Мы - из Солнечной системы

Предел или бесконечность?

Думаю, что это будет волновать людей всегда и что люди не нейтральны в этом споре. Пока я работал в Совете, при мне не раз решался вопрос: вперед или на месте? И всякий раз человечество голосовало за “вперед”, за движение, и против покоя. Видимо, люди, большинство, недолюбливают покой, видимо, мы не мыслим счастья без новизны, без роста, без движения, без преодоления трудностей. И чем выше трудности, тем почетнее победа, чем выше скорость, тем больше радости. Может быть, счастье это и есть стремительное движение, опрокидывающее барьеры.

Спросите там на Шараде: бесконечны ли трудности впереди, хватит ли барьеров на всех наших потомков?

И заканчивая традиционным пожеланием счастливого пути, я имею в виду: “Пусть будет ваш путь трудным, чтобы вы познали счастье победы, пусть будет ваш путь стремительным, чтобы вы познали счастье движения! Счастливого пути!”

Музыка заиграла негромкий торжественный марш.

Дин поднялся, неторопливо прошел через зал, кивая направо и налево, вступил на помост, где стояли ратоматоры. За ним главный астронавт, главный инженер, хирург… Ким был восемнадцатым в списке. Когда очередь дошла до пятнадцатого, Ким поспешно поднялся, стал прощаться, обнял товарищей. Нина поцеловала его по-матерински, всхлипывая и обливаясь слезами, Лада поцеловала по-дружески, со спокойствием взрослой женщины, которая понимает, что поцелуй-это пустяк.

И Елка тянулась к Киму, краснея до ушей. Ему даже жалко стало смущенную девушку.

— О чем ты хотела посоветоваться со мной? — вспомнил он.

Елка отвернулась сердито:

— Иди, иди! Потом! Тебя ждут.

Ким пересек зал, побаиваясь споткнуться у всех на виду. Споткнулся-таки, взбираясь на три ступени, вошел в распахнутый ратоматор, сел на эмалированную скамеечку, оглянулся. Елка махала ему обеими руками, а Лада смотрела на часы.

И дверь захлопнулась. Темнота. Звонок. Бордовый свет. И боль, как будто миллионы иголок внезапно пронзили тело. Так трижды. Ратозапись повторяли, чтобы сличить и выбрать безукоризненную. После третьего раза вся кожа горела.

А потом дверь открылась, и Ким вышел наружу со словами:

— Ух ты, здорово! Словно в горном озере искупался. Все жжет и зудит. У тебя тоже так было, Лада?

И тут же он подумал: “Через сто с лишним лет гдето в космическом пространстве автоматика распахнет ратоматор, и Ким другой, но такой же, выйдет со словами:

— Ух ты, здорово! Словно в горном озере искупался. У тебя тоже так было, Лада?”

А Лады не будет рядом. И тот Ким прикусит язык. Поймет, что он Ким улетевший, отсеченный от друзей и современников.

— Пройдет через пять минут,-успокоила Лада.

Она уже торопилась. Прощание затянулось, ребенок не кормлен вовремя. Нина побежала разыскивать ее ранец, Сева пробивался к Зареку, хотел что-то выяснить на ходу. Только Елка терпеливо стояла рядом.

— Так ты посоветоваться хотела со мной, Елочка? Девушка взяла Кима за локоть. Ее макушка была на уровне его плеча.

— Ким оставшийся, что будешь ты делать на этой Земле?

— Не знаю, Елочка. Много есть соблазнительного.

В институты оживления меня зовут,-это приятная работа: людей радовать ежедневно. К Нине можно присоединиться: надо же узнать, сколько раз можно восстановить человека. Но кажется, я пойду в космос на реконструкцию планет. В космосе неустроенно, опасно и трудно. Там врачи нужнее всего.

— Ким остающийся, — сказала девушка торжественно. — Я кончаю в будущем году. Возьмешь ли ты меня с собой в космос? Не смотри на меня с удивлением. Я уже взрослая. Вообще, мы, девчонки, взрослеем раньше, чем это принято думать. Я знаю все про тебя и про Ладу, знаю, как она искала самого необыкновенного и вы-

брала эгоиста с редкими пережитками, а тебя просмотрела. На самом деле ты куда необыкновеннее, у тебя есть удивительная способность брать на себя самое неприятное. За твоей спиной надежно, Ким, и я хочу идти по твоим следам. Я знаю, что твоя дорога-самая правильная дорога.

Она говорила все это медлительно, размеренно, как будто наизусть читала чужую роль… но, закончив, покраснела до слез. Так что Ким понял все недосказанное.

— Правильные дороги — это трудные, — напомнил он.

— Но Ксан говорил, что только трудное дает счастье. Елка подняла сияющие глаза. Они сияли для Кима.

Книга кончена. Герои, прощайте! Читатели, прощайте или, если вам захочется, до свидания!

Автор желает вам счастья по Ксану — трудного и стремительного!

1958-1965

Гуревич Георгий Иосифович МЫ — ИЗ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ

Научно-фантастическая повесть М., .Мысль", 1965.

415 с. с илл. (Путешествия. Приключения. Фантастика).

Р2

Редактор С. Н. Кумкес

Младший редактор 3. В. Кирьянова

Художественный редактор С. С. Верховский Технический редактор Л. К— Уланова Корректоры Ч, А, Савельева, Г, Ф. Бабует,. И. Н. Рыжова

Сдано в набор 25 июня 1965 г. Подписано в печать 15 декабря 1965 г. Формат бумаги 84х108 Ч". Бумажных листов 6,5. Печатных листов 21,32. Учетно-издательских листов 22,08. Тираж 70000 экз. (допечатка). А 11904. Заказ 126. Цена 81 коп.

Св. генплан обществ.-полит, лит-ры 1965 г. № 882.

Издательство .Мысль". Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.

Отпечатано с готовых матриц в типографии^ Им. Володарского Лениздата, Ленинград, Фонтанка, 57. Заказ № 1907.