4 Января 1485, Пещера Трех ЗамкОв,
       Келебреттское Предгорье
      Четверо усталых путников цепочкой пробивались сквозь освирепевшую стихию…
      … Долгих и утомительных три недели прошли под бесконечными происками Ливня. Сезон дождей начинался в этом году рано, дошел быстрым чередом и до Нимфеи. Но водная буря не остановилась на южных пределах, прокладывала свою дорогу дальше на запад, увлекая в бесноватую капель всю степь до самых Гор.
      Стихия ярилась. Медленно, но неуклонно с неба валились капли, по мере приближения к Келебреттским Горам, вода превращалась в снежную крошку. Морозные порывы ветра не утихали. Все сильнее и сильнее задували в каждую щель, от него не было ни спасения, ни покоя. Ветер дул постоянно, и чем ближе Отряд подходил к Горам, тем свирепее и яростнее он становился, тем сложнее от него было спрятаться. Приходилось закрывать лица всеми подручными средствами, вход пошли шерстяные шарфы, накидки и все-все, чем только можно было прикрыть лицо. Оставляли лишь небольшие прорези для глаз. С ветром в лица летел и снег. Немо уже трижды проклял такую погоду, но от этого лучше не стало. Ветер все также свирепствовал, мешал разглядеть дорогу, застил глаза белой пеленой непроглядного снежного крошева, превращая мир в бледный туман снегопада.
      Норгим — он ехал впереди Отряда — вечно выкрикивал бесплодные проклятия, но слова тонули в шуме ветра и до остальных членов Отряда они доносились только истошными вскриками отчаяния, лишенного смысла. Все попытки начать разговор глушил истошный ветер, слова терялись в глубине стихии, так и не доходя до слуха собеседника. Невольно приходилось ехать в полном молчании. Без бесед и разглагольствований бедный Гвилдор сходил с ума, он по жизни разговорчивый и общительный, — по мнению Немо — поэтому в диком молчании торговцу — у него и работа многословная — приходилось хуже, чем всем остальным. Но Гвилдор держался молодцом. На коротких остановках и ночлегах не жаловался на недобрую судьбу и бесконечный холод, пронизывающий все тело, оседающий инеем на бровях и небритых бородах, на воздушные порывы, которые находили бреши в одежде, сколько не укутывайся. Держались все. Все чаще казалось, что из последних сил, но держались. Другого выбора у них и не было.
      Снова безвыходная ситуация, которая лишает выбора. Немо даже стал невольно чувствовать, что он и впрямь пленник своей кармы, марионетка Судьбы. Пытался засунуть эти мысли как можно дальше в глубину сознания, — такие размышления, как известно, только все портят — но отчаянно думы возвращались к одному и тому же. Пленник высших сил, пленник Рока, жалкая песчинка, которую избрал для каких-то неведомых целей Суммариму.
      Ночевки превращались в ужас. С самого отъезда из Нимфеи не прекращался дождь, он иногда стихал, но и не думал заканчиваться. Поэтому ночевки — да еще и в степи — были сущим адом, укладываться приходилось на земле, под открытым небом, прямо перед сотней тысяч летящих сверху маленьких кусающих капелек. Путники по ночам прямо таки купались в грязи. Нечем было укрыться от дождя и негде найти сухого места. Вся степь превратилась в ужасного монстра из глины и грязи.
      Не слаще приходилось и коням, они вязли в грязи, размокшие и липкие комы земли цеплялись за копыта. Природа, словно заново подковывала лошадей, но на этот раз не железом, а грязью.
      С приближением к Горам стало не лучше. Дождь сменился снегом, не менее упорным и разящим, чем его собрат ливень. Только лошади теперь вязли не в грязи, а в снегу. Немногим еще изменилась и местность, хотя за сплошным снегопадом никто из путников точно этого увидеть не мог. Вдобавок ко всему появилось и еще странное чувство, будто в тебя в один миг впились мириады неведомых зрачков, которые непрерывно следят за каждым твоим шагом, каждым малейшим движением. Только станет заметно, что ты ослаб, как тут же над тобой защелкнется капкан, и вот тогда тебе несдобровать. Появились маленькие всхолмки, началось Келебреттское Предгорье. Оно продлиться недолго, максимум один переход, даже по такой погоде. Горы были уже не вдалеке, здесь надо было идти настороже, не трудно и на отряд варваров нарваться. Сейчас диверсанты напоминали больше слепого, который на ощупь пробирается в неведомые ему земли, где у него нет друзей, а только враги, и бедному слепому приходиться ко всему прочему еще и прятаться.
      Несмотря даже на погоду Отряд шел быстро, а при такой метели можно сказать резво. Конечно, летом тот же путь занял почти в половину меньше времени, но путникам надо было спешить, дожидаться весны или лета была неоправданная роскошь. Опять же: выбирать не приходиться!
      Отряд шел почти без отдыха. Да то и ясно, какой может быть отдых, когда останавливаешься на ночевку или, чтобы перекусить, а на тебя с неба валяться то снег, то дождь? От этого отдыха организм не расслабляется, холод не отступает из промороженных конечностей, ветер не перестает бушевать. Отдых — очередное сражение со стихией.
      Дорога отнимала уйму сил. Если бы каждый из диверсантов не видел перед собой Цель, то уже давно свалился без сил.
      Весь путь через степи протянулся в один долгий и изнурительный день, понять светит ли над головой солнце, или же луна, было просто невозможно, все небо без малейшего остатка затянули мрачные антрацитовые тучи. Путь вблизи Келебреттского Предгорья отличался немногим, разве что мрак туч сменился все тем же непроглядным белым цветом не перестающего снегопада. Неба, как и прежде, не разглядеть.
      … День уже клонился к своему концу, двадцать первый день дороги. Приход Нового Года тоже пришлось встретить в пути, а в Нимфее, наверное, во всю радуются и веселятся, отмечая конец трудного для нее года. А отряд, под предводительством Немо, принял на себя все горя и ненастья, идя ради своего любимого города на смерть, сквозь непогоду и все трудности.
      Немо чувствовал, как под ним тащиться совсем выбившийся из сил его верный конь, северянин даже в этой дороге решил не расставаться со своим скакуном. Казалось еще чуть-чуть и все лошади сваляться бездыханными трупами, но все же гордые животные держались, вытаскивая своих хозяев из передряги, в которую их завела природа.
      Нимфейский эскорт уже въехал на полноправные просторы Келебреттских Гор, уже стали показывать свои монолитный скалистые своды горы. Все меньше становилось маленьких холмов. Они постепенно врезались, перерастали и сливались с исполинской силой варварских Гор.
      Немо и сам не понял, как ему удалось увидеть темное пятнышко, посреди белоснежной пустыни и такого же белоснежного покрывала, которое окутало все пространство. Как удалось разглядеть среди белого занавеса темный вход в пещеру, хотя раньше ничего нельзя было разобрать дальше собственной руки.
      Немо пришпорил коня, на сколько это было возможно и толкнул впереди едущего Норгима в плечо, показывая указательным пальцем на темное пятно пещеры. Бывший телохранитель чуть не свалился с лошади. Сначала показалось, что Норгим уснул, но это могло только показаться. Крепкий воин неплохо сидел в седле, но он просто не ждал удара с боку, хотя всем телом нагнулся вперед, пробивая дорогу себе и своим спутникам сквозь направляемые ветром широко валящие с неба снежные копья. Норгим принял на себя участь получить главный удар стихии, проложить путь для своих партнеров по Цели.
      Отряд свернул и вскоре он уже всем составом засел в пещере. Несмотря на непогоду, пещера выглядела сухо и вполне даже уютно. В ней даже нашлось немного сухого хвороста, и Арнел без особого труда развел костер. В полумраке пещеры весело заплясали язычки пламени. Отряд расположился возле заветного огня и каждый поспешил скинуть с себя надоевшие и промокшие плащи, несмотря ни на что никто из отряда не снимал доспехи, они уже словно стали частью тела, их тяжесть уже стала привычной. "Лучше я буду чувствовать тяжесть доспех, чем чувствовать тяжесть вонзившейся в меня стрелы!" — так думал каждый, и были для этого причины. Опасность в варварских владениях велика, хотя горцы и не слыли хорошими лучниками и признавали луки, как оружие трусов, но все же, кто знает, что на уме этих варваров? Лишняя страховка не помешает.
      Пламя весело танцевало, и его отсветы отыгрывались на стенах, выливая на темном камне силуэты сидящих возле костра. Тепло, идущее от огня, притягивало привыкших к холоду и слякоти людей. Никто даже не переживал, что из темной пещеры идет свет, что это легко заметить на общем плане ночного сумрака. Это не волновало никого. Хотелось тепла и уюта. Уже не было сил, чтобы бояться.
      Отряд отдыхал, ему уже три недели не представилось подобного отдыха. Ночевки и привалы во время бешеного ливня или свирепого снегопада остались позади, пусть не на долго, но все же позади. Сейчас надо принять этот подарок судьбы и отдохнуть, поблагодарить удачу за чудесную пещеру.
      Люди грелись у огня. Немо, как лучший повар из всех, стал готовить еду, впервые за долгую поездку Отряду посчастливилось отведать горячего, — густая баранья похлебка.
      Все сидели молча, видно привыкли уже молчать за всю дорогу, и невольно отдавались привычке. Все ждали, когда в их походные миски вольется горячая похлебка. Когда же это, наконец, случилось, каждый стал уплетать за обе щеки, так что аж за ушами свистело. Похлебка выдалась вкусной, а оттого, что им пришлось пережить и от мыслей, что еще придется в дальнейшем, эта еда стала самой вкусной во всем мире. Сегодняшнее варево было несравнимо с той пищей, которой приходилось довольствоваться в дороге, в мокрой и холодной дороге, когда не разожжешь костра, когда нет спасения от ужасного ливня, когда ешь размокшие от капели лепешки. Теперь же, в сухой пещере, перед играющим огоньками костра, Отряд чуть ли не пировал, уплетая обычную — хоть и вкусную по походным меркам — баранью похлебку — еще и из несвежего мяса.
      Во время еды никто не мог открыть рта, — для разговора — снова стала та пелена молчания, которая окутывала Отряд всю их дорогу из Нимфеи. Только потрескивающих хворост, негромкое чмоканье, от разыгравшегося яростного аппетита, с которым люди уминали во все щеки баранье мясо, и тихие завывания метели, которая бушевала снаружи с еще большей силой и стала заметать вход в пещеру снежными сугробами. Только это нарушало непроглядную тишину.
      Сейчас мирное убежище в пещере казалась самой большой удачей для Отряда, которому не везло с самого отъезда.
      Скоро трапеза была окончена, люди плотнее устроились у костра. Всем хотелось лишь одного — хорошенечко выспаться и отдохнуть, не волновало даже то, что по зову пламени могут слететься Враги, словно мотыльки на свет. Никто и не подумал тушить костер. "Я лучше сражусь с целой ватагой варваров, чем подохну от холода в этих Богами забытых Горах!" — единственное, что было сказано Норгимом за весь вечер, — или день, кто знает?!
      Сегодня пещера приютила обессилевший Отряд. Что будет завтра, никто старался не думать. Все знали, что завтра будет еще хуже, чем раньше, что все трудности, которые они успели пережить это только начало. Пока что даже точного маршрута не выбрали, по которому пойдут к своей Цели. Но все решения будут завтра, сегодня — отдых и сон!
      Впервые за долгие три недели, которые успели протянуться в один бесконечный день, отряд из четырех добровольцев — Чемпиона Немо, телохранителя Норгима, кузнеца Арнела и несильно везучий (хотя может и сильно, если учесть, что он один выжил будучи зараженным странной Болезнью) торговец Гвилдор — смог переночевать в тепле, вне ливня и вьюг. Люди спали, беспечно спали перед потухающим костром в тихой и сухой пещере, которую чудом заметил Немо, среди завьюженных белёсных просторов Келебреттского Предгорья. Все мирно спали в уютном тепле, не заботясь о завтрашнем дне, не выставив даже часовых, весь Отряд отдался беспробудному и ровному сну. Гвилдор даже, словно маленький невинный ребенок — а не диверсант, идущий, как хладнокровный убийца — сложил сомкнутые ладошки под правую щеку и завораживающе посапывал.
      Дотлевали последние угольки костра. Отряд дружно посапывал и похрапывал. И вот последний свет от огня погас, в пещере воцарилась мгла, быстро окутывая каждый уголок, каждую щель своей правой рукой — тьмой.
      Тьма и тишина, спокойствие и отдых, сон и безмятежность, и пара чьих-то светящихся налитых кровью глаз в глубине пещеры, непрестанно наблюдающих за скованными сновидениями людьми и готовящихся к стремительному смертельному прыжку, чтобы вцепиться мертвой хваткой в шеи людей-добычи…
      Немо проснулся первым. Чувствовалась бодрость и свежесть, чувствовалось как стремглав ускользает из тела усталость. Даже холод, который воцарил в пещере после смерти огня, не мешал блаженному удовольствию от отдыха.
      Предстоял новый день. Он будет еще тяжелее и сложнее предыдущих. Время отдыха неминуема уходила, возвращались старые проблемы и невзгоды. Но отдохнувшее тело северянина уже само ждало этого, уже само рвалось в путь, чтобы выполнить Цель, схватиться с Врагом и победить, или проиграть и умереть, но это уже не важно. Настал новый день, придут и еще новые, после мрачной ночи, появиться усталость, которую вновь осилит отдых и сон, появятся истинныевраги — не погода, а люди — и тогда придет время свершений.
      Немо не спал один, но будить остальных не собирался. Сейчас, и не минутой позже надо решить, что делать дальше. Обдумать все слова Малаха, — трудная дорога отнимала уйму сил и о том, чтобы решать еще какие-то Высшие задачи не шло и речи, а слова мудрого учителя можно отнести только к Высшим.
       "А ведь прав был Малах, ничего у нас из доказательств вины варваров и нет. Ну и что, что они двигают отряды, — ясно это не учения, но почему мы решили, что войной они пойдут на нас? У них нет Силы, — как сказал Малах — чтобы сотворить столь ужасную Болезнь, но откуда это может знать мой старый Учитель? Может эти Силы у них и есть, может они набрали их у своих магических источников, — а такие в Келебреттских Горах точно есть, я об этом не одну книгу прочел, да и сам Малах мне такое говорил. Почему варвары не могут взять Силу и сделать столь подлый удар? Но в тоже время варвары горды и никогда не ударят в спину! Да у нас нет весомых доказательств. Нас и впрямь якобы пустили, чтобы мы разорвали себе глотки и придушили варварского Вождя своими смертями. Доказательств нет, а то, что обвинили во всем их, да так всегда и было, виноватят тех, кого бояться, а страх перед смертоносной силой варваров — но обычной, человеческой силой, силой бойца, а не мага — очень велик!".
       "Хватит споров с самим с собой, хватит этих никому ненужных догадок и мыслей! —подумал Немо, уже словно не сам, а под руководством какой-то Силы — Решил идти, так не отступать же теперь. Мне надо отомстить, и пусть это будет невинный, — хотя невинных не бывает! — но смерть Анадель не окажется неотомщенной!".
       "Да что это со мной? Неужто, не зря меня проверяли тьмой? Неужто, она и впрямь говорит мной — мне так и кажется! Во мне говорит злоба, она нависла надо мной тяжелым покрывалом, из которого самому никогда не выбраться! Надо что-то делать, что-то решать, так не может продолжаться! Я чувствую, как меня тянет за собой тьма, я всю свою осознанную жизнь провел с мыслью о мести. Она так сильно засела у меня в груди, что ее можно будет вырвать только вместе с сердцем, и никак иначе! —яростно ударил себя кулаком в левую часть груди Немо, — Ненависть, жажда мести, это же и впрямь дорога во Тьму! Прав был Малах, и советы свои он не раскидывает направо-налево, всегда толком говорит!"
       "Именно поэтому чуть и не скормил меня тьме своими Проверками?! -снова стал говорить злой внутренний голос Немо — Как такой святоша, как Малах, может вообще прибегать к таким уловкам, как Проверка Тьмой? И Эпидемия началась, когда он последовал за нами на Восток, как только он уехал, сразу же Болезнь! Ни его ли рук дело?"
       "Прочь эти мыли! Прочь! Зачем он тогда не хотел меня отпускать? Почему говорил, что варвары невинны в этой Беде? Послал бы меня на смерть, да и дело с концом! Нет, Болезнь сделал не Малах, а раз и не варвары тогда кто? Ну, вот это мы и попытаемся выяснить! —разумно закончил Немо, но вмешалась злая часть его внутреннего мира ".
       "И если, узнавая, мы лешим жизни одного-двух варваров, — пусть даже и их Вождя — не беда! Найдут нового. Оклемаются. Зато мы все для себя решим!".
      Рассуждения Немо прервал проснувшийся Норгим. Начальник телохранителей бодро подтянулся, расправил широкие плечи и стал будить остальных.
      — Подъем! Подъем! — резко заголосил он. — Вставайте лежебоки, дома выспитесь, а здесь мы на задании! Или кто-то забыл, для чего мы здесь?
      — Да отстань ты! — сонно прогудел Арнел — Сам небось чуть глаза растопырил, так сразу орать на всю округу!
      — А ты чего не спишь, да еще и не будишь? — просыпаясь, спросил Немо Гвилдор.
      — Обдумать мне здесь кое-что надо было, — отмахнулся Немо.
      — Ну и что получилось? — заинтересованно отпарировал Норгим.
      — Ничего, — коротко ответил северянин.
      — Ну что Чемпион, — обратился к Немо Норгим, бывалый воин-телохранитель при возможности поговорить всегда называл так северянина, — может похлебочку свою козырную нам сваришь, да и в путь?!
      — Та дайте хоть отдохнуть по-человечески! — недовольно вставил Арнел. — Только проснулись так тут же в путь! Небось, метель там разыгралась похлеще, чем раньше, а силы беречь надо!
      — Надо, надо! — одобрил Норгим — Да только где времени бы столько набраться, чтобы отдыхать подольше?
      — Где, где?! И какой черт дернул меня вообще сюда пойти? — отчеканил Арнел, уже совсем освобождаясь от оков сна, похоже возможность нормально мыслить пришла не только к Немо, сейчас все выглядели очень недовольными тем, куда закинула их Судьба. Да еще и по их собственной воле.