1

Космический корабль Акнар-2 вращался по орбите вокруг Земли на высоте четырехсот двадцати одной мили. Маленький серый человек сидел в сером корабле и пристально всматривался в серый экран. Он провел частичный анализ ситуации и теперь испытывал смутное беспокойство. Перед ним стояла баночка с таблетками от несварения. Да, у его работы были и негативные стороны. Приходилось принимать самые разные напитки и прочее, чем потчевали его гостеприимные аборигены. А этот травяной чай… Желудок бунтовал!

Маленький серый человек нервничал. Как всегда, ему и теперь приходилось распутывать и решать сложнейшие задачи, требовавшие единственно верного, безошибочного ответа. За долгую жизнь ему приходилось сталкиваться со множеством серьезных ситуаций, порой невероятно опасных и головоломных. Но ни разу — он наспех прикинул на крошечном калькуляторе — за триста тринадцать тысяч лет ни ему, ни его предшественникам не доводилось встречаться с такими разрушениями, как на Земле. Он вздохнул и проглотил очередную таблетку. Последний пакет информации, полученный от связного, содержал такие элементы, которые требовали более тщательного анализа и экспертных оценок. Оказывается, на планете полно взрывчатки, которая может опустошить ближайшее пространство. Как назло, бушевал шторм, в котором свет бурно интерферировал с неясностью… положения вещей. Инфразвуковой передатчик, независимо от того, насколько узко он мог быть сфокусирован, был, в конце концов, электронным устройством, а следовательно, интерференция была не только возможна, но и совершенно определенно имела место. Он не считал себя квалифицированным техником, у него было другое назначение. Но и специалисты на борту корабля ничего не могли сделать с помехами. Еще больше усложняла положение задержка связи с компетентными лабораториями. Его корабль находился на удалении двух с половиной месяцев полета от такой помощи. Утомленный, он уже седьмой раз прокручивал на дисплее первую порцию информации. Вновь появилось изображение комплекса, старинного рудного центра психлосов. За холмом прятались вооруженные люди. Вот подъехала машина с группой первого человека. Трое вышли, причем двое направили оружие на третьего! Маленький серый человек предпринимал все новые и новые попытки добиться четкости изображения. Он еще раз вынул банкнот и вновь обратил внимание на экран. Полной уверенности в том, что это один и тот же человек, у него не было. И совершенно бесполезно опять вызывать специалиста. Маленький серый человек придвинулся к дисплею. Вот подъехала вторая машина. Грузовик. Маленькая фигурка свесилась, держа какое-то странное оружие, потом рванулась в атаку. Но на настоящую атаку это не очень похоже… Человек из-за холма выстрелил, маленькая фигурка упала.

Маленький серый человек еще раз внимательно просмотрел всю последующую схватку. Нет, пожалуй, на банкноте и там, у комплекса, одно и то же лицо. Несомненно! Вот машина поехала, за ней двинулись лошади, кто-то стоит перед толпой и держит на руках маленького человека…

Четкость изображения сейчас была необходима, как никогда, но ее нет. Звук же из-за шторма превратился в какое-то прерывистое пощелкивание. Разобрать удалось всего несколько фраз. Кто-то из толпы вытянул вперед руки, показывая, что у него нет оружия. Оправдывается, чтобы человек в грузовике не начал стрелять? Интересно, кого это он держит? Отпрыск правящего монарха? Инфратрансляция с острова была более отчетливой, а запись речи и вовсе прекрасная. Кажется, надвигаются военные действия? Но против кого? Опять тот же человек. Самолет, на котором он направился к полюсу планеты, тщательно отслеживался.

Маленький серый человек снова вздохнул. Нет, он определенно сомневался. Сомневался во всем. Он не чувствовал в себе готовности к серьезному анализу увиденного. Он собрался было достать очередную таблетку, когда зажглась сигнальная лампочка с верхней палубы судна. На орбите персонал не очень загружен, и сигнал тревоги имел первостепенное значение. Он нажал кнопку, включил экран для получения сообщения и взглянул в бортовой иллюминатор. Да, конечно, он давно этого ждал. Боевой корабль! Вот он, следует по орбите рядом, сверкая на фоне черной бездны. Как всегда, зловещий. Так, так, посмотрим: ромб с прорезью — знак отличия толнепов. А он все ломал голову и гадал, когда же они появятся. Он порылся в бумагах. Толнепы… военные корабли толнепов… так… имеется… Имеется ли в спецификации ромбовидный с прорезью? Да… Класс — Вулкор. Так… Вулкор… спецификация… Ага, вот: «Вес две тысячи тонн, двигатели на световой энергии, основное вооружение — лучевые пушки 64 калибра…» Какая скучища эти бесконечные техспецификации! Можно подумать, что кого-то интересует количество и плотность внутренних переборок. Э-эх… «Укомплектован пятьюстами толнепскими пехотинцами и шестьюдесятью тремя операторами…» Господи, разве можно рассчитывать, что клерки, составлявшие банк данных, способны оценить, какая информация может понадобиться специалисту?! «… Управляется лейтенантом, уполномоченным на принятие самостоятельных решений на уровне конкретных тактических задач, лишенным права отдавать стратегически важные приказы». Вот это и искал маленький серый незаметный человек.

Щелкнул зуммер внутренней связи. Маленький серый человек включил бортовой экран, на котором сразу нарисовалась грубая физиономия толнепа в защитном шлеме. На шлеме — знак отличия. Маленький серый человек понял, что видит перед собой командира корабля. Он подкрутил ручку управления связью, с тем чтобы толнеп увидел и его лицо.

— Удачного вам плавания, сэр! — поприветствовал толнеп. — Я Рогодетер Сноул.

Он говорил на общепринятом психлосском, поправляя толстые очки, чтобы получше разглядеть собеседника.

— Приветствую вас, лейтенант, — отозвался маленький серый человек. — Могу быть чем-либо полезен?

— О да, Ваше Превосходительство! Возможно, вы предоставите нам собранную вами важную информацию о планете…

Маленький серый человек вздохнул:

— Боюсь, что собранного еще мало для принятия решений. Информация пока сырая. Всегда готов поделиться, но считаю своим долгом предостеречь от поспешных выводов.

— Ерунда, все можно организовать! — отозвался толнеп. — Мы совершили довольно длительный перелет, и моя команда теперь погружена в глубокий сон. Но это не помешает отправить вниз небольшой отряд для сбора предварительных данных.

Этого больше всего и боялся маленький серый человек. Он продолжал:

— Не смею навязывать вам свое мнение, но считаю подобное нецелесообразным.

— О-о? Но быстрый наскок позволил бы получить недостающее! Схватим несколько существ в разных местах, быстренько допросим… Какие проблемы?

— Лейтенант, я вынужден уведомить вас, что этот плод окажется незрелым. Я нахожусь на орбите уже долгое время и располагаю неплохой информацией, которую вы намереваетесь добыть при наскоке, как вы говорите. И я готов хоть сейчас передать ее вам.

— Очень мудрое решение, Ваше Превосходительство! Но почему все-таки не кратковременная боевая вылазка? У меня есть соображения на этот счет.

— На самом деле, — отвечал вежливо маленький серый человек, — я глубоко ценю вашу находчивость и проницательность. Однако может оказаться, что гораздо важнее не обнаруживать нашего присутствия, а спокойно понаблюдать.

— Вы допускаете, что эта планета — единственная из обитаемых в данном секторе? — спросил Сноул.

— Мой дорогой друг, — говорил маленький серый человек, — в данном секторе может оказаться до трехсот разновидностей.

— Если верить слухам, то триста две, — вставил Сноул.

— И на сегодняшний день мы не можем утверждать, что эта — единственная. Однако поверьте моей интуиции, она действительно может оказаться единственной в своем роде.

— О, я понял! — возбужденно воскликнул толнеп.

— Но пока судить рано. Кроме того, любой рейд на планету может раскачать весьма критическую политическую ситуацию не в нашу пользу.

— Значит, вы рекомендуете воздержаться? — еще раз уточнил толнеп.

— Да, вы меня верно поняли. Я немедленно перешлю вам все записи. Вы их изучите и, вероятнее всего, придете к такому же заключению.

— Нам трудно понять ваше решение, — признался толнеп. — Ведь вам известны наши принципы: нет рейдов — нет премиальных! Но мы прислушаемся к вашему совету.

— Прекрасно, мой друг. Через некоторое время мы обсудим дальнейшую совместную тактику.

— Ха! — опомнился вдруг толнеп. — Как вы считаете, сколько продлится ожидание? Несколько дней? Месяцев? Лет?

— Я полагаю — месяц.

Толнеп вздохнул. Потом просветлел и улыбнулся. Надо сказать, улыбка толнепа была ужасной из-за его больших ядовитых клыков.

— Хорошо, Ваше Превосходительство! Очень благородно с вашей стороны передать нам свою информацию. Я внимательно ознакомлюсь с ней. Кстати, позвольте предложить вам наш эскорт и защиту. Полагаю, что с минуты на минуту могут появиться корабли хокнеров. Вы ведь знаете их кровожадность!

— Благодарю вас, мой друг, — вежливо отозвался маленький серый человек, — но мы не враждуем с хокнерами.

— Разумеется, разумеется! — поспешил исправиться толнеп. — Может, вы нуждаетесь в снабжении? Пожалуйста…

— Благодарю, лейтенант. Не сейчас. Возможно, позднее. Ваша любезность очень мила.

— Мы же ваши должники! Загляните как-нибудь на чашечку чая! — хохотнул толнеп и отключил связь.

Напоминание о чашечке чая отозвалось судорогой в желудке маленького серого человека. Он потянулся за таблеткой. Да, положение усугубляется с каждой минутой. Пожалуй, с такой сложной ситуацией он еще не сталкивался.

Кажется, таблетка принесла некоторое облегчение. Внезапно маленький серый человек понял, что могут появиться и болбоды, и хаувины, и бог знает кто еще. Оставалось лишь надеяться, что они сумеют поладить между собой. В теперешней ситуации на пересылку отчетов домой и на получение ответов уйдут месяцы. Маленький серый человек почувствовал себя очень одиноким. Он снова взглянул в иллюминатор на ощерившийся военный корабль, сверкающий на орбите. Толнепы очень жестоки. Но болбоды и хокнеры не лучше. Он посмотрел на планету внизу: неужели она — единственная? Если да, то в какой-то мере это облегчение. С другой стороны, он хорошо представил себе, с каким неистовым бешенством на нее все накинутся!

Он глубоко вздохнул и задумался.

2

Терл мурлыкал. Сегодня он снова шел в свой рабочий кабинет! Было несколько неприятных моментов. Утром он отправил Ларса осмотреть помещение, не установлены ли там мины-ловушки. Он решил: пусть лучше Ларс взлетит на воздух, чем он сам. Терл вдруг заметил пучок волос. Это была серая психлосская шерсть! Спокойно… У Кера шерсть оранжевая. Услышав от Ларса о минах, Терл первым делом подумал на Тайлера: тот уходил из комплекса последним и вполне мог что-нибудь подстроить. Тот факт, что Тайлер не явился убить его, Терла, после того как расправился с наемниками генерала Снита, беспокоил. Вот уже второй или даже третий раз у Тайлера был шанс свести с ним счеты, но тот не делал этого. Нелепо? Непонятно! Терл, в конце концов, подумал, что установив ловушки, Тайлер решился. Но клочки серой шерсти все меняли. Значит, его животное вновь отказалось мстить. Ненормальное поведение! Но вот Терл нашел подходящее объяснение: очевидно, животному так часто доставалось от него, Терла, что оно до сих пор боится… Да, так и есть!

Терлу на время полегчало, но он вновь вздрогнул, как только вспомнил, что на его жизнь покушается уже кто-то из психлосов. Решение было принято мгновенно: уничтожить всех оставшихся психлосов! Однако вернувшийся с задания Ларс доложил, что рано утром все тридцать три психлоса спешно были посажены в самолеты и переправлены за океан. Здесь же остались запасы хорошей еды, кербано и дыхательного газа. Терл остыл и начал собирать скудные пожитки: словарь, баллоны с дыхательной смесью. Он считает, что навсегда покидает клетку — эту ненавистную тюрьму. Какое счастье вновь спрятаться от яркого солнца, не видеть этого отвратительного голубого неба…

Терл переступил порог кабинета, запер дверь и включил циркуляцию газа. Через несколько минут он уже мог снять маску, этот жуткий намордник. Какое облегчение! Осмотрелся. Кое-что было сдвинуто. Не видно записей и снимков разведдрона. Кому они могли понадобиться? Не работает радиосвязь. Ну и что? Комплекс мертв, и это его больше не волновало. Да, конечно, в его кабинете рылись. Один из столов сдвинут. Терл хотел было вернуть его на прежнее место, но обнаружил, что стол накрепко приварен к полу. Интересно, зачем?

Ха! Знакомый почерк животного… Он непременно установил подслушивающую и записывающую аппаратуру. Одежду не тронули. Потом Терл примет цивилизованный вид, а сейчас он хотел найти свои башмаки. Вот они. На полу вокруг них пыль. Значит, к башмакам не притрагивались. Он перевернул правый и оттянул каблук: выпали ключи… Терл направился к секретной двери. Так, они пытались ее взломать. Безмозглые тупицы! Терл знал, что его кабинет вскрыть невозможно. Он отпер дверь ключом. Все на месте. Он взял детектор, включил — работает. Раздался щелчок, потом свист. Вспыхнула сигнальная лампочка. О, дьявол, его кабинет напичкан жучками! Целый час Терл занимался обезвреживанием. Все, что находил он складывал на стол. Чего только не было: миниатюрные микрофоны, сканеры, видеоклопы… Все тщательно замаскировано. Тридцать одна штука! Он пересчитал еще: да, тридцать одно приспособление. Что и говорить, его животному пришлось потрудиться. Тупица! Наконец он закончил и напялил на себя тунику. Кто-то предусмотрительно занес в кабинет изрядное количество кербано. Терл жадно хлебнул. Он уже приготовился расслабиться, но потом решил для пущей важности сделать еще один проход по кабинету с детектором. Прибор сигналил! Минут пятнадцать Терл не мог найти источник. Обнаружил. И где? В верхней кнопке туники. Итак, тридцать две единицы. Он внимательно исследовал всю одежду. Все, больше нет. После этого проверил все каналы визуально. Детектор ничего не регистрировал, но кто знает?! Потом, усевшись в кресло, Терл внимательно оглядел себя. Посмотрев на стол, он расхохотался. Тупицы думали обвести его, Терла! До него вдруг дошло, что где-то же должен быть и усилитель-ретранслятор. Он натянул маску и позвал Ларса. Вдвоем они обошли все переходы комплекса. И нашли-таки! Он был прикручен проволокой в нише чулана. Терл зло вырвал ретранслятор и выключил его. Такой мог проработать непрерывно полгода. Так, а где записывающее устройство? Ведь конечная цель животного — получить запись. Он вернулся и захватил радиоприемник для шахтных работ.

Вот, за дверью гаража, в укромном месте, куда можно прокрасться незамеченным, животное установило рекордер. Терл отключил приспособление и забрал с собой. Теперь, пожалуй, можно и расслабиться. Даже если жучки и остались еще где-то, что в них пользы без ретранслятора и без записывающего устройства?!

Счастливый, он вернулся в кабинет, включил еще раз детектор. Тишина. Замечательно! Он надел брюки и ботинки. Откупорил бутылку и, откинувшись в кресле, жадно присосался к горлышку. Все, теперь — домой! К богатству и могуществу… Вот этим он и займется. Пришла его очередь устроить животному ловушку, и он ее устроит. Он устроит ловушку такой силы, что от бледного слизняка останется только мокрое место.

Примерно через час Терл приступил к делу. Для начала необходимо было сориентироваться во времени, а только после этого начать конструировать оружие такой смертоносной и разрушительной силы, которое используется Компанией только в случае угрозы нападения на Психло. Когда оно сработает, от этой планеты не останется и грязного пятна. Терл направился в секретный отсек и открыл потайную дверь.

3

После возвращения на африканскую рудную базу Джонни плохо спал по ночам. Он вертелся на высокой психлосской кровати. В подземном помещении было темно и душно. Он без конца прокручивал в уме события последних дней, оценивая шансы, и пытался понять, где допустил просчет. Жизнь мальчика казалась ему невероятно высокой платой за приобретенную информацию. Сэра Роберта здесь сейчас не было, он остался в Шотландии организовывать систему противовоздушной обороны Эдинбурга. И Мак-Кендрика тоже не было, он отправился домой, чтобы проследить за перебазированием подземного госпиталя в более подходящее место, благо, помещений теперь хватало. Полковник Иван был в России. Стормалон, как известно, был оставлен здесь по соображениям внешнего сходства с Джонни и из опасения возможных налетов. Оказавшись без дела, норвежец посвящал свое свободное время инспектированию летного техобеспечения. Благодаря настойчивым изысканиям Стормалона Джонни начал предугадывать истинное назначение африканской базы. Здесь добывалась лишь незначительная часть руды — выжигали на склоне вольфрам. Никаких других карьеров обнаружить не удалось: факт весьма примечательный. Всем необходимым — топливом, дыхательным газом и т. п. — база снабжалась близлежащими центрами в лесах Итури. На базе было много самолетов, что натолкнуло Стормалона на мысль о ее чисто оборонительных функциях. В старом психлосском руководстве он обнаружил, что в случае атаки на центральную базу в Денвере африканская должна была взять на себя организацию контратаки и застать противника врасплох. Похоже, именно этим психлосы и занимались здесь перед их уничтожением. Стормалона очень заинтересовала одна находка: несколько типов летного техобеспечения, не значащегося в списках используемого. Эти машины отличались от известных. Они предназначались для каких-то особенных целей. После выполнения задания — типичный ход психлосов — машины затолкали в дальний угол ангара и забыли о них. Возвращение подобной техники на Психло было лишь слишком дорогостоящим, либо чересчур хлопотным занятием. Согласно бортовым журналам, сохранившимся до сих пор, их использовали для добычи материалов, обнаруженных на орбите планеты. Несколько необычная для психлосов практика. Выяснилось, что ряд редких металлов в орбитальных объектах обладал исключительно высокой ценностью, поэтому Компания пошла на необычный шаг, послав сюда эту технику. При условии хорошей изоляции дверей и благодаря телепортационным двигателям такая техника могла с легкостью совершать перелеты, скажем, на Луну и обратно. Однако самолеты совсем не были приспособлены для горной добычи: в вакууме невозможно загружать и выгружать. Следовательно, их назначение состояло в другом. На самой ли Психло, на любой ли другой, контролируемой ею, планете эти машины, бронированные, тяжелые, способные были атаковать другие летающие объекты. Герметичные, оснащенные дистанционно управляемыми магнитными захватами, они приближались к летающим в космосе объектом и удерживали их. До сих пор можно было обнаружить обломки таких объектов. Например, металлическую пластину с надписью «НАСА». Стормалон не нашел этого названия в перечне, после чего пришел к выводу, что объект малозначителен.

Джонни безразлично оглядел реликты. Изоляционные прокладки дверей за столь долгий срок наверняка утратили герметичность. Кроме того, шарнирные соединения не рассчитаны на усилия человека. Джонни обнаружил паучьи гнезда, где вывелось не одно поколение, питавшееся кишащими здесь насекомыми. Больше других его заинтересовал самолет с лучевой пушкой.

Упорный Стормалон, имея в распоряжении несколько недавно прошедших обучение механиков и трех запасных пилотов, а кроме того, склад запчастей на базе, сумел привести все в порядок. Он ухитрился даже нарисовать с обеих сторон носовой части корабля по горящему факелу, объяснив, что это — символ свободы. Стормалон всегда отличался чем-то таким, что неизменно восхищало Джонни. Но сейчас он позволил себе заметить, что не хотел бы, чтоб этот факел стал символом крушения летающего реликта. Не встретив энтузиазма, Стормалон уязвленно парировал:

— У тебя есть другой, более подходящий летательный аппарат, способный нанести визит непрошеным гостям на орбите в четырехстах сотнях миль отсюда?

Вот уже несколько дней они усиленно наблюдали за светящимися точками на орбите. Сначала появилась одна, потом еще две, а теперь их уже было четыре.

— Нанести визит?! — с ужасом переспросил Джонни. — Да ведь у этих твоих машин нет даже оружия!

— А мы установим, — невозмутимо заявил норвежец. — Я уже и чертежи раздобыл.

— Лучше бы ты занялся тем, вторым, — посоветовал Джонни.

— А я уже разобрался с ними… вчера, — по-прежнему невозмутимо отвечал Стормалон. — Пульт управления несколько устарел, но действует превосходно.

— Ни в коем случае не смей приближаться к объектам на орбите! — запоздало предостерег Джонни.

— А я и не приближался. Просто сделал несколько снимков.

Он их действительно сделал! Один объект оказался большим самолетом в форме ромбовидного моста со множеством лучевых сопел. Второй походил на цилиндр с приемной палубой на переднем, более толстом конце. Третий напоминал пятиконечную звезду, каждое щупальце которой заканчивалось пушечным дулом. Последний объект был шаровидный, с внешним кольцом-обручем.

— Послушай, — растерянно произнес Джонни, — это же совпадает с описанием корабля маленького серого человека, в которого ты чуть не врезался…

— Вот и я говорю, — с достоинством ответил Стормалон, — за нами уже давно наблюдают.

Джонни и сам догадывался, что они попали под наблюдение, на которое всякий имеет право. Они ведь и сами не отказывались от кругосветных облетов разведдрона, до сих пор наблюдая за американской базой. Кстати, и разведдрон зафиксировал незнакомые объекты на земной орбите. Разумеется, противнику тоже не запретишь наблюдать. Земная оборонительная система была приведена в боевую готовность, но этого так мало!

Этой ночью Джонни вовсе не мог заснуть. Даннелдин запаздывал с первой записью активности Терла, и Джонни даже не был уверен, что когда-нибудь получит диски. Переговоры через радиосвязь на эту тему были строго запрещены. Джонни полежал немного в темноте, потом нервно встал и принялся расхаживать по комнате. Вышел на улицу. Было жарко и влажно. Небо затянуто облаками. А ему так хотелось увидеть звезды…

Неподалеку, готовые в любую минуту взмыть в воздух, стояли два самолета. Реликт Стормалона был здесь же, под рукой, темно-зеленый и огромный. Поддавшись импульсу, лишь бы не думать ни о чем и не выжидать в беспомощности, Джонни поставил в известность дежурного офицера, взял маску и летный костюм. Как и говорил норвежец, управляющая панель была несколько устаревшей. Кнопки подъема и балансировки оказались несколько крупнее и расположены в непривычных местах. Джонни продел руки в ранец парашюта, пристегнулся, плотно задраил иллюминаторы и направил древний корабль в небо.

Прорвавшись сквозь облачность, он увидел звезды. Он по-прежнему испытывал внутренний трепет. С тех самых пор, когда чудовище впервые взяло его в полет, это восторженное состояние никогда не покидало его. Темное небо и мерцающие звезды, серп Луны. Высокие горные вершины, прорезавшие облака, отливали серебром и искрились снежными шапками. Джонни почувствовал, как взвинченность и напряжение проходят, отступают. Он просто наслаждался полетом. По привычке включил сканирующие экраны. Отклик! Вгляделся: на орбите — уже ставшие привычными четыре объекта… Нет, не четыре, а уже пять! Пятый приближался к знакомой четверке. Пять спутников, ярче и крупнее звезд. Джонни нестерпимо захотелось подняться на высоту четырехсот миль и взглянуть на ночных гостей. Он справился с собой. Без поддержки это безумие, да и зачем лишние осложнения? Единственное, на что можно решиться, — это попытаться сделать еще несколько снимков. Стормалон снимал днем, и ультрафиолетовое излучение придало размытость изображению. Он бросил машину на отметку двухсот миль, ближе к объектам, с одной целью — сделать запись и быстро удалиться. Но что это? С борта пятого сорвалась вспышка? Точно. Еще одна. Неужели по нему открыли огонь? Готовый ретироваться, он увидел, как один из четырех привычных объектов разрядился целым фейерверком огня в пятого. О, да они перестреливаются между собой!

Он взял вверх еще на полторы сотни миль. Захваченный желанием ничего не пропустить и все зафиксировать, он не отдавал себе отчета, что приближается к пришельцам на сверхзвуковой. Поразительное зрелище! Голубовато-зеленоватые лучи чередовались с огненно-оранжевыми тепловыми вспышками. Джонни опомнился. Пришельцы занимали почти весь экран, расстояние стремительно сокращалось. Оставалось всего семьдесят пять миль. За мгновение до того, как он успел изменить курс, перестрелка на орбите прервалась. Джонни направил свое старое корыто на полной скорости вниз. Эта война была чужой, а он даже не знал, вооружен ли его корабль. На высоте около сотни миль над поверхностью он расслабился. Поднявшись еще на пятьдесят миль, взглянул на объекты. Четыре объекта оставались на прежнем месте, потом к ним вновь приблизился пятый. Но сражения больше не было. Джонни, удивившись собственному безрассудству, покачал головой: он проделал именно то, от чего предостерегал Стормалона. Реликт заметно разогрелся. Кабина стала горячей. В следующий раз, когда он решит повторить вылазку, возьмет обыкновенный боевой самолет, с хорошей изоляцией, с надлежащим вооружением. Пожалуй, сэр Роберт изрядно задал бы ему за такую выходку…

Краем глаза Джонни заметил на экране еще один блик. Кто-то возвращается из Шотландии или Америки? Не обращая внимания на температуру, он нырнул на перехват и опознание. Включил локальную радиосвязь и услышал:

— Не стреляй! Я женюсь на твоей дочери!

Это был Даннелдин. Джонни расхохотался, пожалуй, первый раз после своего печального возвращения из Америки. Он облетел в приветствии машину Даннелдина и пристроился к нему в хвост. Оба направились к базе.

4

Маленький серый человек в маленькой серой кабине измученно вздыхал. Его желудок еще не нормализовался окончательно, а теперь вот новое… Ситуация и без того чрезвычайно сложная, а эти военные, как расшалившиеся дети. Разумеется, это чисто военный выпад, не имеющий ничего общего ни с политикой, ни с экономикой, ни со стратегией. Волей-неволей маленький серый человек стал сторонним наблюдателем происшедшего. Сегодня у него на столе стояло уже четыре дисплея, на каждом — отдельное лицо. Если так пойдет и дальше, придется доставать из запасников новые экраны и устанавливать для них новые полки.

Физиономия толнепа была злобной. Он постоянно поправлял очки.

— Мне дела нет до того, что вы не ожидали меня здесь встретить! Ко мне не поступало никаких инструкций, и я не знаю, в состоянии войны мы с вами или нет!.

Физиономия хаувина стала фиолетовой от неожиданной провокации толнепа. Квадратный шлем с овальной головы съехал набок, помяв слуховую антенну. Его беззубые лезвиеобразные десны дергались под искривленными губами, словно для укуса.

— Откуда вы можете знать, ведутся военные действия или нет? Вы же пять месяцев назад покинули базу!

Хокнерский лейтенант, командовавший звездообразным космическим кораблем, выглядел несколько надменно из-за монокля и обилия золотых шнурков. Его длинное безносое лицо приняло выражение презрения, как было принято у его народа в системе Дуралеб.

Болбоды слыли известными задирами и хулиганами. Чуть крупнее психлосов, но какие-то неуклюже-бесформенные. Всегда вызывало удивление, как им удается хоть что-нибудь удержать в руках, вечно сжатых в кулаки. Высокий ворот свитера почти подпирал несоразмерно громоздкую фуражку. Болбоды не носили никаких знаков отличия, всей душой презирая других за приверженность к глупой привычке, но маленький серый человек знал, что перед ним — партийный лидер Паундон, командующий цилиндрическим судном, который ко всем остальным относится как к ущербным дегенератам.

— Хорошо, — огрызнулся толнеп, — наши расы воюют или нет?

Ответил хаувин:

— У меня нет сведений о том, что нет. И, следовательно, все может быть. Я подчеркиваю, уже не первый раз мирно приближающийся к базе военный корабль хаувинов подвергается нападению подкрадывающимися толнепами.