Враги наседали…
      Немо уже не чувствовал рук, из них ушли последние силы, северянин поднимал и опускал оружие на следующего противника уже больше по инерции, чем по собственному желанию. Тоже самое происходило и с Норгимом. Два усталых воина уже стали мысленно прощаться с жизнями.
      — Нам не выжить в этом бою! — простонал Норгим, — Наша Цель останется невыполненной!
      — Не торопи конец! — подбодрил Немо, с усилием выдергивая застрявший в плоти вампира меч, — Сколько до рассвета? — казалось самый глупый вопрос в такой ситуации, но похоже Норгим вспомнил старые — всегда считавшиеся им бабушкиными сказками, для отпугивания непослушных детей — легенды о том, что вся нежить страшно боится солнечного света.
      — Не больше часа! — ответил Норгим, отрубая непослушному вампиру голову, — Думаешь протянем?
      — Надеюсь! — с диким воплем ответил Немо, уворачиваясь от удара кривым мечом в голову. — Не хочется стать ужином этих бестий!
      Диалог уставших в бою людей прервал неистовый боевой клич горцев. На душе расплылось пятно радости. Что так радует? Помощь? Это варвары, а варвары — Враги! Но лучше умереть от руки человека, чем от руки проклятой нечисти!
      Со скал обрушилась целая лавина горцев. Они неистово размахивали двуручными мечами над головами и рвались в бой против нежити. Варвары слетали с горных вершин, словно с простых кочек, они не замечали под ногами почти отвесную скалу и бежали, будто по ровной дороге. Вскоре в ряды вампиров вбились люди, сталь закипала в руках неистовых горцев, всем известно, что варвары — непревзойденные мастера в военном деле.
      Часть окруживших Немо и Норгима вампиров сцепилась с подоспевшей людской подмогой. Окружавших теперь меньше, но вампиры стали умнее, не лезли на рожон, били точно и отходили быстро. Теперь, не знающие промаха мечи уцелевших из Отряда, давали все больше и больше осечек. Утрата сил и усталость дали о себе знать еще больше. Хотя теперь нападавших стало меньше и появилась людская помощь, сражаться стало ничуть не легче.
      Даже с помощью варваров число защищающихся значительно уступало числу нападавших. Немо из последних сил держал в руках меч (свой полуторный пришлось откинуть в бок и сражаться одним), еще чуть-чуть и сил не хватит и на это. Норгим уже не мог сражаться, он держал свой легкий широкий меч уже двумя руками — хотя раньше с легкостью обходился и одной.
      Перевес в силе хоть и поколебался, но все же остался за нежитью.
      Варвары есть варвары! Они не потеряли ни одного воина, а уже успели уложить не один десяток вампиров. Странно, но горцы пробивались к двум странникам, которые сцепились с явно превосходящих их силой врагов.
      И горцы таки пробились, но было уже поздно…
      Норгим отбил два выпада людей-вампиров, но третий уже не успел. Одна перевоплотившиеся летучая мышь небрежно отбросила меч воина в сторону и так же небрежно сорвала с головы Норгима шлем, а потом вцепилась своими клыками ему в горло. Телохранитель наместника простонал и рухнул на землю, открывая спину Немо для атакующих. Северянин услышав стон своего напарника повернулся и проткнул спину вампира, который накинулся на лежащего Норгима и, не оттягивая добычу в сторону, стал опустошать человеческий организм от крови прямо на месте, не заботясь даже о том, что спина впередистоящего Немо осталась без прикрытия. Вампир не успел насладиться вкусом крови, упал с проткнутым сердцем, закрывая своим телом Норгима. Пораженный воин еще раз простонал и его стон заглушил приближающийся лязг мечей.
      Варвары прорвались сквозь ряды вампиров. Вот теперь численный перевес стал на стороне людей. Вампиры попытались скрыться, но горцы знали свое дело, и ни одна тварь с поля битвы не ушла.
      Бой был окончен…
      Немо стоял посреди неширокого ущелья, вся землю вокруг него была усеяна нечеловеческими трупами. Невдалеке мертвым сном спал Арнел с проткнутым насквозь горлом, под ногами лежал умирающий Норгим, а где-то возле подножья скалы простонал, некогда оглушенный ударом бывшего телохранителя наместника, Гвилдор. Но торговец сейчас не сильно беспокоил Немо, его не сильно беспокоили и устремившиеся на него глаза горцев, сейчас северянина волновала жизнь его товарища по оружию — Норгима. Он еще жив, но потерял слишком много крови, его шея искусана острыми клыками вампира, но он еще жив. Значит, его еще можно спасти, как не хочется осознавать, что из-за него — Немо — погибнет бедный Норгим, ведь это северянин повел Отряд — так смело считая его своим— в эту западню. Это по его вине на них напали, значит, по его же вине все погибли.
      Но есть еще шанс спасти хотя б одного — Гвилдор не в счет — он предатель!
      Немо откинул в сторону мертвое тело вампира, который лежал на раненом Норгиме. Телохранитель еще раз тихо простонал, из его шеи пульсирующим потоком брызгала кровь. "Повреждена артерия!" — подумал про себя Немо, моментально прикрывая пальцами кровоток.
      — Его не спасти, — услышал за своей спиной Немо до боли знакомый голос, но где северянин мог его слышать? — Даже если тебе удастся остановить кровь, он не выживет! — продолжал голос.
      — Это почему же? — недовольно рявкнул Немо, так и не оторвав взгляда от умирающего Норгима.
      — Укус вампира смертелен, он ядовит, — ответствовал голос за спиной.
      — Нет такого яда, от которого нет противоядия! — возмущенно отрезал Немо.
      — Увы, но такой яд есть. А яд вампира вдесятеро опаснее чем укус целого скопища желтых гадюк разом, — спокойно с некоторой тоской продолжал неизвестно-знакомый голосю — Сейчас самая безобидная стадия, боль слаба и почти не ощутима, дальше будет не хуже, боль вообще прекратиться, настанет покой. А вот потом будет ужаснее всего — яд попадет в сердце. Плоть станет рваться изнутри, рассыпаться на части, превращаться в кашу, органы начнут плавиться, как лед на солнце, кровь зальет всю плоть и тогда настанет смерть в невыносимых для человека муках.
      — Я тебе не верю! — отчаянно взвыл Немо, — Это ложь! Неправда!
      — Можешь мне не верить, — с той же тоской протянул голос. — Но твой друг, напарник, умрет лютой смертью, такой, какой я не пожелал бы умереть никому!
      — Бред! Чушь! — не верил Немо. — Ты хочешь затуманить мой разум своими нелепыми сказками!
      — Я повторяю: можешь мне не верить, но зачем тогда мне было тебя спасать, Немо?
      "Откуда он знает мое имя? И что вообще за знакомый голос? Что происходит здесь? — думал северянин, — Вампиры, предательство Гвилдора, — кстати где он? — варвары-спасители, теперь еще неминуемая, по словам этого варвара, смерть Норг… — Немо осекся, — Квал-Тарр!"
      — Квал-Тарр, — уже вслух сказал Немо, — Что ты здесь делаешь?!
      — Вопрос будет звучать правильнее если спросить, что здесь делаешь ты? С вооруженным до зубов Отрядом, да еще и с кучкой таких друзей на хвосте, — сказал Квал-Тарр, присаживаясь рядом с телом умирающего Норгима и глядя прямо в округлившиеся от не скрытого удивления глаза Немо.
      — Я — ничего… — промямлил северянин.
      — Он не выживет, — снова заговорил о раненом Квал-Тарр. — Лучше убей его сейчас, потом ему будет хуже.
      — Никогда! — всполыхнул Немо, за этот короткий разговор северянин уже успел остановить кровь и перевязать рану Норгима разорванным лоскутом своего плаща. — Я не подыму руку на своего!…
      — Это могу сделать я, — перебил северянина Квал-Тарр. — Нет, не думай, что я желаю смерти твоему товарищу, но так ему будет лучше, — понизил голос варвар. — Мы сами поступаем так со своими раненными.
      — Нет, ни-и за что-о! — по-прежнему не веря провопил, скорее даже отчаянно простонал, Немо. — Ты сказал, первое время ему не будет больно, а если я увижу, что лучшего пути, кроме как убить его самому, не будет, то я первый избавлю его от мук!
      — Пусть будет так, — не противился Квал-Тарр. — А что делать с этим? — варвар указал пальцем протянутой руки на Гвилдора. Торговца держали под руки два здоровенных бугая-варвара.
      — Дай подумать… — обращаясь скорее к себе, чем к кому-либо сказал Немо.
      — Я знаю, он предал тебя, — тем временем пока северянин целиком отдался размышлениям, сказал Квал-Тарр. — В наших землях за измену полагается мучительская смерть.
      — Нет. Пусть идет, — приглушенно ответил Немо.
      — Но он служитель этих тварей вампиров, они даже его не тронули, хотя он лежал без сознания и был лакомый для них кусочек! — удивился Квал-Тарр.
      — Пусть идет, — повторил Немо.
      — Чего боишься, сучий выродок?! - провопил Гвилдор, безуспешно пытаясь вырваться из рук двух державших его варваров. — Ты, подонок, убил моего брата, так почему же щадишь меня?!
      — Я никого не убивал, до сегодняшнего дня! — сознался сам себе Немо. — О чем ты говоришь?
      — Ты убил моего брата! — еще раз провопил Гвилдор. — Его тело нашли на обочине дороги девять долгих лет назад! А знаю, ты пришел по ней в Нимфею, и Гефест соврал на Городских Сборах, сказав, что нашел тебя возле Кураста!
      — Я и сам знаю эту историю, но я не убивал твоего брата! — стал оправдываться северянин.
      — Ты сам выдал себя, подлый убийца! Это ты! Ты убил моего брата!
      — Ты сошел с ума, Гвилдор! — даже с некоторым сочувствием ко свихнувшемуся умом торговцу прорычал Немо. — Я еще раз говорю: Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ! — вкладывая самый сильный смысл, какой только мог, в свои слова закончил северянин.
      — А что тогда делала его фляга, которую я сам подарил ему, в твоих вещах? Это ты мне можешь объяснит?!
      Немо прокручивал в голове все действия до малейшей подробности, которые произошли в тот день. Да, он взял флягу, но только для того, чтобы напиться. Да, Немо нашел труп, но он не убивал. Да, тот страшный реликт и впрямь лежал в его ящике, на самом дне, чтобы реже вспоминать о страшном дне. А кто-то хорошо воспользовался всем этим, чтобы убедить Гвилдора в том, что именно Немо убил Рафеша. Но это ложь, ловкая провокация. Немо прекрасно знал правду, но как объяснить ее, вбившему себе в голову совсем противоположное, торговцу? Никак! Значит, надо или хладнокровно убить Гвилдора и лишить себя всяческих объяснений и лишнего врага, но в то же время, возлагая на свою совесть непосильную ношу, или даровать торговцу жизнь и всегда ожидать от него удара в спину.
      — Я не буду тебе ничего объяснять. Скажу лишь одно, — уже в который за сегодня раз — я не убивал твоего брата! — твердил тупоголовому торговцу Немо. — Можешь верить во что хочешь и кому хочешь, но моя совесть перед тобой чиста. Ты можешь идти.
      — Конечно! Сейчас ты говоришь мне, что я могу идти, а потом меня зарубают, как жалкого пса, эти уроды?! - огрызнулся Гвилдор, бросая косые взгляды на державших его горцев. — Нет! Уж, лучше убей меня сам! Возьми еще одну смерть на свои руки! Не перекладывай на чужие!
      — Я не стану тебя убивать, — тихо ответил Немо. — Человек человеку друг, а не волк. Ты волен решать сам. Уйти сейчас, или же пойти со мной. Горцы тебя не тронут, если ты сам не нападешь на них первым.
      — Гнусная крыса! — не переставал разбрасывать грязные слова на ветер Гвилдор.
      — Я на твоем месте уже давно зарезал бы эту падаль, как противного и надоедливого шакала! — не выдержал Квал-Тарр и вмешался разговор, хотя это не входило в список правил истинного варвара.
      — Ты не на моем месте, — презрительно ответил варвару Немо. — Я хочу отпустить его и не брать на свою совесть лишней смерти. И попрошу тебя, Квал-Тарр, как старого друга, не мешать мне в этом. Пусть твои люди не идут за ним.
      — Хорошо. Я в долгу перед тобой. Ты когда-то спас мне жизнь, варвары такого не забывают, — тихо, в тон северянину, сказал Квал-Тарр. — Я выполню твою просьбу. Отпустите эту падаль! — приказал своим воинам варвар, приказ был тут же исполнен.
      — Ты исчерпал свой долг, благодарю тебя за помощь! — ответил варвару Немо, — А ты, — северянин перевел взгляд на Гвилдора, — можешь идти, тебя никто не держит. Мы даже оставим тебе твое оружие.
      Но торговцу не стоило долго объяснять, как только его отпустили крепкие руки варваров, он тут же пустился бежать, и слова Немо для него уже ничего не значили. Он их даже не услышал. Главное — он спасся. Он может еще отомстить за смерть своего брата и сделает это! Не получилось сейчас — получиться потом! Гвилдор пустился бежать обратно туда, откуда совсем недавно пришел Отряд, которого, увы, уже нет.
      Торговец бежал не в силах остановиться, страх проснулся в нем первобытной силой, еще недавно он, просивший прикончить себя на месте, теперь улепетывает во все лопатки в страхе за свою никчемную жизнь.
      — Не стоило его отпускать. Эта мелкая крыса еще даст о себе знать, — философски рассудил Квал-Тарр, глядя вслед убегающему торговцу, силуэт которого уже стала поглощать кромешная тьма.
      — Нас рассудит Суммариму, — так же философски ответил Немо. — Надо придать тело моего погибшего спутника огню, как полагается по нашим обычаям.
      — Я отдам приказ, — моментально ответил Квал-Тарр. — Хотя глупый обычай сжигать тела умерших.
      — Почему же? — удивился Немо.
      — Мать земля дает нам жизнь, когда мы рождаемся. Она носит нас на своих плечах, когда мы живем. А, когда приходит время умирать, мы отдаем свои тела ей, — на одном дыхании сказал Квал-Тарр.
      — Вы закапываете мертвых? — почти утвердительно спросил Немо, он помнил из далеких уроков истории, что горцы придавали своих соплеменников земле. — Я знаю такие обычаи.
      — Нет, наши тела остаются лежать там, где нашли свой покой. Со временем земля сама заберет их в свои корни, — ответил варвар, подзывая одного из воинов и отдавая приказ о том, как следует похоронить тело погибшего в бою Арнела.
      Найти пищу для костра варварам не составило труда и уже через несколько мгновений огонь взмыл до небес, унося мертвое тело Арнела к праотцам, за океан, в Обетованную Землю.
      Несколько минут стояли молча, отдавая последнюю честь погибшему. У Немо предательски защипало в носу, он уже порядком привык к молчаливому и в то же время веселому кузнецу, но северянин держал себя в руках и не дал чувствам разыграться. Он бросил последний взгляд на тлеющие угольки, оставшиеся от тела Арнела и обратился к варвару:
      — Нам надо торопиться, от Норгима — моего спутника — скоро останется одни кости, если мы простоим здесь еще дольше! — попробовал пошутить Немо, в то же время пытаясь взять на руки раненного, но в руках вновь проснулась усталость от нелегкого боя. Северянин не смог даже поднять тяжелое, да еще и в доспехах тело Норгима.
      На помощь пришли варвары, те самые которых Немо совсем недавно считал за самых лютых врагов. Тех, которых надо уничтожить любой ценой. Теперь варвары помогали, сами, наверное, не зная с какой Целью пришел северянин и его спутники. У варваров появились и простецкие носилки из крепких сосновых палок, материала, которыми изобиловали здешние места. Брусья были обтянуты по обеим сторонам волчьей шкурой, и волков похоже в тутошних лесах было вдоволь.
      Немо хотел сам нести своего товарища, но собственные силы подвели. Тело едва подчинялось разуму, ноги северянин волок с трудом, руки обессилено опустились. Немо и самого сейчас надо было нести, усталость ломила голову, все тело гудело, как клич тревоги. Бой выдался не из легких, северянин сражались непрерывно слишком долго, даже выросший в постоянных нагрузках, он истратил все силы без остатка.
      Но это не мешало ему идти, хотя ноги он переставлял с трудом. Квал-Тарр хорошенько изучил стоящий неподалеку череп, на высоком шесте, который — по мнению Немо — ничем не отличался от остальных. Сработал скрытый механизм и в монолитной скале появился узкий проход. Варваров быстро скрылись в темноте открывшейся лазейки.
      Немо шел рядом с Квал-Таром в первых рядах, сзади плотным гуськом следовали десятка с четыре горцев. Друг и спаситель остановился возле небольшого дерева, которое странным образом возвышалось прямиком из камня, словно для своей жизни ему и не надо живительной почвы. Квал-Тар дернул за ветку, за спиной Немо что-то истошно скрипнуло и глухо ударило. Механизм закрыл скрытый проход.
      Путь, по которому шли варвары, был неразличим с узкого Ущелья. Тропка вилась чуть ли не в лоне скалы. Где ее не скрывали каменистые стены помогали многочисленные кустарники.
      Несмотря на всю дикость и необжитость этих мест дорога была удивительно легкой, она серпантином вздымалась ввысь, на вершину южного склона Ущелья. Незаметный путь наверх вел по истоптанным и истесанным каменным ступеням, которые уже давно нуждались в ремонте, но видно до этого руки горцев так и не доходили. Варвары растянулись в длинную цепочку, занимая немалую часть тайных ступеней, словно длинный червь, неуклонно ползли вверх прямо в лоне скалы.
      Немо всю дорогу молчал. С самого начала пути он не смог найти, что сказать Квал-Тару, потом прерывать безмолвие не решился. Других претендентов на разговор и вовсе не нашлось. И не столько из-за того, что поместиться на тропке мог один, от силы двое человек, и собеседника не найти, сколько из-за того, что Немо помнил Цель, с которой он пришел. Северянин не отказался от своей затеи. Отряд погиб, но его негласный лидер жив, и он сможет исполнить поставленную перед диверсантами задачу. Даже спасовав свою жизнь.
      На рассвете длинная цепочка варваров выбралась на вершину горы.
      Немо увидел удивительное зрелища восхода солнца, когда ты стоишь на вершине. Всю эту красоту невозможно и описать, алый диск пробивался сквозь сомкнутые щиты мрака, пробивал их своими лучами-мечами, разбрызгивая окрест себя алую краску, словно в бою с тьмой пришлось пролить не одну каплю крови. Алое свечение раскидывалось далеко окрест молодого солнца, смешивая синеву неба с кроваво-алым, превращая его в многослойную и разноцветную игру красок. Белоснежный снег играл отбликами света, отражал его, словно матово-белёсое зеркало. Блистал серебром и золотом.
      Северянин недолго упивался красотами здешних мест, у него была другая цель — спасти обреченного на гибель товарища по оружию, выходить, а после этого поквитаться с варварским племенем за смерть Анадель и многих других нимфейцев.
      Норгим выглядел как нельзя хорошо. Немо уже подумывал над тем, что сумасшедший Квал-Тар соврал о смертельности вампирского яда. Северянин помнил рассказы о том, что если тебя укусил вампир, то ты неминуемо станешь таким же, как он; и будешь ходить в поисках пищи, саморучно убивая людей, чтобы насытиться их телами и при этом сам не будешь понимать, что делаешь. Но какой дурак мог придумать такую глупость? А ведь некоторые и впрямь во все это верят.
      Варвары не долго толклись на вершине. Дождавшись всех, они двинулись дальше, углубляясь в дикие сосновые леса.
      Немо по-прежнему шагал один, один среди многих. Он невольно почувствовал себя белым вороном, среди черных коршунов. Тело северянина совсем ослабло, каким бы ни был легким путь, но после ночной схватки и бессонной ночи, усталость не могла пройти мимо. Глаза слипались, руки и ноги обессилили, мысли плыли, северянин не мог собрать их воедино. То и дело в голову вклинивались дурные мысли, да и где здесь взяться хорошим? Невольно подумалось об убежавшем Черном Ястребе, о других конях, о устремившихся за ними вампирах. А ведь животные взяли на себя часть опасности. Кто знает, чем бы закончился для Немо бой, если на него сразу навалилась вся эта свара летающих кровососов? Уж точно не в лучшую сторону! Хорошо еще, что варвары во время подоспели, но откуда они узнали о той схватке? Откуда узнали об Отряде? Ведь те пути, по которым Немо повел людей, были забыты даже горцами, и как их только туда занесло? Но ни это сейчас главное, главное добраться до ближайшего поселения горцев и вылечить Норгима. А дальше — будь, что будет.
      Вскоре лес навис над людьми недвижимым силуэтом. Из-за его покрова не видно было даже солнца, окрест расползался мягкий полумрак.
      Варвары мастерски находили самую легкую и чистую дорогу. Чем глубже в лес, чем выше в горы забирались горцы, тем меньше становились снежные завалы. Сугробы быстро редели, порой можно было заметить даже очертания земли. Спустя не так много времени снег рассеялся, истаял и испарился, сменился темно-серой почвой, которая в тени размашистых крон выглядела мрачно и безжизненно.
      Лес понемногу преображался. К соснам добавились простые, лиственные — хотя они и были совершенно нагие от зимних морозов — деревья. Появились и немногие кустарники, из тех, которые не сильно стремились к свету. Лес сгущался, теперь в нем царил полные мрак, тень от деревьев преграждала любые попытки солнца пробиться сквозь лесных деревянных стражей своими лучами. Варваров это ничуть не смущало, они еще ловчее стали отыскивать легкие пути. Горцы словно парили над землей, как сказочные эльфы. Немо даже не мог уловить всех их мельчайших движений, какими они переступали, точнее даже переплывали, с ноги на ногу. Северянин не замечал и ни единого следа от ступней варвара, хотя нельзя сказать, что горцы были настолько небольшими и легкими, что не оставляли на мягкой лесной земле отпечатков от своих ног, даже наоборот, варвары были настоящими бугаями, широкоплечие, высокие, каждые весом не меньше десяти пудов. Но легкости их движений Немо невольно позавидовал.
      Все время пути, начиная от подъема и дальше, северянин ни на шаг не отходил от носилок Норгима. Бывший телохранитель лежал без сознания, но на его лице не проступало и малейшего — намека на боль. Раненный выглядел неплохо, даже хорошо, насколько это было возможно в его состоянии. Сейчас самое необходимым для него был покой, которого не могли обеспечить грубые носилки. Значит надо быстрее добраться до жилища и попытаться вылечить бедолагу.
      Немо считал каждую минуту, каждый час. В лесной гуще нельзя было полагаться на свет солнца или луны, здесь всегда царил один и тот же тенистый мрак. Время уплывало. Северянин лишь тщетно пересчитывал в голове минуту за минутой. Незаметно ни для кого, кроме разве что варваров, над Вековым лесом украдкой спустилась ночь. Все время после быстрого отхода с поле брани, где остался лежать прах Арнела, северянина преследовало чувство голода. Немо хотел подавить это желание, откинуть его на задний план, — просить еды у врагов он не хотел — но разум хотел одного, а тело другое, как известно в частоте случаев побеждает именно тело. Немо был не исключением.
      Тем временем лес расступился, раздался в бока, раскрывая широкие пределы крупной опушки. Над ней нависло темное ночное небо. Перед глазами Немо показалась старая полуразрушенная деревенька. Дома ее покосились, обветшали, тонкие прутья крыш кое-где подгнили, обвалились. И как только поселение смогло устоять без тщательного людского надзора и хозяйской руки? Без лишних рассуждений стало ясно, что деревня заброшена. Что именно заставило горцев покинуть это место, было не понятно. Варвары всегда, встречали опасность лицом к лицу, и никогда не показывали спину, никогда не отступали. Но враг, который заставил их покинуть это селение, по-видимому, оказался сильнее, чем вековые традиции, раз уж варварам ничего не осталось, кроме как отступить. Немо не стал вдаваться в долгие рассуждения, что и как заставило людей покинуть это селение, главное то, что теперь Норгим получит так необходимый для него покой и уход — жаль только Малаха нет, он бы вмиг справился со всеми ядами вместе взятыми! Но помощи от старого знахаря ждать не приходиться, надо решать все самому. Да, именно самому, потому что варвары скорее сами убьют своего товарища, чем предоставят ему лекаря — видно у варваров таковых и отродясь не было.
      Как и предполагал Немо, отряд расположился в покинутой деревушке, но лишь для того, чтобы завтра продолжить свой путь.
      Норгима внесли в самый добротный дом — если таковые вообще в этом селении были. На удивление для Немо, внутри помещения было совсем не сыро. Комната была просторной, в дальнем ее конце одиноко стояла кровать. Норгима уложили в постель. Северянин ни на шаг не отходил от раненного, другие люди покинули дряхлую хижину, оставили нимфейцев сам на сам. Побеспокоили лишь единожды, принеся небольшое, наскоро сколоченное и со временем покосившееся, ведерко с едва потеплевшей водой. Топили снег, дождались лишь того, чтобы он растаял, не удостоив нагреть.
      Немо зажег лучину, которую разыскал в небольшом сундучке у кровати. Тусклый свет разлетелся по комнате, тенями и бликами отыгрывая невеселые реверансы на стенах. Северянин снял повязку с шеи своего товарища. Рваная рана затянулась, покрылась толстой коркой запекшейся крови. Немо тщательно промыл ее. Вампир кусал ожесточенно, небрежно, разодрал артерию и шейные мышцы. Немо переживал, что Норгим рискует остаться калекой после выздоровления. От укуса темно-синим пятном расползлась гематома, с розово-алым оттенком по краям. Немо бережно и аккуратно смазал рану подаренной Малахом мазью, наново перемотал рану выдранным куском своего плаща. Бинтовал медленно, не спеша, чтобы не перетянуть повязку и в тоже время не сделать так, чтобы она хорошо держалась.
      Норгим лежал неподвижно. Словно в глубоком беспробудном сне. Лицо не выказывало приступов боли, было спокойным и расслабленным. Не знай Немо о том, что приключилось с телохранителем наместника, наверняка подумал бы, что Норгим просто-напросто переутомился в диком сражении и сейчас беззаботно отдыхает.
      Ни с того, ни сего лицо раненного исказилось в болезненной гримасе. Норгим очнулся и сразу завопил от боли. Его тело в судороге изогнулось колесом, изо рта хлынула кровь. Немо не знал, что делать, все занятия с Малахом на тему врачевательства северянин пропустил мимо ушей и теперь терялся в догадках: "Что делать?!". Невольно проклиная себя за проявленную тогда не охоту к знаниям.
      Норгим скрежетал ногтями о деревянную кровать. Он с такой силой сжимал зубы, что, казалось, они скоро превратятся в крошево. Тело воина конвульсивно трясло. Немо попытался успокоить Норгима, прижать его обратно в кровати, но когда дотронулся до обнаженной руки телохранителя, то невольно отпрыгнул. Рука Норгима была мягкая, словно болотная жижа, казалось, приложи хоть немногим больше усилий и ты оторвешь ее.
      Тем временем Норгим из последних усилий раскрыл рот и простонал нечеловеческим голосом:
      — Убей меня… прошу… убей… меня! — стонал, как маленький тигренок, которому капканом премило лапу и вот-вот придут охотники, чтобы спустить с него шкуру.
      — Я отмщу за тебя, брат! — выкрикнул Немо, моментально выхватывая меч и вбивая его в самое сердце Норгима, но телохранитель только простонал, не умер, только простонал, — Они мне за это ответят! — ничуть не растерявшись тем, что удар в сердце не убивает человека, Немо вытащил свой меч из мягкой плоти Норгима и одним ударом снес ему голову; брызнул целый фонтан крови, темно-алой крови.
      Северянин в отчаянии упал на колени. Рука судорожно отпустил рукоять и меч с тихим звоном покатился по полу. Немо не верил в случившееся, он не верил в свой поступок, боялся признаться себе, что не смог уберечь Норгима.
      Северянин невольно упал на пол, смотрел на потолок и едва сдерживал накатывающиеся слезы. Хотелось подняться, взять над собой контроль, но руки и ноги не повиновались. О Суммариму! При одной только мысли о том, что он только что собственными руками лишил Норгима головы, в сердце Немо вползала струйка нечеловеческой боли, такой, которую чувствуют люди, когда их плоть умирает, а душа возвращается в полную власть к хранителю Суммариму. Немо прокрутил в голове образ умирающего Норгима и невольно с глаз покатились две одинокие струйки. С чем он вернется в Нимфею? С поражением и смертью людей? С угрызениями совести и болью? Он ушел в Горы, чтобы лишить себя мук, а вместо этого приобрел их с лихвой…
      Все же Немо нашел в себе силы. Вытер слезы, несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая сбившееся дыхание. Несколько помедлил, чтобы убедиться в том, что по его лицу горцы не поймут в каких душевных болях и смятениях он пребывает, — враг не должен знать о слабости! — и вышел на улицу.
      Варвары разбили лагерь на голой земле, не желая захаживать в опустевшие и отрухлевшие с течением времени дома. Привал полыхал кострами. На огне, разведенном в центре лагеря, бурлило какое-то походное варево, его специфический запах разносился далеко окрест. "Такое не есть надо, а дикого зверя пугать!" — зло подумал Немо. У северянина невольно забурлило в животе, не хуже чем в котле с варварской похлебкой. Голод давал о себе знать.
      Немо прошелся по лагерю, но никто не обращал на него никакого внимания. Северянин проверял, что будет если он сбежит? Пошлют ли они погоню? Кто такой здесь Квал-Тарр? Десятник? Сотник? Кто? Ответа нет, его может дать только сам Квал-Тарр.
      Как по желанию перед Немо появился знакомый варвар. Он протянул северянину миску, из которой веяло той вонючей смесью, которую горцы варили в котлах. Но голод не тетка, придется есть то, что дают.
      Два друга отделились от остальных и ушли вглубь леса, оставив лагерь позади.
      Квал-Тарр не затевал долгий и изнурительный разговор, он не собирался ничего спрашивать у Немо, по крайней мере сейчас. Единственное, что сказал варвар это:
      — Ты свободен выбирать свой путь сам! — низким голосом пробасил он. — Я понимаю, сегодня ты потерял своих друзей, еще и обрел нового врага. Но я должен тебя кое о чем спросить. Ты хочешь сбежать? Если да, то ты можешь идти, если нет, то я с радостью приму тебя своим гостем.
      Немо потупился в землю. Разом отпало все желание дальнейшей трапезы — хотя нельзя сказать, что это смрадное варево было столь же отвратительны и на вкус. Варвар прекрасно знал, а если и не знал, то догадывался о том, для чего пришли в Келебреттские Горы четверо воинов, мастеров своего дела, да еще и в полном вооружении.
      "Остаться? Уйти? Остаться? Уйти?" — твердил про себя Немо, но никак не мог выбрать. Цель не выполнена, да и стоило ее вообще выполнять?! Норгим и Арнел мертвы. Гвилдор предательски убил кузнеца, а северянин отпустил без наказания; Немо своими руками убил Норгима, его смерть на руках северянина. Какая разница, что раненный сам просил себя убить?! Совесть не ищет легких путей. Она идет своей, ей одной ведомой дорогой.
      Отряд умер, но Немо еще жив. Он сделал слишком много ошибок, слишком много промашек. Не следовало идти через Ущелье. Не стоило отпускать Гвилдора, нельзя было оставлять смерть Арнела безнаказанной. Теперь нельзя отступать, нельзя допустить, чтобы смерти друзей оказались бесполезными.