Вмятина

Экран погас, и вспыхнул свет.

– Преступник каким-то образом отключил сигнализацию внутреннего сектора… Выбрался наружу и набросился на часового. Часовой, Калашников Федор Иванович, был ранен ударом ножа в область сердца. Не приходя в сознание, скончался…

Далее след преступника отыскался в районе поселка Бешарык. Там он проник во двор персонального пенсионера Бердиева, вывел из гаража мотоцикл «Урал» и уехал в направлении железной дороги…

Мотоцикл найден примерно в двухстах метрах от разъезда № 34. Направление, куда уехал преступник, определить пока не удалось, потому что несколько поездов прошли в разные стороны. У меня пока все.

– Спасибо, Владимир Кириллович, – сказал генерал и встал. – Ну, что скажете, товарищи? Вопросы? Предложения? Мирза Ахмедович…

– Я думаю… – начал подполковник Хамидов, – что преступник попытается скрыться и отсидеться в надежном месте, если, конечно, он направился к нам в город… Поэтому я предлагаю размножить и разослать фотографии по всем оперативным линиям, оповестить население через газеты и телевидение и ждать… Рано или поздно он все равно объявится…

– И до каких пор ждать? – спросили из дальних рядов, где сидели молодые офицеры.

Генерал постучал карандашом о пепельницу.

– Есть еще предложения? Слушаем вас, майор Кахраманов.

– Я предлагаю, – сказал Кахраманов, – уточнить старые явки и устроить засады. В колонии срочно допросить все окружение бежавшего…

– Так они и скажут…

– У людей скоро праздник, а мы с засадой…

– Знать бы, куда он направился…

Генерал снова прибегнул к помощи карандаша.

– У вас все? Спасибо, товарищ Кахраманов… Товарищи! Через несколько дней праздник, а опасный рецидивист гуляет на свободе, и для кого-то из жителей города встреча с ним может стать роковой. Поэтому нам не может быть покоя! Каждая оперативная группа, каждый сотрудник нашего управления должны быть при-частны к этому происшествию, должны проявить максимум усилий. Надо установить наблюдение за каждым местом, где предположительно может появиться преступник. Руководителем этой операции назначаю подполковника Потапчука. Задача ясна? Все свободны. И не забывайте, товарищи, что наши обычные дела остаются на наших плечах…

– Доброе утро, Валентина Михайловна! – поздоровался генерал Юсупов с поднявшейся ему навстречу секретаршей. – Что у нас на сегодня?

– Здравствуйте, Мухаммад Аббасович! – ответила она. – Значит, так… Социолог из Академии наук республики. Три дня назад записалась. Потом летучка – сегодня вторник. В одиннадцать совещание по месячнику безопасности… В четырнадцать часов совещание в горкоме партии. Пока как будто все. Да, вот еще рапорт. Точнее, копия…

– Кто? О чем?

– Пишет главный врач нашей поликлиники на имя министра…

– Догадываюсь…

– Пишет, что вы регулярно уклоняетесь от профилактического осмотра.

– Ага… Вот что, Валентина Михайловна, будьте добры, договоритесь с ней на сегодня, ну, часов на семнадцать. Медицину надо уважать. Кто у нас там первый на прием? Социолог? Просите, пожалуйста…

Он поднялся навстречу красивой элегантной женщине.

– Чем, любопытно, могло заинтересовать социологию наше скромное ведомство? – шутливо спросил Мухаммад Аббасович. – Прошу вас…

– А вы нас всегда интересовали, – с улыбкой ответила она, усаживаясь в кресло. Она устроила на столе свою изящную сумочку, всю в застежках. – Икрамова Зульфия Ахмедовна, – представилась она. – Мы занимаемся сейчас проблемой нравственности. В наших исследованиях записано: беседа с генералом милиции. Я у вас не отниму много времени. Посидим, поговорим, заполним анкету. Не возражаете?

– Откровенно говоря, я не доверяю анкетам, – заметил Юсупов. – В них отсутствует элемент достоверности…

– В этом характерное свойство вашей профессии: не доверять, – парировала Икрамова. – Вы разрешите?

– Пожалуйста, – пододвинул пепельницу генерал. – А вот это ваш ошибочный посыл… Именно мы стараемся доверять людям, но, к сожалению, нам приходится чаще констатировать болезнь, нежели указывать на начальные симптомы… А ставить диагнозы и давать рецепты – чисто социологическая прерогатива…

– Вы пытаетесь взвалить на наши слабые плечи непомерные серьезные обязанности… Как говорится в сказке: «Я не волшебник, я только учусь…» Интересно, о чем бы вас спросить?

– На мой взгляд, я не очень интересный объект для исследований. Сказать точнее – банальный.

– Ну что вы? – с улыбкой возразила Зульфия Ахмедовна. – Генерал милиции и банальность – вещи несовместимые…

– Это только так кажется. А на самом деле у меня все в жизни обычно: работа, семья…

– Вы очень любите свою работу? Нет, спрошу лучше по-другому. Вы мечтали стать генералом милиции?

– Видите ли, в послевоенные годы, когда я учился в политехническом институте, комсомол направил меня на эту работу. Я думал и считал, что это временно, а оно вон как затянулось…

– А какой был у вас факультет?

– Энергетический…

Зазвонил телефон.

– Простите, – генерал снял трубку и стал слушать. Потом резко сказал: – Я прошу вас, Владимир Кириллович, еще раз запомнить, что оперативный план – закон для всех! – Он положил трубку. – Так о чем вы хотели меня спросить?

– Хорошо… не буду вас долго отвлекать. Можно предложить вам один социологический ребус?

– Ну что ж, давайте. Попробуем разобраться…

– История вот такая… Рос среди нас человек, ходил, как и все мы, сначала в детский сад, потом в школу, в институт. Затем завел семью. Его воспитывали, направляли, учили. Между прочим, и средствами искусства, в том числе и кино…

– Иные фильмы дают обратный эффект…

– Ну, слушайте дальше. Закончил этот человек институт, через три года стал руководителем отдела в проектном бюро, и вдруг я узнаю, что он уехал в Соединенные Штаты… То есть, сначала получил визу в Израиль, а потом уже переиграл на ходу и направился в Америку. А ведь ни в чем не нуждался… Машина, кооперативная квартира, даже дача… Повторяю: под его руководством работал большой отдел. И уехал…

– А может быть, легкость, с которой он все здесь получил, и есть объяснение?

– Да в том-то и дело, что не так все просто он получил. А сейчас он даже этого не имеет… Вот в чем загадка…

– Я чувствую, что этот ваш ребус имеет какое-то отношение ко мне…

– Сознаюсь, самое прямое… Как-то в наших с ним разговорах он рассказал об одном майоре, который ему помог. И только благодаря этому майору он не сделался тогда уголовником. Я стала наводить справки и узнала, что тот майор нынче уже генерал…

– Постойте… А как его звали?

– Игорь… Игорь Краснянский.

– «Музыкант»? Да-да, припоминаю… Они жили вдвоем с матерью. Он потом эстрадный оркестр организовал с друзьями, с таким иностранным названием, я уже не помню. Как же… Неглупый парень. Однако за его судьбу я всегда опасался. Так оно и вышло… Действительно, не очень приятно. А мать тоже уехала?

– Осталась.

– Странно, это на него не похоже… Единственный сын. Да, задали вы мне ребус. Ну что, перейдем теперь к анкете?

VI

«Байрам» выбрал телефонную будку, стоящую в стороне, и набрал номер. Монета упала, и в трубке послышался спокойный, даже домашний голос:

– Я слушаю…

– Это я… – сказал «Байрам» и облизнул пересохшие губы.

– Кто там? – услышал он детские голоса. – Кто там?

– Лазокат! – раздался громче мужской голос. – Забери детей! Ну-ка! Ну-ка! Марш! Давайте, давайте… Вон мама зовет! – И тем же ровным голосом, каким сказал: «Я слушаю», – добавил: – Улица Уйгура, тупик Марса, дом 14, от крыльца справа под третьим кирпичом на дорожке – ключ. В доме все есть… Никуда не выходи. Если во дворе, у гаражей, появятся люди, не обращай внимания. Это рабочие. В дом они не заходят. Уйгура, тупик Марса, дом 14, под третьим кирпичом справа ключ. Все.

Прозвучал отбой… «Байрам» еще некоторое время смотрел на попискивающую трубку, как будто она могла дать дополнительную информацию. Ну, что ж… Уйгура так Уйгура. Знакомые места. Да и дом в том тупике он как будто помнит. Тысячу раз пробегал мимо пацаном.

– Странно, что после разговора с этим человеком «Байрам», не боявшийся ни бога, ни черта, испытывал нечто вроде робости или почти уважения. Это он-то, который, не дрогнув, шел и на нож, и на пистолет.

Там, в колонии, «Байрам» часто вспоминал все свои встречи с «хозяином» и так и не мог понять, что это за человек.

А познакомился он с ним через бывшего боксера по кличке «Брэк». «Байрам» вышел тогда из колонии и был абсолютно без денег. Начинать что-нибудь новое не хотелось, не осмотревшись как следует, а старые кореша все сидели.

– Есть хороший человек, – сказал тихо «Брэк», когда они сидели в кафе, – может дать «работу»…

«Байрам» вспомнил, как из глубины двора к ним вышел щуплый, лет пятидесяти, человек в домашнем халате, с желтым, почти пергаментным лицом. На руке у него сидело годовалое существо: то ли мальчик, то ли девочка. Не глядя на почтительно отошедшего в сторону «Брэка», он, скользнув взглядом мимо дерзких глаз «Байрама» и покачивая сопящего малыша, сказал куда-то в сторону:

– Вчера на Хадре во втором маршруте троллейбуса карманники вытащили ключи от сейфа у одного старичка… Пятьсот. Возьмете у него, – кивнул на «Брэка» и неторопливо ушел.

– А не наколет? – спросил «Байрам» у бывшего боксера.

– Ну что ты? – по-детски расширил глаза «Брэк», как будто Байрам сказал глупость…

Дело оказалось пустяковым. «Байрам» поехал в ресторан на старогородском рынке и, когда для приветствия к его столику подошел один из «щипачей», взял его за отворот одежды и сказал небрежно:

– Если завтра к вечеру ключи, которые взяли в троллейбусе у старика на Хадре, не будут вот здесь, – показал глазами на ладонь свободной руки, – ответишь…

Ключи были доставлены в указанный срок, и через полчаса «Байрам» получил обещанные деньги. Потом были еще разные незначительные поручения. Суть их не совсем была ясна «Байраму», куда-то пойти и что-то передать или просто постоять недалеко в сторонке, когда «хозяин», а его звали – Нариман Рауфович, беседует с нужным человеком. «За «Рекса» держит, – с усмешкой думал «Байрам», – ну-ну…» Однако ни о чем пе расспрашивал, хотя его и удивляло, что Нариман Рауфович платит деньги, причем приличные, «за такие семечки…»

«Байрам» понимал, что «хозяин» его как будто авансирует за какие-то будущие дела. Но он откусил бы себе язык, если бы первым об этом спросил. А Нариман Рауфович молчал. Это и злило «Байрама».

– Да я таких, как он… – сказал он как-то в пьяном раздражении «Брэку», – десять человек схаваю с дерьмом…

И той же ночью, когда он пьяный подошел к калитке, где жила знакомая женщина, ему проломили голову.

«Байрам» два месяца пролежал в больнице, и все это время на его тумбочке не исчезали фрукты и различный деликатесы. «Байраму» казалось, что медицинские сестры и врачи относятся к нему с особой заботой. Он быстро догадался, кому он обязан и больницей, и таким шикарным уходом. Однако злобы на Наримана Рауфовича не было. Это была жизнь, которой он жил. Он винил во всем водку, развязавшую в тот вечер его язык, да еще «Брэка», по его мнению, донесшего «хозяину» те злополучные слова…

От удара по черепу у «Байрама» стал дергаться левый глаз, что делало его еще страшней. Через неделю после выхода из больницы «Байрам» жестоко избил «Брэка», хотя точно узнал, что тот сразу же уехал из города и с Нариманом Рауфовичем не встречался. «А мог и позвонить», – решил «Байрам».

Дней через десять Нариман Рауфович спросил через посредника, может ли «Байрам» работать. «Байрам» передал: да. И в это свое первое задание переусердствовал. Он пришел и спросил одного заведующего складом: «Согласен или нет?» И когда тот сказал: «Нет», – ударил его, не рассчитав силы. Заведующий упал, ударившись о край стола. На шум вбежала его жена и подняла крик. Рядом оказался милиционер, и «Байрам» был арестован…

На следствии «Байрам» молчал, и его осудили за хулиганство…

Сейчас «Байрам» без труда отыскал нужный дом, достал ключ и, войдя в дом, первым делом осмотрел все комнаты, холодильник и буфет, а только потом пустил воду в ванной…

Капитан Гафуров шел по улице Уйгура. Он искал тупик Марса. Всю последнюю неделю Эркин занимался разработкой своей версии. Он составил список аварий и краж предыдущего года, прикинул примерные по цвету пары, исходя из того, что кража должна быть чуть позже аварии, и стал проверять…

Эркин быстро понял, что взялся решать сложную проблему. Он уже было начал отчаиваться, но тут появился композитор. Собственно, он никогда и не исчезал, а звонил или заходил к Эркину почти каждый день и все Рассказывал разные истории, которые, по его мнению, могли пригодиться для следствия.

Сегодня утром он пришел в кабинет Гафурова тихий и загадочно-торжественный, сел на стул и молчал целых пять минут, что на него было непохоже. Эркин, между тем сверял свои бесконечные списки.

– Я узнал… – вдруг заявил композитор.

– Что? – спросил Эркин, продолжая работать.

– Я узнал свою вмятину… – сказал Широков. Эркин поднял голову и заинтересованно посмотрел на композитора.

– Интересно, – заметил он, – а нельзя ли рассказать подробнее?

Все-таки неподвижное состояние было не для Широкова. Он вскочил и забегал по кабинету.

– Понимаете, у меня есть друзья. Тоже из мира искусства. Но дело не в этом. Так вот они, как только поддадут, так все: биоритмы нарушены, и слоняются до поздней ночи по гостям. Лишь бы еще вмазать. Короче, хоть закрывайся от них на три замка. Так вот, приезжают они ко мне в два часа ночи. С каким-то своим товарищем. Он то ли прораб, то ли начальник участка. «По какому поводу гудим?» – спрашиваю. Они показывают своего друга. У него, говорят, машину починили. Вот и обмываем. Ну, я пить на ночь глядя отказался, а вышел их проводить и заодно взглянуть на машину. Так вот, вышел я и, представьте, узнал свою вмятину! На крыле. Я узнал свою вмятину!

– А вы не ошиблись?

– Я? – композитор оскорбленно застыл. – В таких вещах я никогда не ошибаюсь!

– Ну, может, это было что-либо похожее? – спросил Эркин, но сам уже хотел верить, что это не ошибка.

– Да за кого вы меня принимаете? Вы помните, я рассказывал вам историю, как чуть не сбил одного придурка на дороге, когда ехал к Грише? Левым крылом?

– Помню… А вы случайно не взяли адрес у этого строителя?

Адрес Широков «случайно» взял.

Вдвоем они поехали, нашли Валерия Викторовича, похвалили отремонтированную машину, и Эркин выпросил адрес «костоправа». Сейчас он шел к нему в качестве клиента…

«А что, – думал он, шагая по тротуару, – может, и нужны вот такие ремонтники на дому? Если на станциях техобслуживания не успевают быстро чинить. Это как хороший парикмахер. Или портной. Словом, мастер своего дела. А мастер, видя, какой он нужный и незаменимый, сам, естественно, диктует условия…»

То, что этот район застроен частными домами, Эр-кина вполне устраивало. Да и Валерий Викторович сказал, что «все это у него там, во дворе».

Стоп. Вот он, тупик Марса, а вон номер 14. Эркин нажал кнопку звонка на калитке. Дом молчал. Он нажал продолжительней: ни ответа, ни привета. Тогда Эркин толкнул калитку. Она оказалась открытой. В первую очередь Эркин посмотрел туда, где, со слов Валерия Викторовича, должны были находиться гаражи. Так и есть, два рядом. Причем один больше похож на мастерскую.

Спрашивается: зачем нормальному человеку два гаража в одном дворе? Спокойнее, товарищ Гафуров. Человек мог иметь раньше выездных лошадей, и там у него стоит старый фаэтон… А если серьезнее? Хорошо! В одном гараже стоит его собственная машина, а в другом ставит ту, что на ремонт. Не вытаскивать же из-за клиента свою машину под дождь и снег!..

Так что же никто не идет? Тогда зайдем сами, тем более что нам это очень нужно. В случае чего – извинимся.

Эркин подошел к первому гаражу и заглянул в щель двустворчатой двери. Гараж был пуст. Он попытался заглянуть и во второй. Увы, дверь была плотно прикрыта.

И вдруг… Эркин почувствовал на себе взгляд. Он беспечно задрал голову вверх, как будто его заинтересовало весеннее небо, чуть повел головой и заметил, как в одном из окон колыхнулась занавеска.

В доме кто-то был. Но кто? Ребенок, которому запретили открывать двери и окна? Еле переставляющая ноги старуха? Просто больной человек? Но почему он никак не отреагировал на длительные звонки? И почему незаметно подглядывает?

А может, «Байрам»? Эркин и не думал, что именно он, капитан Гафуров, получит возможность задержать «Байрама». Он имел оперативную инструкцию, фотографию «Байрама». Но слишком много людей занималось сейчас поимкой преступника, а Эркин имел и без того Достаточно забот, чтобы думать только о поимке какого-то «Байрама».

Но сейчас… Он приказал себе расслабиться: ведь он просто назойливый клиент. И ждет «костоправа». Поэтому… Сядем вот на эту скамеечку. Ну и солнышко! Эркин закурил и, жмурясь на солнце, стал беспечно пускать дым.

Вид у него при зтом был самый благодушный…

VII

«Байрам» изнемогал от безделья. Как зверь в клетке, метался он по квартире из угла в угол. Он отоспался на сто лет вперед, жратва в холодильнике была такая, что хоть весь барак приведи – хватит и еще останется, водки – пей, не хочу, вон еще ящик стоит… Вот «Байрам» и пил. Книжек он не читал, а телевизор смотреть надоело: вечно они там что-то выполняют, празднуют, радуются… Правда, польстило однажды, что показали по местной программе его фотографию. «Разыскивается опасный преступник. Всех, кто может указать его местонахождение, просим сообщить в ближайшее отделение милиции или по телефону «02»…»

Ишь ты! «Опасный преступник»!

«Байрам» гордо прошелся по комнате, заглянул в огромное старинное зеркало. Да, ничего себе ряха! Решетом не прикроешь… В зеркале отразился коренастый широкоплечий мужчина в махровом халате с опухшим, небритым лицом…

«Байрам» провел рукой по многодневной щетине. Побриться, что ли? А-а-а… Баб ведь все равно нет. Запрещает… А тут без бабы чокнуться можно. От снов дурацких. Отвык от нормальной жратвы. А здесь все жирное. И двор какой-то странный. На отшибе, в глубине, ни соседей, ни прохожих. Хоть бы издали посмотреть на живую бабу… А может, он и прав? Ведь мне же «вышка» светит. За убийство часового. Хотя, кто его знает. Возможно, он и жив остался. Но все равно надо затаиться, отсидеться, покя не надоест его искать.

Ох и взбудоражили недавно ночью «Байрама». А ведь предупреждал Нариман Рауфович: приедут в гараж, не обращай внимания…

Ну и шустрики! Сначала часа в три ночи прикатил на красном «жигуленке» этот, тощий, видать, главный у них. Потом приехали еще двое, на мотоциклах. Загнали «жигуленок» в гараж. Зажгли свет во втором гараже и что они там делали два часа, не меньше, одному аллаху известно. «Байрам» от скуки и бессонницы наблюдал за гаражами, но что там было наблюдать?

Потом один уехал и вернулся через полчаса на бортовой машине. Втроем они вынесли какие-то железки, колеса, погрузили все это на бортовую машину, и она укатила, а следом за ней убрались и все остальные. А потом, самое интересное, часов в одиннадцать утра приехал этот тощий с каким-то здоровенным мужиком, выкатили из гаража «жигуленок». Постой, кажется, они выкатили его не из того гаража, куда загоняли ночью… Тьфу ты! Допился. Да какая разница? Потом этот здоровый стал бегать вокруг машины. Дурак! Да они тебе части переставили с другой «тачки»…

Потом «жлоб» стал рассчитываться. «Шустряк» взял у него толстую пачку денег и стал считать. Потом «жлоб» уехал, дав длинный, благодарственный сигнал, а «шустряк» стал по-новому считать и делить деньги. Дальше произошло и вовсе удивительное: он подошел с одной половиной денег к крыльцу и подсунул ее под дверь, а затем сел на мотоцикл и укатил…

«Байрам» держал в руках пачку денег, прикидывая, сколько в ней может быть? Раздался телефонный звонок.

– Деньги положи в верхний ящик кухонного стола, – прошелестел спокойный голос Наримана Рауфо-вича, и раздались гудки отбоя.

«Он что, по телевизору все видит?» – подумал «Байрам», шаркая шлепанцами на кухне. Он открыл стол, вздохнул и, как колоду карт, бросил в ящик пачку денег.

К вечеру, отоспавшись, он вдруг подумал: а интересно, сколько имеет Нариман Рауфович с этого «шустря-ка»? Ну-ка посмотрим. Открыл ящик и застыл на мгновение. Денег там не было. «Да, – пробормотал «Байрам» и захлопнул ящик. – Хозяин!»

Он прошелся по дому и тщательно осмотрел все окна. Постоял с минуту у двери, глядя на цепочку, которую вряд ли можно было открыть снаружи. «Странно, – подумал «Байрам» и ощутил тревогу. – Значит, где-то есть другой ход. И как это я не услышал шагов, когда спал? И почему мне об этом не известно? Или «Рексу» не полагается?»

Сейчас «Байрам» аж дернулся от резкого звонка. Он прошел к окну, из которого просматривалась калитка. Какой-то «фофан» ломился в дверь. Звонок прозвучал еще резче и пронзительней…

«Байрам» отошел во внутреннюю комнату к телефону. Сначала были длинные гудки. Потом щелкнуло, старушечий голос сказал: «Никого нету» – и прозвучал отбой. Минут через двадцать, когда «Байрам» стоял у окна и наблюдал за «фофаном», телефон зазвонил.

– Что случилось? – спросил Нариман Рауфович.

– Какой-то фраер сначала долго звонил в дом, потом минут десять ошивался у гаражей. Теперь сидит, ждет…

– Какой он из себя?

– Обыкновенный… Лет под тридцать. С усиками. Серый костюм…

– Пусть сидит, – сказал Нариман Рауфович и повесил трубку.

Через пять минут телефон снова зазвонил.

– Сидит? – спросил Нариман Рауфович.

– Сидит, – ответил «Байрам».

– Сейчас приеду…

Нариман Рауфович вошел в калитку и направился по дорожке к дому. На скамейку, где сидел Эркин, он даже не глянул.

– Простите, – поднялся Эркин, – вы не подскажете, где я могу увидеть мастера. Я разбил машину…

Нариман Рауфович остановился и внимательно оглядел Эркина.

– Не знаю, – ответил он. – Я давно сдал гараж ему в аренду. А вот когда он приходит и уходит, не могу точно сказать. Я вижу его всего раз в месяц, а иногда и в два. Но у меня, кажется, где-то лежит его телефон. Я вам сейчас вынесу…

И они по дорожке пошли к дому. Эркин с восхищением оглядел дом.

– Да-а! – протянул он. – Это не дом, а дворец. Интересно, сколько в нем живет человек?

Нариман Рауфович остановился.

– Молодой человек, вас интересует мастер или мои родственники?

– Не обижайтесь. Я просто спросил…

– Просто ничего не бывает, – сухо сказал Нариман Рауфович. – Подождите меня здесь… Я сейчас. – И ушел в дом.

Через минуту он вынес клочок бумаги.

– Не знаю, этот или нет. Попробуйте позвоните. Это все, что у меня есть. И, пожалуйста, все с ним. Все с ним…

Эркин весело шагал по улице Уйгура. Конечно же, и гараж, и дом подозрительны. Надо срочно прикрепить сюда пару человек. Кто у нас там свободный? Кажется, курсанты Бойко и Мухамедов. Только вот откуда вести наблюдение? Дом-то как крепость: не подступишься… Кто же все-таки выглядывал из дома? А вот возьму и проверю. Надо срочно посадить Бойко и Мухамедова, ну, хотя бы вот сюда, в этот домик на балахану. В бинокль что-нибудь разглядят. Сообщить или нет в управление о своих подозрениях? А если окажется все не так? И прослывет Гафуров фантазером. Лучше сам проверю…

Телефон, данный Нариманом Рауфовичем Мирсагатовым (он же домовладелец, он же преподаватель математики индустриального техникума), оказался ложным.

Никакой мастер по этому номеру не проживал. Да Эркин на это и не надеялся. А вот Бойко и Мухамедов молодцы: через час сообщили, что в доме мужчина. Широкоплечий, приземистый, в полосатом махровом халате. Слоняется из угла в угол. Мелькнул в окошке с бутылкой, пьет из горлышка. Может, водка? Ну да, водка. Потому что уже пошатывается. Пьяный…

Эркин долго глядел в бинокль. Потом опустил руки и сказал:

– Это «Байрам»… Курсанты переглянулись.

– Точно? – спросил Бойко.

Эркин кивнул, хотя полной уверенности у него не было.

– Ну что же, ребятки? Будем брать? – спросил Эркин.

Мухамедов подобрался и переступил ногами, как будто брать «Байрама» предстояло сейчас же, сию минуту.

– А может, следует сообщить оперативной группе? – спросил Бойко.

– Боитесь? – посмотрел на него Эркин.

– Никак нет. Но инструкция…

– А инструкция, товарищ курсант, гласит, что, обнаружив преступника, надо брать его, если нет других Целей и задач. Тем более, ситуация, как видите, благоприятная. Или прикажете ждать, когда он протрезвеет?

– Никак нет, товарищ капитан! Разрешите выполнять? – подтянулся Бойко.

– Вольно, – рассмеялся Эркин. – А теперь слушайте меня внимательно.

VIII

– Мухаммад Аббасович, к вам супруга, Рано Ша-риповна, – сообщила секретарша.

– Я жду. Просите… – ответил генерал. Он поднялся навстречу жене.

– Последний раз ты приходила ко мне на работу лет двадцать назад. Да, точно. Тогда я узнал, что буду отцом… А сейчас?

– Ты все шутишь, – вздохнула Рано Шариповна. – А мне не до этого. Произошло ужасное. Наша дочь влюбилась!

– Не вижу оснований для беспокойства. В ее возрасте это немного поздновато. Сам я первый раз влюбился, дай бог памяти, когда мне было четырнадцать лет.

– Почему ты не спрашиваешь, в кого влюбилась наша дочь?

– Я доверяю вкусу своей дочери.

– Но это же твой сотрудник!

– А что? Мои сотрудники недостойны того, чтобы в них влюблялись красивые девушки?

– Но он женат!

Генерал по-мальчишески присвистнул.

– Немедленно вызови сюда капитана Гафурова! – потребовала жена.

Лицо Мухаммада Аббасовича стало жестким:

– Капитан Гафуров в настоящий момент несет службу…

– Я прошу тебя, немедленно вызови сюда капитана Гафурова! Ты меня слышишь? – нервно повторила Рано Шариповна.

Мухаммад Аббасович посмотрел на жену.

– Исключается. Семейные дела мы будем решать дома.

– А ты знаешь, что он из-за нашей дочери разводится с женой?

– Не вижу трагедии…

– Я не понимаю, как ты, отец, можешь к этому спокойно относиться?

– Вот что, – сказал Мухаммад Аббасович, – ты сейчас пойдешь на работу, а вечером сядем спокойно и все обсудим дома! Хорошо? Это же наше семейное дело.

– Как это семейное? Твой сотрудник.

Генерал встал.

– До вечера.

Мухамедов и Бойко подошли к двери и стали настойчиво звонить. При этом они кричали:

– Милиция! Откройте!..

А Эркин тем временем карабкался по дереву, растущему за домом. Как он прикинул, с него можно было перескочить на маленький балкончик и попытаться проникнуть в дом. Бойко было вызвался лезть с ним, ио Эркин остановил его: «Один милиционер у двери – это несерьезно. Вы уж шумните там как следует…»

«Байрам» отрезвел мгновенно. Он ухитрялся сейчас слушать телефон, зажав трубку у уха, и одеваться. Пистолет при этом он перекладывал из одной руки в другую.

– Откройте немедленно! – шумели за дверью. – Или мы взломаем дверь!

– Откроешь Гараж на пустыре самым большим ключом в связке, – слышал «Байрам» голос Наримана Рауфовича, – выведешь машину. Гараж закрой и брось ключи вовнутрь. Понял?

– Вовнутрь…

– Запомни: второй гараж справа. Там их шесть…

– Справа…. второй…

– Выезжай переулками влево от пустыря на обводную дорогу. Поедешь в сторону Янгиюля. Понял?

– Янгиюля…

– Не доезжая, там есть слева чайхана. Зайдешь и скажешь чайханщику: от меня… Понял?

– Понял… к чайханщику…

– Дальше он тебе все скажет… Машину отдашь ему. Все.

Сзади скрипнула дверь. «Байрам» резко обернулся и не целясь, выстрелил два раза. Эркин, схватившись за живот, медленно осел у стены…

«Байрам» торопливо считал кафельные плитки на печи. Где она, эта восемнадцатая? Снизу или сверху? Одна из плиток провалилась, и «Байрам», засунув руку, вытащил конец тросса. Он резко потянул его на себя. Квадрат пола перед печкой стал подниматься, и открылся лаз…

– Откройте! Вам говорят! – шумели за дверью.

– Ну? Кто еще? – со злой радостью прошипел «Байрам», спускаясь по ступенькам. – Давайте!

Так же медленно квадрат пола опустился и встал на место.

Бойко и Мухамедов выломали дверь и пробежали по комнатам. Бойко наклонился над Гафуровым.

– Звони в управление! – прокричал он. – А я попытаюсь остановить кровь!

На губах у Эркина пузырилась розовая пена.

– Т-там… т-там… – попытался показать он окровавленной рукой и потерял сознание.

«Байрам» вышел в соседнем переулке, огляделся и направился в сторону пустыря. Здесь он сделал все, как наказал ему Нариман Рауфович: вывел машину, закрыл гараж, а ключи забросил вовнутрь. «Хозяин! – подумал он, усаживаясь за руль. – И что бы я без него? Пустое место!»

Старенький «Москвич» был легок в управлении, «Байрам» решил ехать самой дальней дорогой, по обводной. Лишь бы переулками. Он почувствовал запах бензина и, посмотрев на заднее сиденье, обнаружил там запасную канистру.

– Хозяин! – произнес «Байрам» и опустил боковое стекло.

Когда машина отъехала от гаража километров на пятнадцать, она вдруг потеряла управление и ударилась в дерево. Произошел взрыв и пожар…

Замигала лампа на пульте переговорного устройства. Генерал щелкнул тумблером:

– Слушаю вас, Владимир Кириллович!

– Капитан Гафуров, нарушив оперативную инструкцию, пытался вместе с курсантами Бойко и Мухамедовым задержать «Байрама» по улице Уйгура, тупик Марса, дом № 14… Гафуров ранен в область желудка и правое легкое. Отправлен в больницу в бессознательном состоянии. Преступник скрылся…