? – все-таки не утерпел Чарли.
      – Мне нужна информация. Я расскажу тебе позже, сейчас некогда объяснять. Пожалуйста, дай мне его номер.
      Минутой позже Далтон дозвонился до Брайана Маккомиса. После краткого приветствия наставника – впервые за четыре года он дал о себе знать – Далтон перешел к делу:
      – Мне нужны данные из архива. Все, что у вас есть на Джека Брукса, на кого он работает, с кем связан.
      – Подожди минутку. Джек Брукс? Это не?..
      – Да, именно он. Брат Эми. Он появился в Ту Оукс сразу после смерти Джо Хиллмана.
      – Под твоим именем?
      – Ты знаешь об этом?
      – Чарли кое-что рассказал мне об этой странной истории.
      – Тут другое. Я выяснил, что другим Далтоном Макшейном был Джек, потому что Фэйф узнала его, увидев по телевизору в выпуске новостей. Он стоял возле погрузочного дока продовольственного склада, где Кроуфорд проводил пресс-конференцию.
      Слово, вырвавшееся у Брайана, Фэйф никогда бы не напечатала в газете.
      – Именно так думаю и я, – мрачно ответил Далтон. – Я чувствую, что запахло жареным, Брайан. Сколько понадобится времени для компьютерных поисков?
      – Я сам займусь ими прямо сейчас, – пообещал Маккомис-старший.
      – Позвони мне по телефону Фэйф, как только что-нибудь найдешь.
      – Дай мне пару часов.
      Далтон поблагодарил его и повесил трубку.
      – Что происходит, Далтон? Мне тоже хочется во многом разобраться, – напомнила о себе Фэйф.
      Далтон глубоко вдохнул, чтобы унять гнев, готовый выплеснуться наружу. Одно имя Кроуфорда, произнесенное вслух, вызвало у него дикое желание крушить все подряд. Но Фэйф заслуживала объяснений.
      – Только одно условие. Все, что я расскажу тебе, – не для печати. Согласна?
      Заинтригованная, Фэйф кивнула.
      – Когда я служил в техасских рейнджерах, сенатор от нашего штата Ричард Кроуфорд подозревался во множестве грязных махинаций – от ввоза наркотиков через нелегально приезжающих в страну иностранцев и вплоть до убийств.
      – Кроуфорд? – недоверчиво переспросила Фэйф. – Это невозможно. Я знаю его. Он бесхребетное существо. Для серьезных преступлений нужно иметь сильный характер.
      – Характера у него достаточно, – сухо возразил Далтон. – Мы подозревали, что он стоит за несколькими убийствами, связанными с наркотиками, но ничего не могли доказать. Расследование вел я, и он знал это. Должно быть, я оказался ближе к его изобличению, чем сам предполагал. И он решил меня убрать.
      – Уб… – Фэйф изменилась в лице – Убить тебя?
      Далтон хмуро встретил ее взгляд.
      – Он подложил бомбу в мой дом.
      – О Господи!
      Далтон отвернулся и невидящим взглядом уставился на застывшее изображение Джека на экране.
      – Кроуфорд все рассчитал. Он точно знал, когда я буду дома один. Его мишенью был я.
      – Что случилось?
      – Он не принял во внимание утренние недомогания Эми, связанные с ее беременностью.
      Фэйф зажала рот рукой, чтобы не закричать.
      – К тому времени она уже должна была быть на работе, но в то утро осталась в постели. Она обожала сухое печенье, и оно было единственным подходящим для нее завтраком в тот период. Так что я поехал в булочную. Я успел выехать из ворот дома и оглянулся как раз в тот момент, когда дом взорвался.
      Фэйф лежала одна в постели, перебирая в памяти рассказ Далтона. Правда ясно и отчетливо предстала перед ней.
      Он рассказал ей, как сильно его жена ненавидела его работу, как настойчиво просила, чтобы он ушел из полиции, – особенно когда узнала про беременность, и каким черствым он был, не прислушиваясь к ней.
      – Я больше ничего не умел, – говорил он Фэйф. – Мои дед и отец тоже были техасскими рейнджерами, желание служить в полиции было у меня в крови, или я так считал.
      Далтон обвинял себя в смерти жены и своего будущего ребенка. Понимал ли он, что оставить любимую работу его заставило чувство вины, а не злость за отстранение от ведения расследования, как он сказал Фэйф? Наверное, понимал, даже если не признавал этого, так же как осознавал, что именно чувство вины заставило его провести четыре года в добровольном изгнании, занимаясь ловлей креветок в Корпус-Кристи.
      Фэйф понимала, почему он обвинял себя, но все же это приводило ее в ярость. В еще большую ярость она пришла, узнав, что брат погибшей жены Далтона тоже обвиняет его в смерти своей сестры.
      Теперь оставалось выяснить, была ли связь между бомбой, убившей Эми Макшейн, и взрывом в Ту Оукс. Зачем Джек Брукс приезжал сюда? Просто по делам ранчо, как он сказал ей? Было ли его решение назваться Далтоном Макшейном только жестокой шуткой? Как смерть ее отца и бомба, посланная ей, были связаны – если такая связь существовала – с Джеком Бруксом? Приведет ли эта ниточка к Кроуфорду?
      Далтон внизу снова просматривал прошлые номера «Реджистер» в ожидании звонка от Брайана Маккомиса. Фэйф не давал уснуть еще один вопрос: была ли она для Далтона заменой погибшей жены, ждущей ребенка – его ребенка? Было ли напоминание о жене причиной, по которой он не лег с ней в постель впервые за эту неделю?
      Она многое бы отдала, только бы это было не так.
      Но, в отличие от тех случаев, когда всплеск гормонов доводил ее до слез, сейчас слез не было. Вопросы, волновавшие ее, были слишком серьезными, слишком болезненными, слишком важными, чтобы облегчить душу и немного поплакать. Фэйф начала думать о вещах не менее страшных, но отдаленных от нее временем – о гибели отца, о бомбе, взорвавшейся в офисе. Она до сих пор не могла понять, почему не нашла ни следа той сенсации, которая стоила ее отцу жизни. Фэйф наводила справки у Дэвида, но он не имел понятия, о чем она говорит. Она просмотрела все что могла. Если бы отец оставил в офисе дискеты с информацией, Фэйф непременно обнаружила бы их. Она искала везде. Везде.
      Телефон зазвонил, и после первого же звонка Далтон снял трубку. Заперев свою боль в дальний уголок сердца, Фэйф встала и накинула халат. Сейчас не время предаваться чувствам. Ей нужно знать, что сообщил Брайан Маккомис Далтону.
      Далтон сидел за ее письменным столом и делал записи в блокноте, прижав трубку к плечу. Он открывал рот только для проклятий, остальное время слушал и записывал. Фэйф заглянула через его плечо, но не разобралась в странной стенографии записей.
      – Не важно, насколько законно его дело. За ним тоже стоит Кроуфорд. И зачем через четыре года Джеку понадобилось использовать мое имя?
      Он послушал своего собеседника и сделал еще несколько записей.
      – Ты можешь связаться с ФБР? Я встречался с их агентами по расследованию взрыва здесь, но они смотрят на меня свысока и не станут слушать. Они думают, что я наживаюсь на Фэйф, запугивая ее и убеждая, что ей нужен телохранитель. Пусть они… – Он замолк, приложив руку к виску, глубоко вздохнул и затем продолжил: – Пусть они сравнят бомбу, посланную Фэйф, с той, что была подложена в мой дом. Прошло много времени, но я подозреваю, что он замешан в обоих взрывах.
      Все поплыло у Фэйф перед глазами. Колени подкосились, и она прислонилась к столу, чтобы не упасть.
      Когда Далтон повесил трубку, он увидел Фэйф и тихо выругался.
      – Ты, как мне кажется, должна быть в постели.
      Он встал и усадил ее на стул.
      – Я не могла уснуть. Расскажи мне все, что удалось узнать, Далтон.
      Далтон на миг закрыл лицо руками, словно собираясь с мыслями. Когда он поднял голову, руки устало опустились.
      – Джек управляет продовольственным складом в Остине. Там Кроуфорд проводил пресс-конференцию. Складом владеет корпорация из Сан-Антонио, которой владеет холдинговая компания в Хьюстоне, которой владеет…
      – Ближе к делу, – поморщилась Фэйф, которой было все равно, кто чем владеет.
      – …компания в Браунсвилле, одним из владельцев которой является не кто иной, как сенатор от штата Техас Ричард Кроуфорд.
      – Но это ничего не доказывает.
      – Нет, но связывает Джека с Кроуфордом.
      – Лишь косвенно. Зачем Джеку иметь дело с человеком, убившим его сестру?
      – Он не знал, что я подозреваю Кроуфорда. У меня не было доказательств. Дьявол, когда же мы узнаем, что именно нашел твой отец!
      – Ты считаешь, что Кроуфорд, которого мой отец знал всю жизнь, имеет отношение к его смерти?
      – Послушай, мне жаль, если Кроуфорд – друг…
      – Я этого не говорила. Но он умеет хорошо притворяться. В конце концов, как говорил мой отец, он, независимо от характера и человеческой сущности – непревзойденный политик.
      – Джек Брукс хорошо знал его?
      – Думаю, так же, как любой другой. Кроуфорд вырос в нашем округе. Он даже… – Фэйф запнулась.
      – Что, Фэйф?
      – Он как-то приходил на рождественскую вечеринку в редакцию «Реджистер», – медленно произнесла она. – Он был изрядно навеселе. Помню, он упал, выходя из машины, и выронил свой карманный компьютер. Я никогда не видела его таким пьяным.
      Далтон начал мерить шагами комнату.
      – Может, твой отец случайно узнал что-нибудь губительное для Кроуфорда, и он убил его, чтобы заставить замолчать, а потом подослал Джека, чтобы выяснить, что знаешь ты? – предположил он.
      Фэйф уняла подступившую к горлу дурноту и попыталась сосредоточиться. Она раскопала много сенсационных историй в Канзас-Сити для «Стар». «Отбрось все эмоции и представь, что готовишь еще один репортаж», – приказала она себе.
      Ей стало немного легче. Она расправила плечи.
      – Джек интересовался делами газеты. Он приходил пару раз в редакцию. Но имя Кроуфорда никог… Нет, упоминалось, – неожиданно вспомнила она.
      – Каким образом? – резко спросил Далтон.
      – Помню, Джек сказал, что слышал в закусочной «У пастушка», что Кроуфорд как-то был в городе. Сказал, что ему приятно узнать, что сенатор посетил наш офис.
      – Что еще?
      – Это все.
      – Что ты ответила, когда он упомянул Кроуфорда?
      Фэйф на минуту задумалась. Затем покачала головой.
      – Не помню, чтобы я что-то говорила. – Она усмехнулась. – Кажется, я подумала, что с его стороны очень мило изображать такой восторг по поводу пребывания сенатора в нашей редакции.
      – Поверь мне, – мрачно сказал Далтон, снова дотронувшись до шрама на щеке. – Джек может быть каким угодно, но только не милым.
      – Это он оставил тебе этот шрам? – тихо спросила она.
      Не желая тревожить ее лишними мрачными подробностями, Далтон засунул руки в карманы и отвернулся.
      – Неважно. Нам нужно выяснить, что узнал твой отец. О какой сенсации он собирался рассказать тебе?
      – Может, бомба была послана, чтобы уничтожить информацию, которую папа мог оставить, – Фэйф нахмурилась. – Нет, не имеет смысла. Зачем тогда было столько ждать? Кроме того, они не могли знать наверняка, что порочащие его сведения находятся в редакции, если только не обыскали дом.
      – Сколько времени прошло со смерти твоего отца до того момента, как его нашли?
      – «Просто думай об этом отстранение, как о еще одном репортаже, тогда все станет намного легче», – напомнила себе Фэйф.
      – По результатам вскрытия смерть наступила между десятью часами вечера и полночью. Около полудня следующего дня Дэвид пришел проверить, дома ли он, не понимая, почему отец не появился в редакции.
      – Времени было достаточно, чтобы перевернуть весь дом, – мрачно заметил Далтон.
      – Если дом был обыскан, то очень осторожно. Я никогда не замечала, что какая-нибудь вещь лежит не на своем месте.
      – Кроуфорд не нанимает любителей. Он пользуется услугами профессионалов уже давно.
      Фэйф скорчила гримасу.
      – Кем, в таком случае, был Джек? Профессиональным жиголо?
      – Джек – профессиональный осел.
      Фэйф опустила глаза.
      – Прости, – мрачно сказал Далтон. – Понимаю, он, возможно, еще небезразличен тебе.
      Фэйф испытала острое желание чем-нибудь увесистым запустить ему в голову.
      – Даже не знаю, Далтон, кто из вас больший осел? Единственное, что я хочу от Джека Брукса – его группу крови и перечень наследственных болезней, если таковые имеются. Для ребенка.
      Для ребенка… Далтон запрокинул голову, уставившись в потолок. Ребенка, зачатого Джеком. Мысль о Джеке, ласкающем Фэйф, обнимающем, целующем ее, была невыносима. Жестокая ирония судьбы – если бы Эми была жива, ребенок Фэйф был бы племянницей или племянником Далтона.
      – У него нулевая группа крови, резус-фактор отрицательный, – сухо сказал он, не глядя на нее. – Как и у Эми. Его дед по материнской линии умер от рака толстой кишки. У отца избыточный вес и высокое давление, но ничего серьезного. По крайней мере, не было ничего серьезного в последний раз, когда я слышал о нем.
      – Прекрати, – не выдержала Фэйф. Каждое сказанное им слово причиняло боль. Она не была готова слушать о семье его погибшей жены. Возможно, никогда не будет готова. – Об этом поговорим… позже. Итак, если дом был обыскан после того, как папу застрелили – и редакция тоже, – можем ли мы предположить, что они не нашли предмета поисков? Или что они нашли его раньше, а потом убили отца, чтобы заставить замолчать навсегда?
      – Ни одна из версий не объясняет взрыва. Зачем им было ждать все это время? Если мы правы и твой отец действительно нашел что-то опасное для Кроуфорда, то, чтобы посылка с бомбой была оправдана, Кроуфорд должен подозревать, что ты недавно наткнулась на какую-то информацию, опасную для него. Что возвращает нас к исходной точке. Черт! К газете.
      В глазах Далтона мелькнула догадка. Он кинулся к кипе газет на столе и принялся ее ворошить, пока не вытащил последний выпуск, опубликованный перед взрывом. Он нашел нужное место и начал читать вслух:
      «На этой неделе я случайно обнаружила в редакции дискеты, оставленные моим отцом. В каких только местах люди не прячут свои вещи! Мой отец, например, хранил непроявленные фотопленки в морозильнике. Допустим, так делают многие. Но что вы скажете о компьютерной дискете, обнаруженной на дне коробки с рождественскими игрушками?
      Как только мы закончим работу над этим выпуском, я выберу время и посмотрю, что на них записано, и, если найду что-нибудь интересное, обязательно сообщу нашим читателям»…
      Далтон внимательно посмотрел на Фэйф. Она подняла руку, останавливая готовый у него вырваться вопрос.
      – Забудь об этом. На дискете не было ничего интересного – только список подарков на Рождество.
      – Проклятье! – Расстроенный Далтон швырнул газету на стол. Опустив голову, он взъерошил пальцами длинные волосы. – Но ты так и не сообщила читателям, что было на дискете, верно?
      – Я планировала сделать это, но последние события заслонили эту тему, – ответила Фэйф, не очень понимая, что он имеет в виду.
      Далтон снова поднял газету.
      – Здесь должна быть какая-то связь, Фэйф. Человек с нечистой совестью мог подумать, что ты нашла совершенно другое.
      – Человек, который был здесь на Рождество… – От догадки, пришедшей ей в голову, Фэйф стало трудно дышать. – Человек, уронивший карманный компьютер на тротуар… Дьявол, почему я не вспомнила об этом раньше?
      – Не вспомнила чего?
      – Когда компьютер Кроуфорда упал, панель отделения для батареек отскочила. Я подняла ее вместе с дискетой, выпавшей из мини-компьютера.
      – Пожалуйста, сосредоточься, Фэйф. Важна каждая мелочь. И что ты с ней сделала?
      – Положила на стол отца вместе с отскочившей панелью. Вслед за мной отец внес компьютер, удостоверился, что он не поврежден и работает, вставил панель и отнес обратно к машине Кроуфорда. – Она с отвращением скривила губы. – Он был слишком пьян, чтобы понимать, что происходит.
      – А что произошло с дискетой?
      Фэйф нахмурилась.
      – Не знаю. Думаю, папа вставил ее туда, откуда она выпала.
      – Вот оно! Это должна быть та самая ниточка, которая приведет нас к разгадке.
      – Так где же она, черт возьми? – чуть не закричала Фэйф. – Мы прочесали весь дом и не заглядывали разве что под кухонную раковину.
      – Ты, может быть, нет, но я заглядывал туда в день твоего возвращения из больницы, когда искал бомбу.
      – Да это и неважно. Кто прячет дискету под кухонной раковиной? Кроме того, папа не любил бывать на кухне, предпочитая есть в гостиной. Он провел на кухне целый день лишь однажды, устраняя течь в трубе. Когда он закончи… – Фэйф прижала пальцы к внезапно задрожавшим губам. Ее всю трясло, как в лихорадке. – Закончив, он сказал, что… – Внезапно побледнев, она изменилась в лице. – Он попросил написать на его надгробии, что его частица похоронена под кухонной раковиной. Мы еще шутили над его словами. Далтон, мог он знать, в какой опасности находится? Мог он таким образом предупре…
      Далтон не дослушал ее и бросился на кухню.
      Она нашла его возле раковины, разгребающего коробки и бутылки с моющими средствами.
      – Ты говорил, что уже смотрел там.
      – Я искал бомбу, – ответил он, ощупывая каждый сантиметр трубы. – Бомба занимает больше места, чем…
      – Что там?
      – …чем пластиковый пакетик, заклеенный изолентой.
      Дискета содержала загадочные на взгляд непосвященного человека списки дат, каких-то сумм со множеством нулей – а также множество имен и названия местностей.
      – Что это означает? – Фэйф заглянула за плечо Далтона, сидевшего за ее компьютером.
      – Это может означать все что угодно, но я думаю, компьютерам техасских рейнджеров придется поработать.
      Еще один файл был добавлен отцом Фэйф, где он объяснял, что начал подозревать Кроуфорда в незаконных действиях после случайно услышанного разговора во время поездки в Амарилло перед Рождеством. Объяснял, как подменил дискеты на рождественской вечеринке в редакции «Реджистер», дав сенатору чистую, и спрятал ту, что выпала из его компьютера. Он бы сразу скопировал ее, но в кабинете было слишком много людей. Джо Хиллман намеревался сразу идти в полицию, но вместо этого решил выждать.
      В январе власти Техаса должны были принять законопроект, который принес бы большую выгоду экономике штата. Отец Фэйф долго боролся с совестью, но в конце концов рассудил, что сенатор никуда не денется, а без его голоса, бывшего решающим, закон бы не приняли. Поэтому он решил повременить с передачей ценной улики правосудию.
      Когда Далтон позвонил Брайану Маккомису, было уже три часа ночи.
      – Ты должен знать, – сказал он, – что одна из дат в списке, которым вы сейчас занимаетесь, – дата взрыва в моем доме.
      – Я выезжаю, – ответил Брайан. – Позвони Чарли и расскажи обо всем, что обнаружил. Я буду на месте через три часа.
      – Значит, это могут быть даты преступлений? – спросила Фэйф, когда Далтон повесил трубку, и махнула в сторону монитора.
      Далтон устало пожал плечами.
      – Почему бы и нет? Даты, имена, суммы. Таким образом он вел учет своих должников, отслеживал, кто из его наемников хорошо выполняет поручения, а кто не справляется. Возможно, для Кроуфорда это был не больше чем деловой календарь.
      – Но… почему он носил его в карманном компьютере? Зачем взял из машины на вечеринке?
      – Преступники, даже самые опытные, иногда совершают ошибки. Кроуфорд напился и потерял бдительность. Как те подростки во Флориде, которые записали на видео совершаемые ими акты вандализма и оставили кассету в школе. Или грабитель банка, воспользовавшийся собственной машиной и водительскими правами и взявший в заложника кассира прямо перед видеокамерами, детально зафиксировавшими состав преступления. Преступники часто считают себя умнее всех и верят в свою безнаказанность.

12