9 Января 1485, Водопады Нур,
       Келебреттские Горы
      С утра Немо разбудил старый и добрый знакомый — варвар Квал-Тарр.
      — Просыпайся!… Впереди у нас долгий путь и серьезный разговор! — без всяких церемоний тормоша северянина осведомил горец.
      После того, как северянин открыл глаза, Квал-Тарр оставил на пошарпанном сосновом столе холодную похлебку, — остатки той, что варилась вчера — и моментально скрылся в дверном проеме. Немо остался в гордом одиночестве. Закончив неказистый завтрак, собравшись с силами и с мыслями, он вышел из ночной обители.
      Окрест стоял мрачный вековой лес. Зимнее солнце скудно освещало поляну. Его морозные лучи искореживали и без того мрачную картину заброшенного селения. Покосившиеся стены домов приобретали очертания исполинских чудищ с глазами в прорезях окон, ртами-дверями и растрепанной шевелюрой крыш. Немо отвел взгляд с деревенских жилищ, изгоняя видения.
      Лес нависал жутким стражем. Оголенные стволы, словно копья, припорошенные снегом, врезались в небо, желая нанести ему как можно большую рану. Гробовую тишину разрушали завывания холодных порывов ветра, мчащих и несущих жалящие снежинки сквозь толщу леса и непоколебимых изваяний скал.
      Серое и мрачное утро змеиным кольцом свилось вокруг сердца. Тягостно сдавливало грудь в каком-то надоедливом и липком ощущении опасности. Избавиться от него не получалось, ровно, как и приуменьшить.
      Лагерь бесшумным облачком снимался с земли, собирались последние походные палатки, закидывали серой землей остатки вчерашних костров.
      Без всяких видимых команд и приказов варвары, словно одна исполинская волна, скатились с места лагеря и зашагали прочь от заброшенной деревни, вновь возвращаясь в вечно темные лесные чащобы.
      Немо шел в общем потоке, как обычный воин варварского племя, ничем не приметный среди остальных, его выдавали только худощавость и слегка поседевшие не от возраста, а от пережитого, волосы.
      Северянин был бледен, как смерть. Всего за один день на его голове добавилось немало седых волос, всего за один вечер он превратился в мрачную и бестелесную тень. Вчера он своими руками, своим — им же выкованным — мечом убил Норгима. Лишил его мук, но взял на себя непосильную ношу братоубийцы. Это тянуло Немо вниз, заставляло проклинать самого себя. Совесть не бездействовала, наполняло сердце тоской и скорбью. Совесть… — самое страшное и беспощадное оружие, от которого не спасет ничего, иногда даже смерть. Совесть. Она заставляет страдать тело и разум во время жизни, а после смерти — если грехи были слишком велики для одного человека — его дух витает среди мира живых, бестелесным облаком проходит сквозь стены домов, от него никто не знает спасения, а сам он не знает покоя, обреченный до скончания веков блуждать в поисках успокоения. И все это может сделать с человеком лишь одно оружие — совесть. И именно это оружие сейчас било по Немо, как по пугалу, на котором отрабатывают удары воины-новички.
      Он брел, не замечая ничего вокруг себя. Просто шел и шел, след в след за идущими впереди, сзади и с боков варварами. Не видел их, не видел ничего и никого. Северянин погрузился в себя, отдался до самой последней своей крупицы мыслям. Мыслям, которые терзали его изнутри ударами тысячей невидимых плетей.
       "Как мог я убить своего друга? Но у меня разве был выход лучше? Разве я мог заставит умирать бедолагу в страшных муках, которым не позавидует никто? Это надо было сделать?! -выкрикнул разом всеми своими внутренними силами Немо. - Нет! Но нельзя было и убивать! Никто не в силах судить, кому надо жить, а кому умереть, даже самый треклятый убийца заслуживает прошения! Но не убей тогда я Норгима, он все равно бы скончался. Только смерть бы пришла к нему несколько позже. Приходила долго и мучительно… Нет! Хватит терзать себя! Я сделал то, что должен был сделать! И никто! Никто! Не в праве меня за это осуждать, даже я сам!".
      Немо встряхнул себя, заставляя больше не думать об убийстве Норгима. Он знал, что эти мысли еще вернуться, но сейчас от них надо было как можно скорее избавиться. Закинуть их в самую глубинку своего сознания, постараться хотя бы некоторое время об этом не думать и даже не вспоминать.
      Так Немо и сделал, это удалось с трудом, но все же удалось.
      Северянин только теперь, когда полностью вышел из страшного оцепенения, заметил, что лес стал заметно гуще, что где-то далеко, еще за много лиг, слышится отзвук падающей воды, разбивающейся о камень скал. Только теперь Немо обратил внимание, что небо над головой — которое все же удавалось высмотреть сквозь высокие ствола сосен — уже стало сереть, хотя оно никогда не отличалось здесь в горах особой яркостью, но все же. "Неужели я настолько погрузился в себя, что не заметил как прошел весь день?" — удивился сам себе Немо.
      В вековые леса все гуще и больше врезалось множество более недолговечных деревьев, собрались и клены, и грабы, и буки, словно какой-то неведомый художник понатыкал сюда таких деревьев, каких отродясь здесь не могло быть. Лес оживал, словно пора долгой и мрачной зимы прошла, словно в этих местах никогда не бывает лютых морозов и страшных метелей, какими встретила природа Отряд Немо при входе в Келебреттские Горы. В этих местах царила поздняя весна. Деревья были усеяны сочными зелеными листьями, не было ни единого нагого сучкА. Лес преобразился так, как бывает только в сказках. Немо не верил своим глазам. Что происходит в Горах этих непонятных горцев?
      Окрест все цвело и зеленело, земля под ногами была не серой и безобразной, какой она была в Ущелье Черепов, а красочной и разноцветной. Землю усеяли многочисленные цветочки, раскинувшиеся на чистом девственном зеленом поле трав. Веселые переклички птиц здесь никогда не умолкали. Воздух стал мягким и свежим, легкий ветерок тихо подул в спину, заставляя идти быстрее и быстрее…
      Шум воды тем временем становился все ближе и ближе…
      Отряд варваров остановился. Перед Немо разыгралась невероятная картина. Вода скатывалась с самой высокой вершины Келебреттских Гор, и по многочисленным порогам устремлялась вниз, далеко за рамки позволяющие увидеть человеческому зрению. Природа создала здесь великолепным своей неподражаемой красотой водопад. Почему вода в нем не перестает течь в самом сердце зимы можно было только гадать, как и гадать почему зима не отразилась на этой части леса вообще.
      Что же все-таки заставляет природу менять свой обычный круговорот? Может, в этом и была сила тех тайных варварских источников Силы, о которых давным-давно вскользь говорил Малах? Интерес и любопытство ответили: "все это надо выяснить, разузнать, понять, осмыслить".
      Вперед вышел старый знакомый Квал-Тарр, и повел свой отряд по узкому пути, который примыкал к скале и шел под водопадом. Варвары снова выстроились длинной цепочкой. Впереди шел Квал-Тарр, Немо брел где-то в конце. Зачарованный здешней красотой, он глядел окрест широко растопыренными глазами. В груди стало тепло, пропадала усталость и тревога, в душе Немо радовался, как маленький мальчик, которому на десятый день рождение подарили настоящий, давно желанный меч.
      Тем временем дорога под водопадом закончилась, тоненький путь расширился и вошел в длинный темный туннель, — и сколько же в этих горах потайных туннелей? — который вел вглубь скалы, врезался в ее каменную плоть, проделывая узкий ход в самом сердце Мать-Горы.
      Туннель был широкий и хорошо освещен. Многочисленные факела пламенели в стенах, одаривали ярким желтоватым светом. Пол был гладкий, словно его полировали веками исполинские черви, ни единой впадины или взгорки, ни единой шероховатости или неверно вымеренного штриха. Идеал. Стены испещрили рисунки грамотного художника, точные и правильные. Туннель-галерея. Картины были настолько реальны, что казалось они живут, изображенные герои двигаются, сражаются с уродливыми тварями, захватывают города и крепости. Отсветы факелов придавали рисованному миру еще большую реальность, играли светотенями, оживляя изображения.
      Перед Немо открывались великие тайны, которые были закрыты для всех смертных, о которых не знал ни один из ныне живущих. Единственным, кто мог хоть как-то знать о секретах горцев был Малах, но свои знания он свято хранил, как нищий последнюю монету. Впервые за долгие и долгие века нога человека не варварской крови ступила на тайный, святой для горцев путь через Мать-Гору. "Если они ведут меня по этому пути, — думал Немо, — то не рассчитывают, что мне удастся вернуться. Они никогда не раскроют страшную тайну, если не будут уверены в том, что ее носитель не останется в Горах навеки".
      Путь через чрево Мать-Горы длился не меньше часа. Скоро небольшая цепь варваров выбралась на поверхность, уже по ту сторону святой Горы.
      Немо немало удивился, когда вышел на поверхность. Здесь собралось, наверное, все варварское племя, и дети, и женщины, и старики. На чистом девственно-зеленом поле разбился огромный палаточный город.
      — Gjcktlytt ghbcnfybot ! - услышал Немо тихое роптание варваров.
      "Что они имеют в виду? Какое последнее пристанище? Куда меня привели эти напыщенные гордецы?" — недовольно бурчал себе под нос северянин.
      Последнее пристанище кишмя кишела людьми. Повсюду сновали мальчишки, размахивая деревянными мечами, женщины ухаживали за раненными и старыми. Раненных было что-то многовато для мирного времени. Повсюду бурлили котлы с тем варевом, которое довелось отведать Немо в заброшенной деревне. Жизнь кипела в поселении. Но что заставило всех без исключения людей варварской крови бежать под защиту святой Мать-Горы?
      Сумерки, во время которых Немо и его конвоиры зашли в туннель, ничуть не изменились. Не настала ночь, но и света было маловато, чтобы считать эти сумерки днем. За тот час, который отряд шел через чрево Мать-Горы, по всем законам природы должна была наступить ночная пора, но сюда по всему природа здесь шла не своим чередом, подчиняясь неведомым законам.
      …К Немо подошли два здоровенных варвара, похожих на тех, что держали под руки Гвилдора перед тем, как северянин его отпустил.
      — Мы ведем тебя в твой дом туташний! — на ломаном южном языке вперемешку с келебреттским выговорил один из них.
      — Я неплохо знаю ваше наречие, поэтому не надо ломать себе язык. Говори, как умеешь, — иронично заметил Немо, но все же последовал за своими спутниками.
      Парочка варваров вывела северянина на самый край поселения, и оставили его в небольшой палатке, рассчитанной максимум на двоих человек. Палатка была тесной и неуютной, света в ней катастрофически не хватало, огня развести было негде, да и выхода для дыма тоже не было. Похоже. такие палатки рассчитаны на то, что живущий в них только ночует, не больше и не меньше.
      Немо не стал ничего говорить, а просто зашел в свою «туташнюю» резиденцию и стал раскладывать свои неказистые вещи, большинство из которых унесли навьюченные лошади в Ущелье Черепов. Благо еще, что Слава Ондала осталась!
      — Ну, вот и хорошо, наконец, меня оставили одного, теперь можно все решить! — тихо сказал северянин, так, чтобы его мог услышать только он сам.
      Но Немо вновь ошибся. Долго ему прибывать в одиночестве все равно не дали. Над всем лагерем прокатился громкий клич рогов, которые звали людей на ужин.
      Северянин вышел на улицу, задевая при этом невысокие полог платки своей головой. Люди все шли к одному и тому же месту, видимо распорядок дня здесь каждый знал наизусть.
      В "Последнем Пристанище" — как стал называть про себя это место Немо — выстроились длинные шеренги. Каждый ждал своей очереди за неказистым ужином. По-прежнему носились мальчишки далеко не отходя от своих матерей, ни на миг не расставаясь со своими деревянными подобиями мечей. В очередь, после женщин и стариков устремились здоровые мужья. Сильные рода сего ели остатки после слабых и немощных? Это никак не увязывалось в сознании северянина, который всегда считал, что самым сытым и довольным должен быть добытчик, чтобы суметь защитить и прокормить семью.
      Немо стал в общую очередь за одним огромным плечистым варваров, еще дороднее, чем те, что держали Гвилдора и сопровождали северянина к его новому дому.
      Вскоре очередь дошла и до Немо. Огромная женщина, — под стать мужчинам-горцам — навалила мерзко пахнущей похлебки в железную миску, после чего северянин удалился в свой небольшой приют.
      Самое сложное было начать есть это смрадное блюдо, которое готовили варвары. Дальше его резкий специфический запах был уже не так страшен, потому что сама похлебка по вкусу ничем не отличалась от бараньей, даже была чуть вкуснее. Ложки не было, приходилось есть руками, но это получалось не так сложно, варварское варево на было жидким, оно больше напоминало слипшуюся протухшую кашу. Когда трапеза была окончена, северянин вышел, чтобы отдать полученную им миску. Тем временем жизнь в Последнем Пристанище остановилась, пропали мальчишки и их матери, скрылись певчие птицы и мошкара, которая донимала, как летом, тишина поглотила весь лагерь. Только тлеющие костры и немытые котлы напоминали, о текущей здесь некогда жизни.
      Северянин стоял один посреди вымершего Пристанища, неуклюже держа в руке железную миску.
      К Немо подошли те же два плечистых варвара, имена которых Немо, как и прежде не знал. С ним заговорил на чистом варварском языке тот воин, который говорил и раньше. Высокий с полуоголенным торсом, который прикрывали странные кожаные ремни, переполосовавшие всю грудь тонкими лентами, светло-голубые глаза его — яркий признак варваров — смотрели тоскливо и болезненно, на небольшом ветру покачивался длинный хвостик — остальная часть головы варвара была начисто выбрита, только небольшой змейкой спускалась вниз одна прядь волос, которая росла с самой макушки. Эта прическа была нынче в моде? Квал-Тарр тоже обстриг свои вьющиеся локоны в подобный хвостик. Это что-то означает? Какой-то тайный знак? Сейчас это не важно, удовлетворить разбушевавшееся любопытство еще будет время.
      — Тебя хотят видеть, северянин — брезгливо низким басом сказал варвар.
      — Кто? — спросил Немо, но отвечать, по-видимому, ему никто не собирался.
      Неразрывная парочка двух варваров без всяких слов зашагала вперед, за ними неотрывным хвостом пошел и Немо. "Как жаль, что я не взял с собой меча, надо же было оставить его в этой проклятой палатке!" — судорожно думал Немо.
      Эскорт, который вел северянина, остановился перед высоким — наверное, самым большим во всем лагере — шатром. Бритый варвар жестом показал северянину, что тот должен зайти. Немо послушно вошел вовнутрь. Сами горцы остались у входа в шатер.
      Внутри не было ни души. В самом его центре помещения расположилась карта горной местности. Зачем она только нужна варварам, которые без труда отыщут любую щелку в своих владениях, самой темной ночью? К стенам шатра были привязаны разнообразные мечи. У самой земли сгрудились топоры и секиры. "Никак под стражу взять решили, но зачем тогда столько оружие здесь понавешивали?" — подумал Немо.
      Долго думать для, чего его сюда привели, северянину не дали. Пологи шатра распахнулись, и в палатку вошел Квал-Тарр. Без слов он прошел в дальний конец шатра и уселся на небольшую скамеечку перед столом с картой. Только после этого он проговорил:
      — Не стой столбом, садись, — хмуро сдвинул брови варвар, сейчас он больше всего походил на старого замученного жизнь филина.
      Немо сел.
      — Я знаю, за нашу дорогу у тебя накопилось немало вопросов, — глядя прямо в глаза Немо, продолжил говорить Квал-Тарр. Сейчас его было не узнать. От того варвара, с которым вместе путешествовал на восток Немо, с кем бок о бок сражался в Холмском Ущелье, с кем вместе принимали участие в турнире и просто мирно болтали по вечерам, не осталось и следа. Перед Немо сидел не молодой и веселый Квал-Тарр, которым он привык помнить его, а старый закаленный в боях воин. Немо невольно почувствовал, что сейчас он на допросе, обычном военном допросе, хоть и с глазу на глаз. Горец продолжал:
      — На все твои вопросы я отвечу позже, если судьбе будет угодно сделать это. А сейчас, — варвар злобно сверкнул глазами, — я спрошу у тебя кое-что. Ты пришел в Келебреттские Горы, изначальные владения варваров, только с одной целью — убить нашего Вождя? Это так или нет? — спокойным не по ситуации голосом закончил Квал-Тарр.
      Северянин окаменел, превратился в неподвижную статую. По ногам пробежала мелкая дрожь. Варвару известно все, для чего он, Немо, сюда пришел. План раскрыт, диверсия не удалась. Но если Квал-Тарр знал все это с самого начала, то почему сразу не убил северянина и весь его Отряд? Почему спасал его от вампиров? Почему привел Немо в святыню варваров — Мать-Гору? Почему опорочил землю предков прикосновением ноги подлого человека не варварской крови? Да еще и того человека, который пришел со столь подлой Целью!
      Немо не знал, что и ответить. Признаться во всем и обречь себя на верную гибель, или попытаться оправдаться? Северянин молчал не в силах сказать ни слова.
      — Не стоит оправдываться. Мне все известно и без твоих слов, — после короткой молчаливой паузы продолжил Квал-Тарр. — Я мог убить тебя в Пещере Трех ЗамкОв, отдать на съедение вампирам в Ущелье Черепов, но вместо этого я привел тебя в святыню своего народа. Не знаешь для чего? — снова спросил Квал-Тарр, и снова не ответил Немо, — Ты мне не враг, у нас нет с тобой вражды. Ты проделал столь долгий путь, чтобы убить Вождя, так вперед, Он сидит перед тобой! Когда-то ты спас мне жизнь, рискую потерять свою. Сможешь ли ты теперь, после всего этого забрать ее? Если да, то я к твоим услугам! Ты подарил мне жизнь, теперь можешь ее забрать, она в твоих руках! — выкрикнул в конце своей речи варвар.
      — Ты… В… Вождь? — все что смог выжать из себя Немо в этот момент. Дрожь пробежала по всему телу, ежесекундно увеличиваясь стократно. Судорожно затряслись колени. Казалось, ни один воин — или даже простой пахарь — не может так бояться. Но Немо переполнял страх, страх перед самим собой, перед тем монстром, в которого он превратился. Только сейчас память сумела вырисовать прекрасные моменты, когда шутки приносили радость, когда обычные посиделки в таверне переполнялись весельем, когда Немо мог дурачиться, обливать с утра водой своих друзей, обижаться по пустякам, ссорится без причин, мирился. Что стало с этим Немо? Почему он превратился в ожесточенного убийцу? Смерть любимой всему виной? Анадель не одобрила бы его поступки, огорчилась. Не этого она хотела, совсем не этого. "Продолжай жить. Не грусти обо мне". Как? Как это сделать? Как исполнить последнее желания той, ради которой жил? "Продолжай жить"…
      — Я продолжу жить, любимая, — туманно проговорил Немо.
      — Что? — удивился Квал-Тарр.
      — Ты Вождь? — тихо спросил Немо
      — Да, — коротко ответил варвар.
      — Но… как? Почему ты оставил свой народ и отправился на турнир? Знаю. Слава Ондала. Но… как? — перебирая в голове мысли, спрашивал не желая знать ответов Немо.
      — Вождь, атака! — закричал вбежавший в шатер бритый варвар, — Звери смогли пройти через туннель! Они напали на лагерь.
      — Труби тревогу! — скомандовал Квал-Тарр, одним резким движением срываясь с места и хватая огромный двуручный меч. Он уже почти покинул свой шатер, но остановился и еще раз взглянул на Немо. Северянин стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться.
      — Ты можешь забрать мою жизнь в любой момент, но сейчас я ухожу! Решай, на чью сторону ты повернешь свой меч! — прорычал варвар и выбежал из шатра.
      Немо по-прежнему стоял в глубоком оцепенении, переваривая все сказанное. Все не в силах остановить льющийся в ушах голос Анадель. "Продолжай жить. Не грусти обо мне". "Продолжай жить. Не грусти обо мне".
      — Я продолжу жить. Отомщу за тебя… и продолжу жить…

* * *

      Квал-Тарр выбежал в лагерь. Со всех сторон доносился шум боя, сверкали факела, лязгало оружие, слышались редкие посмертные стоны. Самая жаркая схватка разыгралась у выхода из пещеры Мать-Горы. Именно туда и направился Вождь горцев. За ним верными супниками последовали два воина, которые стерегли его покои.
      Враг, с которым сейчас сшиблась варварские войска, был непростым. Любой, даже очень искушенный в сражениях боец, не смог бы справиться с ним сам на сам. В подобных боях преуспели только варвары. Сейчас на лагерь обрушилась исполинская сила творений Хазгила, самых свирепых и сильных среди них — полуволков-полулюдей — оборотней.
      Все легенды и сказания гласили, что все эти твари уже давно истреблены, что Последняя Война унесла их всех собой, что природа, которая сотворила их с вмешательством Хазгила, уже давно поглотила мутантов обратно в свое чрево. Каждая легенда повествовала о том, как были разбиты последние силы армии оборотней, но сегодня перед людскими глазами предстало резкое доказательство, что легенды преувеличены.
      Люди-Волки напали на варваров, разгромили их поселения в Келебреттских Горах, вынудили скрыться в святыне-святынь. Но и на этом кровожадные монстры не остановились, они пришли даже в лоно Мать-Горы, чтобы вершить свой суд, свое убийство…
      … Квал-Тарр устремился в самое пекло боя — к входу в святую землю. Оборотни несметным числом валили из щели туннеля.
      Никто не верил в то, что оборотни смогут пройти внутрь Мать-Горы, но именно и стало роковой ошибкой. Не обеспокоившись надлежащей защитой, варвары дали своим врагам спокойно прорваться в лагерь, пройти незамеченными, рассосаться по всему Последнему Пристанищу. Горцы быстро подняли тревогу и втолкнули исполинскую силу обратно в туннель, но перед этим монстры успели окропить людской кровью землю Последнего пристанища.
      Небольшие схватки еще продолжались внутри лагеря. Люди скопом добивали уцелевших одиночных оборотней. Остальной же бой разворачивался на подступах в Святую Землю у выхода из туннеля Мать-Горы.
      Продвижение оборотней пока что удавалось сдержать. Эти существа отличались разумом, почти что человеческим, в их головах не было одной только жажды крови или наживы, их атака была тщательно распланирована, как бы это глупо не звучало. Число, выныривающих из темного туннеля, монстров неуклонно росло. Но росло и число защитников, которые прикрывали единственных вход в Последнее Пристанище.
      Постепенно бой внутри лагеря утих. Помощь спешила основным силам горцев. Пока что защитники оказались сильнее ужасного соперника, хотя и люди понесли немалые потери.
      … Квал-Тарр сражался в первых рядах. Варвары стали большим полукругом, собой закрывая выход из пещеры, из которого валили полчища оборотней. Вождь сражался, как обычный боец, он уже успел сразить не одного оборотня, но нападавших меньше не становилось. Несмотря на все свое боевое искусство за каждого убитого врага варвары платили жизнью одного своего, хотя на каждую бестию, которая смогла просочиться из темного туннеля, приходилось два-три горца.
      Квал-Тарр широко размахивал своим двуручным мечом, в горячке боя он вышел вперед, чтобы размашистые удары не могли нанести урона своим же воинам. На вождя в один миг накинулось сразу несколько оборотней. Ловкости и силы Квал-Тарру было не занимать, он одним движением отсек голову прыгнувшему на него чудовищу, от удара второго он отпрыгнул в сторону, предоставляя право убить его стоящим сзади бойцам.
      Незримые струи боя толкали Вождя все ближе и ближе к входу в туннель. Его меч разил без промаха, жаль только, что доспехи прихватить с собой он не успел, один удар какого-нибудь запоздалого оборотня мог бы в один миг сразить неистового берсерка наповал. Но умелый, искушенный в поединках, воин был непоколебимой скалой на пути вражьего войска. Его не могли ни задеть, ни ранить все безуспешные попытки оборотней.
      Вождь успел сразить еще одного оборотня, но его меч застрял в твердой плоти полуволка. Квал-Тарр попытался вырвать меч, но было уже слишком поздно, на него уже успела прыгнуть другая бестия, и отвести удара было невозможно. Вождь закрыл глаза, это единственное, что он мог сейчас сделать. Встретить смерть с открытыми глазами было уже выше его сил. До слуха донеслись бессильные вопли отчаяния, которые исходили из уст его воинов, но ни один из них уже не смог бы помочь Вождю, уж слишком далеко от своего войска вынесли его течение боя.
      Не осталось ничего, что дало бы надежду на спасение, ничего и никого. Оставались последние минуты его бытия, после чего Квал-Тарр отправиться за Гремящие Воды и к своим праотцам. Секунды замерли. Смерть приближалась медленно и не обратимо.

* * *

      Немо стоял в пустом шатре. С улицы доносился шум боя. Северянин по-прежнему не мог пошевелиться.