Было еще раннее утро, дела с психлосами-братьями могли немного подождать. Нелишне понять, что затеял коварный Терл. Толпа все увеличивалась. Подошли рабочие из Нью-Денвера. Всякая деятельность была прекращена, машины остановлены. Среди людского моря Джонни увидел знакомых. Например, здесь присутствовал хромой Браун Стаффор. Общее число собравшихся перевалило за шесть сотен. Стало даже тесно.
      Терл увидел, что к клетке приближается Джонни, и стал бесноваться еще больше. Джонни отметил, что территория мало изменилась после сражения. Потоки воды с гор прорезали несколько борозд в земле, прутья клетки кое-где были вмяты при перестрелке. Ток все так же подводился к ограде при помощи кабеля. Правда, установили дополнительное заграждение для зрителей. Да, пожалуй, ничего существенного, разве что по периметру теперь пробивались пучки свежей травы.
      Джонни на какое-то время забыл о толпе. Нахлынули воспоминания. Сколько месяцев он провел за этими железными прутьями, тревожно глядя вдаль… Сколько ночей потом простоял снаружи, напряженно прислушиваясь к шепоту девочек? Ему захотелось поговорить с Терлом, задать ему несколько вопросов. Докричаться сквозь людской шум не удалось. Он перехватил взгляд одного из сопровождающих и хотел было подозвать его, но тут вперед двинулся сам командир комплекса, в котором Джонни узнал Агрилла. Он склонился к тому и спросил:
      – Нельзя ли отключить ток и открыть клетку?
      – Что?! – выкрикнул удивленный командир.
      Джонни решил, что он просто не расслышал, и повторил. Агрилл наотрез отказался. Джонни не стал спорить с упрямцем. Но и орать через барьер он не собирался. Роберт Лиса тревожно переводил глаза с Терла на Агрилла, с рубильника на собравшихся. Он запоздало кинулся вперед, но Джонни стремительно снялся с лошади и, с трудом удерживая равновесие, повернул рубильник. Подскочил Иван и протянул ему трость. Послышалось легкое жужжание, толпа замерла. Люди догадались, что собирается сделать сэр Джонни, и гул волнообразно смолк. Охранник у клетки не шелохнулся. На поясе у него висели ключи от замка, и Джонни решительным движением руки отстегнул их. Подошел к замку. Над толпой вновь пронесся тревожный ропот, но тут же наступила полная тишина.
      Терл воспользовался ситуацией и злобно завопил. Командир компаунд-комплекса было рванулся за Джонни, но огромная ладонь полковника Ивана решительно опустилась на его плечо. Полковник считал излишним, если в опасной зоне будут мелькать все подряд. Охранники стремительно сгруппировались, щелкнули затворы, и четыре штурмовые винтовки нацелились на Терла. Многие побежали к соседним зданиям и заняли наблюдательную позицию на крышах. Вновь послышалось щелканье затворов. Толпа инстинктивно откатилась от ограждения. Джонни обернулся и спокойно попросил:
      – Пули могут срикошетить от прутьев и ранить людей, так что опустите винтовки.
      Потом так же невозмутимо расстегнул кобуру, вытащил бластер и убедился, что тот установлен в режим оглушения. Спокойно, не торопясь, оценил ситуацию: кажется, ничего опасного. На Терле – ошейник с цепью, не дотянется. Замок открылся необычно легко, наверное, его хорошо смазали. Дверь распахнулась. Толпа перестала дышать. Теперь же Джонни решительно не обращал ни на кого внимания. Терл зарычал.
      – Не шуми, – успокоил его Джонни. Тот сразу угомонился, отступил и привалился спиной к стене. В его янтарных зрачках горело злобное веселье.
      – А-а, это ты, животное, привет!
      Из толпы вырвался гневный голос:
      – Он не животное!
      О, Джонни и не подозревал, что пастор уже так хорошо владеет психлосским.
      – Вижу, вижу… – глядя на Джонни, проговорило чудовище. – Кто это изувечил тебя? Так всегда бывает с тупицами. Как же такое произошло, крысиный мозг?
      – Веди себя прилично, Терл. Как ты думаешь, зачем тебя посадили в клетку?
      – О, опять этот мерзкий акцент чинко, – продолжал издеваться тот. – Мне так и не удалось выдрессировать тебя. – Он дико загоготал.
      – Отвечай на вопросы, – настоятельно попросил Джонни.
      – Это с какой же стати, а? Я уже… – И тут он произнес слово, которого никто прежде не слышал.
      Джонни же хотел лишь одного: внимательно все осмотреть. Вполне вероятно, люди что-то упустили из виду, ведь они не знали замашек подлеца. Он обошел клетку, стараясь держаться вне досягаемости и, не спуская глаз с психлоса, заглянул в бассейн. Согнувшись, осмотрел поребрик под прутьями. Потом заметил рядом с Терлом сверток и жестом велел тому отойти в сторону и вывернуть карманы. Развернул сверток, а там – смена одежды, мятая кружка для кербано и… словарь. Словарь психлосского?! Зачем он Терлу? Джонни открыл и поискал слово, что сейчас произнес Терл. Вот оно: «Раскаиваться. Означает сожаление о неправильном поступке или поведении. Заимствовано из языка хокнеров. Принято к употреблению другими расами».
      – Раскаялся? – удивленно переспросил Джонни. – Ты?
      Теперь настала его очередь расхохотаться. Терл продолжал:
      – Разве я не посадил тебя в клетку? Ты что же, не допускаешь мысли, что благородный психлос может испытать чувство…?
      Джонни полистал словарь. «Вина. Сильное переживание в связи с недостойными поступками. Заимствовано из языка чинко. Применимо к политическим деятелям, допустившим угнетение подчиненных рас. По утверждению профессора Галса, часто употребляется аборигенами для выражения эмоций». Он захлопнул книгу.
      – У тебя это тоже должно быть, животное. В конце концов, я был тебе вместо отца, а ты только и делал, что пытался лишить меня будущего. Я вообще подозреваю, что ты использовал меня в корыстных целях и…
      – А про взорванный грузовик ты не забыл? – поинтересовался Джонни.
      – Какой грузовик?
      – Тот, самый последний.
      – Ах, это… Я-то думал, ты вспомнил скрепер, который так коварно сломал и который взорвался на плато. Вы, животные, никогда не научитесь обращаться с техникой. – Он вздохнул. – Вот я перед тобой, я объект твоей мести.
      Джонни не стал терять время на поиски очередного слова.
      – Не я решил, чтобы тебя посадили в клетку и заковали в ошейник. Ты сам этого пожелал. И, пожалуй, я потребую перевести тебя обратно в подземелье. Нечего здесь бесноваться в полуголом виде и пугать детей.
      – Вряд ли ты так поступишь, – ядовито заметил Терл. – Ведь зачем-то ты пришел сюда сегодня…
      Не хотелось говорить лишнего, но как иначе выведать планы коварного чудовища?
      – Мне необходимо переговорить с психлосами-братьями. У них что-то не ладится с перевалочной станцией.
      – Я понимаю тебя, это очень важно, – согласился Терл.
      Внешне он сохранял полнейшее безразличие. Потом уставился куда-то вдаль и замолчал.
      Толпа вновь стала подтягиваться к заграждению. Чудовище было всего в четырех шагах от Джонни. Под маской хорошо видны клыки. А эти страшные когти… Демон был на четыре фута выше Джонни.
      – Животное, – задумчиво произнес Терл, – несмотря на то, что ты сделало со мной, скажу тебе одну вещь. Ты еще придешь ко мне за помощью. Скоро Я теперь… психлос и должен… – Еще два незнакомых слова. – Возможно, я заупрямлюсь и откажусь помогать. Просто запомни: если тебе станет трудно, приходи повидаться с Терлом. Ведь мы же всегда были товарищами.
      Джонни едва сдержал смех: это было уж слишком! Он бросил словарь на кучу тряпья, повернулся к наглецу спиной и молча вышел из клетки. Терл вновь принялся вопить, вскидываться и бить кулаком в грудь. Джонни бросил ключи на траву и подал ток. Подходя к Быстроногому, он все еще усмехался. Толпа расступилась, пронесся дружный вздох облегчения.
      Никто не спешил расходиться. Джонни хотел поприветствовать хромого Стаффора, но неожиданно осекся: никогда прежде он не встречал таких ненавидящих глаз, такой неприкрытой недоброжелательности.
      – Я вижу, ты теперь тоже калека, – прошипел Браун, резко повернулся и, приволакивая ногу, растворился в толпе.

      Среди собравшихся было много людей, которые будут впоследствии рассказывать своим внукам и правнукам об этом историческом дне, чем и прославятся. Ведь они своими глазами видели, как смело герой вошел в клетку к настоящему чудовищу.
      Джонни оседлал Быстроногого и направил его к небольшой постройке, приспособленной для братьев.
      – Ты напрасно напугал людей, парень, – посоветовал Роберт Лиса, который еще не успокоился. – Они волнуются за тебя.
      – Я приехал сюда не перед людьми выступать, – мягко напомнил Джонни.
      Это был его первый выход после болезни, и старина Роберт очень хотел, чтобы все сложилось удачно. А от этого визита к Терлу волосы вставали дыбом.
      – Ты ведь теперь символ, должен понимать ответственность, – продолжал он увещевать.
      Джонни же не мог смириться с тем, что из него пытаются сотворить кумира, какой-то символ – просто душа не принимала.
      – Я Джонни Гудбой Тайлер – и все, а никакой не символ. – Он весело, по-доброму рассмеялся. – Можно еще – старина Мак-Тайлер…
      Ну что поделаешь с ним, думал Роберт, не умевший сердиться подолгу, хорошо все-таки, что сегодня он, наконец, развеселился.
      Толпа неотступно следовала за всадниками. Охранники подстраховывали сзади. Агрилл быстро разведал обстановку у постройки. Джонни остался доволен. Братьев разместили неплохо. У них был герметичный навес из стекла, под которым те и работали. Атмосферный шлюз позволял переходить из помещения наружу. В их распоряжение передали баллоны с дыхательным газом и насос. Прозрачный навес давал возможность заглядывать внутрь помещения. Здесь братья трудились, не забывая требовать плату. Ну, теперь, благодаря Керу, с этим проблем не было. Джонни немного знал эту неразлучную парочку еще со времен работы рядом с комплексом. Это были отличные специалисты, окончившие высшую школу на Психло, высококвалифицированные, изобретательные. Судя по докладам, отличались уживчивостью и даже вежливостью, если, конечно, психлосов вообще можно отнести к категории вежливых существ. Разумеется, братья любили, чтобы и к ним относились так же. Сейчас они сидели за наклонными чертежными досками. Можно было воспользоваться переговорным устройством, но Джонни не хотел обсуждать важные технические вопросы во всеуслышание. Иван словно прочитал его мысли. Он загородил проход и на корявом английском поинтересовался:
      – Ты собираешься туда?
      Потом начал озираться, выискивая координатора, знающего русский.
      Координатор перевел:
      – Он говорит, что стекло пуленепробиваемое. Он волнуется, что не сможет защитить тебя в случае необходимости.
      Роберт Лиса со свойственной ему тактичностью попытался отговорить Джонни:
      – Мне кажется, для первого раза твоя прогулка и так слишком затянулась.
      – Нет, я именно для этого и встал, – слезая с Быстроногого, упрямо сказал Джонни.
      Русский полковник нерешительным жестом подал ему трость и попросил, чтобы перевели:
      – Полковник просит тебя, сэр Джонни, не стоять в воздушном шлюзе. Войдя внутрь, отступи вправо, иначе его люди лишатся обзора.
      Входя в шлюз, Джонни услышал, как по толпе пронесся шепот:
      – Он собирается опять войти к психлосам! Их там двое, да еще с какими когтями и клыками…
      Джонни совсем не нравилось, что каждый его шаг комментируется и публично обсуждается, но что поделать. Быть символом нелегко. Вообще для него было дико, что он утратил возможность передвигаться свободно, без сопровождения. Кажется, он догадался, почему братья задернули занавески внутри: им мешали солнечные блики. Джонни натянул воздушную маску и переступил порог. Ощущение было неприятное. Он всегда плохо переносил воздушные шлюзы и перепады давления. Кроме того, дверь, отделявшая переход в помещение, была слишком тяжелой для него.
      Братья прекратили работу и сидели молча, уставившись на посетителя. Никакой враждебности в их физиономиях не было, как впрочем, и радушия.
      – Я пришел взглянуть на ваши успехи в восстановлении перевалочной станции, – предельно вежливо проговорил Джонни.
      Они молчали. Джонни показалось, что они немного нервничают, особенно младший.
      – Если вы нуждаетесь в материалах или еще в чем, я незамедлительно распоряжусь. Старший объявил:
      – Вся площадка выгорела. Аппаратура тоже. Все, все уничтожено!
      – Я понимаю, – согласился Джонни, переставляя трость ближе к шлюзу. – Но, наверное, детали придется заменить. Думаю, их можно снять с боевых самолетов.
      – Очень сложно…
      Младший как-то странно косил глазами. Показалось, подумал Джонни.
      – Восстановить платформу необходимо, – Джонни решил взять их заботой. – Иначе мы не узнаем, что там сейчас на Психло. Надеюсь, вы согласны со мной?
      – Много времени займет, – бросил старший.
      У него тоже было какое-то странное напряжение во взгляде. Впрочем, у психлосов всегда в зрачках мелькали злобные огоньки.
      – Я хотел бы и сам разобраться, – сказал Джонни. Он глянул на стол, где лежали книги. На самом краю была точно такая же, как он штудировал сегодня утром. – Если бы вы объяснили мне, то…
      Младший оскалился и стремительно вскочил на ноги. Старший накрыл книги грудью. Оба свирепо зарычали. Джонни растерялся и отбросил трость. В воздухе тотчас мелькнула огромная когтистая лапа. Джонни увернулся и схватился за кобуру. Почувствовав, что левую щеку изрядно саднит, он выстрелил. Отдачей его прижало к дверям шлюза, он попытался открыть, но не смог. В это мгновение над его головой завис увесистый ботинок, еще немного, и ему проломят череп… Он приник к полу и выстрелил из лежачего положения. Ботинок исчез, но к горлу потянулись ужасные когти… Оглушительный рев наполнил помещение. Джонни выстрелил прямо по лапам, а потом и по мощной шерстистой груди. Еще выстрел, еще… еще… Кое-как он умудрился опереться на колено. Два огромных тела качнулись назад и рухнули. Джонни еще выстрелил по разу. Младший тут же потерял сознание. Старший судорожно шарил лапой по крышке чертежного стола. Выдвинул ящик… Джонни увидел у него небольшой бластер. Однако психлос и не думал целиться в Джонни. Он приставил дуло к своей мохнатой голове. Чудовище решило покончить с собой?! Помещение наполнил воющий водоворот. Джонни спокойно встал и выбил оружие из ненавистных лап. Бластер не взорвался. Чудовище растянулось рядом со столом. Ч-черт, как бы сейчас пригодилась правая рука! Джонни не мог дотянуться до трости и привалился к стене. Помещение заволокло дымом, Джонни стал задыхаться. Но что же все-таки произошло? Почему они его атаковали? Распахнулась, наконец, дверь шлюза, и ворвался полковник Иван.
      – Не стрелять! – предупредил Джонни. – Здесь дыхательный газ, взлетим на воздух. Достаньте наручники.
      – Не смогли найти воздушные маски! – истерично прокричал охранник и выбежал за наручниками.
      Иван стянул с себя маску, чтобы получше разглядеть психлосов. Оба неподвижно лежали на полу, а Джонни держал их под прицелом. Он жестом показал на их дыхательные маски, висящие на вешалке. Иван схватил их и натянул на чудовищ, после чего перекрыл вентиль с газом. Навалившись всем корпусом на дверь, он открыл воздушный шлюз. Спустя некоторое время появились охранники и заковали строптивых.
      Джонни с трудом выбрался наружу. Он понял, что люди все это время находились здесь и через прозрачный навес видели происходящее. Кто-то показал на его лицо, Джонни провел рукой и заметил кровь. С ходу оседлал Быстроногого и двинулся прочь.
      В толпе еще долго переговаривались: «Почему он выстрелил в психлосов?», «Они первые напали, я видел…», «Смотрите, смотрите, несут на носилках!», «Расступитесь, пусть пройдут…», «Я не осуждаю Джонни за то, что он выстрелил по ним, правильно сделал!», «Зря наши позволили сэру Джонни войти к демонам…», «Может быть, помощь нужна?», «Но я видел: сначала они вели себя вполне спокойно, но…», «Что же случилось? Почему они набросились на нашего Мак-Тайлера?»
      У Джонни не было с собой походной сумки. Кровь продолжала заливать его рубаху. Кто-то из охранников протянул платок, и он приложил его к щеке.
      – Ведь они же были совсем ручными, почему набросились? – вслух размышлял Джонни.
      Что он сказал братьям? Вдруг он остановился:
      – Кто-нибудь записал наш разговор?
      Как только он спустился с самолета, сразу заработали все пятнадцать записывающих устройств. И теперь Агрилл протянул ему одно.
      – Сделайте быстро для меня копию беседы, – распорядился Джонни. – Мне необходимо понять, что их привело в бешенство.
      Копию сделали немедленно, Джонни перебрался с Быстроногого в самолет.
      – Помаши рукой, – опять подсказал Роберт Лиса. Джонни поднял руку. Толпа неотрывно следила за ним.
      Вечером полковник Иван вошел к нему с координатором.
      – Он хочет сказать тебе, сэр Джонни, что ты вел себя безрассудно. Он… Джонни прервал:
      – Скажи ему, что я полностью с ним согласен!
      Русский засмеялся и, потряхивая головой, удалился. Несколько дней он все вспоминал эти слова и улыбался.
      Да, первый день выдался для Джонни весьма бурным. Происшествие имело последствия. Три дня спустя Джонни передали конфиденциальное обращение Совета. Но он не придал этому особого значения. Позже, вспоминая этот момент, он оценил свое поведение и отругал себя в душе за легкомысленность. Обращение же было очень корректным, хотя несколько высокомерным: «В связи с возникшими осложнениями, в целях личной безопасности и предотвращения нежелательных последствий Совет постановляет: впредь до особого распоряжения Джонни Гудбой Тайлеру запрещается посещать территорию комплекса без специального на то письменного согласия Совета. Принято единогласно, что удостоверяется подписью. Оскар Камерман, Глава отряда Британской Колумбии». Джонни пожал плечами, скомкал бумагу и выбросил.

1

2