Было тепло, но с облаков слегка накрапывало. Джонни не замечал этого, он был полностью поглощен обучением. Он передвинул огромный стул и положил на него скатанные шкуры. Теперь он мог перегнуться через край стола поближе к нижнему окошку, в котором в очередном приступе вежливости корчилась физиономия древнего чинко. С английским ладилось, чего нельзя было сказать о психлосском. Говорят, легко вести игру, когда известны правила. Надписи и отдельные символы подолгу застывали в окошке, но их значение упрямо ускользало от понимания. Однако спустя неделю Джонни показалось, что он начинает кое-что различать. Он даже пробовал комментировать себе вслух, чтобы лучше усваивалось. Б – это для брата, 3-для зоопарка. Психлосские же слова с тем же значением начинаются с других букв. Он начал сравнивать психлосский и английский алфавиты и запоминать произношение.
      Джонни нужно было спешить, иначе «диета» из сырого крысиного мяса просто свалит его. Он был уже недалеко от голодной смерти, так как отвращение брало свое, и Джонни все чаще отказывался от еды.
      Чудовище приходило каждый день и внимательно наблюдало за ним. Пока оно стояло у клетки, Джонни стойко хранил молчание. Ему не хотелось быть посмешищем. От дикого хохота у него топорщились волосы, так что лучше помалкивать под этим ненавистным испытующим взглядом.
      Но это было его ошибкой. От нарастающего недовольства глазницы психлоса сдвигались все теснее и теснее. Однажды ясным солнечным днем чудовище рвануло дверь клетки и, рыча, ворвалось внутрь. С минуту оно вопило на Джонни, раскачивая прутья, и когда взмахнуло своей огромной лапой, Джонни сжался в ожидании пинка. Но лапа потянулась к машине и резко перевела ручку инструктора в самое низкое положение, о котором Джонни и не подозревал. Замелькала серия новых звуков и картинок. Древний чинко произнес по-английски: «Прошу прощения, благородный обучающийся, но сейчас мы переходим к прогрессивному ассоциативно-образному методу изучения предметов, символов, слов». Замелькала цепочка новых картинок. Звук для буквы X, за ним следовали один за другим изображения предметов. Затем психлосская буква, звучащая как X, и ее повторяющееся изображение на картинке. Мелькание становилось все быстрее и быстрее, пока не превратилось в невоспринимаемую мешанину. Джонни был так увлечен, что не заметил ухода своего мучителя. Что-то новенькое! Оказывается, существует несколько уровней положения рычажка. Итак, если в положении слегка вниз происходит только что увиденное, что же случится в положении слегка вверх? Он попробовал. Ему чуть не оторвало голову! Пришлось отсидеться у решетки, прежде чем он решился на новую попытку. И опять то же самое: Джонни чуть не сшибло со стула. Склонившись к прибору, он стал осторожно присматриваться. Что же исходит от машины? Свет? Он подставил ладонь: тепло… Покалывание в руке… Предусмотрительно отклонившись, Джонни стал разглядывать нижние картинки. Каким-то сверхъестественным образом Джонни услышал – нет, не ушами (!) – «На уровне подсознания вы воспринимаете алфавит… А, Б, В…» Что это – он слышит рукой? Быть такого не может… Он немного отодвинулся, и воздействие ослабло. Придвинулся – мозг начал подогреваться. «Теперь повторим звуки на психлосском…» Джонни отошел от стола на длину веревки и прислонился к решетке. Он долго раздумывал, пока не понял, что скоростной вариант ничего не дает – человеческий мозг не успевает воспринимать. Но солнечная вспышка…
      Он осмелел. Вернулся на прежнее место, выбрал другую пластинку и решительно перевел ручку вверх до упора. Он вдруг отчетливо стал знать, что если стороны треугольника равны, то равны и углы, заключенные между ними. Он откинулся. Какая разница, о каком треугольнике шла речь, главное – он это знал! Джонни вернулся к решетке и уселся на землю. Неожиданно его рука потянулась вперед, и палец вывел на песке треугольное изображение. Потом ткнул по очереди в каждую вершину и удивленно произнес: они равны. Равны чему? Друг другу… Ну и что? Наверное, это важно.
      Джонни неотрывно глядел на машину. Она могла обучать и простым способом, и ускоренным, и, что невероятно, с помощью солнечного света. Внезапно всем его существом овладело безудержное ликование: он узнает все о психлосах! Понимает ли чудовище, для чего Джонни это нужно?
      С этого момента жизнь пленника превратилась в сплошную вереницу все новых и новых открытий. Каждую свободную от сна минуту Джонни просиживал за столом: сначала просмотр картинок, потом ускоренное прокручивание, после этого – солнечный свет. Истощенный до предела, он за время сна не успевал восстанавливать свои силы. Ночные кошмары с мертвыми психлосами сменялись сырыми крысами, оседлавшими механических летающих лошадей… А пластинки все крутились и крутились. Джонни не сдавался, стараясь спрессовать в недели и месяцы то, что можно было осилить лишь за годы. Необходимо все узнать как можно скорее. Цель у него одна: отомстить за истребление своей расы. Но сможет ли он выучиться достаточно быстро, чтобы успеть?

      Терл испытывал чувство самодовольства. Будущее рисовалось ему весьма радужным. Как вдруг он получил вызов к Планетарному директору. И теперь он очень нервничал в ожидании. Чего? Нового назначения? С тех пор как он завладел человеком, пронеслись недели. Подопытное существо определенно делало успехи. Каждую минуту бодрствования оно упорно изучало язык чинко и технические инструкции. Правда, оно еще так и не заговорило, но ведь это всего лишь тупое животное. Не додумалось даже воспользоваться ускоренным методом, пока Терл не показал. У него не хватило сообразительности даже на то, чтобы встать прямо перед преобразователем мгновенной передачи знаний. Неужели так трудно понять, что сигнал следует воспринимать через черепную коробку? Тупица… В таком темпе на его обучение могут уйти месяцы. Впрочем, следовало ли ожидать иного от чудовища, питающегося сырым мясом? И все же временами, стоя у клетки и глядя в странные голубые глаза этого существа, Терл испытывал тревогу.
      Ерунда! Как только человек покажет первые признаки проявления контакта, можно будет сразу же приступить к делу. А если отобьется от рук – мгновенно будет превращен в пар. Одним нажатием кнопки лучевого пистолета. Свистящий удар – и нет человека. Очень просто!
      Да, все складывалось неплохо – и вот этот злополучный вызов. На месте Терла любой бы занервничал. В депеше ничего не говорилось о намерениях Планетарного директора, так что Терлу оставалось гадать, какая служба катит на него телегу. Разумеется, шеф секретной службы – персона особенная. Фактически ни по одному из направлений непосредственно директору Терл не подчинялся. Случалось даже, что шеф секретной службы смещал Планетарного… Скажем, в случае причастности того к взяточничеству. Однако директор оставался главой администрации, и только он мог издать приказ о сохранении поста.
      Вызов пришел за день до назначенного срока. Терл не спал почти всю ночь. Он ворочался в своей постели, прокручивая в голове предстоящий разговор. Потом не выдержал – подскочил и отправился в контору, где буквально прочесал все досье и подшивки архива в поисках компромата на Планетарного. Но ничего настораживающего ему найти не удалось. И это лишь подстегнуло его активность. Он будет искать! Будет искать, пока не найдет рычаги воздействия, повод для шантажа. Он даже почувствовал некоторое облегчение, когда назначенный срок наступил.
      Планетарный директор Земли Намп был уже стариком. Ходили слухи, что его выжили из Директората Центральной Компании. Не за взятки, а просто за некомпетентность. И сослали подальше. Малоответственное назначение на заброшенную планету отдаленной галактики – отличный способ избавиться от кого-то, чтобы забыть.
      Намп восседал за столом и через защитный купол разглядывал перевалочный центр. С отсутствующим видом он покусывал уголок папки. Терл осторожно подошел. Намп носил скромную униформу. Шерсть директора с синеватым отливом была тщательно расчесана и уложена. Он не производил впечатления выведенного из равновесия, хотя янтарный взгляд его был направлен в себя. Намп, не поворачиваясь, безразлично предложил:
      – Садитесь.
      – Явился по вызову, Ваша Милость.
      – Это очевидно.
      Старик никогда не испытывал к Терлу ни интереса, ни неприязни. Так же, как и ко всем остальным исполнителям. Они – совсем другие, не те, что в старые добрые времена, на других планетах, на других постах…
      – Мы не приносим ощутимой прибыли, – холодно начал Намп.
      Он швырнул подшивку на стол, так что задребезжала емкость с кербано.
      – Полагаю, данная планета выработала ресурсы, – вставил Терл.
      – Нет, не в этом дело! Здесь есть глубокие залежи руд. Этих запасов хватит на века. Так, в отличие от секретной службы, считают специалисты.
      Тепл как бы не заметил упрека.
      – Я слышал, что экономическая депрессия распространилась на большинство компаний, цены на рынке падают.
      – Допускаю. Но это, опять же выводы экономической службы, а не секретной.
      Повторный упрек заставил Терла насторожиться. Он напрягся и стул под ним скрипнул. Намп потянулся за папкой, перелистал ее и испытующе взглянул на Терла:
      – Здесь цены.
      – Вопрос о ценах, – попытался вернуть себе прежнюю уверенность Терл, – не имеет отношения к секретной службе.
      Намп какое-то время смотрел на него, словно взвешивая – не дерзость ли это. Потом снова придвинул папку к себе и бросил холодно:
      – А вопрос о мятеже – имеет.
      Терл замер. Какой мятеж? До него не доходили подобные сведения. Неужели у Нампа свой собственный канал информации, в обход Терла?
      – Он пока не поднялся, – уточнил Намп. – Но когда я оглашу цены и снижу премии, может произойти все что угодно.
      Терл содрогнулся и подался вперед: это уже непосредственно касалось его.
      Намп потряс папкой:
      – Зарплата личного состава. Мы имеем в наличии три тысячи семьсот девяносто работающих, разбросанных по пяти действующим шахтам и трем исследовательским центрам. Эта цифра включает в себя и обслуживающий персонал посадочных площадок, а также команды грузовых судов и силы перевалочной станции. При средней заработной плате около тридцати тысяч галактических кредиток в год это составляет 111 570 000. Затраты на питание, жилье и дыхательный газ в среднем составляют около пятнадцати тысяч кредиток в год на каждый из видов затрат. Итого: 55 785 000. Общая сумма составляет 167 355 000 кредиток. Добавьте к этому денежные премии и расходы на транспорт – и общая сумма может превысить наш годовой доход. Мы не учли еще затраты на обмундирование, ремонт техники и освоение новых площадок.
      Терл где-то догадывался об истинном состоянии дел Компании. Это как раз и побудило его к самостоятельным действиям. Он считал, что еще не время выскакивать со своим проектом, но и не предполагал, что могущественная Межгалактическая Рудная Компания зайдет так далеко, решив снизить оплату и отменить премии. Это напрямую задевало личные интересы Терла, и он еще острее почувствовал необходимость во власти и благополучии. Но, может быть, посвятить все же в свои планы директора? Человек уверенно обучается, возможно, и удастся выработать у него хотя бы элементарные навыки. Кроме того, его можно использовать для отлова и обучения собратьев. Терл не сомневался, что абориген способен овладеть опасным горняцким ремеслом.
      Разработка жилы под обледенелой коркой абсолютно отвесной скалы потребует невероятной ловкости. Не исключается, что для кого-то его затея закончится фатально. Но кого это может волновать?! Когда сырье будет добыто, этих животных можно просто уничтожить – испарить, и тайна никогда не всплывет.
      – Мы можем увеличить добычу руды, – заявил вдруг Терл.
      – Нет, нет и нет, – замахал лапами Намп. – Это нереально. – Он вздохнул. – Мы так ограничены численностью рабочих…
      Вот оно! Самые сливки для ушных раковин Терла.
      – Вы правы, – согласился он, заманивая Нампа в ловушку. – Но, с другой стороны, если мы не разрешим проблему, мятеж неизбежен.
      Намп печально кивнул, и на этот раз в глубине его янтарных глаз метнулся страх: это значит…
      – Именно над этим я сейчас и работаю, – не унимался Терл. Немного преждевременное заявление, но другого момента может не быть. – Если мы убедим всех, что ставки сохранятся, а новую рабочую силу не пришлют, недовольство утихнет.
      – Верно, верно, – согласился Намп. – Мы уже давно не поставляли пополнение, и рабочим приходится туго, многие ворчат.
      – Конечно, – поддакнул Терл. – А что вы скажете, если я заверю, что как раз в данную минуту знаю, как увеличить численность работающих, скажем, вдвое всего за два года, и уже работаю над этим проектом? Имеется в виду, без ущерба интересов психлосов…
      – Скажу, что это – чудо, какого не может быть.
      Терл услышал то, что хотел. Теперь ему будут рукоплескать все.
      Намп заерзал от нетерпения.
      – Ни один психлос не любит эту планету, – продолжал Терл. – Мы не можем выходить на открытый воздух без дыхательной маски…
      – А это огромные затраты… – вставил Намп.
      – …и мы нуждаемся в рабочих, способных дышать этим воздухом и хотя бы элементарно управлять техникой.
      Намп откинулся на спинку стула:
      – Если вы говорите о… как их… чинко, так они вымерли несколько веков назад.
      – Я отдаю должное вашему знанию истории… Но нет, это не чинко. Здесь имеются местные ресурсы рабочей силы.
      – Что?
      – Мне не хотелось бы опережать события, но могу заверить, что в этом плане уже наметился сдвиг. Очень перспективное дело!
      – Но что это за существа? Цивилизованные?
      – Не совсем цивилизованные, но… одушевленные.
      – Думают? Говорят?
      – Да. И очень хорошо приспособлены к ручному труду.
      Намп не верил своим ороговевшим ушам.
      – Они умеют говорить? С ними можно установить контакт?
      – Да, – несколько поторопился Терл, – они умеют говорить.
      – Знаете, здесь как-то нашли птицу, умевшую говорить. Директор шахты держал ее дома. Она могла воспроизводить психлосские слова. Но однажды забыли поменять картридж с воздухом, и она сдохла. – Намп нахмурился. – Она не могла производить никаких действий…
      – Нет-нет, – прервал Терл, – это совсем другое дело. Понимаете, такие маленькие существа с двумя руками и двумя ногами…
      – А… обезьяны! Терл, это несерьезно.
      – Нет, не обезьяны. Обезьяна никогда не сможет управлять техникой. Я говорю о человеке.
      Намп тупо уставился на Терла. Потом, очнувшись, недоверчиво возразил:
      – Но ведь сохранилось лишь несколько особей. Так что даже если они и умеют делать то, о чем вы говорите…
      – Да-да, их причислили к опасной разновидности.
      – К какой?
      – К существам, подверженным инстинктам.
      – Но малое их число не решит наших проблем. Ваша Милость, я буду откровенен. Я не считал, сколько их осталось…
      – Веками их никто не видел, Терл…
      – Разведдрон обнаружил их присутствие вот в этих горах, которые перед вами. Более тридцати особей. Кроме того, они обитают и на других континентах. Смею полагать, что при обеспечении оборудованием мне удастся собрать несколько тысяч.
      – Понятно: оборудование, расходы…
      – Никаких дополнительных расходов! Я все продумал и просчитал. Даже снизил численность разведдронов. Существа быстро размножаются, если создать им условия.
      – Но ведь их никто даже не видел. С какими функциями они могут справиться?
      – Операторы техники! Более семидесяти пяти процентов наших специалистов вынуждены заниматься трудоемким, неквалифицированном трудом.
      – Ну… я не знаю… Терл. Если их даже не видел никто…
      – Я поймал одного.
      – Что?
      – Он здесь, в клетке зоопарка. Рядом с комплексом. Пришлось, правда, повозиться. Но у меня много наград за меткость, если Ваша Милость может…
      Намп недоумевал.
      – Да, я слышал о каком-то странном животном в зоопарке, как вы говорите. Кажется, один из директоров шахт… да, точно, это Чар, посмеивался над затеей…
      – Когда речь идет об увеличении прибыли – не до смеха, – вспылил Терл.
      – Это верно, очень верно. Чар всегда был дураком. Итак, вы ставите эксперимент над человекообразным животным с целью выявления его способности заменить техперсонал? Хорошо. Замечательно!
      – Теперь, – торопил Терл, – если вы согласитесь подписать общее требование на транспорт…
      – Разумеется. Но можно мне взглянуть на вашего питомца? Любопытно все же… Значит, так: пособия по смерти, которые мы вынуждены выплачивать, бьют по карману Компании. Их необходимо свести к минимуму. Кроме того, не забывайте о компенсациях за порчу техники. Нашу власть раздражают подобные факторы.
      – У меня было всего несколько недель – этого мало, чтобы научить управлять техникой. Но я думаю, что уже могу организовать демонстрацию.
      – Вот и отлично. Готовьтесь, а потом дайте мне знать. Вы не забыли, что обучение подчиненных рас металлургии и военной технике запрещено законом?
      – Разумеется, нет, Ваша Милость. Здесь просто навыки управления техникой. Нажатие на кнопки и рычаги. И обучение языку, чтобы доходили приказы. Я сообщу, когда все будет готово к демонстрации. Теперь, с вашего разрешения, требования на транспорт…
      – Впереди еще достаточно времени. Сначала я взгляну на результаты эксперимента, – уклонился Намп.
      Что ж, Терл найдет и другой способ. И все же, можно считать, встреча прошла небезуспешно.
      Намп вдруг поднял лапу:
      – Да, Терл, я ценю ваше усердие. Вчера пришла правительственная депеша по поводу вашего назначения. Власти, как вы знаете, смотрят в будущее и нуждаются в специалистах с большим опытом для работы на родной планете. Я поблагодарил и отклонил вызов. Я рекомендовал вас на второй десятилетний срок здесь.
      – О, мне же оставалось служить всего два года, – не сдержав отчаяния, простонал Терл.
      Он с трудом добрался до двери. В коридоре ему стало совсем плохо. Выходит, он сам загнал себя в ловушку на этой ненавистной планете. В скале блестит золотая жила. Каких-нибудь два года, и все – свобода, богатство, триумф! Все же шло так удачно. А теперь еще десять лет! Это конец, крах, он не выдержит. Нет, он должен найти рычаги воздействия на Нампа.

      Раздался резкий громкий взрыв. На этот раз – не рев, который каждые пять дней сотрясал клетку и куполообразный комплекс. Джонни научился взбираться на самый верх клетки по угловым прутьям. Вот и теперь, ловко закрепившись там, он разглядывал округу. Равнина, котлован, зеленые горы… Упершись ступнями в поперечные перекладины, он даже умудрялся расслабляться.
      К востоку от компаунд-комплекса располагалась огромная загадочная платформа. Широкая и ровная, она была огорожена столбами с натянутой на них проволокой. На платформе было что-то вроде настила, светлого и блестящего. Южный край платформы уходил под купол психлосов, из-под которого те время от времени выходили. С северной стороны от сооружения раскинулось поле. Странное это было поле. С него взлетали и на него приземлялись цилиндрические машины. Когда они спускались, поднимался огромный столб пыли. По бокам машины распахивались, и оттуда сбрасывались глыбы породы, после чего машины вновь взмывали в воздух и улетали, постепенно превращаясь в точку, а затем и совсем исчезая за горизонтом. Выгруженный материал перекладывался на транспортер, установленный между двумя башнями, и груз куда-то уплывал над светлым блестящим покрытием. Летающие цилиндры приземлялись ежедневно, и порой на платформе скапливались груды колоссальных размеров. Потом происходило непонятное. В одно и то же время каждый пятый день слышалось гудение, и материал на платформе начинал… светиться. Вот и сейчас должно произойти то же самое. Прогремят раскаты, и груда исчезнет. Именно за этим Джонни наблюдал, не отрываясь.
      Но куда все исчезает? Там, наверное, уже огромная гора. На платформе никогда ничего не появлялось. Материал доставлялся по воздуху, разгружался, сваливался на транспортер и исчезал. Джонни так часто наблюдал за этим, что мог описать все действия день за днем, час за часом, минута за минутой. Он знал, что вот сейчас купол начнет светиться, столбы вокруг платформы завибрируют, потом прогремит гром, и собранное исчезнет…
      Однако сегодня все было не так. Одна из машин, подталкивающих породу, взорвалась. Психлосы забегали вокруг, как крысы. Одни бросились к водителю, а другие пытались погасить пламя. Спереди у машины торчала огромная лопасть, а весь верх покрывала прозрачная сфера с сиденьем. Как раз сферу и разнесло на части. Пострадавший водитель лежал на земле без движения. Но вот подъехала уродливая приземистая машина, тело погрузили и увезли. Потом подъехала другая машина – с лопастью, спихнула поврежденную с дороги в сторону и начала заталкивать руду на транспортер. Одни психлосы расселись по машинам, другие ушли под купол.
      «Происшествие», – подумал Джонни. Он повисел еще немного, но больше ничего интересного не было. Он почувствовал, как зашаталась клетка, и быстро соскользнул вниз. Чудовище отомкнуло дверь, вошло и уставилось на Джонни, Поведение мучителя было непредсказуемым. Он в любой момент мог взорваться в ярости. Вот и сейчас он был возбужден. Сделал многозначительный жест в сторону Джонни, потом в сторону обучающей машины. Джонни глубоко вздохнул. Он провел с нею целый месяц. Работал, работал, работал… Но еще ни разу не обмолвился с психлосом словом. Сейчас вдруг решился и проговорил на психлосском:
      – Сломалась.
      Чудовище с изумлением уставилось на человека.
      Потом направилось к инструктору и опустило переключатель вниз. Не работает. Психлос злобно взглянул на Джонни, решив, что тот умышленно сломал машину, подошел и повернул ее на бок. У Джонни расширились глаза: ему-то и на дюйм не сдвинуть такую махину… Прибор сломался перед самым взрывом. Джонии подошел поближе и стал смотреть, что делает психлос. Тот отогнул небольшую панель снизу, и оттуда выкатилась какая-то кнопка; прочел цифры на кнопке, оставил машину на боку и ушел. Но очень скоро вернулся с другой кнопкой, поставил ее на место старой и прихлопнул панель. Машина заработала.
      Джонни решил повторить попытку:
      – Знаю все это. Дай новые записи.
      Чудовище перевело взгляд с груды многочасовых записей на Джонни. Увидев свирепую рожу, Джонни подумал, что сейчас, наверное, его швырнут через всю клетку. Но чудовище быстро сгребло пластинки в мешок и ушло. А вскоре вернулось с новыми записями. Вставило очередной диск и ткнуло в Джонни когтем. Очевидно, это надо было понимать как приказ начинать работать.
      Джонни произнес по-психлосски:
      – Люди не могут питаться сырым мясом и пить грязную воду.
      Чудовище замерло, ошеломленно уставившись на человека. Потом плюхнулось на стул.

      Терл знал много способов принуждения. Но сейчас был не тот случай, когда это могло возыметь действие. Человек понял, что в нем нуждаются, и постарается использовать это в своих интересах. Здесь придется быть очень осторожным и изобретательным.
      Терл сидел на стуле и вглядывался в незнакомое существо: может быть, у него тоже есть свои тайные замыслы? Может, оно рассчитывает на дополнительное вознаграждение? Может, Терл зря угождает ему, каждый день отлавливая свежих крыс и обеспечивая водой? Терл потратил столько времени, выясняя, чем питаются человекообразные, и вот, пожалуйста: этот отъевшийся задохлик стоит теперь перед ним и храбрится, заявляя, что все это он употреблять не будет. Терл присмотрелся внимательнее: да нет, и не храбрый он вовсе, и не отъевшийся. Скорее наоборот. Одежда совсем прохудилась, посинел от холода. Терл перевел взгляд на замерзший бассейн. Потом осмотрел клетку. Стало немного чище, видимо, пленник пробует наводить здесь порядок.
      – Животное, ты должно больше работать, и тебе будет лучше.
      – Зима, – заговорил Джонни, – плохо для машины. По ночам, в дождь и снег я укрываю ее шкурами, иначе она погибнет.
      Терл чуть было на рассмеялся: забавно, однако, слушать дикаря, говорящего по-психлосски. У него такой смешной акцент, наверное, как у чинко.
      – Ты узнал слова, но, вероятно, не понимаешь их значения. Показать тебе, животное, как правильно?
      Джонни всегда опасался огромных мохнатых лап, а тут гордо вскинул голову:
      – Я человек, а не животное. Мое имя – Джонни.
      О, это уж слишком! Сейчас Терл проучит негодяя. Он ударил Джонни, и ошейник чуть не перерезал тому шею, когда веревка натянулась до предела. Потом выскочил из клетки и запер дверь. Когда он удалялся, земля ходила ходуном, как от землетрясения. Он почти дошел до комплекса, но вдруг, задумавшись, остановился. Оглядел серо-белый пейзаж, ощутил обжигающий холодок стекла маски. Проклятая планета! Круто развернулся и пошел назад. Открыл дверь и склонился над человеком. Поднял его, обтер снегом кровь на шее и поставил перед собой на стол.
      – Мое имя – Терл. На чем мы остановились?
      Он прибег к уступчивости, в душе зная, что всегда будет обращаться с этим созданием как с животным. Психлос, в конце концов, не должен забывать, что он представляет доминирующую расу. Самую великую во всей Вселенной! А это так – выродок…

1